Обнаружение цели

Глава 39 - Белый конь

— Да как ты вообще могла?! Командир на поле боя! Стратег, да без мозгов! — отчитывает меня по «телефону» отец, катая бочки по всем тяжким.

А я — лишь молча киваю. Кто бы говорил папаша! Сам вечно лезешь на рожон, рыцарь блин...

— ...на белом коне!

А меня еще в чем-то обвиняет! А ведь он, в отличие от меня...

— ...не бессмертна!

И откинется от одной лишь жалкой пульки. А я переживу таких с десяток, и вообще — сильнее его в разы! Мне положено быть на поле боя! Пусть я и в плане ценности и незаменимости, в сто раз, как понимаю, важнее отца.

Но отчитывает он меня вовсе не за ту операцию в Пятигорске! А за то, что я после не сдержался, и провел еще одну, полуподпольную. Отправился в один из близлежащих к границе аулов, прикинулся приехавшей из Питера к бабушке внучкой, и принялся ждать.

Ждать пришлось недолго. Бабка, встретила меня как подобает! По всем обычаям, то есть — на всю деревню! А ведь я даже не знаю, была ли, есть ли у неё реальная внучка! Знаю лишь, что эта дама была раньше известным политическим деятелем в колхозе, пусть и колхозного же уровня, имеет дочь в Питере, с которой не общается — недавно подавала запрос на её поиски, что так и осел в архиве. Ну и, знаю, как она выглядела в молодости! От внешности которой и лепил свою мордаху, как узнаваемо похожую.

Старушенция встретила меня как родную! Достала из погреба спрятанные на самый черный день имущество, выпивку, вкусняшки горстью, виноград сушеный, масло странное, сыр козий... десятилетней выдержки блин! Твердый как камень, что его только размачивать. Соседей позвала естественно, таких же старичков, но зато своих! Родных!.. И уже на следующий день с гор спустились лихие джигиты, узнать, чего это полумёртвая деревня вчера так раздухарилась.

Я их отпинал! Они позвали приятелей. Я и их отпинал! Они позвали всех своих друзей, шумным табором ведя колонну на кровную месть. Ублюдков встретили ребятишки-шахтеры, которым по секрету шепнули, что к старикам в аул приехали бабы.

Это было славное мочилово! Жаль, меня там не было. Меня сдернул батька, которому все же донесли, что я, не в поезде, да под охраной, качусь неторопливо вот уже почти неделю, а «развлекаюсь» таким экстравагантным метом.

Подгорело у него славно! Вон, уже полчаса отчитывает! Самозабвенно. А я улыбаюсь — теперь мужики с Шахты, больше не будут жить своим отдельным от мира анклавом.

Да, их жизнь в Нальчике не была лихой и приятной никогда! Город, за последние пяток лет, превратили в настоящий промышленный центр, и настоящий ад для его жителей! Оттого и ездят туда вахтовики, согласные терпеть тысячу лишений если им хорошо заплатить.

Да, они думали, раз юг, то будут как в раю! И не предполагав, что их отправят в место противоположное. Да, они, позаключав договора на хорошие суммы, согласны со всем мирится, но все же приделы терпения есть у всех, а жизнь в том месте похуже, чем в сибирских тюрьмах. И только одно с ними схоже — тотальное отсутствие женщин.

Теперь ребятки призадумались — а так ли им нужны эти зеленые бабосы? О ситуации, происходящей на границе, они знали давно, но никогда не вмешивались — не их проблемы! Обороняя только свой городок, защищая рабочее имущество, и не делая и шагу прочь в сторону каких-то изменений ситуации в целом и в общем. А теперь глобальные проблемы коснулись и их, и, согласно докладам, после потасовки в ауле, мужики уже наведались на КПП, проверить дырявых на педиковатость.

Чую, они решат их оттуда выпроводить, без оружия гулять! Заграбастав пропускной пункт в свою юрисдикцию, надежно запирая этот лаз. А потом и патрули выставят. И вообще, по итогу не захотят уезжать. Как ни крути, без них регион ждет тотальный демографический кризис! Ведь девчонок то от похищений все же прячут по подвалам, а вот пацаны — мрут! Геройствуя.

— Ты меня вообще слушаешь?! — выкрикнул отец в трубку, что я аж отодрал наушник от уха, изливая на весь аэропорт Минеральных вод, какую-то девчачье-сопливую песню «о любви».

— Конечно, командир, я вас слушаю.

— Вообще от рук отбилась несносная девчонка... — пробормотал мужчина на другом конце аппарата связи.

Рация на такую дальность не берет, но, если использовать ретрансляторы... в прочем, я не сильно знаю, как работает эта «рация»! Она явно отличается от обычной! Даже той, что у меня в челюсти! И на транзисторах. Хотя бы качеством связи. Но разобрать её... я не решаюсь! Эта технология вообще сидит за семью печатями!

— Саша!

