Нуб

Часть 1

Голова раскалывалась, во рту оказалось настолько сухо, что язык присох к гортани и не шевелился. Так плохо последний раз ему было лишь после выпускного, ну и, пожалуй — в первое утро остатка его холостой жизни. Нафига он так вчера накидался, Александр не помнил совсем, как и то, с кем и где он это делал, но повод, должно быть, нашелся знатный.

С трудом разлепив опухшие веки, он расплывающимся взором разглядел перед собой какое-то белое полотно, свисающее со стен, а попытавшись подняться, понял, что и сам опутан этой «тканью» по рукам и ногам, не в силах пошевелиться. Пару мгновений Александр еще находился в прострации, не понимая, что вокруг происходит — а потом пазл у него наконец-то сложился.

Закутанной до самой головы в кокон тушкой, он висел, прикрепленный к стене какой-то вместительной пещеры, оплетенной паутиной так, что каменной поверхности под той уже практически не было видно. Однако по нескольким открытым участкам, покрытым светящимся неярким светом мхом, все же оставалось возможным понять, что это помещение имеет явное природное происхождение.

Вообще, за последующие сутки, прошедшие после его побега от населенного нечистью озера, с ним, для разнообразия, ничего не случилось. Пару раз приходилось прятаться, пережидая мигрирующие куда-то стада местных кабанчиков, да разок стал свидетелем схватки каких-то хищников, похожих на земных медведей — только покрупнее, с большими саблевидными клыками, торчащими у них из пасти.

Наблюдая в бинокль, как эти монстры размером с небольшой микроавтобус носятся, ломая деревья, и, наскакивая друг на друга, пытаются поддеть на клыки, отвешивая сопернику сокрушающие удары лапами, он потихоньку отползал от укрывшего его куста. Убежище не слишком надежное — но лучшего Александр не нашел, когда неожиданно для себя услышал рядом звуки этой битвы. Так, ползком, он и передвигался, пока не удалился достаточно далеко, после чего встал, отряхнулся, и отправился дальше.

Пройдя довольно приличное расстояние, Александр в какой-то момент наткнулся на заболоченную местность. Пришлось обходить препятствие по большой дуге, чтобы снова выйти к реке, которая к этому времени превратилась уже в полноценную небольшую речушку, шириной местами метров до десяти-пятнадцати.

Обустроив лагерь и переночевав, он продолжил путь, как-то постепенно и незаметно для себя забравшись в местность, богатую на паутинные ловушки и небольших паучков, плетущих свои сети. Сначала Александр этому особого значения не придал, связав с увеличением поголовья насекомых рядом с болотом, однако, когда ему попалась большая и прочная паутина, протянутая между деревьями, в которой запуталось какое-то мелкое животное, высушенное уже до состояния мумии, шестеренки у него в голове наконец-то закрутились, и он поспешил вернуться ближе к реке — но было поздно.

Последнее, что ему запомнилось — это тот пережитый ужас, когда на него навалилось что-то большое и мерзкое. Помнил, как пытался дотянуться до ружья, прижатый волосатыми паучьими лапами к земле, а огромные хелицеры обжигающими кинжалами втыкались ему куда-то в левое плечо. Вспомнив все и осознав, что находится он в паучьем логове, запакованный в кокон и подвешенный к стене, Александр закричал и забился, находясь на грани паники, пытаясь вырваться.

— Чтоб тебе всю жизнь одной пыльцой питаться, человек! Замолчи уже, пока это порождение Ллос не вернулось! — прозвучал вдруг звонкий голосок по соседству.

Повернув голову в ту сторону, он не сразу разобрался, откуда исходят звуки чьей-то речи, пока совсем рядом не увидел крохотный кокон сантиметров десяти высотой, из которого торчала рассерженная мордашка какой-то курносой пигалицы с короткими ярко-рыжими волосами. Хотел было уже огрызнуться, но понял, что кроха может быть и права, и прекратил дергаться. Одновременно с этим до него все же дошло, что он видит перед собой нечто странное, да к тому же еще и вполне понимает это нечто, говорящее на неизвестном ему наречии, и, удивительно, вполне может на нем и ответить.

— Т-ты еще кто т-такая? — хрипло произнес он заплетающимся языком.

— Глаза разуй, бестолочь деревенская! Или ты о феях никогда не слышал?

Но, глядя на его недоумевающую физиономию, она добавила:

— Странный ты, амулетом переводчиком пользуешься, фей вот совсем не боишься… Может ты странствующий маг или истребитель?

С надеждой уставилась она на него, но тут же разочаровано поправилась.

— Да нет, куда тебе, не чую я в тебе магии, человек… А орденский, верно, тут бы не висел… Ну что, путник, готовься к смерти, тебе выпала честь разделить ее с Ежкой из Пригорной Поляны!

Но, видя его все так же ошарашенную морду лица, выдала:

— Нет, точно деревенский дурачок. Да я тебя даже в круг бы не пустила, побрезговала!

И обиженно отвернулась.

Не придумав ничего лучше, немного сбитый с толку всей это ситуацией, Александр все же спросил:

— А где это мы?

Но та лишь бросила на него уничижительный взгляд и отвернулась снова.

— Слушай, как там тебя, мелкая, надо как-то выбираться, а ты тут представления устраиваешь! — повысил он голос.

— Дубина, закрой рот, драрг близко, — зашипела она на него.

Но было уже поздно. Сначала по паутине распространилось все нарастающее дрожание, как будто бы ее кто-то тряс, оно все усиливалось, приближаясь, а затем появился и сам виновник этого действа. В пещеру, передвигаясь по потолку, влетел огромный черно-красный паук, метров пяти длиной, считая от головогруди с фасеточными глазами и большими хелицерами, истекающими ядом — до самого окончания его волосатого брюшка.

