Облик Зоны

Постскриптум (Иван «Plotnick» Дышленко)

Игорек валялся на завалинке под окном, лениво созерцая карабкавшегося на травинку кузнечика. Полуденное солнце припекало, воздух был полон ароматов луговых цветов и жужжанием насекомых. Баба Настя уехала в город торговать молоком и сметаной и можно было наслаждаться покоем не опасаясь, что сейчас кто-то придет и будет тебя пилить за беспутство. «Беспутство» не в виде каких-то постыдных деяний, но в виде отсутствия четкого жизненного пути и желания его обрести тоже. Во всяком случае, баба Настя употребляла это слово именно так.

— Беспутный ты человек, — качала головой баба Настя, — ужель так и думаешь всю жизнь проваляться колодой ничего не делая? Сколько годков-то тебе в этом году стукнет?

— Не помню я, баба Настя, — лениво отвечал Игорек, — может тридцать три?

— А ты в паспорт-то глянь коль забыл, — баба Настя тыкала суховатой рукой в голубой оплетке вен в плечо Игорька.

— Тридцать три, как есть, — вмешался в разговор Папа Карло, — он когда в Чапаевку пришел, только сразу после института, ему двадцать два года было.

— Во! Тридцать три — возраст спасителя нашего Иисуса Христа, а у тебя еще ни семьи, ни детей, ничего, — добила баба Настя, сурово поглядев Игорьку в глаза.

Игорек пытался возражать, что у Иисуса тоже не было семьи и детей, но его аргументы не принимались во внимание и он махнул на все рукой.

Папа Карло в Чапаевке давно. Старожил. Он один, да пожалуй еще, совсем выживший из ума, отец Леонид, державший приход еще во время аварии в далеком 86-ом году, вот и все старожилы. Ну, и Игорек теперь может тоже старожилом считаться. Остальные-то сельчане не более лет пяти, как заселяться стали. А вроде столько лет уже прошло…

Солнце перевалило полуденный экватор, и опускаясь стало доставать спрятавшегося в тень Игорька. Он закрыл глаза и попытался вспомнить, но мысли путались, разбредались по закоулкам сознания…

— Игорь! Игорь! — завопил кто-то над самым ухом.

Задремавший Игорек проснулся и открыл глаза. Над ним склонился Папа Карло и тряс его за плечо. Седые волосы его и бороду колыхал легкий ветерок, от этого темный силуэт старика на фоне солнечного неба походил на кровососа в боевой стойке. «Кровосос…» — вспомнил Игорек.

— Ну, чего раскричался, — Игорек нехотя поднялся с лежанки и сел моргая глазами.

— Настюху на телеге Колымыч с города подвез, — сбивчиво заговорил старик, — у ней спину заломило, так, что мочи нет никакой. Оно и не дело, конечно, в таком возрасте бидоны с молоком таскать.

— Ну, а я вам че? Массажист что ли? — Игорек сделал попытку снова завалиться, но был пойман за плечо упрямым стариком.

— Ты погодь, погодь. Какой к лешему массажист?

— Ну, к врачу идите.

— Игорек, ты же сталкер. Тебе ль не знать, что от всякой ломоты лучше всего помогает?

— Водка?

— Тьфу, ты! Водка…, - сплюнул Папа Карло, — водки я те налью, когда у тебя самого спину заломит. Хвост!!!

— Какой еще хвост, дед? Собачий что ли?

— Ну да, «слепышевый». Сам ведь знаешь. Аль не помнишь?

— Слепышевый, — задумчиво повторил Игорек.

— Слепышевый, — обрадованно подтвердил старик.

«Слепой пес.» — задумался сталкер. «Псевдо-пес.» — услужливо подхватило ассоциативный ряд сознание.

— Помню. Только где я тебе возьму-то хвост этот?

— Так ты же поройся у себя! В твоей халупе столько всего навалено…

— «В твоей халупе навалено…», — передразнил Игорь Папу Карло, — Как спину у кого заломит, так «поройся-навалено», а как прибраться, да разложить все по местам, так нету никого.

— Баба Настя тебе уж сколько говорила — жениться тебе пора, — возразил старик.

— Вот пусть баба Настя там и копается, — буркнул Игорек, прекрасно понимая, что никто и никогда не будет копаться в вещах сталкера.

