Нувориш

КЛИЕНТЫ «КАНЗАСА»

– Придется вам, пан Лутак, поговорить с кредиторами, – сообщил Сушинский.

– Что же им отвечать?

– Обещайте все, что угодно. Скажите: фирма «Репид текнолоджис» уже отгрузила товары, сейчас они в прибалтийских портах и на той неделе прибудут в Киев.

– Но ведь не прибудут…

– Ну и что? Главное – заморочить голову, а там увидим.

– Не нравится это мне, – пробурчал Лутак.

– Разве не знали, на что идете?

– Не думал, что так быстро…

– Раньше сядете, раньше выйдете.

– Так-то оно так, но как подумаю – грустно становится.

– Выйдете богатым.

– И что нам обещает тот «текнолоджис»?

– «Репид текнолоджис», – поправил Сушинский, – прошу не забывать. Одна из самых известных американских фирм.

– Должен сообщить клиентам, какой именно товар прибудет.

– Двухкассетные магнитофоны, видеомагнитофоны, компьютеры. Кроме того, в большом ассортименте товары широкого потребления. Соответственно возможностям вашей фантазии – врите, что хотите. Подзалейте: будут дубленки и изделия из кожи. Самый широкий выбор обуви известных фирм Германии и Соединенных Штатов, не говоря уже о женских сапожках из Австрии и Италии. Главное, обещать и еще раз обещать. Не забудьте о прибалтийских портах. Товар уже там и ждет перегрузки на железную дорогу.

– Почему именно прибалтийские?

– Неужели не сообразили? Дулю проверишь. Попробуй дозвониться до Риги или Клайпеды. А если и дозвонишься, отвечают по-латышски или по-литовски, у них сейчас мода такая – другого языка не понимают.

– Через неделю нас разнесут, – вздохнул Лутак, – и надо брать ноги на плечи.

– Такая уже селявуха, пан зицпредседатель Лутак: взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Клиенты появились еще до обеда. Председатель коммерческого банка Рутгайзер, переведший «Канзасу» около восьмисот миллионов, и, чувствуя, что почва уходит из-под ног, был настроен особенно агрессивно. Возглавляющий акционерное общество «Радуга» Хоменко, представитель фирмы «Планета» Сеньков и еще несколько председателей, директоров и уполномоченных. Появились в сопровождении молчаливых, сильных парней с тренированными мышцами и подозрительно оттопыренными карманами.

Лутак принял всех в просторном и нарочито шикарно обставленном кабинете. Сидел за большим отполированным столом, приобретенным за деньги из первого взноса коммерческого банка Рутгайзера, сидел, напустив на себя солидность и непоколебимость, – лишь глаза хмуро поблескивали за очками в золотой оправе.

– Наше терпение лопнуло, – первый заявил Рутгайзер и подступил к самому столу. – Где товары? Сколько можно морочить голову?

– Спокойно! – поднял над столом ладони Лутак. – Неужто вы и вправду сомневаетесь в деловых качествах фирмы «Канзас»? Одной из самых авторитетных на Украине? – Он прекрасно справлялся со своей ролью и решил даже перейти в контратаку. – Кто не верит в нашу добропорядочность, может хоть сейчас разорвать контракт, на днях мы возвратим вам деньги.

«Которых уже давно нет: все снято со счета и превращено в наличность, – подумал не без злорадства Сушинский. – Гавкнули ваши миллионы, разини, и правильно: жадность фраеров сгубила».

Даже Рутгайзер оторопел: глотнул воздух, будто задохнулся и отошел от стола. Но вместо него над Лутаком навис Сеньков. Его фирма «Планета» перевела «Канзасу» двести семьдесят миллионов и он требовал гарантий. Чуть ли не вплотную к Сенькову примкнули двое охранников – мышцы так и играли под их теннисками.

«Неужели станут бить? – оборвалось сердце у Лутака. – Жаль, не попросил у Ярового защиты, а Леонид Александрович намекал, что у него в распоряжении есть амбалы».

Однако на этот раз обошлось без мордобоя. Сеньков только поднес Лутаку под самый нос кулак, едва сдержав желание сбить очки с его самоуверенной рожи, и предупредил:

– Если через неделю не поставите компьютеры, подадим в суд. А перед этим набьем морду.

Лутак еще раз успокаивающе поднял ладони.

– Вы не дослушали меня, господа. Сообщаю: товары уже находятся в прибалтийских портах и ждут перегрузки в вагоны. – Повернулся к Сенькову. – К сожалению, через неделю компьютеры не поставим, но дней через десять… Пока перегрузят в вагоны, пока прибудут в Киев… Сами знаете, какие у нас порядки! А у прибалтов сейчас еще митинги…

– Чихать я хотел на все митинги в мире! – вскипел Сеньков. – Имею дело с вашей вшивой фирмой, а не с прибалтами.

– Уважаемый господин Сеньков, – блеснул очками Лутак. – Нас задержала фирма «Репид текнолоджис», иначе вы давно уже получили бы свои компьютеры.

