Об особенностях животных

Книга XVI

1. Когда рыбак добывает багрянку, но не для потребления человеком, но для окраски шерсти, чтобы краска из неё оставалась стойкой, несмываемой и способной производить подлинно чистейший оттенок, то он разбивает раковину сразу, одним ударом камня. Но если удар оказался слабым, и существо осталось живым, второй удар камнем оказывается бесполезным для целей окрашивания. Ибо боль причина, что рыба расходует краситель, впитивая его в плоть, либо он истекает другим способом. И это, мол, было известно Гомеру, который говорил, что те кто умирает сразу, умирают смертью багрянки: в своей поэме в хорошо известном отрывке он поёт так:

2. Я выяснил, что в Индии можно найти птиц, называемых попугаи; и хотя я не сомневаюсь, что уже упоминал их[694], все же то, что я пропустил ранее в отношении этих птиц, теперь весьма уместно будет изложить здесь. Существует, как мне известно, три вида и все они, если учить говорить, как этому учат детей, становятся болтливы как дети и говорят человеческим голосом; но в лесу они издают птичьи крики и никогда не издают членораздельных (звуков) или музыкальных нот, ибо, будучи дикими и невежественными, не способны говорить. Есть также в Индии павлины самые крупные из встречающихся и палево-зеленые вяхири[695]. Тот, кто не очень разбирается в птицах, увидев их впервые, примет их за попугаев, а не голубей. Цветом клюва и ног они напоминают греческих куропаток. Есть также петухи весьма выдающихся размеров и имеющие гребни не красные, как в других странах, или, во всяком случае, в наших краях, но похожие на корону из цветов, которые образуют разноцветный гребень. Перья на гузке, опять же, не изогнуты, не переплетены, но имеют большую ширину, и они таскают их, как павлины таскают свои хвосты, но никогда не распрямляют и не поднимают их: перья индийских петухов золотистые с темно-изумрудовым блеском.

3. В Индии также можно найти и другую замечательную птицу. Она размером со скворца, пёстрая и обучается произносить звуки человеческой речи. Она даже более разговорчива, чем попугай и от природы более сообразительна. Она не находит удовольствия в кормлении человеком, и от тоски по свободе и желания заливаться трелями в обществе своих сородичей скорее предпочтёт умереть от голода в рабстве, отвергая роскошные угощения. Македоняне, которые поселились среди индов в городе Букефалия[696] и в округе, и в городе, называемом Кирополис[697], и в других, построенных Александром, сыном Филиппа, называют её Cercion. Имя это, я полагаю, происходит от того, что птица машет хвостом (cercos) наподобие трясогузки.

4. Ещё я узнал, что в Индии есть птица, называемая «Адъютант»[698], которая по размеру как три дрофы, и имеет огромный клюв и длинные ноги. У неё также огромный зоб, напоминающий кожаный мешочек. Крики она издаёт очень противные. Оперение пепельного цвета, за исключением того, что кончики перьев окрашены в бледно-жёлтый.

5. Я отмечу также, что индийский удод в два раза больше нашего, и внешне более красив и, что Гомер говорил [Il. 4. 144], что узда и конная упряжь приводят в восторг царя эллинов, а удод — любимая забава царя индов, который носит его в руках, играет с ним, и никогда не устаёт восхищаться великолепием и красотой, которыми Природа наградила его.

Поэтому брахманы сделали эту особенную птицу предметом мифического рассказа, а история эта звучит так: У царя индов родился сын. Этот ребёнок имел старших братьев, которые достигнув возраста возмужалости, оказались негодяями далёкими от всякой справедливости. Они насмехались над своим братом, который был самым младшим; они также издевались над отцом и матерью, презирая их по причине старости и седин. Соответственно, мальчик и его престарелые родители, не имея сил выносить этих нечестивых людей, все вместе бежали из дома. В ходе долгого пути, который им пришлось преодолеть, старики поддались усталости и умерли, а мальчик не проявил к ним пренебрежения, но похоронил себя вместе с ними, отрезав себе голову мечом. Затем, как брахманы поведали нам, всевидящее солнце в восхищении от этого благочестивого поступка превратило мальчика в птицу самую прекрасную, которая живёт до очень преклонного возраста. В итоге на голове у него вырос гребень, который как бы напоминает о том, что он сделал во время своего бегства. А вот афиняне в басне удивляются, насколько он похож на хохлатого жаворонка; это басня Аристофана, комического поэта, как представляется мне, он имел в виду следующее, когда говорил в Птицах [471–5]:

Сын его схоронил у себя в голове — да и что же ему оставалось?[699]

Как мне кажется, весьма вероятно, что басня на эту тему, хотя и о разных птицах, пошла от индов и докатилась даже до греков. Ибо брахманы говорят, что очень и очень много времени прошло с тех пор, как индийский удод, когда имел человеческий облик и юные годы, совершил благочестивый поступок по отношению к родителям.