— Игорек, вот ей богу, помогу тебе, ты только хвост найди. А я уж потом все разложу. Вместе разложим и порядок наведем…, - он умоляюще смотрел на сталкера.

— Ладно, — Игорь встал с лежанки, — пойду поищу. Только не ходи со мной, иди к ней…

Игорек напряг мышцы поднимая тяжелый люк погреба. Давно он сюда не заглядывал. Месяц? Два? Может год? Он откинул люк и стал спускаться вниз по деревянной садовой лесенке, аккуратно перенося свой вес со ступеньки на ступеньку. За состоянием лестницы тоже никто не следил. Спустившись пощелкал выключателем, но свет не горел. Игорь выругался и полез обратно за фонарем. Спустившись во второй раз, он зажег фонарь и стал осматривать погреб. На стене висел его старый комбинезон. Залатанный и выцветший, цвета жухлой осенней травы, он покрылся толстым слоем пыли и паутины. Баллоны с кислородом и гелием валялись тут же на полу, в пыли. На верстаке неопрятной кучей сложено оружие, не ржавое, но тоже покрытое пылью. Игорь подошел к верстаку, вытащил из кучи пистолет и повертел его в руках. Это был браунинг. Кому он принадлежал Игорь уже не помнил, а вот обрез БМ вспомнился сразу. Может пройдет еще с десяток лет, когда Игорь забудет свой первый ствол.

Взгляд сталкера привлек большой деревянный ящик, стоявший у дальней стены погреба. Именно там должно было храниться всякое неопасное барахло, вроде собачьих хвостов и прочего. Он подошел к ящику и откинул крышку. Да. здесь тоже давно не наводили порядок, а точнее — никогда. Под руки попался КПК, Игорек несколько раз нажал кнопку включения, но заряд в батареях давно иссяк. КПК не включался. Налобный фонарик тоже не работал. Запасенный когда-то мешок стальных гаек порвался когда сталкер взял его в руки, и гайки рассыпались, перемешавшись с остальным содержимым ящика. Руки сталкера извлекли из груды хлама журналистское удостоверение. «Надо же, — удивился Игорь, — а ведь я почти не изменился внешне.» Он стал вытаскивать все, что попадется под руку и складывать на пол рядом с ящиком — детектор аномалий, КПК, какие-то документы помеченные штампом «БС Укрытие», невесть откуда взявшуюся губную гармошку, офицерский шеврон «Долга», патрон от… Он сел на пол разглядывая крупный винтовочный патрон размером сантиметров 10–12, но так и не смог вспомнить оружия, для которого предназначался данный боеприпас. Наконец, руки его наткнулись на пухлый сверток, развернув который сталкер обнаружил с десяток высохших собачьих хвостов. Засунув сверток в карман штанов, Игорек подхватил фонарь и полез наверх.

— Ну, что? Помогает? — Папа Карло придерживал хвост на пояснице бабы Насти и вопросительно заглядывал ей в глаза.

— Да, хоть бы хны, — простонала баба Настя.

— Не понимаю в чем дело, — покачал головой старик, — Игорек, а мож это не «слепышевые» хвосты?

— А чьи? — усмехнулся сталкер, — «тушкановые» что ли?

— А в чем тогда дело? Всегда же помогали?

— Да им лет-то…, - сплюнул Игорек, — «выдохлись» может уже. Я же говорил — зовите доктора.

Игорь вышел из избы, одновременно жалея бабу Настю и радуясь, что сейчас она не может его допекать. Но скоро, скрипя протезами, его догнал Папа Карло.

— Игорек, подожди!

— Ну, чего еще, — спросил останавливаясь Игорь.

— Послушай, сынок…

«Во, блин, попал, — подумал Игорь, — раз «сынком» назвал, значит сейчас что-нибудь эдакое загнет!» И старик не обманул ожиданий.

— Ты ведь давно в Зону не ходил? — продолжал Папа Карло.

— Год наверно, может меньше. Не помню.

— И не тянет?

— Не-а, — помотал головой Игорек, понимая к чему клонит старик, — что там делать-то?

