Новогоднее Королевство (СИ)

ГЛАВА I

Сегодня был праздник, вернее, праздник только приближался. Любимый праздник всех детей планеты — Рождество. Все ждут подарков, украшают ёлки, готовят праздничные блюда, а в университете назначили лекцию! Ну надо же было додуматься, поставить последнее в семестре занятие как раз в праздничный день!

Студент Петер Брайт, что жил в домике в конце улицы, ведущей как раз к университету, никогда не славился усердием в науках, но сегодня встал пораньше, чтобы попасть на лекцию вовремя.

«Конечно же, если кто и мог назначить лекцию в такой день, то это только Арчи Фрост!» — думал он, нехотя вылезая из уютной кровати и надевая домашние тапочки. «Хорошо бы сходить именно сегодня, ибо вряд ли кто другой придёт в университет накануне Рождества, а у меня есть шанс проявить лояльность Фросту и заслужить его расположение».

Следует сказать, что хитрость Петера не была оригинальной, но действительно могла помочь ему установить хорошие отношения с педагогом, славящимся на весь городок своим строгим нравом. В году Петер частенько прогуливал занятия, и чаще всего прогулы приходились именно на лекции Фроста. Может быть, Петера просто смущало пристальное внимание, которым учитель привык награждать каждого студента. Ведь на его лекциях невозможно было «тихо отсидеться», он вечно сверлил всех глазами, суетливо мерил ногами аудиторию, задавая подчас странные вопросы и вовлекая в дискуссию всех и каждого.

Сегодня же был предпраздничный день, и, конечно же, все, кто посещал лекции в году, не преминут прогулять странное занятие накануне Рождества. Петер придёт в университет, сядет на первую парту и прилежно разложит учебники и тетрадки. Фрост будет поражён старательностью своего ученика, но, разумеется, не станет проводить лекцию для него одного, и, похвалив за усердие, отпустит домой. Петер преспокойненько вернётся досыпать в свою приятную кровать и всего за одну короткую прогулку окажется среди любимчиков строгого учителя. Таков был план Петера, который вполне мог бы стать правдой. Ну, конечно, так и будет!

Петер подошёл к зеркалу и пристально посмотрел на своё отражение, парень, глядевший на него, был действительно симпатичным, неудивительно, что все девчонки университета так благосклонны к нему и жаждут общения!

Петер зевнул, всё-таки он не очень-то выспался, и повернулся к окну в наклонной стене комнаты (жил он на втором этаже под крышей). За окном виднелся соседний дом, стоящий зеркально и смотрящий в сторону дома Петера таким же окошком в покатой крыше. Там жил его сосед по имени Ян Кельман, с виду весьма самоуверенный тип и рубаха парень, но в душе стеснительный романтик.

Петер начал одеваться и вдруг подумал, что вероятно Ян делает сейчас то же самое. Ян занимался в году лучше Петера, но в отличие от своего друга, действительно любил лекции Фроста и вполне мог решиться пойти на ещё одну даже под Рождество. Петер взял из ящика комода толстовку и начал натягивать её через голову, как вдруг взгляд его упал на отражающиеся в зеркале доспехи средневекового рыцаря, что стояли у противоположной стены. Тотчас Петеру подумалось, как было бы интересно, если бы вместе с ними в этот же момент где-то в далёком королевстве на турнир собирался некий Сэр Рыцарь:.

Действительно, это было бы так забавно! И Петер тут же в красках представил: как он натягивает через голову толстовку, а рыцарь надевает доспехи. Ян накидывает куртку и поднимает застёжку «молнию» под самый подбородок, а рыцарь застёгивает многочисленные замки на ремешках на своих блестящих латах.

Под любимый тяжёлый рок Ян ловко натягивает мотоциклетные кожаные перчатки-краги, Петер не спеша надевает на руку часы, а Сэр Рыцарь с лязгом натягивает кольчужные рукавицы. Ян открывает шкаф, Петер тоже раскрывает створки гардероба, рыцарь же просто отдёргивает занавесь с гербом, отгораживающую нишу в стене. Там висит оружие: меч, щит и шлем.

