Новые чувства (СИ)

— 30 -

Всю дорогу к дому Ромы я думала над тем, что же меня ожидает там? Что он собрался приготовить? Приготовит и подготовит ли вообще? Как-то это вообще произошло слишком быстро и спонтанно. Сказал приезжать на свидание, я и молча еду. Даже когда в такси садилась, не задумалась: «А что это я вообще творю?».

Я забыла про свои принципы и личные установки.

Я забыла про контроль над чувствами.

Думала, что смогу контролировать себя, а тут сама села в такси и предвкушаю свидание с провокационным байкером, к которому упрямо пытаюсь не привязаться, пытаюсь сбежать или отгородиться от навалившихся чувств. Вот только, у меня уже складывается такое впечатление, что я только зря трачу на это время и силы.

Наверное, некоторые бы сказали, что я не живу сегодняшним днём, загоняюсь в рамки.

Но мне хочется любви, и я знаю, что огонь этой любви может начать обжигать!

Мне хочется влюбиться и уйти в эти блаженные чувства, прыгнув стрелой прям со скалы.

Наверное, это и есть любовь? Ты решаешься на этот шаг, прыгаешь, но не знаешь — хватит ли глубины? Не наткнёшься ли на болезненные камни?

Но… А вдруг, всё же повезёт?

И тебя окутает приятное блаженство лёгкости, сравнимое с перерождением! Будет так хорошо, как не было никогда!

Рома — океан чувств, которые мне только предстоит узнать.

Я — та, кто уже прыгнул со скалы и лечу вниз в полёте сомнений и тревог.

И мне ещё предстоит узнать, наткнусь ли я на камни, или нет?

— Девушка, приехали, — голос таксиста заставил меня испуганно вздрогнуть.

Лиса на коленях тоже дёрнулась и мне пришлось в утешении погладить её.

— Как, уже? — растерянно и выглядывая в окно.

Тусклый свет из подъездов освещал громадные деревянные двери, ступеньки и чуть-чуть траву. Мы и впрямь подъехали.

Отдав таксисту деньги, я вышла из машины, дошла до подъезда байкера, при этом не наблюдая рядом его железного коня, то есть байка. Встала напротив подъезда, задрала голову к последнему этажу и застыла. Свет горел и просачивался сквозь задвинутые шторы. Значит он точно дома.

Кажется, у меня начались трястись колени.

— Господи, я прям как девочка-подросток, что впервые идёт гулять с понравившемся мальчиком, — упрекнула я саму себя и ни смотря на внутреннее противостояние и панику, заставила себя сделать шаг. Потом ещё, ещё и я уже захожу в кабину лифта.

Простите жители этого дома, я понимаю, что вы наслаждаетесь спокойным вечером и отдыхаете после тяжелого понедельника, но я очень не люблю подниматься по лестницам. В ответ лифт, уже скрепя, пыхтя, скрежетя, царапая и подозрительно дёргаясь при подъёме, будто бы отвечал на мои мысли. Джульетта металась по всей кабине и запутывала мои ноги поводком.

При выходе из кабины, не удержалась и перекрестилась. Фух, не судьба мне было вместе с лисой разбиться в лифте, чьи тросы лопнули.

Я подошла к заветной двери и оглядела её так, словно это не просто дверь в квартиру, а дверь в какой-то другой мир. Хоть я и преувеличивала, но я с некой опаской потянулась сначала к звонку, а потом отдёрнула руку, передумав.

Лучше постучу по двери.

Ай, да надо уже просто дёрнуть эту ручку, и всё!

Из-за поднявшегося волнения, слишком резко дёрнула ручку на себя и ели успела отскочить, чтобы не ударило по носу. Мда-а, опасно мне идти на свидания. Не успела ещё дойти, так уже чуть не покалечила себя. Что же будет, когда я увижу Рому?

Джульетта радостно замотала хвостом и я сразу отстегнула поводок и сняла ненавистный намордник, только переступив через порог. Она ринулась вперёд и завернула в первый дверной проём — на кухню.

— О-о, рыжая подруга приехала! — донесся голос Ромы и у меня воспылали щеки.

Сняв балетки, я с колотящимся сердцем шагала в том же направлении, что и лиса. Завернула в комнату и будто врезалась в невидимую стену. Лиса назойливо подставляла голову под его руки и прыгала на парня, но он с удовольствием наглаживал животное и не думал ругать за то, что она ему чуть-чуть испачкала черные штаны.

Хм, черные штаны?

