Новогоднее Королевство (СИ)

ГЛАВА X

А в главной зале королевского дворца тем временем все ожидали возвращения снаряжённой Хранителем Судеб погони. Других кораблей во дворце не было, а летать, подобно волшебным львам из долины, так никто и не научился.

Король нервно носился из угла в угол, крутя в руках уже сильно затёртую пальцами корону. Первый Министр, верно следуя за монархом, то и дело порывался на бегу протереть атрибут королевской власти своим красивым носовым платком с вышитым золотом вензелем знатного рода, но всякий раз промахивался. Рядом с королевским троном, у высокого резного окна стоял учитель Фрост, почему-то он выглядел чрезвычайно спокойным, словно заранее знал, чем всё закончится. Фрост с несколько даже скучающим выражением на лице непринуждённо рассматривал свои аккуратно подстриженные и довольно красивые ногти на левой руке, а правой в это же самое время виртуозными движениями, достойными жонглёра, вращал тросточку. Придворные и оставшиеся во дворце гномы Горна выстроились вдоль стен, стараясь не загораживать прохода через центральную часть залы, где неутомимо носился их властитель.

Вдруг высокие створки парадной двери распахнулись, и на пороге показались взъерошенный Хранитель Судеб в изорванной одежде и не менее потрёпанный Ловчий. Хранитель тут же ринулся вперёд, волоча за собой кусок рваной парусины, прицепившийся к рукаву. Завидев прибывших, король застыл на месте, а затем даже попятился.

Придворные затаили дыхание, вид Хранителя был столь злобным, что никто не рискнул спросить, что же произошло, опасаясь разозлить ещё больше. Повисшую тишину нарушил всплеск заливистого смеха, это учитель Арчи Фрост, глядя на внешний вид пришельцев, не смог сдержаться и в полный голос рассмеялся:

— Ваше Величество! — закричал он, продолжая заливаться смехом и тыкая в сторону вошедших пальцем. — Запретите этому чучелу входить в королевское помещение, он нам здесь всё перепачкает, босяк!

— Я тебе покажу, кто здесь чучело, я тебе покажу, кто здесь босяк! — в ответ завопил Хранитель Судеб и погрозил Фросту кулаком, но учитель на это даже бровью не повёл, продолжая неудержимо хохотать.

— Успокойся, успокойся! — Фрост усмехнулся. — Уже показал, собственным примером!

— Боже, что случилось, мистер Хранитель?! — испугался король Год, подступая к вошедшим.

— Ваш воспитанник, — Хранитель Судеб глубоко вдохнул, переводя дух, он просто задыхался от ярости и негодования и ткнул пальцем в сторону Фроста, на что тот наигранно отпрянул назад и, приложив руку к груди, удивлённо поднял брови, сделав вид, словно обескуражен подобным началом. — Он направился в Воздушную Венецию! Он был в Хранилище Судеб, и у него был голубой волос единорога!

— Боже мой! — король заломил руки и схватился за свою большую голову. — Как вы это объясните, мистер Фрост?!

— Ну, может быть, вы спросите об этом у него самого? — невозмутимо предложил Фрост, посмотрев на оппонента спокойно и меланхолично.

Хранитель Судеб от ярости заскрежетал зубами, и лицо его ещё больше перекосилось:

— С радостью бы, но вот только где его теперь поймать?! После своей пакости он никогда не станет возвращаться в королевство! Он сбежал, как трусливый, ничтожный, гадкий, мерзкий недоумок!

Фрост пожал плечами и кивнул в сторону дверей, выводящих на балкон. Хранитель Судеб и все прочие тотчас обернулись ко входу и увидели взлетающего из-за балконных перил Сапфира. Голубой лев вальяжно помахивал огромными крыльями-опахалами, словно парить для него было совсем несложным занятием, и беззвучно всплывал из-за перил всё выше и выше. На холке чудо-зверя восседал довольно улыбающийся Петер. Рядом с ними парили и Роза с львёнком Арчи.

Едва они поравнялись с балконом, Петер спрыгнул на него и тут же принял победную позу, широко расправив плечи и подбоченившись.

— Что?! — Хранитель Судеб был обескуражен подобной наглостью. — Да как ты посмел?!

— Петер, привет! — учитель Фрост подмигнул своему протеже. — А мы как раз о тебе говорили!

Гномы, вошедшие в залу следом за Хранителем, тут же с криками бросились к Петеру, но грозный рык львов заставил их остановиться на полпути. Сапфир и Роза опустились на пол перед Петером и, приняв угрожающие позы, оскалились. С огромных клыков львов стала сочиться слюна, глаза животных засияли золотом, и они ещё более грозно зарычали. Гномы, видя таких защитников, не решились атаковать, вместо чего принялись переминаться с ноги на ногу, обдумывая, что же делать дальше, и как одновременно не показаться трусливыми, но и не рисковать схваткой с волшебными львами.

Тут в зал вбежал опоздавший сильнее всех Горн:

— Хватай его! — закричал гном-предводитель, кидаясь в атаку, но не тут-то было!

Арчи Фрост совершил ловкий выпад вперёд и подставил Горну тросточку, запнувшись через которую обеими ногами, тот благополучно и повалился на пол. Горн и опомниться не успел, а Фрост уже протянул ему руку и помог подняться на ноги, однако лицо гнома, тем не менее, становилось всё более разъярённым, соображал он медленно, но верно.

— Ты что себе позволяешь?! — заорал он, наконец, полностью осознав подвох.

— Мы были друзьями когда-то, — доверительным тоном произнёс Фрост без капли гнева, — и я прошу тебя поверить мне, ибо я вынужден был предотвратить твой ошибочный шаг во всех смыслах!

В ответ гном насупился, одарил Фроста презрительным взглядом сверху вниз, для чего сначала сильно задрал голову, но потом всё же не стал продолжать движение, вероятно, решив уважить просьбу бывшего друга.

