Обратный отсчет: Синтез

Часть 5 11.10.56 — 25.12.56. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

11 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Сквозь сон Гедимин услышал приглушённые ритмичные звуки — где-то поблизости играли гимн Атлантиса. Музыка становилась всё громче, пока не оборвалась воплем «Подъём!».

«Уже?» — Гедимин нехотя открыл глаза, сел на матрасе. Рядом лежал практически готовый воздушный насос — ремонтник потратил на него полночи. «Газовые датчики,» — Гедимин провёл ладонью по глазам, но бодрости не прибавилось. «Без них не проверить. Ладно, пусть лежит.»

— Опять ковырялся в железках? — поморщился Гай Марци, заглянувший в комнату. — Тебе их днём не хватает?

— Уйди в туман, — фыркнула на него самка-разносчик, забрасывая через порог контейнеры. На ёмкости с Би-плазмой желтел знак биологической опасности, чуть ниже был приклеен лист с пояснениями.

«Ещё два часа сна?» — Гедимин сузил глаза. «Получается уже шесть. Макаки спят по восемь часов. Интересно, мы будем?»

— Как спалось? — спросил, постучав в стену, Кенен. — Как прошёл эксперимент? И чем ты намерен заняться сегодня?

— Говори сразу — что ещё сломалось? — недобро сощурился ремонтник. «Не знаю, что он делает со своим смартом, но это устройство для этих действий очевидно не предназначено.»

Когда Гедимин выходил из барака, он заглянул в комнату Кенена — тот валялся на матрасе, придерживая ладонью отремонтированный смарт, и глазел на экран.

— Что, на праздник не пойдёшь? — хмыкнул ремонтник.

— Традиции Атлантиса интересуют меня, но не настолько, чтобы я возлюбил толпу, — отозвался из-за экрана Кенен. — Приятно тебе повеселиться!

На двери барака — изнутри и снаружи — были прилеплены яркие наклейки — изображения листьев и плодов, окрашенных в оранжевый, жёлтый, красный и лиловый; такие же украшения, с незначительными отличиями, были на каждой двери, которую Гедимин увидел по дороге к информаторию, а некоторые уборщики наклеили их на свои комбинезоны. Над душевой, ремонтным ангаром и каждым зданием, населённым «макаками», был поднят флаг Атлантиса, из форта доносился гимн, а вдоль козырька крыши информатория развесили маленькие круглые оранжевые лампочки. Было уже светло, но их не стали гасить, и на стенах пестрели жёлтые блики.

В вестибюле информатория было тесно, гораздо теснее, чем во время последнего общего сбора, — все, кого успели завезти в Ураниум-Сити за последние три месяца, собрались здесь. Пока Гедимин не видел на комбинезонах трёхзначных номеров бараков, но обозначение «Тау-16» ему уже попадалось. В дальнем углу Паскаль, оттеснённый к стене поселенцами, растерянно смотрел на охранника и вполголоса что-то выяснял. Охранник ухмылялся.

— Вот с ними будешь праздновать, — донеслось до Гедимина. — Их много, и с ними ещё никто не заскучал. Если что — жми на кнопку, мы в соседнем доме.

— Эй, — кто-то ткнул ремонтника в бок. — Смотри сюда!

Рядом стояла Лилит и держала на ладони фигурку, собранную из мелких деталей и осколков фрила. Гедимин пригляделся и хмыкнул.

— Енот с фруктом?

Он тронул пальцем конструкцию из трёх ярко-оранжевых колец, соединённых в подобие сферы с зелёным шпеньком наверху.

— Это тыква, — едва заметно усмехнулась Лилит. — Енот с тыквой. У мартышек забавные обычаи. Ты вообще слышал, что сегодня празднуют?

— Расскажут, — пожал плечами Гедимин и слегка сощурился, глядя самке в глаза. Та кивнула.

— Внутри ремонтного ангара, от главного входа — налево. Или крайнее окно справа, если зайти сзади. На сигнализации. Не лезь!

Гедимин покачал головой. Лилит фыркнула и отвернулась. Высмотрев в толпе ещё одного выходца с Ио, самка направилась к нему.

— Приём, Энцелад, как слышно? — чужая ладонь опустилась на плечо ремонтника. Он досадливо сощурился — Линкен и Хольгер в очередной раз подобрались незаметно.

— Не передумал? — тихо спросил космолётчик, глядя Гедимину в глаза.

— После мероприятий, — так же тихо ответил тот.

— А лучше бы передумал, — прошептал Хольгер и слегка поёжился. — Не самая хорошая идея.

— Ты хочешь усовершенствовать «сивертсен»? — сузил глаза Гедимин. — Скажи «нет», и я найду другое занятие.

Хольгер уткнулся взглядом в пол.

— Зал открыт! — объявил по громкой связи Паскаль. — Сеанс начнётся через пять минут! Располагайтесь!

— А что вон в тех ящиках? — вполголоса спросил Линкен, кивнув на закрытую прозрачную дверь. За ней стояло несколько больших коробок; рассмотреть их сквозь стекло Гедимин не мог.

— Новые телекомпы? — предположил ремонтник. — Своевременно.

— Это вряд ли, — покачал головой Хольгер. — Их возят в других коробках. А это похоже на упаковку для человеческой еды.

В кинозале на полу по-прежнему лежали матрасы, и с тех пор, как Гедимин заходил сюда в последний раз, они стали ещё более узкими — так увеличили количество мест.

— Когда, уран и торий, нам привезут кресла⁈ — послышалось с соседнего ряда, и ремонтник вздрогнул — говорил не Иджес.

Свет в зале погас, и экран засветился жёлтым, а из-под потолка зазвучал гимн Атлантиса. По краям экрана были пущены гирлянды из окрашенных по-осеннему листьев и спелых плодов, и кольцо из таких же символов окружило появившуюся голограмму. Человек в многослойной одежде с воинскими наградами на груди встал перед залом. За его плечом виднелась ещё одна голограмма — eateske, одетый по человеческому образцу. «Джеймс Марци,» — вспомнил Гедимин, услышав сдавленный вздох Линкена. Космолётчик смотрел на голограммы, не отрываясь, и его глаза сошлись в узкие щели.

— Кто эта макака? — тихо спросил Гедимин у Хольгера. Тот странно хрюкнул.

— Риккардо Васко Диас да Коста, — прошептал он. — Президент Атлантиса, если это что-то говорит жителю Энцелада.

— Закон да Косты, — сузил глаза Гедимин. — Он?

— Адмирал да Коста, — кивнул Хольгер. — Бывший адмирал. Почитай про него, когда найдёшь время. Очень познавательно.

— Граждане Северного Атлантиса, мои друзья и собратья, — заговорил да Коста, и зал наполнился приглушённым шипением. — Граждане великой страны и великой планеты! Всем нам в этом году есть за что благодарить Бога. Страшнейшая угроза нависала над человечеством, подобной войны ещё не было в истории, и всё же мы выстояли, сплотились и победили. И в этот радостный день…

«Страшнейшая угроза для человечества,» — Гедимин покосился на соседей и усмехнулся. «Да нас было в две тысячи раз меньше!»

…В зале ещё играла бодрая музыка, но экран уже потемнел; те, кто не хотел смотреть фильм о взаимоотношениях «макак», вышли. Гедимин, на секунду задумавшись, поднялся и пошёл к выходу. «Это познавательно,» — подумал он. «Но будет отложено до другого раза.»

Посреди вестибюля он был вынужден остановиться — там столпились поселенцы. Из компьютерного зала вынесли стол, и на нём были разложены груды разноцветных упаковок. Кто-то подходил, рассматривал их, иногда протягивал руку — но, так ничего и не взяв, возвращался в толпу.

— Что там? — спросил Гедимин, подобравшись поближе. Его пропустили к самому столу; теперь он мог хорошо рассмотреть упаковки.

Это были маленькие цилиндры из прозрачного жёсткого фрила; их недавно извлекли из охлаждающей камеры, и они покрылись мелкой водяной пылью. Смахнув её, Гедимин увидел на упаковках изображения человеческой еды — жареной птицы и довольно сложного образца выпечки.

— Мартышечья еда, — громко сказал один из поселенцев. — Они думают, мы к этому притронемся⁈

— Они привезли нам подарок, — хмыкнул другой. — Пусть сами едят свою еду.

Хольгер взял со стола одну из упаковок, подержал на ладони и бросил обратно.

— Ничего не трогай, Гедимин. Ты любознательный eateske, но это опасно.

Он повернулся к поселенцам.

— Знаете основное свойство мартышечьей еды? Тот, кто её съел, тоже становится грязной мартышкой. Ничего здесь не берите!

— Человеческая еда? — к столу подошёл Кенен, не спеша выбрал пару упаковок и широко ухмыльнулся. — Ничего подобного, сородичи. Настоящая человеческая еда — только на столах у человеков. И они в жизни не согласились бы тратить её на нас. Это — обычная подкрашенная Би-плазма со вкусовыми добавками… которых мы всё равно не почувствуем. Ничего опасного.