— Кто? Вы о чем? — спокойно отозвался я на этот выкрик — Я знаю, что вы верите в качество своих изделий, и их слишком мало, что бы информация утекла куда-то налево, но — это не означает, что кто-то не может изобрести что-то подобное повторно. Позывные придуманы не просто так.

— Двухсотая. — выдал уже спокойным голосом отец, взяв себя в руки — Что ты скажешь в свое оправдание?

— Скажу, что готова нести любое наказание за нарушение приказа. — сказал я, и заметил, что посадку на мой рейс только что объявили — Однако скажу, что мои действия были полностью оправданы, и в конкретной ситуации — необходимы. Свою вину не признаю.

Выудил из толпы фигуры всех пятерых сопровождающих, из которых только двое стали собираться к посадке, а остальные продолжили делать вид, что не заметили объявление. И, насвистывая песенку, поплелся в сторону подкатившего к терминалу старенького автобусика, в сопровождении сурового вида двести пятого, которого моя жизнерадостная персона у своих ног ну совсем не радует, хоть он и вынужден, изображает из себя на этом празднике жизни, моего родимого отца.

— Принято. Ожидаю тебя в штабе, согласно расписанию.

Интересно, что будет, если я распотрошу рацию на своей макушке? Таких изделий, если верить папке, в мире всего пять.

Сон? Тело, ты не офигело ли, предлагать мне поспать в такое время? В ТАКОМ состоянии? У меня же маска лица потечет пластилином прямо посреди авиалайнера! Посреди забитого пассажирами лайнера! На глазах у всех! При том, что косметики на мне нет и грамма.

Да и опять же — какой сон, в таком то состоянии?! У меня не бывает снов, когда я всё в себе так или иначе контролирую вручную. А значит, хм, это не сон. Тело! Ты на кой фиг перехватываешь чужие мысли?! Мысли умершего! Где-то рядом умершего человека...

Хм, если мы сейчас на высоте восьми тысяч над землей — взглянул я в сторону иллюминатора, возле мирно спящей рядом тетки, а я словил чей-то прощальный «сон», то значит этот кто-то сдох прямо здесь, в самолете. Кто? И где?

Так! Нафиг вертеться на кресле как на шиле! — приказал я себе, успокаивая свой зад, возвращая его обратно на кресло. Расшалился блин! Двести пятый вон уже занервничал, за пистолетом подмышку полез, с мыслью что-то случилось, раз я вдруг так «ожил».

Надо просто сосредоточиться и понять конкретно... ага! Вот ты где! — и я, встав коленками на сиденье, взглянул в конец салона. Там, на противоположной стороне салона, в предпоследнем кресел у окна, прикорнул мужчина, с рукой застывшей у груди. Отказало сердце.

Ладно, что там с его прощальными мыслями? Какая странная белиберда! Хм, магмойды, какие-то люди, кажется ученые. Они что, пытались пленить эту тварь? Жаль у покойника уже не спросишь. Или спросишь?

Человек умирать явно не хотел! Хотел жить, и именно с этими, странными и опасными мыслями. И как следствие — его дух еще здесь, медленно двигаясь прочь от тела, в то время как его память, неторопливо распадается, вместе с остыванием плоти.

Ну, моей силы хватит, чтобы из такого сделать призрака на пару секунд! И думаю, он сам мне все расскажет! — коварно улыбнулся я и, высосав из себя всю доступную Силу, от чего тело в панике забило во все колокола, ведь все незыблемые, казавшиеся бесконечными, резервы, вдруг куда-то испарились. Направил сгусток в сторону таящего в пространстве духовного нечто, дабы оно всё же обрело форму, в этом мире без магии.

И тут же чуть не сдох! Впечатался в кресло как был, боком, потерял контроль над дыханием, и мгновенно взмок, как грешница на исповеди. Ведь мне только что дали по рукам! Во всех смыслах этого слова. И дали так это нешутево, что вон даже на руках, на запястьях, прорезались отпечатки. Не двояко намекнули, что уже умершие люди, вне моей юрисдикции.

— Невероятно... — прошептал я, а мужик с позывным двести пять, с еще большим непониманием происходящего в глазах уставился на мою персону.

Какая сила! Какая мощь! Что-то, с чем ни одна, та жалкая сущность, что бессовестно зовет себя, хех, богом, из любого иного мира, не может стоять и рядом. Всемогущество, о чем те муравьи не могли бы даже мечтать! И я при этом до этого вот так вот в упор Его присутствия в мире не замечал? КАК?!

Расслабился, что ли? Нет! Просто владыка этого измерения, не кичится своей мощью на каждом углу. А тихо наблюдает за своими детьми, следя лишь за балансом, и за тем, что бы в жизненные циклы, никто не вмешивался извне. И мне, по сути, просто намекнули, что в мир бессмертных душ, я вмешиваться не вправе.

И значит, что мы, бессмертные, тут тоже по воле Его. Ведь Он, не будет нарушать собственные же Правила о невмешательстве в дела смертных, стирая угрозу в пустоту просто мановением своей руки. А значит... что же такого ужасного ждет этот мир в будущем, что ему, при его технологиях, все равно нужны вечные? Что даже текущий хаос на этом фоне, приемлем, а потери — незначительны.

