Новый старый 1978-й. Книга вторая

Глава 17

«Мы в ответе за тех, кого приручили»

В раздевалке-гримерной никого не было, так как Серёга успел, после Солнышка, тоже переодеться и уже сидел на сцене за своим синтезатором. Я только снял рубашку и начал снимать брюки, как пришла Линда.

— Всё, я готова к выступлению, — сказала девушка и стала тоже переодеваться.

Да, вот и третья моя девушка, с которой я успел переспать в Лондоне. Так что стая у меня получается уже среднего размера. Я посмотрел на Линду, которая спокойно разделась до нижнего белья и села на диван, чтобы сделать глоток воды из бутылки. Фигурка у неё, действительно, великолепная, это я ещё прошлый раз оценил. Вот что значит профессионально заниматься танцами с детства. Мой взгляд непроизвольно опустился туда, куда любой мужчина всегда старается женщине заглянуть, будь она в юбке или без неё.

— Нравится? — задала вопрос улыбающаяся Линда и сняла лифчик. — А так лучше?

И эта бесстыжая провокаторша, вдобавок, одним движением сняла с себя трусики и осталась абсолютно голой. Да, у неё было на что посмотреть. Я рефлекторно сглотнул подступивший к горлу комок.

— Ну и чего ты ждёшь? — опять спросила Линда, подошла ко мне и прижалась своим горячим телом. Два раза я уговаривать себя и своего встрепенувшегося «друга» не дал и, подхватив Линду на руки, отнёс её к дивану. Опять между нами повторился такой же дикий и необузданный секс, что и прошлый раз, только уже не на полу, а прямо на диване. Остроты и пикантности ситуации добавляло то, что так как дверь на ключ я закрыть не додумался, да и думать об этом было некогда, то кто-нибудь мог в любой момент войти к нам и застать нас врасплох за этим умопомрачительным буйством плоти. По этой же причине громко кричать мы не могли, поэтому всё сопровождалось нашим сумасшедшим учащенным дыханием и тихими стонами удовольствия. Но никто, слава Богу, к нам не вошёл и не обломал нам весь кайф, поэтому мы всё успели закончить без проблем. В очередной раз это было какое-то гормональное помешательство и именно опять с Линдой. Вот что, спрашивается, со мной такое происходит? В зале сидят две мои любимые женщины, которых я постоянно хочу, а я в это время совокупляюсь, как дикий самец орангутана, с третьей в каком-то подсобном помещении. Странно и непонятно мне это всё.

Но тут я неожиданно вспомнил, что я когда-то читал об очень необычных обезьянах бонобо. Бонобо являются единственными приматами, которые участвуют во всех сексуальных позициях и видах секса: лицом к лицу во время генитального секса, а также орального секса. У них даже сексуальная активность происходит в присутствии всего сообщества и они не образуют постоянных моногамных сексуальных отношений с отдельными партнёрами. А самцы, вообще, иногда занимаются фехтованием на пенисах. Я, конечно, до фехтования на мужских детородных органах вряд ли когда-либо додумаюсь, но сам способ выяснения отношений меня заинтересовал. Может мои очень далекие предки согрешили с самкой бонобо и я теперь расплачиваюсь за их такое некультурное поведение? Ведь ученые давно установили, что набор генов человека и бонобо совпадает на девяносто восемь процентов, так что мы уж очень близкими родственниками приходимся друг другу. Ладно, орангутан я в сотом поколении или бонобо, какая теперь разница.

Мы быстро оделись с Линдой, а потом вместе весело рассмеялись.

— Да, — сказал я, продолжая улыбаться, — тянет нас друг к другу, словно магнитом. Снова у нас получился какой-то звериный секс. Никак не получается у нас, почему-то, это делать ласково и нежно.

— Это страсть первобытных людей в нас кипит, которые тогда ещё были полуживотными, — ответила Линда, уже полностью отдышавшись и наводя макияж на лицо. — Вот теперь я абсолютно счастлива и сейчас я могу честно тебе признаться, что я тебя люблю. Но это тебя ни к чему не обязывает. Я знала с самого начала, что у нас ничего не могло с тобой получиться большего, чем вот такой безумный секс. Но это именно то, чего я и хотела. Я мечтаю только об одном, чтобы ещё раз испытать такое головокружительное чувство удовольствия с тобой, но этого может больше и не случиться, поэтому я счастлива и этим.

