О мальчиках и мужчинах

@importknig

Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig

Ричард В. Ривз «О мальчиках и мужчинах»

Оглавление

ПРЕДИСЛОВИЕ

ЧАСТЬ I. МУЖСКОЕ НЕДОМОГАНИЕ

ГЛАВА 1. ДЕВУШКИ ПРАВЯТ

ГЛАВА 2. БЛЮЗ РАБОЧЕГО ЧЕЛОВЕКА

ГЛАВА 3. ВЫВИХНУТЫЕ ОТЦЫ

ЧАСТЬ II. ДВОЙНОЙ НЕДОСТАТОК

ГЛАВА 4. ОЧКИ ДУАЙТА

ГЛАВА 5. КЛАССНЫЙ ПОТОЛОК

ГЛАВА 6. НЕОТВЕТЧИКИ

ЧАСТЬ III. БИОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА

ГЛАВА 7. СОЗДАНИЕ МУЖЧИН

ЧАСТЬ IV. ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТУПИК

ГЛАВА 8. ПРОГРЕССИРУЮЩАЯ СЛЕПОТА

ГЛАВА 9. ВИДЕТЬ КРАСНОЕ

ЧАСТЬ V. ЧТО ДЕЛАТЬ

ГЛАВА 10. ПЕРЕОБУТЬ МАЛЬЧИКОВ

ГЛАВА 11. МУЖЧИНЫ МОГУТ ИСЦЕЛЯТЬ

ГЛАВА 12. НОВЫЕ ПАПЫ

ЭПИЛОГ

ПРИМЕЧАНИЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я беспокоюсь о мальчиках и мужчинах уже 25 лет. Это вполне естественно, когда ты растишь трех мальчиков, которые уже стали взрослыми мужчинами. Джордж, Брайс, Кэмерон: я люблю вас безмерно. Поэтому даже сейчас я иногда беспокоюсь о вас. Но мое беспокойство вылилось в мою повседневную работу. Я работаю ученым в Брукингском институте, занимаясь в основном вопросами равенства возможностей или их отсутствия. До сих пор я обращал внимание на разделение по социальному классу и расе. Но меня все больше беспокоят гендерные различия, и, возможно, не в том смысле, в котором вы ожидаете. Мне стало ясно, что растет число мальчиков и мужчин, которые испытывают трудности в школе, на работе и в семье. Раньше я беспокоился о трех мальчиках и юношах. Теперь я беспокоюсь о миллионах.

Несмотря на это, я не хотел писать эту книгу. Я сбился со счета, сколько людей советовали не делать этого. В нынешнем политическом климате освещение проблем мальчиков и мужчин воспринимается как опасная затея. Один друг, газетный обозреватель, сказал: "Я никогда не подхожу к этим вопросам, если могу этого избежать. Там нет ничего, кроме боли". Некоторые утверждают, что это отвлекает от проблем, с которыми все еще сталкиваются девушки и женщины. Я считаю, что это ложный выбор. Как сторонник гендерного равенства, я много думаю о том, как сократить разрыв в оплате труда между женщинами и мужчинами. (На каждые 100 долларов, заработанные мужчинами, женщины зарабатывают 82 доллара.)¹ Как вы увидите, я думаю, что решения здесь включают более равное распределение заботы о детях, чему способствует щедрый оплачиваемый отпуск как для матерей, так и для отцов. Но меня не меньше беспокоит разрыв в получении диплома колледжа в другую сторону, который является лишь одним из симптомов большого и растущего гендерного разрыва в образовании. (На каждые 100 дипломов бакалавра, полученных женщинами, приходится 74 диплома мужчин)². Здесь я предлагаю простую, но радикальную реформу: начинать обучение мальчиков в школе на год позже, чем девочек.

Другими словами, пересмотреть рабочие места, чтобы они были более справедливыми для женщин, и реформировать школы, чтобы они были более справедливыми для мальчиков.

Мы можем держать в голове две мысли одновременно. Мы можем быть страстными защитниками прав женщин и сострадательными к уязвимым мальчикам и мужчинам.

Конечно, я едва ли первый, кто пишет о мальчиках и мужчинах. Я следую по стопам Ханны Розин (The End of Men), Эндрю Ярроу (Man Out), Кей Хаймовиц (Manning Up), Филипа Зимбардо и Никиты Куломба (Man, Interrupted), Уоррена Фаррелла и Джона Грея (The Boy Crisis) и многих других. Почему же именно эта книга и почему именно сейчас? Хотел бы я сказать, что у меня есть одна простая мотивация. Но есть шесть основных причин.

Во-первых, дела обстоят хуже, чем я думал. Я знал некоторые заголовки о том, что мальчики испытывают трудности в школе и в университетском городке, мужчины теряют позиции на рынке труда, а отцы теряют связь со своими детьми. Я думал, что, возможно, некоторые из них преувеличены. Но чем ближе я присматривался, тем мрачнее становилась картина. Гендерный разрыв в количестве получаемых дипломов о высшем образовании сегодня больше, чем в начале 1970-х годов, но в обратном направлении.⁴ Заработная плата большинства мужчин сегодня ниже, чем в 1979 году, в то время как заработная плата женщин выросла повсеместно.⁴ Каждый пятый отец не живет со своими детьми.⁵ На мужчин приходится почти три из четырех "смертей от отчаяния", либо от самоубийства, либо от передозировки.⁶

Во-вторых, мальчики и мужчины, испытывающие наибольшие трудности, находятся на острие других видов неравенства, особенно классового и расового. Больше всего я беспокоюсь о мальчиках и мужчинах, которые находятся ниже по экономической и социальной лестнице. Большинство мужчин не принадлежат к элите, и еще меньшему числу мальчиков суждено занять их место. В 1979 году еженедельный заработок типичного американского мужчины, получившего диплом о среднем образовании, составлял, в пересчете на сегодняшние доллары, 1017 долларов. Сегодня он на 14 % ниже - 881 доллар.⁷ Как пишет журнал The Economist: "Тот факт, что на самых высоких ступеньках стоят мужские ноги, мало утешает мужчин, находящихся внизу".⁸ Мужчины на вершине все еще процветают, но мужчины в целом - нет. Особенно если они чернокожие: "Быть мужчиной, бедным и афроамериканцем... значит ежедневно сталкиваться с глубоко укоренившимся расизмом, который существует в каждом социальном институте", - пишет моя коллега Камилла Бусетт.⁹ "Ни одна другая демографическая группа не находится в таком плохом положении, так упорно и так долго". Чернокожие мужчины сталкиваются не только с институциональным расизмом, но и с гендерным расизмом, включая дискриминацию на рынке труда и в системе уголовного правосудия.¹⁰

В-третьих, мне стало ясно, что проблемы мальчиков и мужчин носят структурный, а не индивидуальный характер, но редко рассматриваются как таковые. Проблема мужчин обычно формулируется как проблема мужчин. Именно мужчины должны быть исправлены, по одному мужчине или мальчику за раз. Такой индивидуалистический подход ошибочен. Мальчики отстают в школе и колледже, потому что система образования построена таким образом, что ставит их в невыгодное положение. Мужчины испытывают трудности на рынке труда из-за того, что экономика отходит от традиционно мужских профессий. А отцы выбиты из колеи, потому что культурная роль кормильца семьи оказалась вытесненной. Мужское недомогание - это не результат массового психологического срыва, а глубокие структурные проблемы.

"Чем больше я думаю о том, чего лишились мужчины - полезной роли в общественной жизни, возможности зарабатывать на достойную и надежную жизнь, признательности в доме, уважительного отношения в культуре, - пишет феминистская писательница Сьюзан Фалуди в своей книге Stiffed 1999 года, - тем больше кажется, что мужчины конца XX века скатываются в статус, странно похожий на тот, который был у женщин в середине века".

В-четвертых, я был потрясен, обнаружив, что многие меры социальной политики, в том числе и самые разрекламированные, не помогают мальчикам и мужчинам. Первой мне бросилась в глаза программа бесплатного обучения в колледже в Каламазу, штат Мичиган. По словам специалистов, проводивших оценку, "женщины получили очень большой выигрыш" в плане окончания колледжа (рост почти на 50 %), "в то время как мужчины, похоже, не получили никакого выигрыша"¹². Это поразительный вывод. Если сделать колледж полностью бесплатным, то это никак не повлияет на мужчин. Но оказалось, что существуют десятки программ , которые приносят пользу девочкам и женщинам, но не мальчикам и мужчинам: программа наставничества для студентов в Форт-Уорте, штат Техас; программа выбора школы в Шарлотте, Северная Каролина; повышение доходов для низкооплачиваемых работников в Нью-Йорке и многие другие. Поразительная неспособность этих мероприятий помочь мальчикам или мужчинам часто затушевывается средним положительным результатом, обусловленным положительным воздействием на девочек или женщин. В отдельности этот гендерный разрыв можно рассматривать как причуду конкретной инициативы. Но это повторяющаяся закономерность. Таким образом, многие мальчики и мужчины не только испытывают трудности, но и с меньшей вероятностью получат помощь от политических мер.

В-пятых, в вопросах пола и гендера существует политический тупик. Обе стороны увязли в идеологической позиции, которая препятствует реальным изменениям. Прогрессисты отказываются признавать, что важное гендерное неравенство может иметь двусторонний характер, и быстро причисляют проблемы мужчин к симптомам "токсичной мужественности". Консерваторы кажутся более чувствительными к проблемам мальчиков и мужчин, но только в качестве оправдания для того, чтобы повернуть время вспять и восстановить традиционные гендерные роли. Левые говорят мужчинам: "Будьте больше похожи на свою сестру". Правые говорят: "Будь больше похож на своего отца". Оба призыва не помогают. Необходимо позитивное видение мужественности, совместимое с гендерным равенством. Как добросовестный противник в культурных войнах, я надеюсь, что дал оценку состояния мальчиков и мужчин, которая может получить широкую поддержку.

В-шестых, как политик я чувствую в себе силы предложить несколько позитивных идей для решения этих проблем, а не просто сетовать на них. Хватит уже сетовать. В каждой из трех областей - образование, работа и семья - я предлагаю несколько практических, основанных на фактах решений, которые помогут мальчикам и мужчинам, испытывающим наибольшие трудности. (Возможно, стоит сразу сказать, что я сосредоточен на проблемах, с которыми сталкиваются цисгендерные гетеросексуальные мужчины, составляющие около 95 % мужчин.)¹³

В первой части я привожу доказательства мужского недомогания, показывая, как много мальчиков и мужчин испытывают трудности в школе и колледже (глава 1), на рынке труда (глава 2) и в семейной жизни (глава 3). В части 2 я подчеркиваю двойные недостатки, с которыми сталкиваются чернокожие мальчики и мужчины, страдающие от гендерного расизма (глава 4), а также мальчики и мужчины, находящиеся в самом низу экономической лестницы (глава 5). Я также привожу все больше доказательств того, что многие политические меры не приносят пользы мальчикам и мужчинам (глава 6). В третьей части я рассматриваю вопрос о половых различиях, утверждая, что и природа, и воспитание имеют значение (глава 7).

В части 4 я описываю наш политический тупик, показывая, как вместо того, чтобы ответить на этот вызов, политики усугубляют ситуацию. Прогрессивные левые отвергают законные опасения по поводу мальчиков и мужчин и патологизируют маскулинность (глава 8). Популистские правые используют мужскую неустроенность и дают ложные обещания (глава 9). Для партизан существует либо война с женщинами, либо война с мужчинами. Наконец, в части 5 я предлагаю некоторые решения. В частности, я предлагаю создать систему образования, благоприятную для мужчин (глава 10); помочь мужчинам получить работу в растущих областях здравоохранения, образования, управления и грамотности, или HEAL (глава 11); и укрепить отцовство как независимый социальный институт (глава 12).

"Мужчине никогда не придет в голову, - писала Симона де Бовуар, - написать книгу об особом положении человеческого мужчины". Но это было в 1949 году. Сейчас особая ситуация человеческого мужчины требует неотложного внимания. Мы должны помочь мужчинам адаптироваться к драматическим изменениям последних десятилетий, не требуя от них перестать быть мужчинами. Нам нужна просоциальная мужественность для постфеминистского мира.¹⁵ И она нужна нам в ближайшее время.

ЧАСТЬ

I

. МУЖСКОЕ НЕДОМОГАНИЕ

ГЛАВА 1. ДЕВУШКИ ПРАВЯТ

Мальчики отстают в образовании

Кэрол Фрэнсис, бывший главный экономист Американского совета по образованию, называет это "впечатляющим взлетом" и "феноменальным успехом"¹ Стефан Винсент-Ланкрин, старший аналитик Центра образовательных исследований и инноваций Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), говорит, что это "поразительно... люди не могут в это поверить".Для Ханны Розин, автора книги "Конец мужчин", это "самое странное и глубокое изменение века, тем более что оно происходит практически во всем мире".³

Фрэнсис, Винсент-Ланкрин и Розин говорят о гендерном разрыве в образовании. Всего за несколько десятилетий девочки и женщины не просто догнали мальчиков и мужчин в классе - они обошли их. В 1972 году правительство США приняло эпохальный закон Title IX, направленный на обеспечение гендерного равенства в высшем образовании. В то время разрыв в доле мужчин и женщин, получающих степень бакалавра, составлял 13 процентных пунктов.⁴ К 1982 году этот разрыв сократился. К 2019 году гендерный разрыв в доле бакалавров составил 15 пунктов, что больше, чем в 1972 году, но в обратную сторону.⁵

Низкая успеваемость мальчиков в классе, особенно чернокожих мальчиков и мальчиков из более бедных семей, наносит серьезный ущерб их перспективам трудоустройства и восходящей экономической мобильности. Уменьшить это неравенство будет непросто, учитывая нынешние тенденции, многие из которых усугубились во время пандемии. В США, например, в 2020 году снижение числа учащихся в колледжах было в семь раз больше среди юношей, чем среди девушек.⁶ Студенты-мужчины также испытывают больше трудностей с онлайн-обучением, и по мере того, как в ближайшие месяцы и годы станут яснее масштабы потерь в обучении, кажется почти уверенным, что они окажутся более значительными для юношей и мужчин.⁷

Первая задача - убедить политиков в том, что в сфере образования именно мальчики сейчас находятся в невыгодном положении. Некоторые утверждают, что преждевременно беспокоиться о гендерном разрыве в образовании, когда разрыв в оплате труда все еще имеет обратную сторону. О разрыве в оплате труда я подробнее расскажу в главе 2, а пока достаточно сказать, что рынок труда по-прежнему структурирован в пользу работников, не занятых уходом за детьми, и эти работники - в основном мужчины. Но в то же время система образования построена в пользу девочек и женщин по причинам, которые я изложу на сайте в этой главе. Таким образом, мы имеем систему образования, благоприятствующую девочкам, и рынок труда, благоприятствующий мужчинам. Из двух ошибок не получается одна правильная. Нам нужно исправить и то, и другое. Неравенство имеет значение, независимо от его направления. Стоит также отметить, что в то время как женщины догоняют мужчин на рынке труда, мальчики и мужчины все больше отстают в учебе. Один разрыв сокращается, другой - увеличивается.