Вскрыв упаковку, он бросил содержимое в рот, медленно прожевал и, проглотив, ухмыльнулся ещё шире.

— Так и есть. Очень слабый привкус глюкозы и ванилина. Они утверждают, что это тыквенный пирог. Вы знаете, как выращивается тыква, и сколько в Солнечной Системе пригодных для этого мест? Может быть, Оркусу или Джеймсу принесли сегодня настоящий тыквенный пирог. Но в Ураниум-Сити его не завезли.

Прихватив с собой пригоршню упаковок, он выбрался из толпы. Поселенцы переглянулись.

«Надо попробовать,» — Гедимин подобрал один «тыквенный пирог» и упаковку с жареной птицей, разворошил пакеты в поисках третьего варианта — но больше никакой еды на столе не было. «Действительно, глюкоза и ванилин,» — разочарованно подумал он, прожевав твёрдый кусок «пирога». Похоже, Кенен не ошибся — в Ураниум-Сити привезли странно упакованную Би-плазму.

— Поел? — хмуро спросил Линкен, оттеснив Гедимина к стене. — Ну как?

— Би-плазма, — пожал плечами тот. — Сам попробуй.

— Ещё не хватало, — сузил глаза космолётчик. — Хольгер, ты где? Мы куда-то собирались, или всё отменяется?

— Умм… — отозвался eateske, засунув в рот содержимое трёх упаковок одновременно. — Уф… Гедимин, что ты там ищешь?

— Горчицу, — ответил ремонтник. — Но её здесь нет. Идём.

…Из форта доносилась размеренная плавная мелодия, иногда перемежаемая тонкими голосами детёнышей или самок. У входа неподвижно стоял «джунг», дрон-наблюдатель круг за кругом облетал площадь, и Гедимин настороженно косился на него, прикидывая, как лучше скрыться от его камер.

— С юга — два «джунга», — сообщил Линкен, зайдя за угол. — Ещё один стоит у нефтеперегонки.

— Ясно, — Гедимин, опустившись на корточки, разглядывал выступающий фундамент. — Зайдём с этой стороны. Штырь.

— Может, не надо? — покачал головой Хольгер.

— Если Гедимин уверен — пусть действует, — буркнул Линкен, взламывая фриловое покрытие. — Держи.

— Отойдите, — ремонтник примерился и вогнал тяжёлый штырь с плоским наконечником в землю — у самой стены, параллельно ей, всем весом загоняя лезвие вглубь. Тихий гул, доносившийся из ремонтного ангара, оборвался, запахло плавящимся фрилом, штырь, хрустнув, погрузился ещё глубже.

— Тряхнуло? — с опаской посмотрел на Гедимина Хольгер. Ремонтник покачал головой, выдернул штырь и вернул Линкену. От лезвия осталось меньше половины, оставшееся размягчилось и повисло клочьями.

— Прячьтесь, — сказал Гедимин, оглянувшись на Хольгера и Линкена, и подошёл к окну. Тонкая проволка, несколько секунд — и решётки утонули в стене, осталось отодвинуть щеколду и втиснуться в оконный проём. Внутри было мало света; Гедимин помедлил, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку, и повернулся к запертой двери. «Лаборатория,» — гласила табличка на ней. «Осторожно!»

«Хорошее предупреждение,» — подумал Гедимин, подсвечивая фонариком замочную скважину. Массивная дверь выглядела прочной, но петли с трудом выдерживали её вес. «Надо оставить как можно меньше следов,» — ремонтник достал расплющенную проволоку и осторожно засунул в скважину. «Навряд ли здесь сложный механизм…»

В лаборатории не было окон. Луч фонаря, скользя вдоль стен, освещал закрытые стеллажи, задвинутую в угол стола центрифугу, коробки с реактивами. Гедимин взял со стола блестящую коробку знакомой формы, сдвинул защитные пластины — экран мигнул, окрашиваясь в белый. «Образец не определён,» — высветилось на нём. Гедимин осторожно коснулся центральной клавиши — две антенны выдвинулись из корпуса и замерли, ещё одно нажатие — тонкие пластины на их концах развернулись и зашевелились. По экрану побежали короткие строчки — не найдя образца, прибор анализировал воздух.

«А теперь — к делу,» — Гедимин, развернув обрывок бумаги, подцепил микроскопический кристалл сивертсенита и положил на пластины. Прибор пискнул, экран часто замигал, выдавая цепочку коротких строк. Мигание прекратилось; под перечнем обнаруженных химических элементов медленно выстроилась объёмная модель сложного органического соединения. Гедимин следил за ней, затаив дыхание и запоминая каждый значок.

Он услышал тихий скрип слева от себя, почувствовал дуновение от приоткрывшейся двери, но среагировать не успел. Яркий свет ударил ему в глаза, и он растерянно мигнул, подставляя ладонь под выпавший из анализатора кристалл. Формула уже отпечаталась в его памяти, прочее не имело значения.

— Стой!

Голос показался ему знакомым. У самки с бластером, вставшей в дверном проёме, не было белого комбинезона, но с немалой вероятностью это была мисс Квецин. Она держала оружие двумя руками, направив сопло Гедимину в грудь.

— Я упаду на оборудование, — ремонтник кивнул на центрифугу и выдвинутые ящики. — Здесь нельзя стрелять.

Самка судорожно вздохнула.

— Выходите, — она попятилась от двери, не опуская бластер. Гедимин не без сожаления положил анализатор на стол, завернул кристалл сивертсенита в бумагу и вышел, на ходу убирая образец в пустой карман. «Что-то я не учёл,» — думал он. «Что тут делает эта самка?»

— Что вы здесь забыли? — громким шёпотом спросила Квецин. Гедимин мигнул. «Такое ощущение, что её тут ждали не больше, чем меня…»

— Анализатор, — ответил он ровным голосом. — Он всё ещё был мне нужен.

— На кой чёрт вам анализатор⁈ — бластер в руках самки дёрнулся. — Что вы собрались анализировать⁈

— Сивертсенит, — отозвался Гедимин. — Я обещал вернуть прибор. Он на месте.

— Сиверсе… Вы в своём уме⁈ — Квецин оглянулась на главный вход. — Что вам даст его анализ⁈

— Состав и формулу, — Гедимин прислушивался к звукам за дверью и окном — чего-то не хватало. Тонкие стены ангара обычно дрожали от тяжёлых шагов «Джунгси»-охранников; сейчас снаружи было необычайно тихо.

— Чего ты ждёшь? — спросил он. — Стреляй или зови охрану. Мне надоело стоять.

Квецин приглушённо помянула каких-то богов.

— Что у вас в карманах? Стойте неподвижно — я вас обыщу!

— Всё, что было в лаборатории, осталось там, — буркнул Гедимин. — Обыскивай.

Ничего интересного в его карманах не было — металлические и фриловые штыри и заострённые осколки, коллекция обломков синтетических материалов и моток изоленты, прихваченный с Жёлтого озера — зато их было много, и самка бросила обыск на полдороге.

— Что вы сделали с проводкой? — спросила она. — Вы в состоянии это исправить?

— Да, — Гедимин с интересом ждал продолжения.

— Катитесь отсюда, — прошипела Квецин, пятясь к двери. — Почините всё за собой и уходите! Я не буду стрелять.

…Наложив последний виток изоленты, Гедимин прислушался — из-под крыши снова доносился слабый гул, а по взлётной полосе маршировали роботы-охранники. «Долго не продержится,» — ремонтник покосился на кабель и высыпал в яму пригоршню песка, закрывая следы взлома. «Но здесь всё такое.»

Прикрыв глаза, он видел формулу сивертсенита — яркие точки на тёмном фоне, сложную цепь с отростками радикалов. «С сырьём проблем не будет,» — он запустил руку в карман, перебирая осколки фрила. «Проблема в оборудовании. Температура и давление… и реактор, способный их выдержать.»

12 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Под короткими крыльями глайдера мелькали деревья, присыпанные снежной крупой; из-за леса уже проступало тёмное пятно глубокой воды — Жёлтое озеро, у берегов покрытое ледяной коркой. Лилит тихо сидела в кресле и, против обыкновения, даже не пыталась отобрать у Гедимина штурвал. Ремонтник тоже молчал; в лобовом стекле кабины отражалось неподвижное лицо и тёмные прорези глаз.

— Как ты думаешь, он выживет? — тихо спросила Лилит, глядя на приборную доску.

— Маловероятно, — отозвался Гедимин. — Если бы туннель обесточили на пять минут раньше…

— Там дрянной штрек, — поморщилась самка. — Вообще нельзя было туда лезть.

