Новые чувства (СИ)

— 18 -

Вечер в компании родственников Миланы и Марка прошел чудесно! Меня очень хотели познакомить с Яриком — женихом Светы и тату-мастером, но им по каким-то причинам пришлось заночевать в доме родителей Ярика, поэтому на торжестве с родственниками они присутствовать не смогли. И тем не менее, не упуская возможности, мне всё равно прорекламировали мастерство тату-мастера и предложили обращаться при желании набить что-нибудь, мол, в качестве можно будет не сомневаться. Рома тогда так глянул на меня, когда я ответила, что при случае теперь буду знать к кому идти. А ещё я узнала, что Милана себе на бедре набила милейших рыбок, как её знак зодиака.

Родители Миланы были рады снова меня увидеть, поэтому вечер прошёл в очень даже тёплой остановке. Милана с Марком оказались теми ещё сводниками! Намеренно усадили нас с Ромой вместе! Ну а когда такое было, чтобы байкер терялся? Разумеется, он всеми силами и способами пытался прикоснуться ко мне или придвинуться ближе, да так расстарался, что к концу вечера наши с ним стулья стояли вплотную. В один момент, когда я была увлечена разговором, похабную и наглую руку пришлось вытаскивать аж из юбки и отлеплять от бедра. Я раздражена, а он доволен!

А ещё! Что меня больше всего раздражало, это то, что он порой нет-нет, да подцепит что-нибудь из моей тарелки. Нет, ну у тебя что, своей нет?! Какого фига ты из моей ешь?! При удобном случае, обязательно выскажу ему за это!

И, конечно, не удивительно, что родители подруги тоже весь вечер думали, что я встречаюсь с Ромой. А из-за ситуации на кухне так тем более…

Когда настал момент чаепития, нам с Ромой таки удалось ненадолго смыться из семейной компании. Ну, точнее как, мы просто ушли на кухню пить чай с коробкой шоколадных конфет.

— М-м-м, а для меня кипятка жалко, да? Раз полную кружку не налил, — прокомментировала я, когда Рома разлил чай по кружкам и протянул одну из них мне. Кстати, их разбить мы с Миланой не успели.

— А тебе много не будет? Ты эту кружку вообще поднимешь? — хмыкнул он.

Кружки и впрямь были очень большими. Чёрными, с матовым покрытием, высокими и тяжелыми сами по себе, а уж с водой…

— Ладно-ладно, я это так, — и махнув рукой, потянулась к коробке с конфетами. — И так, что тут у нас?

Начала с интересом разгадывать конфеты различных форм. Все выглядели настолько аппетитно-привлекательно, что я не знала с какой начать.

— Ты чего не берешь? — спросила я, поймав его заинтересованный взгляд и пододвинула коробку ближе к парню.

— Я не ем сладкое, — с улыбкой сказал Рома и пододвинул конфеты обратно. — Лопай, не стесняйся.

— Как не ешь? — удивилась я. — Все едят! И ты тоже!

Кажется, эта ситуация для него показалась забавной, когда для меня — целой катастрофой.

Лениво положив голову на руку, которой оперся об стол, он спросил:

— А если я откажусь? Какие твои дальнейшие действия?

— О-о, даже не сомневайся, они будут, — киваю я, а потом-таки беру конфетку из коробки.

— Вот это да, ты решила показать, как можно вкусно съесть шоколад? Тогда я хочу, чтобы это было максимально сексуально и раскрепощенно!

Хотелось бы закатить глаза на его очередную похотливую шалость, но я была слишком серьёзно настроена убедить Рому, что шоколад — это вкусно!

— А ну-ка скажи: «А-а».

— Масянь, ты серьёзно? Я на это лет с пяти не ведусь! — вскочил он, когда я почти попала конфетой ему в рот!

— Попробуй! Это ведь шоколад с орехами! Как его можно не есть? — вскочив со стула следом, я начала обходить барную стойку, чтобы приблизиться к парню.

