Облака

До новолунья пятый, и четвертый день,[63]

И третий, и второй, и тот, которого

Боюсь, и ненавижу, и пугаюсь я:

За ним последний – «молодой и старый день».[64]

Заимодавцы кляузу о взыскании

Пританам подадут, чтоб погубить меня.

Я ж буду их просить о снисхождении:

«Дружок, с должишком этим не тесни меня,

Тот – отложи, а тот – прости!» – «Ни в жизнь тогда

Не получу их», – скажут, заругаются,

Судом пугая, обзовут мошенником!

Судите, сколько влезет! Мне и дела нет!

Кривым речам, наверно, обучен мой сын.

Сейчас узнаю. Постучусь в мыслильню.

Эй!

Эй-эй, откройте!

Стрепсиад, привет тебе!

Тебе привет! Подарок от меня прими!

Уважить мы обязаны наставника.

Скажи мне, сына обучил ты речи той,

Которую недавно здесь показывал?

Да, обучил.

Хвала тебе, мать Каверза!

Теперь любую выиграешь тяжбу ты.

А если в долг просил я при свидетелях?

Еще и лучше! Хоть при ста свидетелях!

Кричать, кричать буду я на радостях.

Го-го-го-го-го-го! Смерть, заимодавцы, вам,

Полушкам вашим, и лихве, и прибылям!

Теперь меня ничем вы не ужалите!

Такой в моем доме растет

Чудный сын, диковинный сын!

На два он языка остер!

Хранитель мой, отца оплот, врагов чума!

Дома спаситель он от бесконечных бед!

Так поспеши ж за ним и приведи сюда!

Дитя, сыночек!

Из дома выйди!

Здесь ждет родитель.

Вот он, вот он, твой сын!

Мой дружок, голубок!

Уведи его с собою.

А-я-я! Мой родной!

Ию! Ию!

Как рад я видеть эту кожу желтую.

Донос, крючок на ней так и написаны.

А на губах так и цветет родимое:

«Ты что сказал?» Обиженного горький вид,

Хоть сам обидчик, добродетель кляузы,

И взгляд при этом истинно аттический!

Спаси теперь, как прежде погубил меня!

Пред чем же страх?

Пред «молодым и старым днем».

А что такое «молодой и старый день»?

К суду меня потянут в этот самый день.

Истцы отчалят с носом. Как же мыслимо,

Чтоб день один двумя бы днями сделался?

Немыслимо?

Конечно. Разве может быть

Старуха разом молодой девчонкою?

Но так закон определил.

Уверен я,

Закона дух остался скрыт.

А дух каков?

Старик Солон любил народ поистине.[65]

Но здесь при чем же «молодой и старый день»?

Определил для жалоб двое суток он;

День старый, а за ним день молодой, чтоб суд

На новолунье начал разбирательство.

А для чего ж тут старый день?

Затем, чудак,

Чтоб накануне доброю охотою

Договориться мог истец с ответчиком.

А нет, так в суд подать на новолуние.

Так почему ж и в новолунье денежки

Берет притан, и в «молодой и старый день»?

Как пробник поступает он, по-моему.[66]

Чтоб поскорее прикарманить денежки,

Он накануне их, как жертву, пробует.

Отлично.

Вы, глупцы, чего уставились?

Добыча для ученых, стадо темное,

Толпа – не больше, камни, кружки битые!

За здравие мое и сына-умника

Сейчас спою я праздничную песенку.

«Счастливец ты, Стрепсиад!

И сам хитро, ловко жил, –

Сыночка-хитреца родил», –

Так будут мне петь друзья,

Соседи петь,

Завидуя, что в тяжбах всех

Побеждает твой язык.

Войдем же в дом. Тебя я угостить хочу.