Новая жизнь Смертопряда. Тома 1 и 2

Том 2. Глава 18

— Ну, Илья, и как оно было? — спросил мой блистательноголовый соратник, когда мы все разместились на кухне.

И он, и Яна с Антоном и Григорием ожидали рассказа об экспедиции в Преисподнюю с самым мрачным видом. Оно и понятно, выглядел я измотанным. Впрочем, не только выглядел: сил на адскую прогулку со всеми ее сюрпризами ушло больше, чем ожидалось, и пока ехал вместе с Онежским обратно, едва не заснул. Удержался только благодаря морально-волевым и нежеланию демонстрировать слабость. Ну и, разумеется, из осторожности. Да, с каждой нашей новой встречей бородатый аристократ кажется все более надежным человеком, но… Мало ли, может это всего лишь талантливый актер, шестерящий на Громова и всю остальную шайку-лейку, уничтожившую род Дьяковых.

— Как, как… Жопой о косяк… — с усмешкой ответил я. Спать хотелось неимоверно, однако я понимал: пока не расскажу — залипнуть мне не дадут. Да и волновались за меня вполне искренне, так что не буду томить свою банду ожиданием. — Головой о стенку… а дальше вообще противоестественно… Нормально сходили, прогулялись, красоты местные посмотрели.

— А если серьезно? — спросила Яна, извлекая из духовки малиновый пирог. При взгляде на этот кулинарный шедевр рот наполнился слюной, в животе заурчало и даже сонливость поутихла. По части приготовления еды женщина была столь же умелой, как и в создании ловушек.

— Если серьезно, то почти все мои предположения подтвердились. Для жизни мага, и уж тем более обычного человека, ад непригоден. Концентрация магического дерьма на один кубический сантиметр воздуха просто запредельная. Рано или поздно даже моя защита подвела бы. Примерно… — я задумался, — через пару недель непрерывного пребывания.

— Пару недель? — со скепсисом переспросил Григорий. — Не многовато ли? Мы все знаем историю про чешского беднягу, которому хватило четырех часов, чтобы погубить свою жизнь. А ты говоришь о днях и даже неделях.

— А еще мы знаем историю о толпе магов-целителей, которые нихрена не смогли сделать с теми, кто потерял способности из-за появления Столпов, — парировал я. — Вдобавок существует байка про юного вундеркинда с упоротым чувством юмора, способного…

— С Ильей все иначе, чем с остальными магами, — произнес Артур Арсеньевич, когда я нарочно прервался. — Давно бы пора к этому привыкнуть.

Григорий в ответ кивнул, и я продолжил:

— Если говорить кратко, то Столп — это как заповедник для безумных и уродливых тварей, которых лепят из грешников. Им больно, они сходят с ума, нападают друг на друга, дохнут, перерождаются, и все начинается снова.

— Жуть, — пробормотал Антон, хмурясь.

— Есть такое, — согласился я и вкратце пересказал все приключения, которые пришлось пережить внутри Столпа.

— Охренеть… — произнесла Яна, разливая чай.

— Полностью согласен. Затрахался я там знатно. Но, в общем и целом, доволен. Мои способности прошли даже более серьезную проверку, чем я рассчитывал. Так что все хорошо.

Тут мои ребятки переглянулись, после чего физрук нерешительно произнес:

— На самом деле, Илья, не очень хорошо. И мы бы хотели это обсудить.

— Что такое? — я нахмурился. Не нравились мне лица присутствующих, с такими обычно начинают какой-нибудь серьезный и малоприятный разговор. — Опять двойка?

— Нет. Дело в другом, — Артур Арсеньевич почесал гладко выбритую репу, кашлянул и продолжил: — Каждый из нас очень благодарен тебе за возвращение способностей. Ты сделал нам подарок, о котором мы уже и не мечтали.

— Так… — разговор нравился мне все меньше и меньше. — Дальше?

— Но мы не понимаем, для чего ты взял нас собой, если… не позволяешь действовать.

— Ага… — фух-х, аж от сердца отлегло. Я-то уж думал, этот реанимированный в магическом плане квартет захотел дружненько слиться. — Ты имеешь в виду, что вас задолбало бездельничать?

— Именно. Мы ощущаем себя обузой. Живем в арендованной тобой квартире, получаем от тебя зарплату. Действительно, кстати, неплохую. Но… за что? За какие такие заслуги?