— Возможно, — пробормотал ремонтник, поворачивая налево, к ярко-оранжевым коробкам рудничных зданий. — Электровоз оттуда надо убрать. Спустить глайдер-тягач, пусть возит вагонетки. Течи там будут постоянно, сколько насосов ни поставь.

Глайдер скользнул по аэродрому, взметнув вихрь снега, и остановился. Гедимин вышел из кабины, посмотрел на небо, — тучи, собравшиеся до рассвета, не разошлись, и кристаллы замёрзшей воды сыпались на лес, озеро и строения. Аэродром замело; ветер сгонял снежную крупу в длинные валы, и между ними проступало покрытие взлётных полос. Обед давно прошёл, но столовая была приоткрыта, изнутри несло табачным дымом, были слышны голоса и ритмичные звуки.

Двери ремонтного ангара открылись, выпустив наружу Иджеса. За ним шли трое — охранник в экзоскелете и двое в тёмно-синей форме «федералов». Гедимин остановился.

— Я взял вам еды, — сказал Иджес, кивнув на ангар. — Пока вас не было, прилетела проверка. Вот эти… люди.

— Гедимин Кет? — один из «федералов» покосился на экран своего смарта, скользнул взглядом по номеру на груди ремонтника и кивнул напарнику.

— Иди есть, — буркнул Гедимин, повернувшись к Лилит. — Я подойду позже. Что вам нужно?

Люди переглянулись.

— Характеристика правдива, верно? — усмехнулся один из них. Второй покачал головой.

— Мы проверяем работу вашей базы. Несколько вопросов, и вы сможете уйти. Дайте мне ваш передатчик.

Гедимин протянул ему смарт. Человек пару раз ткнул в экран, поморщился и принялся нажимать на кнопки.

— Сегодня вы приняли один вызов — в одиннадцать сорок пять. Кто его прислал, в чём была проблема, и что вы сделали?

— «Жёлтое озеро — пять», затопление штрека «Эпсилон», — отозвался Гедимин; вспоминать недавнюю аварию и шахтёра, упавшего на контактный рельс, было неприятно. — Отказали насосы. Пришлось обесточить штрек. Насосы починены. Штрек заработает, когда электровоз заменят транспортом, обходящимся без контактного рельса.

— Вы прибыли прямо оттуда, верно? — уточнил первый, занося что-то в память своего смарта.

— Хорошо, — кивнул второй. — Третье октября. Вызовов не было, однако вы покинули базу ровно в девять и вернулись к обеду. Причина вылета?

Из ангара выглянула Мика, встретилась взглядом с Гедимином, прижала палец к губам и нырнула обратно.

— Плановая обточка колёсных пар электровоза и вагонеток, — ответил ремонтник. — Шахты «Жёлтое озеро — два» и «Жёлтое озеро — три».

Люди снова переглянулись.

— Что такое «обточка колёсных пар»? — спросил один из них. — Для чего это нужно?

— Для лучшего сцепления их с рельсами, — сказал Гедимин. — Им придают более удобную форму. Они изнашиваются, и обточку приходится повторять.

— Хорошо, — человек протянул ему передатчик. — Мы осмотрели оборудование. Вопросов по нему нет. Возможно, вопросы есть у вас?

— Где запчасти и материалы, которые я заказал в начале октября? — сузил глаза Гедимин.

— В скором времени будут, — ответил «федерал», отключая смарт. — Спасибо за содействие. Вы свободны.

В ангаре было тепло — обогреватели работали на полную мощность; холодостойкая Мика Марци даже перебралась подальше от них, к холодной стене. Гедимин взял контейнер с Би-плазмой и вскрыл упаковку.

— Что макаки успели сделать без меня? — спросил он.

— Они тут всюду сунули нос, — поморщилась Мика. — От ям до самого глубокого штрека. Сет хотел отозвать тебя на базу, еле отговорили.

— Интересно, других макак они тоже проверяют? — вслух подумал ремонтник. «Моё обрудование в исправности. Всё, что было сделано или использовано, записано в учётную книгу. Не знаю, что они хотели тут найти…»

…Глайдер прилетел в посёлок после заката; в приоткрытый люк Гедимин видел, как горят в темноте уличные фонари, расчерчивая чёрную равнину огненными квадратами. Площадь вокруг форта была ярко освещена, окна информатория призывно сверкали. Гедимин подошёл поближе, заглянул внутрь и удивлённо мигнул. Посреди компьютерного зала появилась новая стена — его разделили надвое. Одна часть, как обычно, была переполнена, столы и машины сдвинули теснее, и всё равно мест не хватало; во второй сидел одинокий «мирный служащий», и больше не было никого.

— Что там, Гедимин? — оглянулся на него Хольгер — он уже добрался до крыльца и теперь разглядывал белый лист на двери. — Иди, посмотри, что тут вывесили!

«Внимание!» — было напечатано на листе. «Проект „Полярное сияние“ приглашает на обучение. Тринадцатого октября в 7−00 открываются двухнедельные медицинские курсы. В 18−00 — профессиональные онлайн-курсы. Желающие участвовать — записывайтесь у Паскаля и Брогана!»

«Курсы?» — мигнул Гедимин. «Любопытно…»

Он прошёл мимо двоих рабочих, тихо что-то обсуждавших у стены, и обернулся на хлопок по плечу. Хольгер хмыкнул — он заметил Линкена первым.

— Гедимин? — чуть наклонил голову собеседник Лиска. Ремонтник удивлённо посмотрел на него — вспомнить, где они встречались, удалось не сразу.

— Домициан?

— Не отвлекай Гедимина, — усмехнулся Линкен. — Пусть идёт, куда шёл. Ты-то уже записался!

— На курсы? — мигнул ремонтник. — Что это?

— Сходи и почитай, — махнул рукой взрывник. — Издалека эта затея макак выглядит даже… полезной. Я за них не поручусь, но… Я записался на Химические технологии.

Гедимин остановился, хотел задать ещё несколько вопросов, но Лиск толкнул его к столу, поставленному у дальней стены. За столом, подозрительно глядя на поселенцев, сидел незнакомый «мирный служащий» — как полагается, в бронежилете и с бластером. «Броган» — значилось на его нагрудном значке. Гедимин скользнул по нему взглядом и уставился на разложенные по столу листы — они были гораздо интереснее.

«Ускоренная подготовка медиков? Будущий госпиталь искусственнорождённых?» — он развернул лист так, чтобы удобно было читать. «Учащихся даже снимут с работы, они будут учиться весь день две недели подряд… онлайн-курс и фельдшерская практика… Так, Домициан уже записался в группу… Был бы здесь Кронион, он бы тоже записался. Одним из первых. Интересно, там, где он сейчас, открыли такие курсы? Ему бы понравилось.»

Гедимин тихо вздохнул, вспомнив кота-мутанта. Хотелось думать, что Кронион сейчас записывается на курсы медиков где-нибудь на северных территориях, а не разлагается на пепел и воду на какой-нибудь свалке…

— Вы — медик? — спросил Броган. — Пишите своё имя в список. Если ищете другие курсы — вот лист, рядом.

Гедимин кивнул и повернул к себе другой список. В нём была не одна графа, а целых семь, и ремонтник, пробежав взглядом по строчкам, изумлённо мигнул. «Даже не верится…» — он покачал головой, перечитывая описание. «Полярное сияние» — гласил заголовок. «Университет Саскачевана — в знак дружбы и доброго соседства».

— Джед, подвинься, — его тронули за плечо. Он нехотя отвлёкся от описания курсов Электротехники и покосился на пришельца. Это был Кенен, и он, забрав у Брогана ручку, уже вносил своё имя в список под строкой «Основы общественных наук». Перехватив взгляд Гедимина, он усмехнулся.

— Самый полезный курс, Джед. Ты, как умный искусственнорождённый, должен понимать его пользу!

— Есть и полезнее, — буркнул Гедимин, отодвинув его от стола, и вывел своё имя под соседней строкой — «Основы естественных наук». «Если верить описанию, здесь дают системные знания,» — думал он. «Физика, химия, геология… Возможно, это поможет навести в голове порядок. А потом…» Он приостановился на мгновение и заполнил ещё четыре строки в списках. «Необходимое время» — это была последняя графа, ещё пустая; «четыре часа» — написал Гедимин. «Я никогда не учился по-настоящему,» — подумал он с досадой. «Если нужно выделить на это месяц или два — я отложу всё остальное. С хаосом в мозгах ничего путного не придумаешь…»

— Постойте, — Броган потянул список к себе и, прочитав его, нахмурился. — Месячный курс основ и четыре профессиональных курса? Строительство, Теплотехника, Электротехника и Химические технологии? Каждый из них рассчитан на месяц занятий. Вы берёте все пять? Четыре часа времени… ежедневно⁈

— У меня пять часов свободного времени, — сказал Гедимин. — Один я оставлю на всякий случай.

Броган смерил его недоверчивым взглядом.

