Облик Зоны

ЧАСТЬ 1

2011 год. Зона. Свалка.

Над телом мертвого сталкера стояли два бандита. Приближалась зима и оба были плотно закутаны в черные плащи. Они о чем-то спорили, тот, что был повыше, усердно размахивал руками и бранился матом. Эту парочку здесь знали почти все, кто пробыл на свалке хотя бы неделю. Братья Максим и Леха, больше известные как Граф и Алкаш, многим сталкерам жить мешали спокойно, но и уничтожить эту заразу никто не решался. Слишком уж были точными и непредсказуемыми выстрелы братьев. Леха, по прозвищу Алкаш являлся старшим. Он был не на много выше Максима. Более развязанным и грубым, а заодно, как понятно по кличке, более пристрастившимся ко всему алкоголесодержащему питью. Огненная вода частенько заменяла ему завтрак, обед и ужин. К всеобщему удивлению, алкоголь в его крови рассасывался быстро, без нормальных для обычного человека, принявшего стопку на голодный желудок, последствий. Граф же был известен своей педантичностью и, не нормальному для сталкера, отвращению к трупам. Братья были разными как псевдособака и контролер. В Зону они пришли вместе, простыми сталкерами, причем довольно быстро заматерели, и, поняв бессмыслицу самостоятельной добычи артефактов, решили «одалживать» их у других бродяг, а так же попутно братья забирали у простого люда деньги, еду, водку и все тому подобное. Убивали сталкеров редко, старались не доводить ситуацию до предельной точки. В общем, вели почти что праведную, для бандитов, жизнь, практически не наполненную эмоциями, зато переполненную работой типа гоп-стоп.

Сейчас они ругались из-за того, кто из них будет обыскивать разорванное местными зверушками тело сталкера. Была очередь Графа, но, по-видимому, он снова хотел спихнуть грязную работу в руки брата, чему Алкаш был крайне не рад. Леха орал на брата, доказывая ему что такое поведение является, по меньшей мере, бабским. В конце концов, он тоже испытывал негативные эмоции по отношению к клочьям мяса, когда-то бывшими нормальным человеческим телом. Граф молчал, игнорируя все сказанное, кривил губы и закатывал глаза, что бесило Алкаша еще сильнее. Казалось, что старший брат сейчас взорвется от злости. Алкаш отвесил хорошую оплеуху Максиму, от которой в голове Графа загудело, и, поняв, что склонить упрямца невозможно, стал сам рыться по карманам изодранной куртки. Его радовало лишь то, что труп еще не успел завоняться и заплыть отвратительной жидкостью. Ничего хорошего у мертвяка не оказалось. Успев сбросить данные с КПК сталкера, братья услышали разговор приближающихся людей.

— Пошли. — Скомандовал Алкаш и, взвалив на плечи полупустой рюкзак, направился к базе бандитов. Граф держался позади Лехи, опасаясь заработать еще один синяк.

Братья, как могли, зарабатывали деньги на билет из Зоны и после, безбедное существование.

— Еще на «Свободовцев», или еще кого, нарваться не хватало из-за твоих выкрутасов! — пробубнил Алкаш. Он был зол на брата.

— Ты же знаешь, что не могу я эту гадость трогать! Меня от одного вида наизнанку выворачивает… — старался оправдаться младший брат.

— Это аномалии наизнанку выворачивают, так что же, может и их за двадцать километров обходить!?

— Твой юмор неуместен. — обиженно ответил Макс.

— Это твоя бабская натура неуместна! Как ты еще жениха себе здесь не нашел!

Дальше братья шли молча. Они редко ссорились надолго, и чаще всего, уже на следующий день забывали обо всех обидах.

— Уже темнеет, надо ходу прибавить. — Почти шепотом произнес Алкаш.

В этой маленькой семье он был бесспорным главой. Все решения Алкаш принимал сам, так как считал брата «маленьким мальчиком», не способным на самостоятельное существование. В каком-то смысле, так и было, но лишь потому, что Граф, с самого детства привыкший к опеке старшего брата, доверял всем решениям Лехи, представлял их единственно правильными и неоспоримыми. Братья любили и заботились друг о друге, старший о младшем, младший о старшем. Леха был старше Максима на шесть лет, но, даже разменяв третий десяток лет, Алкаш видел брата «еще совсем крохой».

Граф плотнее укутался в плащ. Ночью Зона была не лучшим местом для прогулок. Мутанты и аномалии были не самыми страшными врагами. Большую опасность ночью представляли торчащие из земли заржавевшие куски арматуры и прочий железный мусор. В лучшем случае испортишь сапог, в худшем-здоровье. Фонарики братья включать не торопились, так как светящиеся огоньки притягивают свинец с какой-то магической силой, тем более на Свалке, где сначала стреляют, а потом уже фамилию спрашивают. На встроенный в броню, прибор ночного видения, тратить деньги было жалко. Все-таки, в ночное время было приятней сидеть в лагере у костра, а не разгуливать по радиоактивному «парку». Тем более, в связи с начавшимися разборками «Долга» и «Свободы», можно было с легкостью попасть между молотом и наковальней. Парни безбожно истребляли друг друга, захватывали новые территории. Из-за этой бойни лагерю бандитов в скором времени грозил переезд. Все же, по сравнению с такими серьезными группировками, бандиты выглядели детьми, а точнее, еще не прозревшими котятами, среди стаи матерых волков. Ситуация накалялась с каждым днем. Свободовцы вытесняли Долговцев к Агропрому. Не давали времени для передышки.

Где-то вдали послышалась трещотка автоматной очереди. С таким звуком била Гроза, излюбленное оружие Свободы.

— Ну вот, опять резня началась! — вздохнул Граф. — Совсем жизни не дают!

— Прикинь, как они друг другу «жизни не дают»! Не понимаю, нафиг оно им надо, только патроны зря тратят, психи чертовы! — отозвался Алкаш. — Так главное не видно же ничего! Надо будет потом туда сходить, хабар пошмонать, не думаю, что в такой темноте все выгребут. Может, останется чего хорошего.

Добравшись до лагеря, братья спустили бармену все набранное за день барахло, и чинно устроились в облюбованном углу на старом матраце. Алкаш проверял скачанные с КПК данные, а Граф, с благоговением в глазах, начищал свой, столь редкий для бандитов, Абакан.

— Слышь, братан, ходи-ка сюда. Я вон чего наковырял! — позвал Алкаш.

Граф нехотя, без особого энтузиазма, заглянул за плечо брата. На КПК, в районе Янтаря была отмечена заначка.

— Здесь написано, что сталкер какой-то весь полугодовой хабар туда спихнул, а возвращаться побоялся, вот придурок! — улыбаясь прошептал Алкаш. — Надо бы в те места наведаться.

— Ого, на Янтарь переть! — скривившись, отозвался младший брат.

Алкаш лишь обреченно вздохнул и покачал головой.

— А вдруг это замануха такая, и найдем мы там пустоту и приключения на наши радиоактивные… — но не успел Граф договорить, как его прервал Леха.

— Это наш шанс, ясно! Какая разница в кого стрелять, в нормальных бродяг или зомбаков! Хотя, если подумать, в зомби даже проще… Не в том дело, кто не рискует, тот не жрет красную икру ложками! Если этот сталкер так далеко забрался, значит довольно опытный был, следовательно, и хабар его не лажа! Тем более, если он один туда смог добраться, мы с тобой наверняка тропинку найдем. — Алкаш снизил голос до шепота — Свободовцы долго ждать не станут, разнесут нашу базу к едрени-фени, как только с Долговцами покончат. Ждать нечего, валить отсюда надо! А раз такая история с баблом наметилась, когти будем рвать на рассвете.

— Мы только за Свалку выйдем, нас тут же порвут как Тузик грелку!

— Не тупи, не пойдем же мы в бандитском прикиде! Надыбаем сталкерскую амуницию по пути. Так спокойней будет.

Граф вздохнул, но спорить с братом он не привык, да и не хотел. Все же, действительно, на Свалке намечался переворот и, рано или поздно, надо было уходить в места, более свободные от группировок.

Утром братья встали рано, набрали продовольствия и отправились в путь. Дорога по Свалке была изученной вдоль и поперек. Они крюком обошли Барахолку и направились на север. По дороге им попался разорванный мутантами маленький лагерь одиночек. Тела были еще теплыми. Это стало понятно не только потому, что от них не воняло, но и из-за того, что шмона здесь еще никто не навел.

Алкаш подошел к одному из тел и начал ловко стягивать куртку с трупа. Ему не было противно, тем более, это даже не являлось воровством, так как эта куртка хозяину была уже без надобности. Граф стоял в нескольких метрах от брата. Наблюдая за этой картиной его начало мутить. Максим отвернулся, стараясь подавить рвотные позывы, что давалось ему крайне сложно.

