Нуб

Часть 1

До самого вечера Александр отдыхал, ничем конкретно не занимаясь. Так, перебрал вещи, переложил рюкзак да пополнил подсумки патронами, а на закате поужинал и лег спать, встав в итоге с рассветом. Первым делом перебинтовав рану, он провел зарядку по новому комплексу упражнений и следом позавтракал, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим.

Все так же путешествуя вдоль реки, он, в зависимости от местности, то приближался к ней, то удалялся, периодически вспугивая животных, пришедших на водопой. Однажды, заметив стадо местных кабанов, Александр все-таки решил, что пора бы уже и попробовать, каковы те на вкус — не все же время питаться одной тушенкой и концентратами.

Зарядив пулевые патроны, он медленно подкрался к водопою, который устроили звери. Прикинув, куда будет убегать, если что-то пойдет не так, прицелился в молодого подсвинка и выстрелил ему чуть ниже уха, выбив кровавое облачко в месте попадания тяжелой пули. Тот как стоял, так и осел на землю, прямо на том же месте — видимо мгновенно убитый. В ту же секунду вожак, распушив костяной гребень, издал трубный рев и кинулся в воду, подняв тучу брызг, а следом за ним последовало и все стадо. Быстро переплыв неширокую речушку, они скрылись в зарослях на другом ее берегу.

С минуту подождав, оглядываясь, нет ли поблизости незваных гостей, привлеченных шумом, Александр все же поднялся и отправился к своей добыче. Пуля, пройдя голову подсвинка навылет, видимо, как он и надеялся, повредила ему мозг — потому-то и лег тот мгновенно. Обвязав паракордовым шнуром задние ноги добычи, он оттащил ее к подходящему дереву, где и подвесил, перекинув оснастку через сук и, подтянув тушу на нужный ему уровень, закрепил шнур, обмотав его вокруг ствола.

Разделывать дичь ему раньше не приходилось, но он видел, как это делали опытные охотники, так что, подождав, пока стечет кровь, первым делом Александр подрезал по кругу кожу около копыт, и, сделав разрезы, начал постепенно стягивать ее сверху вниз, аккуратными движениями оттягивая кожу и подсекая ее охотничьим ножом. Это оказалось не слишком сложно, тем более что задача снять шкуру неповрежденной перед ним не стояла, так что вскоре он спустил ее до самой головы кабанчика, которую затем и отрезал прямо по межпозвоночному хрящу.

Отнеся голову со шкурой в сторону, он аккуратно взрезал пленочный мешок, удерживающий внутренние органы, стараясь не повредить кишки, чтобы не испортить мясо, и вскоре вся требуха и ливер были отправлены к другим отходам. Брать себе печень и прочие органы Александр не стал, справедливо решив, что если мясом отравиться трудно, то всякие железы, которые и могут содержать в себе нечто опасное, в его случае лучше просто не трогать.

Конечно, иномировые белки так же могут не подойти его организму, но тут уже приходилось рисковать — запасы провизии, захваченной из дома, все же не бесконечны. Впрочем, те же мелкие лесные зверьки, частенько крадущие крошки с мест его трапезы, вроде бы вполне благосклонно отнеслись к земной пище, так что можно было надеяться, что это правило действует и наоборот.

Отрезав копыта, он отрубил от подсвинка передние ноги, сложив их в полиэтиленовую пленку, туда же пошли и отделенные вскоре ребра, вырезка с позвоночного столба, а затем и разрубленная задняя часть тушки с ногами. Сам позвоночник с костяными иглами гребня отправился в кучу к отходам.

Когда Александр, очистив нож и сполоснув руки в реке, крепил пакет к рюкзаку, для верности завернув все еще и в брезент, его взгляд случайно наткнулся на большую кошачью морду, смотрящую на него из дальних кустов. Стараясь не делать резких движений, он перевесил дробовик на грудь, затем надел рюкзак, и, выпрямившись и придерживая ружье руками, был готов в любой момент открыть огонь по незваному гостю.

Кошак, похоже той же породы, что напал на него в первый день путешествия по этому лесу, перевел взгляд с человека на остатки кабанчика, а затем обратно на человека — как бы показывая зачем он здесь и предлагая тому поторопиться. Не став искушать кота на предмет проверки, что это там двуногий уносит с собой, и не лучше ли будет получить все и сразу, он боком-боком, не сводя глаз с тех кустов, все же поспешил удалиться.

