Новое оружие

Глава 12

Андрей пожал плечами.

— Ты увидел двух красивых девушек, и твой незрелый разум взволновался. Я что-то упустил?

— Ну разумеется! Романтику. Интригу. Тайну… В общем, ты упустил вообще всё, бесчувственная твоя душа!

— Эти девушки выросли вне общества, им сейчас непросто, — рассудительно сказал Андрей. — Так сделай одолжение, не усложняй им жизнь своими неуклюжими ухаживаниями. По крайней мере, не в первые недели обучения.

— Неуклюжими⁈ — возмутился Анатоль. — Чёрт меня дери, от кого я это слышу! От человека, который не видит разницы между красивой девушкой и телеграфным столбом?.. Как ты не понимаешь — этим прелестным созданиям именно сейчас нужен кто-то, кто поможет им сориентироваться в обществе! Проводник. Старший товарищ…

Взгляд Анатоля, устремленный в сторону прелестных созданий, затуманился.

Вставить едкое замечание Андрей не успел. В пространство между двумя пушками, установленными у подножия лестницы, ведущей в учебный корпус, вышел Илларион Юсупов. Он вновь, как и в прошлом году, был назначен ведущим Игры.

Выглядел Илларион на все четыреста процентов. Новёхонький костюм, сшитый, несомненно, с учётом всех последних веяний моды. Туфли из крокодиловой кожи. Из кармана небрежно свешивается толстая золотая цепочка — видимо, от часов. Раньше я за Илларионом такого щегольства не замечал.

Интересно, останется ли от наследства Венедикта Юсупова хоть что-то к тому времени как Жорж достигнет совершеннолетия? А также интересно узнать, кого прямо сейчас Жорж ненавидит больше: меня или всё-таки своего дядюшку.

Илларион принялся объяснять нехитрые правила Игры.

Две команды, чёрных и белых магов, должны последовательно находить подсказки с координатами локаций — в каждой из которых им придется добывать и разгадывать следующую подсказку, а попутно зарабатывать призовые и штрафные баллы. Основная задача: как можно быстрее добраться до последней локации и забрать приз — Золотой кубок, за который даётся аж пятьдесят призовых баллов.

По сумме набранных баллов, во-первых, определяется победитель Игры. А во-вторых, эти баллы ложатся в копилку чёрных и белых курсантов. И в конце семестра, когда будут подводить итоги соревнования между чёрными и белыми, могут серьёзно повлиять на общую картину.

Пока Юсупов говорил, я огляделся. Анатоль и Андрей стояли рядом со мной, Мишеля и Полли я обнаружил чуть поодаль, но в пределах досягаемости. Заметив мой взгляд, они помахали руками.

Платон тоже маячил неподалёку.

Что ж, отлично. Все Воины Света в сборе. Разумеется, мы не могли позволить себе пропустить Игру — хотя лично я бы с гораздо большим удовольствием повалялся на кровати у себя в комнате.

Но, во-первых, на Игре традиционно присутствовали все курсанты академии, от первого курса до пятого — это было одно из самых громких и долгожданных событий года. А во-вторых, если в Игре участвует великий князь — мы, Воины Света, непременно должны быть неподалёку. На Игре может случиться всякое, мой прошлогодний опыт недвусмысленно это доказал. Я вспомнил, как едва не утонул в результате покушения, и невольно повёл плечами. А уж если вдруг случится ещё один прорыв Тьмы, то мы тем более должны быть наготове.

— Да начнётся Игра! — закончив с разъяснением правил, которые и так были известны всем и каждому, провозгласил Илларион.

Надо же, у него даже голос стал сильнее. Как на слабых людей влияет внезапно обрушившееся богатство — и смех, и грех.

Две пушки, стоящие с двух сторон от широкой лестницы, выпалили одновременно. В воздух, как и в прошлом году, взмыли два облака из бумажек. Одно из них предназначалось команде чёрных, другое — команде белых. На одной из этих бумажек — подсказка, ведущая к первой игровой локации, к первому заданию. Та из команд, которая первой найдёт подсказку, получит ощутимую фору на старте.

Пока большинство игроков обеих команд стояли, считая ворон (вернее, бумажки), близняшки Львовы показали себя во всей красе.

