Новая Инквизиция IV

Глава 24

Я мчал по коридорам ершовской больницы как многотонный грузовик по пустому автобану. Те редкие препятствия, что попадались на моем пути, не задерживали меня, а разлетались на щепки и осколки. Трупы, которые подворачивались под ноги, я отпинывал как мешающийся мусор, либо беззастенчиво протаптывался по ним, круша кости и давя плоть. Инфестат рядом. Я чувствую его так, словно он стоит на расстоянии вытянутой руки. И сейчас мне совсем не до соблюдения пиетета перед мертвыми…

Дважды на меня вываливались умертвия в медицинских костюмах. Видимо, погибшие от рук некроманта работники больницы. И на каждого я затратил ровно по одному снаряду, не замедляя при этом бега. Немного пришлось повозиться разве что с упырем, выскочившим как чертик из табакерки. Инстинктивно я успел шибануть чудище волной некроэфира, но не сумел нарушить их связь с кукловодом. Мой дар неприятно завибрировал, будто зажатая в кулаке деревянная палка, которой изо всех сил стукнули по стене. И мне стало ясно, что проще зубами бетон прогрызть, чем перехватить контроль над творением такого сильного инфестата.

Шустрая тварь успела добраться до меня и вцепиться в предплечье руки, сжимающей винтовку. Однако обновленный ИК-Б в очередной раз справился со своей функцией на «отлично». Загнутые клыки намертво завязли в упругом бронированном материале, но так и не достали до моей плоти. Отродье зарычало, когда я, напрягая свою спину и микроприводы технологичного облачения, поднял его и со всего маху хлопнул об пол. Затем от меня последовал смачный пинок коленом по вытянутой лысой башке и несколько ударов свободной рукой.

Противник на долю секунды разжал челюсти, угрожающе скаля раззявленную пасть, но я уже успел разогнуться и заставил монстра проглотить очередь из «Косы». Три близких разрыва, бахнувшие практически в упор, окатили меня огненными брызгами суспензии и гнилой кровью порождения. Но я на такие мелкие недоразумения не обратил внимания, а просто побежал дальше.

За стенами больницы тем временем, творилось нечто невообразимое. Инквизиторские спецпатроны громыхали с частотой падающего града. Сквозь эту суматошную дробь изредка прорывалось шипение запалов шашек, да перекрикивания саратовских ликвидаторов. Насколько я мог судить из разговоров в эфире, у ребят там была конкретная жара, но они пока еще держали периметр. О той чертовщине, которая словно адский манок погнала в бой тысячи умертвий, никто не рассуждал. Потому что некогда пацанам обсасывать эту тему. Они просто выполняли свою работу, за что я им был безмерно благодарен. Все-таки не бросили меня, а остались и прикрыли. Хотя, по сути, имели полное право на три буквы послать московского выскочку с нездоровыми инициативами.

Вломившись в очередную дверь и снеся ее с петель, я замер, слушая свой дар. Да-да, я чую тебя, паскуда. Ты рядом. И ты никуда от меня не денешься. Ибо я прибыл к тебе не один, со мной пришел и гнев господень! Обещаю, нечисть, что ты утонешь в ярости Его! Захлебнешься, как новорожденный котенок. Дай только до тебя добраться…

Я подошел к двери со смазанными кровавыми следами в форме человеческих ладоней, отстранённо подумав, что видел уже нечто подобное в попсовых ужастиках. Там, на пожелтевшей от времени табличке значилось: «Оперблок», а еще ниже красовался обычный лист бумаги, приклеенный на скотч:

Стерильная зона!

НЕ ВХОДИТЬ!!!

