Новая Инквизиция V

Глава 1

Назойливая вибрация смартфона беспардонно вторглась в и без того неспокойный сон Марины. Она, сморщив нос и потешно оскалив зубы, недовольно глянула на экран. И кому это понадобилось звонить ей в субботу с самого утра? Сейчас же еще только часов одиннадцать! Пора наиболее сладкой дрёмы!

— Да, мама, привет, — осипшим спросонья голосом ответила девушка.

— Мариночка, солнышко, ты что, до сих пор в кровати? — осуждающе раздалось в динамике.

— Нет-нет, я уборку делаю, — не моргнув глазом соврала она. — В горле просто пересохло, надо водички попить.

Маришка давно уже смирилась с заскоками своей родительницы. Вечно она пыталась слепить из дочери какого-то сверхпродуктивного человека, которым та не являлась. Поэтому проще было что-нибудь сбрехать, чем потом выслушивать мотивационные лекции. Утро — самая ответственная часть дня! Важные и сложные кейсы, выполненные сразу после пробуждения, мобилизуют ресурсы мозга и тренируют силу воли! Займись планированием предстоящих дел! И прочие-прочие постулаты успешного успеха в маминой интерпретации.

— Ну я рада, что моя наука не пропадает втуне, — одобрительно хмыкнула женщина. — Но я вообще не для того позвонила. Скажи, а твой Юрий где сейчас? С тобой?

— М-м-м, нет, мам…

Девушка озадаченно окинула взглядом комнату и поняла, что ее избранник дома и не появлялся ночью. Почему-то от этого сердце Марины трусливо сжалось, да где-то в области живота зародилось неприятное ощущение. Сродни тому, когда перехватывает дыхание во время затяжного прыжка или падения.

— Юра на службу уже поехал, — кое-как совладала с собственным голосом Маришка. — Вроде бы дежурство у него. А что такое?

— Да тут просто Вовин партнер обмолвился, что из-за инквизиции целый квартал возле Октябрьской перекрыли. А ты ж знаешь натуру отца. Хоть уже и за полвека перевалило, а всё любопытный, как щенок. Вот просил позвонить тебе, может ты что-нибудь слышала от Юрия.

— Н-нет… я ничего не знаю об эт-том, — заикаясь от волнения проблеяла девушка. — Что-то серьезное?!

— Доча, я думала это ты мне расскажешь! — беззаботно хохотнула в трубку Вера Германовна. — А ты чего, за Юрия своего беспокоишься?

— Ну, конечно, мама! А как по-твоему?! — нервно огрызнулась Марина.

— Пф-ф, да брось, дорогая моя, — не разделила ее переживаний родительница. — Ты своего парня давно видела? Как будто бык на задние копыта встал! В плечах поперек себя шире, кулаки что кувалды, во все стороны по-волчьи зыркает. Какой человек на него в здравом рассудке рискнет покуситься?

Девушка собиралась ядовито возразить маме, что Юра, как раз-таки, на дежурствах сталкивается не с людьми. Но прикусила язык, кое о чем вспомнив. Она ведь родителям так и не призналась, в том, что он служит в ГУБИ именно ликвидатором.

— Мариночка, ну ты чего, в самом деле? — успокаивающе защебетала Вера Германовна, так и не дождавшись ответа на свою реплику. — Он у тебя из Саратовской области вернулся без единой царапины. А там, если верить новостям, инфестаты практически целый город вырезали!

«Без царапин, зато весь в новых шрамах», — подумала девица, вспоминая тот момент, когда ее возлюбленный приехал с задания. Его руки, ноги, спина и даже лицо покрылись целой паутиной белесых отметин. В некоторых местах кожа стянулась, как застарелые ожоги. И от мысли, что ее молодой человек побывал в пламени, становилось вообще дурно. Она знала, что огонь слишком легко может отобрать у нее Юру…

— … и ничего твоему инквизитору не сделается! — вторглись в сознание девушки слова мамы.

— Так ты… догадалась? — ошарашено выдохнула Маришка, зацепившись за окончание фразы.

— Ха-ха, доча, ну конечно же! Мы что, по-твоему, с отцом совсем слепые?

— И папа тоже знает?!

— Разумеется! Думаешь, мы поверили, что такой верзила будет, прости господи, трупики по мешочкам раскладывать, да с тряпкой ползать? У Юрия всё на лице написано. Не принимай это как нелестное высказывание в его адрес.

— Кхм… наверное… — смущенно признала правоту родительницы Марина.