— Так вот я подумал, может сходишь, а? Не в службу, а в дружбу? Хвостик там добудешь. А? Игорек, сделай, прошу. Бабе Насте опять же поможешь…

— Да, ты че, дед? Ошалел, что ли? Как я те пойду-то, я уже весь навык растерял? Да и где я хвост там искать буду? Ты еще пойди найди там хоть одного слепого пса!

— Да, я бы не просил тебя, Игорек. Я бы кого другого попросил, но ты ведь один сталкер в здешних краях остался, а может и во всем мире! Сходи пожалуйста, в долгу не останусь…

— Вот, как? И не попросил бы значит, если бы не один? — обиделся Игорек.

— Да, я не к тому, не к тому, — засуетился Папа Карло, — Эх! Будь я помоложе, да с ногами, я бы сам сходил. Тоска, вот веришь, грызет? Как оно раньше-то… Через периметр махнешь под пулями, а вокруг аномалии: гудит воронка, электра разбегается разрядом… Мутанты кругом подвывают, из леса таращатся красными глазами. А кровосос? А?

— Кровосос, — вздохнул Игорь, что-то опять засвербело в груди, сознание пыталось отыскать некий образ на задворках памяти, — Ладно, схожу. Но с тебя блок «Кэмела» и две бутылки «Нашей». Оплата вперед.

— Вот и молодец, — обрадованно воскликнул старик, срываясь на фальцет, — вот это по-нашему. Сигареты и водка! Сейчас бегу принесу, а ты пока собирайся. Комбинезон там, гайки…

Папа Карло подмигнул и заскрипел по направлению к дому бабы Насти.

— Ну, как? — спросила баба Настя, садясь на кровати и, по инерции, притворно держась за спину.

— Повелся, вроде, — пожал плечами старик.

Комбинезон ощущался на теле непривычно. Игорек закинул за спину рюкзак и стоял на крыльце ожидая Папу Карло с обещанными сигаретами и водкой. Старик приковылял со всей стремительностью на которую был способен.

— Держи, — он протянул сталкеру пакет, — Ты гайки не забыл взять?

— Взял, дед, не беспокойся, — Игорь стал укладывать «гонорар» в рюкзак, стараясь не расколошматить бутылки о мешок с гайками, — вот видишь?

Дед окинул взглядом снаряжение Игорька.

— А оружие как же? — забеспокоился старик, — Игорек? Без ствола в Зону никак нельзя. Вдруг чего?

— Ну, да — рассеянно сказал Игорь, — сейчас возьму.

Игорь спустился в погреб, покопался в куче оружия и выбрал, что полегче.

— «Винторез» — это хорошо, резюмировал Папа Карло, — когда вернешься-то?

— Да сегодня, наверное, — пожал плечами Игорь, — ну, или утром.

Едва дойдя до периметра, Игорь обнаружил, что терморегулятор комбинезона приказал долго жить. Сталкер весь вспотел, футболка прилипла к телу и спина нестерпимо чесалась. Он обломил ветку кустика, зачистил ее от листьев и, просунув за ворот комбинезона пытался почесать себя между лопаток. Вскоре показался берег бывшего мелиоративного ручья. Ручей зарос камышом и его занесло илом. Теперь, под лучами солнца его дно отвердело. Справа и слева от ручья догнивали сторожевые вышки — боевые посты были сняты около семи лет назад. Ограждение покосилось, некоторые столбы упали на землю и колючая проволока постепенно уходила под слой почвы, зарастая травой и кустарником. Сталкер шагнул через колючку. «Здравствуй, Зона!» — сами собой прошептали губы, и Игорек внезапно вспомнил, что произносил эти слова не один десяток раз. Зона не отвечала, она была уже не та, что десять лет назад. Коричневые листья деревьев сменились радующей глаз зеленью, бурая земля заросла высокой травой, остатки ржавой техники догнивали, превращаясь в пыль. Игорь посмотрел по сторонам и направился к лесу, туда, где высокие сосны смыкались над головой, закрывая дорогу солнцу. Ноги сами несли его, находя в высокой траве тропу, которую уже невозможно было различить глазом. Вскоре Игорь стал уставать, от долгого безделья он потерял навык туристического хода. Он остановился, снял рюкзак, расстегнул клапан и, порывшись в недрах рюкзака, достал мешок с гайками. «Что они со мной, как с ребенком маленьким? — думал Игорь, бросая мешок на землю, — Нет здесь больше аномалий, а если и есть, то я ее и невооруженным глазом увижу.» Хотел выбросить и «Винторез», но передумал. Может здесь уже и зверье завелось какое. Волки, например, или лоси. Игорь не понимал зачем он попросил у Папы Карлы водку и сигареты, но чувствовал, что так надо.