Петер подошёл к столу и взял рюкзак. Мысли студента стали рисовать дальнейшие картины, а что бы, интересно, делал сейчас его рыцарь? И вновь фантазия потекла широкой рекой: он открывает рюкзак, чтобы убрать в него нужные для университета вещи, Ян у себя дома тоже, наверное, укладывает в сумку книгу и, конечно, бутылку любимой газировки. А его рыцарь? Рыцарь безусловно снимает со стены шлем! Петер укладывает в рюкзак учебники, стопу тетрадей и затягивает горловину рюкзака шнурком, Ян надевает модные тёмные очки, которые привёз ему с Гавайев любимый дядя, поправляет волосы, смотря в зеркало, и сам себе подмигивает. Стреляет в своё красивое отражение из пальца, и сдувает с воображаемого дула воображаемый дымок. Рыцарь, уже облачившись в шлем, опускает забрало, и то издаёт характерный металлический лязг, как в старых фильмах о средневековье.

Поглощённый не на шутку разыгравшимися образами, Петер подошёл к столу, на краю которого, свесившись, лежал карандаш. Натренированным движением он шлёпнул по нему пальцами: карандаш, вращаясь, взмыл в воздух. Петер тут же молниеносно поймал его на лету и, закинув руку за голову, сунул в карман рюкзака.

Ян тем временем, действительно собирался на лекцию и темпом сборов не уступал товарищу из соседнего домика! Он достал из ящика любимого письменного стола шариковую ручку и, словно жонглёр, подбросил её. Ручка перевернулась в воздухе, Ян подхватил её и зацепил держателем за краешек нагрудного кармана.

Рыцарь, будто обретя плоть, сорвал со стены меч и топор и таким же движением, как Петер карандаш, убрал меч в ножны, висящие за его широкой спиной, а топор повесил на пояс.

Ян подошёл к двери, собираясь выходить.

Рыцарь резким движением развернулся от ниши в стене, где находилось его оружие, красивый плащ красного цвета сыграл в воздухе и, взметнувшись, окутал его героический стан. Безусловно, нынче он окажется первым на турнире!

Петер затянул шнурок на коричневом ботинке, распрямился и, посмотрев в зеркало на то, что получилось, довольно улыбнулся собственному отражению. Не прошло и нескольких минут с момента пробуждения, наполненных молодой энергией движения, и вот он уже стоит готовый грызть гранит науки.

За окном пошёл мелкий снежок, присыпавший подоконник сахарной пудрой, крыши домиков на Университетской улице побелели, став похожи на вкусные праздничные кексы…

Рыцарь из прошлого в мощных блестящих доспехах и красивом красном плаще лишь снисходительно усмехнулся хилому облачению своих товарищей из далёкого будущего…

Петер не спеша спустился по лестнице в гостиную. А надо сказать, домик Петера был очень красивым и по-семейному уютным. В камине потрескивало яркое пламя, освещая утренний полумрак оранжеватым цветом праздника, а подле камина в кресле-качалке спокойно сидел дедушка Петера, он покуривал трубку и читал свежую газету, вероятно только что принесённую усердным почтальоном. Ведь старательные посыльные городка работали даже в праздники. Услышав шаги внука, он обернулся и вынул трубку изо рта:

— Куда это ты собрался накануне Рождества? — удивился он. — Институт закрыт, наверно! — дедушка Петера тоже когда-то учился в том же университете, но тогда ВУЗ ещё был институтом, и дедушка по старой памяти продолжал звать его именно так.

— Нет, у нас занятия сегодня, думаю, у учителя Фроста, — недовольно отозвался Петер, — а он непременно явится, такой дотошный, всё учит и учит!

Дедушка снисходительно улыбнулся, взгляд его заблестел старыми приятными воспоминаниями:

— Когда я был таким, как ты, — произнёс он мечтательно-ностальгической интонацией, затягиваясь трубкой, — то у меня тоже был учитель по фамилии Фрост. Но я жаловал его куда больше, нежели ты своего! — от трубки полетели клубы и кольца белого дыма, старик посмотрел куда-то вверх и приятно улыбнулся собственным воспоминаниям прошлого.