Отойдя подальше в лес, Александр немного расслабился. Проверившись, он убедился, что этот представитель кошачьих за ним не последовал, видимо довольствовавшись требухой. Протопав еще где-то с час, он наконец-то сделал привал, да и время уже как раз подходило к обеду — хотелось жареных ребрышек. Ну и остальное мясо необходимо было побыстрее обработать, чтобы то сохранилось подольше.

Приготовленная на костре «кабанятина», с солью и специями, пошла на ура. Хотя слишком много есть в первый раз он и побоялся, но после нескольких дней на консервах все казалось невероятно вкусным, так что удержаться было довольно трудно. Остальное мясо Александр также отделил от костей, посолил, поджарил и подкоптил, воткнув выструганные колья вокруг костра и настелив на них решетку из веток, затратив на это пару часов времени — однако несколько дней оно теперь вполне сможет храниться.

Подсвинок оказался вроде и небольшой, но чистого мяса, после всей обработки, вышло килограмм под двадцать, так что он даже немного пожалел о том, что получилось так много. Впрочем, дополнительный груз со временем будет только уменьшаться, уж в этом-то он был уверен. Так что как-нибудь вынесет — своя ноша, как говорится, не тянет.

Однако в том, что тянет, да еще как, к вечеру Александр уже вполне убедился. Даже устраивая привалы почаще, он все равно сильно вымотался и уже прикидывал, где будет разбивать лагерь, как вдруг впереди в просвете леса заметил какое-то несоответствие, оказавшееся, при ближайшем рассмотрении, старой охотничьей избушкой ил чем-то очень похожим.

Стояла та на берегу мелководного ручья, метрах в ста пятидесяти выше его впадения в речку. Сама хижина оказалась весьма небольших размеров и сложена была из нетесаных бревен, крытых дранкой, имелся у нее и короткий навес сбоку, где когда-то хранились дрова. Судя по всему, здесь очень давно никто не появлялся — домик покосился и врос в землю, но стоял еще довольно крепко.

С трудом открыв дверь, державшуюся на петлях из толстой кожи, которая от старости вся полопалась, он прислонил ее к стене и, подсвечивая себе фонариком, заглянул внутрь единственной комнатки. Там царили те же следы запустения, что и снаружи, да и сквозь щели в деревянных ставнях и перекошенной двери внутрь намело немало листьев и прочего растительного мусора. Несколько дряхлых лавок у стены, остатки какой-то одежды и глиняной посуды, покосившийся стол из самодельных досок, да выложенная камнем печка и дымоход, обмазанные потрескавшейся глиной — вот и все следы предыдущих обитателей, что он тут нашел.

Выйдя на улицу, Александр осмотрел окрестности и выше по ручью заметил явные признаки каких-то работ. Частично размытые старые запруды и длинные полусгнившие деревянные лотки говорили о том, что и не охотников вовсе могла быть эта избушка — а самых настоящих золотодобытчиков.

Придя к такой неожиданной версии, он не удержался, и, оставив рюкзак с вещами в доме, взял крышку от котелка, отправившись проверять свою догадку. Которая, в общем-то, вскоре вполне подтвердилась — каждая промывка содержала в себе некоторое количество крупинок золота. Много или мало, он не знал, но за полчаса, не имея каких-либо навыков, все же сумел намыть несколько граммов желтого металла, так что наверно выходило неплохо. Вот только от долгой возни в холодной воде руки у него окончательно заледенели, «золотая лихорадка» прошла, и Александр, плюнув на все это золото, пошел отогреваться у костра, который развел рядом с избушкой.

На ночь он планировал остановиться прямо внутри нее, расстелив там палатку. Тогда по крайней мере дверь можно будет прикрыть, что послужит препятствием для любых непрошеных гостей и даст ему время в случае чего подготовиться.

Так и поступив, обустроившись внутри помещения, он вышел наружу, где разогрел себе мяса и поужинал. Копченая кабанятина оставалась все так же вкусна, после первой его попытки отведать местную фауну с ним ничего не произошло — так что он уже особо не стеснялся и налегал на мясо так, как и положено крепкому, умотавшемуся за день на природе мужику.

