Новые приключения разведчиц

21

На острове разворачивались бурные события. Привести Пулково и Екатерину в поселение туземцев было невозможно. Новые люди воспринимались здесь с опаской, и о них подпевалы жрецов сразу же сообщили бы в коттеджный посёлок. Требовалась почти постоянная связь с ведомством Пичкиряева. Пулково постоянно по рации давал указания коллегам из Москвы по созданию микроклимата в резиденции меркуриан, которая спешно строилась то ли в Сочи, то ли в Пятигорске. Биологи консультировались у него по созданию меркурианской вакцины и питанию инопланетян, физики решали с ним вопрос транспортировки. Пулково изменился на глазах, помолодел, глаза горели жаждой жизни и научных исследований. Побритый, подстриженный, вымытый, в хлопковом тренировочном костюме, который по приказу Пичкирява привёз Франсуа с Мадагаскара, он был полон энергии. Екатерина же осталась верной себе: спала до 12 часов, загорала, отдыхала, «строила глазки» Пулково, «Красной руке» и даже Тарновскому. Но, безуспешно, что её раздражало и портило настроение. Зоя и Тарновский разрабатывали планы проникновения в посёлок и похищения меркуриан. «Красная рука» отвечал за хозяйство: охотился, готовил еду, приносил воду, поддерживал огонь. Он пытался привлечь Катю себе в помощницы, но из этого ничего не получилось.

Тарновский и Пулково пришли к выводу, что необходимо несколько раз побывать в коттеджном посёлке с разведовательными целями. Необходимо знать: где находятся меркуриане, как их охраняют, где лаборатория, где главный компъютер, из которого следует забрать все научные открытия. Надо узнать судьбу пленников, бесшабашных друзей Катьки, прожигателей жизни. Может среди этих мажоров найдётся двое или трое способных включиться в битву с эдельвейсами. Очень неравными были силы. Трое мужчин и Зоя. Катька — пустое место. Правда Зоя даст по стрельбе фору тому же Пулково. В драке она тоже мастер.

За вечерним костром начали обсуждать план проникновения в посёлок с целью разведки. Зоя настаивала:

«Пулково не может принимать участие в поездке. Если мы погибнем, то дело наше не пострадает. Других пришлют. А Пулково — один! Второго такого нет. Он артефакт проекта эдельвейсов. Он знает всё о проекте и меркурианах. Он России нужен».

Тарновский же утверждал, что Пулково знает посёлок изнутри, что с ним легче ориентироваться. Зоя возражала, что Пулково двадцать лет не был в посёлке, там всё давно изменилось и толку от Пулково — никакого. Катька ляпнула в своей манере:

«Если встретите бутик, купите мне носовых платков и соломенную шляпку».

В итоге Пулково убедил всех, что он должен поехать на разведку, что его никто не узнает, потому что его никто уже не помнит. А главное, он знает, как вести себя с меркурианами и надеется, что они-то его узнают своим особым чутьём и можно будет войти с ними в контакт. Этот аргумент перевесил все остальные.

Около половины второго ночи отправились в опасную поездку: Тарновский за рулём, рядом, как всегда верная Зоя. На заднем сиденье сеньор Пулково и неустрашимый честный островитянин «Красная Рука». Все были вооружены пистолетами, ножами и желанием успеха. Оставив машину в зарослях густого кустарника, последние метров двести прошли пешком и через минут двадцать оказались на краю теннисного поля. Посёлок спал. Одноэтажные, редко двухэтажные, пряничные коттеджи были точной копией частных домиков Франции или Германии двадцатого столетия. Пространство около домов освещали электрические фонари, словно в крупных городах, располагаясь в ряд, почти на одинаковом расстоянии друг от друга. Везде подстриженные лужайки и газоны, аромат травы и цветов. Тротуары заасфальтированы. Короче, настоящий европейский комфорт. В некоторых окнах мерцал слабый голубоватый свет — неужели телевизор? Пулково пояснил, что некоторые умельцы, ещё в его годы пребывания здесь, умудрялись принимать телевизионный сигнал с Мадагаскара. А сейчас тем более. Остановились.

«Давай, Пулково, ориентируйся. Где здесь научные корпуса? Лаборатории? Пункт охраны?»

Пулково оглядывался, что-то шептал себе под нос: «Этот зелёный слева, был синим… недавно красили. Жёлтого коттеджа не было. Строили в сторону леса. Направо будет… затем налево, ещё налево. Кажется, не ошибаюсь. Вперёд! Я знаю дорогу!»

Шли быстро, так как улица была слишком светлой. Когда свернули в тёмный переулок, вздохнули с облегчением. Вдруг на первом этаже красного домика зажёгся свет, послышались глухие мужские и женские крики. Быстро миновали опасное место, схватились за оружие, ждали нападения. Когда прошли ещё метров триста, Пулково остановился, и повёл их между двумя коттеджами в глубину двора. Вместо двора оказалась огороженная территория, на которой красовалось длинное одноэтажное кирпичное здание с тёмными окнами. С виду оно было похоже на больницу или муниципальное учреждение в России, но на несколько ступеней аккуратнее, капитальнее и красивее.

«Не могу утверждать, какое учреждение располагается в данном месте ныне, — осторожно говорил Пулково, — но в семидесятые годы здесь находилась лаборатория, построенная специально для наших экспериментов. С боку есть дверь».