Вдруг откуда-то со стороны окна донеслись озабоченные взрослые голоса и капризный детский визг и плач. Петер поспешил к окошку и, отодвинув кружевную занавеску, выглянул во двор: у крыльца соседнего дома он увидел семью, живущую по соседству. Мистер и Миссис Дженнингсы в привычных серых костюмах изо всех сил пытались утешить не на шутку раскапризничавшегося сыночка. Маленький Джонни, малыш лет шести, топал ногами и что-то кричал. Разобрать слов Петер не мог, определяя лишь интонации, казалось, что мальчик что-то настырно требует, а родители никак не желают ему это дать.

— Что это у Дженнингсов? — удивлённо спросил Петер, поворачиваясь к дедушке.

— Это их младшенький Джонни, Мистер Дженнингс уже сетовал на него. Говорит, Джонни вымогает у них велосипед на Рождество, — пояснил дедушка. — У них сейчас с деньгами туго, а он всё клянчит и клянчит, — дедушка неодобрительно покачал головой. — Они его вообще неправильно воспитывают, избаловали.

— А, по-моему, они его вообще не воспитывают, — усмехнулся Петер.

— Это точно! — всё таким же осуждающим голосом согласился дедушка, но, больше, чем родителей, он, конечно, осуждал именно капризного мальчугана. — Избаловали своё чадо, теперь хлопот не оберутся! Вырастет у Дженнингсов отменный эгоист!

— Это точно, — подтвердил Петер, который сам, к слову сказать, почти никогда в детстве не капризничал.

— Внучек, пойди-ка сюда, — вдруг позвал дедушка.

Петер поспешил подойти, он подумал, что дедушке нужно чем-то помочь. Но дело было в другом. Когда он подошёл к креслу, дедушка вынул что-то из кармана халата и протянул это ему. Вещица оказалась круглым предметом небесно-голубого цвета, напоминающим медальон на шнурке.

— Что это? — повертев странную вещицу в пальцах, спросил Петер.

Дедушка задумчиво почесал в затылке:

— Знаешь… Забыл! — огорошил он внука.

Петер лишь удивлённо поднял брови, но дедушка тут же спохватился:

— Но это нечто очень ценное! — добавил он. — Это дал мне мой любимый учитель на удачу, а я хочу, чтобы удача была и у тебя! — дедушка взял Петера за руку и сжал его пальцами странный подарок. — Береги его, как зеницу ока!

— Ты ж меня знаешь! — пообещал Петер.

— Это тебе пригодится, точно, — дедушка улыбнулся, — поверь мне!

— Верю, конечно, — Петер пожал плечами. — Спасибо! — он сунул предмет в карман штанов, закинул за плечо свой любимый студенческий рюкзак и направился к двери.

Дедушка снова принялся читать газету.

— Пока, дедушка! — крикнул Петер, открывая входную дверь.

— Пока-пока, внучек, надеюсь, не зря сходишь! — отозвался дедушка, не поворачивая головы. И только когда Петер вышел, он вновь обернулся к выходу и, проводив взглядом закрывающуюся за ним дверь, многозначительно и хитро улыбнулся, словно знал нечто большее, чем хотел поведать внуку.

Петер вышел во двор и радостно вдохнул свежий, чуть морозный воздух. Вокруг всюду лежал молодой снежок, его было совсем немного, но зато как красиво он искрился! Настоящее серебро! Прямо от резного крыльца Петерова домика начиналась широкая улица, ведущая к университету. По обеим её сторонам располагались красивые дома с красными, синими и зелёными крышами, выполненные в скандинавском стиле. Петер улыбнулся, предвкушая, возможно, самую короткую лекцию, и то, что, быть может, станет любимчиком строгого учителя, сунул руки в карманы и непринуждённой походочкой зашагал в сторону университета.

Вскоре его нагнал Ян, который всё-таки собирался немного медленнее:

— Привет! — крикнул он, ещё даже не поравнявшись с другом.

— Здорово! — Петер на бегу поймал его за ладонь, продолжив движение дружеским рукопожатием.