6. В Индии есть животное, напоминающее по внешнему виду наземного крокодила[700], а размером где-то с небольшую мелитскую собачку[701]. Оно полностью покрыто чешуйчатой кожей, такой грубой, что содрав её, инды использую её как рашпиль. Чешуя эта стёсывает бронзу и разрушает железо. Инды называют это существо Phattagê (ящер).

7. Песчаная куропатка встречается в окрестностях Антиохии в Писидии и добывает пищу на камнях. Она меньше обычной куропатки, чёрного цвета, но клюв красный. Она не одомашивается подобно обычной куропатке и не приручается, но остаётся все время дикой. Хоть она и не большая, но приятная на вкус, а мясо кажется несколько жёстким.

8. У индийских пород морских змей широкие хвосты, а в озёрах плодятся гидры огромного размера, но эти морские змеи появляются, чтобы нанести укус скорее болезненный, нежели ядовитый.

9. В Индии есть стада диких лошадей, а также диких ослов. Говорят, что кобылы позволяют покрывать себя ослам, и таким образом получают удовольствие от соития и вынашивают мулов, которые имеют красноватый цвет и очень резвые, но не терпят упряжи и очень норовистые. Говорят, что ловят этих мулов за ноги при помощи ловушек, а затем отдают царю прасиев и, что если их поймать, когда им два года, их можно объездить, но когда они захвачены после достижения этого возраста, то они не отличаются от клыкастых и плотоядных зверей.

10. Говорят, что среди прасиев в Индии есть порода обезьян с человеческим разумом[702]; внешним видом они такого размера, как гирканские борзые, и есть у них чёлка; человек несведущий сказал бы, что эти чубы искусственные. Бороды, что растут под подбородком, такие как у сатиров; а вот хвост по длине как львиный. Все их тело белое за исключением головы и кончика хвоста, которые красные. Живут они в лесах и питаются дикими плодами. Они в больших количествах посещают пригороды Латаги (это город в Индии) и едят варёный рис, который для них каждый день готовит и выкладывает царь. А наевшись, говорят, они возвращаются к своим жилищам в лесу, следуя строгим порядком, ни чему не нанося вреда.

11. В Индии водится травоядное животное[703] по размеру в двое крупнее лошади и имеющее хвост чистого чёрного цвета. Волосы этого хвоста тоньше человеческого волоса, а владению им индийские женщины придают большое значение, так как немедленно они делают очаровательную причёску, связывая и переплетая с собственными волосами. Длина волос два локтя, а из одного корня в виде бахромы растут около трёх десятков волос. Само животное, как известно, очень робкое, ибо почуяв, что кто-то смотрит на него, ударяется в бегство сломя голову, — но его желание убежать гораздо сильнее скорости его бега. Охотятся на него с лошадьми и резвыми гончими. Когда оно видит, что вот-вот будет поймано, то прячет хвост в ближайших куширях, в то же время, становясь лицом к преследователям, за которыми пристально наблюдает. Оно даже набирается храбрости и думает, что поскольку его хвост скрыт из виду, охотники не позаботятся захватить его, так как оно знает, что хвост самый большой объект желания. Конечно, это бессмысленное заблуждение, ибо один из них пускает отравленную стрелу, а затем сдирает шкуру (ибо только она имеет значение) и выбрасывает труп, так как инды не пользуются какими-то другими частями его тела.

12. По всей видимости в Индийском океане водятся киты, и они в пять раз больше, чем самый большой слон. Ребро этой чудовищной рыбы размером в двадцать локтей, а губы пятнадцать локтей. Жаберные плавники по семь локтей в ширину. Раковины и багрянки таких размеров, что без труда вмещают шесть пинт; тогда как с другой стороны, раковина морского ежа достаточно большая, чтобы полностью покрыть меру такого размера. Что касается рыб, они достигают огромных размеров, особенно окунь, Pelamyd и златобровка. Ещё я слышал, что в период, когда реки вздуваются и своими бурными водами заливают всю сушу, рыбу приносит на поля, где она плавает и блуждает туда-сюда, даже на мелководье, и что когда прекращаются дожди, наполняющие реки, и вода отступает с полей в свои природные русла, тогда в низинах и на плоских и заболоченных местах, где, несомненно, так называемые «земли под паром» имеют заполненные водой впадины, находится рыба даже восьми локтей в длину, которую ловят виноградари, так как она лениво плавает у поверхности воды, которая уже не такая глубокая и рыба не может свободно перемещаться в ней, а на самом деле там так мелко, что просто удивительно как она вообще там выживает.