Ага! Вот они где, спрятались! Их уже, наверное, замучила самих местная милиция — два араба в плохо тонированной иномарке! Посреди Магнитогорска! Подозрительно даже для пятилетнего мальчика, что упорно тычет пальчиком в их сторону! А мамка уводит ответственно-любопытное дитя подальше от подозрительных дядь.

У них что, других агентов не нашлось? — сморщил я нос, неприкрыто глядя в сторону машины со шпионами — Это ж вообще позорище! Даже англичане тут не выглядели бы тут столь странно! Хоть и тоже иностранцы. Они хотя бы тоже белые!

Да блин! Даже негры бы тут выглядели тут более убедительно-непринуждённо! А не эти... еще бы китайцев сюда послали. Послали шпионить за моей матерью.

Её, естественно выследили. В чем никто и не сомневался и ни когда не ждал, что будет иначе. Ни какие документы не остановят разведку, у которой все же дошли лапки до «поковырять» что там стало с мамочкой не бессмертной цели. Но это все было ожидаемо.

Американцы, закончили вести свои внутренние дрязги, и навострили ушки, в поисках чего еще интересного слопать. Россия для них всегда была лакомым куском, так что они естественно обратили свой взор в сторону её необъятных территорий. Той её части, что за страной еще осталось.

В думе, готовятся новые проекты по отделению республик от страны, республики — нафиг против! Им и так не очень, но примеры, во что обращаются отколовшиеся, слишком ярко полыхают. А мне дали день, что бы пообщаться с матерью. И заодно проведать этих недошпионов, торчащих во дворе перед домом, вот уже неделю.

А вот и она! — приземлил я свою попу на скрипучие качели — вышла с Ванькой погулять. Вы посмотри те ка! Он уже ходит! — улыбнулся я, видя, как мелкий неуклюже топает по дорожке в своём пухлом комбинезончике, а мать, внимательно следя за каждым его шагом, плетется рядом.

Бедная женщина. Мертвецки бледная, кашляющая, с отекшими руками и ногами... кое-как шаркающая ногами, словно старуха! И блин, два «работника года» внимательно следящие за каждым её шагом. Словно за мишенью, словно за неодушевленным предметом.

Ванька упал, но не разревелся, однако сил подняться в себе не нашел. Мать... попыталась сделать это за него, поднять пацана обратно на его маленькие ножки! Но чуть сама не упала, и сил нагнуться в себе тоже не нашла.

Я, встал с качелей, и подошел к ним.

— Вам помочь? — поинтересовался наивно, уже поднимая Ваньку в вертикальное положение.

А после и вообще беря на ручки. Боже, какой он легкий!

Мать, взглянула на меня, и её глаза наполнились слезами. Губы задрожали, руки затряслись, а ноги, кажется вот-вот откажут, уронив женщину на грязную землю.

— Что с вами? — ужаснулся я вполне искренне, и хотел было как бы помочь женьшене устоять на ногах, но так и не решил прикоснуться.

Состроил из себя запуганную девчонку.

— Саша... — прошептала она одними губами, а я краем глаза отметил, как оживились два араба.

Пусть пишут! Пусть! — и я наклонил голову в недоумении, отчаянно хлопая глазками и продолжая удерживать юного пацана навесу одной рукой.

Я здесь не ради расправы над врагами! Не ради бойни или устранения — с этим бы справилась и местная полиция, стоить только их спустить с поводка. Как говорится, есть человек — дело найдем! Тем более, когда тут уже неделю в тачки заседают такие странные персонажи, даже серущие посменно, что уж точно не могут быть «просто гуляющими». Надо лишь покопать...

Я здесь просто как обычная девчонка с соседнего двора, забредшая погулять, и решившая помочь несчастной женщине в её трудном положении. Просто обычная неприметная школьница! Каких на страну миллион!

Пусть следят за ней! Пусть рассредоточивают своё внимание, начиная подозревать всех и каждого, начав упускать из виду очевидное и творящееся прямо у них под носом.

— Саша... — вновь прошептала женщина, на этот раз уже отчётливее, отчаянно борясь с текущими ручьем слезами, и подступающей истерикой.

Решила меня обнять — но я отскочил, с трудом подавив в себе тягу совершить этот в стиле «усю», на два метра назад и метр в верх. Уставился непонимающе на тетеньку, что вот так вдруг расчувствовалась и меня кем-то обзывает, а малец в моих руках, тем временем ткнул мне в грудь своим крохотным пальчиком:

— Мама.

— У-ти какой славненький мальчик! — перевел я его в состояние «полета», в положение на вытянутых руках — У-ти какой хорошенький! — и прижал нос к носу, играясь.

Игнорируя его плачущую мать.

— Хи-хи-хи!

— Пойдемте, я помогу вам дойти до квартиры — проговорил я уже для матери младенца, серьёзным, и даже грубым тоном — Вам явно стоит принять лекарства, а возможно даже вызвать скорую. Пойдемте...