— Ты куда это? Тоже на учёбу? — удивился Петер, который всё-таки надеялся, что только он сам додумался до такой тактической хитрости.

— Нет, — протянул Ян, довольно улыбаясь, казалось, в душе он уже начал праздновать, — от такой «радости» надо отдыхать! Теперь ведь Рождество! А ты что, собрался к учителю Фросту?

Петер состроил нарочито озабоченную физиономию, всё-таки для появления в университете нужно было заранее отрепетировать правильный внешний вид:

— Да ты ведь сам знаешь, какие у меня «хвосты» по нему!

— Что-то раньше тебя это не слишком заботило! — усмехнулся хитрый Ян. — А ну колись, приятель! Решил подлизаться к строгому мистеру Фросту? Так я тебе сразу скажу, с твоей репутацией это — дохлый номер! — тут Ян заливисто рассмеялся и панибратски похлопал товарища по плечу.

— Прям всё ты знаешь, — Петер сконфуженно усмехнулся, — бравада хороша в году, но не на сессии!

— Это точно, дружище Петер, точнее точного!

Тут Петер случайно повернулся в сторону автобусной остановки и поймал взглядом странную картинку: там, возле подъехавшего автобуса суетливо скакал какой-то пожилой джентльмен в домашнем халате и тапочках. Из верхней одежды у джентльмена был только старый клетчатый плед, накинутый на плечи, который он придерживал за края руками.

— Что это с мистером Парсонсом, разве ему не холодно? — удивился Петер, адресуя вопрос другу.

В этот момент к пожилому джентльмену подбежала какая-то женщина, которая стала пытаться увести его с холодной улицы, при этом что-то быстро приговаривая. Расслышать Петеру удалось лишь несколько обрывков фраз:

— Что же это вы, мистер Парсонс, так выходите? Совсем себя не бережёте! — возмущённо и одновременно заботливо причитала дама. — Так и простудиться можно! Быстрее домой! — она схватила старика под руку и повела к стоящему неподалёку домику с голубой крышей.

— Да мне показалось, будто мой мальчик вернулся, — сбивчиво начал оправдываться старик, то и дело оглядываясь на автобус, — надо же было его встретить…

— Всё образуется, не расстраивайтесь! — продолжала бормотать женщина, утешающим тоном. — Но простужаться вам никак нельзя, это я как врач говорю!

Петер с Яном к этому времени уже поравнялись со странной парочкой. Проходя дальше, Петер обернулся через плечо, чтобы досмотреть, чем кончится сцена, и тут же поймал на себе недовольный взгляд. Женщина, опекающая старика Парсонса, посмотрела на него так, словно он был в чём-то виноват.

— Спрашиваешь, что с ним? А разве ты не слышал?! — изумился Ян.

— Неа! — мотнул головой Петер, который и вправду был не в курсе дел.

— На какой планете ты обитаешь, приятель? — Ян с нарочитым осуждением покачал головой. — Помнишь, здесь жил парень по имени Дэрек?

Петер кивнул, смутно что-то вспоминая. Сказанное имя ассоциировалось у него с каким-то рослым красавцем, но точно он припомнить не мог.

— Так вот, — продолжал Ян, — это сын мистера Парсонса, несколько лет назад он записался добровольцем в армию, потом их командировали в какую-то горячую точку и вот, короче, уже больше года ни слуху от него, ни духу.

— Да, да, это я слышал, — кивнул Петер, наконец вспомнив ту историю.

— Вот мистер Парсонс теперь каждый день бегает на остановку встречать сына… — Ян, отчего-то смутившись, опустил глаза, возможно, ему просто стало жалко несчастного выживающего из ума старика. — Миссис Дуайт его жалеет, утешает, а сама также обманывает себя, как и этот старик…

— Слушай, откуда ты так хорошо всё знаешь? — удивился Петер, который, к слову сказать, не очень-то уважал слухи и сплетни.

