Новая Инквизиция V

Глава 10

Спрятав гарнитуру в карман джинсовых брюк, я украдкой перекрестился и глянул на вытатуированное на руке распятие. «Ну, веди меня, Отец. Не оставляй в час нужды…» И Он не бросил. Стоило мне только нагло выпереться на середину дороги, как в ночи мелькнул свет чужих фар. Они стремительно приближались от ближайшего поворота. А потому я поспешил придать своей походке хмельную шаткость и расхлябанность. Чтоб со стороны казалось, что мне приходится прилагать огромные усилия, дабы оставаться на ногах.

Не прошло и минуты, как очертания автомобиля стали четче. Совсем скоро я смог различить эмблему какой-то крылатой хреновины на его капоте. Даже и не знаю, что это за бренд такой с логотипом, похожим на значок аэрофлота. Но по виду это был производитель из весьма недешевых. И владелец такого металлического скакуна явно не из числа бедствующих.

Но не это привлекло мое внимание. Черт бы с ним, пусть хоть на мопеде катится. Однако же при приближении тачки мой дар грозно заворочался в глубине души. Он учуял инфестата. Не скажу, что сильного. Ведь после встречи с ершовским ублюдком у меня кардинально изменились критерии оценки. Но все же…

Водитель заметил мою пошатывающуюся фигуру и просигналил, намереваясь согнать с проезжей части. А я, состроив морду потупее и покачиваясь при каждом шаге, упрямо продолжал выписывать непредсказуемые кренделя. В итоге машина начала постепенно тормозить прямо передо мной, а под конец своего пути мягко толкнула низким бампером в голени.

— Э-э-э! — заорал я, имитируя голосом пьяные нотки, которые слишком часто слышал в детстве от отца… земля ему стекловатой… — Ты че-е, падла, нах!

Для убедительности пришлось еще упереться ладонями в лакированную поверхность капота. Это наверняка разозлит хозяина транспортного средства и заставит его выйти.

Ставка сыграла практически сразу же. Из темного спорткара выскочил какой-то обряженный пижон. Из-за света фар я не мог разглядеть его в подробностях, а только лишь общие черты. Тем не менее, по первому же слову стало ясно: гражданин оч-чень зол.

— Руки убери от машины, чмо бухое!!! — гневно выкрикнул он, почему-то не торопясь подходить.

— Кто-о-о чмо?! — продолжал я свой театр одного актера. — Да ты сам чмо-о-о! Пнял?!

— Тьфу, обезьяна! — эмоционально сплюнул водитель. — Кабзда тебе, синяк…

Я уж подумал, что инфестат сейчас попытается атаковать меня. Однако вместо этого стиляга окинул взглядом пустынную улицу и резко подобрел:

— Ладно, извини, погорячился! — примирительно произнес он. — Ты куда вообще такой красивый посреди ночи ковыляешь?

— Да это… так просто… ну… — я в самом деле немного растерялся, не успев продумать легенду. — Домой иду.

— А давай, я тебя подвезу? Садись! — в отражении света фар сверкнула недобрая ухмылка водителя. — Ты только мне тачку не угандошь. Захочешь блевануть, сразу предупреждай. Уговор?

— А-ага! — изобразил я пьяную радость на лице.

Пока что все складывалось настолько удачно, насколько об этом можно вообще мечтать. Спонтанное приглашение инфестата подтвердило наши подозрения. Для какой такой цели одаренному понадобился пьяный проходимец? Зачем он собрался его посадить в свой дорогой салон? Куда хотел отвезти? Ответы, полагаю, слишком очевидны, чтобы их озвучивать.

И я отлип от капота, уже фантазируя о том, как ловко мне удалось запудрить пижону мозги. Сейчас он собственноручно доставит меня прямо в ковен своих дружков. А там уж я развернусь на полную… Однако тут меня поджидал крупный такой облом.

Видимо, я слишком живо представил, как буду ломать богатеньких инфестатов. И эта вспышка не могла отразиться в моем эмоциональном фоне. Водитель тотчас же напрягся и отставил одну ногу назад. Будто изготавливался к схватке или к бегству. Я, конечно, осознавал, что эмпаты воспринимают чувства пьяных и трезвых людей по-разному. Но в силу недоразвитости этой грани своего дара не понимал многих нюансов. На том, походу, и погорел. А жаль… такие планы сорвались.

