Новое оружие

Глава 6

— Опять, — пробормотала Кристина. — Как в тот раз…

Однажды уже действительно было такое — мы вдвоём стояли здесь, на лестнице, а внизу хлопнула дверь.

— Не совсем, — улыбнулся я. — Идём, — и взял её за руку.

— Куда ты меня ведёшь? — удивилась Кристина. Мы начали подниматься наверх. — Неужели собираешься провести на свой этаж?

— Да боже упаси, — фыркнул я. — Даже если бы сумел снять магическую защиту, моя комната — не лучшее место для свиданий. За перегородкой — Мишель, под столом — чокнутая чайка, а по коридору ходит наставник. Так себе романтика.

— И куда же мы идём?

— Узнаешь.

Лестницу, ведущую от четвёртого этажа вверх, на чердак, перегораживала дверь из металлических прутьев. Она была заперта на навесной замок. Выход сюда для курсантов был закрыт.

— Я не умею ходить сквозь стены, — недоуменно взглянув на запертую дверь, сказала Кристина. — Давно собиралась научиться, но всё как-то…

Я прикинулся расстроенным:

— Да ты что? Правда не умеешь? И что же нам делать?

Я-то сквозь двери ходить умел. Так же, как сквозь стены. И Кристина об этом знала. Впрочем, выглядела она такой расстроенной, что сжалился я быстро:

— Да не волнуйся, шучу.

Взялся за дужку замка, откинул её и вынул из проушин.

— Э-э-э, — остолбенела Кристина. — Как ты это сделал? Что это за заклинание? Сложное?

— Невероятно, — усмехнулся я. — Называется «незапертый замок».

— Костя! — Кристина пихнула кулаком в бок. — Ты что, заранее его открыл?

— Браво, лейтенант Алмазова! Высший балл вам за догадливость.

Замок я действительно отпер заранее — как проделал и ещё кое-какие операции. Благо, магической защиты на замке не было, а уж опыт преодоления немагических преград за тридцать шесть лет предыдущей жизни я приобрел изрядный. С этим замком и возиться почти не пришлось — не замок, а детский лепет.

Я распахнул металлическую калитку. Поклонился Кристине и изобразил приглашающий жест:

— Прошу.

Мы поднялись по тёмной лестнице на чердак, ещё более тёмный.

— Я ничего не вижу, — растерянно озираясь, произнесла Кристина. — И тут очень пыльно, — она чихнула.

— Ничего, — успокоил я. — Пыль — ненадолго, — и подхватил Кристину на руки.

— Что ты делаешь? — попробовала возмутиться она.

— Помогаю тебе не споткнуться в темноте. — Я уверенно шагал в нужную сторону.

— И куда ты меня тащишь, интересно?

— Вам когда-нибудь говорили, что вы невероятно любопытны, госпожа Алмазова?

— Мама, — призналась Кристина. — Постоянно говорит.

— Передай маме, что я с ней в кои-то веки согласен.

С чердака на крышу вела металлическая лестница. Я, с Кристиной на руках, встал у её основания, под открытой дверцей — сквозь которую можно было выбраться на крышу. В дверном проёме виднелось ночное небо, усыпанное звездами.

— Всё? — недоуменно спросила Кристина. — Мы пришли?

— Пока ещё нет.

Я поставил Кристину на пол, обнял её. Один конец моей цепи обвил нас вокруг пояса, второй я метнул в дверной проём. Не выпуская Кристину из объятий, другой рукой ухватился за цепь.

Отдал мысленный приказ. Рывок!

И вот мы, обнявшись, стоим на крыше корпуса. После темноты чердака кажется, что здесь светло. А может, это из-за звёздного неба — к которому мы немного приблизились.

— Вот теперь пришли, — сказал я. — Прошу, — и указал Кристине на то, что находилось за её спиной.

Кристина обернулась. И ахнула.

На крыше, рядом с широкой каминной трубой был расстелен плед. Рядом с ним — небольшая скатерть, на которой стояли бутылка вина, подсвечник с горящей свечой, два бокала и корзинка с фруктами.

— Ой. Ко-остя… — только и смогла выговорить Кристина.

— Подожди. Это тоже ещё не всё. — Я жестом фокусника вынул из-за спины и протянул Кристине букет цветов. — Вот теперь — всё! Вроде ничего не забыл. Можно начинать.