— Не-ет, ты не заставишь меня съесть это сладкое оружие пыток, да ещё и с орехами! — он начал спасаться банальным бегством, осторожными шагами идя назад.

— Всего одну! — обещала я, приближаясь всё ближе. — Тебя просто не слышит Милана, она бы тебе рассказала какие орехи вкусные, а в шоколаде!..

— Не хочу! Она сладкая!

— И она уже тает! — пальцы уже были измазаны в шоколаде, так как он слишком быстро таял от тепла рук.

— Хорошо, я согласен! — и тут же остановился. Я следом. — Но только если ты намажешь шоколад себе на губы, и я поцелую тебя!

— Ничего себе условия! — я даже опешила и уже хотела идти на попятную с идеей накормить байкера сладким.

Так то, да, он бы попробовал шоколад, но каким способом! Самым провокационным, наглым и… безумно приятным. Только от представления такого шоколадного поцелуя меня бросило в жар и трезво смотреть в коварные глаза обольстителя уже было невозможно. Кажется, в них можно было разглядеть те картины, что рисовало моё ошалевшее воображение.

— Да-а, теперь я очень хочу попробовать шоколад!

«Не вздумай приблизиться ко мне!» — остерегающе блеснула я глазами, когда увидела распыляющийся огонь в его.

И, разумеется, он сделал это!

Шагнул ближе, взял за запястье и указательным пальцем провёл по растаявшему шоколаду, а затем мазнул по моей нижней губе.

— А ну-ка оближи, вот так, — он высунул кончик языка и медленно провёл по своей губе.

Ощущая, как разум потихоньку притупляется пьянительным розовым дурманом, я повторяю это же движение за ним. Сладкий шоколад тут же растекается по языку, но его оказалось так мало, что я с сожалением глянула на целую конфету в руке.

— Ну же, масянь, ты ведь сама так хотела, чтобы я попробовал шоколад, — хрипловато шептал он, пока я отчаянно делала шаги назад.

Но он так же делал шаги за мной, пока мы не упёрлись в стол. Я глянула назад сразу же, когда моя пятая точка упёрлась в дверцы, я выпирающая столешница в спину. И это было моей ошибкой. Он быстро приподнял меня, схватив за бёдра, усадил на стол и протиснулся между ног.

— Я очень хочу попробовать шоколад!.. Ты даже не представляешь как, — шептал он, когда мы уже соприкасались кончиками носов.

— Хорошо… — так же шепотом отвечаю я.

Чуть подрагивающей рукой начинаю подносить шоколад к лицу, а потом резко разворачиваю конфету той стороной, что растаяла больше всего и, хоть и криво, но щедро мажу на нижнюю губу Ромы. В следующую же секунду пытаюсь увернуться от рыкнувшего байкера, которого ловко облапошили, но он настойчиво берёт моё лицо в ладони и примыкает к губам!

Намеренно медленно прихватывает сначала верхнюю губу, чтобы шоколад с его губы растекся и попал на мои губы. Зажмурив глаза от удовольствия, уже сама тянусь к его губам, чтобы собрать оставшийся шоколад. От жара наших губ он растекается и легко растворяется, но именно это сочетание чуть горьковатого шоколада, жадность губ, что смыкают друг друга то ли в поисках сладости, то ли от наслаждения, которое они получали.

— Ещё… — попросил Рома, вынужденно отстранившись.

Я размыкаю веки и без вопросов снова подношу конфету к его рту. Теперь уже медленно размазываю шоколад по покрасневшим губам, и сама не замечаю, как приоткрываю рот, чтобы наконец тоже получить сладкое наслаждение, но исключительно с его губ. С них вкуснее.

Пальцы, которыми я удерживала конфету, внезапно скрываются за его губами, и он языком начинает облизывать подушечки пальцев и полностью забирает шоколад. С широко распахнутыми глазами я слежу за ним и вспыхиваю от каждого движения и прикосновения.