Закончив с едой, Александр еще немного посидел у костра, пока солнце окончательно не зашло, и отправился в домик, закрыв за собой дверь, вставив ее в косяк и подперев специально подтащенной поближе лавкой. Затем он забрался в палатку, улегся на спальник, и вскоре уже забылся сном, прекрасно чувствуя себя внутри этого жилища.

Ночью, проснувшись по естественной надобности, он уже было собрался выйти на улицу, однако в последний момент заметил какие-то отблески зеленого света за неплотно прикрытыми ставнями. Осторожно подкравшись к окну, Александр выглянул наружу сквозь щель в рассохшихся досках, но тут же отпрянул от них, едва сдержав матерный возглас — от увиденного волосы на голове у него встали дыбом. Там, снаружи, в свете здешних лун три зеленоватых полупрозрачных силуэта мыли золотой песок, ну или только имитировали эту деятельность — ведь призраки вроде бесплотны, так?

Поборов страх, он опять приник к щели, наблюдая за страшным и в то же время притягательным зрелищем. Вот один из силуэтов, в широкополой шляпе и комбинезоне на лямках, стоя по колено в воде, прозрачной киркой рыхлит грунт на дне. Другой, одетый примерно так же, промывает добытый грунт в лотке, а третий, в меховой шапке со свисающим с нее пушистым хвостом, мастерит чуть ниже новую запруду. Все это проделывалось совершенно беззвучно, словно смотришь какое-то старое немое кино, и действия этих призрачных старателей, похоже, повторяли все их действия при жизни, словно в записи, не оказывая, впрочем, никакого видимого эффекта на реальный мир.

Постояв так несколько минут, наблюдая за этим «спектаклем», Александр практически успокоился, надумав уже идти спать дальше. Ну подумаешь — призраки, он тут уже и не такое видел, копают себе и пусть копают, главное чтобы к нему не лезли. Мешало только невыполненное «дело», для которого он и проснулся. Уже собравшись все сделать в уголке домика — показываться призракам он счел все же неразумным, Александр заметил, что ситуация у тех изменилась.

Один из них, тот, что копал грунт, вроде бы что-то нашел на дне ручья. Вокруг него собрались и остальные золотоискатели, так что втроем они радостно и возбужденно обсуждали находку. Довольно скоро жестикуляция у них изменилась, явно став более агрессивной. Похоже, они о чем-то спорили или ругались — вот один из них схватил другого за грудки, а тот, недолго думая, выхватил из-за пояса длинный нож и вонзил его обидчику прямо в пузо.

Третий думать так же не стал, сразу же попытавшись огреть фигуру с ножом киркой, но тот поднырнул под нее и навалился на своего противника. Они оба упали в ручей, где и схватились в отчаянной драке, перекатываясь из стороны в сторону. Вскоре сверху оказался подмявший противника «шляпник», потерявший в пылу сражения свой головной убор. Тот какое-то время держал голову своего брыкающегося оппонента под водой, пока соперник окончательно не затих, видимо захлебнувшись.

Тогда, пошатываясь, победитель попытался встать, но с первого раза это у него не получилось. Он сильно вымотался, да к тому же явно был ранен, все же получив в схватке ножом в бок. Повторив попытку, тот кое-как приподнялся и доковылял до лежащего на берегу старателя, ставшего первой жертвой этой стычки. Его приятели или родственник лежал без движения и, по-видимому, был уже мертв, потому что выживший аккуратно и бережно закрыл ему глаза и накрыл лицо покойника его же шляпой.

Затем последний оставшийся в живых золотодобытчик подобрал что-то с земли и, пошатываясь и держась за бок, добрался до ближайшего дерева, к которому и привалился спиной, откинувшись без сил. Сидя там, он перебирал в руках это нечто, послужившее причиной кровавого раздора, рассматривая под разными углами. Казалось, его губы что-то шептали, приговаривая — но постепенно голова склонялась все ниже и ниже, а вскоре и руки умирающего окончательно опустились, без сил упав на землю. Было заметно, что из них выкатился какой-то предмет, исчезнув в траве — так последний из этой тройки затих навсегда.