— Не надо было меня ронять! — добавил он обиженно.

— Ну, прости меня! — искренне попросил Фрост. — Я просто прошу чуточку подождать, потерпи немного, схватить нас ты всегда успеешь!

— Но это последний раз! — с этими словами Горн потёр ушибленное пузо и вышел в центр зала. — Мы тут многого насмотрелись, но я требую объяснить всё это!

— Давайте мы выслушаем Петера! — воспользовавшись моментом, резонно предложил Фрост. Он почувствовал, что Горн несмотря ни на что, всё же ещё не совсем утратил к нему былое доверие.

— Мистер Хранитель Судеб, давайте послушаем, что они нам скажут? — одобрил предложение Фроста король.

— Ваше Величество! Они были в Хранилище, этот сопляк там что-то писал, он испортил наши великие записи! — закричал преисполненный гнева Хранитель. — Чего ещё нам нужно, чтобы выкинуть их прочь?!

— Мистер Фрост, как же так?! — всплеснул руками король.

— Записи действительно были изменены, но мистер Хранитель умолчал о том, что это произошло задолго до нашего прибытия в Воздушную Венецию. Позвольте, Ваше величество, чтобы мой ученик вам всё объяснил! — спокойно отозвался Фрост.

— Так мы ещё и должны слушать его лживые речи?! — продолжал разъярённо кричать Хранитель. — Не бывать этому! — он яростно сжал кулаки и начал размахивать ими вокруг себя. — Ваше Величество, запретите им раскрывать свои поганые рты!

Тут Петер уверенно вышел вперёд и посмотрел на Хранителя Судеб с вызовом. Львы двинулись вслед за другом. Скалясь и рыча, они давали понять всем собравшимся, что не позволят кому бы то ни было обидеть студента. Толпа придворных и гномов, в свою очередь, стала суетливо растекаться от идущих, всё сильнее прижимаясь к стенам залы. Один Горн не шелохнулся, хватало с него и уже допущенных промахов, чтобы и здесь показать собственное малодушие, он продолжал стоять на том же месте, словно каменный, лицо его излучало уверенность и непоколебимость. И никто не смог бы заподозрить, что он боится львов, скорее, просто исполняет просьбу своего старого друга Арчи Фроста, и это также делало ему честь.

— А я сам скажу, без разрешения! — наконец изрёк Петер в полный голос. — Дело в том, что в судьбах, которые я прочитал, честно признаюсь, без разрешения, были написаны разные нехорошие вещи, порой совершенно несправедливые!

— Но кто же мог такое сделать?! — искренне изумился король Год.

— Это сделал… — тут Петер выдержал небольшую паузу и пристально посмотрел Хранителю Судеб прямо в глаза.

Губы Хранителя дрогнули:

— Ты не посмеешь! — прошептал он злобно.

Петер самодовольно усмехнулся:

— Это сделал Хранитель Судеб! — выкрикнул он, ткнув в сторону оппонента пальцем.

По залу прокатилась волна удивлённо-встревоженного шума, придворные переглядывались, они не могли поверить в то, что слышали собственными ушами!

Почуяв сложность ситуации, Ловчий было шагнул в сторону Петера и Арчи Фроста, но всё же не решился ничего предпринять, ведь перевес сил на этот раз был не на его стороне, а так действовать он не привык.

— Но как же это, что нам теперь делать?! — вскричал король в ужасе. — Осталось мало времени, мы не успеем переписать всё заново!

— Я уже… — Петер неуверенно замялся и обернулся за одобрением к учителю Фросту. Тот кивнул. — Вернее, мы уже сделали это! — закончил фразу Петер вмиг вновь ободрившимся голосом.

Фрост довольно улыбнулся.

Король сперва схватился за сердце, затем за голову и, наконец, облегчённо выдохнул. Он, неловко переваливаясь с одной своей толстой ножки на другую, подбежал к Петеру и нервно схватил того за край рукава толстовки:

— Так, значит всё в порядке? — с тревогой уточнил он. — Теперь всё будет хорошо?! — королевский взгляд невольно скользнул на учителя Фроста, которому он всё-таки доверял куда больше, чем этому студенту, которого видел всего третий раз в жизни.

— Да, и мы сможем встретить Рождество! — пообещал Петер громко, чтобы слышали все собравшиеся в зале жители Новогоднего Королевства.

— Это совершенно точно! — подтвердил Арчи Фрост, и чтобы ещё сильнее успокоить правителя, улыбнулся королю своей хорошо всем знакомой добродушной и умиротворяющей улыбкой.

— Слава Богу! — радостно воскликнул король Год и начал яростно жать руки то Петеру, то учителю Фросту. — Спасибо, спасибо, что ты исправил эту невероятную ошибку, ты настоящий гений! И вам, мистер Фрост, спасибо!

Хранитель Судеб тут же постарался сделать безучастный вид, откинулся спиной на стену тронного зала и меланхолично сложил руки на груди.

— Что ж, значит, теперь всё будет хорошо, — в устах его всё же промелькнула злорадно-торжествующая ухмылка, — и маленький Джонни, наконец, получит на Рождество столь желанный велосипед…

— Не получит! — резко возразил Петер, словно только и ждал этой реплики Хранителя.

Лицо Хранителя Судеб тут же вытянулось, а улыбка исчезла. Он нахмурился и кинул в сторону Петера разгневанный взор:

— Это как же так, почему?! — Хранитель негодовал. — Почему ты оставил маленького Джонни без велосипеда на Рождество?! Где твоя хвалёная доброта и забота обо всех!

Петер взглянул на Хранителя исподлобья и не спеша направился к нему через зал:

— Я прочёл судьбы, это так. Конечно, я не очень-то разбираюсь в этом, но то, что было написано для людей из моего города, для тех моих знакомых, кого я знаю лично, было, как бы это сказать, не очень правильно. Там были откровенные гадости. Но Джонни, он получает велосипед на Рождество. Почему? — Петер обвёл собравшихся в зале вопросительным взглядом. — Почему он получает свой долгожданный велосипед, спросил я у себя.