Я всмотрелась в одежду Ромы и с большим удивлением обнаружила, что он надел классические брюки и белую рубашку. Хоть и пуговицы на груди не были застёгнуты и явно специально, так сказать, создавая образ горячего мачо, а ещё эти закатанные рукава до локтей! Не думала, что, поменяв косуху и майку на рубашку, Рома станет только ещё более притягательным и, да, пожалуй привлекая сексуально ещё больше. На много больше.

Только мне не хватало свободно лежащих волос на его широких плечах. Ни разу ещё не видела, чтобы он убирал их в низкий хвост.

— Хорошо выглядишь, — сказала ему, заодно привлекая внимание и оповещая, что я тоже здесь.

Моё счастье, что я не поехала в джинсах, а надела квадратную юбку и симпатичную атласную майку с треугольным разрезом. И если сейчас этот парень не оценит мой внешний вид!..

Взгляд жёлтых глаз с радостными искорками поднялся на меня и на секунду встретился с моим, чтобы потом опуститься вниз по фигуре.

— Ангел, ты ломаешь нормы и порядки действий, ты знаешь об этом? — первое, что сказал он, когда глаза обратно поднялись.

— То есть? — я улыбнулась и облокотилась плечом о стену, где должна была быть дверная коробка.

— Это я должен был сказать, что ты выглядишь как богиня и дочь страсти, — улыбка перешла в многозначительную усмешку.

— И что за богиня я тогда, если дочь самой страсти? — рассмеялась я, но спросить правда было интересно.

— Может быть, любви?

Я сразу возмутилась:

— Ну нет, по греческой мифологии у богини любви было несчетное количество любовников что на земле смертных, что на Олимпе. А ещё она переспала со всеми богами! Нет, на роль бога любви больше ты подходишь.

Рома расхохотался.

— После твоих слов теперь и мне не хочется быть таким богом!

— Значит будь собой, — передёрнув свободным плечом, я выровнилась и направилась к парню.

Встав напротив, я лихорадочно оглядывала его гладкое лицо с чуть резкими чертами, приподнятые уголки губ, яркие глаза в обрамлении частых ресниц, густые брови и открытая на виду сережка-капелька, хотя обычно она скрывается под прямыми прядями тёмных волос. Ах вот оно что! Дурацкий хвост!

Мгновенно сократив расстояние между нами, я подошла к нему почти вплотную. Не обращая внимания на его вспыхнувшие глаза и поднявшиеся брови, я обеими руками потянулась к его волосам, нашла резинку и осторожно стянула её, второй свободной рукой уже поправляя волосы и распределяя их по плечам.

— А вот так ещё лучше, — довольно улыбнулась и позволила нашим глазам встретиться.

Аккуратно, едва касаясь кончиками пальцев, Рома прикоснулся ко всё ещё согнутым моим локтям и поднимался выше. Дойдя до плеч, он будто осмелился сделать контакт ярче и провёл указательным пальцем правой руки по сгибу плеча и до шеи.

Я была не в силах скрыть раскрывшиеся чувства и уже медленно прощалась с рассудком, который я потеряю, только его губы накроют мои. Он уже наклонялся, чтобы совершить это.

— Кажется, на первых свиданиях не принято целоваться? — в губы прошептал он, опуская взгляд на них.

По началу опешив, я уже хотела произнести хоть что-то в ответ, но он меня опередил, при этом мягко взяв лицо в свои ладони.

— У нас ведь свидание? Я приготовил для тебя приятный сюрприз!

Р-р-р, к черту свидание, поцелуй меня скорее! Наверное, в этот момент в моих глазах было столько мольбы и отчаяния, но ни смотря даже на это, Рома отступил на шаг, взял меня за руку и потянул за собой, увлечённо рассказывая:

— Я ещё никогда не брал девушек с собой на крышу, но тебя я не боюсь впустить в своё укромное место уединения. Пожалуй, мой тайный уголок впервые обрёл краски романтики, потому что раньше я никого не приглашал и не звал с собой. Бывает же такое, что хочется спрятаться от всего мира и от всех глаз, но из-за обязательств не можешь это сделать? В такие моменты хорошо найти место, где твоя душа может раскрыться и, как бы это странно не звучало, пойти погулять, подышать свежим воздухом и проветриться.

Где-то на половине его потока слов, моё дикое желание и обида за отказ спали, и я начала проникаться сутью.

— И вот, сейчас настанет торжественный момент, — Рома остановился в конце коридора, где не было буквально ничего. Только голые стены по обе стороны и впереди окно.