Сначала я описываю гендерные различия в школьном образовании К-12, а затем указываю на то, что я считаю их главной причиной: совершенно разные скорости взросления мальчиков и девочек, особенно в подростковом возрасте. Затем я прослеживаю некоторые из вытекающих отсюда неравенств в высшем образовании. Моя главная мысль заключается в том, что гендерные различия существуют на каждом этапе и во всем мире, и многие из них продолжают увеличиваться. Но политики, как олени в свете фар, до сих пор не отреагировали на это.

ДЕВОЧКИ ПОЛУЧАЮТ ОЦЕНКИ

Что вы знаете о Финляндии? Что это самая счастливая страна на Земле? Правильно.⁸ Что школьная система превосходна? Ну, наполовину верно. Финляндия действительно всегда занимает первое или почти первое место в международной таблице результатов образования - но это из-за девочек. Каждые три года ОЭСР проводит исследование навыков чтения, математики и естественных наук среди 15-летних подростков. Этот тест называется PISA (Programme for International Student Assessment), и ему уделяется много внимания со стороны политиков. Финляндия - хорошее место для изучения гендерных различий в образовании, потому что это страна с такими высокими показателями (можно сказать, что другие страны страдают от приступа финской зависти каждый раз, когда публикуются результаты PISA). Но несмотря на то, что финские школьники занимают очень высокие места в общем рейтинге PISA, существует огромный гендерный разрыв: 20 % финских девочек набрали в тесте самые высокие баллы по чтению, в то время как среди мальчиков их всего 9 %.⁹ Среди тех, кто набрал самые низкие баллы по чтению, гендерный разрыв обратный: 20 % мальчиков против 7 % девочек. По большинству показателей финские девочки также превосходят мальчиков в естественных науках и математике. В итоге, всемирно известные результаты Финляндии в области образования полностью объясняются потрясающей успеваемостью финских девочек (на самом деле, американские мальчики показывают такие же высокие результаты, как и финские, в тесте PISA по чтению).

Это может иметь некоторые последствия для реформаторов образования, которые съезжаются в Финляндию, чтобы найти способы развить успех этой страны, но это всего лишь особенно яркий пример международной тенденции. В начальных и средних школах по всему миру девочки отстают от мальчиков. В странах ОЭСР девочки примерно на год опережают мальчиков по способностям к чтению, в то время как в математике преимущество мальчиков очень незначительно.¹⁰ Мальчики на 50 % чаще, чем девочки, не справляются со всеми тремя ключевыми школьными предметами: математикой, чтением и наукой.¹¹ Швеция начинает бороться с тем, что в ее школах называют "кризисом мальчиков" (pojkkrisen). В Австралии разработана программа чтения под названием "Мальчики, мальчики, книги и байты".

На протяжении десятилетий в США девочки были более сильным полом в школе. Но теперь они еще больше вырвались вперед, особенно в плане грамотности и вербальных навыков. Различия проявляются рано. Например, вероятность того, что девочки будут "готовы к школе" в возрасте 5 лет, на 14 процентных пунктов выше, чем у мальчиков, с учетом характеристик родителей. Это гораздо больший разрыв, чем разрыв между богатыми и бедными детьми, чернокожими и белыми, или между теми, кто посещает дошкольные учреждения, и теми, кто их не посещает.¹² Разрыв в 6 процентных пунктов в уровне владения навыками чтения в четвертом классе увеличивается до 11 процентных пунктов к концу восьмого класса.¹³ По математике разрыв в 6 пунктов в пользу мальчиков в четвертом классе сократился до 1 пункта к восьмому классу.¹⁴ В исследовании, проведенном на основе оценок по всей стране, ученый из Стэнфорда Шон Рирдон не обнаружил общего разрыва по математике с третьего по восьмой классы, но обнаружил большой разрыв по английскому языку. "Практически в каждом школьном округе США учащиеся женского пола превосходили учащихся мужского пола по результатам тестов ELA [English Language Arts]", - пишет он. "В среднем районе разрыв составляет... примерно две трети уровня класса и превышает эффект от большинства крупномасштабных образовательных мероприятий".¹⁵

РИСУНОК 1-1 Девочки получают оценки

Гендерная структура рейтинга среднего балла аттестата зрелости (децили) в средней школе

Примечание: На рисунке показан общий средний балл в средней школе для студентов, которые были первокурсниками в 2009 году.

Источник: Министерство образования США, Национальный центр образовательной статистики, Лонгитюдное исследование средней школы 2009 года.

К старшим классам женское лидерство закрепляется. Девочки всегда имели преимущество перед мальчиками по среднему баллу аттестата (GPA), даже полвека назад, когда у них, несомненно, было меньше стимулов, чем у мальчиков, учитывая разницу в показателях посещаемости колледжей и карьерных ожиданий. Однако в последние десятилетия этот разрыв увеличился. Как показано на рисунке 1-1, сейчас девочки составляют две трети старшеклассников, входящих в 10 % лучших по среднему баллу, в то время как в нижней части рейтинга соотношение обратное.

Девочки также гораздо чаще посещают занятия с углубленным изучением предметов или международный бакалавриат.¹⁷ Конечно, национальные тенденции скрывают огромные различия в зависимости от географии, поэтому полезно увеличить масштаб и посмотреть на конкретные места. Возьмем Чикаго, где вероятность того, что ученики из самых благополучных районов получат среднюю оценку А или В в девятом классе, гораздо выше (47 %), чем у учеников из самых бедных районов (32 %).¹⁸ Это большой классовый разрыв, который, учитывая, что Чикаго - самый сегрегированный крупный город в стране, означает и большой расовый разрыв. Но поразительно, что разница в доле девочек и мальчиков, получающих высокие оценки, одинакова: 47 % к 32 %. Если вы задаетесь вопросом, имеют ли оценки в первом классе средней школы большое значение, то это так, они сильно предсказывают последующие результаты образования. Как утверждают чикагские исследователи, проанализировавшие эти данные, "оценки отражают множество факторов, которые ценят учителя, и именно это многомерное качество делает оценки хорошими предсказателями важных результатов".

Правда, мальчики по-прежнему показывают несколько лучшие результаты, чем девочки, по большинству стандартизированных тестов. Но этот разрыв резко сократился - до тринадцати баллов по SAT, а по ACT он и вовсе исчез.¹⁹ Вероятно, здесь также стоит отметить, что баллы по SAT и ACT в любом случае имеют гораздо меньшее значение, поскольку колледжи отказываются от их использования при поступлении, что, какими бы достоинствами это ни обладало, скорее всего, еще больше увеличит гендерный разрыв в послешкольном образовании. Вот более анекдотичный пример гендерного разрыва: Каждый год газета New York Times проводит конкурс редакторских работ среди учеников средних и старших классов и публикует мнения победителей. Организаторы говорят мне, что среди претендентов соотношение девочек и мальчиков составляет "2:1, возможно, ближе к 3:1"²⁰.

Сейчас уже никого не удивишь тем, что мальчики реже девочек заканчивают среднюю школу. В 2018 году 88 % девочек окончили среднюю школу вовремя (то есть через 4 года после поступления) по сравнению с 82 % мальчиков.²¹ Показатель окончания школы среди мальчиков лишь немного выше 80 % среди бедных учеников. Вы можете подумать, что эти цифры легко найти, достаточно лишь сделать быстрый поиск в Google. Я так и думал, когда начал писать этот абзац. Но на самом деле, чтобы выяснить это, потребовался небольшой исследовательский проект Brookings, причем по весьма поучительным причинам. Согласно федеральному законодательству, штаты обязаны предоставлять данные о количестве выпускников средних школ в разбивке по расовой и этнической принадлежности, знанию английского языка, экономическому неблагополучию, бездомности и статусу приемной семьи. Такие данные бесценны для оценки тенденций в группах, подверженных наибольшему риску отсева. Но, как ни странно, штаты не обязаны сообщать о своих результатах по полу. Чтобы получить приведенные выше цифры, пришлось изучить данные по каждому штату.

Энергичный некоммерческий альянс Grad Nation стремится повысить общий уровень окончания средней школы в США до 90 % (по сравнению с 85 % в 2017 году).²² Это большая цель. Альянс отмечает, что это потребует улучшения ситуации среди "цветных студентов, студентов с ограниченными возможностями и студентов с низким уровнем дохода". Безусловно, так и будет. Но они упустили одну важную деталь - мальчиков. В конце концов, девочки находятся всего в 2 процентных пунктах от цели, а мальчики - на 8 процентных пунктов ниже.

ВСЕ ДЕЛО В СРОКАХ (РАЗВИТИЯ МОЗГА)

Что здесь происходит? Существует множество потенциальных объяснений. Некоторые ученые связывают относительную неуспеваемость мальчиков в школе с их более низкими ожиданиями от послешкольного образования, что, безусловно, само по себе является определением порочного круга.²³ Другие беспокоятся, что сильный перекос в сторону женщин-учителей - три из четырех и более - может ставить мальчиков в невыгодное положение.²⁴ Это, конечно, имеет значение. Но я думаю, что есть более простое и понятное объяснение. Мозг мальчиков развивается медленнее, особенно в самые критические годы среднего образования. Когда почти каждый четвертый мальчик (23 %) относится к категории "с отклонениями в развитии", справедливо задаться вопросом, не функционируют ли должным образом образовательные учреждения, а не сами мальчики.²⁵

В книге "Возраст возможностей: Lessons from the New Science of Adolescence" Лоуренс Стейнберг пишет, что "подростки старшего школьного возраста принимают лучшие решения, когда они спокойны, хорошо отдохнули и знают, что будут вознаграждены за хороший выбор"²⁶ На что большинство родителей или тех, кто вспоминает свои собственные подростковые годы, могут ответить: "Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, Ларри". Но подростки устроены таким образом, что им трудно "сделать хороший выбор". Когда мы молоды, мы ускользаем из постели, чтобы пойти на вечеринки; когда мы стареем, мы ускользаем с вечеринок, чтобы лечь спать. Стайнберг показывает, что подростковый возраст - это, по сути, борьба между ищущей ощущений частью нашего мозга (Иди на вечеринку! Забудь про школу!) и контролирующей импульсы частью (Мне действительно нужно заниматься сегодня вечером).

Можно представить их как психологический эквивалент педалей газа и тормоза в автомобиле. В подростковом возрасте наш мозг нажимает на педаль газа. Мы стремимся к новым, захватывающим впечатлениям. Наш контроль над импульсами - механизм торможения - развивается позже. Как пишет Роберт Сапольски, биолог и невролог из Стэнфорда, в своей книге Behave: The Biology of Humans at Our Best and Worst", "Незрелая лобная кора не в силах противостоять подобной дофаминовой системе".²⁷ Здесь очевидны последствия для воспитания детей и важность помощи подросткам в развитии стратегий саморегуляции.

Подростковый возраст - это период, когда нам сложнее сдерживать себя. Но у мальчиков этот разрыв гораздо больше, чем у девочек, потому что у них одновременно больше ускорение и меньше торможение. Части мозга, связанные с контролем импульсов, планированием, ориентацией на будущее, которые иногда называют "генеральным директором мозга", находятся в основном в префронтальной коре, которая созревает примерно на 2 года позже у мальчиков, чем у девочек.²⁸ Мозжечок, например, достигает полного размера в 11 лет у девочек, но не раньше 15 лет у мальчиков. Помимо прочего, мозжечок "оказывает модулирующее воздействие на эмоциональные, когнитивные и регуляторные способности", как утверждает нейробиолог Гёкчен Акюрек.²⁹ Я знаю; у меня трое сыновей. Эти результаты согласуются с данными опросов о внимании и саморегуляции, где наибольшие половые различия проявляются в среднем подростковом возрасте, отчасти из-за влияния полового созревания на гиппокамп - часть мозга, связанную с вниманием и социальным познанием.⁰ Правильный ответ на вопрос, который слышат многие мальчики-подростки: "Почему ты не можешь быть больше похож на свою сестру?", звучит примерно так: "Потому что, мама, существуют половые диморфные траектории развития коры и подкоркового серого вещества!" (Возвращается к видеоигре.)