Обогнули строение. Через боковую дверь можно проникнуть внутрь. Дверь была открыта, что не могло соответствовать железным законам логики. Очевидно, эдельвейсы абсолютно уверены в безопасности посёлка. В здание прокрались двое: Зоя и Тарновский с оружием на взводе. Они осторожно продвигались в полутёмном коридоре, готовые к стрельбе. В холле в нос ударил, запах спирта вперемешку с каким-то лекарством. «Как в больнице или в морге» пронеслась мысль и исчезла. Продвигались неслышно вдоль закрытых дверей кабинетов. Вдруг в конце коридора открылась дверь и двое или трое людей в зелёных халатах появились в коридоре. Они не громко разговаривали. Зоя и Тарновский, как тени, метнулись в боковое ответвление коридора. Перестрелки удалось избежать, можно поздравить себя с маленькой победой и выводом, что посторонних здесь не ожидают. По лестнице спустились в холл, одна из дверей была открыта. Тихо вошли. Перед ними оказалось довольно большое помещение, похожее на лабораторию: холодильники и термостаты, центрифуги фотоэлектрокалориметры, микроскопы различных модификаций. Зажглась надпись:

«Стерильно! Без спецодежды не входить!»

Зоя и Тарновский одеты, как и все аборигены на острове. Рядов на вешалке висят зелёные халаты, лежат бахилы. Оба поняли, что без Пулково делать им здесь нечего. Без проблем «слиняли» к выходу, посовещались и теперь уже втроём вновь проникли в лабораторию. Пулково быстро распорядился одевать халаты, бахилы, перчатки, маски. Затем нашёл кнопку допуска, нажал её и загорелась надпись:

«Проходите».

Зоя разбирала папки, файлы, тетради, записи, Пулково колдовал с компьютером. Пароль знать он не мог, поэтому вспоминал свои хакерские навыки. Тарновский решил обследовать находящиеся рядом помещения. Двери кабинетов были заперты, Тарновский применил к замкам воровскую отмычку, и одна из дверей поддалась, в нос ударил странный тяжёлый запах. Тарновский вошёл в комнату и ужас сковал все его члены: большие стеклянные ёмкости были набиты меркурианами. Ёмкости напоминали аквариумы, даже террариумы для африканских крокодилов. В них была налита то ли вода, то ли биологическая жидкость и втиснуты меркуриане, сплошь покрытые каплями слизи, как вода на стекле во время ливня. От этого их поверхность казалась пузырчатой, неровной, бугорчатой. Меркурианин представлял собой большую жёлтую массу, не имеющую твёрдой формы. Форма их могла меняться, перетекать из одной части в другую. Часто изменяя форму, меркуриане умудрялись передвигаться в ничтожном пространстве стеклянного сосуда. Они напоминали громадных одноклеточных, инфузорий, увеличенных гигантским микроскопом в миллионы раз. Вдруг, он снова похолодел от страха: в его мозгу возник звук, напоминающий стон умирающего страдальца, тихий плач. Ошеломлённый Тарновский понял — меркуриане выходят с ним на связь, что то ему передают. Он повернулся лицом к аквариумам и стал напряжённо передавать меркурианам свою мысленную речь:

«Мы ваши друзья. Мы пришли, чтобы спасти вас. Держитесь. Осталось не долго!» Он повторял эту фразу много раз, и вдруг в его мозгу возникла чужеродная, ему не принадлежащая, «поторопитесь, мы погибаем. У нас уже нет сил. Над нами издеваются, пытают. Спасите. Помогите».

Тарновский захватил с собой кинокамеру и сейчас, мысленно передавая меркурианам слова поддержки и обещания скорой помощи, он лихорадочно снимал на камеру обстановку помещения: аппараты, шланги, самих меркуриан в сосудах. Вдруг раздался шум в коридоре и голос Пулково:

«Уходим. Сюда идут!»

Тарновский захлопнул дверь, кое — как запер её снова. Пусть эдельвейсы не догадаются, что кто — то был в ней и видел пленников. Выхватив пистолет, он притаился за колонной. Топот приближался и через три секунды, как гончие псы, ворвались в коридор два эдельвейса в военизированных костюмах цвета хаки и тёмных очках. Точный кадр из голливудского кинофильма! Силы не равны, понял Тарновский и выхватил оружие. Два точных выстрела сделали своё дело, но появились ещё двое, затем ещё и ещё. Откуда-то появился «Красная Рука», из компьютерной выскочил Пулково. Завязался бой. Пулково стрелял не умело и беспорядочно, за то «Красная Рука» стрелял не хуже военного Тарновского, метко и дерзко, с удалью и даже с каким-то весельем. Вскочила Зоя и попала прямо в толпу бежавших эдельвейсов, их было человек пятнадцать. Это была другая команда. Люди в чёрных строгих костюмах или в накинутых зелёных халатах, они больше были похожи на сотрудников бюро ритуальных услуг, столичных гробовщиков. Пулково крикнул: «Мужики за мной, я знаю другую дорогу на выход». Все были уверены, что Зоя с ними и бросились за Пулково по полутёмному коридору. Пулково подбежал к одному из окон, приподнял подоконник и снова резко его опустил. Это была замаскированная дверь, она плавно и бесшумно открылась и выпустила мужчин из здания. После чего также плавно закрылась. «А где Зоя? — закричал Тарновский, — ребята назад!»

Увы, дверь — окно открывалось только изнутри, снаружи механизм не действовал. Разбить стекло тоже было невозможно, оно было прочнее стали.

А Зоя поняла, что плен неизбежен, быстро запихнула пистолет и нож под какой-то шкаф, забилась в угол, изобразила на лице страх и ужас и…заплакала, изображая испуганную островитянку.

Вся толпа эдельвейсов бросилась на Зою.