Злата подняла руки, и все бумажки собрались в аккуратную стопку в воздухе. Эта стопка шлёпнулась Злате в ладони. Разделив стопку на пять одинаковых частей, Злата распределила их среди белых магов, и все её товарищи по команде зашуршали, выискивая среди пустышек единственную нужную.

Агата повторила жест сестры, но эффект был совершенно иным. Бумажки, предназначенные команде чёрных, вспыхнули в воздухе и за мгновение обратились в пепел. Ночью эта сцена была бы гораздо эффектнее, но и сейчас, при свете дня, все ахнули. Такого, видимо, никто не позволял себе никогда.

Единственная «выжившая» бумажка, под изумленными взглядами товарищей по команде, опустилась Агате на ладонь. И в тот же миг послышался голос Бориса:

— Нашёл! Я знаю, где это, за мной! — и он помчался в сторону Царского Села, увлекая за собой остальных.

Молодец. Пока всё правильно делает. Плюс, Борису очень сильно повезло — подсказка досталась именно ему. Вроде бы ничего не значащая мелочь, но — работает. У игроков создаётся впечатление, будто так получилось именно потому, что Борис — лидер.

Хм… А точно ли это — случайность? Если предположить, что силы близняшек плюс-минус равны, а Агата умудрилась сжечь все «лишние» бумажки, оставив нужную — то что помешало бы Злате подтасовать всё таким образом, чтобы подсказка досталась цесаревичу? Это парни могут проявлять норовистость. А у девчонок мозги устроены несколько иначе, внутри своей группы они точно не станут соревноваться, тем более — с великим князем.

Команда чёрных магов побежала вслед за командой белых пару секунд спустя.

— Ну что ж, дамы и господа, — повернулся Юсупов к зрителям. — Теперь нам остаётся лишь наблюдать.

— А за кого вы болеете, господин Юсупов? — вдруг подал голос Пьер Данилов, наш сокурсник.

Илларион снисходительно улыбнулся и уже хотел было что-то ответить, когда Пьер дополнил свой вопрос:

— За великого князя или за чёрных магов?

Тут Илларион Юсупов побледнел и закашлялся. Я усмехнулся. Н-да, ситуация. Признаться, что не поддерживаешь своих, или что не веришь в победу цесаревича.

— Я болею за честную Игру, — выкрутился Илларион.

Взмахнул рукой, и перед зрителями замерцала завеса, напоминающая северное сияние. Она полностью скрыла собой реальный парк, зато на ней появилось изображение, напоминающее компьютерную игру от третьего лица. В верхней части «экрана» — команда белых магов, в нижней — чёрных. Магический аналог «камеры» висел чуть сверху и позади бегущих первокурсников.

Как именно это делается, я толком понять не мог. Знал, что на период Игры её локации накрывают неким магическим полем. Видимо, оно же и транслирует каким-то образом изображение.

— Какой же уровень у этих близняшек, — задумчиво глядя на экран, покачал головой Анатоль. — И это — на первом-то курсе…

— Что, по-прежнему думаешь, будто им нужна твоя помощь? — фыркнул Андрей.

— Ну-у-у… — протянул Анатоль и задумался ещё больше.

— Господин Барятинский? Могу я отвлечь вас на пару слов?

Я обернулся и посмотрел на незаметно подошедшего Жоржа Юсупова.

— Разумеется, — кивнул я. — Только не будем уходить далеко, я наблюдаю за Игрой.

Отошли мы и вправду недалеко — только выбрались за пределы собравшейся толпы. После чего Жорж лично выставил глушилку и уставился на меня. Взгляд у него был — как у дохлой рыбы.

Очень хреновый взгляд. Когда в человеке кипит ярость — это совсем другое дело, там возможны варианты. А когда смотрят вот так — тут уже туши свет.

И я, разумеется, заранее знал, что сейчас услышу.

— Жорж…

— Я бросаю вам вызов, господин Барятинский.

Я вздохнул и потёр лоб ладонью. Ещё только этого цирка мне не хватало.

— На этот раз никаких подмен, никаких лишних людей, — поспешил заверить меня Жорж.

Видимо, подумал, что я вспомнил нашу с ним предыдущую дуэль — теперь её можно торжественно назвать «первой», — где он выставил вместо себя недотёпу-старшекурсника, задолжавшего ему изрядную сумму.