Она поцеловала меня и потом опять продолжила расчесывать волосы, а затем укладывать их в хвост. А я решил больше не заморачиваться и не забивать себе голову этой проблемой. Мне было хорошо и приятно, и как поётся в одной песенке: «вот и славно, трам-пам-пам». Сняли оба своё сексуальное напряжение и возбуждение, и опять свободны и веселы.

Мы вышли из комнаты по отдельности, чтобы не вызвать никаких задних мыслей и ненужных подозрений у моих оставшихся за столом девушек. Вот что мне нравится в англичанках, так это то, что они не устраивают никаких сцен ревности или скандалов, даже отношения выяснили быстро, правда это было больше похоже на краткий монолог самой Линды, а не на полноценный диалог. Быстро перепихнулись к обоюдному удовольствию и тихо разошлись.

Выйдя к сцене, я заметил, что посетителей уже пустили внутрь и они стали рассаживаться, кто за столики, а кто на свои места на недавно сколоченной трибуне. Направляясь в сторону столика, где мои две любимые женщины, вроде как, мирно беседовали, я здоровался с приветсвовавшей меня, с улыбками, публикой. Многие лица казались мне знакомы, видимо, вчерашние посетители ещё раз решили прийти на наш концерт. Это радовало, так как уже побывавшая на твоих концертах и полюбившая тебя и твои песни публика уже заранее радуется встрече с тобой и настроена на повторение праздника.

Я немного настороженно подходил к столику с девушками, опасаясь, что они могли, пока я отсутствовал, начать выяснять отношения между собой по поводу меня. Но нет, было такое впечатление, что они стали уже хорошими и близкими подругами, пока я занимался развратом с Линдой в нашей гримерной.

— Ну, как вы тут, всё обсудили? — спросил я девушек. — Солнышко, ты разобралась в тонкостях английского придворного этикета с помощью леди Ди?

— Да, она мне всё объяснила, — ответила Солнышко, — и даже про женский дресс-код во дворце успела немного рассказать.

— Я же говорила, — сказала Диана, улыбнувшись чему-то своему, — что ничего сложного в этом нет.

— Спасибо тебе, Ди, — скал я, намеренно убрав слово «леди», на что Ди только благосклонно кивнула. — Нам пора на сцену. Это твой столик, а то на нас как-то странно окружающие посматривают?

— Да, это мой столик. Я его целиком оплатила. А посматривают они на нас не странно, а заинтересованно и оценивающе, потому, что ты популярный исполнитель и общаешься сразу с двумя девушками. Вот они и гадают, кто из нас двоих твоя девушка.

Я хотел сказать, что они обе мои девушки, но вовремя прикусил язык. Что-то я расслабился после секса с Линдой, надо повнимательнее следить за своими мыслями.

— Так, Солнышко, время выступать. Пошли. Ди, ты не скучай. Если ты не против, я расскажу публике, как я тебя спас?

— Рассказывай, уже можно, так как все всё знают давно обо мне из новостей.

Мы поднялись на сцену и собравшиеся в зале зааплодировали. Приятно, когда одно твоё появление вызывает аплодисменты у публики. Я подошёл к микрофону и сказал:

— Леди и джентльмены, по вашей просьбе мы даём в этом гостеприимном клубе второй свой концерт. Мы не смогли расстроить вас, наших замечательных друзей, своим отказом ещё раз выступить перед вами. Предваряя ваш вопрос, который все мне постоянно сегодня задают, я сразу скажу, что это действительно я задержал тех трёх бандитов, которые напали на двух девушек. Одна из них сейчас находится в госпитале, но уже чувствует себя хорошо, и очень сожалеет, что не может прийти на наш концерт. А вторая спасённая мной девушка сегодня присутствует в зале среди вас и зовут её леди Диана. Вот она, сидит за центральным столиком. Поприветствуем же её!