Тяжелые эманации инфестата, замешанные на человеческих муках и страданиях, определенно исходили оттуда. Стало быть, я прибыл по адресу. Надеюсь, никто не упрекнет меня за то, что я без бахил…

Обутая в бронированный ботинок нога с треском вломилась в дверь, чуть пониже замка, и преграда перекосилась, едва ли не перекрутившись в спираль. Открывшееся моему взору предоперационное помещение оказалось завалено распотрошенными телами. Некоторые еще вяло шевелились, хотя уже и не были живыми. Мне пришлось вдарить снова, на этот раз поближе к петлям, чтобы окончательно снести остатки дверного полотна и пройти по нему, как по мосткам. Прямо в густой смрад, источаемый десятками отработанных трупов.

Преодолев короткий коридор-комнату, я попал в довольно просторное помещение с несколькими окнами и узрел наконец виновника всей этой кровавой вакханалии. К моему легкому то ли огорчению, то ли облегчению, он оказался вовсе не Аидом. Ненавистную морду первого инфестата я узнал бы из миллионов других. Здесь же хозяйничал ничем не примечательный смугловатый мужичок, который по всем параметрам выглядел средним. Среднего роста, среднего возраста, среднего телосложения. Только убийственный флер могущества, исходящий от его слегка сутулой фигуры, был по-настоящему выдающимся…

— Тише, солдат, — совершенно спокойно обратился ко мне убийца, — не подходи ближе, иначе они могут пострадать…

Я застал ублюдка в самый разгар процесса некроформации. Он увлеченно работал сразу над пятью упырями, разложенными на передвижных кушетках и инструментальных столах. Все они выглядели крупнее остальных своих собратьев и носили в себе куда больше звериных черт. Или нет, скорее даже не звериных. Все-таки на насекомых эти твари походили сильнее. А источником их нечистого преобразования служили люди… пока еще живые. Два ребенка и одна женщина привязанные к трем операционным столам.

Даже не вглядываясь в их изувеченные тела, я осознал, что в руках инфестата жертвы натерпелись слишком многого. Тут и моя неполноценная эмпатия совершенно точно определила, что их уже запытали до состояния близкого к вегетативному. Но они еще не утратили способности испытывать боль и страх, а потому чертов садист не спешил прерывать их страдания.

Я, собственно, так и не понял, о ком именно он говорил. То ли пленники могут пострадать, то ли его питомцы. Да и уточнять не собирался. Вместо этого я просто вскинул «Косу» и открыл огонь.

Длинная череда разрывов дважды перечеркнула операционную, заливая все вокруг жидким пламенем. Привязанные к столам пленники что-то замычали, замотали головами, пытаясь, спастись от жестокого жара, но я, к сожалению, ничем не мог им помочь. Пусть Отец Небесный примет к себе их страждущие души…

И как только в помещении заплясали первые языки огня, недоделанные упыри как-то уж слишком прытко вскочили со своих мест! Они с грацией циркачей и йогов метнулись в разные стороны, умудряясь избегать расплесканных очагов возгорания. Брызги циркониевой суспензии успели попасть только на одного из них.

— Estúpido idiota! — заорал инфестат, тоже каким-то чудом увернувшийся от пущенных мной снарядов. — Я же почти закончил! Теперь придется искать новый материал!

«Прими от меня эти искренние соболезнования, засранец», — подумал я, и вновь нажал на спуск. Вот только вместо выстрела моя «Коса» лишь вхолостую щелкнула магнитным редуктором, потому что недавняя длинная очередь опустошила остатки боекомплекта в магазине.

Заметив мое легкое замешательство, смуглокожий гнус по-уродски осклабился, но в следующую секунду оказался вынужден спасаться от брошенной прямо в физиономию винтовки. Массивная «Коса» пролетела подобно копью, расколов на стене несколько кафельных плиток. Если бы попал, то точно б раскроил этой паскуде череп. Однако же и сожаления от расставания с оружием я не испытывал. Ведь вряд ли мне эти симпатичные зверушки позволят его перезарядить…

И точно. Сразу же после этого на меня кинулось четыре насекомоподобных упыря. Пятый куда-то затихорился, и я искренне надеялся, что это отродье сгорело к собачьим хренам.

