Новые надежды для мертвецов

Глава 13

Дочки Хока сидели за столом Слейтера. Лейтенант развлекал девочек, показывая им на слайд-проекторе обезображенные трупы. Некоторые слайды были цветными, другие — черно-белыми, но роднило их отменное качество изображения.

— Привет, Хок! — поздоровался Слейтер. — А я тут девчонкам картинки показываю. Из старых дел. Это не ты работал над делом об убийстве миссис Меркл? Ее лицо было обезображено до неузнаваемости, девочки, поэтому наши ребята в шутку называли ее «Лаура».

— Нет, дело вел тогда Кеведо, — сказал Хок. — Но я немного ему помог. Ему тогда все управление помогало. Убийцу в итоге поймали, когда тот попытался сбыть украденную золотую цепочку. Это было преднамеренное убийство, девочки. Убийца выследил миссис Меркл по дороге из супермаркета. Его привлекла толстая золотая цепь на шее женщины. Он пристрелил миссис Меркл и забрал цепочку, а также все купленные ею продукты. В принципе, миссис Меркл сама спровоцировала преступника. Если живешь в Майами и разгуливаешь по городу с золотой цепью, тебя рано или поздно обязательно ограбят. Миссис Меркл не повезло, конечно, по-крупному, потому что ей попался сумасшедший грабитель. Убивать миссис Меркл не было никакой необходимости. Надеюсь, вы не носите цепочки?

Совершенно обалдевшие от вида кровавых трупов, девочки испуганно замотали головами.

— Никогда не делайте этого и впредь, — наставительно сказал им лейтенант. — Такие грабители обычно работают парами. Они садятся в машину, выслеживают потенциальную жертву, потом автомобиль подъезжает к тротуару, останавливается, из него выскакивает один из грабителей, срывает с женщины цепочку или выхватывает у нее из рук сумочку, прыгает обратно в машину, и грабители уезжают. Все происходит так быстро и неожиданно, что ограбленные женщины в половине случаев не могут даже вспомнить, негр на них напал или белый. Когда мы расследовали убийство миссис Меркл, то главная проблема заключалась в том, что мы знали имя жертвы, но не могли ее идентифицировать. Миссис Меркл вообще никто не мог опознать Отпечатков ее пальцев в нашей картотеке не было а по внешнему виду, как вы сами видите, узнать в жертве миссис Меркл не представлялось возможности. Пришлось вместо фотографа приглашать художника. Он сделал портрет убитой, но люди, знавшие миссис Меркл, утверждали, что дама на портрете совсем не похожа на бедную старушку. Короче говоря, никто не мог опознать тело. Поэтому мы и прозвали миссис Меркл «Лаурой» — было такое старое кино с Клифтоном Уэббом в главной роли. Классный фильм. Если его вдруг будут показывать по телевизору, девочки, то обязательно посмотрите картину.

Хок рассмеялся:

— Мы тогда подшучивали над Кеведо — мол, влюбился ты, брат, в портрет, а живых женщин не замечаешь. В конце концов Кеведо так достали, что он чуть не плакал. Пришлось немного попридержать ребят, а то бы Кеведо совсем свихнулся. Самая большая хохма состояла в том, что Кеведо не смотрел этот фильм и поэтому никак не мог врубиться, чего это все вокруг ржут. Портрет, к тому же, был такой страшный, что на него невозможно было смотреть без содрогания.

Слейтер тоже захохотал.

— Точно! Я, честно говоря, про это забыл.

— Спасибо, что присмотрели за моими девочками, лейтенант. Мы больше не будем отнимать у вас время.

— Пустяки. Как твоя напарница, Хок? Все в порядке?

— Да, все нормально. Она просто хотела, чтобы я взглянул на парня, которого она заметила в супермаркете. Ей показалось, что он похож на одного находящегося в розыске преступника. Но пока я ехал, парня и след простыл. Девочки, поблагодарите лейтенанта.

— Спасибо, лейтенант Слейтер, — сказала Сью Эллен. — Особенно за десерт.

— Спасибо, — кивнула и Эйлина. Слейтер стал собирать слайды в коробку, а Хок повел девочек в свой кабинет.

— Мы пообедали «блюдом дня», как ты и говорил, папа. Съели макароны с сыром. Но на десерт нам денег не хватило, и лейтенант Слейтер угостил нас яблочным пирогом.

— Это очень мило с его стороны, — сказал Хок, — но никогда больше не позволяйте Слейтеру покупать вам угощения. Слейтер отнюдь не альтруист...