— Обманщица, нет там никаких орехов, — говорит он, последний раз лизнув указательный палец, по которому особенно растекся шоколад.

Не выдерживая, с силой притягиваю его к себе, ухватив за затылок другой рукой и в первую очередь жадно слизываю языком шоколад.

Ещё больше сладости и приятной горечи.

Ещё больше страсти и напора.

Ещё больше чувств и ощущений.

— Ангелин, о-о! Молодые люди, неужели нельзя потерпеть до дома?! — из-за восклика мамы Миланы мы оба вздрагиваем, на секунду замираем, а затем спешно отрываемся друг от друга.

У обоих губы перемазаны в шоколаде, а я так ещё и сидела на столе… Не так бы я хотела выглядеть в глазах родителей подруги, которая уже тоже прибежала вместе со своим женихом. Уж после этого особенно хотелось как можно быстрее смыться, и чтобы этот бесконечный день хотя бы закончился без сюрпризов.

— Рома, я тебя… — тихо зашипела я.

— Да-да, я тоже хочу тебя! — закивал он, протягивая мне салфетку и заслоняя собой.

Я недовольно подняла глаза на его, но приняла салфетку и начала быстро вытирать губы и руку.

Это всё он! Если бы не его шалости, ничего бы не произошло!

Но внутри, где-то в подсознании, я понимала, что сама не была против этой шалости и сама пошла ему навстречу. Сама начала эту игру, когда решила заставить его попробовать конфету.

По окончанию вечера и когда все начали расходиться, я была не то, чтобы уставшей, а дико уставшей! На предложение Ромы довезти меня до дома, я была всеми руками «За!». Как, кстати, потом оказалось, что только из-за этого он отказался употреблять алкоголь.

При поездке, когда он на байке рассекал дорогу и вилял между машинами, обнимать сзади парня было приятно и так уютно, что у меня промелькнула мысль, что ещё пару таких поездок, и я привыкну к этому настолько, что когда это прекратится, буду жутко скучать.

— Можно я к тебе зайду? — задали мне вопрос, по пребыванию к месту назначения.

Боже мой, как же я устала за весь день…

— Нет.

— Ну пожалуйста, я ведь совсем не на долго!

— Нет, я сказала! Ты сегодня весь вечер приставал ко мне, а за то, что еду умыкал из моей тарелки, тебя вообще кастрировать надо! Рома, давай договоримся, если ты будешь приставать ко мне, то только не тем, что тырить у меня еду!

Парень от души рассмеялся.

— Хорошо-хорошо, не буду больше покушаться на еду хомяка! Но, а зайти можно? — и заискивающе заглянул в глаза.

— Нет! Зная тебя, то после приставаний, ты перейдёшь к стремительному соблазнению, и я знаю, от тебя не убудет: попытаешься затащить меня в кровать!

— Фу! Масяня! — с укором воскликнул он, а я закатила глаза. Ну-ну, пускай попробует сказать мне сейчас, что он не такой. — Не ожидал я от тебя такого! Такая воспитанная, культурная и умная, а думаешь только об одном!

— Что-о-о?! — нет, я не удивилась, я афигела!

— Я ж туалетом хочу воспользоваться и только! До дома не дотерплю, а на улице делать… — он косо глянул в сторону. — Не такой же я засранец! Воспитание не позволяет, уж извини, — и развёл руками.

— Господи, а ты не мог сразу об этом сказать?

Нет же, мы будем ходить вокруг да около и говорить двусмысленно!

— Что мне не позволяет воспитание ссать где-то в переулке? А что, это что-то изменило бы? Ты бы мне тогда дала? — восторженно воскликнул он, когда убрал шлемы и поставил байк на подножку.

— И этот человек говорит мне о том, что это я думаю только об одном, — скептически покачала я головой и он поравнялся со мной.