В то время как части мозга должны расти, некоторые волокна мозга должны быть обрезаны, чтобы улучшить наши нейронные функции. Странно думать, что части нашего мозга должны стать меньше, чтобы быть более эффективными, но это правда. Мозг, по сути, приводит себя в порядок; думайте об этом, как о стрижке живой изгороди, чтобы она выглядела хорошо. Этот процесс обрезки особенно важен в подростковом возрасте, и исследование, проведенное на основе детальной визуализации мозга 121 человека в возрасте от 4 до 40 лет, показывает, что у девочек он происходит раньше, чем у мальчиков. Наибольший разрыв наблюдается в возрасте около 16 лет.³¹ Научный журналист Кристнелл Сторр пишет, что эти результаты "пополняют растущий массив исследований, изучающих гендерные различия, когда речь идет о мозге... Наука указывает на разницу в том, как развивается наш мозг. Кто может с этим поспорить?"³² (Оказывается, довольно много людей. Но об этом позже).

Как всегда, важно отметить, что речь идет о средних показателях. Но я не думаю, что эти данные шокируют многих родителей. "В подростковом возрасте девочки в среднем более развиты примерно на 2-3 года с точки зрения пика развития их синапсов и процессов связи", - говорит Фрэнсис Дженсен, заведующая кафедрой неврологии в Медицинской школе Перельмана при Пенсильванском университете. "Этот факт не удивит большинство людей, если мы подумаем о 15-летних мальчиках и девочках".³³ У меня нет дочерей, но я могу сказать, что когда мои сыновья приводили домой подруг в средние и старшие классы, разница в зрелости часто была поразительной.

Гендерный разрыв в развитии навыков и качеств, наиболее важных для успеха в учебе, наиболее велик именно в то время, когда школьникам нужно беспокоиться о своем среднем балле, готовиться к тестам и не попадать в неприятности.В докладе о важности новой науки о подростковом возрасте, опубликованном в 2019 году Национальной академией наук, инженерных наук и медицины, говорится, что "половые различия в ассоциациях между развитием мозга и половым созреванием имеют значение для понимания... заметных гендерных различий в подростковом возрасте".³⁵ Но эта новая наука о половых различиях в развитии мозга, особенно в подростковом возрасте, пока не оказывает влияния на политику. Например, глава об образовании в докладе Национальных академий не содержит никаких конкретных предложений, связанных с выявленными половыми различиями.

Споры о важности неврологических половых различий, которые могут быть весьма ожесточенными, неверно сформулированы применительно к образованию. Безусловно, в мужской и женской психологии существуют некоторые биологически обоснованные различия, которые сохраняются и после подросткового возраста. Но, безусловно, самая большая разница заключается не в том, как развивается женский и мужской мозг, а в том, когда. Ключевой момент заключается в том, что соотношение между хронологическим возрастом и возрастом развития у девочек и мальчиков совершенно разное. С точки зрения нейронаук, система образования перекошена в пользу девочек. Вряд ли стоит говорить, что это не было намерением. В конце концов, систему образования создавали в основном мужчины, и нет никакого векового феминистского заговора с целью ущемления мальчиков. Гендерный перекос в системе образования было труднее заметить, когда девочек отговаривали от получения высшего образования или карьеры и склоняли к выполнению домашних обязанностей.³⁶ Теперь, когда женское движение открыло эти возможности для девочек и женщин, их естественные преимущества становятся все более очевидными с каждым годом.

ПИНКОВЫЕ КАМПУСЫ

В высшем образовании гендерный разрыв еще больше увеличивается. В США 57 % степеней бакалавра теперь присуждаются женщинам, и не только по стереотипно "женским" предметам: например, на долю женщин приходится почти половина (47 %) степеней бакалавра бизнеса, тогда как в 1970 г. их было менее одной из десяти.³⁷ Женщины также получают большинство степеней юриста, по сравнению с примерно одной из двадцати в 1970 г.³⁸.

На Рисунке 1-2 показан гендерный разрыв в доле ученых степеней, присуждаемых на уровне младших специалистов, бакалавров и выпускников вузов с 1970 по 2019 год.

Женщины получают три из пяти степеней магистра и младшего специалиста, а в области профессиональных степеней рост был еще более значительным.⁴⁰ Доля женщин, получающих степень доктора стоматологии (DDS или DMD), медицины (MD) или права (JD или LLB), выросла с 7 % в 1972 году до 50 % в 2019 году.⁴¹ Доминирование женщин в кампусе проявляется и в неакадемических областях. В 2020 году главным редактором юридического обозрения в каждой из шестнадцати лучших юридических школ была женщина.⁴²

РИСУНОК 1-2 Великий образовательный обгон

Количество ученых степеней, присужденных женщинам, на каждые 100 ученых степеней, присужденных мужчинам, 1971-2019 гг.

Примечание: Степени магистра, специалиста, доктора наук и юриста включены в число послевузовских степеней.

Источник: Министерство образования США, Национальный центр статистики образования, "Степени, присвоенные учебными заведениями, выдающими дипломы, с разбивкой по уровню степени и полу студента" (2005 и 2020 гг.).

Как отмечает Розин, это глобальная тенденция. В 1970 году, когда я родилась, только 31 % дипломов бакалавра получили британские женщины. Когда я заканчивала колледж два десятилетия спустя, этот показатель составлял 44 %. Сейчас этот показатель составляет 58 %.⁴³ Сегодня 40 % молодых британских женщин отправляются в колледж в возрасте 18 лет по сравнению с 29 % их сверстников-мужчин.⁴⁴ "Мир просыпается от... этой проблемы", - говорит Эйольфур Гудмундссон, ректор Университета Акюрейри в Исландии, где 77 % студентов - женщины.Исландия представляет собой интересный пример, поскольку, по данным Всемирного экономического форума, она является самой гендерно эгалитарной страной в мире.⁴⁶ Однако исландские университеты изо всех сил пытаются обратить вспять массовое гендерное неравенство в образовании. "Это не обсуждается в СМИ", - говорит Стейнунн Гестсдоттир, проректор Исландского университета. "Но политики обеспокоены этой тенденцией".⁴⁷ В Шотландии политики уже прошли стадию беспокойства и перешли к стадии "что-то делать", поставив четкую цель увеличить представительство мужчин во всех шотландских университетах.⁴⁸ Их подход - это то, чему должны следовать другие страны.

РИСУНОК 1-3 Женщины более образованны, по всему миру

Доля молодых людей в возрасте 25-34 лет с высшим образованием, по полу

Примечание: Отдельные страны ОЭСР. Года, доступные в разных странах, несколько различаются.

Источник: ОЭСР, "Уровень образования и статус трудовой занятости: ELS-Population Who Attained Tertiary Education, by Sex and Age Group", данные получены 15 ноября 2021 года.

Правда, в некоторых предметах, таких как инженерное дело, компьютерные науки и математика, по-прежнему преобладают мужчины. Колледжи, некоммерческие организации и политики прилагают значительные усилия и инвестируют средства, чтобы ликвидировать эти пробелы в области STEM (наука, технологии, инженерия и математика). Но даже здесь новости в целом обнадеживают. Сейчас на долю женщин приходится 36 % степеней бакалавриата по предметам STEM, в том числе 41 % степеней по физическим наукам и 42 % по математике и статистике.⁴⁹ Однако не наблюдается эквивалентного роста для мужчин в традиционно женских областях, таких как преподавание или сестринское дело, а ведь в этих сферах деятельности возможен значительный рост рабочих мест. (О том, как привлечь больше мужчин на эти ЗДОРОВЫЕ профессии, я расскажу в главе 11).

В каждой стране ОЭСР сейчас больше молодых женщин, чем молодых мужчин со степенью бакалавра.⁵⁰ На рисунке 1-3 показан разрыв в некоторых странах. Насколько я могу судить, никто не предсказывал, что женщины будут обгонять мужчин так быстро, так полно и так последовательно по всему миру.

ПОЗИТИВНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ИСПОДТИШКА

Почти в каждом колледже США сейчас учатся в основном женщины. Последними бастионами мужского доминирования были колледжи Лиги плюща, но теперь в каждом из них большинство студентов - женщины.⁵¹ Неуклонная феминизация кампусов колледжей может не беспокоить многих людей, но есть по крайней мере одна группа, члены которой действительно беспокоятся об этом: сотрудники приемных комиссий. "Как только вы становитесь решительно женским студентом, - пишет Дженнифер Делаханти, бывший декан приемной комиссии колледжа Кеньон, - все меньше мужчин и, как выясняется, все меньше женщин находят ваш кампус привлекательным". В провокационной статье New York Times, озаглавленной "Всем девушкам, которых я отвергла", она публично сказала то, что все знают втайне: "Стандарты для поступления в самые избирательные колледжи сегодня жестче для женщин, чем для мужчин"⁵².

Доказательства этой скрытой программы позитивных действий в пользу мужчин кажутся вполне очевидными. В частных колледжах уровень приема мужчин значительно выше, чем женщин.⁵³ Например, в Вассаре, где 67 % студентов - женщины, уровень приема мужчин осенью 2020 года составил 28 % по сравнению с 23 % для женщин.⁵⁴ Вы можете задаться вопросом, не потому ли это, что Вассар был женским колледжем до 1969 года. Но в Кеньоне, который до того же года был полностью мужским, наблюдается аналогичная проблема.⁵⁵ В отличие от этого, государственные колледжи и университеты, в которых обучается подавляющее большинство студентов, не имеют права на дискриминацию по половому признаку. Это одна из причин, почему в них больше женщин, чем в частных учебных заведениях.

Вы можете подумать, что такая дискриминация по половому признаку в частных колледжах незаконна. Но прочтите мелкий шрифт раздела 1681 (a) (1) Раздела IX, который содержит специальное исключение из положений о дискриминации по половому признаку для приема в частные колледжи. Понятно, что это положение было сделано для защиты небольшого числа однополых колледжей, а не для того, чтобы разрешить дискриминацию в пользу мужчин в других учебных заведениях. Доказательства гендерной предвзятости были настолько весомыми, что в 2009 году Комиссия по гражданским правам США начала расследование, несмотря на лазейку в разделе 1681. Гейл Хериот, комиссар, инициировавшая расследование, заявила, что были "доказательства целенаправленной дискриминации ."⁵⁶ Но два года спустя дело было прекращено, якобы по причине "недостаточных данных". Никто точно не знает, что произошло за кулисами. Но я думаю, что оценка Ханны Розин верна. "Признание более широкой динамики, которая привела бы к такой дискриминации, было угрозой совсем другого рода", - пишет она. "Это означало признать, что в этих сферах в помощи нуждались именно мужчины".⁵⁷

Как откровенно сказал Делахунти из Кеньона в интервью Wall Street Journal в сентябре 2021 года: "Есть ли палец на чаше весов для мальчиков? Безусловно. Вопрос в том, правильно это или нет?"⁵⁸ Мой ответ - неправильно. Несмотря на то, что я глубоко обеспокоен тем, как мальчики и мужчины отстают в образовании, позитивные действия не могут быть решением проблемы. (В значительной степени разрыв на уровне колледжа отражает разрыв в средней школе. Различия в раннем поступлении в колледж могут быть объяснены, например, различиями в среднем балле в средней школе. Навыки чтения и устной речи в значительной степени прогнозируют поступление в колледж, и именно в этих областях мальчики больше всего отстают от девочек.⁵⁹ Уравнивание навыков устной речи в 16 лет позволило бы ликвидировать гендерный разрыв при поступлении в колледж в Англии, согласно исследованию Эстебана Аучехо и Джонатана Джеймса.⁶⁰ Поэтому наиболее срочной задачей является улучшение результатов для мальчиков в системе школьного образования К-12.

ПРЕКРАЩЕНИЕ И ОТСЕВ

Но привлечение большего числа мужчин в колледж - это только первый шаг. Им также нужна помощь в окончании колледжа. Сейчас большинство студентов в какой-то момент поступают в колледж, но главная проблема заключается в его окончании. И здесь также существует гендерный разрыв. Студенты мужского пола чаще "бросают учебу", то есть отвлекаются от нее, а также чаще "отсеиваются" и не заканчивают колледж вообще. Различия не тривиальны: 46 % студенток, поступивших в государственный четырехлетний колледж, закончили его через 4 года; среди студентов-мужчин эта доля составляет 35 %. (Разрыв несколько сокращается в показателях 6-летнего выпуска.)⁶¹

В 2019 году Мэтью Чингос, директор Центра данных и политики в области образования при Городском институте, в сотрудничестве с газетой New York Times составил турнирную таблицу колледжей по уровню отсева. Чтобы справедливо оценить работу учебных заведений, Чингос принял во внимание тип студентов, которых они набирают, поскольку "в среднем колледжи имеют более низкий уровень отсева, если они набирают больше студентов с низким уровнем дохода, больше чернокожих и латиноамериканских студентов, больше мужчин, больше студентов старшего возраста и больше студентов с низким баллом SAT или ACT"⁶². Другими словами, колледжи не должны быть наказаны за высокий уровень отсева, поскольку они набирают больше неблагополучных студентов. Когда я читал эту статью, мне бросилось в глаза добавление "больше мужчин" в этой категории. Это показывает, что отставание половины населения в образовании теперь является для социологов обычным фактом, который следует добавить к стандартной батарее статистического контроля.

Цифры Чингоса говорят о том, что при прочих равных условиях в четырехлетней школе с полным женским составом процент отсева будет на 14 процентных пунктов выше, чем в школе с полным мужским составом.⁶³ Это не маленькая разница. На самом деле, если принять во внимание другие факторы, такие как результаты тестов, доход семьи и оценки в средней школе, студенты-мужчины подвергаются большему риску бросить колледж, чем любая другая группа, включая бедных студентов, чернокожих студентов или студентов иностранного происхождения.