— Кто-кто? — переспросила Эйлина.

— Неважно. — Хок уселся за свой стол и взглянул на Сью Эллен. — Я просто хотел сказать, что Слейтеру нравится, когда ему кто-то чем-то обязан... Он еще припомнит мне этот десерт. Впрочем, не будем об этом. Ну как, написали письма маме?

— Я не знаю, о чем ей писать, — сказала Сью Эллен.

— Я тоже, — подхватила Эйлина.

— Ясно. Тогда возьмите бумагу и ручки с собой Может, потом надумаете, о чем написать. Мы сейчас возвращаемся в «Эльдорадо», и я познакомлю вас с моей напарницей. Она поживет там с нами несколько дней.

— У тебя в напарниках — женщина? — удивилась Эйлина.

— Да. Она отличный детектив.

— А я смогу стать детективом? — спросила Эйлина. — Когда вырасту?

— Лучше не надо. Идеальная карьера для женщины — удачное замужество. Даже моя напарница, хоть она и отличный детектив, жалеет, наверное, сейчас о том, что не замужем. Только вы ей об этом не говорите.

Хок открыл ключом ящик стола, вынул из него конверт с деньгами для миссис Хикки, и повез девочек в «Эльдорадо».

Эллита Санчес ждала их в вестибюле. Хок перед этим попросил ее не вселяться, пока он не приедет в отель. Представив Эллиту Эдди Коэну, Хок велел портье сделать для мисс Санчес девятипроцентную скидку, поскольку она — офицер полиции.

— Не думаю, что мистеру Беннету это понравится, — буркнул Эдди, вручая Эллите ключи от номера, который располагался через две двери от квартирки Хока.

— Если он станет возникать, — сказал Хок, — то отсылай мистера Беннета ко мне.

Эллита зарегистрировалась, и они вчетвером поднялись наверх. Хок нес картонную коробку Эллиты, а Сью Эллен — дорожную сумку. Маленькая комнатка, которую Элита сняла за десять долларов, пропахла плесенью, и разве что не дымилась от жары. Хок подошел к окну и включил кондиционер. Не работает. Хок от злости долбанул по нему пару раз, и агрегат, как ни странно, затарахтел, начиная нагнетать в номер прохладу.

Обычно по лицу Эллиты нельзя было догадаться о ее эмоциях, но сейчас под вымученной улыбкой напарницы Хок угадал растерянность и разочарование. Что и говорить, номер убогий. Грязный пол, в котором не хватает несколько квадратов линолеума, железная койка с облезлым матрасом и штопаными простынями, простой стул с прямой спинкой и металлический комод с тремя выдвижными ящиками. Вот и вся обстановка. Вся нехитрая мебель выкрашена в белый цвет, отчего номер больше походит на палату в какой-нибудь задрипанной больнице. Стены покрывала побелка, и прислоняться к ним было опасно, потому что тут же начинала осыпаться известка. Краны в ванной комнате протекали, а у самой ванны были отбита практически вся эмаль. В туалете не было ни одного рулона бумаги, а возле раковины висело только одно полотенце.

— Схожу, принесу полотенца и туалетную бумагу, — сказал Хок. — А вы пока топайте в мой номер. Пусть эта комната немного остынет.

Оставив трех дам знакомиться друг с другом, Хок спустился в вестибюль и через пару минут возвратился с двумя банными полотенцами, двумя рулонами туалетной бумаги и полудюжиной маленьких кусков мыла. Оставив всю эту поклажу в номере Эллиты, Хок вернулся к себе. Эллита показывала девочкам свой пистолет — слава Богу, патроны она перед этим вынула.

— Послушайте, сударыни, — обратился к ним Хок, — мне придется ненадолго отлучиться по делам. Чтобы не киснуть без дела в гостинице, я предлагаю вам сходить в спортзал на Пятой улице. Эллита, сводишь девчонок? Там сейчас готовится к следующему бою Тони Отеро — пуэрториканский боксер-легковес. Он классный парень. Посмотрите на его тренировку, а вечером, когда я вернусь, сходим все вместе куда-нибудь поужинать.

— Папуля, но ты же сам сказал, что нам нельзя выходить из отеля одним, — напомнила Эйлина.

Хок показал на Эллиту, которая сидела в викторианском кресле и перезаряжала пистолет:

— Вы пойдете не одни, а с Эллитой. Она вооружена, так что рядом с ней вы в полной безопасности. Кроме того, я говорил не выходить из отеля вечером, а сейчас ясный день. Конечно, вы могли бы сходить и на пляж, но я не стал вам это предлагать, потому что, во-первых, у Эллиты нет купальника, а, во-вторых, через пару часов все равно пойдет дождь.