13. Следующие рыбы водятся только в Индии: скат, который никогда не бывает меньше арголидского щита[704]; и креветки[705], которые в Индии даже больше краба. Я должен упомянуть, что креветки, заплывающие из моря в Ганг, имеют очень большие когти, которые грубые на ощупь. Я выяснил, что креветки, которые заходят из Персидского залива в Инд, имеют гладкие колючки, а усики, которыми они снабжены, длинные и закрученные, но этот вид не имеет когтей.

14. В индийских реках водятся черепахи[706]. Они огромного размера и панцирь у них не меньше ялика — одиночки, и он способен выдержать десять медимнов[707]. Однако есть и наземные черепахи, которые могут быть столь же большими как наибольшие комья земли, которые глубоко проникающий плуг вываливает из жирной и плодородной почвы. Говорят, они сбрасывают панцири. Виноградари и другие полевые работники переворачивают их своими мотыгами, и достают их точно также как извлекают личинок древоточца из растений, и едят их. Они жирные, а мясо у них сладкое, не имеющее резкого запаха морских черепах.

15. Умные животные встречаются и у нас, но их мало и они не так распространены, нежели в Индии. Ибо здесь мы находим слона, который отвечает указанным характеристикам, попугая, обезьяну из рода сфинкс, и существ, называемых сатирами[708]. Мы не должны забывать об индийском муравье[709], который известен своею мудростью. Муравьи в наших краях, нет сомнения, роют для себя подземные ходы и норы, обеспечивают себе припасы в хранилищах, и тратят все свои силы на то, что можно назвать рудокопством, делая это с неописуемой кропотливостью и скрытностью; но индийские муравьи строят для себя скопления крошечных домишек, гнездясь не на наклонных и ровных почвах, где их легко можно поймать, но на крутых и высоких буграх. И здесь они, с неописуемым мастерством роя извилистые галереи, которые можно сравнить с египетскими гробницами или критскими лабиринтами, ухитряются строить свои дома, так что ни одна линия не идёт прямо, поэтому трудно кому-либо войти в них, или воде затопить, повороты и дыры делают их извилистыми. На внешней стороне они оставляют только одно отверстие, чтобы заходить самим и доставлять зерно в кладовые. С этой целью они выбирают возвышенные места для своих дворцов, разумеется, чтобы избежать паводков и разливов рек; и они получают преимущество от такой предусмотрительности, так как они живут в этих многочисленных сторожевых башнях или островах, когда вся округа становится озером. Кроме того, холмики, в которых они живут, хотя и размещены по-близости, совершенно не страдают от наводнений и не разрушаются водой, а наоборот укрепляются, особенно утренней росой: ибо она окутывает их, так сказать, тонким, но крепким ледком; в то же самое время наводнения делают более прочным основания, укрепляя их прилипшими сорняками и корой деревьев, принесённых рекой.

Юба давно написал об индийских муравьях; но это все, что я должен сказать, в настоящее время.

16. В Индии в стране ариев[710] есть пропасть, уходящая глубоко под землю, в которой есть загадочные своды, скрытые тропы и проходы, невидимые человеку. Она очень глубокая и растянута на очень большое расстояние. Как она образовалась, как была выкопана, инды сказать не могут, и сами не пытаются выяснить. Окрестные инды приводят сюда больше трёх десятков тысяч голов скота разных видов, овец, коз, быков и лошадей; и каждый человек, который напуган зловещим ли сном, грозным звуком, пророческим голосом, или который видел птицу злых предзнаменований, в обмен на свою жизнь бросает в пропасть жертвы, такие, какие могут позволить его средства, давая животных в качестве выкупа ради спасения своей души. Жертв ведут туда не в цепях, или принуждая иным способом, но они идут по этой дороге добровольно, как будто подгоняемые неким таинственным заклинанием, и как только они оказываются на краю пропасти, они добровольно прыгают и исчезают со взора людей как только попадают в эту таинственную и тёмную пещеру в земле. Но наверху слышится рёв быков, блеяние овец, ржание лошадей и жалобные крики коз, и если кто-то достаточно близко подойдёт к краю и прислушается, то уловит отдалённые вышеупомянутые звуки. Эти звуки никогда не прекращаются, ибо каждый день человек приводит заместительные жертвы. Кричат ли животные, которых привели до этого, или только те, которых привели после, — я этого не могу сказать, — но я знаю, что крики слышны.

17. В море, нами уже упомянутом[711], говорят, есть очень большой остров, имя которому, как я слышал, Тапробана[712], и как я смог выяснить, это остров очень длинный и гористый, длина его 7000 стадиев, а ширина — 5000[713]. Однако на нем нет городов, а только деревни, численность которых достигает 750. Дома, в которых живут туземцы сделаны из дерева, а иногда из тростника.