Мы зашли в квартиру, Рома закрылся в туалете, а я поставила чайник, села на стул и распустила волосы, откидывая голову назад. Устала. Прям очень устала за весь день не только физически, но и морально.

Проводя по всей длине волос пятернёй (привычка такая — думать и что-то делать со своими волосами) и прокручивая день с его самого начала, я удивлялась сколько один день может содержать эмоций и настроений. Утром ко мне пожаловал Рома — это было волнительно, иногда смущенно, авантюрная затея с подарком забавляла, поездка на байке как всегда восхитительна и приятные ощущения его близости. Мой робкий поцелуй даже сейчас вызывал румянец на щеках, но воспоминания о поцелуе с шефом заставили все краски мигом спасть. С этими отношениями надо что-то делать, а конкретно — завершать, даже не начав.

Звонок Миланы, из-за которого я как сумасшедшая летела к ней, чтобы помочь. Лютое желание помочь родному и близкому человеку, но из-за незнания причины проблемы, пришлось действовать интуитивно и вообще чудо, что идея с посудой сработала. Потом небольшое «нападение» отца Марка, мой обморок, забота Ромы… Та прогулка в парке с Миланой… Два предложения стать чьей-то женой и в завершении — милый семейный вечер. И даже те приставания байкера уже не вызывали никакой раздражительности, а тот поцелуй на кухне, из-за которого я чуть было не сгорела со стыда, когда все поняли, чем мы таким занималась. И… и теперь этот байкер в моей квартире, потому что он довёз меня до дома и ему приспичило в туалет.

Чего ещё ожидать от этого дня?

Глянула на чайник, который оказывается уже закипел и выключился. Ну раз закипел полный чайник, то и Рома должен был уже успеть сделать все свои дела!

— Он там что, уснул? — вслух пробурчала я, оборачиваясь на коридор, к которому сидела спиной. — Ох, ты здесь! — я вздрогнула и резко встала со стула, встретившись со взглядом жёлтых глаз.

Приперев косяк двери плечом, байкер стоял в чёрной майке, куда-то подевав свою косуху и не отрывал от меня глаз. Не было в его взгляде былого веселья, загадочности, интриги и дьявольских искорок искушения.

— Ну почему ты такая, а? Масяня, я обычно с девушками так долго не дружу, ты знаешь об этом? — и вот, снова! В его тоне не было привычных игривых ноток.

— Я тоже не понимаю, почему ты привязался ко мне, но я, заметь, не жалуюсь.

Наехать на меня хотел? Ага, не на ту напал! У меня ответ всегда найдётся, и никакая усталость этому не помешает! То-то Марк порой выть начинает в наших с ним словесных дуэлях.

— И погоди, ты что, решил начать выяснения отношений после того, как в туалет сходил? Нет, это обычное дело, не спорю! Просто не эстетично это как-то что ли…

Боже мой, ну вот зачем я вообще это вслух сказала?

— Мне просто нужно было найти причину, чтобы подняться к тебе и поговорить, — он вздохнул.

— Значит всё-таки зря я пустила тебя, — не удержала и я вздоха.

— Нет, — он мотнул головой и медленно, шаг за шагом, начал приближаться. — Но вот ты понимаешь, что не даешь не только себе, но и мне?

Что-то нет. Для начала, я не поняла его логики и смысла.

— А разве я не не даю не только тебе? — так сказала, что сама засомневалась в правильности количестве частиц «не».

Ладно, если что, то всё можно списать на усталость. Уже почти двенадцать ночи, а значит встала я восемнадцать часов назад.

— Нет, тут дело в удовольствии, — он уже нависал надо мной, но не приближался вплотную. — Почему ты отказываешься завести со мной отношения?

— Потому что знаю, что ты наиграешься и бросишь.