— Какое у вас образование? Если вам нужен курс основ… обычно его дают в школе.

— У нас не было школ, — сузил глаза Гедимин.

Броган отвёл взгляд первым.

— Завтра приходите за ключом и регистрацией, — сказал он, пожав плечами. — Все курсы можно бросить в любой момент. Заявление на отказ возьмёте у Паскаля.

«Он не верит, что я могу усваивать информацию,» — думал Гедимин, отходя от стола. «Его дело.»

— Ха! — Линкен хлопнул его по спине. — По глазам видно — ты нашёл, что искал. Что выбрал?

— Естественные науки и всё для техника, — ответил eateske.

— Всё⁈ Четыре курса? — мигнул Домициан. Линкен хмыкнул.

— Ты плохо знаешь Гедимина. А я был уверен, что он так и сделает. Хольгер, а ты что выбрал?

— Естественные науки и Электротехнику, — сказал бывший пилот, неприязненно покосившись на Домициана. — Лучше начать с основ. Этот Марци — твой друг?

— Я его знал, — ответил Линкен, прикрывая Домициана плечом. Тот переглянулся с Гедимином, качнул головой и пошёл к выходу.

— Так ты хочешь всё время отвести на учёбу? — Хольгер внимательно посмотрел на ремонтника. — К опытам больше не вернёшься?

— Вернусь. Когда информация сложится в систему, — отозвался тот. — Если речь о «сивертсене» — я займусь им в рабочее время. Ты нашёл стронций?

18 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Первый утренний гудок заставил Гедимина открыть глаза и перекатиться на бок. После второго он сел и провёл ладонью по глазам. Шесть часов сна промелькнули незаметно; в голове прояснилось, и мозг больше не проявлял признаков перегрева. Информация, поглощённая вечером, улеглась на положенные места, и в черепе уже не звенело, а под веками не вспыхивали огненные буквы и обрывки схем. «У человеческого способа обработки данных есть свои преимущества,» — подумал Гедимин, застёгивая комбинезон; контейнеры с Би-плазмой и водой уже лежали на пороге, оставалось позавтракать — и можно было идти на аэродром. «За пятнадцать минут мозг не успел бы так хорошо остыть.»

Для проверки он подумал о сходстве и различии кальция и стронция — нужные данные тут же всплыли в памяти. Гедимин довольно хмыкнул — информация, усваиваемая по вечерам, выстраивалась в упорядоченную систему. «Хорошо понимать, что ты делаешь,» — подумал он, подбирая опустевшие контейнеры, и постучал в стену. Лилит отозвалась недовольным фырканьем. Гедимин не удивился — она всегда выходила на три-четыре минуты позже, но на глайдер ещё ни разу не опоздала.

В соседней комнате свет был выключен, зато ярко горел двусторонний голографический экран — Кенен, увлёкшись фильмом, забыл сделать внешнюю сторону непрозрачной. «По крайней мере, звук отключил,» — подумал Гедимин, скользнув взглядом по экрану — и остановился.

Там показывали дорогу, окружённую зеленью; вдалеке виднелись старые здания — примитивный бетон, укреплённый пластинами фрила. По дороге шёл человек в обычной нелепой одежде из множества слоёв, его глаза были прикрыты очками — прозрачной полумаской, но ни шлема, ни респиратора не было. В руках он нёс охапку листов и тубусов; знаки и линии на них, по замыслу снимавших, должны были изображать чертежи, и Гедимин на мгновение заинтересовался, но быстро понял, что общего смысла у них нет. Навстречу человеку шли ещё несколько, и в тот момент, когда ремонтник собрался уходить, один из них выставил вперёд ногу. Владелец чертежей запнулся и упал, рассыпав бумаги, и один из встречных пнул его, а второй вытер о чертежи ногу. Упавший сел, схватился за листы, — напавший стоял на них и ухмылялся.

— Эй, Дже… Гедимин! Ты чего⁈ — Кенен, выронив смарт, испуганно мигнул и поднялся с матраса. — Это выдумка! Тебе не понравилось?

— Что было до этого? — спросил ремонтник, кивнув на смарт. — Почему эти макаки так ненавидят его?

Кенен мигнул.

— Ненавидят? Ты что? Они просто шутят над ним… Это такая шутка, Гедимин. Для развлечения. Так называемый юмор. У макак так принято.

— Юмор? То, чего нет у нас? — сузил глаза Гедимин. — Понятно.

— Да, вот так они обращаются друг с другом, — покивал учётчик, садясь на матрас. — Из того, что они называют шутками, эта — ещё безобидная. Хочешь, я дам тебе этот фильм на вечер? Довольно познавательное зрелище.

— Не хочу, — покачал головой ремонтник. — Я уже ознакомился.

В кармане у Гедимина были концентраторы — тяжёлые, с утолщёнными стенками и удлинёнными «жалами». Они лежали там ещё с вечера, вместе с листком бумаги с наскоро набросанными пояснениями, — вчера, после обучения, Хольгер не настроен был объяснять, а сам ремонтник мало что понимал. После отбоя он собирался рассмотреть концентраторы, но провалился в сон, едва добрался до матраса, — перегретый мозг отвергал новую информацию и попросту отключался. «Надо всё-таки прочесть,» — Гедимин подошёл к фонарю и развернул листок.

— Опять эксперименты? — хмыкнул, заглянув в записи через его плечо, Иджес. — Спрячь, сюда идёт охрана.

Аэродром за ночь припорошило снегом, озеро у берега побелело — ледяная корка с каждым днём продвигалась всё дальше. Сонный «броненосец», едва перебирая ногами, протопал по взлётной полосе, цепочка двупалых следов протянулась за ним.

— Эй, — Мика дружески ткнула Гедимина в бок. — Ты совсем утонул в своей ядрёной физике. Небось, даже новости не читаешь?

— Ядерной, — ровным голосом поправил ремонтник. — И такого курса нет.

Мика усмехнулась.

— На Джеймса Марци было покушение — вчера писали, — сказала она. — Правда, не слышал?

Гедимин неохотно свернул листок и убрал в карман.

— Успешно? — спросил он без особого интереса. Теперь усмехнулся Иджес.

— Да ну! Охрана не дремала, — отмахнулась Мика. — Он ездил в Даллас, рассказывал местным макакам о проекте «Слияние». Кто-то пронёс бластер и пострелял немного. Жаль, промахнулся!

Гедимин мигнул.

— В него стреляла макака? Не eateske? Зачем?

— Да он сам — макака, — недобро сощурился Иджес. — Даром что шкура белая. Но, как видишь, они ему тоже не рады. И ему, и его проекту.

— За такие выдумки надо стрелять, — поморщилась Лилит, вынырнув из полутьмы. — «Слияние», метеор ему в зад… Ты знаешь, чего он хочет от самок?

Гедимин кивнул.

— Человеческие самки тоже не рады, — сказал он. — Даже опасаются. О самцах ничего не могу сказать.

— Эй! О чём вы тут? — Мафдет, выбравшись на освещённый пятачок, хлопнула Гедимина по плечу. За ней на свет вышла Сешат и приподняла капюшон со лба в знак приветствия — на большее её не хватило.

— О властях, — хмыкнула Лилит. — Чего вы поднялись в такую рань?

Гедимин посмотрел на сестёр Хепри и растерянно мигнул — их комбинезоны были не синими, а оранжевыми; на груди у каждой из них вместо значка уборщика появилась полоска ремонтника.

— Позвали, — пожала плечами Мафдет. — Дали одежду. Значит, вы тоже ничего не знаете?

Со стороны форта послышались шаги — «броненосец» провожал к аэродрому двоих пилотов. Покосившись на ремонтников, они остановились. Охранник, жестом направив их к глайдерам, подошёл к Гедимину.

— Слушайте новые указания, — хмуро сказал он. — С этого дня созданы ещё две ремонтные базы. Иджес Норд и Гедимин Кет остаются на «Жёлтом озере», Лилит Тарс и Мика Марци направляются на «Гуннар», Мафдет Хепри и Сешат Хепри — на «Лорадо». Передатчики и ключи возьмёте на местах.

Иджес посмотрел на Гедимина и растерянно мигнул.

— Двое ремонтников на пять шахт? Вы там что, совсем рехнулись⁈

Человек ухмыльнулся.

— Ты же теск. Ты и в одиночку справишься.

Глайдер, вывернувший на взлётную полосу, сверкнул фарами, и Гедимин прикрыл глаза от яркого света. Кто-то из темноты ткнул его в бок.

— Значит, нам в другую сторону? Эх-хе, все опыты пройдут без нас… Ладно, садимся, время не ждёт.