Однако низкая успеваемость мужчин в колледже окутана немалой тайной. Ученые мирового уровня изучали низкие показатели поступления и окончания колледжей среди мужчин, накапливая данные и проводя регрессии. Я читал эти исследования и разговаривал со многими из них. Краткое резюме их выводов таково: "Мы не знаем". Экономические стимулы не дают ответа. Даже такой ученый, как Дэвид Аутор из Массачусетского технологического института, который глубоко изучил данные, в итоге назвал тенденции в образовании мужчин "загадочными"."Мэри Курнок Кук, бывший глава британской службы приема в университеты и колледжи, говорит, что она "озадачена"⁶⁶ Когда я спросила одного из своих сыновей, что он думает по этому поводу, он поднял глаза от своего телефона, пожал плечами и сказал: "Не знаю". Что, возможно, на самом деле было идеальным ответом.

Один из факторов, которому уделяется слишком мало внимания в этих дебатах, - это разрыв в развитии: мужская префронтальная кора головного мозга с трудом догоняет женскую вплоть до двадцатилетнего возраста. Мне кажется очевидным, что девушки и женщины всегда были лучше подготовлены к успешному обучению в колледже, как и в средней школе, и что это стало очевидным по мере того, как гендерные представления об обучении в колледже рушились.⁶⁷

Но я думаю, что здесь тоже есть разрыв в стремлениях. Большинство молодых женщин сегодня вбивают себе в голову, что образование имеет большое значение, и большинство из них хотят быть финансово независимыми. По сравнению со своими одноклассниками мужского пола, они видят свое будущее в более четком фокусе. В 1980 году старшеклассники-мужчины гораздо чаще, чем их одноклассницы, говорили, что непременно собираются получить высшее образование, но всего за два десятилетия разрыв изменился в другую сторону.⁶⁸ Возможно, именно поэтому многие меры в сфере образования, включая бесплатное обучение в колледже, приносят женщинам больше пользы, чем мужчинам: их стремление к успеху просто выше. Девочкам и женщинам и раньше приходилось бороться с женоненавистничеством. Теперь мальчики и мужчины борются за мотивацию внутри.

Книга Ханны Розин 2012 года имеет мрачное название: "Конец мужчин". Но тогда она не теряла надежды на то, что мужчины примут вызов, особенно в сфере образования. "Нет ничего лучше, чем быть побежденным год за годом, чтобы заставить вас пересмотреть свои возможности", - писала она.⁶⁹ Однако пока что признаков пересмотра мало. Выявленные ею тенденции усугубились. Не произошло также никакого переосмысления образовательной политики или практики. Курнок Кук правильно называет это "массивным слепым пятном в политике"⁷⁰ За почетными исключениями - вперед, в Шотландию! - разработчики политики были болезненно медлительны, чтобы приспособиться. Возможно, в этом нет ничего удивительного. Гендерный разворот в образовании был поразительно быстрым. Это похоже на то, как иголки магнитного компаса меняют свою полярность. Внезапно север стал югом. Внезапно работа по достижению гендерного равенства означает, что нужно сосредоточиться на мальчиках, а не на девочках. Дезориентирует, если не сказать больше. Неудивительно, что наши законы, институты и даже отношение к людям еще не догнали нас. Но они должны догнать нас.

ГЛАВА 2. БЛЮЗ РАБОЧЕГО ЧЕЛОВЕКА

Мужчины теряют позиции на рынке труда

В мае 2019 года на конференции, организованной Федеральным резервом, я был модератором дискуссии о неравенстве. Я спросил Мелиссу Кирни, высококлассного экономиста, о том, кто ее больше беспокоит - женщины или мужчины. Она на мгновение задумалась. Я задал ей этот вопрос перед весьма влиятельной аудиторией. "Меня действительно беспокоит то, насколько мужчины в США оттеснены на второй план в экономической, социальной и семейной жизни", - ответила она. "В течение 20, 30 или 40 лет... ученые фокусировались на женщинах и детях. Теперь нам действительно нужно подумать о мужчинах"¹.

Кирни отважилась сказать это, и она права. Если мы хотим иметь более динамичную экономику и лучшее будущее для наших детей, мы должны помочь мужчинам, которые испытывают трудности. В главе 1 я описал проблемы, с которыми они сталкиваются в школах. Здесь я перехожу к вопросу о работе. Все большее число мужчин отказываются от оплачиваемой работы. Для большинства тех, кто имеет работу, заработная плата не растет. Фактически, одной из причин сокращения гендерного разрыва в оплате труда является снижение медианной заработной платы мужчин, что, безусловно, является неоптимальным способом достижения равенства. Но в то время как женщины догоняют мужчин, работники, занимающие верхние ступени экономической лестницы - как мужчины, так и женщины, - отрываются от всех остальных. Самые глубокие трещины на рынке труда - это не трещины между мужчинами и женщинами. Они находятся между белыми и чернокожими работниками, между верхушкой среднего класса, средним классом и рабочим классом, о чем пойдет речь в главах 4 и 5.

"Многие представители женского движения и средств массовой информации жалуются, что мужчины просто "не хотят отдавать бразды правления", - пишет Сьюзан Фалуди. "Но это, похоже, мало применимо к ситуации большинства мужчин, которые в одиночку чувствуют не бразды правления в своих руках, а их укус во рту"².

Я описываю и объясняю здесь ухудшение экономического положения этих мужчин. Очень важно понять, что это результат разрушения рынка труда, а не слабости самих мужчин. Это структурная, а не личная проблема.

ПРОПАВШИЕ МУЖЧИНЫ

"За последние три десятилетия, - пишут экономисты Дэвид Аутор и Мелани Вассерман, - траектория развития рынка труда для мужчин в США пошла вниз по четырем направлениям: приобретение навыков, уровень занятости, профессиональный рост и уровень реальной заработной платы".³ Если это звучит плохо, то так оно и есть. За последние полвека участие мужчин в рабочей силе в США сократилось на 7 процентных пунктов - с 96 до 89 %.⁴ Еще до того, как COVID обрушил экономику в 2020 году, в стране насчитывалось 9 миллионов мужчин в самом зрелом трудоспособном возрасте, которые не имели работы. (Экономисты определяют "лучшие" годы как начинающиеся с 25 лет и заканчивающиеся, как ни странно, в 54 года). Технический, но важный момент заключается в том, что большинство мужчин, не имеющих работы, не учитываются в официальной статистике как "безработные", потому что они не ищут работу. Каждый третий мужчина со средним образованием сейчас находится вне рабочей силы.⁵ Это 5 миллионов мужчин, резервная армия рабочей силы, вдвое превышающая численность Народно-освободительной армии Китая.⁶

Если вы думаете о человеке, пострадавшем от экономических тенденций, то, скорее всего, имеете в виду мужчину средних лет. Но проблема касается не только пожилых мужчин. Как видно из рисунка 2-1, наибольшее падение занятости среди мужчин произошло среди молодых людей в возрасте от 25 до 34 лет.⁷ (Вот это и есть прайм-стаж) Ученые не знают точно, почему. Стандартные экономические модели с трудом объясняют это. Одно из популярных объяснений - привлекательность видеоигр, и легко понять, что игра в Assassin's Creed может показаться лучшим способом провести день, чем малооплачиваемая и непривлекательная работа. Но на самом деле никаких веских доказательств этому нет. Тщательный анализ данных об использовании времени, проведенный экономистом Университета Северной Каролины Греем Кимброу, показывает, что количество часов, проведенных за играми, больше всего увеличилось среди мужчин в возрасте 20 лет, но с всего трех часов в неделю в 2005 году до шести часов в неделю в 2015 году.⁸ Основываясь на собственном опыте отца трех сыновей, мне пришлось дважды проверить, действительно ли эти цифры относятся к часам в неделю, а не к часам в день. Эта цифра не кажется мне оправданием для моральной паники. Кимброу также показывает, что мужчины, которые уходят с работы, не увеличивают количество часов, проведенных за играми, по крайней мере, не сразу.

Рисунок 2-1 Меньше мужчин, больше женщин на работе

Изменение соотношения занятости и численности населения, 1979 - 2019 гг.

Примечание: с поправкой на сезонность; возраст 25-54; 1979 г. - 2019 г. - 4 кв.

Источник: Бюро статистики труда, серия "Соотношение занятости и населения".

Экономический спад 2020 года, очевидно, привел к резкому падению уровня занятости как мужчин, так и женщин, так как экономический кризис перевел экономику в состояние покоя. Всего за несколько недель женская занятость упала на 16 %, а мужская - на 13 %.⁹ Разница была частично обусловлена тем, что все больше женщин отрывались от работы, чтобы ухаживать за детьми, особенно в связи с закрытием школ и детских учреждений, и этот спад быстро окрестили "женской рецессией"."Безусловно, рецессия 2020 года отличалась от недавних экономических спадов, когда "снижение занятости женщин было едва заметным", как отмечает экономист из Мичигана Бетси Стивенсон.¹¹ Большинство предыдущих рецессий были, по сути, "хе-кризисами", которые сильнее всего ударяли по занятости мужчин.

Но поскольку спад 2020 года был искусственно вызван пандемией, а не обычным экономическим циклом, восстановление также было чрезвычайно быстрым. Рецессия COVID-19 была очень резкой, но очень короткой, длилась всего два месяца, меньше, чем любой предыдущий спад в истории США. Гендерный разрыв также сократился очень быстро. К октябрю 2021 года снижение доли участия в рабочей силе на 1,2 процентных пункта с начала пандемии равномерно распределилось между мужчинами и женщинами.¹² Есть и хорошие новости: доля женщин-руководителей высшего звена выросла до 24 % в 2020 году по сравнению с 21 % в 2019 году.¹³

РОБОТЫ И ТОРГОВЛЯ

Занятость мужчин упала не потому, что они вдруг стали бездельниками или не хотят работать, а из-за изменений в структуре экономики. Проще говоря, мужские рабочие места подверглись двойному удару - автоматизации и свободной торговли. Машины представляют собой большую угрозу для работающих мужчин, чем для женщин, по двум причинам. Во-первых, в профессиях, наиболее подверженных автоматизации, чаще работают мужчины, как показывает мой коллега Марк Муро. "Мужчины... составляют более 70 % производственных профессий, более 80 % транспортных профессий и более 90 % строительных и монтажных профессий", - пишет он.¹⁴ И это "все группы профессий с текущим объемом задач, в которых прогнозируемый уровень автоматизации выше среднего". Напротив, женщины составляют большую часть рабочей силы в относительно безопасных для автоматизации профессиях, таких как здравоохранение, персональные услуги и образование.

Во-вторых, мужчинам часто не хватает навыков, необходимых в мире автоматизации. По словам Энди Холдейна, главного экономиста Банка Англии, "высококвалифицированные и высокооплачиваемые рабочие места будущего могут включать в себя навыки, которые лучше измерять с помощью EQ (показатель эмоционального интеллекта), чем IQ".¹⁵ Уже есть доказательства того, что преимущество женщин в "мягких навыках" дает им дополнительный толчок на рынке труда США.Важно отметить, что существует большая неопределенность относительно возможного влияния автоматизации. Эмпирические оценки сильно разнятся.¹⁷ Опасения по поводу автоматизации существуют уже давно, и они часто являются косвенным отражением более широкого пессимизма в отношении экономических тенденций.

Одно можно сказать наверняка. Долгосрочный отказ от работ, требующих физической силы, будет продолжаться. Сейчас менее чем каждая десятая работа требует того, что Бюро трудовой статистики называет "тяжелым трудом", который требует "периодически поднимать или переносить 51-100 фунтов или часто поднимать или переносить 26-50 фунтов".¹⁸ По мере снижения мышечной нагрузки мужчины становятся физически слабее; одно из исследований силы хвата, хорошего показателя общей силы, показало резкое снижение среди мужчин.¹⁹ Между тем, и это, возможно, более удивительно, женщины становятся физически сильнее. В 1985 году средний мужчина в возрасте около 30 лет мог сжать вашу руку с силой примерно на 30 фунтов больше, чем женщина того же возраста. Сегодня их сила хвата примерно одинакова.

Цель не в том, чтобы вернуть мужчинам мужественные профессии, а в том, чтобы помочь им адаптироваться. В большинстве профессий, которые будут расти в ближайшие годы, преобладают женщины.²⁰ Была предпринята похвальная и в целом успешная попытка привлечь больше девочек и женщин к работе, требующей навыков STEM (науки, технологии, инженерии и математики). Но сейчас еще важнее привлечь мужчин к работе, которую я называю HEAL (здравоохранение, образование, администрирование и грамотность) и в которой доминируют женщины.

С одной стороны, рабочим мужчинам противостоят роботы, а с другой - рабочие из других стран. Свободная торговля стала горячей политической темой в последние годы, особенно в США и Великобритании. Здесь трудно распутать эмпирические узлы. Нет сомнений в том, что китайский импорт вызвал сокращение занятости в обрабатывающей промышленности США примерно на 2-3 миллиона рабочих мест.²¹ Однако продолжаются споры о том, было ли компенсировано увеличение других видов рабочих мест; насколько сильно это влияние было ограничено определенными местами, особенно Средним Западом; был ли шок краткосрочным, всего на несколько лет после 2001 года, когда Китай вступил во Всемирную торговую организацию, или имел более длительные последствия; и усугубило ли ситуацию снижение географической мобильности работников. Другими словами, все очень сложно. Кроме того, очень трудно получить хорошую экономическую оценку выгод от более дешевых китайских товаров для десятков миллионов потребителей (а также для рабочих в Китае, конечно, но это уже другой спор).

Я скажу, что политическая элита десятилетиями самодовольно утверждала, что в чистом виде и в долгосрочной перспективе свободная торговля - это хорошо. Так оно и есть. Однако по определению это означает, что некоторые люди, в некоторых местах, страдают прямо сейчас. Даже левоцентристские политики, заявляющие, что они на стороне рабочего класса, мало что сделали, чтобы помочь этим людям. Распространенное в политических кругах предположение о том, что часть выигрыша от свободной торговли будет перераспределена в пользу проигравших, оказалось в основном ложным. Жертв, по сути, бросили на произвол судьбы, велели им отбросить свои идеи, заняться "обучением на протяжении всей жизни" и следовать программе. Вплоть до 2017 года на каждый доллар, который правительство США тратило на помощь рабочим по коррекции торговли, 25 долларов уходило на налоговые субсидии в эндаументы элитных колледжей²² (Закон о сокращении налогов и рабочих местах от 2017 года ввел налог на крупнейшие из этих фондов). В условиях популистской реакции технократическая элита в значительной степени пожинала то, что посеяла.

