Обнаружение цели

Глава 29 - Взвод

— Куда мы едем с пяточком... — промурлыкал я себе под нос, и плюхнулся на сиденье папиной машинешки.

Замолк, попрыгал, сунул руку под стульчак — нащупал ящик! Глаза мои округлились. Взглянул на садящегося на водительское место отца...

— А куда мы едем?

— В лес. — буркнул он недовольно, натягивая на плечо ремень безопасности.

И заведя двигатель, прислушался к его работе, пытаясь понять, чем ему грозит новый, булькающий, звук в работе агрегата. Доедем, нет? Клапана квакают, или насос? А может это воздух где подсасывает? Или... Решил, что все же доедем, и плавно тронулся с парковки подле дома, шурша свежим снегом под колесами автомобиля.

Снега не много, так, пару сантиметров, хотя морозы установились уже ого-го! Самое время поохотится...

— Свинью резать... — буркнул я, и отвернулся.

Кто из нас двоих медведь?!

Ой, ей — взвыл я в мыслях, увидев, как нашу таратайку, видавшею виды и леса, тормозит товарищ с палочкой. И вжался в кресло посильней.

Я же знаю, что мы везем! Я уже знаю, что у нас в багажнике! Армейская снайперская винтовка Драгунова, винтовка, мать его, Мосина, охотничий карабин Сайга под патрон сем шестьдесят два, что просто так не продаётся. УЗИ, и не аппарат, а автомат, прямо у меня под сиденьем. Калаш... все тот же, что всегда и был у нас, покоится под задним лежаком. И... патроны! Патроны к этому всему! Много! Реально много! Ящиками! Машина, аж на бегемота — беременного! Похожа. На поворотах переваливается, и еле тормозит...

Ааа! Че делать, че делать?! Натянуть маску безразличия, вот что делать! Расслабится, и получать удовольствие!

— Старший сержант Скворцов! — представился гаишник, подойдя к открытому окну папаши — Документы пожалуйста.

— Вот — передал ему ламинированные бумажки папка.

— Куда едете? Откройте багажник пожалуйста. — попросил сержантик, изучая документы, и я чуть было не поперхнулся собственной слюной.

Вот с чего бы сразу багаждник то, а?! Может, конечно, и чисто «стандарт», заученная фраза, но... Ррр! Взглянул на отца, кивнул на мента — мне его нокаутировать? — но батя, не ответил, и можно даже сказать — и на меня-то не взглянул! Так, мельком... зато приложил палец к губам и жестом попросил товарища при палочки наклониться поближе.

— Тц! На охоту едем! — шепнул он ему, и мент как-то резко подобрел.

Растянул рот в улыбке... подобрался, показал какие-то невероятно странные жесты отцу, на что тот одобрительно кивнул, вернул документы и жестом указал «проезжать», утрачивая всякий интерес к нашим персонам.

Я — выпучил глаза, и как старый ворот у колодца, со скрипом повернул голову к водителю машины, что уже вывел агрегат из кармана у поста ГАИ на оперативный простор, уходя в отрыв, активно щелкая передачами.

— И...что это было? — не удержался от вопроса.

— На охоту едем, что еще? Что за глупые вопросы! — усмехнулся папаша, не отвлекаясь от дороги — Так что с тебя кабан, олень, ну или кто-нибудь не меньше зайца, собачка ты моя — потеребил он меня по макушке.

— Аф, аф. — притворно полаял я — Будет тебе и кабан, и олень, было то что? Почему он не стал проверять багажник?

— Потому что полтуши ему, — улыбнулся папаша, взглянув на меня, и вернул внимание дороге — как думаешь, куда поедим за жертвой? За гору, или к реке?

— Давай за гору, если эта та гора, о которой я думаю. Там речка тоже есть, пусть и ручеёк. Само то, чтобы следы поискать.

Кабана я загнал к закату. Благополучно пристрелил из ТТ, что прятался до этого у отца за пазухой — себе он взял СВД на пару с УЗИ! Экий хитрец. Хотя ему можно. И даже нужно! И даль, и ближний, а вот мне... Только приступив к разделке, я допер понял — зря взял с собою огнестрел! Именно из-за него я целый день гонялся по лесу за зверем! Он чуял порох! Вот и убегал.

Благополучно выпотрошил тушку, выкинув прямо в лесу всё ненужное на радость волкам и лисам, и потащил съедобную часть добычи в сторону безнадежно отставшего папки. Пуская слюни, кабан попался добрый! И волнуюсь, как бы мешок, сделанный из шкуры самого зверя, случайно не протек, получив пробоину от кости ребер. Кости с ножек, я уже благополучно выкинул — пусть волчки развлекаются!