Зал просто взорвался от аплодисментов. Чего-то подобного они и ожидали от меня услышать. Казалось, что можно было нам уже и не выступать. Одно это моё короткое выступление может считаться за мини-концерт. Я пригласил жестом Ди на сцену и она послушно вышла ко мне. Подойдя к микрофону, она сказала:

— Я хочу поблагодарить мистера Эндрю за моё спасение и спасение моей подруги Трэйси. Если бы не его мужественный и храбрый поступок, эта история могла закончиться плохо. Я раскрою вам тайну, сегодня я была в Букингемском дворце по приглашению Её Величества королевы и она подтвердила, что мистера Эндрю ждёт очень высокая награда.

Тут зал просто взревел от восторга, услышав подобную новость. Все радостно аплодировали, поздравляли меня, крича с мест. Такого представления перед началом концерта этот зал ещё не знал. Люди воочию увидели тех, кто был или стал близок к самой королеве. Кто-то даже в душевном патриотическом порыве встал и запел «Боже, храни королеву!», знаменитый гимн англичан. Серега не растерялся и подыграл мелодию на синтезаторе. Все в зале встали и закончили петь гимн стоя. А потом опять грянули аплодисменты. Ди вернулась за столик и мы начали своё выступление, хотя то, что мы устроили с Ди до этого, можно смело назвать настоящим импровизированным гала-концертом.

Ребята, воодушевленные таким верноподданическим энтузиазмом публики, играли от души. Каждая песня вызывала бурю восторга у зрителей и каждую песню мы исполняли на бис. Всем очень нравилась песня «How do you do», которую исполняла Солнышко вместе со мной. После повтора четвёртой песни на сцену поднялась Линда и завела, под наш хит «Maniac», зал своим танцем ещё больше, хотя казалось, что больше заводить просто некуда. Зал ликовал, Линда сияла, а мы испытывали огромное удовольствие и впитывали в себя волны положительно заряженной энергии, накатывающие на нас из зала. Ликование публики передавалось нам и мы с удвоенной энергией продолжали петь и играть. Из зала нас часто слепили вспышки фотоаппаратов и было понятно, что фоторепортеры из различных английских газет завтра опубликуют наши фотографии вместе со своими комментариями. А вот какие комментарии они напишут о нас и о нашем концерте, уже зависит только от того, как мы сегодня выступим.

Медленные рок-баллады немного снизили накал страстей в зале, а песня «Everything I Do» опять растрогала и вызвала чуть ли не слезы у всех присутствующих девушек. Сразу после неё я решил резко поднять градус настроения и объявил:

— А сейчас мы исполним песню, которую я написал буквально несколько часов назад и вы её сможете услышать уже завтра по радио. Называется она «Holding Out for a Hero». Песня очень актуальна сейчас потому, что девушка в песне ищет для себя героя и ждёт своего рыцаря на белом коне. Эту песню споет наша солистка по имени Sweet.

И мы, воодушевленные залом, заиграли, а Солнышко запела. Быстрый и зажигательный ритм песни уже с первых звуков ударника снова завёл публику. На припеве большинство вскочило с мест и стало подпевать нам, сопровождая пение замысловатыми движениями своих тел. Мы думали, что опять народ попытается прорваться к нам, но всё на этот раз обошлось, хотя охранники, как я заметил, напряглись и были уже готовы вмешаться. Я понял по состоянию людей, что эта песня может потеснить в хит-параде даже наши первые пять и выйти на одну из верхних строчек, которые мы и так уже занимали.

«Holding Out for a Hero» мы исполнили аж три раза подряд. Зрители были в экстазе. Они никак не могли успокоится и только первые слова песни «We are the world» привели их более-менее в чувство. В этот раз уже весь зал размахивал горящими зажигалками в такт мелодии, видимо теперь это будет уже постоянной концертной традицией, зачинателями которой мы стали. После окончания последней, как говорят англичане, по счету, но не по важности (last, but not least), песни, умиротворенная и уставшая публика, наобнимавшаяся и нараскачивавшаяся, напевшаяся и натанцевавшаяся, уже спокойно допивала своё пиво, тихо переговариваясь.

На протяжении всего нашего выступление Ди сидела одна за столиком, хотя свободных мест не было от слова совсем. Она также, как и прошлый раз, смотрела влюблёнными глазами только на меня, иногда переводя взгляд на Солнышко, когда мы с ней сходились вместе на сцене или пели в один микрофон. После того, как мы закончили петь, она уже смело подошла к нам, на правах подруги Солнышка, и сказала:

— Потрясающая у вас новая песня получилась. Я была в какой-то эйфории от этого ритма, аж даже энергетические мурашки по спине бегали. Sweet, ты молодец, замечательно её исполнила.