На оценку ситуации у меня ушла доля секунды. Совершенно очевидно, что рыбка если и не соскочила, то что-то заподозрила. Значит, надо действовать сейчас! Так… нас с незнакомцем разделяет всего лишь чуть больше метра расстояния и низкая дверца спорткара. Она не доходит мужчине даже до пояса. Поэтому непреодолимой преградой не является.

Мои чуть согнутые колени распрямляются. Тело совершает молниеносный рывок. Пудовый кулак выстреливает в голову инфестату со скоростью спущенной автоматной пружины. «Хрясь!» — мои костяшки всекают ему в челюсть. «Чварк!» — долей секунды позже раздается сочный удар затылка пижона об асфальт. Не успевшие толком взвиться в воздухе миазмы боли моментально потухают, как накрытая медным колпаком свеча.

— Упс… перестарался, — грустно изрек я, наблюдая, как вокруг головы незнакомца растекается ассиметричный багровый нимб из темной крови.

Ко мне почти сразу подскочил слегка обеспокоенный Умар, который не смог остаться в фургоне. Я вопросительно повернулся к нему, и он полностью подтвердил мои опасения.

— Наглухо, — покачал он головой, правильно истолковав мой взгляд. — Я ничего не чувствую от него.

Н-да… если уж его сверхчуткий дар молчал, значит, я этого гаврика действительно прихлопнул. И сможет ли инфестат вернуться к жизни зависит исключительно от уровня его развития. Но выяснить ответ на этот вопрос мы сумеем лишь через несколько часов. Минимум. А может и вовсе дней. А такой прорвы времени у нас, естественно, нет. Но на всякий случай некроэфир забирать у него не стану. Вдруг еще очухается.

Наскоро вывернув новоиспеченному покойнику карманы, мы провели беглую ревизию чужого имущества. Портмоне, телефон, ключи да прочая стандартная мелочевка. Из необычного, разве что, пакетик с какими-то цветными таблетками. Явно не аспирин. На этом, пожалуй, все.

Сынок метнулся, подхватил пострадавшего за воротник недешевого костюма и уволок его к нашему фургону. А я пока с трудом втиснулся в салон спорткара и продолжил изучение находок.

— Опа! А вот и твой аусвайс…

Я не слишком сильно удивился, найдя в кошельке помимо полудесятка банковских карт еще и пластиковый прямоугольник с черепом. Только в отличие от остальных, которые мы видели, этот был другого цвета. Красный или скорее алый. Вероятно, у членов здешнего ковена существует какой-то свой табель о рангах. Цветовая дифференциация во всей красе, хе-хе…

— Хм… а это еще что за хрень такая? — спросил я сам у себя, обнаружив в бардачке машины заляпанную кровью хоккейную маску.

Точно не вспомню, но вроде бы нечто подобное носил какой-то киношный маньяк из фильмов времен маминой молодости. Или даже еще раньше. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это и не кровь вовсе. А просто декоративное напыление из краски. Не такой уж тупой оказался этот инфестат, чтобы возить с собой ДНК своих жертв.

— Что это? — вернулся Сынок в тот момент, когда я вертел в руках сей странный намордник.

— Боюсь ошибиться, но у них там, похоже, целая костюмированная вечеринка.

— Ну вообще-то логично, — поддержал мою версию напарник. — Мажоры вряд ли захотят друг перед другом светить хлебалами. Они анонимность очень ценят.

— Хм-м-м… ты думаешь о том же о чем и я, Умар? — загадочно прищурился я.

— Э-э-э, командир, ты чего? Собрался туда заявиться?

— Ну а что? Тачка красивая есть. Маска есть. А то, что без костюма, так мне это простят. Давай так: я на рекогносцировку, а ты пока труби общий сбор. Пусть братья перестают изображать патрулирование и стекаются сюда. Я считаю, что достаточно совпадений.

— А если нет? — неуверенно закусил губу парень. — Что если этот инфестат просто тут живет неподалеку?