— И почему же? — Хранитель надменно фыркнул. — Я уверен, что вы, мистер всезнайка, сейчас нам поведаете и эту тайну!

— Честно сказать, мистер Хранитель Судеб, вы поставили меня в тупик, — улыбнувшись с хитрецой, признался Петер. — Я долго думал над решением этой головоломки и вдруг догадался! Вы специально написали горожанам скверные судьбы и специально дали велосипед Джонни, чтобы вырос он эгоистом, чтобы только требовал от родных и не давал ничего взамен, вы решили сделать Дженнингсам самую большую гадость, ибо заложили треснувший кирпич в самое основание их семейного счастья!

Хранитель Судеб злобно сверкнул глазами и посмотрел на Фроста с такой ненавистью, что мог бы, наверное, даже испепелить его, если бы такое было возможно. Но учитель Фрост на это лишь усмехнулся и развёл руками, одновременно пожав плечами.

— Он не получит велосипед! — уверенным тоном повторил Петер. — Я написал ему другое Рождественское утро, совсем другое, нежели то, что придумали вы, мистер Хранитель.

— И что же вы там понаписали, мистер выскочка? — сделав вид, будто ему совершенно всё равно, уточнил Хранитель.

— Да, так что же ты там написал? — повторил вопрос король, растерянно переводя взгляд с Петера на учителя Фроста, затем на Хранителя Судеб и обратно на Петера. Он совершенно растерялся и уже не соображал, что же всё-таки происходит в его королевстве.

Петер задумчиво закрыл глаза и немного запрокинул голову, стараясь дословно припомнить то, что написал в папке маленького Джонни:

— Я написал там: «Джонни просыпается в рождественское утро радостным и весь день веселится, он, правда, не получает велосипеда. Но обретает нечто гораздо более ценное. Он проводит этот день с родителями, он весел, он больше не хочет капризничать, ведь теперь он понимает, что самое важное в жизни — это любовь его родных»!

Хранитель Судеб только надменно фыркнул, казалось, что разгаданная Петером его хитрость на самом деле не так много значила, сколько придавал ей значения сам Петер.

— Да, мистер Хранитель, — продолжил Петер сердито, — Джонни вырастет хорошим человеком. Отзывчивым, добрым, с большим сердцем, и всегда будет заботиться о своих ближних, а не думать только о вещах! Ваш план провалился! Я разгадал ваш замысел, ведь вам известно всё про нас! Вы выдали себя, когда написали мне отличную сессию! Вы знаете нас, но и мы знаем себя не хуже! Это было сделано вами специально, ибо вы знали, что я прилечу, что пойду глядеть свои оценки, ведь всё это уже было написано в моей папке за прошлый год. Именно поэтому вы дали мне хорошие баллы, чтобы я успокоился и сразу покинул Хранилище Судеб.

— Как же вы могли так поступить, мой друг?! — король с укоризной посмотрел на Хранителя Судеб. — Я думал, что это ошибка, а вы с умыслом, да ещё и с таким хитрым! Хитрость хуже подлости!

— Вообще-то это одно и то же, — философски заметил учитель Фрост.

— Ваше Величество, не расстраивайтесь! — поспешил поддержать короля Петер. — Он сам не хотел, просто он завидует людям.

— Что?! — изумился король Год.

Хранитель Судеб опустил глаза и насупился.

— Я посмотрел записи, Хранитель Судеб пытался отнять у людей то, чего не доставало ему самому, я говорю про любовь, нежность, честность. Столько лет он трудился для людей, но ничего не получал взамен, согласитесь, что это сложно, — произнёс Петер с искренним пониманием в голосе.

— Не смей жалеть меня, смертный! — закричал Хранитель Судеб, не выдержав. — В одном ты прав, я действительно веками даю вам счастье, радость и хэппи-энды, а вы даже не умеете распорядиться этими благами, ругаетесь, злитесь, ссоритесь и бранитесь! Не заслужили вы такого, вы не достойны благ, люди ничего не достойны, они всё только портят!

— Но ведь есть и хорошие люди, их много, например, Дженнингсы, — поспешил возразить Петер, — они добры и милы, и к тому же, каждый имеет право на ещё один шанс!

— Меня тошнит от этих людишек! — Хранитель разошёлся не на шутку и уже просто не контролировал то, что говорил, полностью выдавая себя. — У вас есть любовь, но вы не цените её! У вас есть семьи, но вместо того, чтобы проводить с ними каждый день, вы бесконечно зарабатываете свои деньги, торчите в гараже, в баре! Хуже того: разводитесь, бросаете детей и забываете о родителях! Да, я решил всё переделать, чтобы проучить вас!

Арчи Фрост встревоженно и одновременно изумлённо уставился на Хранителя, он никогда не видел его таким и был ошарашен, невольно даже отшагнув подальше от этого отвратительно преобразившегося субъекта.

— Как вы могли, мистер Хранитель?! Это недостойно! — король с серьёзным выражением лица обернулся к учителю Фросту. — Мы должны наказать его! — заключил он.

Хранитель Судеб вздрогнул и сверкнул стёклами очков.

— Мы должны отстранить его от этой важной работы, раз он не оправдал нашего доверия! — добавил король.

— Он больше не может занимать пост Главного Архивариуса Хранилища Судеб, Горн, уведите его! — подтвердил Первый Министр.

Горн, прежде чем исполнять приказ, обернулся к учителю Фросту и кивнул ему:

— Ты был прав, Арчи, прости, что не верил тебе! Хранитель Судеб больше не может быть тем, кто он есть! — с этими словами Горн направился к теперь уже бывшему Хранителю Судеб, держа наперевес свою знаменитую секиру.