— Ну так это моё хобби — всё про всех знать, — довольно отозвался Ян, словно он только того и ждал, — ты в свободное время танцуешь, читаешь книги, а мне на каникулах заняться нечем, вот я и узнаю всё про всех. Тем более, у мамы полно подруг, которые ко мне ну просто очень хорошо относятся и постоянно делятся всякими женскими сплетнями. А я что? Ну не убегать же от них…

— Да уж, — согласился Петер, всё-таки Яну удалось себя реабилитировать по части распускания слухов. — Однако, ты меня заинтриговал последней фразой, что ты имел в виду, когда сказал, что и миссис Дуайт себе лжёт?

— Моя мама и с ней дружит, у неё есть дочь, ничего себе так, но не фотомодель, нас даже пытались в детстве подружить, но я сбежал, — Ян усмехнулся. — Ну и повзрослевшую её пару раз видел. Короче, умотала доченька в большой города за «прекрасным принцем», а Миссис Дуайт всё ждёт её обратно. Рассказывает всем, что на это-то Рождество Сильвия к ней точно приедет с мужем и внуками.

— А она не приедет? — Петер удивлённо поднял брови.

— Шутишь? — усмехнулся Ян. — Конечно, нет! Миссис Дуайт каждое Рождество рассказывает эту байку, в которую и сама-то не верит, а потом находит миллион и одну непреодолимую причину, почему дочь на этот раз не приехала её навестить, вечно её оправдывает…

— Ладно, — махнул рукой Петер, — хватит кости мыть, а то мы с тобой превращаемся в сплетников, рановато нам!

— Тебе рановато, а мне уже поздно, я и так матёрый сплетник, ты же меня знаешь!

Тут оба рассмеялись. Но через пару метров лицо Яна вдруг сделалось серьёзным, и он перестал смеяться. Петер посмотрел на друга и проследил за его взглядом, но так и не понял, на что именно тот смотрит.

— Что ты там увидел, старик?

— Да одна знакомая, так, ничего себе! — Ян сконфуженно отвёл глаза, и попытался сделать непринуждённый вид, словно девушка ему безразлична, но это не очень вышло.

Вообще надо бы сказать, что Ян хорошо умел владеть собой и скрывать эмоции, но рядом с Петером почему-то становился значительно проще, возможно, притворяться мешала их дружба. Хотя тут бы только полный глупец не понял, что Ян влюблён, а Петер был довольно смышлёным малым в таких делах и, конечно же, сразу всё просёк:

— Неужели наш нигилист-скептик влюбился? — с ехидной улыбкой поинтересовался он, заранее, разумеется, зная правильный ответ.

Ян лишь отмахнулся:

— Да ну тебя! — он опустил взгляд и затих. — Хотя, если ты никому не скажешь, то да! — добавил он грустно, немного помолчав.

— А она? — участливо уточнил Петер.

— Даже не смотрит в мою сторону, вся такая из себя, прям королева! — вдруг неожиданно рьяно возмутился Ян, возможно, ситуация у него очень наболела.

Петер перевёл взгляд вперёд, туда, куда мгновение назад пристально смотрел Ян, и только теперь разглядел двух барышень, идущих впереди.

— Вроде я их знаю, учатся на параллельном курсе, — задумчиво протянул Петер, — кажется, Алиса и Диана….

— Алиса! — мечтательно произнёс Ян.

— А мне вторая больше по душе, — честно признался Петер, но Ян словно не заметил его слов, так был поглощён собственными влюблёнными мыслями.

— На курс младше и на нас ноль внимания, ты понимаешь?! Это на меня-то! — продолжал сердиться Ян, видать, сильно влюбился. — Ты ведь знаешь, какой я модный! Все девушки городка мечтают о Яне Кельмане! — Ян замолчал и потом добавил немного неуверенной интонацией, заглядывая Петеру в лицо. — Я ведь модный парень, правда?

Петер ободряюще похлопал друга по плечу:

— Конечно, дружище! Тебе нет равных, разве кто-то сомневается?! Покажи мне этого человека! — он демонстративно погрозил большим кулаком в пространство воображаемому противнику.

Получив такую мощную поддержку от лучшего друга, Ян довольно улыбнулся, это было то, что ему надо, и оба снова разразились громким смехом.