— Меня саму эта песня очень заводит, — ответила сияющая от похвалы Солнышко, — я, как будто, мчусь куда-то в бешеном темпе под бой многочисленных барабанов.

— Какие же вы ребята молодцы, как я вам завидую, — сказала Ди.

— Не завидуй, это мы тебе скоро завидовать будем, — сказал я. — Вот увидишь, скоро в твоей жизни всё изменится и тогда ты вспомнишь мои слова.

— Как скоро? — спросила Ди, поняв по моему серьезному выражению лица и по уверенной интонации в голосе, что это не просто обычная отговорка, а нечто большее, похожее на твёрдое знание того, о чём я говорю.

— Ещё немного надо подождать. Главное, не забудь эти мои слова.

Ну не могу я ей рассказать про Чарльза и двух её детей от него. Если скажу, то этого может просто не произойти. Тогда история может сделать крутой поворот, слишком знаковыми для неё фигурами являются леди Диана и принц Чарлз. Я тогда раздавлю такого огромного размера «бабочку Бредбери», что всем мало не покажется.

— Хорошо, я подожду, только недолго.

— Может тебя опять проводить до дома во избежание вчерашнего?

— Вы же все устали, мне неудобно вас всех беспокоить.

— Никакого беспокойства ты нам не причиняешь. Наоборот, я буду нервничать, да и Солнышко будет переживать, как ты добралась одна до дома.

— Конечно, проводи, — вмешалась Солнышко. — Мы теперь с тобой подруги и я действительно буду за тебя волноваться.

— Вот и договорились. Мы сейчас всё соберём, дождёмся Стива и вы поедете в гостиницу, а я поймаю такси и быстро отвезу леди Ди домой.

Подошла довольная Линда и спросила, когда и куда мы завтра утром едем. Я ответил, что ждём Стива, он нам и ответит на все эти вопросы. Стив не замедлил себя ждать и появился, улыбающийся и счастливый.

— Успех грандиозный, — с ходу объявил Стив. — В зале было около четырнадцати фотокорреспондентов из центральных газет. Завтра, я думаю, не будет ни одной газеты, которая не напишет о вас. Публику, выходящую с вашего концерта, я видел и слышал то, что они говорят. Одни восторженные эпитеты в ваш адрес и в адрес ваших песен. Ваш успех напоминает мне успех «битлов» пятнадцатилетней давности, когда все начали сходить с ума по ним и началась битломания. Теперь, похоже, за эпохой битломании приходит новая эпоха демомании.

— Да, огорошил ты нас, — сказал я, почесав затылок. — своей эпохой демомании. Но это же хорошо?

— Ещё как хорошо, особенно для нашей компании. Это же мы вас открыли и привезли в Великобританию на гастроли, значит и часть славы перепадёт нам.

— Слушай, Стив, мне кровь из носу нужен наш альбом во вторник рано утром. Можно что-то сделать?

— А зачем так срочно?

— На приёме у королевы и на церемонии награждения будет присутствовать её младший сын, принц Эдуард, а он, как оказалось, большой поклонник нашей группы. Значит без подарка, желательно, в виде нашего первого англоязычного диска, появляться ему на глаза будет не комильфо. У меня с собой есть наш русский диск, но он русского не знает.

— Да, задал ты мне задачку. К утру вторника будет уже готов односторонний макси-сингл с песней «We are the world» в вашем совместном звёздно-хоровом исполнении. Но раз в этом деле замешаны интересы короны, я сделаю всё, что от меня зависит.

— Хорошо. Тогда сначала напиши и передай Линде адрес, куда мы завтра утром едем и когда будем снимать клип. Потом ты забираешь и отвозишь в гостиницу наших, а я еду провожать леди Диану до дома. А то, сам понимаешь, если опять что-нибудь с ней случится и опять после нашего концерта, общественность этого может не понять.

— Ты прав, езжай и не волнуйся за своих. Я их довезу в целостности и сохранности, как вчера.

Стив записал адрес, указав время встречи, и передал его Линде. Линда со всеми попрощалась и убежала к каким то девушкам, стоящим возле клуба и ожидавшим её.