Хм… Претензия, конечно, интересная. И мне понадобилось секунд пять раздумий, прежде чем ответить:

— Что же, я вас понял. Хотя насчет обузы вы, конечно, борщенули. Давайте, например, вспомним зиму. Если бы вы, — взглянул на физрука и Антона, — не нашли тогда двух утырков, мой первый визит в Москву мог бы закончиться очень хреново. Единственное… — я нахмурился, не сводя глаз с рыжего богатыря, — те сантименты после доклада Астры были очень даже лишними.

— Понимаю, — тихо ответил Антон.

— Дальше… — я посмотрел на Яну. — Та система безопасности, которую ты установила здесь и на вашей хате… Она очень даже впечатляет. Я бы над такой пыхтел очень долго, и не факт, что справился бы. Ну а ты, мой дорогой скептик, — повернулся к Григорию, — пока действительно никак себя не проявил. И слава богу, кстати.

— Это еще почему? — немного обиженно спросил тот.

— Потому что не было пока ситуации на грани. Но… — я помрачнел, — это дело поправимое. Уверен, рано или поздно такое веселье начнется, что мама не горюй, и ты покажешь себя во всей красе. И раны будешь нам залечивать, и зельями пичкать, и «утку» подносить-уносить. Так что, док, наслаждайся бездельем, пока можешь.

Некоторое время мы были заняты поеданием пирога. Изумительная вещь, кстати, получилась. Но когда голод немного ослаб, я заговорил вновь:

— Но раз уж вы соскучились по заданиям, их есть у меня. Одно. Правда достанется оно лишь одному счастливчику, — с этими словами я кинул многозначительный взгляд на Антона. — Будем из тебя вуайериста делать. По бразильской системе.

— То есть? — насторожился рыжий богатырь.

— Ты отправляешься в нашу родную провинциальную жопу. Находишь адрес, который я тебе сейчас напишу, и устанавливаешь наблюдение за одной крайне привлекательной особой в очень интересном положении.

Линда по-прежнему не отвечала, что тревожило все больше и больше. И пока я точил пирог, то твердо решил: ради ее безопасности и, соответственно, моего спокойствия можно на время пожертвовать одной боевой единицей. Тем более Антон был спецом как раз по части слежки.

— Понял, — ответил тот. — С какой целью наблюдать?

— Для обеспечения безопасности. Сначала определишь, не пасет ли ее еще кто-нибудь. Если пасет — тут же сообщаешь, будем думать дальше. Если все хорошо, просто контролируй, чтобы так было и дальше. Ну и ежедневный доклад в девять вечера по московскому времени. Билеты я тебе куплю, так что, возможно, вылетишь уже сегодня.

— Есть, командир, — с добродушной усмешкой кивнул Антон.

Я же внимательно оглядел остальных.

— Ну а вы чего приуныли? Завидуете? Напрасно, напрасно. Не хотел говорить заранее, но раз уж такое дело… В скором времени господин Онежский предлагает нам поучаствовать в одном увлекательном мероприятии. Мы с ним уже кое-какие детали обсудили, пока назад ехали.

— Что за мероприятие? — спросил физрук.

— Историю с тварями в торговом центре помните? Люди Андрея вышли на призывателей, которые ту кашу и заварили. Судя по тому, что ему доложили, у ублюдков целая база. И как только ее местоположение станет известно, Онежский хочет нагрянуть туда и навести шороху.

— Интересное задание, — сказала Яна. — И ты наконец-то возьмешь нас с собой?

— Именно. Дело серьезное, и плюс два-три человечка лишними точно не будут. Да и нашему дорогому дяде Грише, — я повернулся к целителю, — будет чем заняться. Соскучился, небось, по оторванным рукам и ногам да сквозным дырам в бошках и пузьях?

— Есть немного, — кивнул он.

— Вот и замечательно. А теперь, господа, сворачиваем трапезу, барин почивать желает. К тому же, через три дня у меня еще одна веселуха начинается. Прямо в тылу врага.

— Академию имеешь в виду? — спросил мой блистательноголовый соратник.

— Ее родимую. Спокойно учиться мне точно не дадут. Вопрос лишь в том, насколько Овсянников изобретательный товарищ. Судя по роже, — я усмехнулся, вспоминая благообразный облик ректора, — хитрожопец он еще тот…

— Поэтому тебе нужно быть очень осторожным, Илья, — на полном серьезе произнесла Яна.

— Понимаю, — со своей фирменной ухмылкой произнес я, чувствуя, как в душе зарождается… предвкушение. — Но это не отменяет того факта, что я имею полное право повеселиться.

— Ага… Знаем мы, как ты веселиться будешь, — с обреченным вздохом добавил Артур Арсеньевич.