От ужаса своего положения Александру хотелось заорать или уже наконец-то проснуться. Ружье, как и рюкзак, оказалось примотано к телу, и воспользоваться оружием не представлялось возможным. Да и что этой туши несколько картечин — только разозлят. Тут может быть, и серебро не поможет — если только полным зарядом из пушки.

— Владычица Леса, прости меня за отступничество, не обрекай на муки посмертные, — услышал он сбоку отчаянной скороговоркой. — Мать Тьма, прости за малодушие и подари удачное перерождение. Ллос, паучья богиня, отзови своего питомца! Создатель, душой клянусь служить своему спасителю!

Паук, замерший под потолком, тем временем видимо уже выбрал себе жертву, так как стремительно переместился к кокону, в котором обездвиженной тушкой покоился Александр. Уже прощаясь с жизнью, глядя в эти равнодушные фасеточные глаза и чувствуя едкий запах желудочного сока, выступившего на челюсти монстра, он вдруг вспомнил о недавней находке и тут же мысленно произнес фразу активации, а потом таким же образом толкнул от себя конструкт ядовито-зеленого облака, похожего на зеленую ртуть, возникшего прямо перед ним.

Заклинание, мгновенно материализовавшись и набрав скорость, врезалось прямо в отвратительную морду твари, облепив ее и разъедая, сжигая словно концентрированная кислота. «Вроде бы пауки так визжать не должны, хотя кто этих местных переростков знает», — немного отстраненно думал Александр, наблюдая за тем, как свалившаяся с потолка тварь корчится в агонии на полу пещеры, издавая противные звуки.

— Получилось! Получилось! — услышал он звонкий и радостный смех своей невольной соседки.

Через пару минут все было кончено. От паука осталось только брюшко — все остальное съела кислота, испарившись. Опять от монстра отделилось что-то эфемерное, ударив скрученным пучком силы ему в грудь, только на этот раз ледяной ком, поселившейся под сердцем, оказался определенно побольше, чем случалось с ним ранее.

Усваивается сущность пятого уровня…

………

Сущность пятого уровня усвоена

Поглощено 627.2 единиц маны, заряд накопителя 29.7 %

Поглощено 315.9 единиц ихора, баланс кошелька 428.9 монеты

Получено усовершенствование «Антидот 5»*

Применить усовершенствование?

Применить Отмена Отложить применение

*Сертификат Совета Средоточия. Гарантия Ллос, Королевы Ям.

Слезящимися от кислотных паров глазами он пробежал текст и выбрал третий вариант, отложив все на потом. От этих едких испарений они с мелкой долго кашляли, но в конце концов действие заклинания «Плевок Баала» закончилось, и процесс «переваривания» остатков паука прекратился. Вот только пленники так и продолжали висеть в виде коконов, закрепленные на стене пещеры.

Часть 2

— Эй, человек, а говорил что не маг! — как-то радостно-обвиняющее уставилась на него пигалица. — Или у тебя в придачу к переводчику еще что завалялось? Так чего же ты ждешь, освобождай меня скорей!

Не обращая внимания на это существо явного женского пола и ее заявления, Александр пытался дотянуться до ножа на поясе. Благодаря тому, что тварь спеленала его вместе с рюкзаком, внутри этого свертка образовалось свободное место, чем он и попытался воспользоваться.

Вскоре ему это удалось — по сантиметру вытащив клинок из ножен, он приставил его к внутренней стороне кокона и, надавив, начал потихоньку его резать, так что скоро уже мог просунуть руку в отверстие и начать расширять его снаружи. Через несколько минут, в течение которых даже его мелкая соседка затихла, сосредоточенно посапывая, он наконец-то полностью освободился, свалившись бесчувственной тушкой на пол рядом с безголовым монстром.

— У тебя получилось, человек! Освободи меня, и я тебя щедро награжу. Хочешь, отведу на полянку своих светлых сестер? Или покажу, где пещера дракона, набитая золотом? А?! Ну давай же, давай же, давай!

Не обращая внимания на посулы и крики, Александр еще немного полежал, пока чувствительность наконец-то не начала возвращаться к его затекшим конечностям. Когда более-менее отошел от долгой неподвижности, он скинул рядом рюкзак и попытался принять вертикальное положение — не сразу, но вскоре у него получилось сесть.

Левая рука слушалась неохотно, а в том месте, где челюсти паука прокусили ткань, виднелись рваные прорехи в камуфляже. Расстегнув куртку, он кое-как смог освободить пострадавшую руку, ужаснувшись увиденному — а именно двум воспаленным дыркам около ключицы и чуть ниже плеча. Хорошо хоть кости, по-видимому, все же остались целы, да кровь отчего-то практически не натекла. Скорее всего это являлось еще одним свойством парализующего яда данного паучка, чтобы жертва не теряла драгоценные соки раньше времени, решил он.

— Ну чего ты там возишься, человек?

— Да что ты все человек, человек — зови меня Александром… — устало проговорил он, осматривая раны и не спеша пока подыматься.

— Ну, наконец-то, что ж А-ле-с-сс-адр-амм… демон, какое странное имя — как меня зовут, ты уже знаешь.

— Можно просто Саша или Алекс, — уточнил он, обрабатывая места укусов антисептиком.

— Ал-ле-кc, С-сашш, ладно, Ссаш, ты откуда такой странный?

— Из тех ворот… — отстраненно ответил он, нанося заживляющую мазь, — откуда и весь народ…

Вообще, наверное, следовало зашить раны, но раньше ему такого делать как-то не приходилось. К тому же те оказались довольно глубоки и могли воспалиться изнутри, если туда попал какой-нибудь мусор, так что он просто промыл все перекисью и вставил дренаж, скрученный из марлевой полоски — благо что паучья анестезия пока все еще действовала. В самом конце Александр наклеил на места укуса специальный пластырь-сеточку и обмотал все бинтом, завязав его одной рукой, придерживая другой конец зубами.