— Думай о хорошем, думай о хорошем… — Уговаривал он сам себя.

— Держи! Это тебе. — прохрипел Алкаш, бросая брату снятую с трупа куртку.

Граф поймал куртку и с явным отвращением начал стягивать с себя потерявший вид бандитский плащ. Раздался громогласный хохот Алкаша.

— Ну и рожа у тебя! — через смех проговорил он.

— У тебя не лучше! — обидевшись, отозвался Граф.

Леха с легкостью влез в сталкерскую куртку, которую он снял уже для себя. Сбросив не нужные плащи и переодевшись в простых сталкеров, братья возобновили путь. Алкаш растянул губы в улыбке, смеясь про себя поведению брата.

— Че ты лыбишься как идиот!? — возмущенно воскликнул Граф.

— Ниче я не лыблюсь! Тебе показалось, наверно… сделав серьезное лицо, ответил Алкаш. У тебя, кстати, из правого кармана что-то висит.

Граф с опасением полез рукой в карман и, нащупав что-то мягкое и влажное, с ужасом отдернул руку. Он со скоростью, которой позавидовал бы снорк, скинул куртку и рюкзак на землю. На лице Графа выражался необъятный ужас. Алкаш заржал как бешеный конь.

— Да тушенка это! — стараясь унять смех, объяснил он брату.

— Так это ты ее туда положил!? — сопя от злости, прорычал Граф.

— Ну, может я, может кто-то другой! Мало ли тушенки, по карманам разбросано? Было интересно на твою реакцию посмотреть… — Пожал плечами Алкаш.

Граф фыркнул, и, надев брошенную куртку, вытащил из ее кармана все содержимое. Это и впрямь была тушенка. Выбрасывать продукт было жалко, но и побороть отвращение Граф не смог.

— Вот, может, сожрет кто… — просипел он, выкладывая тушеное мясо на землю.

— Ага, сталкеры голозадые! — все еще улыбаясь, ответил старший брат.

Выйдя с территории Свалки, братья стали вести себя смирней. Не болтали по пустякам, прощупывали каждый метр и прислушивались к каждому лишнему звуку. По дороге старались не идти, лишнее внимание не привлекать, все же не удачно было бы нарваться на какого-нибудь, давно таившего обиду, бродягу, теперь уже заматеревшего и разжившегося хорошей амуницией. Братья были не из пугливых, но и далеко не дураками. Они так долго и продержались в кишащей опасностями Зоне только потому, что лишний раз старались не лезть в бой, и обдумывали каждое свое действие. Осторожность не значит трусость, а вот героизм чаще всего происходит из-за отсутствия ума.

Мерно потрескивал счетчик Гейгера. Начинался дождь. Дождь в Зоне такой же аномальный, как и все в ней. Бог знает, что входит в его состав, так что, без капюшона под ним бегать не стоит. У некоторых волосы выпадают, а у кого наоборот расти начинают круче, чем после всяких индийских шампуней. Да и вообще, Зона на здоровье сильно влияет. Некоторые, уже спустя несколько дней пребывания здесь, ногти и волосы на тумбочке оставляют. В общем, не приятное это дело. Большинство приезжают сюда за деньгами, другие прячутся от властей или своих же «братков», но некоторые, самые извращенные, ищут так называемой «сталкерской романтики». Артефакты, аномалии, мутанты и одиночество кажутся им уж очень привлекательными. Такие, в основной своей массе, получают порцию свинца или когти под ребра уже через неделю. Те же, кто выучивается выживать в Зоне, могут наслаждаться своей «романтикой» довольно долго, но таких на сотню, человек пять находится. В братьях же слились все эти причины, причем в абсолютно равных долях.

Капли стучали о прорезиненный капюшон. Главное в такие моменты было надежно укрывать оружие, так как оно обрастало шубой ржавчины и приходило в негодность. Граф бережно обернул свой Абакан в тонкий брезент. Убирать оружие далеко было бы абсолютной глупостью. В любой момент оно могло понадобиться, как никогда раньше. На ночь братья устроились в полуразрушенном здании. Их приятно удивляло отсутствие других искателей приключений в радиусе поражения. Спать решили по очереди. Сначала Леха, потом Максим. Устроившись поудобней, Алкаш закрыл глаза.

— Через три часа разбудишь — промямлил сонно он.

Было как-то особенно тихо. Тишина давила на уши и разбивалась только сопением засыпающего Лехи.

— А помнишь Алину? — еле слышно спросил Граф.

— Какую еще Алину? — приоткрыв глаза, насторожился Алкаш.

— Ты с ней танцевал еще. Ну, такая, рыжая, с зелеными глазами? У Сашки на Дне Рождении. Мы к нему после твоего развода пришли еще. Помнишь?

Алкаш призадумался.

— А! Да вспомнил. А чего это ты о ней думать взялся, баба как баба.

— Она мне нравилась очень, думаю, как отсюда выберемся приударить за ней.

— Так что же ты мне раньше не сказал? Я б ее в покое оставил. — Зевнув, отозвался Леха

— Я думал у вас отношения и все такое…

— Да какие, мать их, отношения! Ну, встретились пару раз. Ты же знаешь, я эти отношения в гробу видел без противогаза. Мне эти бабы, сам понимаешь, для чего нужны, это ты все восторгаешься да влюбляешься, у меня же более примитивные желания. Это раньше я тоже, как дурак влюбленный бегал. А теперь все! Закончились те дни!

— Так ты с ней того? — исподлобья зыркнув на брата спросил Граф.

— Зачем задавать вопросы, на которые не хочешь знать ответы? Что было, то прошло.

Граф отвернулся и закурил, по привычке прикрывая крапаль ладонью. Он выпустил дым носом, почувствовав горький привкус табака. Леха еще долго думал о чем-то, перед тем, как погрузился в тревожный, наполненный кошмарами сон.

Наутро братья продолжили путь за заветным, укрытым в туманных болотах Янтаря, богатством. Граф почти не разговаривал, и был таким же хмурым как осеннее небо Зоны. Как Алкаш не старался приободрить, или развеселить брата, все его действия вызывали лишь осуждающий взгляд. Янтарь был уже совсем близко. Аномалии встречались все чаще, а сталкеры, все реже. КПК тонко пикнул четыре раза.

— Ох, ё моё! Это же надо… — прорычал Алкаш. На дороге, по которой все же решились идти братья, стоял патруль Долга. Тут же из рации послышался хрипящий голос.

— Подходите к патрулю спокойно, убрав оружие. Небольшая проверка.

Братья решили подчиниться, тем более, если учесть, что один из Долговцев был в экзоскелете, сопротивление действительно могло вызвать неудачные последствия.

— Куда путь держите, сталкеры? — с издевкой, прохрипел долговец.

— На Янтарь, дело есть. — спокойно ответил Алкаш.

— Туда сейчас не ходят, много зомбированных развелось. — Ответил долговец в экзоскелете.

— И, тем не менее, нам нужно на Янтарь. — уже более настойчиво произнес старший брат.

— Стой, да я вас знаю, кажись! Вы же из бандитов. Уж не братья ли вы Волковы!

— Понятия не имею о ком ты, и мы вообще не братья. Два часа назад встретились. — Не очень правдоподобно солгал Граф.

— Ну, вот тебя я чего-то действительно не помню, так что может быть вы действительно не Волковы, а твоя рожа. — кивнув в сторону Алкаша- мне точно знакома! Твою бандитскую морду сложно забыть! — ответил долговец растягивая слова.

Обстановка накалялась. Надо было что-то решать, причем так быстро, насколько это возможно.

— Вяжите длинного, мужики! — дал приказ долговец в экзоскелете и нацелился на Алкаша.

В мозгу Графа созрела идея, он еле заметно моргнул брату.

— Так ты бандюга, сукин сын! Замочить меня хотел, и хабар мой стянуть! — заорал Граф и выхватил из-за пазухи новенький ПМ, совсем недавно модернизированный местными умельцами. Долговцы с непониманием смотрели на сопящего от злости парня — Да я сам его пристрелю, сволочь такую! — надрывался Граф. Поняв, чего добивается брат, Алкаш еле заметно улыбнулся. Он бросился на колени, умолял о прощении, истерично всхлипывал носом. Долговцы ржали как кони, наблюдая за этим шоу. Граф выкрикивал проклятия, даже дал пендаля брату под зад. Алкаш повалился на землю, и как только появилась возможность, достал начищенный ствол…

— Сейчас! — выкрикнул Алкаш и выстрелил в самое незащищенное место экзоскелета — шею.