Папка, собственно, довольно быстро сообразил, что в лесу я дома, а он в гостях и бедный родственник, так что, по сути, и не пытался меня преследовать или уж тем более бежать наравне, с винтовкой наперевес.

И более того, смекнув, что так можно и потеряться, с непривычки особенно, а уж если я способен чувствовать запах зверя по одним его следам, то и дорогу домой всяко найду. Так что благополучно вернулся обратно к машине, оставленной у дороги. В место, где дорога, пусть и проселочная, собственно кончается, и начинается чисто направление. Вернулся, и разбил лагерь, что-то там вон уже химича из пожрать.

— Мамка нас двоих прибьет — пробурчал он, заметив мою персону, выруливающею из леса. — Опять дома не ночуем.

— Что поделать — буркнул я, и сбросил в снег мясо-мешок, с ходу проверяя, не испачкался ли я где кровью?

Нет, все вроде в норме — не разучился еще!

— Ага, что поделать... похлёбку будешь? — предложил он ложку со странным варевом, из рожек и пшена, из котелка весящего над пламенем костра.

— Буду...

А после ужина, но пока еще жарится свежий... шашлык, не шашлык, но мясо, решил поговорить о будущем:

— Слушай, пап... я так и не поняла, какие там планы у кураторов на мой счет?

— Планы? Хек! Планов то много! Да вот...

— Что? Я же ведь понять не могу — зачем все это? — обвел я руками зимний лес, погрузив в непонятки уже отца.

— Что?

— Ну спорт, учеба... мне же вообще вредно с вами оставаться!

— Это еще почему?! — еще больше озадачился отец, а я, в бликах костра, заметил, как вновь вздрогнула его парализованная часть лица.

Все же, она подживает, но...

— Я вызываю привыкание.

Кажется, я окончательно выбил из колеи своего несчастного родителя.

— Это в каком это смысле?!

Но вместо ответа, я соскочил со своего места, ощетинившись словно зверь, выхватывая разделочный нож из-за голенища сапога еще в процессе. Не каждому человеку дано подкрасться ко мне на расстояние десятка метров! Тем более с грузом! А это... это смерть! Это и лук, и арбалет, и артефакт с магией... и гранатомёт блин!

Но папка, тоже заметив гостя, вышедшего из леса в свет луны, ни как не отреагировал, продолжая спокойно сидеть у костра... и даже руку убрал с автомата! И только это остановило меня от дальнейших действий! В виде расчленении — опасный кадр к нам пришел! Но все же я сидел спиной к пришельцу, а отец... он явно его узнал, и...

— Вечер добрый — поздоровался незнакомец, с кулем в руках.

С кулем? С человеком! Спящим...

— И вам. — улыбнулся батька, и бросив вичку в костер, посуровел лицом, вставая — Уже пора, да?

Незнакомец кивнул, и передал сверток отцу. Тот, принял его... как величайшее сокровище! Как зеницу ока своего, как... и его лицо стало мрачнее тучи. Он взглянул на меня, на мужчину — леший какой-то, а не человек! Борода до пупа! Волосня... до пупа! Седой... и двигается бесшумно! И пахнет елочкой... призрак какой-то! — я даже потыкал пальцем, для уверенности!

На что тот с нежной улыбкой сквозь усы и бороду взглянул на меня в ответ, как на... собственную дочь? Он на всех девочек так смотрит, или я исключение? Отец тем временем уложил спящего человека, тоже ведь девочку! И мелкую совсем! Моего возраста... В машину, аккуратно и нежно, и избавил её от этого странного свертка, усадив так, будь то она, просто прикорнула в дороге.

— Ну, я поехал — сказал отец мужику, а я, выпучил глаза — Саша, останешься с Михаилом.

— Чё?!

— Не спорь! Так надо! Еда у вас есть — кивнул он на мясо и кое-какие продукты из дома, сложенные в рюкзак у палатки — Вода тоже. Если что — ручей где знаешь. Да и кабана загнать... — он усмехнулся — Ну все, не скучай! — и закинув на пассажирское сиденье половину добытого мной мяса, пошел к водительскому месту.

— Эй, пап! Подожди! — опешил я от такого, схватив его за руку, когда он уже почти что сел внутрь. — Что... происходит?! Кто этот лесник?!

— Лесник, — кивнул мужик, поглаживая бороду.