В ответ на его последнее заявление мелкая сначала замолчала, видимо переваривая информацию, пока он возился с ранами. А потом, когда до нее наконец-то дошло, смущенно захихикала, и, как ему показалось, когда он бросил на нее мимолетный взгляд, даже немного покраснела, отвернувшись.

— Тебе сколько лет-то, фейка? Может ты вообще еще несовершеннолетняя, а я тебя тут учу плохому, — произнес он, осторожно заправив пострадавшую руку в рукав, и застегнул куртку, тяжело поднимаясь.

— Недавно было третье лето, как я появилась в круге жизни. А что такое с-сс-о-ве-р-шш, демон! Ну вот то, что ты только что произнес?

Видимо так работал этот неизвестный переводчик, прикинул Александр. Если подходящих по смыслу слов не находилось в словарном запасе собеседника, то транслировался оригинал, как, похоже, дело обстояло и с именами собственными.

— Это когда чуть побольше, чем три… э-ээ, лета прожил, хотя какое у вас тут лето, хрен его знает… Неважно, — понял он, что проговорился, и поспешил съехать с темы.

— А что за амулет-переводчик ты упоминала?

— Тот, который ты, несомненно, носишь, что позволяет тебе говорить и понимать самый распространенный местный язык, на котором мы с тобой и общаемся, — ответила пигалица. — Если конечно ты, Ссаш, не скрытый могущественный маг, самостоятельно поддерживающий подобное заклинание.

Потом посмотрела на него, прищурившись, и выдала:

— Нет, не похож, а жаль…

Кроме как серебряного амулета, одетого им после встречи с теми страхолюдинами в озере, больше ничего похожего на артефакт-переводчик он припомнить не смог.

— Этот что ли? — аккуратно достал он серебряный кругляш за цепочку из-за пазухи.

— Так ты все-таки истребитель! Зачем тогда врал? Так ты специально на драрга здесь охотился?

— Кто такие эти истребители? — спросил он недоумевающе, как-то это слово у него ассоциировалось только со специализированной авиацией, так что, похоже, магический переводчик временами все же сбоил. Ну или он чего-то тут все же не понял.

— Нет, все-таки, — с какой-то смесью сожаления и облегчения выдала она, — Да и не похож — последователи ордена «Защитники Рассвета» пошустрее будут… Хотя все же ты какой-то странный, и одежка у тебя не нашенская, и оружие… А истребители, в общем — это странствующие члены ордена «Защитники Рассвета», охотники за нечистью, нежитью и прочими всякими монстрами и темными отступниками. Теми, кто законы не соблюдает да разумных открыто харчит — ну или просто мордой не вышел… Вообще их все знают, а ты нет — странно, хотя орденский амулет переводчик таскаешь вон… Зря кстати, они такого не любят…

— Слушай, а тебе какая разница, кто тебя спас? — поинтересовался он, подходя поближе. На то, что там кто-то любит или нет, ему сейчас как-то было плевать с высокой колокольни.

— Да так…может… — замялась она, а потом вдруг разозлилась, — А, чего с тобой рассусоливать, режь давай паутину!

Александр только хмыкнул на такое заявление, но не бросать же ее здесь.

— Смотри, не дергайся, сейчас я тебя освобожу, мелкая…

Проверив дробовик, он перевесил его так, чтобы в случае чего мог воспользоваться им одной рукой, достал нож и подошел к кокону с фейкой.

— Сам ты мелкий! Мы, между прочим, появляемся в этом мире уже вполне разумными, не то, что ваши детеныши! Так что я не мелкая, и уже все знаю, вот!

— Ну, повезло тебе, я вот на четвертом десятке еще не во всем разобрался, — заржал он, отчего Ежка обиженно надулась и хотела что-то возразить, но он ей не дал, — Все, замри, режу…

Пока Александр освобождал ее от паутины, фейка все что-то шептала себе под нос, зажмурив глаза. Ему даже послышалось что-то вроде «…только не воплощение, только не с ним…», повторяемое той раз за разом.

Когда он убрал большую часть кокона, из него странной бабочкой выпорхнула крохотная фигурка, у которой, оказалось, имелись небольшие полупрозрачные крылья за спиной, мелькавшие с бешеной скоростью, удерживая ее в воздухе. Сама она, одетая в легкое, когда-то бывшее светло-зеленым платьице, сейчас зияющее прорехами, оказалась не больше десяти-двенадцати сантиметров ростом. На курносом личике фейки выделялись большие изумрудные глаза, а немного взлохмаченные огненно-рыжие волосы, которые явно были недавно коротко подстрижены и уложены, сейчас немного растрепались и разлохматились.

— Свободна! — засмеялась она, воспарив повыше и в восторге кружась в воздухе. Но тут же настороженно замерла, когда в пещере раздался далекий перезвон колокольчиков, а ее саму вдруг окутало какое-то яркое сияние.

А затем неожиданно разразилась отборной площадной бранью:

— Да чтоб тебя… через колено… и… задом-наперед… в бога-душу-мать!

Большую часть Александр даже не понял, но и оставшегося ему вполне хватило, чтобы пораженно застыть с открытым ртом, настолько сюрреалистичным оказалось зрелище бранящегося как портовый грузчик сказочного существа. Вскоре, выговорившись, она наконец-то замолкла, и, отдышавшись, бросила на него странный изучающий взгляд, а затем, вновь покраснев, отвернулась в сторону.

— Папа у нас был из матросов, прорывается иногда вот… — смущенно пояснила она.

Немного напрягшийся от всей этой иллюминации и устроенного ею представления, Александр поинтересовался:

— И что это было?