Но одним движением руки парень заставляет проснуться какую-то магию, и я на уровне рефлексов сильнее сжимаю его ладонь.

Я в начале даже не поняла откуда доносится звук, но потом, когда подняла голову, увидела опускающуюся деревянную лестницу. Как я потом обнаружила, в стене торчит гвоздь, Рома нажал на него, и лестница опускается.

— Та-да-ам! И это только первый сюрприз! — довольный моей реакцией, он ещё больше заинтересовывает этой интригой.

— Откуда такой механизм? — поражённо спросила я.

— Это всё загадки старых домов Санкт-Петербурга! У кого-то в стенах дома потайные ходы, скрытые комнаты, а у меня вот, лестница, — пожал он плечами.

Рома первый встал на ступеньки, и я уже думала, что сейчас протянет мне руку, но:

— А где Джульетта? Джульетта, иди сюда! — позвал он, глядя поверх моей головы.

По стуку коготков услышала, что она уже несётся со всех лап к нам.

— Умница, давай сюда! — присев на корточки, Рома подхватил заласившуюся лису на руки.

Вот, кажется, теперь я реально ревную! Не то, чтобы я тоже хотела на ручки к парню, но просто… Просто как-то не так должно же быть! И самое обидное — я ведь собственными руками надевала поводок на лису, чтобы взять с собой!

Мысленно пыхтя, я поднималась следом за Ромой, но была вынуждена остановиться, чтобы не врезаться в него же.

— Масянь, о чём ты так задумалась, что даже не слышишь, что я тебе говорю?

— Кхм, а что ты говорил?

— Просил взять меня за руку, — по тону голоса слышала, что он хмыкнул.

А потом я заметила, что он и впрямь протягивал мне руку. Сглотнув, я прикоснулась к ладони и её тепло тут же с жаром окутало мою.

Мы вышли на крышу, где гулял тёплый вечерний ветер и первое, что бросилось мне в глаза — это свет огоньков, что мерцали жёлтым светом вокруг качели с широким навесом.

— Ах, — в изумлении я прикрыла раскрытый рот ладонью.

Огромная качеля, на которой можно было вытянуться во весь рост и даже уснуть на мягком матрасе и подушках. Накрытый стол, дивные фонарики и вишенка на торте — вид на Неву. По географическому маршруту я знала, что дом Ромы располагался рядом с глубоководной рекой, но, чтобы раскрывался такой вид!..

Я даже почувствовала странное желание жить здесь и даже с Ромой.

— Приглашаю посмотреть на то, как сядет солнце и на небе появится луна. К сожалению, сегодня не будет полной луны, для полного антуража романтики, но я думаю, у нас будет ещё много случаев, чтобы посидеть под полной луной, — обнимая за плечи, у уха прошептал Рома.

Так, что я там думала про то, что он не романтик? Беру свои мысли и думы назад! Я бы даже не подумала какая там горит луна на небе, мне бы было сейчас просто хорошо рядом с ним!

Ведомая им, я шла в направлении, куда он вёл. На крыше был расстелен искусственный газон, поэтому идти с босыми ногами было вполне комфортно. Немного прохладно, да, но на качели был обнадёживающий плед. Я покорно села, когда он усадил на качелю, куда уже устроилась в уголочек лиса и наблюдала за нами. Всё ещё находясь в тумане романтики, я глядела на то, как он расставляет бокалы для шампанского, но резко очнулась:

— Так, стоп! Мне завтра на практику идти и домой ехать, так что я не могу пить!

— Говоришь так, будто бы тебе самой за руль садиться! — цокнул Рома. — Домой можно и не ехать, а остаться у меня, — только начал он, а я уже закатила глаза. — Джульетта останется у меня, а утром я тебя отвезу на практику или домой, чтобы переодеться и взять вещи. И если не хочешь шампанское, то я взял и вино — два вида, красное и белое, так как не знал, что ты любишь больше. Но раз ты не хочешь завтра выглядеть пьяной, то лучше белое вино.

— Рома, — с недовольством и чуть рыча, позвала я, когда он открыл бутылку и начал разливать вино по бокалам.

— Какое свидание проходит без алкоголя? Обычно ещё полагаются свечи, но я думаю, света фонариков нам будет достаточно, и они заменят свечи, — он протянул наполовину наполненный бокал.

Пришлось брать.

— За то, чтобы это было исключительно только первое наше свидание на этой крыше! — глядя мне в глаза, торжественно сказал он и столкнул наши бокалы.