В море, омывающем остров, водятся черепахи столь огромных размеров, что их панцири используются в качестве крыши домов; ибо панцирь, будучи пятнадцать локтей в длину, может вместить достаточно много людей, закрывая их от палящего солнечного зноя и давая им гостеприимную тень. Но вот ещё что, такая защита от ярости бури более действенна, чем черепица, так как дождевая вода сразу стекает с неё, хотя те, кто укрылся под её кровом, слышат, как стучит дождь, словно по крыше дома. Во всяком случае, им нет нужды менять крышу над головой, подобно тем, у кого раскалывается черепица, ибо панцирь твёрдый и похож на выдолбленную скалу и сводчатую крышу естественной пещеры.

18. Остров, тот, что в великом море, который называют Тапробана, имеет пальмовые рощи, где деревья посажены рядами с удивительной правильностью. Эти роскошные тенистые парки в подходящих местах высаживают особые хранители. Кроме того имеются огромные стада слонов очень большого размера. Слоны острова сильнее материковых, по внешнему виду крупнее и явно умнее. Островитяне переправляют их на материк на лодках, которые специально сконструированы для такого груза. Дерево для лодок заготавливается в лесах острова, а груз доставляется царю калингов[714]. За счёт огромного размера острова жители внутренних районов никогда не видят море, но проводят свою жизнь как обитатели континента, хотя, несомненно, от других они знают, что со всех сторон окружены морем. Опять-таки, жители побережья не имеют практического знакомства со слонами, а знают о них по рассказам. Все их силы посвящены рыболовству и охоте на глубоководных монстров; ибо по рассказам море вокруг острова кишит рыбой, от крошечных мальков до страшных чудищ, а среди последних некоторые с головами львов, пантер и других диких животных, а также баранов; и что ещё более удивительно, есть монстры, которые всем свои обликом напоминают сатиров. Другие с виду похожи на женщин, но вместо прядей волос они утыканы колючками. Некоторые даже клятвенно утверждают, что море содержит неких странного вида созданий, представить которых не способны даже самые умелые художники, хотя они имеют обыкновение рисовать монстров, соединённых из различных частей различных животных. Они имеют хвосты и части, которые переплетены на большую длину, а на стопе они имеют либо когти, либо перепонки. Ещё я выяснил, что они земноводные[715], ибо ночью они пасутся на полях и едят траву, словно копытные и птицы, которые собирают семена. Они также имеют большое пристрастие, ибо в день когда созревают финики, они обвиваются вокруг деревьев и трясут их с такой яростью, что плоды опадают вниз, а затем устраивают праздничную трапезу. Затем, когда ночь начинает постепенно отступать, но ещё до рассвета, они скрываются, погрузившись в море лишь только первые утренние лучи коснутся его поверхности. Говорят, что киты не редкость в этом море, хотя неправда то, что они приходят к этим берегам устраивать засады на тунца. Как сообщается, дельфины здесь двух видов — один свирепый и вооружённый острыми зубами, создающий бесконечные неприятности для рыбаков, и ужасно жестокого нрава, тогда как другой вид от природы мягкий и ручной, игриво плавающий вокруг, совсем как заискивающая собака. Они не убегают, когда кто-то пытается погладить их, и с удовольствием принимают любую предложенную пищу.

19. Морской заяц[716], я сейчас имею того, который обитает в Великом море[717] (о виде, который обитает в другом море, я уже говорил), напоминает отчасти наземного зайца за исключением меха, который в случае наземного животного мягкий, лежит гладко вниз и не сопротивляется касанию, тогда как у его морского собрата ощетинившиеся волосы колючи и наносят раны всякому, кто коснётся их. Говорят, он плавает по поверхности морской ряби, не ныряет в глубину, и очень быстр в движениях. Поймать его живым дело непростое, так как он никогда не попадает в сеть и никогда не приближается к леске и приманке. Бывает однако, что он страдает от болезней, и тогда, будучи не в состоянии плавать, выбрасывается на берег, и если кто-звездочет прикоснётся к нему, то умирает, если о нем никто не позаботится, — более того, даже если он коснётся зайца палкой, его ждёт та же самая участь как того, кто коснулся василиска. Но говорят, на побережье растёт корень, хорошо известный каждому, который является средством от такого обморока. Если его приблизить к ноздрям человека, упавшего в обморок, он приходит в сознание. Но если средство не дать пострадавшему, ему становится хуже и он умирает. Такова пагубная сила, которую заяц имеет в своём распоряжении.

20. В некоторых районах Индии (я говорю о тех, что находятся в глубине страны), говорят, есть неприступные горы, кишащие дикими зверями, и которые в тоже время являются домашними в наших краях, за исключением тех, которые и у нас дикие; например дикие овцы, говорят, здесь бегают, а также собаки, козы и быки, которые бродят по округе в своё удовольствие, будучи независимы и свободны от власти пастуха. Их число не поддаётся никакому расчёту, так утверждают не только описатели Индии, но и учёные мужи этой страны, среди которых брахманы заслуживают того, чтобы считаться с их мнением.