— Да… — махнула рукой фейка, — Клятва, чтоб ее…

— В смысле?

— Да что тут не понятного, — как-то обреченно произнесла она, — Я тут сдуру поклялась своей душой, когда решила уже, что сейчас отправлюсь на перерождение — а теперь вот нарвалась на Воплощение клятвы… Но я-то рассчитывала на службу богам! Той же Ллос служить довольно выгодно, она своих последователей благословениями не обделяет. Хотя, конечно, есть своя специфика… Но если ты не из брезгливых и крови не боишься, то вариант неплохой, — вздохнув, фейка продолжила, — Да только я вот теперь обречена служить какому-то непонятному типу, ладно бы еще сильному магу — мы же, в конце концов, для этого и созданы. Ну или истребителю орденскому — это где-то даже почетно, да и инквизиторов все боятся и уважают практически наравне с теми же магами… Но обычному человеку! Да меня же засмеют на общем собрании!

Не совсем поняв про клятву и прочее, тем не менее разбираться немедленно он не стал. Александра мутило, то ли от яда, то ли от воспаленных ран, или от всего вместе взятого — да и пора было уже покинуть эту пещеру, пока сюда еще кто-нибудь из семейства членистоногих не заявился.

— Ну, мне тоже как-то вздорные фейки без надобности, — произнес он, пытаясь одеть рюкзак, — Так что считай себя от всяких там клятв свободной.

— Да если бы все было так просто… — выдала она, — Эй, ты куда направился? А я?

— Ну, я же сказал, ты свободна, лети куда хочешь.

— Нет, я с тобой! — испуганно произнесла фейка, подлетев к нему и нагло усевшись на правое плечо.

— Ладно, со мной, так со мной… пока что, — покосился Александр на нее.

Спорить сейчас с мелкой ему совершенно не хотелось, так что он отложил весь «разбор полетов» на потом, когда будет более подходящее время.

— Отсюда надо побыстрее убираться, — добавил он, направляясь к единственному проходу, ведущему из этой тупиковой пещеры в соседний отнорок.

— А как же сокровища! Нам же нужно в тебя что-то вкладывать, а то и правда на собрании показаться стыдно будет. А Возвышение немалых средств требует!

— Да какое там нафиг возвышение, какие сокровища, вот что мы будем делать, если сейчас сюда еще одна такая тварь заявится?

— Нет, ты точно не здешний… Да ведь все знают, что самцы драрги одиночки, им для прокорма знаешь какая территория требуется? — уставившись на него, выдала фейка. — И я не знаю, — в ответ на его молчаливый вопрос, чуть смутившись, добавила она, — Но точно очень большая! Он же вон какой здоровый… был.

— И что ты предлагаешь, остаться тут?

— Именно! Да сюда не один хищник в ближайшее время не полезет, тут же логово «пятерки» — а это уже кое-что значит. И откуда только у тебя такой мощный артефакт взялся? Ладно, потом расскажешь, — тараторила она, — Но сейчас тут все его запахом провоняло, так что эта пещера, наверное, теперь самое безопасное место в округе. Да и платье я себе здесь сошью из лучшего паучьего шелка. Не зря же я сюда пробиралась и все это терпела?

Резон в ее словах определенно имелся. Не про платье, конечно, и прочее — а в том, что тут сейчас и правда должно быть относительно безопасно, да и, в любом случае, далеко он в таком состоянии не уйдет. В общем, подумав, Александр решил так и поступить, оставшись пока в бывшем логове монстра, лишь пройдя немного по сообщающейся системе пещер, остановившись в той, что оказалась ближайшей от входа. Снаружи виднелся все тот же, уже надоевший ему лес, но в этой пещерке было и посветлее, чем в пройденных ранее ответвлениях, и свежий воздух свободно проникал внутрь — так что там они и остались.

Часть 3

К вечеру он стал себя чувствовать значительно хуже.

Воспаленные раны от паучьего укуса ужасно болели, у него начался жар, не помогали ни антибиотики, ни жаропонижающие средства. Когда Александра уже стало рвать желчью, он вспомнил о сообщении, полученном после убийства монстра, и развернул меню МКП, найдя его в соответствующем разделе, который раньше был пуст.

Описание установочного модуля улучшения гласило:

«Антидот 5» — специализированное усовершенствование пятого уровня основных систем организма с целью улучшения выведения вредных веществ органического и неорганического происхождений.*

* Сертификат Совета Средоточия. Гарантия Ллос, Королевы Ям.

Фейка все это время летала где-то снаружи. Он подумал было, что больше ее уже не увидит, но потом та вернулась и даже принесла ему какие-то горькие травы, пожевав которые, Александр и правда почувствовал облегчение — жаль только, что ненадолго.

— Слушай, Ежка, или как тебя там… Чего-то мне совсем хреново… Я сейчас попробую кое-что сделать, может и сработает… Но, вполне возможно, отключусь, так что ты тут за главную остаешься… Рядом, рядом… охранять, — уже бредил он, видя перед собой ее озабоченную физиономию и активируя установку усовершенствования.

— Не смей мне тут помирать, человек, — последнее, что он услышал, теряя сознание.

В себя Александр пришел через сутки, как потом выяснилось. И первое, что увидел, когда открыл глаза — это радостное лицо фейки, вспорхнувшей с его груди. Смеясь и хлопая в ладоши, она, пританцовывая, кружила в воздухе.

— Здорово, здорово, здорово! Ссаш очнулся!

Кое-как поднявшись и сев, он убедился, что раны под повязкой выглядели уже гораздо лучше. Опухоль и воспаление спали, да чувствовал он себя более-менее — ощущались лишь сильная жажда и общая слабость, а в остальном вроде нормально. Дотянувшись до фляжки с водой, он в три подхода выдул большую ее часть, а затем дала о себе знать и вторая надобность организма.