Долговец схватился за горло, из которого брызнула горячая молодая кровь. Она текла у него между пальцами, пробиваясь как узник, учинивший побег. Долговец осел, не успев даже выхватить оружие. Тут же прозвучали четыре выстрела. Один из них принадлежал Алкашу, методично снесшему голову молодому долговцу стоящему перед ним. Два других сделал Граф. Скорость происходящего была огромной. Доли секунд решали всё. Граф метил в голову. Один из долговцев повалился на землю с широко распахнутыми глазами, в его голове прибавилось еще одно отверстие, он единственный, кто был из группы в капюшоне. Убить такого противника не составило особых трудностей, но вот последний из патруля, кошкой прыгнул за укрытие, успев попутно прострелить Графу левую руку в предплечье. Алкаш заметил, как взгляд брата стал немного ошалевшим, и дыхание превратилось в звериное хрипение. Граф зажал рану рукой, притаившись за стеной из мешков с песком. Он чувствовал, как с силой в голове пульсирует кровь, в глазах начинало темнеть, образ брата расплывался. Алкаш продолжил перестрелку. Выживший долговец оказался сильным врагом. Он точно и методично отстреливался, не давая Алкашу даже высунуться из-за укрытия. Немного протрезвевший после болевого шока Граф сорвал висевшую на поясе гранату, и, выдернув чеку зубами, отправил подарок ненавистному врагу. Долговец еще пытался защищаться, но как только прогремел взрыв, его «Калаш» затих навсегда. Разорванное тело ошметками валялось на растрескавшемся асфальте. Поняв, что опасности больше нет, Алкаш подбежал к брату, опустившись рядом с ним на колени. Граф осел на землю, опираясь спиной на сырые мешки.

— Ты как? — взволнованно спросил Алкаш, открывая бутылку с водкой «Казаки» и щедро обливая рану брата.

— Да ничего, жить можно. — ответил, стараясь изобразить улыбку, Максим.

— Это ты хорошо с гранатой придумал! Я чего-то забыл про нее. А ты тут раз такой! И хана врагам народа! — Леха понимал, что Графу сейчас не до веселья, но ничем кроме как перевязать рану и вколоть обезболивающего он не мог. Конечно, что либо антисептирующего действия сейчас бы тоже не помешало, но так как ничего подобного под рукой не оказалось, пришлось воспользоваться водкой. Искать ночлег пришлось уже через несколько часов. Состояние Графа ухудшилось, ему явно надо было отдохнуть. Всю ночь он спал как убитый, и только ближе к утру, кровотечение остановилось. Рана немного подсохла, но настроение парня было отнюдь не веселым.

Через несколько дней прохода через болота Янтаря, братьям удалось найти примерное расположение нычки. Времени на продвижение, хотя бы на метр, требовалось довольно много и не только из-за безжалостных мутных вод Янтаря, но и из-за отвратительных, потерявших разум зомбарей. Встречи с такими «товарищами», братья опасались больше всего. Алкаш считал, что это глупая трата патронов, Максим же был уверен, что есть возможность превращения в безмозглое существо, отдаленно напоминающее человека. Зараженная, булькающая гуща болота, то вспенивалась, то замирала, утаивая свои опасные воды. Необычно- плотный туман закрывал взор, пеленой ложась на осеннее небо. В такие моменты хотелось спрятаться подальше от всего этого многообразия ухищренного кошмара, забыться, прижавшись к чему-нибудь теплому и родному. На Янтаре постоянным спутником сталкеров был страх. Он просыпался в сумерки и с каждым ударом сердца усиливался, переливаясь разными оттенками ужаса, мрака и обреченности. Даже с наступлением дня, этот провожатый не засыпал, а лишь притихал, ожидая подходящего момента напомнить о своем присутствии. Многие опытные сталкеры говорили, что больше ничего не бояться. Это была ложь! Не бояться постоянно нарастающей опасности невозможно. Хотя, конечно, дуракам многое дозволенно… Отсутствие в Зоне страха, а значит и инстинкта самосохранения, означало одно — смерть. Зона не станет принимать твои правила, под нее надо подстраиваться. Братья придерживались той философии, что Зона — некий, очень сложный живой организм, который может с легкостью наказать любого из своих обитателей. Наверно, именно поэтому братья старались, как можно бережней относиться к коренным обитателям Зоны. Лишний раз не доставать оружия, не отстреливать, ради удовольствия слепых псов, не устраивать охоту на кабанов, не учинять зверские забавы с зажатым в угол кровососом. Если и убивать то одним выстрелом, без лишнего пафоса. И то, убивать только в случаях крайней необходимости. Возможно, для бандитов такая точка зрения была очень странной, но, все же, не всегда ведь братья были частью уголовной ячейки зоны. Леха, например, долгое время проработал монтажником на стройке. Работа трудная, по-настоящему мужская. Там он и пить научился, и матом узорным орать. В 2007ом повредил ногу, после чего не мог продолжать работать. Врачи считали, что ампутация неизбежна, но молодой, крепкий мужчина не смог смириться с таким исходом, искал любую зацепку. Жена не долго думая забрала дочку и ушла к другому. Ее нельзя винить, мало, кто остается с калекой, обреченно ухаживая за ним всю оставшуюся жизнь. Когда Леха был на грани, брат помог как никто другой. Он выискал какого-то московского хирурга, проходившего стажировку в Израиле. Тот, за огромные деньги, согласился провести долгую и сложную операцию, после которой шансы Лехи на то, что он вообще когда-нибудь начнет ходить, возрастали в четыре раза. Операция прошла успешно. Пациент Алексей Волков, через семь месяцев упорных тренировок, снова стоял на ногах без помощи костылей. Конечно, после того, как физическая боль была уже забыта, осталась рана, не заросшая полностью до сих пор. Эта рана находилась так глубоко в душе мужчины, что порой разрывала все его нутро на части. Алкаш втайне от брата носил с собой маленькую фотографию дочки. На этом отпечатке памяти маленькая Ксюша сидела у папы на плече, улыбаясь и придерживая крошечной детской ручкой куклу с красивыми голубыми волосами.

Макс же вел раньше совсем другую жизнь. Он ночи напролет проводил в клубах, работая DJем. Ел, пил и тратил деньги в свое удовольствие. Он мог с легкостью обворожить практически любую женщину. Благодаря врожденному обаянию, редко слышал «нет», и вообще никогда «Ни за что!». Сексуальный, горячий, веселый парень мало кого оставлял равнодушным. Граф, в свое время, зажигал своей энергетикой и музыкой переполненные танцплощадки. Его полоса несомненного кайфа от жизни прервалась, как только сильно заболел брат. Дорогостоящую аппаратуру пришлось продать. На работу времени почти не оставалось. Продюсеры были недовольны. Карьера повалилась в овраг. Тогда Макс решил вообще забросить музыку и клубы, отдать всего себя старшему брату, человеку, который этого заслуживал. Главное, что Граф еще не разу не пожалел о том, что остался тогда с Лехой, что не бросил брата в том злом тумане настоящей, не знающей жалости и сожаления жизни. С тех пор Леха и Максим поняли истинное значение братских чувств. Они стали как одно целое.

Но все не так уж грустно, как может показаться. Макс научил Леху веселиться по-настоящему. Наплевать на весь мир, забыться! Ночи напролет флиртовать с хорошенькими девочками в модных клубах. Только всплески цвета в глазах, громкий звук и не сползающая улыбка. Танцевать, не думая о том, что о тебе скажут другие, перестать быть слишком взрослым. Это же так весело! Конечно, Макс был в этом деле профи. Он вообще привык получать от жизни все.

Теперь, с Абаканом наперевес, он чувствовал себя не в своей тарелке. Зато Алкаш так сжился с Зоной, что вообще было трудно поверить в то, что сталкерить он начал не больше года назад.

— Где-то здесь, совсем близко… — в полголоса прохрипел Алкаш. Он вглядывался в землю, отодвигая носом ботинка потемневшие растения. Граф стоял с вещами, уныло наблюдая за действиями брата. — Так, стой здесь, я за тем деревом посмотрю. — проговорил Алкаш, даже не смотря на брата. Граф остался один. Он редко оставался наедине с самим собой и поэтому чувствовал себя не уютно. Максим поправил висевший на поясе ПМ. Пошарив по карманам, Граф достал примятую пачку сигарет и потертую зажигалку. Прикрывая пламя от ветра (не потому, что было хоть малейшее движение воздуха, а скорей по наработанной годами привычке) он прикурил сигарету и глубоко вдохнул ядовитый дым. Курение не приносило ему никакого удовольствия, тем более в ночное время суток, когда красно-оранжевые огоньки максимально заметны. Это была старая привычка, прощаться с которой парень не хотел. Сигареты в Зоне стоили довольно дорого, и достать их могли не все. Да и нужны они были не всем. Граф стоял, слегка закинув голову, наблюдая, как плывут облака. Так неспешно…

— Брат, сюда! — раздался восторженный голос Алкаша.