— Может! — возразил Петер, криком заставив Горна остановиться. — Как вы можете кого-то наказывать? Это же чудесное место, это волшебство, как же вы не поймёте?!

Арчи Фрост усмехнулся себе под нос, ведь он так и знал, что слова Петера о мести были лишь всплеском эмоций, всё-таки он и тут не ошибся в своём протеже.

— Вы просто так долго живёте в этом волшебном королевстве, в краю всеобщего счастья и доброго волшебства, что уже и позабыли, где находитесь! — тем временем продолжал свою пламенную речь Петер. — Это Новогоднее Королевство, здесь только чудеса и счастье, как же можно кого-то наказывать?!

Петер замолчал, обводя зал ожидающим реакции взглядом и собираясь рассказать свою главную тайну:

— Тем более что без помощи Хранителя Судеб я бы не смог исправить такое количество записей, это нереально! Лишь когда я понял, что только Хранитель Судеб сможет исправить всё, что было испорчено, быстро и вовремя, я нашёл решение. Именно он помог мне исправить всё, то есть поможет исправить, то есть… Кроме судеб моих друзей, я не решился переписывать другие и исправил только одну запись, ту, что лежала в ларце…

— Что?! — испуганно воскликнул король Год. — В этот ларец никому не дозволено заглядывать, даже мне, и уж тем более переделывать, что бы в нём ни лежало!

— А лежала там судьба Хранителя Судеб, верно? — догадался учитель Фрост.

— Верно, — подтвердил Петер, — я бы даже сказал, его суть, и я исправил её!

Зал обескуражено ахнул.

— Что ты сказал?! Повтори! — Горн в ужасе уставился на студента, он не мог поверить, что простой смертный всё-таки решился заглянуть в святыню святынь да ещё и что-то там переписать.

— Возможно, я позволил себе даже больше, чем следовало бы, но сделать это меня заставили обстоятельства… — пробормотал Петер, чувствуя некоторую вину за собственную решимость.

— Как посмел ты вторгаться в самую запретную запись?! — Хранитель вновь приободрился и ринулся в словесное наступление на позиции неприятеля, надеясь отыграть утерянное преимущество. — Ты ничтожество, что ты изменил там?! Отвечай!!!

— Так это правда, что ты переписал свиток Хранителя?! — ещё больше перепугался монарх.

— Нет, — возразил Петер спокойно и серьёзно, — я побоялся, не посмел изменять суть Хранителя…

— Не посмел?! — вновь вскричал Хранитель, весь перекосившийся от ненависти и возмущения. — Тогда что же ты сделал с моей личностью?!

— Вашей личности там не было, на листе оказалась лишь огромная клякса. Я стёр её краем толстовки и написал заново то, что не могло бы повредить ни вам, ни всему волшебному королевству.

Все изумлённо уставились на Петера в ожидании продолжения захватывающего повествования.

Петер же наслаждался моментом собственного триумфа, он выдержал паузу, ещё раз обвёл собравшихся торжествующим взглядом и улыбнулся:

— У меня не было времени исправить миллиарды записей, это мог сделать только Хранитель Судеб, но его собственная запись была испорчена… Решение пришло само как озарение, спасибо моему любимому учителю Арчи Фросту! — Петер обернулся к наставнику и благодарно кивнул ему, Фрост чуть смущённо опустил взгляд.

— Да, я стёр кляксу, — Петер простовато поднял брови и развел руками, — и написал, что «после нашего разговора, когда я рассказываю о плане Хранителя Судеб собравшимся в тронном зале, он вновь становится самим собой и силой своей волшебной исправляет все судьбы на хорошие»!

Тут же прогремел гром и сверкнула молния. Все резко обернулись к Хранителю Судеб и с изумлением увидели, как мгновенно преобразился этот вечно насупленный и недовольный всем и вся субъект: волосы его из седых сделались русыми, рот из скрюченной скобки превратился в улыбающуюся дугу, а глаза заблестели, словно он помолодел на несколько сотен лет. За высокими резными окнами дворца встали рядами и засияли спелые радуги.

— Гениально! — воодушевлённо одобрил затею своего протеже Фрост. — Я бы не придумал лучше!

— Простите меня, друзья, я заблуждался, — неожиданно для всех произнёс Хранитель Судеб извиняющимся тоном, снимая с носа очки. — Спасибо вам, учитель Фрост, что воспитали такого одарённого ученика, и тебе, Петер, спасибо! Это произошло, когда я проверял судьбы, я всегда делаю это накануне Рождества, пока Новый Год ещё не начал вступать в свои права. Я случайно задел чернильницу краешком рукава и уронил её на собственный свиток. И моя судьба стала чистым листом, я не умел сам творить свои собственные поступки и поддался зависти…

— Петер увидел кляксу и обо всём догадался, — пояснил Фрост, словно откуда-то знал обо всём не хуже самого Петера, — но это ещё не всё, верно? Петер, скажи им!

— Правда, — подтвердил студент, — в ларце оказалась также и судьба Ловчего, которую я тоже исправил, написав, что и он отныне будет соответствовать Хранителю, — Петер улыбнулся и подмигнул Ловчему, словно они не враждовали, а наоборот, были давними друзьями. — Ведь он лишь помощник Хранителя и следовал приказам, как и положено. Больше он не будет ни за кем гоняться и не станет обижать единорогов, все его гнусные делишки, последовавшие за превращением своего начальника, отныне будут в прошлом! Тем более что имя Ловчий, как я вычитал, изначально дано было ему за любовь к ловле солнечных зайчиков, разбрасываемых его же лётными очками…

Тут и король и все прочие начали улыбаться, честно признаться, этот подручный Ловчий так сильно изменился с недавних пор, что держал всех в страхе. Собравшиеся хором обернулись к Ловчему, который подобно своему начальнику уже на глазах преображался: прицелы в стёклах очков погасли, губы из гримасы злобы сложились в мягкую, чуть ироничную улыбку, и вообще он здорово похорошел, став статным молодым лётчиком.