Пошатываясь, Александр встал и кое-как доковылял до выхода из пещеры, где и сделал все дела. Вернувшись, он застал деликатно отвернувшуюся фейку рядом с его рюкзаком.

— Сколько я был в отключке?

— Полный оборот светила, — ответила мелкая, — Но теперь все должно быть нормально. Раз сразу не помер, то пойдешь на поправку.

— Ну, спасибо за хорошие новости, что ли… Эй, ты что, в моих вещах рылась? — приметил он непорядок.

— Ну да, — смутилась мелкая. — Ты тут в отключке, а у тебя из мешка твоего странного так мясом тянуло, с тухлятинкой, мням… — облизнулась она, и Александр только сейчас заметил, какие у той маленькие, но очень острые зубки.

— Вы же вроде вегетарианки там у себя? — сделал он неопределенный жест рукой.

— Это же светлые, — глядя на него, как на дурака, пояснила та, — А я Переродилась. Ты что, так и не понял до сих пор?

И, видя, что он и правда ничего не понимает, добавила:

— Нам с тобой теперь долго вместе бок о бок жить, так что лучше сразу все прояснить. Чур ты первый!

— Я вообще-то тебя не держу, как уже говорил раньше. Но за то, что не бросила и пыталась помочь — спасибо.

— Да ладно, считай, я по-другому и не могла, после клятвы то…

В дальнейшем разговоре выяснилось, что в этом мире существуют два вида фей — светлые и темные. Точнее конечно один, отчего-то смутившись пояснила Ежка. Но при определенных обстоятельствах светлая фея может Переродиться и стать темной.

— Я плохо помню… Был холодный и голодный год, запасы на Полянке закончились, нам хотелось кушать… Вот тогда-то я и приняла Мать Тьму, в итоге оставшись единственной, пережившей долгую зиму… И начала есть мясо, — добавила фейка, широко оскалившись в вызывающей ухмылке, полной мелких острых зубов.

Немного обалдев от такого признания, он не нашелся, что сказать этой местной самке «вендиго»(5), так что просто продолжил расспросы далее.

Оказалось, что, как она выразилась, «опрометчиво» дав клятву служить тому, кто ее спасет, Ежка немного просчиталась, и теперь вынуждена служить ему — причем добросовестно. Врать «хозяину» она не могла, но имела возможность уклоняться от ответов, что, поморщившись, и подтвердила в ответ на его прямой вопрос.

Командовать мелкой Александр не мог — то есть если отдать фейке приказ, то она могла его и не выполнить. Но тут имелся нюанс — если невыполнение приказа повлекло смерть «хозяина», то клятва считалась нарушенной.

«А клялась я не чем-то, а душой, дура», — как экспрессивно поведала Ежка. Мол, нет бы жизнью там или первенцем, это бы еще куда ни шло. Но своей нематериальной сущностью! Эту клятву нарушать в здравом уме никто не рискнет. Так что теперь ей придется следить, чтобы не только действиями, но и бездействием «хозяину» не был причинен какой-нибудь вред.

— Впрочем, — пояснила она несколько мечтательно, нисколько этого не смущаясь, — может тебе в драке голову проломят… Я тут буду ни при чем, главное чтобы там, — ткнула она пальчиком вверх, — тоже так считали. А то решат, что не предупредила, или недостаточно сильно старалась спасти — помочь при отравлении, например, и все, прощай бессмертная душа…

Александр на это заявление понимающе хмыкнул — теперь то ясно, чего она такая радостная была, когда он очнулся.

А Ежка, немного подумав, добавила:

— Ну, или ты станешь сильным и влиятельным — тогда может и к лучшему все получиться. И перед сестрами не стыдно окажется.

Выяснилось, что у феек каждые десять циклов проходит общий сбор по регионам, на котором принято было хвастаться своими покровителями. А вообще они часто заключали пожизненные контракты, скрепленные клятвами, с сильными магами — что считалось даже престижным для обеих сторон. Феи вырабатывали сырую ману, являясь ее природным источником, а маги помогали им развивать способности, «раскачивая», чего те самостоятельно делать практически не могли.

Так что все оказывались в плюсе, тем более теоретически бессмертные и нестареющие крылатые создания. А на его вопрос о том, как же она попадет на это свое сборище, если уж «перешла на сторону тьмы», та, пренебрежительно махнув рукой, ответила: «Подумаешь, дело-то житейское, сегодня светлая — завтра темная, никто не застрахован… Так что с этим там нормально».

— Слушай, ну мне же интересно, я про себя многое рассказала, а ты, — обвиняюще указала она на него пальцем, — так и не сказал, кто и откуда! У тебя там такие странные и прикольные вещички, одежда странная, да и сам ты… Ну мне же ин-те-рес-но-о-о, — заныла она, притопнув ножкой в белой сандалии.

Кстати, и платье на мелкой за время его бессознательного состояния оказалось надето уже другое. Теперь она носила белоснежно-белое, и даже фасон его изменился — юбка вон точно стала короче, да и материалом тут явно послужил тонкий паучий шелк. «Фейка-Швейка-Кружевница», — вдруг всплыло откуда-то из глубин детской памяти.

Вообще, если задуматься, а нужна ли ему, собственно, эта мелкая попутчица — то приходилось признать, что нужна. Особенно сейчас, когда он практически ничего не знает об этом мире, и даже такая молодая особь трех лет от роду, скорее всего понимает в здешних порядках гораздо больше. Да и потом, иметь попутчика, который не предаст, подскажет и поможет в случае чего — просто даже в силу данной клятвы, вроде бы и неплохо, прикинул Александр.