Дойдя до университета, который больше походил на средневековый дворец с резными башенками, розовыми и голубыми коническими крышами, друзья разделились: Ян направился по своим делам, а Петер двинулся в аудиторию номер семьдесят семь, где должна была состояться лекция учителя Арчи Фроста.

Петер шёл по хорошо знакомому университетскому коридору, отбивая кроссовками чёткий современный ритм, как вдруг до него донёсся звук разговора. Звучали два голоса, и разговор шёл на повышенных тонах. Первый голос грубо отчитывал другого за какой-то проступок, второй же лишь слабо пытался оправдываться.

Петер остановился посередине коридора и обернулся: возле двери кабинета директора он увидел самого директора университета, Паркера, и вместе с ним ещё какого-то сухощавого типа.

— Тот самый проверяющий приехал! — вслух догадался Петер.

О прибытии проверяющего из министерства уже давно ходили слухи, но когда именно он должен приехать, никто не знал. Министерский инспектор куратор ВУЗов по фамилии Дрейк славился крутым нравом и несгибаемыми устоями, возможно, именно благодаря им, он и не отдыхал даже в Рождество, а как полный идиот, занимался своими инспекциями. В любом случае, тип этот совсем не понравился Петеру, не зря за глаза его все так не любили.

— У вас самый низкий уровень, вы не способны руководить даже средней школой! — кричал инспектор Дрейк.

— Но я же старался ради студентов! — сокрушённым тоном несмело пытался оправдаться директор Паркер.

— Ваш либерализм до добра не доведёт никого! — Дрейк всё расходился. — Короче, — сняв с головы канотье, он вынул из шляпы какую-то бумаженцию и протянул её директору, — это представление, я ставлю вопрос о вашем смещении с должности! А это пока аванс — здесь список выявленных нарушений!

— Но… — попытался возразить директор, однако Дрейк грубо перебил его:

— Никаких «но»! — почти крикнул он злобно. — Я скоро вернусь, и в следующий раз, когда вы меня увидите, я принесу постановление о вашем увольнении. Уж тогда я вам скажу всё, что о вас думаю! — с этими словами, он погрозил директору пальцем, резко развернулся и, громко топая по полу университетского коридора, зашагал прочь.

Петер выждал какое-то время и неспешно подошёл к директору.

— Доброе утро, мистер Паркер!

— Привет, Петер, — понуро отозвался Паркер.

— Да не расстраивайтесь вы, все вас любят, вы же лучший директор! — попытался ободрить директора Петер, но это не очень вышло.

Паркер пребывал в глубочайшей депрессии, ещё никогда на него так не кричали и так не отчитывали как мальчишку, инспектор Дрейк и впрямь был весьма плохо воспитан.

— Спасибо, Петер! Только не все так думают. Этот инспектор Дрейк — серьёзный человек, он слов на ветер не бросает… Скоро у вас будет новый директор, возможно, он сам!

Петер растерялся от такого заявления и лишь открыл рот:

— Да ладно! — Паркер удручённо махнул рукой, казалось, он смирился с возможным увольнением, развернулся и поплёлся прочь, напевая себе под нос что-то невесёлое и прихлопывая в такт мотивчику листком с замечаниями по колену.

«Бедный директор Паркер!» — подумал Петер. — «Ах, если бы можно было как-то ему помочь!»

Петер вошёл в семьдесят седьмую аудиторию и сразу же упёрся взглядом в сильно испачканную мелом грифельную доску у противоположной стены. Слева стояла кафедра, но никого видно не было, в аудитории оказалось пусто. Неужели пунктуальный до тошноты Арчи Фрост вдруг забыл про лекцию?! Нет, такого просто не может быть!

— Ну вот, так я и знал! Кто ж придёт накануне Рождества?! Зря только тащился! — с досадой воскликнул Петер.

Вдруг из-за кафедры вынырнул учитель Фрост. В руках он держал стопку каких-то размахрившихся бумаг и сосредоточенно что-то там читал. Петер невольно вздрогнул, столь неожиданным оказалось появление Фроста. Учитель был так увлечён своим чтивом, что как будто даже не сразу заметил студента. Наконец после довольно длительной паузы, Фрост таки одарил пришедшего своим вниманием, быстро убрал бумаги в учительский стол и принял картинную позу, опершись локтём о край кафедры и поставив правую ногу на носок.