— Блин, да что ж ты такой скептик-то! — фыркнул я. — «Как пастырь ведет свое стадо, так и Бог ведет нас по путям Своим!» Небесное провидение само стелет дорогу под каждый наш шаг! Нам остается только переставлять ноги.

— Я даже и не знаю, Юрий… а вдруг не в этот раз…

— Ладно, тогда меняем план. Сначала я захожу в предполагаемый ковен, а при обнаружении неживой угрозы даю сигнал к штурму.

— Один собрался? — недовольно насупился парень.

— Один, — безапелляционно отрезал я. — И даже не смей мне возражать.

— Не, ну если ты уверен, то я сейчас парням сообщу, чтоб окружали цель…

— Нет уж! — мстительно усмехнулся я. — Теперь страдай из-за своего безверия. Шуруй на исходную. Держи ухо востро. Положу гарнитуру в карман, врублю постоянную передачу. В случае чего, «морзянкой» по микрофону отстучу послание. Вопросы, возражения?

— Никак нет, — понуро откликнулся молодой боец.

Он уже давно усвоил, что когда я говорю таким тоном, то спорить со мной бесполезно. Поэтому Умар вернулся в фургон без лишних понуканий. Ну а я забрался на водительское кресло заниженной тачки. Кое-как отодвинул сидение, чтоб просунуть в тесный салон свои длинные ходули. Натянул смешную маску на башку и приготовился ехать.

Спорткар тронулся почти беззвучно. Гладко, как по маслу, но в то же время резво, будто игривый скакун. Инерция ласково вдавила меня в мягкую спинку, и я сразу же чуть ослабил нажим на педаль газа. Черт! А мне нравится! Даже и не знаю, как после такого чуда садиться обратно в свой автомобиль. Все равно что на гужевую повозку пересаживаться.

Дальнейшая дорога прошла без сучка и задоринки. На подъездах к закрытому поселку, где собирался предполагаемый шабаш, ко мне не возникло никаких вопросов. Охранник лишь выбежал из будки и просветил ультрафиолетовым фонарем область на бампере, где должен был находиться регистрационный номер. Вероятно, там ушлые конспираторы тоже расположили какой-то собственный знак, который не увидишь без специального света. После этого сторож без каких-либо дополнительных расспросов открыл шлагбаум и впустил меня на территорию.

— Вот же хитрые подонки, — выругался я. — Даже тут подстраховываются!

Доехав до нужного дома или, вернее будет сказать, дворца, я остановился. Тут уже находилось около пары десятков авто. От люксовых внедорожников до таких же приземленных спорткаров, как у меня. А сколько еще припарковано на территории поместья можно только гадать.

Поискав взглядом замок зажигания с ключами, но так и не заметив ничего на них похожего, я плюнул и бросил машину незаглушенной. Хрен знает, как они эти новомодные игрушки свои заводят. Умар бы наверняка разобрался…

Стараясь выглядеть как можно более непринужденно и расслабленно, я покинул салон и зашагал к глухой ограде, превосходящей мой рост вдвое. У ворот не было никого похожего на распорядителя или камердинера. Выходит, что гостей здесь не встречают. Но как они попадают внутрь? Звонят в домофон? Так и кнопок тут что-то не видать. Имеют собственные ключи? И как они тогда могут выглядеть?

Пока я преодолевал эти несколько метров, в моем мозгу успела загореться догадка. Изъятая карточка с черепом легла на глянцевый прямоугольник электронного замка. И в тот же миг негостеприимное сияние красного диода сменилось на призывное зеленое свечение. Калитка отворилась. Несколько раз вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться и не фонить в эмоциональном плане, я шагнул за огражденный периметр.

Внутри меня встретил двор, оформленный как сад в имении какого-нибудь аристократа и… всё. Ни указателя, ни уж тем более живой души. Только изящные скругленные дорожки, идеально выстриженные кустики и нависающая чуть поодаль громада дома. К ней-то я и потопал, справедливо рассудив, что идти-то, собственно, больше и некуда.