— С возвращением! — обрадовался король такому удачному завершению истории. — В таком случае, я прошу вас, мистер Хранитель, продолжать и впредь следить за людскими судьбами так же разумно, как поступали до этого! — он перевёл свой королевский взгляд на Ловчего. — А ты, мой мальчик, будешь ему в этом помогать, ведь это совсем не простое дело — дарить людям счастье и радость, в конце концов, он ведь не Санта Клаус!

— Благодарю, Ваше Величество! — кивнул Хранитель Судеб, всё ещё немного сконфуженно глядя в сторону, ему по-прежнему было стыдно за такую оказию.

— Скоро часы пробьют полдень! — учитель Фрост, что-то вспомнив, нервно обернулся к своему протеже. — Нам надобно срочно возвращаться, а то мы можем не успеть попасть обратно! После полудня уборщик может протереть доску и стереть нашу дверь!

— Мы будем скучать! — признался король, смахивая с пышных ресниц королевскую слезинку.

— Петер, Арчи, прилетайте обратно на следующее Рождество! — хором пропели снежинки, влетая в раскрытые двери залы.

— Спасибо вам, возвращайтесь непременно! — поддержали их хором все придворные, и громче всех восклицали Хранитель Судеб и Ловчий, преисполненные благодарности к своим спасителям.

Ловчий приблизился к Петеру и тёзкам Арчи и, сделав учтивый реверанс, пригласил пойти за собой:

— Позвольте, друзья, предложить вам транспорт, — Ловчий замялся, — а то вашу гондолу-то я сломал…

— Ладно, нет проблем, — львёнок снисходительно улыбнулся, — бывает!

К перилам балкона тут же подлетела изящная золотистая гондола и зависла подле перил.

— Спасибо, дружище! — обрадовался учитель Фрост. — Петер, ты идёшь?

— Если Сапфир не будет возражать, а то мы с ним уже здорово слетались… Ты как? — он обернулся ко льву через плечо.

Сапфир, довольный этим знаком уважения, улыбнулся ему в ответ, издал рычание, напоминающее смех, потом замурлыкал и одобрительно махнул лапой. Затем он распрямился в полный рост, взмахнул крыльями, и они вместе с Розой взмыли под потолок. Сделав круг по залу, львы ещё раз взглянули вниз на собравшихся и издали призывный рык.

— Он говорит, что покажет нам дорогу! — тут же перевёл сказанное Сапфиром и Розой львёнок Арчи.

Петер с учителем Фростом поднялись на борт, львёнок Арчи встал к штурвалу.

— Но сперва, — произнёс Петер, — прежде чем лететь следом, у меня будет небольшая просьба Ловчему, можно?

— Слушаю тебя, дружище! — Ловчий приблизился и отдал честь.

— Слетай-ка в долину тысячи туманов и ста одной радуги и помирись с единорожками, сделаешь? — по-дружески попросил Петер.

— Мне стыдно, — Ловчий отвёл взгляд, — но я постараюсь, чтобы мы вновь стали добрыми друзьями.

— А чтобы они тебе поверили, покажи им это, — Петер протянул Ловчему раскрытую ладонь, в которой лежал остаток волшебного единорожьего волоса, подаренного ему дедушкой, — и скажи, что у меня всё получилось наилучшим образом.

Ловчий осторожно взял волшебный волос и согласно кивнул.

— Только на этот раз не ешь его, — Петер усмехнулся.

Львёнок хихикнул, а Ловчий сконфуженно отвёл взгляд:

— Не буду я его есть, от прошлого ещё изжога, — попытался отшутиться он.

— А потом, когда помиритесь, — Петер перевёл лукавый взгляд на львёнка Арчи, стоящего тут же рядом у штурвала, — отдай волос тёзке моего учителя!

Арчи польщёно улыбнулся, но тут же поспешил вновь напустить на себя серьёзный вид:

— Спасибо, дружище! — кивнул он, не замечая меж тем, что продолжает довольно улыбаться себе в усы.

Гондола медленно поднялась и устремилась за львами, Ловчий, оседлав своего колибри, двинулся в сторону долины тысячи туманов и ста одной радуги.

Придворные, король Год и Хранитель Судеб ещё долго махали руками им вслед с балкона, пока силуэты путешественников не скрылись в сверкающем небе над рождественским лесом. Петер и Фрост то и дело оборачивались, отвечая такими же взмахами ладоней, им было немного жаль покидать это удивительное и прекрасное место… Но ведь они смогут вернуться сюда на будущие Рождества!

Они летели через сияющее небо, а под ними разноцветными огнями вспыхивали ряды рождественских елей. Вскоре показалось то самое ледяное озеро, где ещё в самом начале путешествия снежинки танцевали свой странный и завораживающий танец.

— Так, а что же ты написал себе? — наконец, не сдержав любопытства, поинтересовался учитель Фрост.

— Я написал, что «он становится самим собой, а не лентяем и неучем», — хитро улыбаясь, отозвался Петер.

— Не хитри, хитрец! — воскликнул Фрост. — Это-то ладно, я говорю о конкретных вещах, тем более, что ты меня прекрасно понял. Я не первый раз бываю здесь, каждый, кто прилетал со мной, просил что-то конкретное. Вот, например, у одного моего студента была мечта иметь сына…

— Сбылась? — поспешил уточнить Петер.

— Не совсем, у него были только дочери…

Петер заулыбался. Он сразу подумал про свою маму и множество её сестёр, уже догадываясь, чем закончится эта история.

— Верно, — учитель Фрост многозначительно улыбнулся, — зато у него есть замечательный внук…

— Я почему-то так и подумал, — признался Петер.