— Как ты можешь об этом знать? — его глаза загорелись, и он порывисто взял моё лицо в ладони. — Я всегда добивался желаемых девушек, но с тобой что-то не то. Вообще не то. Не могу ни махнуть на тебя рукой, ни заняться какой-нибудь другой, чтобы спустить пар. Нужна только ты. Так вдруг, в этот раз я не захочу терять тебя? Вдруг эта та самая любовь из драм Шекспира?

Он что, Шекспира читал?! Каюсь, я его не читала, но знаю, что каждая его драма кончается смертью…

— И я в кои-то веки не захочу менять девушку? Мне будет хватать одной тебя…

— Но ты ведь этого не знаешь, — нежно улыбнулась я, накрывая правой рукой его ладонь. — А я не хочу, чтобы моё сердце было разбито, а чувства растоптаны. Пока я держу себя в руках, этого не произойдёт, но если откроюсь тебе, позволю эту слабость, то я не смогу потом устоять под напором обиды и горечи, что потеряю самое ценное.

Вот и всё. Тупик.

— Как? Как мне добиться твоего расположения? Я не знаю как поступить, — с горечью признался он. — Подскажи, — шепотом.

Усталость вдруг навалилась с такой силой, что я не выдержала, и обессиленно положила голову ему на грудь. Позволила себе обнять Рому. Он тоже обнял меня, зарылся носом в волосы и шумно вдохнул. Так тепло сразу стало, что меня немного разморило. Но я ответила ему. Не стала долго думать и взвешивать слова, сказала то, о чём подумала первым:

— Исполни мою мечту, не зная о ней. Тогда ты точно станешь… — хмыкнула, — воплощением моей мечты.

Двусмысленно, даже со скрытом смыслом! Да таким, что сама в данный момент не могла понять мудрость (или глупость) своих слов.

— Хорошо, — услышала в ответ.

Как-то подозрительно коротко и легко он согласился. Честно хотела не заострять на это внимания, но внутренний голос-паникёр всё же заставил чуть отстраниться и поднять голову, чтобы поймать контакт с глазами. Ух, ну какие же они у него жёлтые, прям как у волка, в очах которого отражалась полная луна.

— То есть как «хорошо»? А как же… — я усиленно начала подбирать слова, — повыёживаться? Повыпендриваться? Подерзить? Продолжать флиртовать? Или как вообще называется игривая манера речи парней, когда они кадрят девушек?

— Ну вот так, — он пожал широкими плечами.

В следующую секунду Рома наклоняется и нежно целует. А чтобы я не вырвалась и дала сделать задуманное, завёл руки за спину и сжал. Но зачем? Я ведь чуть не застонала от наслаждения! Знал бы он, как я уже соскучилась по его губам, а раззадоренная на кухне Марка и так глупо пойманная, у меня не возникло бы и мысли его оттолкнуть, не то, чтобы найти на это силы!

Бесконечная ласка и сладость губ, пылкость и яркость чувств, и сносящий с ног водопад ощущений, под который каждый раз безжалостно толкает меня байкер. И он не понимает. Даже не догадывается, что ещё пару таких случаев и я всё-таки захочу остаться под этим водопадом навсегда. Купаться в нём, подставлять лицо под божественные струйки, приносящие море удовольствия и чувств.

Нет, это чистое искушение. Губы, язык, руки и весь этот Рома — обнаженное искушение для меня! Я теряю от него голову, забываю про всё и не могу отказать.

Чувственно, жадно и с шумным вдохом — это не я отвечаю ему на поцелуй.

Порывисто, почти бессильно — это не я пытаюсь вырвать руки из его захвата для того, чтобы обнять крепче и прижаться сильнее.

Безумно, отчаянно и неистово — это не моё тело так влечёт к его.

Сильные, окрыляющие, приятные и одновременно опасные — это не мои чувства к нему.

«Я не смогу его отпустить. Он мне слишком нравится. Я хочу, чтобы он остался. Я не хочу его терять» — это не мои мысли.

— И разве ты исполнил мою мечту? Ты утолил моё желание, — мы стояли с закрытыми глазами, в обнимку, и склонив головы так, что упирались в лбы друг друга.