Граф даже вздрогнул от неожиданно раздавшегося звука. Выкинув окурок, он быстрыми шагами направился к Лехе, который с огромным рвением разгребал землю руками. Макс тут же скинул рюкзак и начал помогать брату. Это оказался небольшой военный ящик, изнутри выложенный соломой. Зеленая краска облупилась и осыпалась. Алкаш яростно дернул крышку, и хрупкий замочек с треском разлетелся. Внутри оказалась банка тушенки, бутылка хорошей водки, патроны к АК-47, пара гранат к подствольнику, шприц антирада и маленький сверток.

— И все?! — воскликнул Граф. — И ради этой фигни мы столько натерпелись!

Алкаш разочарованно смотрел на содержимое ящика. Если бы, такую нычку удалось найти на Свалке, то радости не было бы предела, но на чертовом Янтаре такой хабар казался издевкой!

— Похоже, кто-то неплохо подшутил… — вздохнув, произнес Алкаш.

Еще несколько минут братья сидели молча.

— Ладно, давай собирать это дело и валить отсюда. — Сказал Леха, стараясь придать голосу безразличие. Братья, не торопясь, стали перетаскивать содержимое ящика в свои рюкзаки. Граф достал из ящика сверток и начал аккуратно разворачивать его. Внутри оказалось нечто формой напоминающее перо белоснежно-серебристого цвета.

— Что это такое? — спросил Граф, показывая брату находку.

— Вот, старый гамадрил! Это же «Ангел»! — воскликнул Алкаш, выхватив из рук Графа необычный предмет. Увидев непонимание на лице Максима, Алкаш пояснил — Это артефакт такой, очень редкий. Мне про него мужик один рассказывал. Такой всего один нашли. Он от аномалий уводит. Как однополярный магнит. От того и ангелом назвали. Не думал, что так подфартить может! Он огромных денег стоит! — улыбаясь, полушепотом продолжил Леха. — Похоже фортуна на нашей стороне, братишка!

Обратно на Свалку братья шли ободренными. Неприятности словно бы обходили их стороной. Сплавить хабар решили у Сидоровича. Все же, к долговцам сейчас соваться не следовало, могли у парней и обиды остаться, а простой сталкер не полезет в бой с сомнительными личностями. Хотя, сталкеры тоже разные бывают, но на Кордоне, от новичков отбиться не составляло труда, тем более, братья рассчитывали на то, что после выгодной сделки можно будет отвалить долю военным и прорваться через заставу. А там уже жизнь другая начнется. Без выстрелов, радиации и аномалий. Нормальная, человеческая жизнь, когда не боишься выходить на открытые «простреливаемые» площади, когда не чувствуешь в каждом потенциального врага, когда видишь красивые женские лица, вместо небритых мужских рож.

— Как ты думаешь, сколько эта штучка стоить будет? — жуя кусок ссохшегося хлеба, спросил Граф.

— Не знаю точно, но нам, я думаю, хватит. Это же не та фигня, что на каждом углу валяется, это «Ангел», понимаешь! — восхищенно ответил Алкаш.

Братья шли, улыбаясь своему счастью. Они знали мысли друг друга, а от того на душе становилось еще теплей.

— Как-то просто все получилось. — задумчиво сказал Граф, обращаясь скорей к самому себе.

Оказалось, что война группировок разорила бандитское гнездо на Свалке. Теперь там находилась крупная база Свободы. Пришлось братьям идти аккуратно, обходя «свободовские» блокпосты. Даже сталкеры барахолки старались держаться как можно дальше от спятивших из-за близкой победы Свободовцев.

— Скоро придется через пост Свободы проходить. По-другому на Кордон не попасть. — произнес Алкаш и смачно сплюнул на землю. — спрятать артефакт надо… — добавил он и остановился.

— И куда же? — с опаской спросил Граф.

— Туда где не станут искать, куда же еще! — лукаво улыбнувшись, ответил Алкаш

— Сам прячь его туда, где не станут искать, а на меня даже и смотреть не думай! — воскликнул Граф, догадываясь о намерениях брата.

— И еще.… Как бы грустно это не звучало, но проходить через пост придется по очереди. Сначала ты, а я уж тебя найду.

— Что! Да ты с ума сошел! — запаниковав, огрызнулся Граф. — Я один не пойду!

— Ты пойдешь не один. С тобой будет наш маленький, но очень дорогой дружок. — Алкаш вздохнул — ты же помнишь, что долговцы нас чуть не накрыли. Рука, небось, до сих пор болит. Рожа у меня слишком узнаваемая, суперзвезда, блин! Так что, по отдельности легче пройти будет. Тем более, свободовцы точно запалят, что мы братья Волковы. Простые сталкеры редко вдвоем ходят, чаще по одиночке.

На лице Графа застыло выражение ужаса.

— Я не пойду один! Я тебя не оставлю! — вскрикнул он, и схватил брата за ворот куртки. Алкаш стоял молча, опустив взгляд на землю. — Мы же вместе! Всегда вместе, брат! Перебьем Свободовцев в случае чего. Не впервой же убивать!

— Нет. Хватит уже. Навоевались! Тем более, ты, со своей кривой рукой, сейчас точно не боец. Ты пойдешь первым. Дойдешь до лагеря новичков. Ты там дорогу хорошо знаешь, не заблудишься. Я на следующий день приду. А там уже по обстоятельствам разберемся, что да как. — Алкаш говорил очень серьезно. Граф выпустил из руки воротник.

— Хорошо, если ты так говоришь…

Артефакт, как и договорились, был доверен Графу. Маленькое белое перышко легко поместилось в голенище кирзового сталкерского сапога, так как место, в которое предложил его спрятать старший брат, Графу не понравилось. Максим старался вести себя как можно более естественно, но, идя в одиночку, он чувствовал себя голым. Зона казалась ему в пять раз страшней, он даже удивился, что раньше не замечал устрашающего карканья воронья. Многие вещи казались какими-то чужими. Такое случается, когда впервые едешь куда-нибудь сам, без родителей и друзей. Со стороны Граф казался дерганым, чересчур настороженным. Дойдя до поста Свободы, разделявшего Свалку и Кордон, Граф обернулся, словно стараясь получить поддержку. Он знал, что брат сейчас не мог его видеть, но все же подал знак рукой, словно бы прощаясь.

— Гуляем? — обратился к проходившему Графу свободовец.

— Ага, можно и так сказать. — хрипло ответил Граф.

— Что-то мешок твой слишком пуст. Покажи-ка что там на дне.

Граф незамедлительно скинул рюкзак с плеча и одним движением расстегнул пуговицу. Свободовец уныло заглянул в рюкзак.

— Да маловато набрал, сталкер, или бандюки все вытащили?

— Что зона дала… — застегивая пуговицу рюкзака, бросил в ответ Граф.

— Ну ладно, иди. Не интересный ты совсем. — и свободовец, махнув рукой облокотился на отсыревшие мешки с песком, выполняющие функцию стенки.

Граф старался не мешкать. Он закинул за плечи рюкзак и быстрым шагом направился на Кордон. Отойдя метров на триста от второго свободовского поста, Граф прижался спиной к стволу дерева и медленно осел на корточки. Он чувствовал себя просто ужасно. Все вокруг было пугающе тихим. Все было не так! Не так как должно быть…

— Нет. Никакой паники! — сам себе прошептал Граф. — Все будет нормально.

Максим похлопал себя по карманам. Достав пачку сигарет, он быстро открыл ее, но, увидев лишь остатки табака на дне, со злостью сжал пустую упаковку в кулак и с силой забросил картонный клубок за упавшее дерево. Парень вздохнул и закрыл глаза. Неподалеку послышалось хриплое рычание.