— Вдвоём… на пяти шахтах… без Гедимина? — Мафдет Хепри нервно поёжилась. — Сожги меня Юпитер! Даже не знаю, за что хвататься…

Глайдер взлетел, за иллюминатором, покрытым наледью, мелькнули городские огни. Гедимин задумчиво смотрел на тёмный лес. «Ремонтники людей уходят. Если найдутся ещё механики… возможно, все ангары останутся нам. Через две недели у нас будут свои медики… Похоже, макаки действительно готовятся уйти. Хорошо…»

…Из медчасти в ремонтный ангар Гедимин добрался, не надевая шлем. Переохлаждение ему не грозило — после проверки и отладки нескольких десятков нагревательных элементов он был только рад прохладе. В ангаре его встретил скрежет прикипевших друг к другу деталей — Иджес, вооружившись гаечным ключом и стамеской, вскрывал робота-снегоочистителя. Ещё пять механизмов лежали в стороне, выставив в потолок металлические конечности.

— Вот, принесли, — буркнул Иджес, заглянув внутрь робота. — Уран и торий, на какой помойке они это нашли⁈

— Держи, — Гедимин отстегнул ранец-аккумулятор и протянул механику ремонтную перчатку. — Так проще.

— А ты помочь не хочешь? — Иджес смерил его недовольным взглядом, но увидел испарину на лице Гедимина и осёкся. — Всё, я справлюсь. Охлаждайся!

— Помогу, но позже, — пообещал Гедимин, склоняясь над умывальником. «Вечером проверю отопление ещё раз,» — подумал он. «В посёлке стоят такие же элементы, но до перегрева их пока никто не довёл. Что-то здесь не так…»

Проведя мокрой рукой по макушке (шерсть, как выяснилось, не только защищает от холода, но и задерживает влагу, что способствует охлаждению), он подошёл к генератору защитного поля. Сегодня никто не включал его — Иджес работал в одиночку и не опасался никого покалечить.

— Опыты? — покосился на Гедимина механик.

— Хольгер достал стронций, — отозвался тот, вскрывая генератор. Извлечение кристаллов сивертсенита было делом привычным, но по-прежнему требовало большой осторожности, твёрдой руки и хорошего света. «Австралийский стандарт,» — недобро щурился Гедимин, пинцетом подцепляя микроскопические линзы. «Мартышечьи законы и патенты… Интересно, как с этим на Севере? Никогда не видел в сети ни одного северянского чертежа…»

Концентраторы были собраны, провода скручены, — не слишком надёжно, по меркам Гедимина, но на пятнадцать минут экспериментов этого должно было хватить. Закрепив один из концентраторов на верстаке, он отвёл второй на полметра в сторону и опустил рычаг. Защитное поле формировалось непривычно медленно — полупрозрачные плёнки слой за слоем ложились друг на друга, пока — пять секунд спустя — между концентраторами не повис матовый пузырь. Гедимин увеличил расстояние — поле растянулось, теряя сферическую форму, но не удалилось от источника.

— То же, что и в прошлый раз, — отложив работу, Иджес следил за экспериментатором. — Зачем тогда стронций?

Гедимин, не отвечая, отключил генератор. Матовая сфера всё так же висела над полом.

«Двадцать четыре, двадцать пять…» — ремонтник осторожно прикоснулся к защитному полю. Рука легла на сферу, как на твёрдую поверхность. «Тридцать три, тридцать четыре…» Пять секунд спустя защитное поле исчезло.

— Семнадцать секунд, — Гедимин сделал пометку рядом с записями Хольгера. — Надо же… Кажется, мы угадали с направлением.

Он выглянул в окно — между ремонтным ангаром и электрогенератором не было никого, кроме робота-уборщика, сметающего с крыши и наклонных стёкол снег.

— Эй! Проводка! — крикнул ему в спину Иджес. Гедимин неохотно остановился и отвернулся от окна.

— Должна выдержать, — он пожал плечами. — Займись предохранителями.

— Если сгорит, менять будешь ты, — предупредил Иджес, заглядывая в распределительный щиток. Гедимин, приподняв оконную раму, спрыгнул на снег. Робот-уборщик хорошо очистил дорожку — на утрамбованной белой поверхности не оставалось следов. «Удобнее было бы работать с генератором напрямую,» — думал ремонтник, обходя гудящие трансформаторы. «Войти внутрь и работать. Но макаки навряд ли это оценят.»

На закате солнце ненадолго появилось из-за туч — и снова утонуло в них над горизонтом, снег зажёгся красным и розовым, и даже Гедимин, выбравшийся из ремонтного ангара, на несколько секунд остановился. «Интересный эффект,» — он смотрел, как свет дробится на снегу, и задумчиво щурился. «Если подумать…»

— Эй, теск! — раздражённо окликнула его одна из «мирных служащих». Они — как и двое охранников в экзоскелетах — стояли у порога душевой и недовольно смотрели на ремонтников.

— Чего встал⁈ Ты мыться собираешься? Пока тебя дождёшься, сдохнуть можно!

Шахта давно затихла, и на табло у ворот зажглась предупреждающая надпись — охранники, включив сигнализацию, ушли с рудника; осталась открытая душевая и служащие при ней. Гедимин хмыкнул.

— Когда ты сдохнешь, твоя шерсть перестанет засорять слив? — с лёгким любопытством спросил он.

Самка, изменившись в лице, шарахнулась назад, к охраннику, тот вскинул оружие, и разряд станнера ударил Гедимина в плечо. Он прошёл вскользь, обжёг кожу под комбинезоном, и рука бессильно повисла. Ремонтник едва не схватился за обожжённое плечо, но удержался — только сузил глаза.

— Тихо, оба! Тески — марш в душевую, мыться и в глайдер!

— Эй, ты чего⁈ — одна из самок подскочила к охраннику. — Он пошутил, стрелять-то зачем⁈

— Тески не умеют шутить, — буркнул тот. — Это десятифутовый амбал! Ты его спровоцируешь, а с меня потом шкуру спустят…

Что было дальше, Гедимин не слышал, — дверь душевой закрылась за ним. Ящик для грязной одежды был приоткрыт, рядом, на полке, лежали последние два свёртка с чистой, — ремонтники заканчивали работу позже всех, и никто, кроме них, в столь поздний час не мылся.

После шахты с вечной пылью, висящей в воздухе и забивающейся во все щели, работа в ремонтном ангаре казалась Гедимину очень чистой — если ему и случалось вымазаться в масле или солярке, то сквозь комбинезон и перчатки они не протекали. Дышать измельчённым ураном больше не приходилось — возможно, уже ни к чему было промывать носоглотку, но на всякий случай ремонтник влил в себя очищающий раствор.

— Эй, — Иджес хлопнул его по руке. — Отойди от стены. На тебя самки глазеют.

Гедимин удивлённо мигнул, быстро повернулся к двери — она была приоткрыта, из-за неё выглядывали две «макаки», за их спинами виднелась ещё одна. Ремонтник поднёс руку к водяной струе — напор был невелик, но до проёма вода долетела. Из коридора донёсся вопль, и дверь с лязгом закрылась.

— Они и вчера глазели, — сказал Иджес, становясь под поток горячего воздуха — перед выходом в коридор следовало обсохнуть. — В основном на тебя, иногда на меня. Никогда на самок.

— У них своих самцов нет? — недовольно сощурился Гедимин. — Или высматривают, где из нас течёт слизь?

— Наверное, — едва заметно усмехнулся механик. — Они бы ещё пощупали…

Дверь снова отъехала в сторону, в проёме показался любопытный глаз.

— Рука не болит? — Иджес кивнул на красное пятно на плече Гедимина. Неоткалиброванный станнер не столько оглушал, сколько жёг, — свежий рубец до сих пор ныл.

— Кто им оружие ремонтирует? — подумал вслух Гедимин, потирая плечо. — Почему его до сих пор не расстреляли?

…Глайдер снизился, почти касаясь посадочной полосы; слева горели огни — здания вдоль аэродрома были ярко освещены. У ремонтного ангара собрались поселенцы — вместе с местными ремонтниками они изучали расплющенного робота-уборщика. Гедимин, сойдя на землю, повернулся к ним и подошёл бы, если бы Иджес не схватил его за плечо.

— Эй, теск, работа всё, — ухмыльнулся он. — Здесь обойдутся без нас!

23 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Глайдер вынырнул из-за частокола сосен, сделал круг над расчищенной по осени поляной, присыпанной слежавшимся снегом. Под сугробами угадывались очертания широких пней, и машина сделала ещё круг, прежде чем осторожно опуститься на край поляны, подставив под днище «подушку» защитного поля. Гедимин вышел из кабины, шагнул на снег и широко расставил пальцы — так идти было легче.

Посреди поляны его уже ждали. Круглый вал снега, поломанных кустов и тёмно-красного крошева — раздробленной фриловой обшивки — опоясывал вентиляционную шахту. Над ней с утра стоял красный купол, прикрывающий воздушные насосы. Вся эта конструкция вылетела из шахты ракетой, и её остатки теперь валялись под ногами. Из туннеля торчали выдернутые из креплений и оборванные кабели сантиметрового сечения.