Послышался приятный звон стекла и так же не отрывая взгляда, мы чуть пригубили вино.

Настала пауза. Но она не была неловкой или смущённой. Что-то странное происходило в этот момент. Мне хотелось прижаться к парню и начать с упоением целовать его губы и водить руками там, где только вздумается, делать ими то, что хочется и требуют распалившиеся желания. Я чувствовала себя такой одинокой и замёрзшей, находясь от него на расстоянии меньше пятидесяти сантиметров.

Но ведь это свидание! Я сама хотела разговаривать и общаться с ним, а теперь уже не понимаю чего я хочу больше: вырвать его бокал из руки, поставить его и свой на стол и в безумии целуя губы, забравшись сверху, повалить на матрас качели, или с силой сжимать ножку бокала, выдавить из себя тему для разговора и ни в коем случае не допускать, чтобы перед нами было отсутствие преград. Потому что если такое случится, то прощай мой контроль над чувствами и сдерживание поистине дикого желания.

По мечущимся глазам Ромы поняла, что он сейчас тоже испытывал что-то подобное. Спокойный и загадочный взгляд не мог заслонить бурю поднявшихся чувств, что водоворотом кружились в его жёлтых глазах.

— Т-ты любишь животных? — хоть и мой голос дрогнул, но я смогла пересилить себя и нарушить минуту молчания.

— Кхм, — Рома отвёл взгляд, сделал большой глоток вина, выпив часть вина. — Да, мне нравятся пушистые друзья, но из-за работы не могу позволить завести кого-нибудь. А… — он резко прервался. — Ты ведь не знаешь какая у меня работа. В общем…

— Нет-нет, я знаю, чем ты занимаешься! — поспешила его прервать.

— Как? Откуда? — Рома выглядел крайне удивлённым.

— Я спрашивала у Светы.

— Даже так, — парень приятно улыбнулся.

Я сочла это за то, что ему польстил мой интерес к его персоне, раз я интересовалась у Светы и спрашивала про него.

— А ты, Ангелина Морянская, почему решила так прочно связать жизнь с книгами, что теперь проходишь практику в издательстве? — Рома опёрся рукой о матрас и с интересом ожидал ответа.

Вот так постепенно, понемногу, мы рассказывали о себе друг другу, пили вино и иногда закидывали в себя виноград. Это были спокойные разговоры, в которых порой мы сравнивали свои точки зрения и делились своими мыслями. Бывало, что мы переходили и на какие-то весёлые темы и весело хохотали, рассказывая всё в подробностях и красках. У нас даже нашлось что обсудить из пережитого вместе! Например, я рассказала в каком шоке и растерянности была, когда он объявился в кинотеатре и оказалось, что всё именно так и было задумано. Снова внезапно и без каких-либо предупреждений. Пожалуй, особенно были «рады» появлению Ромы Марк с Миланой, потому что им досталось перемахнуть через ряд и свалиться на диван ниже.

Потом где-то часа через два, нам понадобилось спуститься вниз, так как Рома захотел мне показать кое-что особенное, что спасло ему жизнь.

— Еду я, а мне на стекло шлема птица насрала, да так метко, что весь обзор заляпала, — открывая деревянный ящик, рассказывал Рома. — Я съехал на обочину. Только притормозил, как в огромный грузовик на повороте со всей скоростью въехал пьяный идиот на лексусе. Грузовик перевернулся и подмял под себя две машины. Была огромная авария, где пострадали и погибли люди, и среди вторых я чуть было не оказался сам, если бы не был вынужден сделать остановку. Не уверен, что я бы успел свернуть вовремя.

С замершим сердцем я слушала рассказ парня и разглядывала содержание ящика, но найдя то, что он хотел мне показать, крышка захлопнулась, чуть было не снеся мой чрезмерно любопытный нос.

— Вот он, родненький! — и протянул мне чёрный лакированный шлем, на стекле которого и впрямь была внушительная, чуть желтоватая клякса.

— Надо же, ты сохранил шлем именно в таком виде, — я пораженно взяла шлем, понимая какую ценность он несёт для парня. — Если бы не меткость той птички, на дороге было бы больше пострадавших… — задумчиво протянула, а потом как представила, что Рома мог бы и оказаться в числе тех, кто погиб.

Глаза ощутимо защипало. Нет-нет-нет! Если бы мне показали картину знакомства с этим парнем и дали ощутить все чувства и эмоции, что разжигал он во мне, и сказали, что всё это было бы по-настоящему, если бы он выжил… Я бы пролила немало слёз, обращалась бы к всевышнему, мол, за что ты так поступил? Почему ты такой жестокий и бессердечный?