Он даже на мгновение представил, как сидит у костра, а фейка в соседнем ручье моет посуду, и тут же решил — оно того стоит. А то, что раздражает иногда, так ничего, будем воспитывать эту малолетнюю «ехидную рыжую ведьму». Может что путное и получится.

— В общем, так. То, что я сейчас расскажу, запрещаю тебе потом кому-либо пересказывать. Это может быть для меня очень опасно, так что сама должна понимать. Это ясно?

— Слушаюсь, капитан! — вытянулась мелкая по стойке смирно. И где только нахваталась — никак опять от папы матроса?

— Не паясничай, — и когда та вернулась к нормальному состоянию, усевшись на его рюкзак и внимательно слушая, произнес. — Я в общем-то недавно здесь… у вас… тьфу, в этом мире, короче. Датрамин для меня не родной.

Ежка на мгновение уставилась на него неверяще, а потом резко взмыла в воздух, закружившись и хлопая от радости в ладоши.

— Так ты Ходок, Ходок, Ходок! Эти дуры теперь точно лопнут от зависти!

— Ты что, не поняла, об этом нельзя никому рассказывать! — прикрикнул он на нее, но та не слишком-то убавила пыл, облетев его пару раз, словно ища в нем что-то новое.

— Да если и так, все равно вы, Ходоки, очень быстро идете к Возвышению — это всем известно! Вот увидишь, я еще сделаю из тебя могучего мага, а там, может, и в Высшие выбьешься — лет через триста всего!

— Так, с этого места поподробнее, что за Возвышение, и кто такие эти Высшие?

Сноски:

1. Вендиго- монстр людоед в мифологии североамериканских индейцев, в которого перерождаются долго голодающие люди, пристрастившиеся к человеческой плоти.

Часть 4

Нельзя сказать, что он вдруг проникся безграничным доверием к своей новой спутнице, но и причин подозревать ее во вранье пока что особо вроде как не было. Однако то, что ему поведала фея, с трудом укладывалось в голове у в меру скептичного агностика, коим Александр себя считал ранее — даже после всех недавних событий.

Выяснилось, что по представлениям местных, Мультиверсум являлся то ли одной большой ареной для «прокачки», то ли некой песочницей для игр Высших — так что на ум сами собой лезли сравнения с земными ролевыми играми. На Датрамине были уверены в том, что все в мире устроено так, чтобы поощрять разумных идти путем силы, подразумевая под этим и банальную физическую силу, и знания, и дух, и еще множество путей и возможностей на дороге Возвышения — то есть обретения этой самой силы.

Да и как им считать иначе? Если все, начиная от древних артефактов и кончая различными монстрами и чудовищами, с самых давних времен здесь устроено таким образом, что имеет зримый уровень — то есть градацию этого самого развития.

На основании всех косвенных данных можно, конечно, предположить, что некая могущественная цивилизация когда-то создала что-то вроде распределенной торговой сети, состоящей из портальных Маяков, совмещенных с сетевыми Терминалами, соединив функционал заказа и отправки товара. При этом устроив все таким образом, что у каждого товара, как и у покупателя, имелся свой уровень, а за повышение оного и, соответственно, за доступ к товарам более высокого уровня, надо было платить.

Как можно было представить и то, что все эти монстры с уровнем, из которых, с помощью артефактов производства все той же цивилизации, аборигены извлекают ману и ихор, отдавая какой-то процент производителю, и с которых в виде этаких «заманух» изредка падают апгрейды или усовершенствования — что все это также их рук дело. Да просто создали своеобразную «кормовую базу» пользователям своей торговой сети, единожды вложившись в установку порталов и сопутствующую инфраструктуру, придумали стимул в виде прокачки уровней и Возвышения, позже торгуя товарами и услугами, собирая ихор и ману в огромных количествах…

Однако, судя по рассказам все той же Ежки, повышение уровня влекло за собой и реальное улучшение «характеристик» разумного, вроде силы, выносливости, или даже появления у того специфических талантов и умений. А если вложить ихор в предмет, то можно придать тому новые свойства, в том числе и довольно фантастические — вроде повышения защиты доспехов или проникающей способности пуль и стрел.

Учитывая все вышесказанное, выходило, что уровень цивилизации у этого самого Совета Средоточия и непонятного Четвертого Объединения, и правда должен быть самым что ни на есть божественным. Да и все эти Боги в качестве гарантов, упоминание которых он то и дело встречал в описании древних изделий, именно на это, в общем-то, и указывали.

Уточнив у Ежки, Александр выяснил, что у них здесь «древними артефактами» как раз и называли остатки былой цивилизации этого таинственного Средоточия — те же самые портальные Маяки с сетевыми Терминалами, у которых уже тысячи лет нет связи с метрополией или изделия наподобие Контроллера и найденного кольца. Более новые поделки, имеющие уровень и возможность его повышения путем вложения ихора, именовали артефактами обычными, а все остальное, изготовленное здешними магиками — просто магическими устройствами и вещами.

Мелкая также упомянула, что ходили легенды и о совсем уж старых и могущественных артефактах, называвшихся «древними» еще во времена Четвертого Объединения. Следуя логике, до четвертой должно было существовать еще как минимум три подобных межмировых цивилизации, прикинул Александр. От подобных масштабов, открывающихся перспектив и возможностей становилось как-то даже не по себе.

В дальнейшем выяснилось, что ихор, под которым тут подразумевалась «распределенная божественная сущность», местными, конечно же, активно используется, и не только для изменения реальности в виде прокачки и артефакторики. Помимо непосредственного применения, именно он и является основной расчетной единицей, на которую обменивали другие виды валют, как это заведено было с давних времен. Как использовалась и «мана» — особый вид энергии, освоенный здешними магами.