— Вот, черт! — прошептал, резко открыв глаза, Граф. Неподалеку, вздыбив шерсть, стояла псевдособака. Она рычала, оскалив мерзкую морду. Граф очень медленно, стараясь не делать резких движений, потянулся за висевшим на поясе ПМом. Собака сделала пару шагов и, зыркнув бешеными глазами, кинулась к жертве. Граф, осознавая всю глупость своего поступка, вскочил на ноги и бросился бежать. Он бежал, не разбирая дороги, чувствуя, как позади, разбрызгивая слюни, приближается смертельная пасть зверя. Совершенно неожиданно Граф почувствовал сильнейший удар по ноге, от которого парень, пролетев с полметра назад, упал на спину. Собака, не успевшая так же резко прекратить движение, по инерции влетела в «Воронку». Ее тут же закружило над землей и с громким хлопком разорвало на части. Ошметки разлетелись в разные стороны, обляпав кровавой жижей лежавшего на земле Графа. Парень привстал на локоть, вытер с лица отвратительную жижу, стараясь «думать о хорошем» и ощупал ногу, силясь понять, что же так сильно ударило его. Острая боль начала стихать. Из голенища сапога, Граф достал «Ангел» и, поняв в чем дело, обрадовался, что не додумался положить его в передний карман штанов. Мысленно поблагодарив артефакт за спасение, Максим встал на ноги и, прихрамывая, направился в Лагерь новичков. Железнодорожные пути прошел по подземному тоннелю. Аномалий по дороге почти не встречалось, да и вообще каких-либо опасностей. Для человека прошедшего Янтарь, Кордон казался детской песочницей, но, даже здесь, Зона могла подкинуть несколько опасных сюрпризов. Смерть могла найти тебя там, где ты этого меньше всего ждешь. Добравшись до лагеря, Граф вздохнул спокойно. Здесь можно было расслабиться и отдохнуть. Темнело. Возле костра как всегда было много народу.

— Эй, сталкер, пойди-ка сюда! — гулко послышался знакомый голос. Граф обернулся и увидел старого знакомого.

— Здорово, Волк! — произнес Граф, пожимая руку приятеля.

— Давненько тебя не видно было. — и, понизив голос до шепота, Волк продолжил — Я слышал, ты бандитом заделался. С братом вместе. Тут, таких как ты, не любят, так что, поаккуратней.

Граф еле заметно кивнул.

— Не мне тебя судить. Каждый выживает по-своему, но все же… Вы с братом, вроде, такие толковые сталкеры были, никогда бы не подумал…

Волк медленно побрел к костру. Граф почувствовал, что разочаровал. Как бы по-детски это не звучало, но ему было стыдно. Он даже хотел было сказать что-то в свое оправдание, но горло словно сковало стальными прутьями. Граф зашел в ближайший полуразрушенный домик, вжался в угол, сжимая в руках Абакан и уже через несколько минут заснул. Ему снилось что-то о доме, о его доме, таком далеком…

Наутро Алкаш так и не появился. Граф с нарастающим ужасом отсчитывал каждую минуту. Время, казалось, сошло с ума, и тянулась как жвачка. Максим сидел на корточках возле костра. В какой-то книге было написано, что вид пламени успокаивает, но из-за этого самого «вида», только начали болеть глаза. Моросил мелкий дождь. Такая погода в Зоне была не редка, затянутое тучами небо, давно стало обыденным, а вот солнечные дни казались божественным подарком. Граф крутил в руке выменянную на банку тушенки сигарету. Он бессмысленно уставился в пространство, почти не замечая ничего вокруг. В его голове крутилось множество мыслей. Что делать, если Леха не вернется? Ждать? Идти на помощь? Что? И вообще, куда он, черт возьми, подевался!? Где искать?

Начинало темнеть, вдалеке гулко завывали мутанты. Дождь усилился и крупные капли, ударяясь о землю, разбрызгивали грязную гущу. Граф не моргая, смотрел туда, откуда, по его мнению, должен был появиться Алкаш. Но брата все не было. Волнение парня усиливалось с каждой секундой. Ветер здесь не приносил свежести, он лишь промораживал до кости. Бывает, когда думаешь о чем-то, можешь так глубоко войти в свои мысли, что перестаешь замечать все, что происходит рядом. Так было и с Графом. Остекленевший взгляд был устремлен в пространство, лицо было наполнено тревогой, дыхание было медленное и неглубокое. Он сжимал в руке стальную зажигалку так сильно, что костяшки пальцев побелели.

ЧАСТЬ 2

Мутный воздух мерно растекался над закованной в лед землей. Еле заметно приближался рассвет. Возле костра на корточках сидел Граф. Он не спал уже два дня. Под его глазами чернильными пятнами появились черные круги. В лагере новичков парень пробыл уже больше недели. Он ждал…

К костру широкими шагами подошел Волк. Он положил руку на плечо Графа.

— Слушай, тут к тебе дело есть. — проговорил Волк.

Графа как будто выдернули из сна. Несколько секунд он еще смотрел на костер, после чего парень медленно перевел взгляд на взволнованное лицо Волка.

— Я больше не работаю на заказчиков. — сказал Граф и снова уставился на пламя.

— У меня есть информация о твоем брате, я думаю, тебя это заинтересует.

Максим вздрогнул и тут же насторожился. Информация, тем более такая ценная не могла быть бесплатной и Макс это прекрасно понимал.

— Говори, что ты хочешь! — процедил сквозь зубы Граф, вставая в полный рост.

— Ну вот, уже лучше. — улыбнувшись ответил Волк, и скрестил руки на груди. — Бандюки схватили моего брата, они хотят получить за него выкуп. Столько, сколько они хотят, у меня при себе нет, а бежать валить их я тоже опасаюсь. Могут в пылу и в брательника шмальнуть.

— И что же ты хочешь от меня?

— Пока я деньги собирать буду, сходи к ним, эти гады может тебя узнают, поговори, мол, то, сё! Время потяни. Пригляди за малым, а-то, мало ли, чего случиться с ним может.

— А твоя информация того стоит?

— Ты чего, думаешь, я тебя кинуть собрался?! — зло ответил Волк.

— Ладно, не быкуй, я просто спросил. Лучше скинь мне на КПК место расположения твоего брата.

Граф почти бежал к лагерю бандитов. Мысль о том, что Алкаш жив, дала новые силы. Усталость как рукой сняло, казалось, что можно пробежать сотни километров, не сбив при этом дыхания.

— Э, братан, ты потихоньку подойди, чтоб без шума, только ствол убери. — послышался хриплый голос впереди.

— Свой, мужики! — выкрикнул Граф стоящему впереди бандиту и поднял вверх руки, показав, что не приготовил оружия.

— Все в порядке, пацаны, волыны опустите! — бросил глава шайки своим приспешникам.

Граф еле заметно улыбнулся. Подойдя к бандиту, которого Граф узнал еще издали, парень пожал руку старому знакомому.

— Здоров, Зоркий, как жизнь?

— Здорова, Граф, да ничего так, пока справляемся. — прохрипел простуженным голосом Зоркий. — А ты здесь, какими судьбами? Кстати это Уран и Гоп.

— Ну пацаны, я Граф. — бандиты изобразили подобие одобрительного кивка. Какими судьбами, спрашиваешь? Да вот, занесла нелегкая.

— А где братан твой? — Зоркий вопрошающе посмотрел на Графа. — Пристрелили что-ли?! Да жаль… — и меланхолично вздохнул.

Граф почувствовал, как пробило потом и на секунду перехватило дыхание.

— Не, в порядке с ним всё. Жив здоров. Он хочет тут дельце одно провернуть.

— Да ты присядь, отдохни. Тут, правда, паренек у нас один, в гости зашел… — бандиты заржали как кони. Граф перевел взгляд на сжавшегося в комок парнишку. Его руки были крепко связаны бечевкой. Ярко-синие глаза на грязном лице зло смотрели на Графа. На щеке у парня багровел синяк.

— Зачем он вам? — глупо спросил Граф.

— Что значит «зачем»? — Воскликнул молодой бандит по кличке Гоп. — бабла с его брата срубим!

— Его брат — Волк! Он что хочешь за мальца выложит. — влез в разговор Уран.

— А если не выложит?

— Да ну! Куда же он денется?! А если не выложит, отправим мелкого голяком по минному полю. Во смеху-то будет!

— Да я вас всех! Собственными руками! Твари!!! — заорал связанный парень.

— Пасть заткни, Пес! Или твоему брату будет уже не за что выкуп платить! — рыкнул Зоркий.

Пес бросил очередной, наполненный ненавистью взгляд и уткнулся носом в рукав куртки.

— И сколько вы ждать собираетесь? — спросил вполголоса Граф.

— Договор был до сегодняшнего утра, но как видишь, похоже, что Волку родственники не нужны. — Ухмыльнувшись ответил Зоркий. — Так что, до вечера подождем, ну а нет и сюда нет! Чикнуть пацанчика придется. — и он провел пальцем по глотке, изобразив что захлебывается от крови. Бандиты вновь засмеялись, поддерживая своего старшего.

Граф изобразил жалкое подобие улыбки. Он понимал, что если Пса убьют, то Волк не то, что информацию не выдаст, но еще и его во всем виновным объявит. А если братва просечет, что Граф засланный, так лучше самому застрелиться! Положение было не самым благоприятным.