Как бы я не бежала от чувств к Роме, я бы ни за что не отказалась от них навсегда.

— Почему ты рассказал мне эту историю? — проморгавшись, я подняла глаза со шлема, на парня.

— Сам не знаю, — он передёрнул плечами. — Об этом случае знают не многие. Точнее, только самые близкие. Эй, а что это такое? — Рома наклонился к лицу и провёл кончиком пальца у меня под глазами. — Господи, кто ж знал, что ты такая сентиментальная! — то ли с упрёком, то ли вообще с укором цокнул он, отобрал шлем и притянул к себе, предварительно положив шлем на крышку ящика.

Я податливо обняла его и потёрлась носом о рубашку, вдыхая полюбившийся его запах. Было бы так всегда: чуть настигнула печаль или грусть — «Оп!» и тебя уже нежно обнимают, гладят по волосам и шепчут успокаивающие слова, а ты обнимаешь в ответ и просто позволяешь побыть максимально слабой и беззащитной, чтобы любимый человек оказался единственным, кто поможет, убережёт и согреет.

— Рома! — я отстранилась, чтобы посмотреть в его глаза. При упоминании своего имени в таком серьёзном и чуть отчаянном тоне, его брови озадачено приподнялись и свелись к переносице. — Только попробуй исчезнуть из моей жизни без моего разрешения! Только попробуй уйти, не попрощавшись и не получив от меня заслуженной пощечины!

Усмехнувшись и явно не восприняв мои слова всерьёз, он ответил:

— Можешь дать пощечину заранее, потому что если мне придётся уйти и не на тот свет, то я не смогу прийти и сказать: «Прощай».

Что ж, тогда держи.

Думал, я тут шутки шучу?

Размахнувшись, я обожгла ладонь о его правую щеку и после болезненно трясла её, пока парень замер с отвёрнутым лицом.

— Это было… — он немного замялся, — впечатляюще. Впредь буду осторожен со словами, так как понял только что во всех красках, что за тобой не заржавеет.

Проведя кончиками пальцев по покрасневшей щеке, он взял мою ладонь, которую я не прекращала трясти от болезненных покалываний. Поднеся к губам, он начал покрывать её поцелуями.

«Теперь меньше болит?» — спрашивали его глаза.

«Не заставляй меня привыкать к твоим поцелуям…» — умоляли мои, пока внутри я млела от прикосновений мягких губ и теплоты его ладони, что сжимала мою.

«А ты ещё не привыкла?» — глаза опасно блеснули.

«Я упрямо пытаюсь не допустить этого» — на секунду отвела глаза.

«Ты не настолько упряма как я. И скоро твоё упрямство перейдёт на совсем другое…» — затем он опустил глаза на губы и замер.

Сейчас наклонится и поцелует! А я ведь встану на цыпочки, обниму за шею, позволяя его рукам обнимать и водить огненными дорожками по коже там, где только дотянутся.

— Так что это такое? — беспощадно для нас обоих отведя глаза вниз, я кивнула на ящик и аккуратно забрала ладонь из его руки.

Рома шумно вдохнул, но сумел взять себя в руки. Правильно. Если мы сейчас начнём целоваться, то это, как пить дать, перейдёт в другое, более страстное, действо. А у нас должно быть нормальное первое свидание!

— Это, ну-у, как тебе объяснить, — выпустив меня, он смущенно почесал затылок. — Я тот ещё куркуль-романтик. Люблю оставлять вещи, что пришли в негодность, но имеют свою историю. Вот и храню их здесь, как этот шлем.

Затем мы вместе опустились к ящику и всё ещё смущенно, Рома открыл мне его.

Я не смогла тепло улыбнуться на его слова и ещё раз оглядела вещи, посмотрела на шлем, как в голове возникла идея.

— Тогда почему оно тут? Пусть оно всегда напоминает тебе о том времени и событиях!

— Этот хлам? — он скептически посмотрел в ящик. — Масянь, меня и так бомжом называют, потому что живу как в пустой коробке, так а ты хочешь, чтобы коробка пополнилась старым мусором?

— Если грамотно расставить, то коробка для бомжа быстро станет дизайнерской студией! У Марка вообще в каждой комнате бутылки стоят, а порой ещё и полупустые, но его же алкашом никто не называет?

— Ну, теперь я буду, — коварная улыбка растянулась на губах.