Однако на веселье я рассчитывал напрасно, и первый же учебный день ознаменовал собой начало черной полосы.

Еще по дороге в академию я созвонился с Онежским. Он со своими людьми опять отправился внутрь Столпа — за камерами. И только зря потратил время, поскольку агрегаты по непонятным причинам превратились в бесформенные куски пластика, будто бы расплавившись, а затем вновь застыв. Так что адское «хоум-видео» накрылось медным тазом, но главная беда в другом.

Либо в какой-то момент внутри Столпа действительно стало происходить что-то особенное, из-за чего концентрация магической «грязи» возросла еще больше и моей силы оказалось недостаточно, чтобы защитить гаджеты. Либо… моей силы просто оказалось недостаточно, что еще хреновее. Я-то рассчитывал на благополучный исход и вполне себе радужные перспективы в дальнейшем. Уже намечтал себе, как буду «апгрейдить» своей магией всякие-разные беспилотники и те будут бороздить адские просторы. Но хер-то там…

Впрочем, расстраиваться рано. Шаг назад не означает, что дальнейший путь закрыт.

Об этом я думал, уже топая к главному учебному корпусу академии. Пришел специально пораньше, потому как терпеть не мог толкучку. Оказавшись внутри, задержался возле стенда с расписанием, узнал, в какой аудитории будет первое занятие у группы «четыре-девятнадцать», в которую меня зачислили, и увидел Лену.

Она уверенно шла к лестнице на второй этаж, и я решил сесть бывшей старосте «на хвост». Та наверняка уже знает местоположение аудитории, а мне вовсе не улыбалось изображать из себя несчастного заплутавшего первокурсника. И путь к цели начался весьма и весьма забавно.

Даже несмотря на ранний час и малое количество студентов Лену то и дело останавливали. Поздравляли, говорили комплименты, просили сфотографироваться. Победительница как-никак, звезда… И девушка к этой роли, судя по растерянной мордашке, еще не привыкла. Впрочем, было видно, что ей приятно, так что пусть радуется.

Мне бы наверняка тоже перепала какая-то доля внимания, но… Я же предусмотрительный. Поэтому еще на входе накинул морок долговязого брюнета с незапоминающимся лицом. Благодаря чему шел себе спокойненько позади, время от времени останавливался поизучать многочисленные стенды на стенах и искренне надеялся добраться до аудитории без эксцессов.

Ага, щаз…

Третий этаж. Именно там располагался кабинет ректора, и Овсянников в момент появления Лены стоял как раз у дверей. Увидев девушку, он заулыбался и шагнул навстречу едва ли не с распростертыми объятиями.

Мля, может я параноик, но… Было ощущение, что царь и бог академии тупо поджидал Светлову, предупрежденный о ее появлении. Чуйка твердила именно об этом.

Между ректором и девушкой тем временем завязался разговор. Оба улыбались: Лена искренне, а Овсянников так, что я невольно начал закипать. Очень уж нехорошее выражение было на его благообразной харе.

— С-сука… — почти беззвучно процедил я и сжал кулаки, когда ректор распахнул двери и пригласил Лену в кабинет.

Впрочем, долго она там не пробыла. И когда вновь оказалась в коридоре с довольным видом и кипой бумаг в руках, я скинул морок и подошел.

— Привет чемпионам, — с улыбкой поприветствовал я Лену. — Бикини не забыла надеть?

— Бикини? — озадаченно переспросила та. — Это еще зачем?

— Ясно зачем: в лучах славы купаться.

— Край… — девушка осеклась, тряхнула головой и продолжила: — Дьяков… Давай без этих твоих идиотских шуточек. А насчет лучей славы и так далее… Я уже сказала все, что об этом думаю.

— Понятно, — вздохнул я. Затем кивнул на дверь в ректорский кабинет. — А этому динозавру чего от тебя надо было?

— Да ничего особенного, — Лена пожала плечами. — Глеб Степанович просто случайно увидел меня. Поздравил с победой в марафоне. Сказал, что впечатлен моим выступлением, и обещал всячески содействовать моему развитию. Юные таланты надо раскрывать во всем их потенциале.

Последнюю фразу Светлова явно процитировала, и та мне очень не понравилась: слишком уж много в ней двусмысленностей.

— Ну, ты главное в обиду себя не давай. Здесь тебе не наша задрипанная школа, все по-взрослому.

— Я разберусь, Илья, — Лена специально добавила в голос холода, чтобы побыстрее закончить разговор.