На часах было уже «пять». Граф судорожно пытался что-нибудь придумать. Зоркий с братвой рассказывали какие-то забавные истории, но Граф сейчас думал совсем не о том. Пес сидел неподвижно и смотрел куда-то вдаль. Темнеющее небо медленно поглощало Зону. Тучи, до этого скомканные на небесном полотне, залили собой все чернеющее покрывало сумерек.

— Ну что, мужики! Лажанулись мы с пацанчиком! Э, ты! Слышешь меня, Пес!? — просипел Зоркий.

В голове Графа тут же застучала кровь. Время вышло. В глазах Пса читались ужас и ненависть.

— Нет! Подождите еще немного, брат придет, я знаю! — Пес пытался отчаянно защитить себя.

— Нечего тут ждать, кинул тебя братан! — Оскалив желтые клыки, рыкнул Уран. Он схватил Пса за шиворот и поднял на ноги.

— Стойте! Подождите! — верещал Пес. — Вы же люди! Нельзя же так!

— Мы уже давно не люди. — скривив губы прошипел Зоркий, передергивая затвор у ПМа.

Пес зажмурил глаза, готовясь к неотвратимому. Это было жалкое и в то же время дикое зрелище.

— Гуд бай, дядя! — на манеру шансона исполнил Уран.

— Подождите мужики! — смутно представляя, что делать, бросил Граф. Зоркий опустил ствол.

— Чего ты? Если не хочешь смотреть так отойди! Мы в курсах что ты от вида крови в обмороки падаешь! — подавляя смех сказал Гоп. Пес открыл глаза, абсолютно не понимая, что происходит.

— Я…э-э-э…. хочу его выкупить. — процедил Граф.

— Зачем тебе такое счастье? — недоверчиво спросил Зоркий.

— У меня к Волку старый должок. Я сам хочу его брата завалить, только чтоб он это увидел.

— Ты же знаешь, просто так ничего не делается. Предлагай цену. — Вмиг превратившись в торгаша, улыбнувшись, ответил Зоркий.

— Я дам за него пять тысяч! — стараясь придать голосу твердость, сказал Граф.

— Не, так не пойдет! Пять — мало. Еще предложения?

Граф отчаянно вспоминал, сколько денег он имел при себе. Но все финансы были у Алкаша.

— Черт! — еле слышно прошептал Граф. — Но у меня нет больше.

— Ну, так, это твои проблемы, при всем уважении! — изобразив легкий поклон, ответил Зоркий и приставил ствол к лицу Пса, который казалось, сейчас потеряет сознание.

— Подожди, у меня есть еще кое-что! Вот! — вытаскивая из голенища сапога маленькое серебристое перо, сказал Граф.

— Оп-па! Ну так сразу бы и сказал! — расплывшись в улыбке, как чеширский кот воскликнул Зоркий. Граф тут же вспомнил о том, когда брат ему рассказывал, что услышал о «Ангеле» от какого-то мужика, и похоже, этот самый «мужик» сейчас стоял перед Максимом.

— Что это за хрень такая? — призвав всю силу интеллекта спросил Гоп.

— Сам ты хрень! По рукам Граф! Забирай пацана.

Граф вложил Ангел в ладонь Зоркого и толкнув Пса в плечо прошипел — Иди, давай! Приятно иметь с вами дело, мужики! Удачной охоты! — Он пожал руку Зоркому, который радостно разглядывал артефакт.

— Да и тебе получить удовольствие от мести! — ответил Зоркий.

Граф постарался идти быстро, но так, чтобы это не выглядело бегством. Он снял с плеча Абакан и, уткнув ствол автомата в спину пленного сталкера подгонял парня.

Отойдя примерно на пятьдесят шагов, Граф услышал выстрелы. По привычке он бросился на землю, повалив Пса с ног.

— Давай до того дерева! — быстро скомандовал Граф. Он уже начал подползать к укрытию, когда понял, что стреляют не по нему. Максим перекатился и встал на колено, приготовив Абакан к бою. В маленьком бандитском лагере царила разруха. Уран лежал на земле с глупо уткнутым в землю лицом и широко раскинутыми руками. Гоп дергался предсмертной дрожью. Зоркий одной рукой держась за живот, из которого текла густая кровь, другой держал пистолет. Он пытался добежать до укрытия, но свинцовый подарок настиг его на полпути. Зоркий дернулся и упал возле дерева. Тут же появились трое свободовцев, их вел Волк.

Граф улыбнулся и тут же получил чем-то тяжелым по голове. Пес бросился бежать. Наверно он тоже успел заметить Волка.

— Стой, придурок! — выкрикнул Граф ощупывая рассеченный затылок. Теплая кровь тут же пропитала капюшон. — «Хорошо что у него руки связаны, а-то убил бы наверно, Раскольников, блин!»- подумал про себя Граф.

Волк по-братски обнял своего брата и спросил о чем-то. Граф видел, как Пес кивком указал в его сторону. Волк быстрым шагом направился к Графу, опустив свой АК. Свободовцы в это время устроили шмон в лагере.

— Молодец, сталкер! Ты просто отлично все устроил! — улыбаясь, выкрикнул Волк. От громкого звука в голове Максима как будто ударила молния.

— Где ты, блин, шлялся все это время! Я думал, что капец твоему брательничку пришел!

— Да не кипишуй ты! Я весь день возле лагеря был, вместе с ребятами, мы удачный момент выбирали, чтоб вас не зацепить.

— Стратег хренов! Мне твой брат чуть башку не пробил, да и вообще ты со своим братцем мне дорого обошелся! Надеюсь, твоя информация того стоит! — зло выкрикнул Граф, наблюдая, как свободовцы вытаскивают из кармана Зоркого Ангел.

— Да, насчет Лехи… В общем, по заказу Долга одиночки взяли Алкаша возле проходной.

— Когда? — с ужасом воскликнул Граф.

— Вчера вечером. Он сейчас у них, утром они поведут его на базу Долга. Одиночки твоего брата уже брали неделю назад, но он от них ушел. И вот они его второй раз смогли заарканить.

— Где он сейчас? — наполняясь ненавистью к Волку, и вообще всем одиночкам прорычал Граф.

— На Барахолке. — Серьезно ответил Волк.

Граф не стал больше ничего спрашивать, он не стал прощаться или просить помощи у Свободовцев. Он просто побежал. Побежал так быстро, как только мог. Изо рта и носа вырывался пар. Под ногами хрустели ломающиеся веточки и промерзшая трава. Граф знал дорогу до Барахолки как свои пять пальцев. Но вот куда именно поведут Леху? Ведь Долг вытесняли «Фримены». Граф резко остановился и посмотрел наверх. Там, из бездонного неба, плыли крошечные снежинки. Они падали на лицо, на рюкзак, на землю… Зона затихла. Парень зажмурился и упал на колени. Из его глаз вдруг потекли горячие, совсем детские слезы. Этого никто не мог видеть, даже Зона. Граф резко вытер с глаз соленые капли рукавом и с силой ударил кулаком по замерзшей земле, которая уже покрылась тонким слоем снежной паутины. На земле остался смазанный след от руки. Ветра почти не было, а снег усиливался. Граф вдруг подумал, что если к утру нападает много снега, то одиночки не решаться вести Леху через всю свалку. След, остающийся на снежном полотне, выдает слишком много информации для того, кто может ее прочитать. Это слишком опасно, а значит, время еще есть. Парень даже расхохотался от этой мысли, но, услышав вдалеке завывания слепых псов, замолчал, решив, что быть растерзанным не лучшее окончание жизни. В голове гулко отдавался пульс. Рана, еще не успевшая зажить, уже не кровоточила, но при каждом неловком движении напоминала о себе очередной порцией боли. Глаза болели от напряжения.

«Сон сейчас был бы лучшим подарком, а еще еда. Да, я хочу есть… Когда ел последний раз? Кажется, голова стала слишком тяжелой. Нет. Это просто усталость. Вот закончу это дело, и мы поедем домой. Господи! Если ты есть, помоги мне, я знаю, я никогда не был особенно верующим, но сейчас я не справлюсь один. Я слишком устал.… Хотя бы помоги мне не влезть в аномалию сейчас. Когда приедем домой я обязательно поставлю свечку в храме. А сейчас надо идти. Просто идти. Господи, пожалуйста! Я прошу тебя, я ведь не просил ничего раньше. Всего лишь один раз помоги мне! Мне больше ничего не надо, я лишь хочу, чтобы мы с Лешкой вернулись домой. Я хочу, чтобы мы жили!» И Граф упал на снег, не успев даже подставить руки. Его сознание вырвалось из бренного тела и унеслось ввысь. Где-то далеко два маленьких мальчика играли во дворе. Они улыбались и смеялись, подставляя лицо лучам ласкового летнего солнца. Далеко и так давно…

Граф не знал, сколько он пролежал на холодной земле без сознания. Он пришел в себя из-за ноющей руки, прострелянной долговцами возле Янтаря. Парень тут же почувствовал, что кто-то нагло пытается вытащить из-под его руки Абакан. Граф открыл глаза, в которые тут же ударил яркий свет. Немного привыкнув, Максим увидел перед собой совсем молодого парнишку, который тянул Абакан за ствол.