Вскоре сталкер добрался до леса и вступил под сень деревьев. Здесь Зона еще была похожа на себя. Нижние ветви елей еще хранили рыжий окрас, а земля источала запах палых листьев. Игорек углубился в лес, не обращая внимания на исчезнувшее пение птиц и полумрак. Он шел куда-то, куда вело его чутье сталкера, и вдруг почувствовал, что пришел. Дошел до нужного места. Все, дальше идти нет смысла, и нужно либо остановиться, либо поворачивать назад. Сталкер остановился, оглядываясь по сторонам. За деревьями мелькнула тень, затем другая, третья… Три слепых пса вышли из-за деревьев и остановились, принюхиваясь. Игорек медленно положил на землю «Винторез» и опустил руку на рукоять, торчавшего за поясом, ножа. Псы припали на передние лапы и протяжно завыли. В кровь сталкера хлынул адреналин.

— А-а-а-а-а! — в боевом экстазе заорал Игорек, выхватывая нож.

— Ты чего орешь?! — рявкнул над ухом хриплый голос.

От неожиданности боевой клич застрял у Игоря в глотке, он повернулся. На него в упор глядели два мрачных кроваво-красных глаза. Кровосос перевел взгляд на нож, потом снова на лицо Игорька. Игорь смущенно улыбнулся и убрал нож за пояс.

— Чего орешь спрашиваю? Не в лесу!

— Да, нет. Как раз в лесу. — неловко пожимая плечами, возразил сталкер.

— Кому «лес», а кому дом родной, — буркнул кровосос, разворачиваясь и уходя, — Тузик, Рекс, Джей! Ко мне! Идите сюда не бойтесь, злой дядя сталкер не хотел вас напугать.

— Эй, постой! — Игорь кинулся за кровососом, — Кровосос! Кровик! Как тебя там?

— Матвей, — совершенно «убитым» голосом, остановившись произнес кровосос, — Матвеем меня зовут. Забыл?

Кровосос повернул голову и внимательно смотрел в глаза Игорю.

— Вижу, что забыл, — он отвернулся и пошел дальше. Слепые псы послушно бежали за ним.

— Матвей, — в пол-голоса произнес сталкер. — Матвей, Мотя… Мотя!

Игорь бросился вслед. Очередная лавина воспоминаний хлынула в сознание. Он вспомнил своего лесного «друга» последних лет, кровососа, с которым познакомился во время последних походов в Зону, тогда, когда уже не осталось вражды, не было желания и смысла.

— Не «Мотя», а Матвей, — зло сказал кровосос, — Моти в Тель Авиве живут. А я здесь, в лесу.

Он постоял немного, вздохнул во всю мощь своей гипертрофированной грудной клетки, и махнул Игорю рукой.

— Ладно, уж. Мотя так Мотя. Пойдем.

Они вышли на небольшую опушку. В центре ее лежали два бревна. Кровосос и человек сели друг напротив друга и долго молчали. Каждый думал о своем.

— Как ты? — не выдержав наконец спросил Игорь.

— Да, как видишь, — вздохнул Мотя, — нас мало осталось. Вообще «всего» мало осталось. И нас и «от нас». Вас тоже мало.

— Сколько?

— Один.

— Я?

— Да, только ты и остался.

— Прав был старик, — промолвил Игорь, — я единственный сталкер.

— Старик? — встрепенулся кровосос, — Какой старик?

— Папа Карло.

— А-а-а-а, — протянул Мотя, — Ты же в Чапаевке живешь. Забегаловку-то он свою прикрыл поди?

— Прикрыл. Пить некому. Я вот не пью вообще, сам он тоже не любитель заложить.

Игорь вдруг понял кому он нес «подарки». Он полез в рюкзак и вытащил пакет.

— Я сигареты тебе принес, — сказал он протягивая кровососу блок «Кэмела».