Ей и в самом деле было тяжело представить, какое впечатление ее молодой человек производит на других. Юра не скрывал, что в отношениях его настигала одна неудача за другой. Он открыто признавался, что не встречалось ему по-настоящему любящей и верной спутницы. А потому к своему третьему прожитому десятку лет он накопил в себе огромное количество нерастраченной нежности. Нежности, до которой нужно всего лишь дотянуться, чтобы суровый верзила окончательно растаял. Превратился в мягкого плюшевого медвежонка, которого можно тискать в свое удовольствие и игриво покусывать. Поэтому совсем легко было забыть о том, что в повседневной жизни он носит на себе неподъемное инквизиторское облачение и таскает на плече монструозную винтовку.

Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что даже в таком разомлевшем состоянии в облике Юрия нередко проступали очертания несокрушимой гранитной скалы или скорее молота. Молота, который расплющит в пыль любые невзгоды и даже не поцарапается. Ощущение этой незыблемой надежности кружило молодой девице голову похлеще всякого наркотика.

Но чем дольше длились эти отношения, тем быстрее выдыхалась первоначальная эйфория. Все чаще за плечами Юры стал появляться угрюмый черный призрак, сделавший мужчину своим заложником. Именно в образе зловещего фантома виделся Маришке пресловутый служебный долг, который толкал ее возлюбленного в самое пекло. Раз за разом и изо дня в день.

Иногда девушке начинало казаться, что рядом с ней действительно находится не человек, а массивная фигура в инквизиторском облачении. Безликий шлем с желтоватым крестом, украшенные хризмами пластины мощной нагрудной брони, невыразительный шелест динамиков вместо голоса. В каждом мягком шаге Юры слышались раскаты тяжелой поступи стальных подошв. В каждом его движении виделась механическая точность машины. В каждом неосознанно брошенном взгляде плескались мрачные горизонты непостижимой тьмы…

Да, жить с настоящим инквизитором оказалось совсем нелегко. Не так себе девушка представляла свое будущее. Не о таком мечтала Маришка, когда в десять лет читала рыцарские романы с фонариком под одеялом. В них-то все было красиво и торжественно. Прекрасная леди провожала своего избранника на войну, промокая одинокую слезинку надушенным платочком. А смелый и мужественный сэр, вдохновляясь своей дамой сердца, отважно скакал навстречу подвигам.

В жизни, почему-то, все было иначе. Не нашлось ничего возвышенного и окрыляющего в томительном ожидании вестей от своего любимого. Какой идиот решил, что страх, липкими пальцами стискивающий горло, это благородно? Что колючая тревога, стекловатой забившая грудь и внутренности, воодушевляет? Неужели есть такие люди, полагающие, будто вздрагивать от каждого телефонного звонка — это предел мечтаний молодой женщины? Когда ты не знаешь, твой ли парень тебя набрал или там в трубке прозвучит хриплый каркающий голос командира, сообщающего неутешительные вести…

— Алло! Алло, доча, ты слышишь меня?!

Вера Германовна повысила голос уже до некомфортного для слуха уровня, пытаясь докричаться до собеседницы. Поэтому девушка встряхнулась, выходя из глубокой задумчивости, и волевым усилием смела в сторону все свои невеселые мысли.

— Да-да, мам, извини, замечталась чего-то, — поспешила объявить Марина.

— Неужели все настолько плохо? — прорезались вдруг в тоне родительницы сочувственные нотки.

— Да не, нормально все, — через силу изобразила беспечность девица.

— Хм… доча, а у тебя планы какие-то есть на сегодня?

— Нет. А что?

— Хочешь, я заеду? — предложила мать. — Посидим немного, поговорим о своем, о женском. Как тебе вариант?

— Ну-у, наверное, можно, — с сомнением протянула Маришка.

Как-то так сложилось, что в процессе долгой реабилитации от посттравматического стрессового расстройства она растеряла точки соприкосновения со всеми старыми знакомыми. После смерти Светы не осталось больше близких людей, с которыми девушка могла бы разделить свои тревоги. Один лишь старый университетский приятель, выказывал очень уж рьяное желание выступить в роли плакательной жилетки. Тот самый парень, который вытащил Марину в бар, где она и повстречала Юру. Но и ему довериться не получалось. Поскольку под бархатной гладью его услужливой готовности, кажется, таилась монструозная туша отнюдь не целомудренной заинтересованности. А ведь Валерик, между прочим, женатый мужчина!