Уровень оплаты труда работающих мужчин, как правило, ниже, чем в прошлом. Медианная реальная почасовая заработная плата мужчин достигла своего пика в 1970-х годах и с тех пор продолжает снижаться. В то время как заработная плата женщин росла повсеместно в течение последних четырех десятилетий, заработная плата мужчин на большинстве ступеней лестницы доходов стагнировала. Только у мужчин, занимающих верхние позиции, наблюдался значительный рост доходов. Мужчины, поступившие на работу в 1983 году, за всю свою трудовую жизнь заработают в реальном выражении примерно на 10 % меньше, чем те, кто начал работать в 1967 году. Для женщин, напротив, заработок за всю жизнь вырос на 33 % за тот же период (эти цифры приведены по медиане).²³ По сухим словам Бюро статистики труда США, "долгосрочная тенденция в заработках мужчин была совершенно иной, чем у женщин."²⁴

А КАК ЖЕ ГЕНДЕРНЫЙ РАЗРЫВ В ОПЛАТЕ ТРУДА?

Когда я нанимаю нового научного сотрудника, я прошу его прочитать две книги. Первая - How to Write Short: Word Craft for Fast Times Роя Питера Кларка, отличное руководство по четкому общению в мире блогов и твитов (и да, я знаю, что книга, которую вы держите в руках, довольно длинная). Другая книга - "Фактология: Ten Reasons We're Wrong about the World-and Why Things Are Better Than You Think" Ханса Рослинга, который является для меня чем-то вроде героя. Рослинг, умерший в 2017 году, был шведским врачом, который стал одержим проблемой статистической безграмотности. В книге "Фактология" он описывает различные предубеждения, в том числе "инстинкт прямой линии" - предположение, что историческая линия тренда останется неизменной в будущем; "инстинкт негативизма" - склонность думать, что ситуация, скорее всего, ухудшается; и "инстинкт разрыва" - "базовое стремление разделить вещи на две разные группы, между которыми нет ничего, кроме пустого промежутка"²⁵ Как говорит Рослинг, "мы любим дихотомизировать".

Инстинкт разрыва приводит к двум ошибкам восприятия. Во-первых, мы не видим, насколько сильно пересекаются две группы. Во-вторых, мы не видим больших разрывов, которые обычно существуют внутри групп, а не между ними.

В качестве примера можно привести гендерный разрыв в оплате труда. Женщина, находящаяся в середине женского распределения заработной платы (для круглогодичных работников с полной занятостью), зарабатывает на 82 % больше, чем мужчина, находящийся в середине мужского распределения: в 2020 году - 891 доллар и 1082 доллара в неделю соответственно.²⁶ Когда мы слышим об этом разрыве, естественно, возникает мысль: "Женщины зарабатывают меньше, чем мужчины". Но на самом деле распределение заработной платы женщин поразительно похоже на распределение заработной платы мужчин, причем сегодня оно гораздо более схоже, чем несколько десятилетий назад; на рисунке 2-2 показано распределение заработной платы мужчин и женщин в 1979 году и в 2019 году.

Как видите, распределения теперь довольно плотно пересекаются. На самом деле 40 % женщин зарабатывают больше, чем типичный мужчина, по сравнению с 13 % в 1979 году. То, что две из пяти женщин зарабатывают больше, чем 50 % мужчин, многим кажется нелогичным. В июне 2021 года я опросил своих подписчиков в Twitter, спросив их, какая доля работающих женщин, по их мнению, зарабатывает больше, чем средний мужчина: 10 %, 20 %, 30 % или 40 %. Опрос набрал всего 264 голоса, так что я не собираюсь делать здесь никаких научных заявлений. Но мои подписчики, будучи людьми академического склада, скорее всего, лучше осведомлены о подобных вещах, чем большинство других. Но все же голоса были отданы в порядке убывания за 20 %, 10 %, 30 % и, наконец, правильный ответ - 40 %. Инстинкт разрыва силен.

Графики заработной платы на рисунке 2-2 иллюстрируют другую опасность мышления, основанного на инстинкте разрыва, - упускать из виду степень различий внутри групп. Распределения зарплат мужчин и женщин перекрываются в большей степени, чем в 1979 году, но они также гораздо более разрозненны. Разрыв между высокооплачиваемыми и низкооплачиваемыми женщинами и, в меньшей степени, между высокооплачиваемыми и низкооплачиваемыми мужчинами значительно увеличился. Близость распределения зарплат между мужчинами и женщинами - это, конечно, потрясающе хорошая новость с точки зрения гендерного равенства. За последние полвека произошло то, что Клаудия Голдин называет "грандиозной гендерной конвергенцией": резко сократился разрыв между мужчинами и женщинами не только в заработках, но и в уровнях занятости, количестве отработанных часов и типах профессий.²⁷ Правда и то, что в последние лет прогресс в сокращении разрыва в оплате труда замедлился, несмотря на успехи женщин в учебе.

РИСУНОК 2-2 Сокращение разрыва в оплате труда

Распределение заработной платы мужчин и женщин в 1979 и 2019 годах

Примечание: доллары 2019 года, скорректированные на инфляцию с помощью ИПЦ-U-RS. На рисунке показана сглаженная линия, на оси x - доля работников в каждом диапазоне почасовой заработной платы в 10 долларов.

Источник: Current Population Survey, расчеты автора.

Так в чем же причина оставшегося разрыва? Ответ на этот вопрос имеет большое значение, особенно когда речь идет о возможных решениях.

Основные факты не оспариваются. Как я уже говорил, типичная (т. е. медианная) женщина, работающая полный рабочий день, зарабатывает примерно на 82 % больше, чем типичный мужчина. Вопрос в том, почему. Здесь ситуация быстро накаляется. Для левых феминисток разрыв в оплате труда доказывает патриархат. "Разрыв в оплате труда - это вопиюще несправедливый пережиток патриархальной трудовой системы, который преследует экономический потенциал женщин на протяжении всей их жизни", - говорит Тони Ван Пелт, президент Национальной организации женщин.²⁸ Консерваторы же отвергают идею разрыва в оплате труда как феминистский миф, используемый для создания впечатления о неравенстве, которого просто не существует. По словам Кристины Хофф Соммерс из Американского института предпринимательства, разрыв в оплате труда - это "массово дискредитированный фактоид".²⁹ Соммерс не одинока. В ходе опроса 2019 года 46 % мужчин и 30 % женщин заявили, что проблема неравной оплаты труда "выдумана для достижения политических целей"⁰.

Разрыв в оплате труда точно описывает разницу в экономических ресурсах, которыми располагают отдельные мужчины и женщины, находящиеся в середине распределения зарплат. Это не миф. Это математика. Настоящие разногласия возникают не по поводу того, зарабатывает ли типичная женщина меньше типичного мужчины, а по поводу того, почему. Консерваторы ссылаются на исследования, показывающие, что если принять во внимание целый ряд факторов, влияющих на оплату труда, - часы работы, отрасль, опыт, стаж, местоположение и т. д., - то разрыв в оплате труда практически исчезает.³¹ По данным различных исследований такого рода, скорректированный гендерный разрыв в оплате труда составляет около 5 %. В предисловии к исследованию, проведенному в 2009 году по заказу федерального правительства, заместитель помощника министра труда Чарльз Джеймс пришел к выводу, что "необработанный разрыв в оплате труда не должен использоваться в качестве основы для обоснования корректирующих действий. На самом деле, исправлять может быть нечего"³².

Безусловно, существует очень мало доказательств того, что женщинам платят меньше, чем мужчинам, за выполнение той же работы тем же способом. Женщинам платят меньше, потому что они выполняют другую работу, или работают по-другому, или и то, и другое. Но, разумеется, это еще не конец истории. Женщины могут зарабатывать меньше, потому что они занимают меньше руководящих должностей, но сам этот факт может быть результатом институционального сексизма. Точно так же верно, что женщины, как правило, больше мужчин заняты в низкооплачиваемых профессиях и отраслях, что объясняет, возможно, треть разрыва в оплате труда. Но это может отражать социализированные гендерные роли, не в последнюю очередь связанные с семейными обязанностями, или обесценивание работы, которую выполняют женщины, или и то, и другое. В любом случае, несмотря на разрыв в оплате труда между профессиями, гендерный разрыв в оплате труда внутри профессий столь же велик.

РАЗРЫВ В ОПЛАТЕ ТРУДА - ЭТО РАЗРЫВ В ВОСПИТАНИИ ДЕТЕЙ

Разрыв в оплате труда можно объяснить одним словом: дети. Среди молодых взрослых, особенно если они бездетны, разрыв в оплате труда практически исчез.³³"Есть замечательные свидетельства того, что заработки мужчин и женщин движутся синхронно вплоть до рождения первого ребенка у пары", - говорит экономист Марианна Бертран. "Именно тогда женщины проигрывают и никогда не восстанавливаются".³⁴ Что еще хуже, решающие годы для роста заработной платы приходятся на середину 30-х годов, что, как отмечает Мишель Будиг, другой ведущий экономист в этой области, "является тем самым периодом, когда интенсивные семейные обязанности, особенно для матерей, вступают в полную силу".³⁵ Траектория заработка для женщин, не имеющих детей, похожа на мужскую. А вот для матерей - нет. Чем больше у женщин детей, тем больше они отстают как в плане занятости, так и в плане заработка.³⁶

Одним из лучших доказательств того, что гендерный разрыв в оплате труда - это в основном разрыв в оплате труда родителей, являются результаты новаторских исследований, проведенных в Швеции и Норвегии, в которых сравнивались новоиспеченные матери, состоящие в однополых отношениях, и матери, состоящие в гетеросексуальных отношениях. Илва Моберг из Шведского института оценки рынка труда и образовательной политики показывает, что влияние на заработок биологической матери практически одинаково в обоих типах семей.³⁷ Между тем, неродные матери в лесбийских парах демонстрируют такую же структуру заработка, как и отцы в гетеросексуальных парах. Со временем неравенство, похоже, выравнивается в лесбийских парах, если у них больше одного ребенка, поскольку каждая из них по очереди становится родной матерью. В гетеросексуальных парах, напротив, разрыв увеличивается с каждым ребенком.

Исследование водителей автобусов и поездов, работающих в Транспортном управлении залива Массачусетс (MBTA), проведенное Валентином Болотным и Натальей Эмануэль, дуэтом экономистов из Гарварда, также является убедительным доказательством.³⁸ Женщины составляют 30% водителей и в среднем зарабатывают 0,89 доллара на каждый доллар, заработанный их коллегами-мужчинами. Сосредоточившись на мужчинах и женщинах, выполняющих одну и ту же работу у одного и того же работодателя, Болотный и Эмануэль могут выявить различные факторы, способствующие разнице в оплате труда. Они пришли к выводу, что разрыв в оплате труда "можно полностью объяснить тем, что, имея одинаковые возможности выбора на рабочем месте, женщины и мужчины делают разный выбор".³⁹ Мужчины в два раза чаще работали сверхурочно (что оплачивается дополнительно), даже по первому требованию. Они также брали меньше часов неоплачиваемого отпуска и так далее. Среди машинистов поездов с детьми разрыв был еще больше. Отцы требовали еще большей оплаты за сверхурочную работу, а матери - больше времени на отдых.

В некотором смысле наиболее логично рассматривать женщин, находящихся на вершине лестницы, поскольку у них самый широкий выбор и самая большая экономическая власть. Возьмем женщин, окончивших Гарвард с дипломом специалиста или аспиранта, которые, возможно, являются членами самой элитной образовательной группы в мире. Через пятнадцать лет после окончания университета только половина этих женщин работает полный рабочий день. Что же произошло? "После преодоления стольких препятствий, после обретения бесчисленных свобод препятствие, которое всегда существовало, стало кристально ясным", - пишет Клаудия Голдин, детально изучившая эту группу.⁴⁰ "Барьер - это привязка ко времени. Дети требуют времени; карьера требует времени". Или возьмем выпускников программы MBA Чикагского университета. Сразу после окончания бизнес-школы женщины зарабатывали на 12 % меньше, чем их однокурсники-мужчины, и этот разрыв во многом объяснялся тем, какую работу они выбирали. Через тринадцать лет эта разница значительно увеличилась и составила около 38 %.⁴¹ Но одна подгруппа женщин, получивших степень MBA, не стала отставать. Теперь вам уже не нужно объяснять, какая именно: те, у кого нет детей.

Для большинства женщин рождение ребенка - это экономический эквивалент падения метеорита. Для большинства мужчин - едва ли. Возникает вопрос, являются ли эти разные роли свободно выбранными или нет. Я подробнее остановлюсь на этом вопросе позже. Пока же скажу, что матери маленьких детей, похоже, хотят больше времени проводить дома. В только что упомянутом исследовании Чикагского университета MBA женщины, которые чаще всего сокращали свой рабочий день, имели самых высокооплачиваемых мужей. Но даже если в данном случае речь идет о реальных предпочтениях, необходимо добавить два момента. Во-первых, цена на рынке труда, которую приходится платить за этот выбор, не должна быть такой высокой, как сейчас. Во-вторых, когда дети подрастают, есть все основания для того, чтобы отцы больше занимались домашним хозяйством.