— Ты чего творишь! — хриплым голосом спросил Граф. Сталкер вскрикнул и отпрыгнул в сторону.

— Ты живой что ли!? — недоверчиво спросил он. Граф попытался встать, но сталкер толкнул его в грудь ногой и наставил взведенный пистолет. — Спокойно зомбак! Или пристрелю!

— Да какой я, блин, зомбак! — воскликнул Граф. — Не видишь что ли, что я человек нормальный!

— Видели мы таких «нормальных»! Сначала говорите, что люди, а потом ночью откусываете головы спящим! — быстро ответил сталкер. У Графа даже глаза расширились от изумления.

— Ты идиот или прикидываешься, а?! — наполняясь злостью, прорычал Граф.

— У тебя из башки кровь текла, а еще ты валялся тут всю ночь! Какой же ты нормальный!

— Всю ночь!? Черт! Все, ты как знаешь, а мне идти надо! — опешив, произнес Граф, поднимаясь на ноги. — Если хочешь, можешь сам тут прилечь.

— Ну ладно! Ты странный зомби и поэтому я отпускаю тебя с миром! — благоговейно сказал парень.

— Отправляйся на свою планету, псих! — пошатнувшись, вполголоса сказал Граф.

— Ничего я не псих никакой! — обиделся новый знакомый. — Я, между прочим, ученый!

— Ученый значит? — отряхиваясь от снега переспросил Граф. — Ну вот и вали в свой Гарвард или куда там еще! Лучше бы диссертацию написал, чем карманы мертвецам обчищать! — бросил напоследок Максим и быстрым шагом направился в сторону Свалки.

Голова адски болела. От холода все тело ломило. За ночь снег накрыл всю Зону.

— Подожди, пожалуйста! — догоняя Графа выкрикнул ученый.

— Да не ори ты! — прошипел Граф и закашлялся.

— Спячка на снегу никому на пользу не идет! — подойдя поближе, шепотом сказал сталкер. Граф лишь зло посмотрел на нового знакомого, стараясь подавить приступ кашля. — Кстати, меня зовут Синица.

— Граф.

— Я смотрю ты тут не первый день, так вот… А ты вообще куда идешь? — продолжая идти рядом спросил Синица.

— Не твое дело, ясно! Отвали от меня. — огрызнулся Граф.

— А я вот на Барахолку. Там говорят можно много хорошего найти за небольшую цену. — словно бы не замечая агрессивного настроя собеседника продолжил ученый. — Я, знаешь ли, хочу еще на Янтарь сходить, слышал там много зомбированных людей, хочу по этому поводу научную работу написать. Название такое будет *кхм* «Повадки и предпочтения Гомосапиенса зомбированного обыкновенного». Ну как?

— Неужели это кому-то будет интересно?

— Мне же это интересно!

— Ну-ну! Удачи! — скептически ответил Граф. — А я тебе зачем?

— Я тут недавно, одному как-то страшно идти на Свалку.

Граф улыбнулся, вспоминая себя таким же зеленым сталкером. И тут до него дошло, что этот умник идет на Барахолку и его здесь никто не знает…

— Слушай, хочешь помочь мне кое в чем? — вглядываясь в лицо Синицы, спросил Максим.

— Не знаю. А в чем дело? — насторожившись, спросил парень.

— На Барахолке одиночки держат одного мужика. Вот, если бы ты смог найти, где именно! Я в долгу не останусь!

— Да там целая куча мужиков! Откуда я узнаю, какой нужен именно мне!?

— Он будет связан и скорей всего избит. — ответил Граф, услышав как дрогнул голос.

— Не думаю, что это будет очень сложно, но тут не принято делать что-то просто так. Что ты можешь мне предложить?

Граф призадумался. Скорее всего, у Алкаша выгребли все сбережения. Так что деньги отдавать было бы глупо. А чем можно было заплатить еще?

— Я же говорю, что в долгу не останусь. — спокойно ответил Максим.

— Эх! Ладно, решим как-нибудь. — ответил улыбаясь Синица.

На Свалке произошли коренные изменения. Повсюду стояли посты Свободы. Бандиты и Долг на Свалке были уничтожены как вид. На входе был распят комбинезон Долга. «Какая жуть» подумал про себя Граф. Синица смотрел на все это, открыв рот.

— Всего неделя прошла с тех пор, как я был здесь последний раз! — удивился Граф. — Так. Я буду ждать тебя за Барахолкой, возле строительного мусора. Нельзя чтобы кто-нибудь видел нас вместе.

— Похоже, это действительно очень важно для тебя? — понизив голос, спросил ученый.

— Да. Очень. — всматриваясь вдаль ответил Граф.

— Пожалуй, я спрошу с тебя двойную цену! — ухмыльнувшись, сказал Синица и ушел.

Граф пошел обходным путем. Снег здесь был не такой как обычно в городе. Он был похож на паутинку цепочек. Сухие острые снежинки били по щекам при порывах ветра. Снег волочился по промерзшей земле полупрозрачными струйками, словно бы играя в мистическую игру света и тени.

Дойдя до назначенного места, Максим устроился поуютней, укутался в куртку и покрепче сжал свой Абакан. Граф старался не смыкать глаз, боясь уснуть. Он уставился на бегающих вдалеке слепых псов. Казалось, такая погода была им по душе. Издалека послышалась автоматная очередь, и псы разбежались в разные стороны. С улюлюканьем и диким смехом на площадку ворвалась группа Свободовцев. Не было слышно, о чем они говорили, но парни были явно в хорошем настроении. Теперь они были хозяевами этой территории, так что бояться им было нечего. Свободовцы направлялись как раз к тому месту, в котором находился Граф. Он не боялся фрименов, тем более ни одного из них на счету Макса не было. Граф чуть было не подпрыгнул от удивления, когда узнал в свободовцах парней, которых он видел вчера с Волком. Подойдя поближе, один из них замахал Графу рукой.

— Мужики, это же тот самый жук, который Пса вытащил из…. Ну в общем вы поняли откуда. — воскликнул он.

— Здорова мужики — кивнул в ответ Граф.

— Ты чего тут под снегом дохнешь?

— Да вот, дело на Барахолке есть.

— Мы тут тоже по делу, как раз тебя искали. — прищурившись сказал один из Свободовцев.

«О нет! Что я опять натворил?!»-подумал Граф, но вслух ответил только — Ну вот и нашли! А по какому поводу?

— Волк нанял нас, сказал, что тебе может понадобиться помощь. Больше он никакой информации не выдал.

— Волк, значит… — промямлил Граф, наблюдая как к ним подходит Синица.

Ученый, сначала, замялся, увидев группу Свободы, но потом решительным шагом подошел к Графу.

— Я нашел твоего друга, это было не так-то трудно. — стараясь говорить потише прошептал Синица.

Графа как будто ударило током, перехватило дыхание.

— Где он? С ним все в порядке? — схватив Синицу за воротник, спросил Граф.

— Не так быстро! Ты мне еще не заплатил.

Максим заскрипел зубами. Ему было нечем платить, а информация нужна было сейчас же.

— Кстати, Волк сказал отдать тебе это. — сказал один из Свободовцев, все это время наблюдающий за происходящим. — он сказал это твое, а Волк у нас в уважении. — и парень протянул Графу маленькое серебристое перо.

— Сегодня твой день, братан! — воскликнул один из фрименов.

— Вот! Я заплачу тебе этим. Это очень мощный артефакт. — обратился к Синице Максим.

— Хорошо, это меня устраивает. — спокойно сказал Синица, протягивая руку.

Граф взял артефакт у Свободовца и отдал Синице. Это был трудный, но единственно верный шаг.

— Твоего друга держат на самом верху Барахолки. Его охраняют двое Одиночек. — нехотя сказал ученый.

— Хорошо. Он все еще там. — еле слышно сказал Граф.

— А нам—то что делать? — спросил один из Свободовцев.

— Вы пойдете со мной на случай, если Одиночки не станут сотрудничать.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что это может оказаться сложнее, чем кажется?