Способов сбора ихора и маны имелось множество, но все они базировались на переработке той самой «сущности», упоминание которой Александр уже неоднократно встречал. Это можно было проделать как древними устройствами вроде его Контроллера — ведь любой артефакт времен Четвертого Объединения имел функцию такой переработки, так и уже местными придумками и разработками, зачастую не сильно уступающими древним в качестве «сбора». А обученный маг и сам по себе все это умел.

Что собой представляет эта самая «сущность», в разных религиозных культах определяли по-разному, то есть, скорее всего, никто просто ничего точно не знал. Самым популярным вариантом было представлять ее некими энергетическими наслоениями на душе, и, чем та сильнее — тем больше эти самые наслоения. Однако вполне определенно все сходились во мнении, что сущность и душа — это разные понятия, и если первая относительно легко поглощалась, то вот вторую уничтожить считалось практически невозможным. Хотя потерять ее и оказаться в вечном рабстве у каких-нибудь демонов Бездны, подпитывая их существование, постепенно истончаясь, чтобы в итоге исчезнуть окончательно — можно было запросто.

Что же касалось сейчас его непосредственно, то таких как он называли здесь Ходоками. О них ходили легенды, и существовало их то ли до чрезвычайности мало, то ли вообще практически не осталось, по крайней мере в этом, расположенном на окраине торговой сети мире.

Подобных энергоинформационных устройств, по слухам, к сегодняшнему дню остались единицы, ведь не разрушив, извлечь их после установки не представлялось возможным, а с гибелью носителя они также уничтожались, будучи, как оказалось, встроены напрямую в ауру пользователя. И даже получив доступ к сетевому Терминалу, которые сейчас зачастую располагались в недоступных или очень опасных местах, вроде Миренских гор, где он и появился в этом мире — даже в этом случае приобрести их уже было практически невозможно.

Они либо вовсе отсутствовали в продаже, так как все остатки недорогих древних товаров на низких уровнях уже давным-давно выгребли, либо с функцией Перехода оставались только те предметы, которые могли купить только уж очень хорошо прокаченные существа верхних уровней Возвышения. А таких всегда было немного, особенно в далеких от центра Мультиверсума мирах.

Впрочем, опять же по слухам, после Всеобщей войны, развала Четвертого Объединения и потери связи с центром, через какое-то время разумные во всех мирах стали случайным образом находить различные устройства, обладающие возможностью Перехода — вроде его МКП. Легенды гласили, что Боги, таким образом, ищут возможность проторить старые пути, отыскав путь к Средоточию, заблокированный вследствие множества кровопролитных и разрушительных сражений, проредивших сеть Маяков. Так что среди Ходоков вроде как существовала своеобразная конкуренция за право первым отыскать путь к центру Мультиверсума, собрав все миры в Пятом Объединении, получив небывалую мощь и знания прошлых цивилизаций.

Вот и выходило, что с одной стороны Александру очень повезло, ведь древнее устройство, доставшееся ему, пусть и с приставкой «Малое», оказалось той еще редкостью. А с другой, получалось, что обладателями подобных девайсов частенько становились личности, куда как могущественней его — а выскочек-конкурентов мало кто любит.

Насколько были в курсе местные жители, еще никому за прошедшие тысячелетия не удалось подобраться хоть сколько-нибудь близко к цели. Уцелевшие Маяки были разбросаны хаотично, соединяя миры в случайном порядке, а составленными картами Ходоки делиться друг с другом не спешили, боясь конкуренции. Так что продвигаться им приходилось наобум, зачастую после Перехода попадая в такие миры, где выжить представлялось практически невозможным. Да и чем ближе к Средоточию — тем выше оказывался уровень местных обитателей, и тем сильнее проявлялись последствия страшной войны, породившей немыслимых тварей и монстров.

В общем, после всего услышанного, становилось понятно, что любой артефакт древних с возможностью Перехода, помимо гипотетической возможности найти путь к Средоточию, давал его обладателю массу преимуществ в прокачке. От быстрого перемещения в пределах мира по специальным Меткам — до различных «бонусов», хранящихся на мировых Терминалах, правда лишь тех, что еще не нашли, или расположенных в самых опасных и труднодоступных местах.

Плюс, или скорее минусом, ко всему шла зависть тех, кто подобной возможностью не обладал, и попытки устранить потенциального конкурента у других Ходоков — все это, по рассказам Ежки, вполне себе имело место ранее. Впрочем, почувствовав вкус неизвестности, силы и магии, отступать Александр был не намерен — ведь перспективы перед ним открывались невероятные.

Обладатели подобных устройств, как правило, росли в уровнях куда быстрее, чем прочие, но и смертность среди них всегда была намного выше, чем у всех остальных, идущих путем Возвышения. Недаром их практически не осталось, постепенно перейдя в категорию «городских легенд», так что, по мнению фейки, на этом пути он либо быстро Возвысится — либо «сыграет в ящик», освободив мелкую от опрометчиво данной клятвы, что ее, похоже, также вполне бы устроило.

Александр ненадолго задумался, переваривая полученную информацию, прикидывая свои дальнейшие действия и перспективы. Учитывая все моменты, светить наличием возможности Перехода явно не стоит- во избежание проблем с завистниками, другими Ходоками и теми «сильными мира сего», кто наверняка захочет использовать доставшиеся ему возможности на свое благо — вряд ли при этом приняв во внимание его мнением.

В общем, выходило, что придется как-то маскироваться под местных. Благо что определить наличие Контроллера у него мог далеко не каждый, насколько Ежка знала — только очень сильные маги, да и то лишь проведя специальное сканирование.

— Расскажи, расскажи о твоем мире! — заканючила фейка, едва он на время прекратил свои расспросы.

— Да что там говорить… Ну, технически мы подальше от вас ушли, но ненамного, наверное. У вас на Датрамине когда порох изобрели?