— Ко-остя… — взяв букет, повторила Кристина. Вдохнула аромат лепестков. В глазах заблестели слёзы. — Это… Это… Я никогда прежде…

— Неужели не была на свидании?

— На таком — никогда.

— Ну, честно говоря, на таком я и сам никогда не был, — признался я. — И цветов никому не дарил. Да и вообще, раньше всё как-то попроще происходило…

— Не рассказывай, — коснувшись пальцем моих губ, попросила Кристина. — Я ничего не хочу знать.

Вино мы едва пригубили. До фруктов так и не добрались. Крышу моя магия заставила немного нагреться — так, что лежать на пледе, укрывшись сверху ещё одним и глядя в звёздное небо, было удивительно приятно.

— Я, оказывается, всю жизнь мечтала о чём-то таком, — нежась в моих объятиях, проговорила Кристина. — Ночь, звёзды, тишина. Никто не нападает, ничего нигде не взрывается…

И в этот миг тишину разорвал звон разбитого стекла. Несколько секунд спустя послышался шум — сквозь выбитое окно стало слышно, что корпус гудит, как растревоженный улей. Топот, крики… Если слух меня не обманывал — а он меня обычно не обманывал — шум доносился отовсюду, в том числе и с моего четвёртого этажа.

Бытовая магия позволяла, в числе прочих, освоить навык быстрого одевания. Мне это было без надобности — я, кажется, уже родился обладающим таким навыком. Кристина ещё возилась с пуговицами платья, когда я, полностью одетый, подошёл к краю крыши. Обернувшись, сказал:

— Иди к себе. Ты ведь сможешь проскользнуть по лестнице так, чтобы тебя никто не заметил? Ты это хорошо умеешь. Возвращайся к себе в комнату и ложись в кровать. Сделай вид, что никуда не выходила.

— А ты?

— Разберусь.

Я махнул рукой на прощанье и спрыгнул вниз.

С крыши четырёхэтажного здания, да. Родовая магия Барятинских позволяла мне прыгать с любой высоты без ущерба для здоровья. Засбоила она в единственном случае — когда мой предшественник, настоящий Костя Барятинский, прыгнув с моста в реку, сломал себе шею. Но это тоже — отдельная история. Тогда просто нашёлся добрый человек, который помог нашей родовой магии засбоить.

А сейчас всё сработало отлично: я приземлился на ноги, недалеко от входа в корпус. И услышал восхищённое:

— Государю императору — ура!

Ну, кто бы сомневался.

— Твоих рук дело? — грозно глядя на кружащего над крыльцом Джонатана, спросил я.

Подошёл к осколкам стекла, украсившим газон — они сверкали в свете луны под окном комнаты, предназначенной для отдыха наставников. Точнее, под бывшим окном — подняв голову, я увидел, что оконный проём на четвёртом этаже зияет пустотой. А среди осколков разглядел щепки. Джонатан, не мудрствуя лукаво, вынес окно в комнате наставников вместе с рамой.

— Господин Барятинский! — из корпуса выбежал дежурный наставник. Уставился на меня. — Что здесь происходит⁈

— Ничего серьёзного, господин Синельников, — заверил я. — Небольшой сбой в магических настройках фамильяра. Джонатан искал туалет.

— Туалет? — обалдел Синельников.

— Ну, не гадить же ему на пол! — оскорбился я. — В темноте Джонатан немного заблудился и нечаянно задел стекло.

— Задел? — переспросил Синельников. — Нечаянно⁈ Это, по-вашему, называется «задел»⁈

— Именно. Приношу свои извинения.

— Государю императору — ура, — нежно проворковал Джонатан и уселся мне на плечо.

Я сумел обуздать порыв и не треснуть его по башке.

— Всё в порядке, господин Синельников, мы уже уходим.

— А почему вы одеты, господин Барятинский? — спохватился Синельников.

И с подозрением уставился на меня.

— А вы полагаете, что я должен был выскочить из корпуса раздетым и смущать своим видом невинных дев? — встречно возмутился я.

Пошёл в корпус.

— Каких ещё дев? — полетело мне в спину. — Что вы несёте⁈

— Костя!

Входная дверь распахнулась, и на крыльцо выскочила Полли. Ну, ещё бы самая любопытная девушка академии осталась в стороне от переполоха.

— Вот таких дев, — указав на Полли, разъяснил Синельникову я.