Вот и получалось, что никого кроме родителей и самого Юрия у нее не было. Причем, у последнего явно находились дела поважнее, нежели скучающая в четырех стенах Маришка. И на этом фоне предложение Веры Германовны выглядело слишком уж соблазнительно.

— Вот и договорились! Скоро буду, жди. Целую, обнимаю, выезжаю!

Когда до девушки дошел смысл услышанного, то она подскочила с кровати, словно ошпаренная. Черт-черт-черт! Марина не ждала такого стремительного развития событий! Если мама приедет и застанет дома такой бардак, то грянет настоящий апокалипсис!

Звонко шлепая босыми пятками по полу, хозяйка квартиры умчалась за ведром и шваброй. Целый час она скрупулезно вымывала каждый квадратный сантиметр своего жилища, прекрасно зная паталогическую чистоплотность и педантичность Веры Германовны. Закончила девушка ровно тогда, когда дверной звонок огласил прихожую задорной трелью.

— Еще раз здравствуй, моя радость, — тепло поприветствовала гостья свою дочь и крепко обняла. — Ты чего такая раскрасневшаяся?

— Я? Э-э-э… да ничего, чаю горячего напилась. Из-за этого, наверное.

— Ох, если тебя так с чая в жар бросает, что же после вина будет? — хитро прищурилась дама.

— Какого еще вина?

— Вот этого! — с проворством фокусника, женщина извлекла из фирменного крафтового пакета стеклянную бутылку. — Надо же нам как-то настроение создать, согласись?

Выкатив глаза, Марина ошарашено посмотрела на маму. Чего это вдруг на нее нашло? Неужели Вера Германовна наконец осознала, что её двадцатипятилетняя дочь уже достаточно взрослая для алкоголя?

— Ну что ты так пялишься, Мариш? — насмешливо прокомментировала гостья этот немой ступор. — Веди меня! Где сидеть будем? В комнате или на кухне?

— М-м-м… в комнате, — заторможено отозвалась девица. — А я сейчас бокалы и штопор принесу!

Утопав за посудой, хозяйка удивленно покачала копной взъерошенных волос. Ну надо же! Ни тебе порции нравоучений, ни назиданий, ни даже инспекции холодильника… Как-то странно это все. Но еще большее потрясение ждало Марину после возвращения в спальню. Оказалось, она так забегалась, что позабыла о незаправленной кровати. И если раньше дражайшая матушка непременно бы задвинула по этому поводу целый монолог, то сейчас…

— Если я тебе постельное белье вином залью, то не жалуйся, — ехидно изрекла гостья.

— Так я… может, хотя бы покрывало накину? — робко предложила девушка.

— Да ну, вот еще! — отмахнулась Вера Германовна, — я уже устроилась! И ты рядышком садись.

Дочь забралась на свое спальное место и примостилась на скомканном одеяле, сложив ноги по-турецки. Мама приняла у нее штопор, а затем, демонстрируя недюжинную сноровку, откупорила бутылку и разлила напиток по бокалам.

— А дома ты всегда папу просила, — задумчиво подметила хозяйка, выразительно глядя на извлеченную пробку. — Жаловалась, что сил не хватает.

— Это потому что некоторым мужчинам просто необходимо чувствовать себя сильными и нужными, — без намека на улыбку ответила женщина. — Твой отец как раз из их числа. Не в укор ему сказано. На самом-то деле, у меня опыта поболее чем у него будет.

— Откуда? — вскинула брови Маришка, все еще не веря, что слышит такие вещи из уст чересчур правильной родительницы.

— Молодость, — многозначительно стрельнула глазками гостья. — Ну, давай, доченька, за нас! За прекрасный пол!

С этими словами дамы чокнулись и пригубили вина.

— Юрий совсем не такой, как наш папа, — поделилась наблюдением мама, баюкая в ладонях пузатый бокал. — Он не нуждается в пустых восхвалениях своей природной маскулинности. Его не нужно подбадривать дифирамбами, постоянно напоминая, что он мужчина. Твой молодой человек полностью самодостаточен и без этого. А еще упрям, норовист и своеволен…

— Мам, ну ты его один раз в жизни видела, — нахмурилась Марина, — а уже полноценный психологический портрет себе нарисовала!

— Хочешь сказать, что я ошиблась? — иронично посмотрела Вера Германовна на собеседницу.

— Ну-у… еще бы год назад я бы так тебе и ответила… — не стала отпираться дочь.

— А теперь?