ЖЕНЩИНА ЗА 2 ТРИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ

Мы должны поблагодарить женщин, и особенно матерей, за то, что они обеспечивали экономический рост на протяжении как минимум одного поколения. В 2019 году женщины составляли 47 % всех работников.⁴² Экономика США на 2 триллиона долларов больше, чем если бы участие женщин в экономике осталось на уровне 1970-х годов, говорится в докладе Совета экономических консультантов за 2015 год. Для семей со скромными или низкими доходами рост женского труда и заработной платы также приглушил некоторую боль от экономического спада мужчин. Совет пришел к выводу: "По сути, весь прирост доходов, который американские семьи среднего класса пережили с 1970 года, обусловлен ростом заработков женщин"⁴³.

Наибольшие изменения в сфере занятости произошли среди замужних женщин с детьми. В 1970 году большинство матерей не имели оплачиваемой работы, а сегодня почти три из четырех работают.⁴⁴ Даже среди матерей дошкольников оплачиваемая работа теперь является скорее нормой, чем исключением. Женщины занимают около половины руководящих должностей в экономике США.⁴⁵ Многие профессии, в которых ранее преобладали мужчины, включая медицину и финансовый менеджмент, быстро становятся женскими, особенно среди молодых специалистов. Доля женщин-юристов увеличилась в десять раз - с 4 % в 1980 году до 43 % в 2020 году.⁴⁶ Изменения произошли не только в экономической деятельности, но и в экономических устремлениях и ожиданиях. В 1968 году только 33 % молодых женщин в возрасте от 20 до 20 лет заявляли, что рассчитывают иметь оплачиваемую работу в возрасте 35 лет. К 1980 году эта доля составляла 80 %.⁴⁷ (Сейчас этот вопрос исключен из опроса). Идея о том, что женщины будут стремиться к достижению профессиональных и экономических целей, превратилась из новинки в обыденность. Когда вы в последний раз слышали термин "карьеристка"?

"Период в 200 000 лет, когда мужчины были главными, действительно подходит к концу", - пишет Ханна Розин в книге "Конец мужчин". "Глобальная экономика становится местом, где женщины успешнее мужчин".⁴⁸ Подождите, что? Женщины становятся более успешными, чем мужчины? Неудивительно, что на Розин обрушилось столько гнева, когда вышла ее книга. "Феминисткам не нравится этот аргумент, - заметила Розин позже, - потому что, по их словам, он создает впечатление, будто женщины полностью победили и больше не о чем беспокоиться"⁴⁹ Это не мнение Розин, впрочем, как и не мое. Есть о чем беспокоиться с точки зрения возможностей женщин , в том числе в высших эшелонах экономики. Только одна из пяти женщин занимает пост директора компании, а в сорока одной из компаний, входящих в список Fortune 500, есть женщина-руководитель.⁵⁰ Это, конечно, лучше, чем в 1995 году, когда этот показатель был равен нулю. Но это все равно шокирующе мало. Доля венчурного капитала, получаемого женщинами-учредителями, составляет 3 %.⁵¹ Так что да, женщинам еще есть над чем работать, особенно на вершине экономики. Но на более низких ступенях экономической лестницы часто приходится бороться с мужчинами.

За последние несколько десятилетий девушки и женщины обошли мужчин в школе и в университетских городках. В экономической сфере многие мужчины - хотя и не элитные - также потеряли позиции, поскольку женщины вырвались вперед. Это имело важные последствия для культуры в целом, особенно в плане семейной жизни. Экономический подъем женщин резко изменил условия торговли между полами. Многие мужчины с трудом приспосабливаются к этому.

ГЛАВА 3. ВЫВИХНУТЫЕ ОТЦЫ

Отцы утратили свою традиционную роль в семье

В июне 1955 года Адлай Стивенсон, бывший губернатор штата Иллинойс и двукратный кандидат в президенты, выступил перед выпускным классом колледжа Смита, состоящим из одних женщин. Теплым массачусетским днем он сказал им, что как будущие жены они должны сыграть важную роль в обеспечении того, чтобы их муж был "по-настоящему целеустремленным, чтобы он был цельным".¹ В то время это казалось достаточно безобидным заявлением, даже от ведущего прогрессиста того времени. (Стивенсон была любимицей Элеоноры Рузвельт и др.) Шестнадцать лет спустя речь на церемонии вручения дипломов произнесла женщина, которая в то время, когда Стивенсон выступала, была еще студенткой Смита. Она заметно отличалась от других, называя Бога "она", подчеркивая политическое значение женского оргазма и, что самое важное, описывая брак как институт, созданный для "порабощения женщин"². Ее звали Глория Стайнем.

Для Стайнем, как и для большинства феминисток ее поколения, брак был отношениями, порождающими калечащую зависимость. Ее призыв к молодым женщинам на лужайке в Смите заключался в том, что они должны сами прокладывать свой путь в мире и быть в состоянии оплачивать свои счета. "Зависимость представляет собой отсутствие альтернатив", - написала Маргарет Мид через несколько лет после выступления Стайнем. "Женщина, способная зарабатывать на жизнь самостоятельно, никогда не должна чувствовать себя в ловушке.... Независимость начинается с экономической независимости."³.

Женское движение - это движение за освобождение. (Прежде всего, это означало экономическую независимость от мужчин. В странах с развитой экономикой эта цель была в значительной степени достигнута, превратив брак в социальный выбор, а не в экономическую необходимость. До 1970-х годов типичная выпускница колледжа становилась женой в течение года после окончания учебы.⁴ Среди современных выпускниц Смита только около половины выходят замуж к 30 годам.⁵ Муж может быть приятным, но он больше не является необходимым. Стайнем была права, говоря о важности разрыва экономических цепей. Но - и это, конечно, гораздо сложнее сказать - Стивенсон тоже была права. Мужчина, который знает, что должен обеспечивать жену и детей, имеет четкое представление о том, как быть "целеустремленным" и "цельным".

В этой главе я утверждаю, что роль матерей была расширена и теперь включает в себя не только заботу о кормильце, но и уход за ним, а роль отцов не была расширена и теперь включает в себя не только заботу, но и уход за кормильцем. В частности, я утверждаю следующее: (1) мужская роль долгое время в культуре определялась как роль кормильца и основывалась на экономической зависимости матерей от мужчин; (2) эта традиционная роль была разрушена в результате обретения женщинами экономической независимости; (3) культура и политика застряли на устаревшей модели отцовства, отстающей от экономической реальности; и (4) это приводит к "дефициту отцов", когда мужчины все чаще не могут выполнять традиционную роль кормильца, но еще не могут сделать шаг к новой.

Экономическая зависимость женщин от мужчин приводила женщин в упадок, но и поддерживала мужчин. Теперь подпорки исчезли, и многие мужчины падают.

ОТЦЫ КАК КОРМИЛЬЦЫ

Завершая обширный обзор ряда культур от Средиземноморского бассейна до Таити и Южной Азии, опубликованный в книге Manhood in the Making: Cultural Concepts of Masculinity, Дэвид Гилмор пишет: "Чтобы быть мужчиной в большинстве рассмотренных нами обществ, нужно оплодотворять женщин, защищать иждивенцев от опасности и обеспечивать родственников. Мы могли бы назвать эту квазиглобальную личность чем-то вроде "Мужчина-оплодотворитель-защитник-провайдер". "Гилмор утверждает, что этот вездесущий мужчина должен восприниматься как заботливый, только в ином смысле, чем типичная женщина. От мужчин ожидается, что они будут ставить других выше себя самыми разными способами, в том числе отдавая ресурсы группе, а также рискуя получить травму или даже умереть, защищая ее. Одна из центральных идей здесь - идея профицита. Зрелые мужчины производят больше ресурсов, чем им нужно для собственного выживания, и делятся ими с кланом, племенем или семьей. "Идея кормильца - один из основных элементов в формировании мужской идентичности", - пишет социолог Дэвид Морган. "Это как моральная, так и экономическая категория"⁷.

По крайней мере, последние несколько тысяч лет мужчины могли описать свою роль четырьмя словами: "обеспечивать свою семью". На протяжении большей части этого периода семья была расширенной. Но в последние столетия, особенно на Западе, она превратилась в более узко определенный социальный институт, который часто называют нуклеарной семьей: отец, мать и дети. В результате роли отца и мужа стали настолько тесно связаны друг с другом, что практически неразличимы. Хорошим мужем и отцом считался тот, кто обеспечивал свою семью, состоящую из него самого, его жены или партнерши и их детей. Эта роль кормильца успешно связывала мужчин с семейной и общественной жизнью, как описывает британский социолог Джефф Денч в книге "Трансформация мужчин: Changing Patterns of Dependency and Dominance in Gender Relations": "Она формально включает мужчин в структуры межличностной поддержки, в цепи зависимости, которые лежат в основе любого человеческого общества"⁸.

Денч права с точки зрения истории. Но вопрос в том, как сохранить "цепи зависимости" между отцами и детьми в мире, где цепи между мужчинами и женщинами успешно разорваны. Традиционная модель семьи предоставляла "пакет услуг", в котором отношения отца с ребенком зависели от его отношений с матерью", - пишут Лаура Тач и соавторы.⁹ Традиционная семья была эффективным социальным институтом, поскольку делала необходимыми и мужчин, и женщин. Но она также опиралась на четкое разделение труда. В то время как матери напрямую, в первую очередь, заботились о своих детях, отцы выполняли косвенную, вторичную, обеспечивающую функцию. Я, конечно, не утверждаю, что это все. Мой собственный отец выполнял традиционную роль кормильца, но помимо этого он был еще много кем: тренером по плаванию, инструктором по вождению, грузчиком, шофером, консультантом по учебе, да мало ли кем. Но его основной обязанностью был долг всех отцов его поколения: кормилец.

Традиционный договор между заботливыми матерями и отцами-кормильцами выражался в браке. Брак между кормильцем и кормилицей - это часть того, что Гилмор назвал "особой моральной системой... необходимой для добровольного принятия соответствующего поведения мужчин"¹⁰. Это одна из причин, по которой консерваторы больше всего беспокоятся о снижении уровня брачности. Для них зависимые отношения между мужьями и женами - это именно то, что делает брак действенным, в том числе как механизм использования мужской энергии для достижения положительных социальных целей. Феминистки, напротив, считают брак институтом угнетения, "цитаделью врага", по словам Джона Стюарта Милля, и механизмом "запирания женщин", по оценке Глории Стайнем.¹¹ Эту критику поддерживают многие современные феминистские писательницы.¹²

Обе стороны сходятся в том, что брак связывал женщин с мужчинами, а также мужчин с женщинами и, соответственно, с детьми. Их мнения расходятся в том, хорошо ли это было. Консерваторы правы в том, что как социальный институт брак "работал" в прошлом. Феминистки правы в том, что это происходило за счет ограничения автономии женщин. Вопрос в том, что нам делать сейчас и, особенно, что делать с мужчинами. Конечно, ответ не в том, чтобы пытаться свернуть завоевания женского движения, как предлагают Денч и другие консерваторы. Ответ заключается в переосмыслении отцовства, основанного на более непосредственных отношениях с детьми, и я излагаю некоторые идеи на этот счет в главе 12.

Однако важно отметить, что жизнь мужчин в традиционных семьях не всегда была радужной. В жизни, которая создана для вас, есть определенная безысходность. Послевоенные страдания "человека-организации" в сером фланелевом костюме, мотающегося между пригородом и офисом пять дней в неделю, намекают на эту потенциальную пустоту. Посмотрите на тихое отчаяние Вилли Ломана в "Смерти коммивояжера" Артура Миллера, которому приходится "страдать пятьдесят недель в году ради двухнедельного отпуска" и который может выполнить свою роль кормильца, только покончив с собой.¹³ Мужская свобода часто подавлялась патриархатом, с жестко предписанными ролями и гнетущими ожиданиями.

ВЕЛОСИПЕДЫ В МИРЕ РЫБ

Высказывание Ирины Данн о том, что "женщина нуждается в мужчине, как рыба в велосипеде", которое позже популяризировала Глория Стайнем, стало запоминающимся призывом женского движения и выразительным описанием мира, в котором женщины не нуждаются в мужчинах.¹⁴ "Способность содержать себя позволяет выбрать брак по любви, а не только по экономической зависимости", - сказала Стайнем в 2004 году.¹⁵

Сейчас женщины являются основными кормильцами в 41 % американских семей.¹⁶ Некоторые из них - матери-одиночки, но далеко не все; три из десяти жен теперь зарабатывают больше своих мужей, что вдвое больше, чем в 1981 году.Большинство матерей теперь работают полный рабочий день, и почти в половине семей, где оба родителя работают полный рабочий день, матери зарабатывают столько же или больше, чем отцы.¹⁸ Матери также получают все большую поддержку со стороны системы социального обеспечения, что позволяет даже тем, у кого низкий или нулевой заработок, освободиться от необходимости иметь мужа-кормильца. Как пишет британский политик и ученый Дэвид Уиллеттс в своей книге The Pinch, "система социального обеспечения, которая изначально была разработана для компенсации мужчинам потери заработка, медленно и беспорядочно перестраивается для компенсации женщинам потери мужчин"¹⁹.