Также говорят, что в Индии есть однорогий зверь, называемый туземцами Cartazonus[718]. Размером он со взрослую лошадь, имеет гребень и мягкую как пряжа жёлтую шерсть. Он снабжён очень крепкими ногами и весьма резв. Ноги у него негнущиеся, наподобие слоновьих, а хвост похож на свиной. Рог растёт между бровями, и он не прямой, а изогнут очень естественным образом, и он чёрного цвета. Говорят, что он очень острый, этот рог. У животного, как я выяснил, голос ни на что не похожий, громозвонный и неприятный. Всех других животных он подпускает к себе и дружелюбен с ними, хотя, как говорят, со своими сородичами он скорее сварлив. Самцы, как рассказывают, имеют природную склонность не только биться между собой, но и бодаться рогами, но и выказывают подобную враждебность к самкам, и настолько упорны в своей вражде, что не гнушаются убийством поверженного противника. Опять-таки, не только каждый член тела этого животного наделён огромной силой, но мощь рога такова, что ничто не может противостоять ей. Он любит кормиться на укромных пастбищах и бродить в одиночку, но во время гона он стремится к обществу самки, и тогда он нежен к ней и даже пасётся в компании с ней. В сезон когда самки беременеют, индийский картазон снова становится свирепым и стремится к уединению. Говорят, что для царя прасиев ловят жеребят, пока они ещё молодые, и настраивают их на борьбу друг с другом на крупных общественных представлениях. А вот о поимке матёрого зверя не упоминается.

21. Путешественник, который пересекает горы, что образуют внешнюю границу Индии, в самой глубине встречает, мол, равнины густо поросшие лесом, в области, которую инды называют Коровда. Эти равнины, говорят, место обитания особого животного, похожего на сатира, покрытого длинной шерстью и имеющего хвост похожий на лошадиный. Если этих существ не беспокоить, они держатся перелесков, добывая пропитание от диких плодов; но стоит им услышать крики охотников и лай собак, они устремляются с невероятной скоростью на кручи, потому что привычны к восхождениям на горы. Они защищаются, скатывая камни на преследователей, часто убивая некоторых из них. Очень трудно поймать тех, которые скатывают камни. Говорят, нескольких привозили в Прасии, хотя с большими трудностями и после долгих перерывов, но они были либо больными, слишком слабыми, чтобы бежать, либо самками, отягощённые детёнышем, бежать которым мешало бремя в утробе.

22. Есть народ называемый Sciratae[719], который живёт за пределами Индии. Они курносы то ли потому, что в младенчестве им прижимают нос, который остаётся таковым на протяжении всей жизни и после смерти, то ли он такой от природы. Змеи огромного размера водятся в их стране, из которых некоторые виды хватают скотину, когда та пасётся на пастбище, и пожирает её, а другие виды сосут кровь, как это делает козодой в Греции[720], о котором я уже говорил в соответствующим месте[721].

23. Покорность, как кажется одна их характерных черт лошади; о чем свидетельствует следующий рассказ. Я узнал, что жители Сибариса в Италии всецело посвятили себя роскоши; о других материях и целях они ничего не знали, но проводили время в беспечной праздности и расточительности. Чтобы подробно объяснить, что произошло в Сибарисе, нужно сделать длинное отступление; следующий рассказ, однако, свидетельствует об их непревзойдённой роскоши. Своих лошадей они обучали танцевать во время игры на трубе на пиршествах. Соответственно, жители Кротона зная это (они были в состоянии войны с Сибарисом), имели свою трубу с пронзительным звуком, которою подавали сигнал смолкнуть оружию; они собрали трубы и трубачей, и когда пошли в рукопашную и находились на расстоянии полёта стрелы, музыканты заиграли танцевальную музыку. При этих звуках лошади сибаритов, вообразив себя в разгар пьяной вечеринки, сбросили всадников и принялись гарцевать и плясать. Они не только привели ряды в замешательство, но и «протанцевали» войну[722].