— Ну, так как насчёт моего вопроса? — не хотел отступать учитель.

— Ну-у-у… — протянул Петер уклончиво. — Ничего такого особенного.

— Не темни! — Арчи Фрост был умным волшебником и, конечно же, не поверил своему протеже. — Признавайся, что выбрал?

— А разве вы не догадываетесь, мистер Фрост? — Петер расплылся в довольной улыбке и взглянул на учителя многозначительно.

— Молодец, ты хороший ученик! — учитель Фрост одобрительно покивал и похлопал Петера по плечу.

— Просто у меня очень хороший учитель! — в ответ произнёс Петер, который уже давно переменил отношение к строгому преподавателю Фросту. — Теперь я могу, как и мой дедушка, сказать, что у меня есть любимый учитель по имени Арчи Фрост!

Вскоре львы и золотистая гондола с таким же золотистым парусом добрались до того места на окраине замёрзшего озера, где в снегу стояла волшебная грифельная доска. Кораблик приземлился как раз возле неё. Петер крепко пожал львёнку лапу, и они было собрались разойтись, но вдруг, не сдержав и на этот раз «телячьих нежностей», крепко обнялись.

— Только не говори никому об этих нюнях, тёзка! — произнёс львёнок серьёзно и погрозил Фросту когтистым пальчиком. Тот согласно кивнул и разулыбался.

— Пока, Петер! Ещё непременно увидимся, прилетай! — сказал львёнок Арчи.

— Обязательно, дружище, прилечу непременно! — пообещал Петер.

— Пока, тёзка! — Фрост склонился, потрепал львёнка по гриве и легонько ущипнул за нос.

— Без фамильярностей! — возмутился Арчи, отряхивая нос от глупой шутки приятеля. — Пока, тёзка, прилетайте ещё!

— До встречи, друзья! — хором воскликнули Фрост и Петер, подходя к нарисованной двери.

Львы проурчали в ответ что-то напутственное и взмахнули крыльями, как бы поддавая попутного ветра. Фрост с Петером забрались в нарисованную дверь и закрыли её за собой при помощи длинной трости Фроста.

Когда дверь закрылась, её очертания, нарисованные словно инеем, вскоре тоже исчезли. В этот момент сверху раздалось жужжание, и рядом с львёнком на гладь ледяного озера приземлилась огромная розовая колибри с Ловчим на спине.

— Ну что, помирился? — уточнил львёнок.

— Да, — подтвердил Ловчий, протягивая крылатому гондольеру остаток голубого волоска, — правда, пришлось проявить чудеса галантности и даже опуститься на колено… Но единорожки на меня больше не в обиде.

— И как это ты успел слетать в долину и вернуться сюда так быстро? — львёнок недоверчиво прищурился. — Твоя же птичка летает как сонная муха!

— Это моя-то? — возмутился Ловчий. — Да мы с ней быстрее вас всех!

— Спорим? — обрадовался львёнок, запрыгивая в свою новую гондолу. — Кто первый до Воздушной Венеции и обратно — тот и самый быстрый, годится?

— По рукам! — Ловчий расплылся в радостной улыбке, и они с Арчи тотчас понеслись наперегонки.

Как всё-таки странно бывает, сколько времени Ловчий пытался уничтожить тех, кто в конце концов вернул ему собственное я и подлинную радость жизни!

Сапфир проводил гонщиков философским взором и повернулся к Розе, в ответ львица только пожала плечами, затем и они вспорхнули ввысь и унеслись в сторону волшебных долин…

Тем временем Ян и директор Паркер вновь встретились возле двери кабинета номер семьдесят семь. Сойдясь, они оба только руками развели. Сие означало, что никому из них найти странную парочку не удалось. И вроде бы обошли весь университет… Не могли же они прошмыгнуть незамеченными! На всякий случай Паркер снова заглянул в приоткрытую дверь лекционной аудитории номер семьдесят семь и тщательным образом ещё раз оглядел весь кабинет. Взгляд директора вдруг упал на размалёванную мелом доску.

— И всё-таки они где-то здесь, раз мистер Фрост не вытер доску, — заключил директор, назидательно поднимая вверх указательный палец.

— А что на ней нарисовано? — Ян склонил голову набок и приподнял одну бровь, силясь понять, что же там накалякал этот странный субъект Фрост.

— Вроде, дверь! — сам удивился своей же догадке Паркер. — Зачем им дверь рисовать, или это очередная аллегория Фроста? Он мастер на такие штучки, бритва Оккама, единство и борьба противоположностей, софизмы там всякие…

— Ну в самом деле, не вышли же они в эту дверь! — засмеялся Ян.

— Скажу уборщику, чтобы стёр это, — произнёс директор деловито, прикрывая дверь в кабинет, — доска должна быть чистой к началу каждого занятия!

Тут из-за двери вспыхнул яркий свет, но ни Ян, ни Паркер этого не заметили.

— А я пойду в раздевалку, может быть, они там, — предложил Ян.

И только они уже собирались разойтись, как дверь в лекционную аудиторию распахнулась, и на пороге показались Петер и Арчи Фрост. Одежда их была запорошена свежим снежком, а изо рта шёл пар, словно бы они только что зашли с морозной улицы, а не вышли из уютного и весьма тёплого кабинета.

Ян с Паркером остановились и с изумлением, читаемым на лицах, обернулись к ним. Лица же Петера и Фроста выражали некое недоумение и замешательство, как будто бы их застукали за каким-то очень секретным занятием. Несколько секунд они молча смотрели попеременно друг на друга, пока стук каблуков в конце коридора не заставил их обернуться к дверям: у входа в Университет показалась фигура проверяющего инспектора министерства образования по фамилии Дрейк.