Более позитивный способ выразить ту же мысль заключается в том, что правительства все чаще видят свою роль в поддержке женщин, воспитывающих детей, отчасти для того, чтобы они не оказались в ловушке зависимых отношений с мужчиной. В то же время наблюдается либерализация законодательства о разводах, в результате чего стали появляться "разводы без вины" или "односторонние" разводы, позволяющие любой из сторон расторгнуть брак на любых основаниях. Эти законы остаются предметом жарких споров, но очевидно, что они останутся в силе.²⁰

Брак и материнство больше не являются практически синонимами. Около 40 % рождений в США теперь происходят вне брака, в то время как в 1970 году этот показатель составлял всего 11 %.²¹ Особенно поразительной тенденцией является сокращение числа браков, заключаемых по принципу "дробовика". Полвека назад внебрачная беременность была обычным явлением, но перед тем как отправиться в родильное отделение, пара шла в ЗАГС или церковь. Теперь этого нет. По данным исследования Объединенного экономического комитета, сокращение числа "дробовых" браков - самая большая причина роста числа внебрачных рождений у матерей, впервые родивших ребенка с 1960 года. Наибольшие изменения произошли в нижней части социально-экономической лестницы. В 1977 году 26 % беременностей среди женщин с низким уровнем образования заканчивались браком до рождения ребенка. К 2007 году этот показатель составлял всего 2 %.²²

Социальные нормы в отношении материнской занятости меняются так быстро, что термин "работающая мать" уже звучит устаревшим. По данным Общего социального опроса, три четверти (74 %) взрослых американцев сегодня согласны с тем, что работающие матери могут установить такие же "теплые и надежные" отношения со своими детьми, как и матери, сидящие дома, по сравнению с 48 % в 1977 году.²³

С точки зрения феминисток, это замечательные события. Но что они означают для мужчин? Старый сценарий, в котором основное внимание уделялось добыче хлеба, был разрушен. В своем влиятельном эссе 1980 года "Почему мужчины сопротивляются" Уильям Гуд заметил, что "в основе этого сдвига лежит снижение предельной полезности мужчин"²⁴ Это правда. Но, ой.

Многие мужчины чувствуют себя выбитыми из колеи. У их отцов и дедов был довольно четкий путь: работа, жена, дети. Но что теперь? Для чего нужен велосипед в мире рыб? Половина века может показаться долгим сроком для отдельного человека, особенно если он молод. Но с точки зрения истории культуры - это мгновение. Трансформация экономических отношений между мужчинами и женщинами происходила так быстро, что наша культура еще не успела за ней угнаться.

КУЛЬТУРА ОТСТАЕТ ОТ ЭКОНОМИКИ

В то время как роль матерей модернизировалась почти до неузнаваемости, отцовство по-прежнему остается в прошлом. "У нас есть культурное отставание, - говорит социолог Эндрю Черлин из Университета Джонса Хопкинса, - когда наши представления о мужественности не успевают за изменениями на рынке труда".²⁵ Экономические показатели изменились. А социальные нормы - нет. Четверо из пяти взрослых американцев (81 %) со средним образованием или ниже по-прежнему считают, что "для мужчины, чтобы быть хорошим мужем или партнером, очень важно уметь материально обеспечивать семью" (по сравнению с 62 % тех, кто имеет степень бакалавра)²⁶.

Таким образом, именно те мужчины, которые менее всего способны быть традиционными кормильцами, чаще всего оцениваются по их потенциалу. Это означает, что мужчины, которые плохо себя чувствуют на рынке труда, скорее всего, будут страдать и на брачном рынке, особенно в рабочем классе.²⁷

Мужья, не имеющие работы, подвергаются гораздо большему риску распада брака сегодня, чем в прошлом, говорится в работе Александры Киллевальд. "Возможно, ожидания, что жены будут заниматься домашним хозяйством, ослабли, - заключает она, - но норма о муже-кормильце сохраняется"²⁸ Марианна Бертран и ее соавторы показывают, что брачные рынки сильно пострадали от социальных ожиданий, что мужчина будет не просто зарабатывать, а зарабатывать больше, чем его жена. "По нашим оценкам, неприятие того, что жена зарабатывает больше мужа, объясняет 29 % снижения уровня брачности за последние тридцать лет", - пишут они.²⁹ (Стоит отметить, что неприятие было обнаружено как среди мужчин, так и среди женщин.) Другими словами, по мере того как женщины стали зарабатывать больше мужчин, они стали реже вступать в брак. По оценкам социолога Стива Рагглза, 40 % снижения числа браков среди американцев в возрасте от 25 до 29 лет с 1960 по 2013 год можно объяснить падением доходов мужчин по сравнению с мужчинами предыдущего поколения.³⁰ Примечательно, что этот эффект снижения брачности был наиболее сильным среди людей с низким уровнем образования.

Старые модели брака и семьи, основанные на экономической зависимости женщин от мужчин, в значительной степени разрушены. Это хорошая новость по всем тем причинам, о которых говорила Стайнем. Но даже великие благословения могут быть неоднозначными. Традиционный уклад хорошо работал на детей, поощряя создание достаточно стабильных семей. И в основном он был эффективен для мужчин. Будучи единственным или, по крайней мере, основным кормильцем, мужчина соединялся с женщиной-воспитателем, обычно через брак, чтобы растить детей. "Семья может быть мифом, - пишет Денч, - но это миф, который работает на то, чтобы сделать многих мужчин вполне полезными".

Денч опасалась, что без традиционной роли кормильца мужчинам будет "трудно добиться полного признания, и они рискуют оказаться в состоянии аномии и краткосрочной зависимости".³¹ Учитывая трудности, с которыми сталкиваются многие мужчины сегодня, этот страх нельзя сбрасывать со счетов как пугало. Успех женского движения не вызвал шаткость мужской социальной идентичности, но обнажил ее. Вопрос в том, куда нам двигаться дальше.

Консерваторы призывают к восстановлению традиционного брака. Дэвид Бланкенхорн, автор влиятельной книги 1996 года "Америка без отца", утверждает, что отцовство надежно покоится на двух основах: "совместном проживании с детьми и родительском союзе с их матерью"³² Это правда с точки зрения истории. Но "совместное проживание" - это то, в чем у женщин раньше не было выбора. Теперь у них есть. Бланкенхорн утверждал, что для того, чтобы привязать отцов к детям, их нужно снова связать узами брака. Но, учитывая стремительные культурные изменения последних десятилетий, это нереальный рецепт. Вместо того чтобы смотреть в зеркало заднего вида, нам нужно создать новую основу для отцовства, которая учитывала бы огромный прогресс, достигнутый нами на пути к гендерному равенству.

По словам Эндрю Черлина, для многих пар брак теперь служит в первую очередь "пробным камнем" в череде образовательных, социальных и экономических достижений.³³ Менее одного из пяти взрослых американцев считают, что брак необходим для полноценной жизни, а из тех, кто состоит в браке, лишь один из семи говорит, что финансовые причины были главным фактором в решении связать себя узами брака.³⁴

Но, утратив статус кормильца и отца-резидента, многие мужчины оказываются в некоторой растерянности. Экономисты Ариэль Биндер и Джон Баунд, проведя кропотливое исследование падения привязанности к рынку труда среди менее образованных мужчин, пришли к выводу, что "перспектива создания и обеспечения новой семьи является важным стимулом мужского предложения труда".³⁵ Мужчины, которые не являются кормильцами или, по крайней мере, не считают себя таковыми, работают меньше. После глубокого исследования мужчин из рабочего класса в Нью-Джерси, опубликованного в 2000 году под названием "Достоинство работающих мужчин", Мишель Ламонт пришла к выводу, что "трудолюбие - это способ выражения мужественности". Работа сигнализирует о выполнении главной мужской роли - "обеспечивать и защищать семью" - и является частью "дисциплинированной самости", которая составляет зрелую мужественность.³⁶

В 1858 и 1859 годах в газетах США, от Вирджинии и Северной Каролины до Калифорнии, появилось легкомысленное стихотворение, озаглавленное "На что похож холостяк?".

Почему насос без ручки?

Заплесневелая таловая свеча,

Гусь, потерявший своих собратьев,

Безносая пара мехов,

Лошадь без седла,

Лодка без весла;

Мул-дурак,

Двуногий табурет!

Шутка-шутка!

Уныние-изнеможение -

Противоположный унчар -

Рыба без хвоста,

Корабль без паруса ...

Экономически независимые женщины теперь могут процветать независимо от того, являются ли они женами или нет. Мужчины без жен, напротив, часто оказываются в затруднительном положении. По сравнению с женатыми мужчинами их здоровье хуже, уровень занятости ниже, а социальные сети слабее.⁸ Смертность от наркотиков среди мужчин, никогда не состоявших в браке, выросла более чем в два раза за десятилетие с 2010 года.⁹ Развод, инициаторами которого теперь в два раза чаще выступают жены, чем мужья, психологически тяжелее для мужчин, чем для женщин.⁴⁰ Одно из великих откровений феминизма может оказаться тем, что мужчины нуждаются в женщинах больше, чем женщины в мужчинах. Жены экономически зависят от своих мужей, а мужчины эмоционально зависят от своих жен. Несмотря на все их шутки про "шар и цепь", многие мужчины, похоже, знают об этом. В ходе опроса 2016 года больше мужчин, чем женщин, назвали пребывание в браке, будь то сейчас или в будущем, "очень важным для меня" (58 против 47 %).⁴¹ Мужчины не хотят быть кораблями без парусов.

В 2017 году исследовательский центр Pew Research Center задал американцам сложный вопрос: В чем заключается смысл жизни? В частности, они задали респондентам открытый вопрос: "Что в вашей жизни вы сейчас считаете значимым, приносящим удовлетворение или радость? Что заставляет вас продолжать жить и почему?" Одним из самых поразительных открытий стало то, что женщины находят больше смысла в своей жизни и из большего количества источников, чем мужчины. Женщины и мужчины с одинаковой вероятностью говорят, что их работа или карьера приносит им "много смысла и удовлетворения" (33 и 34 %).⁴² Но почти во всех остальных областях наблюдается заметный гендерный разрыв: Например, 43% женщин во всех возрастных группах назвали детей или внуков источником смысла жизни, в то время как среди мужчин таких оказалось всего 24%.

Психологи считают, что у человека, имеющего множество источников смысла и идентичности, высокий уровень "сложности Я". Сложная самость имеет свои издержки. Например, вам может потребоваться тратить время и энергию на переход от одного аспекта вашей идентичности к другому. В контексте расы для этого часто используется термин "переключение кодов". Например, женщинам приходится переключаться между ролью матери и работника, при этом каждая идентичность "активируется" или "деактивируется" в зависимости от обстоятельств. Они могут чувствовать себя разрывающейся между двумя этими категориями. Но пользы от этого, как правило, больше. По словам психолога Джанет Хайд, "если в одной сфере происходит сбой, женщины активизируют другую идентичность, восстанавливая тем самым позитивное самоощущение, что поддерживает преимущества самокомплексности".⁴³ Если у вас неудачный день в качестве мамы, вы можете компенсировать его, добившись успеха на работе, или наоборот. Или, по крайней мере, такова теория.

В настоящее время у мужчин более узкий круг источников смысла и идентичности, что делает их особенно уязвимыми, если какой-либо из этих источников оказывается поврежденным. Мужчины, похоже, больше страдают, если теряют работу.⁴⁴ Помимо пользы для детей, усиление роли отцов дало бы многим мужчинам дополнительный источник смысла и цели в их жизни.

ДЕФИЦИТ ОТЦА

"Слишком много отцов... отсутствуют... отсутствуют в слишком многих жизнях и в слишком многих домах", - сказал Барак Обама в День отца в 2008 году. "И из-за этого фундамент наших семей слабеет".⁴⁵ Это было прямое, смелое заявление, сделанное кандидатом в президенты, особенно для чернокожей аудитории. Обаму критиковали за недостаточное внимание к структурным барьерам, с которыми сталкиваются мужчины, особенно чернокожие. Но важно не упустить из виду его главную мысль, которая была гораздо более позитивной. Отцы имеют значение. Без них не обойтись. По его словам, они "учителя и тренеры. Они наставники и примеры для подражания".

Обама также был прав, когда отметил, что многие дети растут без крепких отношений с отцом. В течение 6 лет после развода родителей каждый третий ребенок никогда не видит своего отца, и еще столько же видят его раз в месяц или реже.⁴⁶ Как показывает эта статистика, главная причина дефицита отцов - растущая вероятность того, что отцы не живут с матерями своих детей. Отсутствуя в доме своих детей, они в конечном итоге исчезают из их жизни. Это особенно актуально для самых обездоленных. Среди отцов, не окончивших среднюю школу, 40% живут отдельно от своих детей, в то время как среди отцов, окончивших колледж, таких всего 7%.⁴⁷ В 2020 году каждый пятый ребенок (21%) будет жить только с матерью, что почти вдвое больше, чем в 1968 году (11%).⁴⁸

Отношение к незамужним родителям стало гораздо более спокойным. Восемьдесят два процента женщин в возрасте 25-34 лет говорят, что "для незамужней женщины нормально иметь и воспитывать ребенка", и 74 процента их сверстников-мужчин согласны с этим.⁴⁹ Большинство детей в США не проведут все свое детство с обоими биологическими родителями.⁵⁰ Либерализация социальных норм и практики в отношении брака и деторождения во многих отношениях является положительным моментом. Однако жизненно важно, чтобы отцы не оказались в стороне от этого процесса. Женщины расширили свою роль и диапазон выбора, который они могут сделать. Слишком много мужчин зациклились на узкой роли кормильца, которая сегодня сильно устарела не только в теории, но и на практике.

В результате разделение мужчин и женщин слишком часто означает разделение отцов и детей. Это плохо для мужчин, плохо для женщин и плохо для детей. Как женщины в значительной степени освободились от старой, узкой модели материнства, так и мужчинам необходимо вырваться из рамок модели отцовства кормильца. Отцы важны для детей, даже если они не состоят в браке с их матерью. Социальный институт отцовства срочно нуждается в обновлении, чтобы стать более ориентированным на прямые отношения с детьми. Наряду с очевидными проблемами здесь есть и большие возможности для расширения роли мужчин.