— Да, я уже курить бросил, — махнул когтистой лапой Мотя, но блок все же взял, — Тебя не было больше года. Я пытался тут мох курить, еще какую-то дрянь… Рылся на брошенной базе, но только консервы и нашел. Они мне без надобности.

— А ешь ты чего?

— Да что придется. Плотей правда почти не осталось, зато много прочей живности развелось. Охочусь вот с собаками.

Оба снова замолчали, глядя по сторонам, пытаясь переждать возникшую неловкость. Игорь решил положить конец всем недосказанностям и в лоб спросил:

— Слушай, Мотя. Скажи, почему ты не «выпил» меня тогда, когда мы в первый раз встретились? Ведь человеческая кровь для тебя первейшее лакомство. Почему не нападаешь сейчас?

Кровосос вздохнул уже не первый раз за сегодня.

— Вас тогда уже было очень мало, — он поскреб затылок, — с каждым днем все меньше и меньше. Как думаешь, когда на Земле под угрозой исчезновения оказывается некий вид разве не заносят этот вид в красную книгу?

Он покачал головой и протянув когтистую лапу, почесал за ухом слепого пса.

— Это только одна из причин, почему мы перестали нападать на сталкеров. А теперь ты и вовсе один. Ты исчезающий, даже, фактически исчезнувший, вид.

— А еще какие причины?

— А что у тебя еще в пакете? — вопросом на вопрос ответил Мотя.

— Водка, — пожал плечами Игорек.

— А кому ты ее принес? — кровосос внимательно посмотрел сталкеру в глаза.

— Не знаю… — замялся Игорь, — Тебе наверное?

— Мне?

— Тебе. — твердо сказал Игорь.

— Нет, не мне, — язвительно возразил кровосос.

— Не тебе? — переспросил сталкер.

— Нет.

— А кому?

Кровосос подался вперед, глядя на сталкера в упор, словно пытаясь проникнуть в его разум. От взгляда Моти Игорю стало неловко.

— Ты не помнишь, так?

— Извини… Я вроде кому-то должен ее принести… — Игорь сбился не зная, что сказать еще.

— Вот так, — промолвил кровосос и его яростно-красные глаза наполнились печалью, — Ты забыл. Так и происходит из года в год. Сталкеры стали забывать нас, перестали ходить в Зону. А мы умираем, мы связаны… Да ты сам все это знаешь, но забываешь каждый раз, а я каждый раз рассказываю, но думаю, что сегодня последний раз, когда ты пришел сюда…

— Так что все-таки случилось?

— Забавно, что ты спрашиваешь об этом.

— Что забавного-то?

— Забавна сама ситуация, когда сталкер спрашивает кровососа «Что случилось?».

— Издеваешься?

— Нет. — кровосос потупился, — Это был анти-выброс. Давно. Что такое выброс помнишь?

— Выброс помню.

— Ну вот. А это наоборот. Нас начали забывать, словно что-то стирает нас из памяти людей. Нас — мутантов, аномалии, артефакты. Сталкеры стали покидать Зону и мы потеряли свою часть взаимосвязующей энергии. Сначала пропали артефакты, потом стали исчезать аномалии. Сейчас уже и мутантов остались только единицы. Когда исчезли артефакты и аномалии — мы стали никому не нужны. Дольше всех держались сталкеры, скорее всего, те, что получили наиболее яркие эмоциональные ощущения. Они продолжали помнить, и ходили в Зону не за наживой, а потому, что помнили. Мы на них уже не нападали, и даже давали охотиться на себя. Мы держались за них, за вас…

— Ну, ты вроде выглядишь еще бодрячком, — попытался утешить кровососа Игорек.

— А здорово видать тебя напугал кто-то из моих сородичей, — усмехнулся кровосос.

— Не знаю, наверное, — пожал плечами сталкер.

Оба снова замолчали.

— Давай водки выпьем? — предложил кровосос.

— Давай, — обрадовался Игорек.

Кровосос извлек из под бревна два пыльных стакана, вынул из пакета бутылку водки и ловко скрутил пробку. Налил оба стакана до краев.

— О, я вижу ты тут не в одиночестве бухаешь? — ехидно спросил Игорек.

— Бухал, — буркнул Мотя, — Ну, будем здоровы!

— Будем.

Оба выпили не чокаясь, словно хороня кого-то. Закуски не было.

