Новый мир. № 4, 2003

Как выдает боязнь пространства

Желание вписаться в круг,

Как самозваное дворянство

Изобличает форма рук,

Как светят контуры погостов

Из-под разметки площадей,

Как бродят, царственно и просто,

Лакуны бывших лошадей

По преданным бесплодью землям, —

Так, слепком каждому листу

И каждой птице на кусту,

Хранит природа пустоту,

Подмен надменно не приемля.

Посмотри, чужак:

Вот мои сыновья,

Вот земля — в перекате ржи.

Это ты сказал,

Но попомню — я,

Что нельзя вам любить чужих.

Что хороший чужой —

Значит, мертвый чужой:

Это правда твоя и ложь.

И ты сам, чужак,

За такой межой,

Что не спросишь и не найдешь.

Там солдату — сон,

Постой и приют.

Но за землю спорить живым.

И мои сыновья

У костра споют

То, что ты завещал своим.

Там, далёко-далёко, на синем от гроз берегу,

Слышны топот, и пенье, и визги, и жаркие споры.

Что я знаю о детстве, которое я берегу?

Вот и лето, и мячик летает, и школа нескоро.

Непонятное слово написано в лифте, и стыдно спросить,

Но звучат водяные ступени Нескучного сада.

И неведома взрослым трава под названием «сныть»,

А в земле мертвецы, и еще там закопаны клады.

Но отцовской руки так уверен веселый посыл,

Что не страшно идти и не рано, а в самую пору.

Вот они и уходят — счастливые, полные сил.

Вот и осень, и воздух пустеет, а вечность нескоро.

Четыре ветра,

Двенадцать месяцев,

Сорок тысяч братьев,

А сестер уж нет.

Седлай до света.

Твой путь не вместится

Ни в чье объятье,

Ни в чей завет.

— Кто ты? Ау!

Чей рог поутру?

— Не тебя зову,

Я ищу сестру.

— Четыре века,

Двенадцать месяцев,

Сорок семь заутрень,

А сестер все нет.

Лишь по всем рекам

— Плывут и светятся

Розмарин, и рута,

И первоцвет.

— Напои коня,

Брат ничей.

Тут, в зеленях, —

Ледяной ручей. —

Четыре лика —

Там, в глубине.

Цветет повилика

На самом дне.

Обовьет копыта —

Струям вспять:

Горе позабытое

Зацеловать!

— Четыре света,

Двенадцать теменей,

Сто царств и три волости —

Я коня губил.

Но нет ответа,

Не стало времени,

Не слышно голоса,

Только там, вглуби, —

Розмарин и мята

Цветут, цветут.

Названого брата

Зовут, зовут. —

Четыре ветра,

Двенадцать месяцев,

Сорок тысяч братьев —

И никто не спас.

Драконы и вепри

Под копьем бесятся,

Но ее заклятье —

На обоих нас:

На коне и мне. —

Так спеши, пора!

Свидимся на дне.

Я — ничья сестра.

Полунощный взвар

Синевы — травы —

Буйной крови.

Спят сыны,

Как на гербе львы:

Профиль в профиль.

А на нас — года

Налегли плащом:

Лапы в горло.

А к ногам — вода,

Поиграть лучом,

Светом горним.

Ей подай — звезду,

Да еще — звезду —

До Петрова дня!

Переклик: — Я жду! —

Я сейчас приду,

Подожди меня!

Я приду — дожив,

Чтоб до дна — дожечь,

В голубой нажим —

Всей твердыней плеч!

Я уже в пути:

Загадай полет! —

Господи, прости…

Не меня ль зовет?