— Да вроде всегда был, — немного смутилась она.

— Ну, когда огнестрельное оружие появилось?

— Да я же говорю — всегда было. Может только в самых старых преданиях не встречается, а так и не вспомню, — разозлилась его непонятливостью фейка.

«Получается, у них тут застой тысячелетний какой-то?», — прикинул он.

Из дальнейших расспросов Александр выяснил, что все обжитые земли здесь составляли лишь малую часть поверхности континента, и что на других континентах творится, местные узнавали только посредством общения через древние артефакты, ну или редкими визитами высокоуровневых персонажей и могущественных магов друг к другу. Однако и за океаном все было примерно так же — всему виной оказалась необычная агрессивность местной флоры и фауны, он бы даже сказал, необычное засилье всяких разноуровневых монстров.

Отчего-то вдруг вспомнилось, что название этой планеты на карте Мультиверсума переводилось как «Охотничьи угодья» — да и эта приставка с уровнями до тридцатого включительно как бы намекала, наконец-то прояснившись с новыми сведениями. Может кто-то постарался сделать этот мир чем-то вроде рая для «кача», выбрав далекий от центра уголок и перенасытив его до невозможности разными тварями? Во всяком случае вполне на это похоже — такое разнообразие нечисти, демонов, монстров и нежити на квадратный километр само по себе образоваться вряд ли могло.

Вот и получилось, что отдельные островки цивилизации здесь разбросаны порой на довольно больших расстояниях друг от друга. И через малопроходимые, гиблые места между ними, редкий караван отважится пройти со своими товарами. Общение затруднено, как и обмен идеями. Все необходимое местные получали через сеть Терминалов, пока та не рухнула, и может знания какие и сохранились с древних времен или от тех же Ходоков — но мощной технологической базы для развития не создать, у отдельных поселений просто нет таких ресурсов.

Да еще видимо магия, которая во многом заменила классическую для Земли науку, но, в тоже время, была направлена больше на обретение силы конкретным человеком, а не развитие всего человечества. И получилось то, что имеем — застывшее в развитии общество с технологиями начала девятнадцатого века и редкими артефактами исчезнувшей цивилизации.

— А у вас там что, по-другому? — недоверчиво спросила фейка.

— Ну, у нас, например, вообще магии нет.

— Не может быть! Магия есть везде, это же одна из основ мирозданья.

— Может магия и есть, — поправился он, — но магов, вроде ваших, точно не имеется. Зато есть технологии и нет монстров, вроде здешних. А про ихор, Возвышение, Средоточие и тому подобное никто и не в курсе.

— Ой, как здорово, это же настоящий тупиковый мир, как из преданий!

Разговорив ее, Александр вскоре выяснил, что с тех времен, когда связь со Средоточием пропала, да и какое-то время после этого события, когда еще Ходоков оставалось относительно много — как раз с тех пор у них тут и остались эти самые предания о других мирах. В том числе и о тех, которые долгое время развивались по технологическому пути, без доступа к портальным Маякам и Терминалам.

Когда эта торговая сеть добиралась и до них, там уже имелась развитая техническая цивилизация, зачастую сама раскинувшаяся на множество систем и планет. Встречались варианты и с чисто магическими мирами, и со структурами биологического типа — но все они рано или поздно входили в Четвертое Объединение, подключаясь к сети и вступая на путь Возвышения.

А тупиковыми называли те миры, до которых портальная сеть добралась, но, по каким-то причинам, дальше не пошла, а ее благами там практически не пользовались. То ли сами портальные Маяки становились недоступны, то ли их как-то блокировали, что, по слухам, все же было вполне возможно. Далеко не все общества разумных оказывались рады присоединиться к общей торговой сети, с перспективой вхождения в могущественное объединение цивилизаций.

Таким образом получается, прикинул он, когда на Землю пришли сетевые Терминалы, они почему-то так и остались не востребованы, а со временем, по каким-то причинам, два из трех стали и вовсе недоступны к использованию? Впрочем, картинка не складывалась — как-то рекламировать и продвигать свои товары компании Средоточия ведь должны были, нужны же первые артефакты-сборщики ихора, да и «кормовая база» на Земле совсем не развита…

Если только не предположить, что все это случилось перед самой Всеобщей войной, как называли те давние события местные. То есть, выходит, до Земли эта торговая сеть добралась прямо перед падением метрополии и отключением Центрального Кластера, и провести оборудование получилось, а начать рекламу и продажи — нет? И Маяки, совмещенные с Терминалами, все это время оставались в бездействии, а потом их затопило, например, или те настолько глубоко ушли в землю, что Переходы на них стали и вовсе невозможны? Тогда, вроде, все складывалось — но как там на самом деле произошло, можно, конечно, только догадываться.

В любом случае получалось, что Земля и правда стала этаким «тупиковым миром», на котором в данном секторе Мультиверсума продвижение портальной сети тормознулось, а потому прошедшим по собственному пути развития. Хорошо это или плохо, Александр бы судить не взялся, но факт оставался фактом.

Примерно такими мыслями он и поделился с фейкой, а когда та попросила его рассказать о Земле побольше, просто достал планшет, включил на нем первый попавшийся фильм и установил его вертикально у рюкзака. Глядя на ошарашенное личико фейки, Александр лишь усмехнулся и похвалил себя за решение взять это устройство с собой.

Усевшись в «позе лотоса» напротив экрана и подперев отвисшую челюсть кулачком, увлеченно следившая за всеми перипетиями сюжета Ежка забыла о нем хоть на время — даже не понимая ни слова в происходящем. И теперь хотя бы становилось понятно, чем он в будущем будет занимать свою мелкую спутницу, постоянно пристающую к нему с вопросами. Слава богам, почти полностью забитого терабайта памяти той хватит надолго.