— Не знаю…

— Ну коли так, то это лишь подтверждает мою правоту. Твой Юрий как дикий лесной зверь. Он может приходить к тебе, принимать еду с рук, давать себя погладить. Или даже иногда ночевать в твоей кровати…

— Ну мама! — возмутилась Марина, чувствуя, как щеки заливает румянец.

— Фигурально выражаясь! — вскинула ладонь женщина, призывая девицу помолчать. — Но это вовсе не означает, что ты его приручила. Дремучая чаща будет манить и звать его обратно. Пойми, родная моя, невозможно из волка сделать послушную дворняжку, как бы ты ни старалась. Не будет Юрий дожидаться твоего возвращения и призывно махать хвостиком, хоть расшибись. Рано или поздно, но он оставит тебя одну. Пусть даже и не по своему желанию. Поверь мне, доча, ведь я уже через это прошла.

— Ты?! Прошла?! Мам, я тебя не совсем понимаю…

— Еще до того, как твой папа сделал мне предложение, я была без ума от одного бесконечно самоуверенного и остроумного юноши…

Вера Германовна ударилась в воспоминания и на ее лицо наползла грустноватая улыбка. Складывалось впечатление, что застарелая любовная рана по сию пору будоражила сердце щемящей тоской. И для Марины это было поистине удивительно! Она всю жизнь росла, видя маму и папу вместе. Ее мозг напрочь отказывался представлять их порознь! А уж чтоб родительница еще и так нежно отзывалась о другом мужчине… просто неслыханно! Можно сказать, что мир девицы сегодня немного перевернулся.

— Вот, смотри, — привлекла женщина внимание дочки, — это Виктор. С латыни — победитель. И уверяю, он полностью соответствовал своему имени.

— Ты что, хранишь на телефоне фотографии бывшего бойфренда? — как-то слишком строго осведомилась Маришка, рассматривая экран.

— Я храню воспоминания, моя родная, — невозмутимо отсалютовала бокалом гостья. — И не вижу в этом ничего предосудительного.

— А если папа увидит?

— В запароленном облаке? — склонила голову Вера Германовна. — Очень сомневаюсь.

— И ревновать будет, — пропустила дочь мимо ушей аргумент.

— Радость моя, — строго одернула Марину женщина, — я не за твоим осуждением пришла. А если ты беспокоишься на счет отца, то вряд ли он станет сильно ревновать к покойнику.

— Оу…

— Вот об этом «Оу» я тебе и пытаюсь рассказать, доча. Когда-то я тоже влюбилась в такого же бравого вояку, как и твой Юрий. Но вместо простого женского счастья и бабочек в животе получила лишь разбитое вдребезги сердце. И знаешь, Мариш, возможно я сейчас скажу очень неприятную вещь, но ты должна ее услышать. Даже брак с Володей не сумел его собрать воедино. До твоего появления на свет я вообще опасалась, что совершила ошибку, когда уступила напористости твоего отца. Но маленький кричащий комочек, врученный мне в роддоме, вынудил дать шанс отношениям, которых я не хотела.

— Я не знаю, как реагировать… — честно призналась Маришка. — Это все… так неожиданно. Ты никогда со мной о таком не говорила…

— Решать только тебе, ненаглядная моя, — отстраненно произнесла мама, отпивая вина. — Просто помни, что первые сильные чувства останутся с тобой навсегда. И чем глубже ты им позволишь прорасти, тем больше мяса вырвут их корни из твоей души. Вот и все, что я хотела сказать.

— Кхм, мам… а этот Виктор… как он погиб?

— Отправился добровольцем на Северный Кавказ в две тысячи девятом. И живым уже не вернулся…

Вера Германовна замолкла, сглатывая ком в горле. И девушка подумала, что она сейчас пустит слезу. Но нет. Ее идеальный макияж остался совершенно нетронутым соленой влагой.

— На похоронах я услышала фразу, которую запомнила на всю жизнь, — продолжила гостья. — Кажется, ее произнес дед Виктора, сам успевший нюхнуть пороху в свое время. Он сказал: «Воинами не рождаются, воинами умирают», Мариша. И раз уж ты выбрала себе в спутники такого мужчину, как Юрий, то должна тоже над ней задуматься.

Дамы немного помолчали, пребывая каждая в собственных мыслях. И только лишь спустя несколько минут тишины мама подняла перед лицом свой бокал:

— Давай выпьем за тех, кто как никто другой достоин нашей любви. Но, к сожалению, для нее не создан. Не чокаясь…