Ставки здесь высоки. Отцовство - это фундаментальный социальный институт, который формирует зрелую мужественность больше, чем любой другой. "Мужчина, интегрированный в сообщество через роль в семье, охватывающую поколения в прошлом и будущем, будет более последовательно и прочно связан с социальным порядком, чем мужчина, реагирующий главным образом на харизматического лидера, демагога или грандиозную идеологию патриотизма". Это Джордж Гилдер писал в 1973 году.⁵¹ Гилдер, безусловно, был убежденным консерватором. Но, учитывая новейшую политическую историю, трудно сказать, что он был неправ.

ЧАСТЬ

II

. ДВОЙНОЙ НЕДОСТАТОК

ГЛАВА 4.

ОЧКИ ДУАЙТА

Чернокожие мальчики и мужчины сталкиваются с серьезными проблемами

Несколько лет назад я обрадовался, увидев, что мой крестник носит очки. Я чувствую себя лучше, когда знаю, что другие тоже стареют. Осуждайте меня, если хотите. "Не расстраивайся, Дуайт, - сказал я с напускным сочувствием. "В конце концов это случается со всеми нами". Дуайт рассмеялся. "О нет, - сказал он, - это прозрачные линзы. Просто когда я их ношу, у меня больше дел". Дуайт зарабатывает на жизнь продажей автомобилей. Я был озадачен. Как ношение ненужных очков может помочь ему продать больше машин? "Белые люди, особенно белые, просто более расслаблены рядом со мной, когда я их ношу", - объяснил он.

Рост Дуайта - метр восемьдесят пять. Он также чернокожий. Оказалось, что это обычная тактика для снятия страха белых перед черной мужественностью. Когда я упомянул историю Дуайта в фокус-группе чернокожих мужчин, двое из них сняли очки, объяснив: "Да, я тоже". На самом деле, я еще не нашел чернокожего американца, который бы не знал об этом, но очень мало белых людей, которые знают. Адвокаты, безусловно, знают об этом и часто просят своих чернокожих клиентов надеть очки. Они называют это "защитой ботаника"¹. Одно исследование показало, что очки вызывают более благоприятное восприятие чернокожих обвиняемых-мужчин, но не имеют никакого значения для белых обвиняемых².

Заявление Дуайта было одним из тех моментов, когда все ваше мировоззрение смещается вокруг своей оси. Это было как в тот вечер за ужином, когда я спросил его, часто ли его останавливает полиция. "Нет, не очень", - ответил он. Потом: "Может быть, раз в несколько месяцев?" И после паузы произнес: "Хотя недавно на меня надели наручники. Они сказали, что перепутали личность". В такие моменты я понимаю, что не имею ни малейшего представления о том, каково это - быть чернокожим в Америке, и особенно - быть чернокожим мужчиной. И поэтому предупреждаю: как белый парень британского происхождения, мой взгляд на американский расизм должен быть соответствующим образом отброшен. Однако я убежден, что одним из главных препятствий на пути к равенству в США сегодня является сочетание расизма и сексизма, с которым сталкиваются чернокожие мужчины.

В первой части я рассказал о некоторых общих проблемах, с которыми сталкиваются мальчики и мужчины в сфере образования, работы и семейной жизни. Во второй части я сосредоточусь на тех, кто сталкивается с самыми серьезными проблемами, особенно на чернокожих мальчиках и мужчинах в этой главе и на мальчиках и мужчинах из рабочего класса в главе 5. В главе 6 я описываю тревожные свидетельства того, что социальные программы не работают для мужчин.

Как и многие чернокожие мужчины в Америке, Дуайт прошел трудный путь. Он вырос в одном из самых неблагополучных районов Западного Балтимора. Он не помнит своего отца, который умер, когда Дуайт был еще маленьким. Учитывая глубокие и специфические проблемы, с которыми сталкиваются чернокожие мужчины практически во всех сферах американской жизни, от уголовного правосудия до образования и трудоустройства, надевание пары прозрачных черепаховых оправ может показаться пустяком. Конечно, Дуайт относится к этому беспечно. "Это то, что есть, - говорит он. Но я думаю, что это говорит почти обо всем. Зная, что их воспринимают как угрозу, чернокожие мужчины прибегают к ненужным очкам не для того, чтобы видеть нас, а для того, чтобы мы видели их.

ОБРАТНЫЙ СЕКСИЗМ

В конце 1980-х и 1990-х годов в изучении неравенства и дискриминации произошел прорыв, когда была разработана концепция "взаимообусловленности". Эта концепция, основанная Кимберле Креншоу, изначально была заложена в черном феминизме, однако она дает возможность изучить, как различные формы угнетения действуют в сочетании друг с другом. Вместо того чтобы рассматривать неравенство в бинарных терминах, таких как мужчина/женщина, черный/белый, богатый/бедный или гей/страйт, Креншоу настаивает на "сложности соединения"³.

Сила межсекционного мышления заключается в его неизбежном плюрализме. Каждый из нас "многократно" идентифицирован. Вы можете быть чернокожим гетеросексуальным евреем, юристом-социалистом; я могу быть белым геем-атеистом, либертарианцем, шахтером. Это настаивание на множественности идентично векам прогрессивной либеральной мысли, от Джона Стюарта Милля и Гарриет Тейлор Милль в XIX веке до Амартия Сена и Марты Нуссбаум в XXI.

В центре внимания Креншоу - чернокожие женщины, но эта система может использоваться более широко, и положение любой конкретной группы не является фиксированным по отношению к положению другой группы. Как пишет о межсекторальном подходе моя коллега Тиффани Н. Форд, ученый в области общественного здравоохранения, "социальные категории контекстуальны. Основополагающие черты не фиксированы, а скорее постоянно меняются со временем".⁴ Что значит быть квиром, или чернокожим, или мужчиной, не фиксировано по отношению к тому, что значит быть натуралом, или белым, или женщиной. Модели преимуществ и недостатков не являются незыблемыми. Поэтому античерный гендерный расизм причиняет боль черным мужчинам и черным женщинам, но не одинаково. Гендер расифицирован, а раса гендеризирована, причем по-разному, в разных местах и в разное время.⁵ Рассмотрим консервативный архетип "королевы благосостояния" - гендерную линзу, через которую патологизируют чернокожих женщин, получающих государственную помощь.⁶

Чернокожие мужчины сталкиваются с различными проявлениями неблагополучия, многие из которых могут быть более острыми, чем те, с которыми сталкиваются чернокожие женщины. Как пишет Томми Карри, заведующий кафедрой африканской философии и исследований чернокожих мужчин в Эдинбургском университете, "в гуманитарных областях считается, что, поскольку пол чернокожих и коричневых мужчин является мужским, они имеют врожденное преимущество перед всеми женщинами и являются патриархальными"⁷ Но Карри утверждает, что все обстоит с точностью до наоборот. В книге The Man-Not: Race, Class, Genre and the Dilemmas of Black Manhood" он утверждает, что черные мужчины в США - это "угнетенные расовые мужчины"⁸ Карри призывает к созданию нового научного направления по изучению черных мужчин на том основании, что описания, предлагаемые существующими феминистскими и интерсекциональными учеными, не учитывают специфические формы гендерного расизма, с которыми сталкиваются черные мужчины.

Но эта проблема существует не только в академических кругах. Попытки сосредоточиться на специфических проблемах чернокожих мальчиков и мужчин часто воспринимаются с подозрением, как отвлечение внимания от проблем чернокожих женщин или людей других рас и этнических групп. Я хочу четко обозначить свою собственную позицию. Я считаю, что самые глубокие американские предрассудки коренятся в античерном расизме, особенно в отношении людей, которых правовед Шерилл Кашин называет "потомками", афроамериканцами, которые "происходят от долгого наследия рабства"⁹ По этой причине, помимо прочего, мне не очень нравится термин "цветные люди" или идея, что главная разделительная линия проходит между белыми американцами и всеми остальными. Я понимаю необходимость создания коалиций. Я также понимаю желание не выглядеть принижающим значение расизма для других групп. Но идея о том, что все люди, которые не являются белыми, находятся в таком же положении, как и чернокожие американцы, является как морально оскорбительной, так и эмпирически неверной. Античерный расизм - вот главная проблема, и для чернокожих мужчин она не менее велика, чем для чернокожих женщин.

НЕОПРОВЕРЖИМЫЕ ФАКТЫ О ЧЕРНОКОЖИХ МУЖЧИНАХ

Первые 11 лет своей жизни Дуайт прожил в Роузмонте, Западный Балтимор. Или, как выразилось бы Бюро переписи населения США, в районе 24510160700. Тогда это был черный район. Это черный район и сейчас. По меркам Балтимора, результаты детей из Розмонта не так уж плохи. Но это не то же самое, что сказать, что они хорошие; с точки зрения результатов взросления, Балтимор - одно из худших мест в Америке, чтобы вырасти мальчиком.¹⁰ Среди мальчиков, родившихся около 1980 года в семьях с низким доходом (когорта Дуайта) в Розмонте, каждый седьмой (16 %) сидел в тюрьме на 1 апреля 2010 года. Для ясности, не то, что они были в тюрьме к 1 апреля, а то, что они были в тюрьме на эту дату.¹¹ На самом деле, большее количество этих мальчиков стали заключенными, чем мужьями: уровень браков для этой когорты к середине 30-летнего возраста составил всего 11 %. Каждый третий из них по-прежнему жил в этом районе, а значит, их дети, скорее всего, будут ходить в местную начальную школу Белмонт. Все ученики Бельмонта - чернокожие. Сказать, что результаты обучения в этой школе плачевны, значит преуменьшить. В начальной школе, которую посещали мои дети в Бетесде, в 2019 году 82 % учеников справились со стандартами Мэриленда по математике. В масштабах штата этот показатель составлял 58 %. В Белмонте этот показатель составил 1 %.¹² Масштаб нашего провала здесь почти непостижим.

Когда Дуайту было 11 лет, в окно его спальни раздались шальные выстрелы. Работая на двух работах полный рабочий день, его матери удалось перевезти семью из района, и он выиграл спортивную стипендию в частной католической школе, а затем в двух колледжах. Как , Дуайт - чернокожий мужчина с высокой мобильностью, хорошим образованием и экономическим успехом - исключение, которое подтверждает правило. Радж Четти и его команда из Opportunity Insights проанализировали данные о 20 миллионах американцев, родившихся около 1980 года, чтобы внимательно изучить модели бедности и мобильности между поколениями. Они обнаружили, что у чернокожих мужчин гораздо меньше шансов подняться по лестнице доходов, чем у белых, в то время как у чернокожих и белых женщин, воспитывавшихся бедными родителями, одинаковые показатели восходящей мобильности поколений. Четти и его коллеги приходят к выводу, что общий разрыв в мобильности поколений между чернокожими и белыми "полностью обусловлен различиями в результатах жизни мужчин, а не женщин".¹³

Но, конечно, чернокожие женщины также страдают от низких экономических результатов чернокожих мужчин, и не в последнюю очередь в плане доходов домохозяйств. "Черные женщины по-прежнему имеют значительно более низкий уровень доходов домохозяйств, чем белые женщины, как потому, что они реже выходят замуж, так и потому, что черные мужчины зарабатывают меньше белых", - пишут Четти и его коллеги.¹⁴ В аналогичном исследовании Скотт Уиншип, ученый из Американского института предпринимательства, и я обнаружили, что уровень браков - это лишь малая часть истории.¹⁵ Главная проблема - низкие доходы черных мужчин, особенно тех, кто вырос в бедности. Это означает, что, несмотря на впечатляющий прогресс, достигнутый чернокожими женщинами, их дети все еще имеют гораздо больше шансов вырасти бедными, что усиливает неравенство поколений. Чтобы разорвать порочный круг бедности среди чернокожих американцев, необходимо изменить экономические показатели чернокожих мужчин.

Четти привел несколько новых резких статистических данных, но их понимание вряд ли можно назвать новым. "Многие из тех, кому удается спастись, делают это только в течение одного поколения", - писал Дэниел Патрик Мойнихан в своем докладе 1965 года о черной семье. "При нынешнем положении дел их детям, возможно, придется бежать по перчатке заново".¹⁶ Один из способов избежать повторного бега по перчатке - получить хорошее образование. Но, как показывают данные по Belmont Elementary, качественные школы и колледжи остаются менее доступными для чернокожих американцев.¹⁷ И мальчики и мужчины здесь находятся в особенно невыгодном положении. Как пишут Джерландо Ф. Л. Джексон и Джеймс Л. Мур в специальном выпуске журнала Teachers College Record, "на протяжении всего образовательного цикла - начального, среднего и послесреднего - ... афроамериканские мужчины отстают как от своих афроамериканских женщин, так и от белых мужчин"¹⁸.

Чернокожие женщины используют возможности для получения образования, в которых им долгое время было отказано, и по некоторым показателям они обогнали белых мужчин. Чернокожие девочки чаще, чем белые мальчики, заканчивают среднюю школу; молодые чернокожие женщины в возрасте от 18 до 24 лет чаще, чем молодые белые мужчины, поступают в колледж; и среди чернокожих женщин в возрасте от 25 до 29 лет больше аспирантов, чем среди белых мужчин того же возраста.¹⁹ Разрывы здесь скромные, но они иллюстрируют важные успехи в образовании, достигнутые чернокожими женщинами за последние годы. Гендерный разрыв в образовании между чернокожими женщинами и чернокожими мужчинами гораздо больше, чем между белыми женщинами и белыми мужчинами, как показывает рисунок 4-1. На каждого чернокожего мужчину, получающего высшее образование на всех уровнях, приходится две чернокожие женщины.²⁰

Чернокожие мужчины сталкиваются с особенно острыми проблемами в США. Но и в других странах наблюдаются похожие тенденции. Например, в Великобритании гендерный разрыв в образовании наиболее ярко выражен среди чернокожих учащихся: чернокожие мальчики отстают от чернокожих девочек по всем предметам в любом возрасте.²¹ (Однако здесь стоит отметить, что в британских школах хуже всего учатся белые мальчики из малообеспеченных семей).