Уходя от их отвратительных жвал и подобий клешней, я совершил длинный прыжок, намереваясь добраться заодно и до их кукловода. Но нет, эта трусливая крыса оказалась достаточно осторожной. Инфестат при первых же признаках опасности прыгнул в «форсаж», используя болезненные миазмы сгорающих заживо пленников, да ломанулся в соседнее помещение, оставив своих тварей разбираться со мной. Ну что же… делать нечего. Повоюем с божьей помощью!

К сожалению, я не мог равняться на сбежавшего ублюдка и активировать состояние технической относительности. Оно бы мне, конечно, очень помогло против тварей, но полыхающие пол и стены несли для меня куда больший риск. Я уже успел изваляться в горящей химической суспензии, а потому мне пришлось задраивать клапаны костюма. Так я хотя бы не сгорю раньше времени…

Страха не было. Как и в тот раз, когда орда упырей окружала меня на пустыре. Сейчас больше присутствовало какое-то воодушевление и азарт. Если бы эти мерзкие инсектоиды умели бояться, то сдохли б от страха, увидев мою сумасшедшую улыбку, скрытую инквизиторским шлемом. В охваченном огнем помещении, один против четырех порождений смерти, объятый пламенем, целиком оправдывая свой позывной, я ощущал себя в танце с родной стихией! Это мое предназначение. Это то, для чего я рожден! Подходите, несчастные жертвы некроэфира, я подарю вам долгожданный покой…

Первый упырь ринулся на меня, заходя со спины. Второй прыгнул, оттолкнувшись от потолка. А третий швырнул в мою сторону металлический стол для инструментов. Вроде бы тут и можно было сказать, что неугомонному Юрию Жарскому пришел конец, но нет. Я так легко не сдамся.

Припав на колено, я сгорбился, подставляя одной твари измазанное циркониевой суспензией плечо. Ей пришлось отскочить, чтоб не познакомиться с ласками враждебного огня. А той, которая сиганула сверху, я щедро предложил отведать свою руку. Брошенный же в меня стол я и вовсе проигнорировал. Он просто врезался в мою броню, заставив лишь слегка покачнуться, только и всего.

Пока одно отродье увлеченно грызло мой кулак, которым я удачно ухватился за его жвала, я успел сунуть свободную ладонь прямо в расплесканное неподалеку пламя. Там я собрал всю масляную жижу в пределах досягаемости, а затем отвесил упырю хлесткую пощечину. Раскаленные брызги разлетелись по всей морде твари, и она нечеловечески сильным рывком вырвалась из моей хватки. Тут даже микроприводы не смогли ее удержать.

Ослепленное огнем существо, усугубляя свое положение, неосторожно влетело обеими шипастыми ногами-лапами в другую лужу пламени. Но порадоваться этому обстоятельству я не успел, поскольку меня настигли оставшиеся три чудища. Все разом. Уследить за их стремительными движениями было попросту невозможно. Мне кажется, что они мельтешили как-то уж слишком резво. Боюсь мне против них даже «сотка» бы не помогла… Куда там, если эти порождения осыпали мой ИК-Б ударами быстрее скорости вращения диска циркулярной пилы! Твари очень настойчиво метили по шлему, намереваясь пробить визор и повредить датчики. Но я пока умело отбрыкивался, не давая им совершить задуманное.

Закрались опасливые мысли, что неизвестно откуда вылезший инфестат создал не просто каких-то там упырей, а настоящих химер! Но я, припоминая видеофайл, показанный Гиштапом, где отродья некроэфира вскрывали бронемашны как консервные банки, такую мысль отмел. Нет, если б эти инсектоиды были химерами, то на нейроинтерфейсе моего ИК-Б сейчас не предупреждающие пиктограммы горели, а сообщения о разрывах каркаса.

Но была во всей этой истории и положительная сторона! Все-таки схватка в пусть просторном, но помещении, это не бой на открытой местности. Тут шустрой нежити некуда деваться, разве что в окна прыгать. Но они не станут этого делать, поскольку хозяин приказал биться за свою задницу до последнего. И пока мы с ними катались по полу, я успел облагодетельствовать огненным кулаком сначала одного выродка, а потом другого. Третьего я и вовсе крайне удачно столкнул аккурат в лужу полыхающей суспензии.