— Прибыл, — облегчённо вздохнул встречающий — бригадир «Волчьей речки — 1». — Как видишь, тут есть чем заняться.

Гедимин кивнул, заглянул в шахту, оценил вывороченные из породы крепления и обломки опор и покосился на ближайшую сосну. Рядом с ней лежал вентиляционный короб — девяносто процентов механизма, всё, что уцелело после взрыва в шахте, полёта и удара о ствол. То, что высыпалось из короба при соударении, валялось вокруг. У колодца стоял Линкен Лиск и чему-то задумчиво усмехался.

— Твоя работа? — спросил Гедимин. Линкен хмыкнул.

— Двойной удар — два взрыва прошли одновременно. Волной выдуло, — взрывник потрогал разлохмаченный конец кабеля. — Не думай, я не хотел подкинуть тебе работы. Говорил же — не взрывай, пока не услышишь грохот! Да что с них взять…

— Обвиняют в диверсии? — сузил глаза Гедимин. Бригадир встревоженно мигнул и тронул его за плечо.

— Ремонтник, у нас штрек обесточен. Роемся в темноте, как кроты. Это вообще поддаётся ремонту?

— Проверим, — пожал плечами Гедимин. — Ваши механики где?

— Пойдут снизу, проверят кабели, — бригадир заглянул в шахту и покачал головой. — Тебе оставлю взрывника. Не бойся, заряды у него отобрали.

— Иди! — недобро сощурился Линкен.

Гедимин перевернул короб, вытащил его из наметённого сугроба на утоптанную поверхность, заглянул внутрь, посветил фонарём и пошёл за рассыпавшимися частями. Линкен палочкой тыкал снег, вылавливая то, что ушло в глубину, и складывал найденное рядом с шахтой.

— Больше нет, — объявил он через десять минут поисков.

Гедимин посмотрел на остатки электродвигателя и повернулся к сосне. Она остановила полёт самой громоздкой детали, но мелкие обломки просвистели мимо — и, скорее всего, рассыпались по густому безлистному кустарнику в тридцати метрах от шахты.

— Начинай собирать, — отстегнув ремонтную перчатку, Гедимин отдал её Линкену. — Я посмотрю в кустах.

Он не ошибся — из снега под голыми стеблями сверкнул сначала красный обломок кожуха, потом — стальной болт… Наклонившись за утонувшим в сугробе ротором, Гедимин услышал шорох и шумное дыхание, резко выпрямился и увидел перед собой крупного зверя.

Ремонтник видел живых собак, и это животное напоминало их, но очень отдалённо — оно было крупнее, мощнее и шерстистее, и хвост не закручивался неполной спиралью. Ещё два зверя медленно приближались из-за кустов, пристально глядя на Гедимина. Что-то прошуршало за спиной, и краем глаза ремонтник увидел ещё одно животное. Обступив пришельца, существа остановились. Тот, кто подошёл ближе всех, настороженно принюхивался, остальные жались к земле и скалились.

Гедимин шагнул вперёд — зверь попятился, глухо рыча. Его ноздри раздувались — он что-то учуял, и это ему не понравилось. Ремонтник сделал ещё шаг, наклонился за металлическим обломком — все животные, развернувшись, пропали в кустах. Издалека долетел протяжный вой.

— Эй! — крикнул Линкен. — Ты куда пропал?

— Иду, — отозвался Гедимин. — Нашёл ротор. Что с лопатками? Потрескались?

…Из ремонтного ангара на аэродром выкатывали глайдер на «полевой» подушке; его двигатель был заглушён, только индикатор «сивертсена» светился в кабине. Двое поселенцев вытащили машину на опустевшую взлётную полосу и покатили на край площадки. Ворота ремонтного ангара захлопнулись, зато приоткрылись соседние, более узкие, с отдельным светящимся табло. Трое охранников собрались рядом с ними, курили, прикрываясь от холодного ветра, и подозрительно косились на поселенцев. Гедимин, свернувший было к информаторию, остановился и пошёл к ангару — пока ворота были открыты, он успел увидеть ремонтников, и среди них не было ни одного человека.

— Стой!

Один из охранников зашевелился, ударил по закрытым воротам и пошёл к Гедимину. Из ангара вышел человек в тёмной форме; бронежилет под ней не угадывался, но сам материал при движении странно поблескивал. Гедимин мигнул.

— Альфа — один — сорок три? — человек смерил его внимательным взглядом. — Гедимин Кет, старший ремонтник рудника «Жёлтое озеро»… Это лицо вам знакомо?

Он показал Гедимину экран смарта. Изображение было небольшим, но чётким, — лицо самки с мягкими, сглаженными скулами и светлыми глазами.

— Квецин, — без особых усилий вспомнил Гедимин. — Лаборант.

— Августа Патриция Квецин, — кивнул человек. — Вы имели контакт с ней. Один или несколько?

Гедимин мигнул.

— Я видел её один раз, — твёрдо сказал он.

— Расскажите об этом, — приказал допросчик. Один из охранников подошёл к нему и встал рядом. Гедимин сузил глаза.

— На шахте «Жёлтое озеро — один» я заменял перегоревшие лампы, — нехотя сказал он. — Лаборант с охранником в «Шермане» брала пробы руды. Я попросил у неё анализатор. Мне отказали.

— Не совсем так, — качнул головой допросчик. — Но близко к показаниям других свидетелей. После этого или до этого — вы могли где-то столкнуться с ней?

— Возможно, — сказал ремонтник, глядя на ангар. Механики, закончив смену, закрывали за собой ворота и уходили к информаторию; последний задержался в переулке, настороженно посматривая на Гедимина и допросчика.

— Что-то в её поведении вам показалось необычным или странным? — спросил человек.

— Нет, — качнул головой ремонтник. Допросчик криво усмехнулся.

— Значит, отдать прибор в руки незнакомого… существа по первому его слову — это нормально для вас? Все и всегда так поступают?

— Я попросил, — пожал плечами Гедимин.

Человек пристально посмотрел на него и вздохнул.

— Хорошо. Вы свободны.

Механик уже ушёл; Гедимин, недовольно щурясь, нырнул в переулок, подальше от света фонарей, и там остановился.

— Стимуляторы, — допросчик в тёмном комбинезоне говорил вполголоса, но в тишине вечернего аэродрома звуки разносились далеко. — Сама Квецин, как минимум один охранник и… Считается, что на тесков они не действуют. Но за этим Гедимином нужно проследить.

— Что в нём стимулировать? — отозвался охранник. — Он сам по себе — здоровенный амбал с мозгами набекрень. В последнее время он, наоборот, притих. Будет сделано, сэр, но смысла в этом нет.

«Стимуляторы?» — Гедимин сузил глаза. «Вещества, влияющие на мозг… Да, макаки любят их. Наверное, у самки был тайник в лаборатории. Тайник или простейшее оборудование. Сказать им?»

Он покосился на опустевший аэродром и пожал плечами. «Дело макак. Сами разберутся.»

31 октября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин заглянул в свёрток с одеждой и удивлённо мигнул — там было два комбинезона: один — более светлый и тонкий, без капюшона и креплений для инструментов, второй — тяжёлый, многослойный, с жёстким пластинчатым поясом и всеми полагающимися креплениями. Оба экземпляра были снабжены опознавательными знаками; к более тонкому прилагались длинные носки.

— Зимний комплект, — пояснил Иджес, влезая во второй слой одежды. — Привыкай.

— Зимний? — Гедимин покосился на окно, за которым стучали по тающей ледяной корке крупные капли. — Своевременно.

— Это оттепель, — усмехнулся Иджес. — Долго не продлится. Скоро тут будет холодно, как на Энцеладе!

«Хорошее преувеличение,» — Гедимин с запозданием вспомнил то, что читал о местном климате. «Ладно, проверим.»

Когда глайдер остановился у нефтеперегонного завода, с крыш уже не капало, и тонкий слой воды, растёкшийся по дорожному покрытию, начинал подмерзать. Он предостерегающе блестел в свете уличных фонарей, но участков, свободных от него, Гедимин не видел — и едва не растянулся во весь рост в первом же переулке. Робот-уборщик, свисающий со стены, запоздало прыснул на ледяную корку соляным раствором, зацепив и упавшего eateske. «А, вот что макаки называют гололёдом,» — думал Гедимин, отряхиваясь от реагентов и снеговой каши. Из-за угла послышался грохот множества металлических частей, а за ним — ругань на два голоса. Ремонтник, недобро усмехнувшись, выглянул из-за барака — на краю площади лежал, дёргая конечностями, «Маршалл», второй охранник в экзоскелете пытался перевернуть его на бок. С крыльца информатория за ними следила группа шахтёров — помогать никто не рвался.