Но я об этом сейчас даже не думал. Мысли мои были о другом.

— Жорж, — начал я, — я уже объяснял тебе, что смерть твоего отца…

— Объяснял. Мне не интересно это слушать, — перебил Жорж. — Я — дворянин. У меня нет выбора. Даже если бы я хотел поступить иначе.

— Да есть у тебя выбор! — рявкнул я. — Воспользоваться головой! Подумай, что будет, если ты меня убьёшь. Дуэли сами по себе не поощряются императором. А ко всему прочему, застрелив меня, ты застрелишь не просто своего сокурсника. И даже не князя Константина Барятинского, чей род входит в Ближний Круг. Ты застрелишь командира отряда Воинов Света — на которого в данный момент надеется вся Российская Империя. Потому что — уж прости, что без ложной скромности, — если кто и найдёт способ одолеть Тьму, то это буду я. Что такое Тьма тебе, надеюсь, не надо рассказывать?

Бесцветный взгляд в ответ. И тишина. Я тоже помолчал, анализируя ситуацию. А когда доанализировал — усмехнулся:

— Хотя… Ты ведь и не думаешь, что сумеешь меня убить, так? Ты сам хочешь умереть — для того, чтобы твоя родовая магия прикончила меня.

Особенности родовой магии — материя сложная, и далеко не каждый род был готов распространяться о том, как именно действует их личная. Но кое-что я, тем не менее, знал.

Меня, например, родовая магия Барятинских хранила от падения с высоты. Кристине родовая магия помогала отводить от себя внимание — Витман этой способностью владел так же виртуозно и пользовался ею так же беззастенчиво, как и его дочь. Чёрный маг, глава Тайной канцелярии — что с него взять. А вот родовая магия Юсуповых, в случае насильственной смерти кого-то, принадлежащего к их роду, мстила обидчику. Если кто-то из Юсуповых погибал в бою, то родовая магия, преобразовавшись в тёмную энергию, наносила его сопернику смертельный удар. Оттого сражаться с Юсуповыми на поединках желающих не находилось — исход схватки был предрешен заранее.

— А если я вдруг сумею защититься от твоей родовой магии, — продолжил я, — то меня прикончит общественное мнение. Бедный мальчик, недавно потерявший отца, решил защитить свою честь — и пал, сраженный безжалостной рукой Константина Барятинского! Какой позор, какой ужас! Так?

Лицо Юсупова дёрнулось — кажется, я угодил в точку.

— Выброси это из головы, — приказал я. — И запомни вот что. Во-первых, если дуэль вдруг состоится, то я постараюсь не убить тебя, а ранить. И сделаю это так, что даже самые опытные целители будут выхаживать тебя очень долго, поверь. Во-вторых, даже если мне придётся тебя убить, то твоя родовая магия не сумеет убить меня. Я ведь устоял против магии твоего отца — а он был намного сильнее. Максимум, что сумеет сделать твоя магия — это ненадолго меня вырубить, да и то сомневаюсь. Ну и, наконец, в-третьих. Мне на общественное мнение плевать настолько обильно, что верблюд от зависти удавится. Сейчас на меня все смотрят с восхищением. Если начнут смотреть с ненавистью и презрением — градус внимания к моей персоне от этого точно не снизится. Возможно, для достижения своих целей мне придётся чуть чаще бить людей — вот и всё. Это, конечно, неприятно, но я справлюсь. Важно то, что в любой ситуации реальный урон будет нанесён не мне, а тебе.

Жорж молчал. Такое ему, видимо, в голову не приходило. И вообще в ту картину, которую он себе нарисовал, укладывалось плохо.

— А могу я узнать, с какой стати ты вообще обо мне беспокоишься? — Жорж искривил губы в попытке выдавить презрительную усмешку. — Ты мог бы не говорить мне всё это, а просто принять вызов.

Я размышлял несколько секунд. Потом решил ответить честно:

— Твой отец попросил меня за тобой присматривать.

— Что⁈ — Взгляд Жоржа потемнел.