Конечно, это пока еще не убило тварей. Огню требовалось чуть больше времени, чтобы уничтожить текущую в их неживых телах тьму. Но секундную передышку я все равно получил. И не стал тратить ее впустую. Моя ладонь метнулась к поясному кофру и выудила оттуда первую попавшуюся шашку. Пока я выдергивал запальную петлю, порождения некроэфира соскабливали со своих туш жидкий огонь вместе с собственным мясом. А тут еще и пятый их товарищ вернулся в операционную! Ты гляди-ка! Не подох, зараза! Ну ничего, я сейчас это исправлю…

Запущенная химическая реакция вытолкнула первые голубоватые искры из алюминиевого цилиндра, зажатого в ладони. Судя по их цвету, мне под руку подвернулся «Феникс», что лично я считал очень хорошим знаком. Горит не так долго и жарко, как «Пекло» или «Зной». Но в четырех стенах большего и не надо. А то я во второй раз умирать не собирался…

Размахивая шашкой словно флагом на демонстрации, я заливал пламенем все свободное пространство, чтоб насекомоподобным чудищам некуда даже ступить было. Ах, как же они метались, как дергались! В последней отчаянной попытке достать меня, они ринулись в атаку. Но единственное, что смогли сделать, так это лишь сбить меня с ног. А потом мы все вместе покатились по полыхающей операционной, собирая на себя липкую пожароопасную начинку.

Когда недохимеры наконец издохли, завернув свои лапы подобно трупикам пауков, я отбросил от себя все еще шипящий цилиндр «Феникса» и на ощупь побрел туда, где скрылся инфестат. Температура в помещении поднялась до каких-то невообразимых значений, похлеще чем в кузнечном горне. Обжигающее пламя сплелось с клубами дыма в страстном танце, заслоняя мне обзор. От нестерпимого жара сплавились все фильтры системы жизнеобеспечения костюма, но я не испытывал при этом никаких неудобств. Некроэфир питал мой мозг, заменяя собой воздух. И покуда ИК-Б держал герметичность, мне ничего не грозило.

Кое-как добредя до соседнего помещения, которое в отличие от операционной не имело окон, я смахнул с визора шлема прилипчивый жидкий огонь. Видимость несколько прояснилась, позволяя мне рассмотреть происходящее вокруг, и тут меня ждало новое потрясение…

В центре небольшой комнатки, прямо на кафельном полу, густой кровью был выведен ровный круг, внутри которого сидела моя цель. Поверх этих художеств, повторяя повороты изогнутой линии, лежало три человека со вспоротыми животами и вываливающимися внутренностями. Они практически не шевелились, если не считать редких агонистических подергиваний и мелкой-мелкой припадочной дрожи. Люди будто бы замерли в каком-то пограничном состоянии между жизнью и смертью, исторгая из себя кубометры некроэфира, которые активно впитывал смуглый инфетстат.

Ублюдок так увлеченно что-то чертил пальцем вокруг себя, по очереди окуная его во вскрытое нутро каждой из жертв, что не заметил моего появления. И сопровождалось это действо неразборчивым бормотанием, больше походившим не на заклинание, а на диалог с невидимым собеседником…

Я еще никогда не видел, чтобы кто-то подобным образом управлялся с тьмой! Этот порочный обряд лежал где-то далеко за гранью моего понимания некроэфира. Но зато теперь я видел доказательство того, что те ритуалисты, на которых мы натыкались по службе еще с Изюмом, это не просто изуверы. Это опасные садисты, находящие через муки и страдания своих жертв новые способы манипуляции энергией смерти! Бьюсь об заклад, что именно это багряное изображение и притягивает сюда умертвий со всего города…

Короче говоря, я не ведал, что творил инфестат. Единственное, что я четко осознавал — ничего хорошего ждать от него не следует. Поэтому я рванулся вперед, разметывая ужасающие элементы магического круга и нарушая его целостность. Струящийся в воздухе некроэфир шарахнулся прочь от огня, принесенного на моих плечах. А за ним распался и остальной водоворот из мрака. Убийца завис с занесенным пальцем, с которого срывались темные капли чужой крови, и медленно поднял на меня лицо. Он явно собирался что-то сказать, но мое колено опередило все его аргументы.