24. Я уже имел случай рассказать о лошадях называемых lycospades[723], а сейчас опишу некоторые дополнительные характеристики, которые я узнал. Их морды сжатые, а короче говоря, курносые. Говорят, что они любят греков, распознают их каким-то таинственным способом, сохраняя природную дружбу к ним, так что если греки приближаются к ним, касаются их, похлопывают и поглаживают рукой, то они не возмущаются и не уклоняются, но проводят дни с ними бок о бок, как будто на привязи, и когда греки ложатся спать, они будут спать под боком. Если однако подходит какой-звездочет чужеземец, тогда, словно гончие по запаху распознают следы зверей, эти кобылы узнают происхождение человека, ржут и убегают, как будто испугались дикого зверя. Но они выражают приязнь к близким друзьям, которые дают им корм, и вообще склонны к ним и озабочены выглядеть красиво, особенно в глазах своих наездников. Доказательство в том, что идя на купания они проходят далёкий путь к озеру, морю или источнику в стремлении иметь гладкую морду, чтобы ничего уродливого или неприятного из их кормушки или в их путешествиях не могло осквернить их красоту. Благоухающие мази и ароматы духов милы ликоспадским лошадям, будто новобрачным. И Гомер свидетельствует об природной любви лошадей к мазям, когда говорит [Il, 23. 280]

И Семонид, описывая как женщины родились и сформировались после животных разных видов, говорит, что лошади любят украшения, а многим женщинам свойственно душиться. Вот его слова. [fr. 7. 57 Diehl]

25. Здесь, я думаю, уместно поговорить о других характеристиках лошадей. С тем чтобы лошади не паниковали, персы приучали их к шуму и лязгу бронзы, и шумели так, чтобы на войне они не пугались звона мечей о панцири или щиты. И они бросали чучела набитые соломой, для того чтобы те привыкли топтать трупы на войне и возникший страх не сделал бы их бесполезными в вооружённой стычке. И это не ускользнуло от внимания Гомера, как он сам это показывает. Во всяком случае с детства мы знаем из Илиады [10. 486] как фракиец Рес и его спутники были зарезаны. Вот этот рассказ. Сын Тидея[725] резал фракийцев, а в это время сын Лаэрта[726] тащил зарезанных мужей за ноги, опасаясь, что необученные фракийские лошади запутаются среди мёртвых тел и поддадутся панике, и от непривычки могут скакнуть в сторону при соприкосновении с неким ужасающим объектом. Но то, что лошади однажды выучили, они никогда не забывают, настолько способны они к обучению! Я говорил ранее[727] до какой степени они привязываются и как долго сохраняют это чувство.

26. В морозных областях, когда выпадает снег и устанавливаются холода, овцы не имеют желчи (они оказываются в таком состоянии когда не имеют возможности получить свежий корм), но с наступлением весны они выходят на пастбища и наполняются желчью. И это, мол, постоянное явление, особенно для овец Скифии.

27. Агатархид утверждает, что в Ливии есть один народ, которых называют псиллы. Образ их жизни ничуть не отличается от такового людей других наций, за исключением того, что их тела имеют необычайное и удивительное качество: они единственные кто не страдает от укусов многочисленных существ. Во всяком случае они не чувствуют укусы змей и уколы пауков, которые гибельны для других, и даже жала скорпионов, и всякий раз, когда одно из этих существ приближается и касается псилла и вдыхает его запах, оно, словно отведав дурмана, который приводит к сонливой бесчувственности, сразу же становится вялым и расслабленным до тех пор пока человек не пройдёт мимо. И их способ проверки детей, законные ли они или ублюдки, путём помещения их среди рептилий, как ремесленник проверяет золото огнём, я уже описал ранее[728].

28. Каллий в десятой книге Истории Агафокла Сиракузского говорит, что рогатая гадюка наносит ужасный укус, поскольку он убивает и безмолвных животных и людей, если только ливийца, принадлежащего к роду псиллов, не окажется рядом. Во всяком случае, псилл или является в ответ на призыв или присутствует случайно, и видит жертву пока ещё только испытывающую лёгкую боль, то он просто плюют на рану, снимает боль и изгоняет яд своею слюной! Если однако он находит человека в горячке и невыносимых страданиях, он набирает в рот воды, и эту же самую воду, которой он ополоснул рот, он выливает в чашу и даёт больному выпить. Но если яд слишком силён даже для этого лекарства, псил ложится нагим рядом с больным человеком и применяет к нему потиранием врождённую силу своей кожи, избавляя человека от яда. И Никандр из Колофона должно быть был верным свидетелем этого, когда сказал [fr. 32]:

«Я слышал, что народ псиллов в Ливии вовсе не страдает от гнойных ран, нанесённых существами взращёнными Сиртисом, матерью песков, а кроме того умелы в оказании помощи другим, когда их постигнет удар; работа не простая, но начиная с конечностей, кожей касаясь кожи…» — и так далее.

29. Эмпедокл, естествоиспытатель, который конечно же говорил о характеристиках животных, сказал, что есть некоторые существа составной природы, различны насколько могут быть различны две сочетаемые формы, но соединённые в одном теле. Вот его слова[729]:

«Многие существа родятся с двумя лицами и двумя грудями: некоторые рожают коров с передней частью человека; другие наоборот берут начало от человека, но голова коровья; третья опять-таки смешивают конечности человека с таковыми женщин, будучи наделены частями скрытыми в тени.»[730]

30. Каллисфен из Олинфа утверждал, что в Ликии коз стригут как в других местах овец, ибо они обладают замечательно плотной, превосходной шерстью, так что можно сказать, что их волосы свисают кудрями или локонами. Кроме того, те кто делает такелаж для кораблей, применяет её для витья верёвок.