Я загорелась идеей, а раз меня не останавливали и дали волю действиям, при этом тихо наблюдая со стороны, я уже увлечённо таскала по комнатам и расставляла своеобразные части от мотоцикла. Выставляя их, где только можно было, а Джульетта гонялась за мной, приняв мои побегушки за игру. У меня получались необычные композиции, а особенно на фоне неотшлифованных стен, выглядело неимоверно круто, стильно и дерзко, будто бы для профессиональной фотосессии с декором.

Да, Рома поглядывал что я делаю, но в тоже время у меня возникло ощущение, что он что-то ищет.

— Не могу найти свой телефон! Масянь, позвони, а? — дал конец своим метаниям по квартире Рома.

— Занята. Возьми мой телефон в сумочке и сам набери.

— А какой код от него? — вернулся он через пару секунд.

— Щас, — я сощурилась, думая, как поставить отломанное зеркало от мотоцикла, а потом ощутила холодок по спине.

Он же у меня записан как «Ромашечка»! И сейчас он об этом узнает! Что теперь выдумывать?!

— Ну, и? — нетерпеливое от парня.

— Просто вспоминаю… с кем из девочек я больше обсуждаю тебя, то есть какой чат смотреть будет интереснее. Потому что с Миланой и Светой темы для обсуждения разные, но суть одна. И вот теперь задумалась, — придумала отговорку, при этом начиная приближаться к озадаченному парню.

— Да как бы, я не собирался читать твои переписки, — он нахмурился, а я быстренько забрала телефон.

— Ну, а стоило бы, — усмехнувшись, я набрала его номер и потушила экран.

Мы оба прислушались к звукам в квартире, но рингтон так и не услышали.

— Видимо, оставил на крыше, — кивнул парень. — Я быстро.

Выдохнув, я посчитала это себе как маленькую победу.

Пока он ходил за телефоном, я нашла наклейку с надписью: «Села — дала» и с отпечатком чьих-то губ, намазанных красной помадой, которая теперь безобразно размазывается от прикосновений по глянцу.

— И как, работало? — из чистого любопытства поинтересовалась я, когда он вернулся.

— До случая с тобой — всегда, — утвердительно закивал он, но при моём укоризненном взгляде отобрал наклейку и собрался куда-то её утащить.

— Нет! Стой! Давай её на холодильник наклеим! — я попыталась выхватить у него наклейку.

— Всё, масянь, это уже будет перебор, — Рома рассмеялся и у меня на глазах порвал бумагу.

— Ну заче-е-ем, — проныла я. — Ничего ты не понимаешь, прикольно же смотрелось бы!

— Я куплю другую и её наклеим, а с вот этими губищами наклейки висеть не будет.

Ум-м, точно, он же женскую помаду не переносит. По крайней мере, это я поняла сегодня по его поцелую с Кариной.

— О! А это что за чудо? — руки схватили сложенный материал, предположительно — плакат, что лежал уже на дне опустевшего ящика.

— Ай, это вообще не разворачивай, я в этот плакат заворачивал весь остальной хлам, что б мои богатства никто не находил.

— Ничего не хлам! Сам же говорил, что это вещи, что греют твою душу от воспоминаний, а значит это материальные кусочки твоей прожитой жизни! — параллельно разворачивала плакат на полу. — Так, — задумчиво и оглядывая изображение. Знаменитый Багз Банни — персонаж, созданный американской компанией Looney Tunes, был изображён в крутой чёрной косухе, с чёрной повязкой на голове, с перчатками и мчащимся на красном байке с остервенелым видом. — Это на стену можно повесить! Живо, лестницу или стулья тащи! Ты мне потом деньги за проделанную работу будешь предлагать, — осматривая стены и прикидывая куда лучше повесить плакат, уверяла я его.

Видимо, Рома уже понял, что меня не остановить, поэтому молча пошёл выполнять поручение.

— В зал тащи! — крикнула вдогонку, когда определилась с местом.

Хотела уже начать сворачивать плакат обратно, чтобы перетащить, как взгляд упал на дно уже полностью опустевшего ящика. Бумажный конверт, в нём цветной пакетик, а что же внутри пакетика?..

— Хм-м-м, — озадаченно протянула я и покусала щеку изнутри, когда заглянула пакетик.

С этим нужно разобраться сразу и прямо сейчас, чтобы в будущем не возникло неудобной ситуации. Заодно сейчас проверим как Рома будет выкручиваться. То есть, если начнёт лгать и выдумывать небылицы… Ох-х, плохо тогда будет байкеру!