— Кто эта девица? — взглянул я на заднее сиденье, со спящей девушкой, что, блин, точная моя копия! — И вообще! Что происходит!?!? — обвел я все вокруг, приметив, что отец выложил из машины часть оружия и немало патронов, взяв с собой только АК, СВД, УЗИ, и патроны к ним.

— Не тво... Эх. — вздохнул он, и сделал дыхательную гимнастику, как видно успокаивая с чего-то расшалившееся нервы — Послушай, родная... так надо, понимаешь? — поднял на меня уставшие глаза — Не задавай мне вопросов, сейчас, пожалуйста! — и сжал руки в кулаки, — Иначе... прости. Я потом тебе все объясню! — и выхватил свою руку из моих — я не сопротивлялся.

Сел в машину, захлопнув за собой дверь, напоследок печально взглянул на меня, и уехал, оставив одного, в теле девочки, посреди леса, с неизвестным дядей.

— Ну! Что у нас тут? — потёр руки бородач — У! Какой хороший бекон! — провозгласил он, развернув сверток из шкуры кабана.

И срезав пластик мяса с особо жирного куска, невесть каким путем, оказавшимся в его руке ножом, засунул его себе в рот. Сырым! С удовольствием жуя, строя странные гримасы.

Я поморщился. Странный кадр! И вообще — все жутко странно в этом мире!

— Ну и? — с отвращением посмотрел я на мужика, все так же с аппетитом уплетающего сырое мясо — Что прикажете делать? — и заметив подгорающий шашлык, поспешил его перевернуть.

— М? — отвлекся от бесспорно важного дела «лесник».

Посмотрел на меня, на мясо, подумал, как видно в стиле «ты это мне?», сделал вывод:

— Ничего.

— То есть как?

— Наше дело ждать. — вздохнул он, и достал из мешка еще кусочек мяса.

— То есть как? И сколько. — поправился я, видя желание собеседника ответить в стиле «а вот так!».

— Ну... думаю дня два. — задумался он, оглаживая бороду, хех! Чистой рукой, в которой был нож, а не той, что брал сырое мясо!

— Два дня... Два ДНЯ!? — я аж крякнул от возмужания.

— Ну, деточка, придется... — не совсем правильно истолковал мои слова мужик, взглянув на меня как на дите неразумное.

— Не, вы меня не поняли! Я не против двух дней в лесу! Пфф! Могу и на дереве ночевать — отмахнулся от всяких там «наездов», заодно украдочкой приметив чудненький сучек сосны у самой ели, — Хотя мне совершенно не ясно, чем мне это время тут заниматься — найду! — тут же отмахнулся и от следующих предложений — Но — почему? Почему я... нам! Нужно сидеть здесь в лесу так долго?

Мужчина слегка погрустнел.

— Надо так. — буркнул, и сел по другую сторону костра, где еще совсем недавно сидел мой папа.

А я, снял шашлык с огня, предложив в том числе кусок другой и своему товарищу-конвоиру, что от него почему-то отказался. Подбросил в костер пару заготовленных отцом пален и, услышав в дали волчий вой, решил, что мне надо бы проветрится.

— Ты куда?

— В туалет. — буркнул я в ответ на обеспокоенный вопрос человека — Не ждите, буду часа через два.

Мужчина опешил, но в ответ ничего не сказал. Задумался — что это за туалет такой, в который надо ходить аж целых два часа? Волчий, блин! Волчий туалет! Хотя самих хищников я все же не догнал — далеко, блин, далеко ушли...

А ведь хотел! Хотел догнать! Но нет — удрали, гады! А вместо них попалась мне... сова?

— Ну нафиг такое есть! — выкинул я добыч, сморщив нос.

Нафиг надо! Не настолько я оголодал! Да и в здешних лесах, несмотря на россказни «туземцев» полно добычи! Ведь горы, лес, озера — все располагает! А людей — не много. Немного тех, кто ходит в горы. Да и в лагере — шашлык давно остыл!

К костру вернулся позже чем планировал, притаща с собой лишь хворост.

— А ты знаешь, сказку про Ивана-молодца, охотника и гонца? — поинтересовался мужик, когда я сел обратно на бревно, напротив него, взяв в руки, никем нетронутый шашлык.

— Эх, нет не знаю. — вздохнул я, и надкусил давно замерзшее мясцо.

— Тогда слушай... — взял он в руки новый шмат кабанчика, завев шарманку сказочника.

Ну ничего так, под мясцо пойдет его бубнеж... — подумал я, а с неба неторопливо стал падать крупный снег.

Интерлюдия

— Тран-та-ля-л-ля!.. Тран-та-ля-ля! Тран, хм, таля-для-лям...