— Здравствуй, Петер! — воскликнул он бодро и энергично.

Петер посмотрел на Фроста как на шизика, но тоже вежливо поздоровался:

— Здравствуйте, мистер Фрост!

— Присаживайся, — пригласил учитель Фрост.

Петер поспешил занять место на первом ряду и, воспользовавшись отсутствием соседей, поставил рюкзак рядом на скамейку с собой.

— А тебе известно, что всё самое интересное и важное говорится именно на тех лекциях, которых не прочитали? — как ни в чём ни бывало начал Фрост, поигрывая тросточкой.

— Это как?

— Ну ты ведь сам знаешь: фильм обрывается на самом интересном месте, последний подарок, который ты искал на Рождество, покупает прямо перед твоим носом твой сосед, профессор ставит отличные оценки, не задавая вопросов, именно в тот единственный день, когда тебе приспичило не явиться на лекцию, — Фрост развёл руками и философски улыбнулся.

— Да уж, — протянул Петер с недовольством в голосе, — это точно!

— А позволь спросить, зачем ты пришёл? Ведь я только что отчётливо слышал, как ты сказал, будто бы знал, что лекции не будет? Есть два объяснения, — Фрост хитро улыбнулся, — первое, ты решил взяться за ум и нагнать упущенное, второе — ты решил продемонстрировать своё желание учиться, зная, что это ничего тебе не будет стоить, какой вариант ближе к правде?

— Ну зачем так? — Петер смутился, он и предположить не мог, что хитрый учитель Фрост так легко раскусит его мудрёный план. — Я подумал, что, а вдруг будет лекция, не придёшь — потом нарекания будут, вот решил сходить и, как всегда, зря только время потратил!

— Нет, не зря! Раз ты пришёл, я проведу занятие лично для тебя, хочешь?

— Мне одному? — Петер оглянулся на пустую аудиторию, его совсем не прельщала мысль о возможном занятии, ему-то, конечно, больше хотелось скорее вернуться домой в уютную кровать и продрыхнуть как минимум до обеда.

— Конечно, спрашивай что угодно, даже то, чего никто не знает, и я тебе расскажу.

— Ну как «всё»? — недоумевающе переспросил Петер. — Это только слова, как говорит наш физик — «голая теория», есть вещи, которые никто, даже седые академики не знают!

— Вот какой неверящий! — почти раздражённо воскликнул Фрост. — А ты спроси, авось отвечу?

Петер изо всех сил изобразил задумчивость, для этого он посмотрел в потолок и театральным движением стал почёсывать подбородок:

— Так, значит раз это «пропущенная лекция», то я могу спросить ВСЁ что угодно, и получу ответ?

Фрост утвердительно кивнул.

— Всё что угодно? — баз капли доверия в голосе переспросил Петер, предвкушая как посрамит учителя.

— Абсолютно! Только не переспрашивай теперь «всё-всё», а задавай вопрос! Смелее, Петер, задавай!

— Хорошо, мистер Фрост, скажите, а как я сдам весеннюю сессию? — Петер выжидающе уставился на Фроста, думая, что поставил учителя в неловкое положение, и сейчас тот попадёт впросак. Но Фрост остался невозмутим:

— Я бы мог ответить «как выучишь — так и сдашь»…

— Ну вот, я так и знал! — торжествующе воскликнул Петер.

— Не перебивай учителя, — Фрост сменил тон на поучительный, — а то ведь это не очень красиво, а каждый уважающий себя человек должен стремиться к красоте, прежде всего в себе самом! Помнишь, «от красивых помыслов мы перейдём к красивым мыслям, от красивых мыслей — к красивой жизни, а от красивой жизни к абсолютной красоте»?

— Да, да. Помню, это Платон.

— Точно! Но ты не дал мне договорить. Я ведь сказал, что лишь мог бы ответить так в наставление лентяям, но раз я обещал точный ответ, то пожалуйста! Очевидно, тебе хочется узнать не просто оценки, а всё, то есть какой будет билет, какие вопросы, что спросят дополнительно, так?