— После того, как я уничтожил тело твоего отца, мне явился его дух. Венедикт Юсупов был по-настоящему сильным магом и знал, надо полагать, многое такое, о чём большинство живущих даже не догадывается. Во всяком случае, у него хватило сил и навыков, чтобы не кануть во Тьму. Больше того, он пообещал устроить нечто вроде убежища для других душ — чтобы уберечь и их, не отдать после смерти на растерзание Тьме. А меня просил позаботиться о тебе. Что-то мне подсказывает, что твой отец будет не сильно рад увидеть тебя в своём убежище так скоро.

— Барятинский… — медленно проговорил Жорж. — Ты совсем рехнулся? Ты… соображаешь, что говоришь⁈ После этого бреда, если бы я уже не вызвал тебя, я бы вызвал тебя трижды!

Ну вот, наконец-то злость. Теперь он закипел. Всё лучше холодной решимости, которая так не идёт подростку.

— Я говорю о том, что видел и слышал, — отрезал я. — А уж верить мне или нет — сам решай.

И тут Жорж поколебался. Следующая его фраза вновь прозвучала иначе. С какой-то детской обидой, что ли.

— И почему бы мой отец вдруг просил об этом тебя? Ты что, опять какой-то особенный⁈

На это я совершенно честно пожал плечами:

— Может, потому, что в тот момент я находился в свободном падении между небом и землёй, и никого другого, кроме меня, там не было. А может, потому что твой отец знал не понаслышке: если я что-то пообещаю, то либо сделаю это, либо умру, пытаясь выполнить обещание.

Секунд пять Жорж мучительно боролся с собой. Но холодная надменная маска всё же победила.

— Я пришлю к тебе секунданта сегодня после Игры, — объявил он.

Развернулся. Рука дрогнула, чтобы снять глушилку.

— Жорж! — окликнул я.

Жорж замер.

— У тебя есть сейчас проблема посерьёзнее, чем месть.

— О чём это вы говорите, господин Барятинский?

Надо же, он снова взял себя в руки. Перешёл на «вы»… Растёт пацан. Самообладанием, пожалуй, уже превзошёл своего отца.

— О вашем дяде, господин Юсупов, — решил я подыграть, тоже перейдя на вежливый тон. — Я не слепой и не тупой, понимаю, что происходит. Илларион ведь в итоге оставит тебя ни с чем, правильно? А ты даже не сможешь ничего возразить, поскольку всё имущество твоего отца нажито, скажем так, не совсем законным способом.

Жорж вновь повернулся ко мне. Мгновение мне казалось, что он просто кинется на меня с саблей у всех на глазах, но и на этот раз сумел сдержаться.

— Хватит лезть в дела моей семьи, Барятинский!

— Зацепило, — кивнул я. — Значит, я прав. И что, это — одна из причин, почему ты не хочешь жить? Лишился могущественного отца, а теперь теряешь состояние — этого ты боишься?

Юсупов побледнел так, что если бы лежал неподвижно, я бы подумал, что вижу труп.

Вздохнул.

— Жорж. Этот вопрос — решаемый, поверь.

— Уж не хотите ли вы сказать, что собираетесь помогать мне в его решении, господин Барятинский⁈

— Просто дай мне неделю.

— Что⁈

— То! Не присылай своего идиотского секунданта хотя бы неделю! — рявкнул я. — Если хочешь очистить своё имя смертью — это никогда не будет поздно сделать! А уж если учесть, что твоё имя ровным счётом ничем не замаралось — тем более.

Ответа я не дождался. Жорж, помолчав, но так и не выдавив из себя ни слова, ушёл.

— И что это было? О чём разговор? — немедленно обступили меня мои бойцы — которые стояли неподалёку, напряжённо следя за разговором, но не слыша ни звука.

— Да так, ничего особенного. Решили как-нибудь сходить выпить пива вместе, — сказал я. — Но пока не определились с выбором заведения.

Полли фыркнула и, ухватив под руку Мишеля, потащила его обратно в толпу, досматривать Игру. Мишель бросил на меня прощальный взгляд, из которого я понял, что в мою отговорку он не поверил.

— Это был вызов, да? — спросил Андрей.

— Н… — начал было я, но почувствовал тепло на груди.

Жемчужина. Проклятая жемчужина, своего рода индикатор состояния мага. Такие жемчужина носили мы все, каждый маг. Жемчужины меняли цвет в зависимости от мыслей и поступков.