Хрум! Я даже не думал сдерживаться, и мой бронированный наколенник сломал одаренному физиономию с той же легкостью, с какой крошится тонкий весенний ледок на луже. Вторым пинком я вышвырнул бесчувственное тело за границы кровавого символа и с усердием протоптался по начертанным письменам. Понятия не имею, что это за клинопись, но она, сука, определенно работает! Поэтому я старался хорошенько размазать рисунок, дабы никто не смог эту пакость воспроизвести или повторить.

— Зачем ты прервал меня солдат? — донеслось до моего слуха сквозь рев буйствовавшего за стеной огня. — Почему мешаешь добиваться справедливости? Мы же с тобой представители одного вида! Высшего вида!

Я молча развернулся и направился к инфестату, отмечая, что его лицо успело восстановиться за считанные секуны. Господи, да сколько же в этой мрази некроэфира?!

Тук! Чварк! Хрусть! Мои закованные в бронеперчатки кулаки в три коротких удара снова превратили голову одаренного в подобие расколотого арбуза. Однако тот при этом даже не вскрикнул, просто завалившись на спину. А потом прямо на моих глазах разрывы в его коже начали стягиваться, осколки костей вставать на места, а череп надуваться подобно шарику, восстанавливая свою обычную форму! Какой все-таки любопытный экземпляр тут завелся! Ну давай посмотрим, чего ты еще умеешь…

Схватив инфестата за шею пятерней как какого-то цыпленка, я принялся обтирать им свое облачение словно тряпкой. Догорающая на мне начинка «Феникса» охотно перекинулась на новую жертву, жадно вгрызаясь слабеющими оранжевыми языками в плоть. И вот тут голосок ублюдка прорезался. Он завопил похлеще корабельной сирены. Затрепыхался, силясь избавиться от моих стальных объятий, засучил ножками, застучал кулачками по нагрудным бронепластинам. Но что его слабые мышцы могли сделать против механического совершенства ИК-Б?

— Прекрати-и-и! — резанной свиньей визжал инфестат. — Я… расскажу тебе! Открою тайны, которые поведал мне голос! Ты слышал про Глас Бытия?! Это он меня научил всему! Ты не представляешь, носителями какой силы мы стали, солдат! Ты все узнаешь, только не делай больше…

— Мне не нужны твои мерзкие секреты, — бесстрастно изрек я. — Ты в любом случае расскажешь обо всем. Не мне, так отцу небесному…

Я встряхнул одаренного, а затем, все так же удерживая за шею, вернулся ко входу в операционную и высунул его ноги в полыхающий дверной проем. Одновременно с этим, я мощным хлопком ладони вновь расшиб инфестату череп и раскрыл клапаны ИК-Б. От жара автоматика начала сбоить и выходить из строя. Так что до половины узлов команда нейроинтерфейса так и не дошла. Но и тех, которые отозвались, хватало с избытком.

Мой некроэфир тонкими щупальцами потянулся к сплющенной голове одаренного. По уже давно отработанной методике я решил выпить убийцу, отобрав у него весь мрак до последней капли. Однако натолкнулся на монументальную стену без малейшего зазора. Мерзавец был настолько силен, что отобрать у его дара хоть что-то оказалось поистине невыполнимой задачей. Проще, наверное, Австралию перетянуть к Евразии…

Ну да ладно. Меня никто не торопит, и я могу предпринимать все новые и новые попытки, пока один из нас не сломается. Ведь пожар не скоро пойдет на убыль, а потому наше уединение еще долго никто не нарушит…