Возле самого здания мне, наконец, встретились первые участники шабаша. Это была пара джентльменов в масках. И дар сразу же предупредил меня о том, что как минимум один из них является инфестатом. Первым делом я обратил внимание на их странный прикид. Поверх дорогих костюмов подозрительные господа напялили кожаные фартуки с нарукавниками как у… мясников. Или патологоанатомов. Они о чем-то увлеченно беседовали и курили настолько едкие сигареты, что табачная вонь пробивала мне в нос уже на расстоянии четырех метров.

При моем приближении мужчины замолчали. Они заметили меня и синхронно продемонстрировали какой-то странный жест. Поднятые к небу указательный и средний пальцы. Это у них тут приветствие что ли такое? На всякий случай, я повторил их движение. И сразу же после этого инфестаты потеряли ко мне интерес. Если их и волновало мое неполное соответствие здешнему дресс-коду, то они это никак не выказали.

— Не знаю, как ты, Умар, — пробормотал я про себя, — а мне абсолютно все уже ясно. Этот клоповник надо выжигать.

Нащупав в кармане гарнитуру, я принялся отстукивать ногтем условный код. Братьям пора навести здесь порядок. А я еще погуляю, да осмотрюсь. Оценю глубину грехопадения московского бомонда…

У дверей дома я наткнулся на точно такую же панель, как и у ворот. По проверенной схеме приложил карту с черепом и попал в длинный хорошо освещенный, но пустующий вестибюль. Да твою ж мать! И снова никого! Да где эта вся падаль шкерится?! Оп! Кажется, понял…

Заметив еще один характерный электронный замок, висящий, казалось бы, на сплошной стене, я подошел к нему. «Пик!» И замаскированная дверца отворяется, впуская меня в маленький мир преступного порока и беззакония. Тяжелое амбре из смеси животного страха, первозданного ужаса, иступляющей боли витали повсюду. Сами стены, казалось, пропитались смрадом безнадежности и праздной беспечности. Не знаю, какие именно зверства тут совершались. Однако для одних это было всего лишь развлечением и весельем. А для других — лютой и неотвратимой смертью. Бесконечной, словно ночной кошмар. И мучительной, как невыносимая агония.

Соседство столь противоречивых эмоциональных установок немного сбило меня с толку. Даже и не знаю, что ощутили бы более сильные эмпаты в таком месте. Однако же гости сегодняшней ночи никаких признаков беспокойства не подавали. Они сновали по огромному круглому залу, обмениваясь репликами, и выглядели крайне довольными собой и своей жизнью.

В центре помещения обнаружилось подобие крохотного помоста. Или скорее небольшая идеально ровная арена. Ее устилали металлические листы, отчего та напоминала поверхность хирургического стола. И сейчас ее усердно вымывали несколько человек, полоща грубые тряпки в побагровевшей от крови воде. Присмотревшись к неловким движениям уборщиков, я заключил, что это скорее и не люди вовсе, а умертвия. Похоже, совсем недавно тут произошла изощренная показательная казнь. А теперь сцену готовили к следующему номеру жуткого представления.

Подавляя силой воли любые негативные мысли, я неспешно отправился вдоль стены. В обход скоплений инфестатов. Моему взору с каждой секундой открывалось все больше и больше отвратительных деталей. Деталей, которые подобно мазкам кисти очерчивали общую картину царящего здесь греха. Вон там за колоннами я увидел обнаженных пленников, распятых на ремнях. Некоторые выглядели избитыми. Над другими недавно знатно поглумились, отрезав те или иные части тела. Но были и абсолютно невредимые. Они висели, словно товар на витрине, приглашая всякого, чей кошелек достаточно тяжел, купить их жизнь. И одна такая сделка состоялась прямо на моих глазах.

По-спортивному сложенный широкоплечий мужчина подозвал какого-то мудака в черной хламиде и золотой маске да указал пальцем на смуглокожую девицу. Несчастная узница болталась в путах, не в силах даже дышать полной грудью. Испуг когтистой дланью сковывал ее тело, и, кажется, именно этим бедолага привлекла внимание клиента.

Местный прислужник поднес нечто похожее на терминал оплаты и здоровяк приложил к нему все ту же карточку с черепом. Потом среди гостей показалась угловатая фигура недоформировавшегося упыря, обряженного в белую, мать его, сорочку! Тварь унесла девушку в неизвестном направлении. А за ней следом отправился и покупатель, на которого златомасочные лакеи услужливо надели мясницкую униформу. Точно такую же, какую я видел у парочки перед домом.