Дрейк быстро преодолел недлинное расстояние коридора и, приблизившись к Паркеру, раскрыл рот, собираясь что-то сказать, лицо его выглядело свирепо и раздражённо. Петер лукаво улыбнулся и подбоченился, ожидая продолжения. Вдруг лицо Дрейка переменилось: он смущённо отвёл взгляд и заговорил как-то неуверенно и даже немножко робко:

— Простите, что я накричал на вас утром, — виновато произнёс некогда грозный проверяющий. — Просто я завидую вашему умению располагать к себе людей. Я вернулся, чтобы сказать, как я вас уважаю! Я дам вам самую наилучшую характеристику, вы этого заслуживаете!

Паркер ошеломлённо застыл на месте. Ян, выкатив глаза, обернулся за разъяснениями к Петеру, но тот лишь развёл руками:

— Иногда происходят и приятные вещи! — констатировал он с самодовольной улыбкой на устах.

— Вы действительно так думаете? — засомневался директор и невольно нервно оглянулся.

— Я инспектирую университеты тридцать лет и профессионал в своём деле! Я говорю правду, тем более ведь сегодня Рождество, а кто может врать в такое время? Я всегда восхищался вами! — повторил Дрейк хвалебную тираду.

— Я тоже всегда уважал вас за профессионализм, вы лучший проверяющий, и это лишнее тому подтверждение! — смущённо ответил любезностью на любезность директор. — Вы честный и порядочный человек, это очень важно для вашей профессии!

— Полно вам! — Дрейк смущённо хихикнул. — Хотя в одном вы точно правы: что касается честности, так она нужна абсолютно в любой профессии!

— Простите, не согласитесь ли выпить со мной по чашечке кофе? — предложил вдруг Паркер.

— С радостью! — вмиг оживившись, согласился Дрейк, и они зашагали вдаль по коридору, оживлённо беседуя, совсем как старые верные друзья.

— Ну ты даёшь, такого даже я не ожидал! — со смехом в голосе произнёс Арчи Фрост, похлопав Петера по плечу. — Кстати, привет, Ян! — кинул он тут же мимоходом, уходя вслед за Паркером и Дрейком.

— Здравствуйте, мистер Фрост! — в каком-то ступоре пробормотал Ян и вновь заглянул в аудиторию с нарисованной на грифельной доске дверью. — А как вы, откуда?! — он посмотрел на приятеля ещё более ошеломлённо.

— Пошли-ка домой! — Петер, продолжая улыбаться, по-свойски похлопал Яна по плечу.

— Ну, пошли! — с каким-то недоверием и подозрением в голосе, но всё же согласился Ян.

Петер раскрыл тяжёлые створки университетских дверей и шагнул на крыльцо. Сразу пахнуло зимней свежестью и ароматами готовящейся в городке праздничной еды и разнообразных угощений. Заснеженная улица, уходящая вдаль от высокого крыльца старинного университетского здания, выглядела теперь совсем иначе, всюду горели рождественские гирлянды, во дворах сверкали наряженные ёлки.

Ян обвёл округу взглядом и невольно почесал в затылке, ведь когда он утром шёл сюда, городок казался ему гораздо более блёклым и будничным.

— Что-то я не припомню такой красоты… Неужели они успели всё сделать лишь за то время, пока мы искали вас по университету? — удивился парень, недоумённо глядя на друга.

— Нет, они сделали это давно, просто мы не заметили, — ответил Петер. — Мы вообще мало что замечаем в суете, а стоило бы! — добавил он назидательно, в точности скопировав интонацию Фроста, и совершенно таким же учительским движением вскинул вверх указательный палец.

— Да ну тебя! — отмахнулся Ян, тут же вспомнив грозного преподавателя.

Они двинулись вдоль по праздничной улице прямиком к домику Петера, Ян всё время вертел головой по сторонам, не уставая удивляться переменам, произошедшим в его родном городке всего за пару часов. Проходя мимо очередного дворика, он мельком обернулся и вдруг просто-таки остолбенел от удивления. На крыльце домика стояла миссис Дуайт, да, да, та самая миссис Дуайт, а рядом с ней была её дочь с мужем и внуками. Они оживлённо беседовали, пока мужчина переносил в дом вещи из машины, и обе просто светились счастьем.

— Доченька всё-таки приехала, надо же, чего только не бывает под Рождество! — скептически произнёс Ян, который был уверен, что эта особа никогда не пожелает возвращаться в их захолустье из столицы.

— Самое удивительное, что скоро они заберут её к себе или переедут сюда сами, не знаю, — произнёс Петер с такой уверенностью, словно рассказывал не о чужой жизни, а о выдуманной истории, которую сам и написал. — Точно только то, что больше они не захотят расставаться ни на мгновение!

— Я чего-то не знаю?! — Ян ещё более удивлённо поглядел на Петера, ему казалось, что всё подстроено его жадным до шуток приятелем, и не переставал ждать подвоха. Но как же ему удалось ради шутки уговорить дамочку вернуться в городок, этого Ян понять никак не мог.

Когда они прошли ещё немного, навстречу им вышла чета Дженнингсов. Родители вели маленького Джонни за ручки, но тот, в отличие от обычного, вёл себя спокойно и даже улыбался, что бывало крайне редко, ведь большую часть жизни этот несносный персонаж проводил в обидах, истериках и капризах.

— Я точно что-то пропустил, — констатировал Ян, не сумев найти хоть какого-нибудь логичного объяснения перемене в поведении мальчика, — что случилось с этим капризулей?!

— Ну разве это странно, что он ведёт себя нормально? — улыбнулся Петер. — Мы все так привыкли к его истерикам, что нормальное поведение нас уже настораживает…

— А в чём фишка-то? — не унимался Ян, по-прежнему ощущая во всё этом какой-то подвох.

— В том, что он, наконец, понял истинные ценности, и нам бы стоило их понять… Всем нам, — отозвался Петер с нотками глубокой философии в голосе.