Александр, завороженный зрелищем, даже не сразу пришел в себя, очнувшись лишь тогда, когда полупрозрачные силуэты, без движений лежащие рядом с местом раскопок, вдруг рассыпались зелеными искорками, практически сразу же растаявшими в ночи. А вскоре о разыгравшейся здесь когда-то трагедии уже ничего и не напоминало.

Решившись, он откинул дверь и вышел наружу, держа ружье, заряженное серебряной картечью, наготове — но больше ничего необычного не заметил. Сделав свои дела, он вернулся в дом, приставил дверь обратно, а затем забрался обратно в палатку и, все еще находясь под впечатлением от увиденного, долго не мог заснуть, но затем все же забылся неглубоким и беспокойным сном.

Утром Александр первым делом отправился на место схватки не поделивших чего-то старателей, но все следы былого происшествия давно уже были стерты временем, так что после долгих поисков ему удалось отыскать лишь проржавевшее навершие кирки, утопленное в ручье. От самих золотодобытчиков даже косточек не осталось — тут, вероятно, местное зверье постаралось.

Попытавшись вспомнить, как именно сидел последний участник этой драмы, и в какую сторону откатилось то, из-за чего она и разыгралась, Александр, найдя сухую палку, обстругал ее и сделал одну из сторон плоской. Этой импровизированной «палкой-копалкой» он и начал рыхлить землю примерно в том районе, но ничего, кроме корней дерева, долгое время не находил, и, отчаявшись, уже собрался уходить, когда взгляд его привлек отблеск солнца, сверкнувший в куче разрыхленной им ранее земли.

Ожидая увидеть золотой самородок, из-за которого все и началось, он, осторожно очистив, с удивлением опознал в предмете кольцо из темного металла. Как и что там могло сверкать, было совершенно непонятно, но, тем не менее, больше он ничего здесь не нашел.

Забрав находку, Александр отнес ее к избушке, где тщательно очистил и отмыл. На удивление оказалось достаточно простой воды, никаких следов долгого нахождения в земле на кольце не имелось. Матово черное, внутри по окружности у него шла золотистая надпись, в которой он с удивлением опознал «Общий Универсальный» язык — один из двух изначально предустановленных в МКП языковых пакетов.

Надпись на внутренней части кольца гласила:

Работа Аглаи Трехглазки, мастера Младшей Лилии. Сертификат Совета Средоточия.

Немного опешив от такого описания, он, подумав, все же надел его на безымянный палец левой руки, и в общем-то практически не удивился выскочившему следом сообщению.

Желаете активировать артефакт «Плевок Баала» 4 уровня?*

*Сертификат Совета Средоточия. Мастер Аглая Трехглазка. Гарантия ковена «Сестры Порчи».

Активировать Отмена

Вздохнув, он подтвердил активацию, кольцо тут же довольно чувствительно кольнуло палец, по нему пробежала золотистая волна, и перед Александром выскочило меню с настройками. Оказалось, что данный артефакт мог создать некую энергоинформационную матрицу четвертого уровня, затем напитать ее маной и отправить с приличной скоростью в выбранном оператором направлении. На это тратилось всего двести единиц маны, которую кольцо само постепенно восстанавливало — также, как и Контроллер, только чуть медленнее.

Выходило, что с нынешними параметрами регенерации этой самой маны воспользоваться артефактом он мог всего где-то раз в неделю, так что проверять его «начинку» сейчас Александр все же не стал, хотя и очень хотелось. Все-таки иметь возможность в случае чего запулить этим «Плевком Баала» в тварь наподобие давешнего оборотня — всяко лучше, чем такой возможности не иметь, решил он, смирив любопытство. А в то, что там залито какое-то лечебное заклинание, как он стал называть это «энергоинформационное» определение, ему как-то совсем не верилось — от таких-то производителей.

Выяснилось и то, что кольцо так же можно было повышать в уровне, вливая ихор, как и апгрейдить какими-то дополнительными модулями. Но где их брать пока непонятно, а стоимость прокачки этого артефакта до следующего, пятого уровня, составляла какие-то заоблачные в его ситуации цифры в пять тысяч монет.