— С чего это ты взял? — спросила Сью Эллен. — На небе ни облачка.

— Сейчас июль, дочка, и в июле здесь каждый день ливни. Климат такой.

— Хок, не переживай, пожалуйста, — сказала Эллита. — Езжай спокойно, а мы уж найдем, чем себя занять.

— Пап, у меня сигареты кончились, — подала голос Сью Эллен, — а автомат в вестибюле продает пачку за шесть четвертаков. Ты можешь дать мне мелочь?

— Нет, — ответил Хок, доставая из собственной пачки две сигареты. — Вот, возьми эти. А потом подумай о том, чтобы завязать с курением. Если не можешь позволить себе сигареты на те деньги, что выдает тебе отец, то нужно либо прекратить курить, либо начать самой зарабатывать деньги.

Сью Эллен брезгливо скривила рот:

— Я не люблю «Кулз». Они с ментолом.

Хок, не дав дочери опомниться, моментально выхватил сигареты из ее рук и сунул их обратно в пачку.

— Ты когда вернешься? — спросила Хока Эллита.

— Еще не знаю, но постараюсь вернуться до сумерек. Мне нужно съездить в Корал Гейблз, а потом заехать к Биллу и переговорить с ним кое о чем, если он, конечно, к тому времени вернется из зоопарка.

Эллита кивнула и молча скрылась в ванной. Хок попрощался с дочками у порога, и был несказанно удивлен, когда те поцеловали его в щеку.

Хок припарковал машину на втором этаже автобусного гаража, выставил на приборную доску табличку «Полиция», чтобы не платить за стоянку и отправился пешком на Милю Чудес, которая начиналась в квартале от гаража. Букетик был зажат между кожгалантерейным магазином и кубинским рестораном. На стеклянную дверь были налеплены изображения кредитных карточек «Виза» и «Мастеркард», но, в отличие от большинства магазинов, логотип торгового департамента Флориды на дверях «Букетика» отсутствовал. Значит, процветание Лоретты Хикки целиком зависит от розничных покупателей. Очевидно, магазинчик пользуется успехом, иначе вряд ли Лоретта могла бы позволить себе бутик на самой дорогой торговой улице. Владельцам заведений на Миле Чудес приходилось платить бешеные деньги за аренду земли; к тому же, городские власти возложили на них ответственность за приведение в божий вид самой улицы, и пришлось коммерсантам за свои кровные мостить тротуары.

За прилавком «Букетика» стояла миниатюрная азиатка. Позади нее возвышался огромный холодильник-витрина, в котором стояла огромная ваза с розами и охапки разных других цветов. В магазине царила приятная прохлада, напоенная ароматами свежих цветов и трав. В отдельной стеклянной витрине были выставлены безделицы, о которых говорила Лоретта Хикки: серебряные браслеты, сережки, кольца и ожерелья с бирюзой, а также тяжелые пресс-папье из горного хрусталя.

— Чем могу служить, сэр? — спросила азиатка, и Хок сразу понял, что именно ее вчера Хок принял по голосу за маленькую девочку.

Он подошел к прилавку, и азиатка испуганно отступила на два шага, смущенно опустив глаза «Интересно, — подумал Хок, — почему Лоретта нанимает в качестве продавца такую стеснительную девушку, которая, похоже, просто боится покупателей?» Очевидно, азиатка, в отличие от белых девушек, готова работать за гроши. Наверняка Лоретта платит ей минимально возможную зарплату.

— Передайте, пожалуйста, миссис Хикки, что к ней пришел посетитель.

— Она сейчас работает над венком в подсобной комнате. Может, я сама могу вам помочь?

— Нет, мисс. Просто скажите миссис Хикки, что к ней пришел сержант Мозли.

Азиатка мигом исчезла за бамбуковой занавеской, но Лоретта Хикки появилась оттуда только через три минуты. Она успела подкрасить губы и припудрить нос.

— Я собирался приехать раньше, но у меня внезапно возникли срочные дела, — извинился Хок. Он вскрыл конверт, вынул оттуда расписку, а деньги передал миссис Хикки. — Пересчитайте их, пожалуйста.

— Я вам верю, — улыбнулась Лоретта.

— Все равно, разбейте колоду.

Миссис Хикки пересчитала деньги, положила их обратно в конверт и спрятала его в нагрудный карман синего хлопчатобумажного халата. Ее светлые волосы были собраны в две косы, доходившие почти до пояса. Миссис Хикки почему-то смущенно зарделась.