— Я-то знаю… Но по-другому никак. — решительно сказал Максим. Синица же собрав свои вещи, под шумок решил уйти. — Стойте здесь парни, я сейчас.

Граф закашлялся, почувствовав, что дыхание становится слишком горячим, но сейчас ему было все равно. Дав Синице уйти не больше чем на тридцать шагов, Максим догнал его. Граф вытащил из кармана ПМ и, нацелив пистолет на ученого, прорычал — Отдай артефакт! — Синица остановился и медленно повернулся.

— Мы так не договаривались… Все было честно! — процедил сквозь зубы ученый.

— Мне он нужен больше чем тебе. Положи Ангел на землю и уйди. Тогда я тебя не трону.

— Вот уж нет! Ты обманул меня!

— Ты сам знаешь, что сделать то, что я тебе сказал, было очень просто! Отдай артефакт по-хорошему, или сдохнешь здесь! — выкрикнул Граф.

— Ну и тварь же ты! Жаль, ты не откинулся той ночью!

— Артефакт! — прорычал Максим, чувствуя, как накрывает новая волна кашля. И тут его скрутило пополам приступом. Графу показалось, что все внутренности тряхануло с неистовым бешенством. Воспользовавшись моментом, Синица достал пистолет и выстрелил. Он целился в грудь Графу, но по неопытности, попал в левое плечо. Глаза Синицы были наполнены ужасом. Граф вскрикнул и схватился за плечо, из которого струйками побежала кровь. Тут же просвистел залп Грозы. Синица вздрогнул и мешком повалился на землю. На его куртке расплывались темные пятна. Максим, пошатываясь, медленно подошел к телу парня и вытащил из рюкзака Синицы серебристое перо.

— Эй, с тобой все в порядке? — послышался голос сзади.

Граф обернулся и увидел Свободовца, держащего, в руках Грозу. На снегу отчетливо виднелся алый узор.

— Этот гаденыш зацепил меня немного. А так все в порядке. — стараясь побороть дурноту сказал Граф. — Все, мужики, идемте.

Свободовец одобрительно кивнул и подал знак своим приятелям, следовать за ними. Граф крепко сжимал плечо ладонью. На предложение перебинтовать рану, он лишь непринужденно отмахнулся. Дойдя до Барахолки, Граф остановился и посмотрел наверх. Там должен был находиться его брат. Максим уже не чувствовал боли, лишь усталость и холод. Звуки, казалось, стали громче, и эхом отдавались в голове. Граф вздохнул и направился наверх. Свободовцы следовали за ним. Одиночки смотрели на происходящее с недоверием. На лестнице Графа скрутил новый приступ кашля.

— Что вам здесь надо? — надменно спросил Одиночка, загородив проход. Граф знал его. Это был Чик. Он сотрудничал с бандитами, но держал это втайне. Чик был еще той сволочью.

— Дай дорогу! — огрызнулся Граф. Чик скривил лицо обиженного ребенка, у которого забрали конфетку.

— Зачем же так грубо! Хотя для тебя, Граф, это норма да? — Чик ехидно улыбнулся. — Что ты тут забыл?

— Я думаю, ты и сам знаешь. — стараясь сфокусировать расплывающийся взгляд прошипел Максим.

— Какие-то проблемы? — спросил Свободовец у Чика.

— Да что ты, абсолютно никаких! Просто, тут ваш друг, не туда зашел. Так что, лучше бы ему пойти куда подальше, пока ребята не разозлились.

Граф почувствовал, как в голову ударил сильнейший выброс адреналина. Ненависть вскипала в нем как лава в жерле вулкана.

— Где мой брат!? — выкрикнул Граф. Реакция была мгновенной. Несколько Одиночек, которые до этого занимались своими делами, вскочили на ноги и направили оружие на Графа. Свободовцы тоже не стали ждать и приготовили автоматы к бою. Обстановка накалялась. Сквозь пальцы Максима вырвалась очередная струйка крови из простреленного плеча. — Где мой брат, Чик? — уже более спокойно спросил Граф.

— Ты сейчас не боец, да? Тебе же проблемы не нужны, Граф. — став серьезным, продолжил разговор Чик.

— Но и тебе они не нужны. — посмотрев исподлобья ответил Максим. — Тем более со Свободой.

— У нас с Лукашом договоренность! Так что тебе меня не запугать, щенок!

— Короче, отдайте парню, что он хочет, и разойдемся миром. — спокойно сказал Свободовец.

— У меня контракт, ясно! И я его не собираюсь срывать. Это бизнес, ничего личного. — продолжая смотреть на побледневшее лицо Графа ответил Чик.

— Контракт с Долгом, да? — зло улыбнувшись, спросил Граф.

— Не твое дело, ясно! — зарычал Одиночка, стоявший за Чиком.

Зашипела рация.

— Лукаш, тут проблемы на Барахолке, вышли людей. — Сказал в рацию Свободовец.

— Сейчас будут. — прохрипел ответ.

— Черт, спокойно. Давайте без нервов! — резко изменившимся голосом произнес Чик.

— Так мужики, я Сивый. И я предлагаю спокойно разрешить проблему, пока парни не подвалили. — сказал Свободовец с рацией.

— А какая тут проблема. Мы взяли бандюка. Хотим его повыгодней сплавить. — сказал один из Одиночек.

— Ну, считайте, уже сплавили. Мы его сейчас заберем, и можно представить, что ничего и не было. — оскалив зубы ответил Сивый.

— Приведи Алкаша! — гаркнул Чик одному из сталкеров.

— Но, Чик! — сделав изумленное лицо воскликнул сталкер.

— Я сказал, приведи его. — сквозь зубы процедил Чик.

— Ну, вот и хорошо! — улыбнувшись, сказал Сивый.

Сталкер убежал наверх. Граф стоял, не чувствуя ног. В его глазах расплывались темные пятна, а кровь все сочилась сквозь пальцы. Через минуту одиночка уже вел Алкаша, приставив ему к спине автомат.

На лице Лехи не было живого места. Заплывшие глаза были почти не видны на распухшем лице. Белки глаз стали бордового цвета. Алкаш слегка прихрамывал. Одиночка толкнул Леху в спину и тот неловко ударился об стену.

— Забирайте его и валите отсюда! — рявкнул Чик.

Свободовец подошел к Алкашу и положил его руку себе на плечо.

— Идите. — тихо сказал Сивый.

Уже через час Граф и Алкаш в сопровождении троих Свободовцев шли на Кордон.

— Спасибо, что нашел меня. — невнятно сказал Алкаш.

— Я не мог по-другому. Ты же мой брат. — взглянув в глаза Лехи ответил Граф и вновь закашлялся. Он схватился за плечо и стал оседать на землю.

Медленно падал снег. Тишина поражала своей необычностью. Даже ветер затих в это время. Лишь где-то вдалеке каркали замерзшие вороны. Зима укрывала зону снежным полотном, заметала алый след, волочившийся от самой Барахолки.

— Брат, что с тобой!? Максим! — упав на колени рядом с братом выкрикивал Алкаш и схватил Графа за ворот. — Максим! Максим…Макс…

Слова Алкаша было слышно все тише и тише. Граф чувствовал такую легкость в теле, как будто можно было взлететь хоть сейчас. Тепло начало разливаться приятными волнами, а разум уносило вдаль. Казалось, что все проблемы в секунду исчезли, а вместо них осталась лишь приятная теплота. Граф закрыл глаза и провалился в темную бездну, уносящую его все дальше от Зоны.

ЧАСТЬ заключительная

Алкаш прижался щекой к прохладному стеклу окна автобуса. Холод приятно успокаивал ноющую боль. Леха поставил Абакан брата, аккуратно завернутый в брезент, на пол и придержал рукой. Это был простой сельский автобус, но для парня он был самым лучшим на свете. Он вез его домой. Заработал двигатель и тут же задребезжали сидения. Леха, по прозвищу Алкаш, бросил последний взгляд на удаляющуюся ограду Зоны Отчуждения и улыбнулся. В его рюкзаке было достаточно денег, для того, чтобы устроить себе жизнь в родном городе. Алкаш все же смог выгодно продать Ангел. За окном неспешно проплывал здешний зимний пейзаж. Солнце светило в глаза. Леха зажмурился, но не закрыл лицо от солнечных лучей. Он улыбался. Все пережитое, теперь, казалось чем-то из другой жизни. Через несколько дней он будет дома, а потом,… а кто его знает, что будет потом.

— Макс, ты там уже уснул что ли? — взглянув на брата, спросил Леха.

— Да так, что-то спать охота. — тихо ответил Граф.

— Спи, брат. Я разбужу если что.

Максим опустил голову на плечо брата и уснул.

24.02.09.