То ли обращение «уважаемый господин», то ли импозантное название американской фирмы остудили пыл Сенькова, и он, велев охранникам отступить, попятился и устроился в низком удобном кресле под стеной.

Третьим выступил Хоменко. Достал из внутреннего кармана пиджака какие-то бумаги с записями и стал читать монотонно:

– Фирма «Канзас» обязалась поставить акционерному обществу «Радуга» двести двадцать женских дубленок и сто тридцать мужских, кроме того: сто пятьдесят кожаных курток итальянского производства, триста пар женских сапожек фирмы «Саламандер», я уже не говорю о прочем – платья, юбки, белье и тому подобное. Мы требуем предъявить хотя бы образцы упомянутых товаров.

– Господин Хоменко, – строго осадил его Лутак, – вы меня удивляете. Разве не видели образцы на выставке? Там же все было: и сапожки, и платья, и дубленки.

– Было, – согласился Хоменко, – да сплыло. А куда – неизвестно.

– Как неизвестно?! Торговый дом получил – раз… – загнул палец Лутак. – Да и ваше общество, извините, кажется, «Радуга» миллионов на пять…

«А этот зицпредседатель, оказывается, не так уж прост, – с одобрением подумал Сушинский, – палец в рот ему не клади».

– На пять, – согласился Хоменко, – но ведь перевели «Канзасу» триста двадцать.

Сушинский тихонько хохотнул: еще и сокрушается, недотепа, радуйся, что пять миллионов отоварили, другим вообще фига под нос…

Снова выступил вперед Рутгайзер. Сказал весомо:

– Хорошо, даем вам, господин Лутак, десять дней. Не больше. Звоните своим прибалтийским коллегам, едьте туда сами, подталкивайте, подмазывайте, это ваше дело. А через десять дней, извольте, товар – на бочку. Иначе, – поднял кулак, – иначе!.. – не договорил, но и глупцу было ясно, что учинят разгневанные клиенты фирмы «Канзас».

«Неужто и в самом деле побьют? – мелькнула мысль у Лутака. – Вон каких молодцов привели, такие бьют больно, не приведи, Господи! Но и не до смерти же, – ухмыльнулся, – можно и перетерпеть».

Ради светлого будущего.

А такое будущее Кузьма Анатольевич Лутак себе уже почти обеспечил: на аванс, выданный Яровым, приобрел на имя жены «Таврию» и начал закладывать фундамент дачи на высоком днепровском берегу, где супруга получила участок для строительства.

Жену Кузьма Анатольевич уважал и любил. С нею посоветовался, получив от Винника предложение, и та благословила. На всякий случай официально оформил развод, ведь ему светила конфискация имущества, машину и дачу также могли реквизировать, потому и записал их на имя жены.

«Не беда, – думалось, – теперь в Сибирь не запроторят, колымские лагеря нынче для кацапов, а в нашей родной украинской колонии как-то перекантуюсь. Любимая жена станет передачи подбрасывать да и не исключено, что тюремное начальство подкупит: хорошую характеристику нацарапают, глядишь, и полсрока скостят…»

Резюме Рутгайзера, самого солидного клиента «Канзаса», произвело впечатление. Стали расходиться, задержался лишь Сеньков. Он опустился в кресло у стола Лутака, посидел, пристально вглядываясь в глаза зицпредседателя, Лутаку чуть дурно не стало от этого взгляда, однако выдержал его. Словно отгородился стеклами золотых очков от назойливого директора «Планеты».

Наконец Сеньков произнес вежливо:

– Глубокоуважаемый господин Лутак. Я согласился с предложением Рутгайзера лишь потому, что, как и другие клиенты вашей фирмы, не имел другого выхода. Но запомните: только десять дней… Через десять дней я наведаюсь в «Канзас» и, если не получу товар, мои парни снимут с вас не только окуляры, но и штаны. Мы разложим вас на этом красивом полированном столе и будем стегать кнутами, пока не сдерем шкуру. Так, как заведено нынче у донских казаков. Надеюсь, такая перспектива вас не очень прельщает?

– Совсем не прельщает, – честно признался зицпредседатель Лутак. – Ну, никак не прельщает. Потому я сегодня же вылетаю в Ригу и лично организую перегрузку товаров в вагоны.

– Рад слышать такие заверения.

Сеньков ушел, а Лутак взглянул на Сушинского.

– Ну, как?

Сушинский показал большой палец.

– Держались безупречно.

Лутак и сам знал, что выдержал экзамен и что ему, простому жековскому сантехнику, удалось сегодня сыграть едва ли не самую трудную роль в жизни.

«Но ведь сыграл – и неплохо, – порадовался. – А через десять дней фиг вы меня поймаете… – Взглянул на стол и поморщился. – Этот Сеньков – типичный бандит, от такого можно ждать чего угодно. А отведать кнутов ох как не хочется».

Сушинский потянулся, сидя в удобном кресле, и ехидно усмехнулся. Не без удовольствия представил чрезвычайно привлекательную картину: голая задница Лутака и следы от кнутов на ней. И как верещит этот прохиндей, как юлит, вымаливая прощение.

На такое стоит поглазеть!