— Я хотел пригласить вас сегодня на ужин, — сказал Хок, — но, к сожалению, вечером мне предстоит решить несколько важных вопросов.

— Я думала, вы придете поужинать ко мне, — заворковала Лоретта. — Там осталось столько снеди... Снедь подождет. Ничего с ней не случится в холодильнике. К сожалению, до понедельника у меня совершенно нет свободного времени. А в понедельник я все же хотел бы пригласить вас в ресторан. Потом, если не наедимся, можем поехать к вам и добить оставшиеся продукты.

— Договорились. Но учтите, что по понедельникам практически все рестораны в Гейблз закрыты.

— Мы можем поужинать и в другом месте. Я знаю один очень приличный ресторан в Калле Очо. Вам нравится испанская кухня? Именно испанская — я не имею в виду кубинскую стряпню.

— Они во все блюда кладут столько чеснока...

— Понятно. Тогда предлагаю рыбный ресторан.

— Я не привереда, — поспешно пояснила Лоретта. — Просто они кладут с блюдо чеснок, даже если ты их заранее попросишь этого не делать.

— Ну и Бог с ним, с этим испанским рестораном. У меня действительно есть на примете заведение, где отлично готовят морепродукты... Кстати, чтобы не забыть: я разговаривал с вашим бывшим мужем. Он собирается кремировать Джерри.

— Вот как? А что, он уже забрал тело из морга?

— Нет еще. В прошедший четверг, насколько я помню, Джерри был двадцать шестым в очереди на вскрытие. А наши патологоанатомы делают в день максимум шесть-семь аутопсий — если только не появляется какое-нибудь срочное дело. Тогда они приглашают на временную работу патологоанатомов из майамских больниц. Если вы читаете газеты, то, наверное, уже знаете о перестрелке в отеле «Дескансо». Там было шесть трупов, так что у судмедэкспертов сейчас горячие деньки. Надо идентифицировать всех убитых, а они обезображены настолько, что...

— Я думаю, что Харольд известит меня о дате кремации. — Миссис Хикки было неприятно слушать про трупы. — Он вам что-нибудь про меня рассказывал?

— Нет, — солгал Хок. — А что?

— Просто Харольд втемяшил себе в голову, будто я и Джерри... В общем, вы понимаете. Но это полный бред. Меня ни за какие деньги не заставишь крутить любовь с типами вроде Джерри.

— Нет, миссис Хикки, Харольд ничего такого мне не говорил, — сказал Хок. — Но я сам прошел через развод, Лоретта, и могу со всей ответственностью заявить, что развод очень меняет людей. Меня самого тогда жена обвинила в любовной связи с одной молодой женщиной из Гроув. А я в то время работал по четырнадцать часов в сутки, так что на адюльтер у меня не было ни времени, ни сил. И денег на то, чтобы снять номер в мотеле — тоже не было.

— Я вас понимаю. Мне самой порой приходится торчать в магазине круглые сутки. Вот сегодня, например, я готовлю несколько траурных венков. Жалко, что в Майами умирает так мало народу... — Лоретта, спохватившись, прикусила язык и покраснела. — Я имела в виду совсем не то, что вы подумали, сержант.

— Я прекрасно понял, что вы имели в виду, миссис Хикки. И готов пожелать вам множество пышных похорон. Кстати, погребением праха Джерри будет заниматься похоронное бюро Минроу. Так что если вы хотите дать объявление в газете, или там пригласить друзей Джерри, то вам придется все согласовать с Минроу.

— Я никого не знала из друзей Джерри. Я пыталась составить список его знакомых, как вы просили, но так и не вспомнила ни одного его приятеля. Но Минроу я все равно позвоню. Даже на кремации нельзя обойтись без траурного венка.

— Значит, договорились? Я заеду к вам домой в понедельник вечером, примерно в половине девятого. Если, конечно, не застряну в пробке.

— Договорились. — Лоретта перегнулась через прилавок, чтобы пожать Хоку руку на прощанье, но тот, ухватив Лоретту за протянутую руку, буквально выдернул ее из-за прилавка и, заключив в объятия, впился в губы миссис Хикки страстным поцелуем.

Из-за бамбукового занавеса послышалось тоненькое хихиканье. Хок выпустил из объятий Лоретту и поспешно направился к дверям.