— Теплая зараза, — прохрипел сталкер.

— Блин, закусить бы чем, — выругался кровосос.

— Не смотри на меня так.

Минут пять приходили в себя. Кровосос налил по второй и бутылка опустела.

— А водка-то кому? — спросил Игорь.

— Тебе и мне, — кровосос очертил лапой окрестности, — видишь еще кого-то?

— Да, нет. Нес я ее кому?

— Кому-кому? — передразнил кровосос, — Димычу, конечно.

— Димыч, Димыч, — катая на языке, имя пытался припомнить Игорек, — Димыч! Контра недобитая!

— Во-во. Недопитая. — промычал Мотя, протягивая сталкеру стакан, — Отвык я от спиртного. Давно ты не заходил, Игорь.

— А где он, что с ним?

— Нет, больше Димыча, истончился он, высох. Ты ведь забыл его, а ты последний. Давай за упокой Димыча, светлая память.

— Светлая память, — эхом повторил Игорек, опрокидывая стакан.

Опять покряхтели немного, но вторая пошла полегче.

— А собаки как же? Собак я тоже помню? — спросил Игорь тыкая пальцем в ближайшего пса.

— А собак, милый, твой Папа Карло помнит. И помнит очень хорошо. Может даже лучше, чем ты кровососов. Ты ведь не сам пришел, так?

Игорь кивнул.

— За чем тебя этот старый лис отправил?

— За хвостом.

— Тузик! Тузик! Ко мне! — кровосос подманил пса, — Хорошая собака, хорошая.

Он вытащил из-за пояса у сталкера нож и одним движением отсек у Тузика хвост. Пес взвизгнул и отпрыгнул в сторону.

— Уф! — выдохнул Мотя и схватился за голову.

— Что? Шандарахнул? — заботливо поинтересовался Игорек.

— Ага, — кровосос потряс головой, — Теперь обижаться будет, пока новый хвост не вырастет. Держи!

Он бросил хвост на колени сталкера. Игорек завернул обрубок в тряпку и засунул в рюкзак. Кровосос поднялся на ноги.

— Давай, я тебя провожу до выхода, а то развезло меня. Ну как с пьяных глаз закушу тобой, кто меня помнить тогда будет?

Игорек поспешно поднялся на ноги. Вместе, чуть ли не в обнимку, приятели двинулись из леса. На краю леса кровосос остановился.

— Дальше не пойду. Зона теперь здесь кончается. Ты старику поклон передавай от нас, очень низкий.

Они обнялись, как закадычные друзья.

— Слушай, а анти-выброс от чего? — спросил Игорек напоследок.

— А не знаю. Как-то само собой получилось. Может время пришло…, - кровосос помолчал и добавил хриплым голосом, — Ты заходи, если что…

Игорь уходил той же тропинкой, что пришел, а кровосос смотрел ему в след. Затем мутант вернулся на полянку. На одном из бревен сидел контролер. Кровосос подошел и сел рядышком.

— Ну, что? Проводил героя? — спросил контролер.

— Проводил, Димыч.

— Про анти-выброс опять рассказал?

— Не все. Надоело видеть его извиняющиеся глаза. А ты чего пообщаться не вышел?

— Не хочу.

— Ищешь смерти? Забудет ведь.

— Так не забыл же еще, раз водку принес. А забудет и бог с ним. Скучно здесь.

— Ну, как знаешь, — вздохнул кровосос.

— Налей водки, — контролер протягивал стакан.

Папа Карло стоял у калитки. Он ждал с того самого момента, как ушел Игорь, но увидев, что тот возвращается, сделал вид, что просто чинит плетень. Игорек, подошел к старику, расстегнул клапан рюкзака, и вручил ему сверток.

— Держи, дед.

Старик развернул сверток, внутри был свеженький «слепышевый» хвост, еще с каплями крови на месте среза. Сталкер запахнул рюкзак и пошел к дому.

— Поклон тебе передавали, дед. Очень низкий.

— Жива еще Зона, — прошептал старик, — Еще жива.

Он стоял и смотрел подслеповатыми глазами в сторону Периметра, где за деревья садилось солнце. Ветер развевал пряди его седых волос и бороды, делая силуэт старика похожим на кровососа в боевой стойке…

Санкт-Петербург

8 июля 2009 г.