12

Один механик электронного концерна в ФРГ слухом отличает шумы, которые не улавливает ни один прибор. Слышали? Он там работает акустическим дегустатором. Пришлось ему застраховать свои уши в агентстве Ллойда на полмиллиона долларов…

Обритая голова Туркутюкова представляла собой нечто ни на что не похожее. Может быть, на высоту военных лет, изрытую траншеями и воронками. Вечером он уснул, убаюканный бромом, люминалом, хлоралгидратом, демидролом, седуксеном или черт-те чем еще, а также спокойным лицом доктора Рыжикова, монотонно рассказывающего про наиболее яркие воздушно-десантные операции второй мировой войны. Во сне он даже взлетел, только не на своем «дугласе», а на реактивном «МИГе», думая, что так помогла операция.

Неохотно проснувшись, он опять увидел широкое и доброе лицо доктора Рыжикова, беззаботно говорившего о каких-то не имеющих отношения к делу застрахованных ушах. Вокруг сновали какие-то люди в зеленых пижамах со шприцами и склянками. Пока ему делали укол, Туркутюков успел услышать, что, по последним данным, исходя из анализа множества электроэнцефалограмм, крокодилы, когда они спят…

И снова провалился в теплую мягкую вату.

Потом сквозь эту вату к нему снова пробились слова доктора Рыжикова, объяснявшего, что если бы у него были три парня, а не три девки, то он всех троих обязательно бы спровадил в… Рязанское воздушно-десантное училище. Про них бы сняли фильм «В небе только Рыжиковы». Туркутюков начал сердиться, что ему не дают спать и будят каждые пять минут, да еще недосказывают что-то начатое. «А где вы родились?» – вдруг спросил доктор Рыжиков. Туркутюков чуть шевельнул губами: «В Ростове». – «А на какой улице?» – почему-то пристал доктор. «На Арнаутской», – ответил Туркутюков недовольно. «А где сейчас живете?» – «В Калинине…» – «А уехали оттуда давно?» – «Зимой…» – «Зачем?» – «От фотографов…» – «А война когда началась?» Удивившись явной глупости этого вопроса, Туркутюков назвал год и добавил: «Сами не знаете?»

Все это доктор Рыжиков угадывал скорей по шевеленью губ, но в общем был доволен. «Ну, хорошо. А как вы себя чувствуете?» – «Хорошо… А что крокодилы?» – «Какие крокодилы?» – «Которые спят…» – «А-а… Снов не видят. Оказалось, крокодилы спят без снов. Понимаете?» – «Понимаю… А когда операция?»

В общем, ему уже было давно все равно. Никакого страха или нетерпения. Только ватное равнодушие.

– А уже, – вдруг сказал доктор Рыжиков. – Сделали…

– За пять минут? – не удивился бедный летчик.

– За шесть часов, – уточнил доктор Рыжиков со всей присущей ему приветливостью. – Ну, теперь спите.

С облегчением радости – не операции, а разрешения спать – Туркутюков снова канул.

Загрузка...