Вдруг Ян замедлил шаг и рукой остановил и Петера:

— Смотри! — Ян указал в сторону автобусной остановки, где обычно дежурил старый мистер Парсонс.

Старик и сейчас был там, но на этот раз стоял он перед подъехавшим автобусом. Двери автобуса с шипением медленно раскрылись, и на тротуар шагнул высокий, статный, молодой мужчина в военной форме и с орденами. Он поставил на землю чемодан и крепко обнял старика.

— Не может быть! — выдохнул Ян. — Этого просто не может быть!

Мистер Парсонс тем временем вместе с приехавшим военным двинулся от остановки как раз навстречу Петеру с Яном.

— Удивительный день, ребята, — заливаясь счастливым смехом, вымолвил старик Парсонс, — мой мальчик вернулся, Дэрек приехал!

— Привет, парни! — сын Парсонса отдал честь и вдруг по-приятельски похлопал Петера по плечу. — Спасибо! — шепнул он и подмигнул парню.

Петер лишь пожал плечами в ответ, а Ян ошарашено посмотрел им вслед, когда отец с сыном скрылись за дверями своего домика.

— Он сказал тебе спасибо, или мне послышалось?! — переспросил Ян. — За что он тебя поблагодарил, если вы и не встречались никогда раньше?!

— Не бери в голову, — усмехнувшись, отмахнулся Петер, — всё равно не поймёшь!

Ян хотел что-то ответить, но вдруг сердце его заколотилось, а разум растерял остатки логики — на другой стороне дороги возле светофора на перекрёстке стояла Алиса…

Ян поспешил отвернуться и сделать вид, будто бы не заметил девушки, но Петер сразу сфотографировал его внезапное волнение и смущение.

— Слушай, Ян, — начал Петер, понимая, что нужно действовать решительно и прямо, — я кое-что знаю, это типа волшебства.

— Чего?! — Яну не понравилось слово волшебство, за ним обычно следовали какие-нибудь глупые шутки.

— Поверь мне хоть раз в жизни, — произнёс Петер с таким серьёзным видом, что Ян действительно поверил, что парень знает какие-то волшебные секреты. — Ты нравишься Алисе, серьёзно, я это точно знаю, просто она очень стесняется, совсем как ты. Если ты сейчас пойдёшь к ней и честно во всём признаешься, без рисовок и кривляния, то вы сможете прожить счастливо всю вашу жизнь, не пренебрегай таким шансом!

— Ладно, если ты считаешь, что это хорошая идея, — Ян сомневался, но что-то заставляло его сделать правильный шаг, словно кто-то написал заново сценарий его жизни, — но что я ей скажу?

— Ты скажешь, — Петер многозначительно улыбнулся, — «мне приснилось, что мы летали в небесах на розовом паруснике»!

Поддаваясь всё тому же странному и совершенно непонятному порыву, Ян вдруг уверенным шагом направился в сторону Алисы. Петер проводил его взглядом и продолжил наблюдать. Отсюда он не мог слышать, о чём именно говорили они с Алисой, но судя по их счастливым улыбающимся лицам, можно было сделать вывод, что разговор задался с самого начала. Через несколько мгновений они уже шли вдоль по улице, держась за руки. Петер проводил их довольным взглядом, отряхнул с плеч нападавший снежок и, сунув руки в карманы, зашагал напрямик к своему домику…

Войдя на крыльцо, Петер для начала перевёл дух, и только после этого, раскрыв старую дверь, вошёл внутрь. В гостиной, откуда утром так буднично он начал своё волшебное путешествие, было тепло и уютно, жарко горящий камин согревал помещение и освещал его, наполняя зимний сумрак летними оттенками. Дедушка Петера стоял возле камина, держа в руках чашечку кофе, а за ним, казалось, облокотившись на каминную полку был кто-то ещё…

— Петер, познакомься… — дедушка отступил немного в сторону, позволив парню разглядеть гостя.

Возле камина стоял человек в голубой накидке с капюшоном, надвинутым так низко, что он скрывал лицо незнакомца. Завидев Петера, гость тут же поспешил скинуть капюшон и выйти из тени на освещённый участок комнаты. Вслед за движением капюшона из-под него выпорхнули длинные светлые волосы, гостья улыбнулась — это была Диана…

— Это Диана, дочь моего хорошего знакомого, она пришла сказать, что они решили не переезжать, а останутся в нашем славном городке! — сообщил дедушка, почему-то хитро и одновременно многозначительно улыбаясь.

Диана взглянула на Петера и тоже улыбнулась ему.

— А мы знакомы, дедуля, — ответил Петер, не отводя восторженного взора от любимой. — Давай встретим Рождество вместе! — предложил он, приблизившись к девушке, и нежно взял её за руку.

— Давай, тем более что твой дедушка уже пригласил моих родных встретить его с вами, — Диана сжала его пальцы и взглянула в глаза нежным взором эльфа.

Дедушка, немного смутившись, поспешил оставить влюблённых наедине, вернувшись в своё любимое кресло и сделав вид, будто читает в газете что-то очень интересное, меж тем поглядывая в сторону Петера и Дианы.

Влюблённые же, продолжая держать друг друга за руки, перешли к окну и устроились на широком подоконнике. За окнами ширился новый день, яркий и праздничный день Рождества, редкие снежинки летели с небес, но таяли, не успевая долететь до земли. В этот момент городок был как никогда красив и таинственен, но ни Петер, ни Диана не смотрели на красоты природы и человеческого зодчества, они смотрели лишь друг на друга, ощущая великую и всепоглощающую гравитацию любви…

Солнце поднялось высоко-высоко, но среди бесконечного ультрамарина по-прежнему сверкала звезда, что на самом деле была той самой Воздушной Венецией. Тени скользнули по белоснежному тротуару и заснеженной крыше, на мгновение заслонив солнечный диск, под звон рождественских колокольчиков зенит пересекли три крылатых льва ослепительного голубого цвета…