31. Ктесий в своём рассказе об Индии утверждает, что народ называемый кинамолги[731] (доящие сук) держат большое количество охотничьих собак таких же больших, как гирканские, и, в частности, они ревностные собаководы. Книдский писатель приводит следующие причины. От летнего солнцестояния до середины зимы прикочевывают стада рогатых; подобно рою пчёл или потревоженному осиному гнезду эти стада не поддаются счёту. Они дикие и враждебные, и выказывают свою ярость рогами в ужасающей манере. Будучи не состоянии препятствовать им никаким другим способом, кинамолги спускают на них своих гончих, которых они разводят для этой цели, и собаки одолевают и уничтожают их без всякого труда. Вслед за тем люди выбирают такие куски мяса, которые они сочтут подходящими для еды; остатки они отдают собакам и на самом деле рады выделить их долю, как приношение за благодеяние. В течение времени года, когда эти стада не бродят, собаки помогают кинамолгам преследовать других животных. Сук они доят; отсюда их название, ибо они пьют собачье молоко, так же как мы пьём овечье или козье.

32. В своём труде о сельском хозяйстве Эсхилид[732] говорит, что на Кеосе каждый крестьянин владеет только несколькими овцами по той причине, что почва Кеоса чрезвычайно бедна и не имеет пастбищ. Так они овцам бросают люцерну, фиговые листья, опавшие листья оливы, а также шелуху разного рода бобов, и они даже сеют чертополох среди своих зерновых, и все это обеспечивает отличный корм для овец. И от овец они получают молоко, из которого при прокисании получают превосходный сыр. Этот писатель сообщает, что сыр называется кифнийским и продают его по девяносто драхм за талант[733]. И ягнят они дают замечательной красоты, и продают их не по цене обычных ягнят, но за гораздо более внушительную сумму.

33. Финикийские историки утверждают, что коровы этой страны настолько высоки, что доярке, чтобы достать до сосков, нужно либо стоять, либо взять табурет. И у ливийцев, что граничат с Индией, есть стада скота, который на пастбище движется задом-наперёд, по причине того, что Природа изначально допустила промах или неудачно одарила заботою, потому что их рога растут прямо перед глазами и препятствуют им видеть то, находится прямо перед носом, и поэтому они вынуждены двигаться в обратном направлении, наклонив голову вниз и щипая траву. Опять же, Арстотель говорил[734], что у рога и уши скота невров[735] выходят из одного и того же источника и переплетены вместе. Тот же автор говорит, что в некоторых местах Ливии соски у коз прикреплены к груди. Позвольте мне добавить ещё одно заявление сына Никомаха: он говорит, что у будинов, которые живут на берегах Кариска[736], белых овец не встречается, а только чёрные.

34. Нимфодор говорит, что Сардиния превосходная мать стадам. Козы, которых она вскармливает, животные заслуживающие восхищения, ибо туземцы одеваются в их шкуры и те предоставляют им защиту; зимой шкуры сохраняют тепло, а летом, каким-то загадочным природным свойством, сохраняют прохладу. Шерсть на шкурах фактически вырастает длиной в локоть. И кажется, что при морозной погоде одежду надо одевать шерстью во внутрь к коже, а летом наружу, если человек хочет согреться зимой, и не задохнуться от жары летом.

35. Что? Разве мы оставим без упоминания имя Ортагора? Он говорит в своём рассказе об Индии, что есть деревня под названием Койфа (Coÿtha), и что пастухи в качестве корма козам, когда те в загонах, дают сушёную рыбу.

36. Я уже писал ранее[737], что слон боится свинью; хочу рассказать, что случилось в Мегаре когда мегарян осаждал Антигон[738], а история, которую я должен рассказать, вот такая. Когда македоняне сильно наседали, они намазали несколько свиней жидкой смолой, подожгли их и пустили против врага. Подстрекаемые болью и визжа от ожогов, свиньи напали на отряд слонов, сводя тех с ума и ввергая в страшную путаницу. Так слоны разорвали ряды и потеряли управляемость несмотря на дрессировку, поскольку они были унижены, либо потому, что слоны вследствие некого инстинкта ненавидят свиней, либо потому, что испугались пронзительных и резких визгов. В результате, те кто дрессирует молодых слонов, осознавая это, содержат свиней вместе с ними, с тем чтобы, так сказать, содержась с общем стаде, слоны научились бы их не боятся.