Возвращаясь к автобусному гаражу, Хок решил заскочить в греческий ресторанчик. Он ограничился одной порцией салата, которая никак не могла утолить его голод, но Хок, помня о предстоящем ужине, решил все-таки диету не нарушать. Расплатившись с официантом, Хок подошел к стойке, показал кассирше свой жетон и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Хок набрал номер Хендерсонов, и на противоположном конце провода трубку снял сам Билл.

— Хорошо, что я попал на тебя, — сказал Хок. — Честно говоря, я думал, что ты еще не вернулся из зоопарка, поэтому позвонил наугад.

— А мы так и не сходили в зоопарк, Хок. Мария решила сводить детей вместо зоопарка в недавно открывшийся универмаг «Блумингдейл». Они там еще не были, а Марии буквально жжет руки дисконтная карта от «Блумингдейл». Они прислали ее Марии по почте буквально вчера.

— Ты должен был перехватить почту, Билл, и изрезать эту карточку на мелкие кусочки. Билл рассмеялся:

— Карточка оформлена на ее имя, а не на мое. Кроме того, у Марии сейчас море денег. Она умудрилась за три месяца дважды продать один и тот же дом, получив за него два раза по четыре тысячи комиссионных. Представляешь?

— Что-то я не понял, — признался Хок. — Как можно продать один и тот же дом два раза? Твоя супруга, часом, не мошенница?

— Да ты что?! — возмутился Билл. — Мария говорит что этот дом сам себя продает. Не надо ничего рекламировать, расписывать потенциальным покупателям его преимущества. Стоит людям ступить за порог, и они тут же обалдевают: весь интерьер дома отделан полированным кипарисом. Можешь себе представить стены из кипарисовых панелей, Хок? Короче, клиенты тут же накладывают в штаны от радости. Они покупают дом, въезжают в него, и тут выясняется, что дерево такое темное, что даже в дневное время в комнатах приходится включать свет. Конечно, панели запросто можно перекрасить, но тогда дом превратится в ничем не примечательное жилище. Естественно, на это новоиспеченные владельцы дома идти не хотят. Но проходит еще пара недель, и хозяйка, проведя в сумраке столько дней, впадает в депрессию. Поэтому владельцы продают дом и переезжают в новое место. Мария рассчитывает до конца года продать этот дом еще один разик.

— Ну и слава Богу. Зато тебе не придется платить по счетам от «Блумингдейл».

— Это точно... Что-нибудь случилось, Хок? Почему ты звонишь?

— Хотел поговорить с тобой. Может, встретимся с тобой в «Шэмроке», раздавим по бутылочке пивка?

— Давай. Но только мне надо сходить в хозяйственный, поглядеть на эти «торо».

— Что еще за «торо»? — спросил Хок.

— Газонокосилки такие. Похожи на мини-трактор. Я хотел купить такую, чтобы не бегать самому по газону вслед за тарахтелкой, а воображать себя комбайнером. Если я куплю «торо», то, возможно, сумею-таки заставить сына стричь газон. Честно говоря, тогда я и сам с удовольствием этим займусь.

— Ты скажи Джимми, что разрешишь ему стричь газоны на «торо» только после того, как он начнет мыться в душе после физкультуры, — посоветовал Хок.

Билл расхохотался:

— А вдруг это сработает? Мне ведь тогда уже вовек самому не покататься на газонокосилке.

— Билл, мне нужно с тобой поговорить, но я не хочу нарушать твои планы. Если ты собираешься в хозяйственный, то отложим разговор до понедельника.

— Я буду в «Шэмроке» через полчаса, Хок, — сказал Билл. — А «торо» могут и подождать. Мне просто надо было чем-то занять время до ужина, вот я и хотел сходить в магазин. Это не срочно.

— Спасибо, Билл. Значит, увидимся через полчаса в «Шэмроке».

Хок повесил трубку, поблагодарил кассиршу и отправился в гараж за своей машиной.

Он сегодня был доволен собой. Заходя в магазин к Лоретте, Хок и в мыслях не имел того страстного поцелуя, однако Лоретта показалась ему такой соблазнительной... Похоже, миссис Хикки тоже понравилось целоваться с Хоком. Если бы не эта чертова азиатка, то Хок с Лореттой посмаковали бы этот поцелуй еще пару минут. На долю секунды Хок вдруг забыл про дочерей и Эллиту; он уже готов был звонить Лоретте, чтобы перенести свидание с понедельника на сегодняшний вечер, но потом разум все же победил эмоции, и Хок, доехав до «Шэмрока», оставил машину на стоянке позади бара, запер дверцы автомобиля и вошел в заведение.