Аудиторию, просторную, светлую, обставленную по последнему слову техники, я нашел самостоятельно, благо было недалеко. Занял одну из задних парт, наблюдая за тем, как помещение постепенно наполняется студентами, демонстративно не замечал любопытных взглядов и думал. О Столпах Преисподней.

Малоприятные места, на самом деле… Можно ли избавиться от них? Хрен его знает. Да даже если и можно, лично для меня по итогу это мало что изменит. Сомневаюсь, что в самом аду все иначе, чем в… гм… «филиалах». Наверняка там такой же безумный зверинец, где из грешников будто из мясного конструктора собирают изувеченных сиамских близнецов восьмидесятого уровня. Боль, страх, ярость, зависимость от того засранца, что торчит из твоего бока или задницы… Все эти «радости» ждут и меня. Как-никак дел я в своей жизни наворотил немало. И еще натворю.

Не подумайте, перспектива очутиться в Преисподней и присоединиться к всеобщему «веселью» меня не пугала. Просто теперь, когда я знал, что и как будет в моем посмертии, становилось грустновато.

— Извини, пожалуйста, с тобой можно сесть? — неуверенный ломкий голос вывел из раздумий.

Повернувшись, увидел того самого заморыша, который занял третье место.

— А, орнитофил. Привет, — я отсалютовал ему двумя пальцами и оглядел полупустую аудиторию. Полностью свободных парт было еще как минимум пять. — А чего именно со мной?

— Да я… — паренек смутился. — Просто… Мы ведь выиграли. И неплохо бы держаться вместе.

— Ну, если метеоризмом не страдаешь, то садись, — я равнодушно пожал плечами и повернулся к окну, в которое была видна пара берез с прожилками золота в зеленой листве и часть соседнего корпуса.

— Не страдаю, спасибо, — смущенно пробормотал заморыш и принялся раскладывать вещи на своей половине парты. — Кстати, я Матвей Гордеев.

— С чем тебя и поздравляю, — я уже потихоньку начал жалеть, что принял соседа. Тот, судя по всему, болтун, а я не любитель трескотни над ухом.

— Знаешь… Мне кажется, ты вполне мог занять первое место. И, конечно, могу ошибаться…

— Если ты сейчас варежку не закроешь, это будет одной из самых судьбоносных ошибок в твоей жизни, Матвей Гордеев, — перебил я и накинул морок того самого демона, которым шуганул компанию пьяных мудаков в ночь знакомства с Линдой.

Черт, надеюсь, с ней все в порядке. И с ребенком.

Моим ребенком…

— Извини, — смущенно пробормотал Матвейка и уселся рядом, стараясь держаться от меня подальше. — Крутой морок, кстати. Сам придумывал? Трудно тренировать было?

Мля-я-я-я…

Отвечать я не стал, вновь погрузившись в раздумья. Правда ненадолго.

В аудиторию заявился тот самый прилизанный типчик, который попытался похерить нам с Леной финальный этап марафона, а по итогу обосрался сам. Впрочем, штанишки, он, походу, уже отстирал и вновь держался с таким видом, будто все здесь принадлежит ему. А на физиономиях составлявшей его свиту троицы таких же мажоров явственно читалась гордость: мол, все смотрите, с каким крутым парнем мы дружим. Мы, сука, команда, хищники, высшее звено пищевой цепи…

Матвейка при появлении прилизанного напрягся и невнятно пробормотал что-то явно оскорбительное. «Хищники», к его же счастью, ничего не услышали и разместились на двух последних партах соседнего с нами ряда. Вещи свои при этом они сложили на крайнем столе ряда третьего. С этого, собственно, и начался наш конфликт.

До начала занятий оставалось всего ничего, группа «четыре-девятнадцать» собралась практически полным составом, и вишенкой на торте оказался растрепанный рыжий парнишка, ворвавшийся в аудиторию с таким видом, будто запрыгивал в последний вагон. Единственным свободным местом оставалась только парта, заваленная барахлом мажоров. Приблизившись к ней, рыжий потратил несколько секунд для раздумий, затем все же обратился к четверке.

— Извините, — одно это уже вызвало у «хищников» гадкие ухмылочки. — Могли бы вы вещи убрать? Мне сесть некуда.

— Как это некуда? — возразил прилизанный. — Вон на полу места сколько.

Трое его дружков заржали, а я горестно вздохнул. Ведь хотел же посещать академию спокойно, культурно и без срачей… Впрочем, с самого начала было понятно, что это из области фантастики.