ПОЕЗДКА В РЕБРОВИЦУ

Первая электричка отходила в Ребровицу без двадцати девять, и Леся, отпросившаяся вчера с работы, поднялась с постели задолго до восьми часов. Долго сидела перед зеркалом, подрисовывая глаза. Надела свое лучшее платье, купленное за деньги Григория, и неспешно зашагала к станции.

Вчера майору Гапочке позвонила Нина Хомячок. Она сообщила, что Леся Савчук отпросилась с работы, и лейтенант Сергей Онопко с утра крутился возле Лесиного дома. Когда вышла, он, держась метров за сто, все время следовал за Левушкой и был уверен, что она не догадывается о слежке. Сел в соседний вагон, стоял в тамбуре и посматривал в запыленное стекло дверей, не спускал глаз с Леси, боясь упустить ее, хотя не сомневался, что выйдет именно в Ребровице.

Леся выскочила из вагона одной из первых, народу вышло немало, и лейтенант легко затерялся в толпе. Леся несколько раз останавливалась, расспрашивая прохожих, и Онопко убедился, что она в этом городке впервые.

Наконец оказались перед двухэтажным домом райпотребсоюза. Девушка помялась у входа, но через мгновение решительно толкнула дверь. Онопко вошел следом за ней. Леся заглянула в первую же комнату, но сразу прикрыла двери. Потом в другую – с тем же результатом. И тут Онопко решился: догнал девушку и спросил:

– Кого-то ищете?

Леся взглянула на него отчужденно.

– Ищу…

– Я тут работаю, – отчаянно солгал лейтенант, – и мог бы помочь. Кого именно?

Девушка растерялась.

– Я не знаю фамилии, но зовут его Григорием. Он приезжал в Лижин, разыскивал вагон с лесом, адресованный Ребровицкому райпотребсоюзу, я ему помогала. А теперь он понадобился мне.

Лейтенант сделал вид, что задумался.

– Григорий… Кто же у нас Григорий? Григорий Феодосьевич – но вряд ли… Председатель райпотребсоюза… Солидный человек и в летах. Как выглядит ваш Григорий?

– Совсем молодой – лет двадцать или двадцать с хвостиком. Блондин и шевелюра у него… – смутилась и добавила: – Синеокий и красивый.

«Так вот чем он тебя взял, – догадался Онопко. – Молодой и красивый! А ты, бедная, развесила уши».

– Пошли, – предложил, – есть у нас еще два Григория, один не подходит, потому что лысый и довольно потрепанный, но есть еще Григорий Сиренко, может, он?

Они поднялись на второй этаж, лейтенант заглянул в производственный отдел, увидел двух моложавых мужчин, указал на одного из них.

– Не ваш?

Леся отрицательно покачала головой.

– Нет у нас больше Григориев, точно говорю – нет. «А может, – мелькнула мысль у Онопко, – тот тип лишь назвался Григорием, а в действительности Василий или Иван? И как я сразу не сообразил?»

– Поищите еще, – посоветовал, – но вряд ли… Нет у нас таких, как вы описали.

Леся стала заглядывать во все комнаты подряд, а лейтенант спустился на улицу и остановился у входа. Девушка не заставила долго ждать себя, и по кислому выражению ее лица Онопко определил: не нашла. И все же спросил:

– Ну как? А я вас жду – может, помогу?

– Нет, – сказала категорически, – мне никто не поможет…

Такая безнадежность прозвучала в голосе девушки, что Онопко на мгновение стало жаль ее. Но тут же решил: зачем жалеть, если эта недотепа пособничала Григорию?

Леся направилась к станции. Как раз подошла электричка на Лижин, девушка побежала, стремясь попасть в нее, и успела вскочить в вагон, а Онопко решил дождаться следующего поезда. Присел на скамью в пристанционном сквере и рисовал веточкой на песке аллеи причудливые лица. Одно вышло, как ему показалось, чем-то похожим на Григория, описанного Лесей: физиономия с растрепанной шевелюрой. Все же, оказалось, прав был полковник Кирилюк: нет в Ребровице Григория и, вероятно, банда киевская.

Онопко посидел еще немного в парке и возвратился в райпотребсоюз. Выяснил у председателя, что вагон с лесом действительно должен был прибыть в Ребровицу две недели назад – на лесоторговый склад. Заведующий складом припомнил: к нему позвонили из бухгалтерии райпотребсоюза, сказали, что в Лижин едет их знакомый и что он может ускорить продвижение вагона. Того парня, пришедшего к нему, он видел впервые – блондин и, правда, красивый. По всему видно, шустрый паренек. Он взял накладную, пообещал помочь. Возвратился через день и сообщил: вагон скоро придет. Так оно и случилось.

– Кто звонил из райпотребсоюза? – поинтересовался Онопко.

– Кажется, из бухгалтерии, – не очень уверенно объяснил директор. Кто конкретно, не помнил. И лейтенант понял: звонил тот же мифический Григорий. Узнал фамилию одного из работников бухгалтерии, позвонил от его имени заведующему складом и тот без всяких сомнений отдал накладную. Ищи теперь этого Григория, все равно что ветра в поле…

А Леся сидела у мутноватого вагонного окна, вслушиваясь в перестук колес, он бередил душу, слезы набегали на глаза. Нет Гриши, исчез и вряд ли появится. А клялся в любви, такие хорошие слова говорил. На самом же деле позабавился и исчез.

Вдруг гнев затуманил голову: пройдоха и мерзавец! Надо найти того милицейского майора и рассказать все. Пусть разыщут Григория и посадят на долгие годы! Пусть посидит, помучится, может, хоть капля совести пробудится в нем.

«Но ведь осудят и меня. – Ужалила мысль. – Кто сообщал Григорию о содержимом контейнеров? Я – дурища! Раскисла, растаяла, в любовь поверила. Но ведь какими глазами смотрел! Разве такие глаза могут солгать?»

Лесе стало совсем грустно, и она все-таки немного поплакала.

Загрузка...