— На метле, на метле мы летим навеселе! — нестройно пропели тонкие голоса, и из-за форта выкатилась компания «мирных служащих». Вчетвером они оседлали странного вида палку с пучком прутьев на конце; двое держали её, двое отталкивались ногами, конструкция передвигалась, дёргаясь то в одну, то в другую сторону, но довольно быстро. Все четверо надели остроконечные шляпы и ещё один слой одежды, он свисал свободно и трепыхался при движениях. Гедимин, остановившись, удивлённо мигнул.

— Где танцуют кости, ждут скелеты в гости! — пропела четвёрка, оглянувшись на ремонтника. Возглавляющий повернул палку в сторону Гедимина, но конструкция не выдержала резкого поворота, и все четверо повалились на дорогу, хохоча и дёргая ногами. Гедимин уловил слабый запах этилового спирта.

— Чёрный кот, чёрный кот, — напевал себе под нос ещё один служащий. Пошатываясь, он обходил барак, держась за стену. Гедимин подставил руку — «макака», ничего не заметив, ухватилась за неё и пошла дальше.

— Берегись, а то сожрёт… — дойдя до локтя, человек вздрогнул, поднял взгляд на ремонтника и с воплем шарахнулся назад.

— Теск, твою мать! Разве можно так пугать… а, верно — можно. Держи!

Он всунул Гедимину в руку запечатанную упаковку и, пошатываясь, побрёл дальше. Ремонтник удивлённо мигнул, повертел полученное в пальцах — это был очень маленький початок кукурузы на палочке. Гедимин лизнул его и пожал плечами. «Глюкоза. И что?»

На ограде форта висели подсвеченные украшения — летучие мыши с раскинутыми крыльями, маски с искривлёнными ртами и фонарики-тыквы с грубыми прорезями для глаз и зубастой пасти. По одной наклейке налепили на дверь каждого барака — кому-то досталась тыква, кому-то — нетопырь или схематичный рисунок человечьего черепа. «Очередная традиция?» — неуверенно усмехнулся Гедимин. С центральной улицы донеслось нестройное, но громкое пение, хохот, а затем — звук падения и скольжения под уклон. Полсекунды спустя вопли из весёлых стали напуганными, а потом сменились руганью. Охранник, поднятый на ноги, быстрым шагом направился на звук и, ещё не зайдя за угол, жестами позвал к себе других «броненосцев».

— Осторожно, тут лёд! — донеслось из переулка. — Ай… вашу мать!

Что-то задребезжало. Гедимин, хмыкнув, повернул к информаторию — сквозь окно, оклеенное тыквами и нетопырями, было видно, что в зале ещё есть свободные машины, и что Кенен Маккензи и Линкен Лиск сидят за одним из компьютеров вдвоём.

— Полчаса вперёд, — бросил Гедимин Паскалю, уткнувшемуся в сложный узор на экране. Тот вяло кивнул, отодвигая картинку и вытаскивая из-под неё расписание занятий. Четыре часа, отведённые Гедимину, переехали немного вперёд, и кто-то из выжидающих в коридоре поселенцев тут же подошёл за ключом, чтобы занять освободившееся время.

Линкен, услышав чужие шаги и дыхание за плечом, развернулся, недовольно щурясь, — но, увидев Гедимина, изумлённо мигнул. Кенен, вскочив, пересел на свободное место и постучал пальцем по столу.

— Дже… Гедимин, садись, тут не занято!

— Вижу, — кивнул ремонтник, опускаясь на стул. — Что ты сломал на этот раз?

Кенен возмущённо расширил глаза.

— Почему сразу «сломал»? Разве я не могу помочь тебе в знак дружбы или уважения?

— Можешь, — недобро сощурился ремонтник. — Так что на этот раз?

Кенен потупился и протянул ему отключённый смарт.

— Я сел на него, и теперь он не включается.

— Ты всё-таки издеваешься, — покачал головой Гедимин, отжимая залипшую кнопку и вручая засветившийся смарт владельцу. Линкен хмыкнул.

— Ты не ошибся залом, Гедимин? Тут нет никакой учёбы — только пострелушки и мартышечий бред.

— Годится, — кивнул ремонтник. — Есть интересные новости?

— Только обыкновенные, — отозвался космолётчик. — Комментарии не читай! Когда я раздобуду бластер… A— ah— hasu!

Он поморщился и ткнул пальцем в экран, открывая свёрнутое окно «Космобоя».

«Тыквы и летучие мыши» — набрал Гедимин в поисковике, перешёл по ссылкам, прочитал не слишком длинную статью, хмыкнул, узнав в перечисленных песенках те, с которыми по улицам бродили нетрезвые «мартышки». «Бессмысленные верования,» — заключил он, закрывая окно. «Макаки даже не делают вид, что принимают их всерьёз. Ни одно чудовище, какой бы природы оно ни было, в такую погоду наружу не полезет.»

Едва выйдя на страницу новостей, он хмыкнул — на него смотрел из-под защитного поля очень недовольный Иджес с гайковёртом в руке. «На Канадских территориях успешно внедрена образовательная программа „Полярное сияние“ и введены элементы самоуправления,» — гласило краткое описание. «Ремонтные базы, переданные под управление искусственнорождённых, показали отличные результаты — количество аварий и необратимо повреждённых механизмов снизилось на семьдесят процентов! „Никакого металлолома на свалках,“ — говорит губернатор Канадских территорий Оркус Марци. В скором времени планируется обучить и направить на работу медиков-искусственнорождённых. Как считают эксперты, это снизит производственный травматизм и…»

«Как они подловили Иджеса?» — покачал головой Гедимин. «Надо будет спросить…»

«Гренландские территории,» — следующая вкладка была подсвечена синим, рядом горела тревожная красная лампочка. «На Гренландских территориях выявлены случаи эа-мутации. Двое больных обнаружены в городе Утгард. Семнадцать поселенцев отправлены в карантин. „Нет оснований для паники,“ — утверждает губернатор Гренландии…»

«Эа-мутация,» — поморщился Гедимин. «Эа-формированием это называется. Скверная штука.»

Ему стало не по себе, и он открыл следующую вкладку — на ней тревожных значков не было.

«Над Антарктическими территориями обнаружен и сбит стратосферный дрон-наблюдатель без опознавательных знаков. Остатки устройства переданы властям Австралии. Неофициальные источники утверждают, что дрон принадлежал разведывательным службам Северного Союза (по другой версии — Республики Син)…»

«Сахарские территории: в поселении Рахэйна заканчивается строительство подземного водохранилища. Власти Мацоды ведут переговоры о доставке на Землю ледяных астероидов. „Зелёные“ активисты выступают против — по их словам, данный эксперимент разрушит уникальную экосистему пустыни…»

Гедимин ткнул пальцем в комментарии. Очень немногие из них были написаны на языке Мацоды. «Тески — роботы, киборги, им нет дела до планеты!» — заявлял кто-то с незапоминающимся именем. «Если им позволить, они тут всё зальют фрилом. Мы сами должны думать, что творим. Эта пустыня там была тысячи лет! Нельзя так грубо вмешиваться…»

«Эту пустыню сделали люди,» — тут же ответили ему. «Тогда они были слабы и невежественны. Сейчас у нас есть мозги и железо — мы приведём эту землю в порядок! А тески очень работоспособны. Такие задания — для них!»

«Астероиды,» — задумчиво сощурился Гедимин. «Мацода освоила астероидный пояс ещё до первого восстания. С кем они там ведут переговоры о своих же булыжниках?»

«Монгольские территории: В окрестностях города Ясархаг была извлечена на поверхность семнадцатитонная глыба. Исследования на месте подтвердили содержание в ней множества ископаемых останков. Одна из наиболее ценных находок — отпечаток передней лапы с крупными перьями, фалангами пальцев и фрагментами когтей. По словам синских исследователей, останки принадлежат теризинозавру, вымершему животному Мезозойской эры…»

К новости были прикреплены две картинки — нечёткая фотография красноватого камня со странными вмятинами и изображение животного, объедающего ветки деревьев; оно пригибало их к земле огромными когтистыми лапами, а его тело покрывали мелкие волокнистые перья. «Сколько метров в длину⁈» — удивлённо мигнул Гедимин. «Странное существо. Интересно, их пробовали клонировать?»

«Африканские территории Северного Союза: Поселение Чабонг вновь подверглось нападению вооружённых злоумышленников. Один шахтёр убит, четверо получили ранения. Третье нападение за последнюю неделю… независимые источники сообщают, что население прилегающих территорий настроено против искусственнорождённых и их присутствия в районе…»

«Кронион,» — сузил глаза Гедимин. «Куда его занесло? Мутантов и так все гоняют…»

Он открыл поисковик. Две фразы на языке Севера — и он увидел ту же новость, но в другом изложении, и за ней следовала ещё одна. «Отряд самообороны Чабонга задержал группу мародёров, пытавшуюся проникнуть в город. Пятнадцать бандитов убиты, трое переданы властям. Захвачено шестнадцать лёгких бластеров, снайперский лучемёт и самодельная пусковая установка. Проведён рейд по прилегающим территориям, задержано шесть лиц, подозреваемых в организации нападений, изъято четыре бластерных установки, двадцать три лёгких бластера, два ящика снарядов для ракетомёта…»

— Гедимин Кет! — донеслось из-под потолка. — Полчаса истекли. Продлеваешь или уходишь?