Так что, закончив с изучением и отложив испытание кольца для более подходящего случая, Александр настроил активацию артефакта в двух вариантах. Жестовую, по типу стрельбы из пистолетика, и атаку по желанию, завязав ее на короткую фразу, которую он случайно никогда бы не произнес — даже мысленно. Хотя, судя по описанию, там вроде бы и стоял какой-то эвристический блок, отслеживающий осознанность желания владельца его применить, но тут опять же лучше перестраховаться, решил он.

Закончив с любопытной находкой, отметив, что, похоже, начинает привыкать ко всем этим необычным вещам, Александр занялся уже привычным утренним ритуалом. Провел разминку по новому комплексу, уделив внимание растяжке, сменил повязку, ограничившись на этот раз одним пластырем, позавтракал наконец. А потом собрался и отправился дальше.

Часть 2

Шлось ему ходко, несмотря на дополнительный вес. Прогулки на свежем воздухе и постоянные нагрузки за эти дни привели его тело в тонус, даже жирок, накопленный за последние полгода холостяцкой жизни, немного спал, сделав мышцы рельефнее.

Где-то в полдень по местному времени Александр вышел к довольно большому озеру, куда впадала та самая речушка, по берегу которой он так все эти дни и передвигался, а затем проследовал чуть дальше по срезу водоема, где вскоре нашел подходящее место и сделал привал. Приготовив обед, Александр, удобно расположившись на поваленном дереве, уже приступил было к приему пищи, когда тихий девичий смех за спиной заставил его поперхнуться и вскочить на ноги, роняя посуду и хватаясь за лежащий рядом дробовик.

Ответом на эти его лихорадочные действия стала лишь очередная порция женского смеха и всплеск, раздавшийся в прибрежных камышах недалеко от стоянки. Держа ружье наготове, он осторожно приблизился к тому месту, откуда доносились эти странные звуки. Вскоре заросли осоки разошлись, явив небольшую заводь, в которой красивая незнакомка, повернувшись к нему идеальной спиной и тем, что ниже, немного торчащим из воды, расчесывала свои длинные волосы, сдвинув их набок — как бы специально открыв побольше его взгляду.

Когда Александр приблизился к границе воды, девушка плавно повернулась, предоставив его обозрению шикарную грудь и симпатичное личико, а зеленые глаза ее очень шли к зеленоватому же цвету волос. Тихонько засмеявшись, она с улыбкой поманила его к себе пальчиком — ну какой мужик тут откажется, думал он, тут же заходя в воду.

Такого сводящего с ума желания Александр, наверное, не испытывал никогда ранее. Ружье, все это время бывшее у него в руках, он хотел перекинуть за спину, чтобы то не мешалось — но при этом действии руку его неожиданно обожгло резкой болью, разом прочистив мозги от наведенного морока.

Мгновенно утратившая красоту нечисть в шипении оскалилась, явив нечеловечески острые ряды зубов, а синюшное тело утопленницы и отвисшие груди теперь вызывали у него лишь омерзение и тошноту. Оказалось, что он случайно схватился за тактический патронташ на прикладе, в который у него были заряжены патроны с серебром, нарубленном из пуль, найденных у костяка незнакомца. Они-то и вызвали то чувство ожога, от которого тут же спала пелена у него на сознании.

Резко вскинув дуло дробовика, он, из неудобного положения, прямо от пояса выстрелил в эту тварь, серебряной картечью разворотив ей живот, брызнувший при этом бледно розовой рыбьей кровью. Подавившись шипением, безжизненно осев, та скрылась под водной гладью, тяжелораненая или, скорее, и вовсе убитая — так как из-под воды в него тут же влетела какая-то бледно-розовая дымка, и опять выскочило уже привычное ему сообщение Контроллера, от которого он пока просто отмахнулся, свернув все.

Сейчас ему было явно не до того. Александр поспешил выскочить из озера, куда, незаметно для себя, забрался уже по колени, причем прямо в одежде и берцах. Отбегая, он слышал, как за его спиной раздаются какие-то всплески, а обернувшись, увидел, как из воды вблизи берега то тут, то там выныривают похожие на предыдущую твари, завывшие в голос одновременно и вдруг, оплакивая погибшую товарку.