— Абсолютно верно, мистер Фрост!

— Но это не лёгкая задача! — Фрост состроил унылую физиономию.

— Ну вот! — Петер снова почти обрадовался, но тоже сделал понурый вид, чтобы усилить досадность промаха учителя.

— Разве можно так быстро сдаваться?! — Фрост звонко хлопнул ладонью по кафедре. — С таким подходом многого не добьёшься! Сложно — не значит невозможно! — он хитро улыбнулся. — Мы можем сделать очень много, практически всё, если станем самими собой, а не теми, кем делает нас окружение и обстоятельства, наша жизнь тогда, как в речах Платона, стала бы гармоничной и счастливой, запомни это!

— Допустим, но что нам нужно сделать именно сейчас? — удивился Петер и зачем-то огляделся по сторонам, пристально изучив каждый уголок старой аудитории.

— Просто надо заглянуть в будущее!

Петер посмотрел на учителя как на умалишённого:

— Прямо отсюда?

— Конечно, а откуда, по-твоему, это следует делать?

Фраза учителя теперь немного сконфузила самого Петера, кажется, ушлый Фрост разгадал ход его мыслей.

— Ну, я думал, хотя бы из физической лаборатории, — Петер не смог сдержать смеха.

— Ты просто пересмотрел мультфильмов. Мы можем отправиться в будущее хоть прямо сейчас, скажи, когда будешь готов!

Петер вновь оглянулся вокруг, явно ища взглядом машину времени.

— Да нет машины здесь, нету, — Фрост задорно подмигнул, казалось, он просто умеет читать мысли, как настоящий волшебник.

— Да, вроде готов! — Петер пожал плечами.

Тут Фрост невероятно самодовольно улыбнулся, быстрыми шагами подошёл к сильно испачканной мелом грифельной доске и достал из кармана мел.

— Тогда смотри! Видишь эту доску? Она вся в мелу, потому что я всегда пишу только на этой её стороне, — Арчи Фрост быстрым движением перевернул доску. Обратная сторона оказалась на удивление чистой, да такой чёрной, что блестела как новенькая.

— Видишь? Я никогда не пишу на этой стороне, потому что она волшебная: стоит только нарисовать на ней что-нибудь, и оно тут же станет реальным, как мы с тобой. Нарисуем дверь, и неизвестно куда она нас выведет! — Фрост бегло провёл несколько линий мелом, и перед Петером на доске появилась аляповато нарисованная дверь.

Студент скептически приподнял одну бровь и теперь уже посмотрел на учителя как на полного психа, скрыть истинные мысли в такой дикой ситуации ему не удавалось.

— И куда мы отправимся через дверь в доске? — уточнил Петер голосом то ли психиатра, говорящего с пациентом дурдома, а то ли матери, уговаривающей несмышленое чадо.

— Конечно же в Новогоднее Королевство, ко двору короля Года Наступающего! — Фрост по-прежнему был невозмутим.

Он проворно пририсовал к двери ручку. Потом взялся за неё, и в момент, когда его пальцы коснулись поверхности грифельной доски, нарисованная ручка обрела объём. Арчи Фрост потянул за ручку, и дверь в доске открылась как по-волшебству. Из-за двери внутрь аудитории тотчас ринулся яркий, слепящий свет. Петер был просто ошеломлён:

— Волшебная доска!!! — воскликнул он, до конца не веря собственным глазам.

— Да, да! Всё она, моя волшебная грифельная доска!

Петер вскочил из-за парты, подхватил любимый рюкзак и быстрыми, уверенными шагами направился к двери в доске.

На самом деле учитель Арчи Фрост на этот раз всё-таки немножко соврал… Нет, вы только не подумайте, доска действительно была волшебной, но и мел в его руке тоже был чуточку колдовским!

— Можно заходить? — на самом пороге Петера вдруг взяла оторопь.

Фрост уверенно кивнул и поспешил надеть на голову свою знаменитую на весь город чуть вычурную шляпу-цилиндр:

— Конечно, вперёд!

Они забрались в нарисованную дверь на доске, и та сама собою закрылась за ними.