Полли, в отличие от меня, не обладала навыком быстрого одевания — ни магическим, ни приобретенным. Она выскочила на крыльцо буквально в чём была — покрывале с кровати, в которое завернулась поверх ночной рубашки. Из-под покрывала выглядывали голые стройные ноги.

— А почему вы вообще в такое время оказались за пределами корпуса, господин Барятинский? — продолжал разоряться Синельников. — Отбой был два часа назад!

— Я беспокоился за своего фамильяра. Готов понести наказание.

— Уж понесёте! Ещё как понесёте! — пригрозил Синельников. — Не сомневайтесь! — Он всю дорогу был ко мне неравнодушен. — Я, кстати, когда началась эта катавасия, заглядывал к вам в комнату, и вас там почему-то не обнаружил!

— Вероятно, потому, что к тому моменту я уже выбежал на лестницу.

— Я не видел, как вы это сделали!

— Неудивительно. Я бежал быстро.

— Вы не поставили меня в известность об уходе! Это серьёзное нарушение режима!

— Виноват. Каюсь. — Я повернулся к Полли. Похвалил: — Чудесно выглядите, Аполлинария Андреевна.

— О, мерси, Константин Александрович. — Полли опустила взгляд вниз, на свои голые ноги. Смутилась и плотнее запахнула покрывало, но любопытство оказалось сильнее смущения: — Что случилось?

— Джонатан немного заблудился, — объяснил я. — Слушай, раз уж ты здесь, будь добра — почини окно. Ты ведь говорила, что освоила Реконструкцию?

Реконструкцией называлось заклинание, позволяющее восстановить сломанный предмет. Владели Реконструкцией только белые маги, и эта техника была не самой простой. Я, к примеру, до неё так и не добрался. Не потому, что не сумел бы научиться, просто отчего-то постоянно находились другие дела.

Полли покраснела ещё сильнее. Пробормотала:

— Освоила, да-да! Конечно, освоила. Но… Видишь ли, я так устала… Едва успела заснуть — а спросонья у меня даже обычные заклинания получаются не очень хорошо…

Полли оглянулась на дверь — словно надеясь, что оттуда вот прямо сейчас появится кто-то, кто придёт ей на выручку. И, как ни странно, произошло именно это.

— Что случилось, Костя⁈ — выпалил выскочивший на крыльцо Мишель.

Я вздохнул. С тоской спросил:

— Эта летучая зараза весь корпус перебудила, что ли?

— А вы сомневались, господин Барятинский? — ехидно спросил Синельников. — Не каждую ночь, знаете ли, сумасшедшие чайки носятся с воплями по этажам и выбивают окна вместе с рамами!

— Государю императору — ура! — заорал на Синельникова Джонатан.

Так воинственно, что тот отшатнулся.

— Чайка не виновата, что вы на ночь выключаете свет, и дверь в санузел приходится искать наощупь, — огрызнулся я. — Джонатан в корпусе ещё не освоился, вот и заблудился. — Мишелю сказал: — Всё в порядке, ложная тревога. А если ты починишь окно, будет вообще отлично.

Мишель посмотрел на осколки стекла на газоне. Перевёл взгляд на Джонатана. Пробормотал:

— Вот оно что… Да, конечно. Одну секунду.

Он сбежал с крыльца и протянул руку к осколкам. Те поднялись с земли. На лету собрались в единое целое и устремились вверх — к четвёртому этажу. Стекло вместе с рамой с тихим звоном встало на место.

— Спасибо, — сказал Мишелю я.

Пошёл в корпус. Синельников напомнил мне вслед о штрафных баллах. Фамилии Полли и Мишеля — таких же злостных нарушителей дисциплины — тоже прозвучали.

— Влипли, — вздохнул Мишель. — Впрочем, ладно. Не в первый раз… Хотя, боюсь, и не в последний, — он покосился на Джонатана.

— Из-за него — в последний, — пообещал я. И посмотрел на Джонатана так, что тот, не выдержав, отвернулся. — Больше он ничего подобного не устроит, обещаю.

Корпус гудел. Спящих здесь, кажется, не осталось вовсе. Пока мы поднимались, Мишель рассказал мне подробности.