— Спорим, этот идиот опять угробит такое образцовое «мясо» в первые полчаса? — донеслось до меня насмешливое замечание кого-то из гостей.

— Ставлю пятьсот у. е., что сегодня он не продержится и пятнадцати минут, — ответил ему собеседник. — От него весь вечер исходит сильное напряжение. Вряд ли он сможет долго сдерживаться.

— Пожалуй, соглашусь с вами. Но поддержу пари исключительно ради спортивного интереса!

— По рукам!

От сюрреалистичности происходящего у меня кровь запульсировала в области висков. Мертвецы-уборщики, упыри в костюмах, покупка людей, растянутые на ремнях жертвы, ставки на их смерти… Будет ли предел этому мерзкому грехопадению?! Откровенно говоря, я уже не уверен, что хочу видеть остальные подробности этого паскудства. Скорей бы уже братья приехали и выжгли это мразотное паучье гнездо…

— Прошу прощения, вы у нас впервые? — внезапно рядом со мной нарисовался инфестат в позерской то ли накидке, то ли мантии.

— Да, вроде того, — спокойно кивнул я, отстранённо рассматривая на нежданном собеседнике маску золотого кота.

— Что ж вы молчали? — всплеснул руками прислужник адской вечеринки. — Пойдемте скорее к амвону! Вы же читали соглашение? Без приветственного выступления нельзя. Это наш своеобразный обряд посвящения. Но не стоит волноваться! Прошедшее представление нашего мастера хорошенько разогрело публику! Вас примут более чем благосклонно. На всякий случай напоминаю, что в нашем частном клубе запрещена любая фото и видеосъемка. Поэтому если вы хотите запечатлеть столь знаменательный для себя момент, то вам нужно…

Прилагая неимоверные усилия, чтобы не зацикливаться на ослепительно жгучем желании оторвать этому ублюдку башку голыми руками, я слушал его словоблудие. Златомасочный хлыщ, не замолкая ни на миг, тянул меня по направлению к круглому помосту в центре зала, который уже закончили намывать покойники. Сука, это ж надо было таким звучным словом назвать свой позорный эшафот! «Амвон», драть вас…

В конце концов, из-за подобных размышлений, я дошел до точки кипения. Не уверен, что шныряющие вокруг мажоры, одуревшие от крови, прочли мои эмоции правильно. Ведь вместо того, чтобы кинуться врассыпную, они со смешками и прибаутками начали собираться у круглого помоста. Мой растекающийся по венам гнев вперемешку с яростью притягивал их. Как сахарная ловушка манит голодных тараканов. Неужто решили, будто я распаляю сам себя перед проведением садисткой пытки? Ох, глупцы, да упокоит господь навеки ваши черные души…

— Надеюсь, теперь вы осознаете, насколько идиотской была идея завалиться сюда, воспользовавшись вип-картой нашего постоянного гостя?

Пелена ненависти и презрения немедленно схлынула, как только я осознал услышанное. Златомасочный выродок, взойдя на подобие сцены, перестал изображать из себя угодливую прислугу. В его вытянутой руке появился пистолет, который в тон одеждам сочетал в себе воронение и позолоту. И темнота ствола угрожающе уставилась мне прямо в лицо.

«Черт, быстро же раскрыли, падлы!» — досадливо подумал я. — «Ну зато не придется больше терпеть вокруг себя эту погань…»

Мои легкие расправились, набирая воздух для дерзкого ответа. Но, как оказалось, слушать меня никто не собирался. Почти сразу же направленный в мое лицо пистолет дернулся, выплевывая сноп искр и облако белесого дымка́. Пуля угодила мне чуть выше переносицы, расколов пополам глупую декоративную маску. Молниеносную вспышку боли, будто бы в мой мозг вонзили длинный раскаленный штырь, я еще успел ощутить. А вот хруста костей моего собственного черепа, ломаемых девятимиллиметровым кусочком свинца, уже не услышал. Мое сознание просто утонуло в непроглядном ледяном мраке, а тело рухнуло в облако колючей черной ваты.

И наступила оглушающая тишина.