Этот жуткий вой, казалось, проникал прямо в душу, парализуя сознание и волю. Собрав мысли в кулак, он несколько раз выстрелил по фигурам в воде, хлестанув по ним картечью — и сразу же стало легче.

Добежав до рюкзака, он быстренько его накинул, подхватил котелок и бросился прочь от этого места. С минуту, пока убегал подальше от берега, Александр еще слышал их вой, как-то разом затем оборвавшийся, сменившись тревожной тишиной. Не зная, могут ли эти твари преследовать его по суше, он, ненадолго остановившись, закинул посуду в рюкзак, дозарядил ружье, в том числе и патронами с той самой серебряной картечью, которые теперь казались вполне обычными и руки не обжигали, а затем бросился бежать дальше.

Так, с переходом на шаг, бежал он довольно долго, в итоге обогнув водоем, населенный этими тварями, по широкой дуге и снова выйдя к реке, продолжавшей свое течение, вытекая обратно из озера. Тормознулся он только тогда, когда окончательно выдохся. Немного прошелся неспешным шагом, успокаивая легкие, горевшие огнем, и сердце, которое, казалось, готово было выпрыгнуть из груди — и вскоре уже окончательно остановился, скинув рюкзак и упав рядом без сил.

Немного отдохнув, Александр развел костер и снял обувь с носками, поставив сушиться рядом, а затем продолжил отдых, отходя от нагрузок. Вообще, все эти встречи уже начали его напрягать, до местных жителей он все никак не мог добраться, а уже пару раз чуть не отдал богу душу. Заряд Контроллера не дошел даже и до десятой части наполненности, нужной устройству для «прыжка», и куковать тут ему, по-видимому, придется довольно долго.

Конечно, мир этот оказался безумно интересным — да и не без прибытка он тут путешествует все же, но хотелось бы чуть меньше опасностей, и чуть больше положительных впечатлений.

«Кстати о прибытке», — вспомнил Александр, разворачивая последнее сообщение.

Усваивается сущность первого уровня…

Сущность первого уровня усвоена

Поглощено 50.3 единиц маны, заряд накопителя 7.9 %

Поглощено 25.1 единиц ихора, баланс кошелька 113 монет

Неплохо получилось, практически так же, как и за того костяка в развалинах. До поднятия уровня, которое, судя по всему, повысит его возможности и даст доступ к другим разделам каталога, еще, конечно, далековато, но задел, как говорится, положен. А там и по другим Терминалам можно будет пройтись, мало ли что в них хранится — таких в списке закрытых для Перехода портальных Маяков на этой планете имелось еще несколько штук.

Вот только как их найти, он пока что не представлял. Впрочем, когда-нибудь в конце концов он все равно встретит здешних обитателей — а там уже можно будет попытаться наладить контакт и разузнать о чем-то подобном.

Приободренный мыслью о неизвестных иномировых артефактах, Александр вспомнил о странном амулете и прочем, найденном ранее у останков незнакомца в портальном круге. Возможно что-то из его находок, которые он раньше считал обычной ювелиркой, окажется сродни тому же кольцу с «Плевком Баала» — раз уж простое серебро из старых патронов, похоже, спасло сегодня ему жизнь.

Достав все из рюкзака, он осторожно одел очищенную цепочку с подвеской в виде стилизованного солнца, повесив на шею, но, к его огорчению, далее ничего не произошло. Затем попробовал примерить кольцо и печатки, которые раньше как-то брезговал одевать, но также безрезультатно. Сняв золото и медь, серебряный амулет он все же оставил, так как убедился за эти дни, что серебро и само по себе может его спасти при случае.

Покончив с осмотром найденных побрякушек, Александр достал серебряные же набойки, так же доставшиеся ему от незнакомца. Решив, что небольшой риск испортить берцы в условиях засилья нечисти в этих лесах того стоит, он прибил небольшие подковы серебряными гвоздиками на каблуки и также поступил с накладками на нижнюю часть носка ботинок, выполненными все из того же, похоже незаменимого здесь металла.

Закончив с усовершенствованием, он натянул почти просушенные берцы, собрался и отправился дальше. В неспешном темпе пройдя до вечера еще несколько километров, на закате Александр нашел удобное местечко, разбил палатку и заночевал, на этот раз, однако, постаравшись обустроиться подальше от глубокой воды.