Джонатан, как выяснилось, выбил окно не сразу. Сначала он, перелетев перегородку моей комнаты, с воплем «Государю императору — ура!» пронёсся по коридору. Дверь на чёрную лестницу, по которой спускался я, оказалась закрытой, и Джонатан устремился к парадной лестнице. Здесь дверей не было — коридоры вели прямо к широким пролетам.

Джонатан ворвался на третий этаж, к девчонкам. Магическая защита, явно не рассчитанная на проникновения чаек, сработала странным образом. Пропустить Джонатана — пропустила, но о том, что на этаже оказалось существо мужского пола, заверещала на весь корпус. Проснувшиеся девушки подняли визг.

Существо мужского пола, не забывая на лету прославлять государя императора, всё так же стремительно пронеслось по этажу. Меня там ожидаемо не обнаружило и устремилось обратно к лестнице. Исследовав тем же способом второй и первый этажи и выяснив, что парадная дверь корпуса заперта, Джонатан вернулся на наш, четвёртый этаж. Убедился, что за время его отсутствия я в комнате не появился. Учинять погром не стал — ну, логично, нам тут ещё ночевать. И недолго думая устремился в комнату, где отдыхали наставники. На полном ходу вынес окно, а заодно опрокинул на пол едва успевший закипеть самовар.

Лужа вытекла аж в коридор, один из «дядек» её вытирал.

А на пороге моей комнаты топтался Гаврила. Он укоризненно покачал головой:

— Эх-х, ваше сиятельство! А я говорил — надобно эту тварюгу на цепь садить!

Он показал мне кожаный поводок — состоящий теперь из двух частей. Части выглядели так, будто по поводку, когда он был целым, долбили кузнечным молотом. Хотя, в общем-то, в каком-то смысле так и было.

Картина рисовалась простая и ясная: действие магического поводка закончилось раньше, чем я ожидал, всё-таки не силён пока в этом заклинании. Да и то сказать — едва успел его выучить. Джонатан почувствовал близость свободы и принялся долбить клювом по обычному поводку. Глушилка сработала как надо — стук никто не услышал. А поводок, судя по всему, долго не продержался.

Я посмотрел на могучий клюв Джонатана и всё-таки не выдержал — от души по нему щёлкнул.

— Государю императору — ура, — обиделся Джонатан.

— Пошёл вон, — приказал я.

Джонатан грустно протопал под парту — где и нахохлился, всем своим видом изображая оскорблённую невинность.

— Ишь ты, — покачал головой Гаврила. — Ишшо и обижается! — Но быстро проникся к этой заразе сочувствием. Предложил: — Может, ему подстилку какую притащить, ваше сиятельство? Была у меня где-то шинеля старая…

— По башке бы ему притащить, — буркнул я.

Но когда Гаврила принёс старую шинель, помог ему расстелить её под столом.

Курсанты затихли в своих комнатах, на этаже наступила тишина. Гаврила ушёл.

— Ну вот и что мне с тобой делать, а? — усевшись на кровать, спросил у Джонатана я. — Ей-богу, допрыгаешься — на кафедру естествознания отнесу! Сдам на опыты.

Джонатан зыркнул на меня хитрым круглым глазом и спрятал башку под крыло.

Ну да. Ему-то хорошо. Не ему, небось, штрафные баллы огребать.

Утром, проснувшись, я увидел на полу конверт — его подсунули под дверь.

Опасности я не чувствовал, но паранойя Капитана Чейна заставила сначала исследовать конверт на все возможные виды разной магической дряни, а уж потом взять в руки.

'За мной прiяхали. Попрощаться ужѣ не успѣямъ. Спасибо тѣбѣ за всё! Буду ждать.

Крiстина'

Конверт она, должно быть, передала с Гаврилой.

К себе в комнату, значит, вернулась без проблем, уже хорошо. А то, что пришлось уехать — грустно, конечно. Но такова уж судьба контрразведчика.

Я вышел из комнаты и закрыл дверь. Поднял взгляд вверх и увидел Джонатана, сидящего на перегородке.

Вздохнул.

— Ты опять потащишься за мной, да?

— Государю императору — ура! — порадовал меня Джонатан.

— А если бы здесь была нормальная стена — ты бы пробил башкой её или дверь?

— Государю императору — ура!

— Господи! — закатил я глаза. — И за что мне такое счастье?

Однако счастье на этом и не думало заканчиваться. Поодаль хлопнула дверь другой комнаты, и я увидел вышедшего в коридор Жоржа Юсупова.