Поднявшись со свое кровате, девица в легких шортах и маечки была бодра как никогда. Еще бы! Выспалась! За окном — щебечут утренние пташки. И жизнь вообще и в целом, для неё — прекрасная штука!

— Та-па-па-пам! — напивает она себе под нос, скача по комнате, выбирая что сегодня ей примерить.

Но зов природы...

— «Пшиии»

— Хм... — приметила она какую-то пустоту в квартире, и оглядевшись, поскакала к комнате родителей — Тран-та-ля-ля! Мам! Пап! Вы дома? Спите чтоли... — заключила вывод, видя, что дверь закрыта — Или... — её улыбка стала похотливой — дверь закрыли. — слова лились, словно смех, и девица, борясь с желанием заржать по некультурному, вновь стала напивать — Тран-та-ля-лям!

— «Клац, клацк» — щелкнул холодильник. — «клац» — щелкнул ему шкафчик

— О! Какой снег на улице! Какой снег! — заметила она, открывшийся за окном пейзаж, и на рефлексах закричала — Мам! Пап! Ай, ладно, тихушнейте!.. хм! А вот я сейчас пойду, и все печенье съем! Где тут моё любимое... о! Пойдет!

— «Хрум, хрум», «хрум, хрум».

Отказывать себе в удовольствие, когда н кто не видит? Да не смешите! Делится? Жалеть? Экономить? Она не такая! И если что не убрано на самую верхнею полку — то это её! Априори её! И только её, если это уже к ней в руки попало.

— Вкуснотище! — последовала она с кухни в комнату, кроша свиняча печенюшками — И телевизор можно посмотреть...

И тут, входная, тяжелая дубовая дверь! С визгом влетает внутрь коридора, лишь чудом не сметя собой хрупкую девчушку, почти что в неглиже. Пролетает со свистом там, где мгновение назад стояла ошарашенная юная модница, так и застывшая с пачкой печенья в руках, глядя на ввалившихся к ней в дом, огромных дядей, раза в два больше её папы! В черных масках, и такой же одежде.

Мужиков, что ни говоря не слово, сбивают её с ног, больно ударяя об пол. Скручивают руки, выворачивая их из суставов, от чего на волю из груди девицы вырывается оглушительный душераздирающий крик:

— Ааааа!

Надевают толстенные наручники, и затыкают странным кляпом рот. То, что её лопатку и шею, одновременно совсем этим задела игла шприца, впустив болезненный укол, сквозь всю ту прочею боль, она даже и не заметила.

Дверь в спальню родителей отворяются, и оттуда вылетают две пули, мгновенно убивающие держащих её мучителей, точными попаданиями в голову. Третий же, что и ставил ей уколы, ловит свою пулю с большой задержкой, и умирает не столь споро, успевая выпустить в сторону комнаты очередь из автомата.

Правда, большая часть пуль очереди, уходит в потолок — стрелок, не сумел удержать прицел. Стрелок, банально умер до того, как автомат успел закончить свою трель, продолжая жать уже мертвыми пальцами на пресловутую «гашетку».

Девочка, уже ничего не видела и не слышала из окружающего пространства, потеряв сознание от боли и лекарств, однако в квартиру ввалилось еще двое, один из которых, войдя в комнату родителей, вновь открыл огонь. Сделал два выстрела в упор из автомата в грудь лежащего там окровавленного мужчины. Другой в это время, занялся переноской в подъезд мертвых тел товарищей.

Затем, туда, в подъезд, отправилось и тело самой девицы, а в квартире, прозвучал вопрос на неизвестном языке:

— Где мамаша?

И такой же короткий ответ, и такой же короткий приказ:

— Не здесь. Уходим.

По мебели потек бензин, вылитый туда захватчиками. И вот, еще мгновение спустя, последний уходящий неизвестный, кидает зажженную тряпку на ковер, и еще через миг — все погружается во мглу из дыма, а квартиру — охватывает пламя только разгорающегося бедствия.

Треск мебели, стон камня стен, огонь начал свою жатву, стирая без остатка все следы и улики, заметая следы, уже мчащихся прочь всем составом налетчиков. Пусть и трое из них, уже холодные трупы.

Они, легко отделали! Всего трое! Хотя предполагалось, что девицу придется расстреливать взводом, и что потере могут быть в районе десятка трупов, и около того же ранеными. Но — обошлось. Отлично сработали! Внезапно напали, быстро обездвижили, надежно усмирили, вколов специально разработанный транквилизатор, что в очередной раз только доказал свою эффективность.