Солнышко пожала, на прощание, руку леди Ди, потом я её поцеловал и посадил на заднее сидение. Дождавшись, пока машина Стива отъедет, стал ловить такси для нас с Дианой. Ди, стоявшая рядом, сказала:

— Знаешь, когда ты поцеловал Sweet, я почувствовала такой укол ревности и желания, что еле сдержалась. Я весь вечер думала только о том, какую причину придумать, чтобы ты меня проводил. Ты, видимо, прочитал мои мысли и предложил это сам. Я за это так тебе благодарна.

— Я сам еле дождался окончания концерта, — ответил я. — Ты смотрела на меня такими влюблёнными глазами, в которых было написано огромными буксами только одно слово ХОЧУ, что я даже боялся смотреть в твою сторону, чтобы не сорваться.

— Поехали скорей ко мне, я сегодня опять отпустила всю прислугу до утра.

Такси мы поймали через две минуты. Всю дорогу до дома Ди мы ехали обнявшись. Раздеваться мы начали ещё в прихожей и, конечно, до её комнаты добраться просто не успели. Ближайшим местом, куда мы упали, был кожаный диван в гостиной. Что мы с Ди вытворяли, описанию не поддаётся. Так как в этот раз к нам ворваться в комнату никто не мог, мы полностью отдались на волю своих чувств. Первый раз это было безумие, второй раз это было соревнование, а третий раз это была нежность. Мы, правда, в первый раз умудрились свалиться с дивана на пол, но заметили это только, когда немного отдышались. А вот ко второму раунду мы, всё-таки, добрались до спальни Ди и там уже соревновались друг с другом, кто больше любит другого, а потом, в третий раз, мы медленно и нежно, растягивая удовольствие, любили друг друга.

Первое, что произнесла Ди, после того, как отдышалась, были слова:

— Ты, действительно, герой, о котором поётся в твоей новой песне и которого героиня готова ждать всю ночь, лишь бы он пришёл, её Геркулес.

— Я терпел весь концерт, — соврал я. Ну не рассказывать же о том, что мы вытворяли с Линдой в гримерке, — поэтому и отрывался по полной. Мне уже надо уходить, чтобы не вызвать ни у кого никаких подозрений.

— А то, что ты говорил про моё будущее, это правда?

— У нас, в Москве, перед поездкой в Англию, я познакомился с одной пророчицей или ясновидящей, — ответил я, на ходу придумав эту историю, — и она мне нагадала, что я встречу в Англии принцессу и мы полюбим друг друга. Мы будем жить далеко друг от друга, но иногда встречаться. Принцесса выйдет замуж за принца и у неё будут два сына, но ровно через девятнадцать лет она может погибнуть. Поэтому наша встреча с принцессой будет не случайна, потому, что именно я тогда её спасу. И пророчица мне назвала точную дату, но предупредила, что я могу сказать тебе только год. Запомни, это 1997 год. Если меня не будет в тот момент в Англии, то обязательно свяжись со мной в начале 1997-го года и я прилечу к тебе.

— Вот это да! Я бы никогда не поверила в подобное, если бы мне это рассказал кто-то другой. Значит я выйду замуж за принца и у меня ближайшие девятнадцать лет будет всё хорошо?

— Да, так всё и будет. Но никому об этом не говори, иначе своими словами ты можешь изменить ход истории и тогда я не буду знать, когда и где тебе будет угрожать опасность, и не смогу тебя спасти.

— Спасибо, любимый. Я очень люблю детей и хочу их иметь. И очень хочу, чтобы хоть один был от тебя.

— Мы ещё не раз увидимся и у нас будет возможность сделать так, как ты хочешь. А теперь мне пора.

Я быстро собрался и поцеловал на прощание Ди. Она была какая-то рассеянная и задумчивая, видимо моя история очень её зацепила.

— Не грусти, — сказал я, обнимая Ди и гладя её по волосам. — Я тебя обязательно спасу, я же теперь твой рыцарь.

— Я так рада, что в моей жизни появился ты. Я благодарю Бога, что он послал мне тебя. Я буду всегда помнить эти две незабываемые встречи с тобой. Пообещай мне, что ты постараешься до отъезда подарить мне ещё одну такую встречу.

— Обещаю и поэтому не прощаюсь, моё будущее Ваше Высочество.