37. Так называемые псиллы в Индии (ибо есть ещё одни в Ливии) имеют лошадей, которые не больше чем бараны, и овцы, которые похожи на маленьких ягнят, в то время как их ослы, мулы, быки и другой домашний скот пропорционально малы. Говорят, нет в Индии свиней ни домашних, ни диких, и инды испытывают отвращение при мысли о еде этих животных: они никогда не едят свинину, также как они никогда не едят человечину.

38. Я слышал, что в Метрополисе[739] возле Эфеса есть озеро, а рядом с ним пещера. Эта пещера содержит неподдающееся учёту множество змей, и говорят, что они огромного размера, а их укус ужасен. Рассказывают, что они выходят из пещеры, доползают до озера и купаются в нем, но уходить дальше чем вода они не могут, ибо при выходе на берег огромные крабы подстерегают их, и поднявши свои клешни, хватают, душат и убивают змей. И из страха перед врагом змеи остаются там где есть, и земля для них недоступна, поскольку они боятся бдительности крабов и причиняемого ими вреда. И люди вокруг были бы давно уничтожены, если бы не вышеупомянутые крабы посредством некого таинственного инстинкта не окружили берег озера и не сдерживали змей, сохраняя мир в округе.

39. Онесикрит из Астипалы говорит, что во время похода Александра, сына Филиппа, в Абисаре в Индии были две змеи, и что одна из них была сто сорок локтей, а другая восемьдесят. Он говорит, что Александр имел большое желание увидеть их.

Египетские историки рассказывают, что во времена Птолемея Филадельфа[740] были доставлены из Эфиопии в Александрию две живых змеи, и одна из них была четырнадцать локтей в длину, а другая тридцать; а во времена Птолемея Эвергета доставили три, одна была девять локтей, вторая семь, а третья на локоть короче. Египтяне утверждают, что они за ними присматривали с великой заботой в храме Асклепия. Этот же народ заявляет, что часто встречаются аспиды четыре локтя в длину. И поэтому я упоминаю эти факты по ходу обсуждения характеристик животных, желая показать длину, которой они достигают от природы.

А вот историки Хиоса также утверждают, что на этом острове вблизи горы под названием Пелинней, в лесной долине, полной высоких деревьев, была змея гигантских размеров, которая своим зловещим шипением вгоняла в дрожь туземцев. Ни один селянин, ни один пастух не смел приблизиться к этому месту и оценить размер, но они были уверены, исходя из шипения, что зверь этот монстр, и впадали в оцепенение. А вот то, как открылось насколько она на самом деле большая, связано с чудесным и воистину замечательным явлением. С яростью и свирепостью ветер обрушился на деревья в долине, и они были повалены друг на друга, а ветви обрывались с такой силой, что породили пламя, и огромный пожар охватил всю область и окружил монстра. Он был отрезан и, будучи не в состоянии уползти, сгорел. И потом, когда местность оголилась, все стало видно. И жители Хиоса, освобождённые от страха, пошли посмотреть, и обнаружили кости огромных размеров и ужасающую голову. Из этого они могли предположить, насколько большой и ужасной змея была при жизни.

40. Есть змея называемая Сепс (Sêps) и она имеет такое замечательное качество: она меняет цвет своего тела таким образом, чтобы соответствовать месту, через которое она движется. Четыре клыка на нижней челюсти полые, перепонка закрывает их и скрывает полости. Тотчас как животное наносит укус, яд выбрасывается через эти каналы[741], что сразу приводит к нагноению раны и скорой смерти.

41. Мегасфен говорит о наличии в Индии крылатых скорпионов огромного размера, которые имею жало отчасти похожее на жало европейских скорпионов. Есть также крылатые змеи. Днём они не показываются, а только ночью, и они выпускают мочу, которая вызывает жестокие язвы на тех частях тела, куда она попала. Так говорит Мегасфен. Кроме того, Поликлеит говорит, что в этой же стране есть ящерицы очень большого размера и многоцветные, и что их шкура замечательно испещрена яркими красками, и что они мягкие на ощупь. А Аристотель говорит [HA 606 b 5], что в Аравии есть ящерицы длиною в два локтя.

42. Паммен в свой работе «Относительно диких животных» говорит, что в Египте есть крылатые скорпионы с двойным жалом (это, говорит он, не просто домыслы, но утверждает, что это его личное наблюдение): здесь также есть двухголовые змеи, которые имеют две ноги в районе хвоста. Далее, Ктесий Книдский говорит, что в окрестностях Ситтаки[742] в Персии есть река под названием Аргад, и что она содержит огромное количество змей, чьё тело полностью чёрное за исключением головы, а она белая. Днём их не видно, ибо они плавают под водой, но ночью они убивают тех, кто приходит по воду или постирать свою одежду. И жертвы многочисленны, либо потому, что они нуждаются в воде, когда их запасы иссякли, либо потому, что днём они заняты и не могут постирать свою одежду.