Слова давались мне тяжело, уж слишком хорошо умел целоваться байкер.

— Зато почти исполнил свою, — судя по тону, он хмыкнул.

— Ммм, я даже знаю, что нужно сделать, чтобы её исполнить до конца, — понятливо протянула.

Как же было хорошо вот так стоять, обниматься и иметь призрачное представление, что мы есть друг у друга, а большего нам и не надо.

— Не хочешь исполнить? — хрипло спросил парень.

— Сегодня ты исполняешь мечты, — цокнула я.

— А что ты хочешь?

Наполненных страстью отношений с дерзким байкером, у которого каштановые жесткие волосы до плеч, в одном ухе висит серебряная сережка, а его глаза цвета жёлтой луны. Кожаные штаны подчеркивают его длинные ноги, а излюбленные майки не скрывают рельефа натренированных мышц.

Он целует каждый раз так, как в первый и последний.

Он обнимает так, как не сможет никто другой.

Он говорит так, что заткнуть хочется только из-за перебора пошлых шуток.

Этот байкер — моя запретная мечта, с которой можно встречаться лишь во снах.

— Разве не было уговора, что ты исполняешь мою мечту, не зная о ней? — вот что было сказано вслух.

— Исполню, масянь, я обязательно исполню все твои мечты, — это было сказано с такой уверенностью, что я немного поверила.

На этой проникновенной и трепетной ноте мы расстались. Даже нет, не так! Рома поспешил уходить, но выглядело так, будто бы он от меня сбегал.

Я уже не стала придавать этому значения. Так я бы не смогла выпроводить его, поэтому его инициатива уйти мне была только на руку. Закрывая за ним дверь, я не отрывала взгляда от его последнего кусочка фигуры, мелькающей между дверью и косяком.

Обессиленная, с рвущимся сердцем на куски и душой, что пыталась вырваться из этой упрямой оболочки и улететь к Роме, я снимала одежду, чтобы принять душ перед сном. Тёплая вода, постепенно настраиваемая в горячую, хоть и расслабляла, но всё равно не могла помешать метели мыслей в моей голове.

Черт возьми, я издевалась сама над собой! Вот он Рома — полностью распложенный на отношения. Вот она я — жаждущая этих отношений, но сама лично посадившая себя на стальную цепь, что не давала дотянуться к желаемому. Да, отчаянно, рискованно и легкомысленно, но я уже готова была сделать этот шаг и провести с ним ночь! Я сама этого хотела! Да и теплилась такая глупая надежда, что может быть, я и впрямь та самая, которую он не захочет отпускать?

А что, если нет?

Он добьется своей цели, и я перестану быть для него интересной? Он ведь сам говорил!

А я останусь без него, прочувствовав всю сладость любви и отношений с любимым мужчиной. Я стану одноразовой игрушкой, если соглашусь, и он не изменит ни своим привычкам, ни принципам.

Но в то же время, он говорил, что может, он не захочет менять девушку. Значит у меня есть шанс… Значит моя мечта может исполниться и воплотиться в жизнь…

Рискнуть своими чувствами? Ведь сделав шаг к нему, я рухну в бескрайнюю пропасть облаков, и обрету ли я крылья, или разобьюсь об землю, зависит только от него.

Такова судьба — не от меня зависит, получу ли я огромные крылья, что одним только взмахом смогут поднять меня ввысь и я прикоснусь к облакам счастья? Огромный риск… От него зависит моё счастье. Но и этот риск можно обойти, не так ли? Я ведь жила как-то без Ромы? Жила и всё было хорошо! Если я его забуду, не допущу больше близости, то когда-нибудь встречу кого-то другого, кто так же сможет поселиться в сердце?

К моему отвращению, я всю жизнь была слишком трусливой, нерешительной и слабой. Из-за этой паскудной трусости я не смогу сделать этот шаг.