Ремонтник поднялся из-за стола. Линкен оглянулся на него.

— Ну, что нового узнал?

— Жизнь разнообразна, — отозвался Гедимин. «Надеюсь, Кронион всё-таки выжил,» — думал он.

05 ноября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Южный ветер, поднявшийся с вечера, за ночь усилился; густой снег летел параллельно земле, оседая на стенах бараков и не успевших спрятаться роботах-уборщиках. Гедимин, пробираясь к аэродрому, старался не выходить в переулки, идущие с юга на север, и думал, что ему не помешал бы небольшой генератор защитного поля — три на три метра, можно даже немного меньше. Выйдя из-за последнего прикрытия — ремонтного ангара — он едва не задохнулся от ударившего в лицо ветра. Здесь дуло ещё сильнее; купола защитных полей, прикрывающие технику на краю аэродрома, трепыхались и вздувались, покрываясь радужными пятнами. «Опять „сивертсен“ тянет вполсилы,» — сердито сощурился на них Гедимин. Он оглянулся на ангар — обе его двери были закрыты, на той, что вела в «самоуправляемую» часть, висел лист белого скирлина. Стряхнув с него снег, Гедимин прочёл объявление: «Сегодня в 19−00 будет торжественно открыт горнообогатительный комбинат Ураниум-Сити. Все желающие могут пронаблюдать за этим!»

«Достроили,» — довольно хмыкнул ремонтник. «Если успею, пронаблюдаю. Интересно, у макак есть традиция на этот счёт?»

На восточном краю аэродрома столпилась вся охрана. Там трепыхался ещё один защитный купол — он прикрывал грузовой глайдер. Два огромных прицепа под полем уже не помещались, и снег стремительно заносил их. Один из водителей, приоткрыв дверь, сонным взглядом смотрел на обступивших его охранников.

— Эй! Ты оглох⁈ — кто-то, отчаявшись докричаться сквозь свист ветра, взял рупор. — Зачем тебя принесло в такую рань⁈ Сказано же было — не раньше восьми! Кто тебя будет разгружать⁈

Что ответил водитель, Гедимин не услышал — как и не понял, было ли слышно охранникам. На контейнерах синели нашлёпки «Конли Биотех Индастриз», и, судя по ширине и основательности платформ, внутри был тяжёлый груз.

— Наблюдаешь? — кто-то хлопнул его по плечу.

Гедимин обернулся. Ветер заглушил шаги — пока он смотрел на глайдер, его окружили три ремонтные бригады, не считая Иджеса. Ещё четверо механиков подошли, пока он пожимал всем руки.

— Погода нелётная, — заметил Иджес, глядя в чёрное небо. Снег, подсвеченный снизу огнями посёлка, летел вдаль без надежды приземлиться — по крайней мере, пока не стихнет ветер.

— Лётная, но только для тех, кому надо на север, — хмыкнула Сешат. — Им даже двигатель можно не включать.

Из-за ремонтного ангара, прижимаясь к стене, выбралась фигура в белом комбинезоне, за ней — ещё одна. Гедимин удивлённо мигнул — для людей-медиков эти двое были слишком рослыми.

— Эй! — отодвинув респиратор на подбородок, крикнул один из них. — Ремонтный глайдер отсюда улетает?

— Отсюда, — кивнула Лилит.

«Белый», облегчённо вздохнув, отстегнул респиратор и повернулся боком к ветру. Из-за угла вышел ещё один eateske в такой же форме. Гедимин разглядел знак красного креста на месте опознавательных нашивок и мигнул ещё раз.

— Домициан?

— Да, я, — кивнул медик, протягивая руку ремонтнику. — Первый день настоящей работы. Скажи, когда ты у макак принимал дела, они тебе что-нибудь объясняли?

— Я их вообще не видел, — сузил глаза Гедимин. — Удрали. Не знаю, как с госпиталем, а нам пришлось в первый день ремонтировать сам ангар. Вас вообще сколько?

— По одному на шахту, — Домициан указал на группу медиков, присоединяющуюся к толпе. — Значит, начать с ремонта… Ты на «Жёлтом озере» работаешь? Меня отправляют на третью шахту. Я бы вызвал тебя для проверки. Когда ты с гарантией будешь свободен?

Позади загудел мотор, ветер на секунду изменил направление и стал теплее. На взлётную полосу выворачивал белый глайдер, разрисованный оранжевыми полосами.

— Эй! Тески, на борт! — крикнул, отодвинув боковое стекло, водитель — «мирный служащий». Из-под его капюшона вместе с собственной шерстью торчала чужая — к зимней куртке прилагалась меховая опушка.

— Отдельный глайдер? — хмыкнул Домициан, оглядев транспортное средство.

— Слушайте сюда! — дождавшись, пока все заберутся в фургон, человек открыл окошко, ведущее в кабину. — Я везу вас последний раз. Завтра решаете, кто из вас пилот, берёте глайдер на стоянке и летите, куда надо. Так же возвращаетесь обратно.

Окошко захлопнулось, поселенцы переглянулись.

— Пилотом буду я, — сказала Лилит, обведя всех тяжёлым взглядом.

— Ты, — кивнул Гедимин. «Всё меньше и меньше дел, в которые лезут мартышки,» — думал он. «Глайдер у нас уже есть. Осталось оружие…»

— Гедимин, — напомнил о себе Иджес. — Сегодня у нас будут груды роботов-уборщиков и битых глайдеров, но когда они закончатся — что у нас по плану?

— Как только ветер стихнет, полетим проверять медчасти, — ответил ремонтник. — Всё их оборудование должно быть исправным. Это важно.

…Ветер всё-таки утих — в самом конце рабочей смены, когда полосатый глайдер, собрав ремонтников и медиков по всем постам, заходил на посадку на аэродроме Ураниум-Сити. Вместе с ним прекратился и снег — несколько белых хлопьев упали на шлем Гедимина, выбравшегося из фургона, и из-за туч выглянула луна. В снегу, завалившем половину посадочных полос, барахтались увязшие роботы-уборщики, из самого большого сугроба торчало короткое боковое крыло глайдера. Судя по его форме и расположению, машина лежала на боку. Двое охранников ходили вокруг неё, переругиваясь. На обоих дверях ремонтного ангара горела надпись «закрыто», и Гедимин, покосившийся было на разбитый глайдер, заставил себя отвернуться и пройти мимо. «Глайдер макак. Сами починят,» — думал он, сворачивая в переулок. Пропускать открытие обогатительного завода ему не хотелось.

Ограждение вокруг достроенных зданий сняли, оставив только опоры для фонарей; напротив проходной, между двумя столбами, натянули широкую ярко-красную ленту. Рядом охранники разворачивали голопроектор, над проходной висел дрон-наблюдатель, ещё два кружили над зданиями. Охранники, выстроившись цепью, оттеснили от завода собравшихся поселенцев — впрочем, никто не ломился в ворота. Все, кому было интересно, свободно рассредоточились по трём сотням метров между заграждением и последним рядом бараков. Гедимин встал у стены, огляделся — каждый день Ураниум-Сити разрастался в ширину на один, а то и два ряда, и лесу, когда-то подступавшему к берегам озера, пришлось потесниться…

На крыше что-то зашуршало. Дрон над проходной направил туда луч и громким писком предупредил о возможной угрозе. Шорох сменился раздражённым вздохом, и рядом с Гедимином мягко приземлился Хольгер. Тот, не удивившись, отряхнул его шлем от снега и тихо спросил:

— А где Лиск?

Хольгер посмотрел Гедимину в глаза и испустил тихое шипение — знак не привлекать внимание.

— Будет, — шёпотом пообещал он.

Пятнистый сине-белый глайдер приземлился за спинами охранников, двое тяжёлых «броненосцев» поспешили к нему. Минуту спустя они подошли к красной ленте и расступились. Между ними стояли двое — невысокий человек в куртке с меховой опушкой и eateske в тёмно-красном комбинезоне. Его капюшон был застёгнут под самый подбородок, но ни прозрачной маски, ни респиратора у него не было. По светло-синей коже Гедимин узнал выходца с Марса — того, кто постоянно имел дело с терпимым холодом, но не с радиацией.

Слева его толкнули в бок.

— Теперь-то узнал? — прошипел на ухо Линкен. Гедимин мигнул.

— Кого?

— Мать твоя пробирка, — прошептал космолётчик, сквозь капюшон по привычке потирая затылок. — Ты запоминаешь формулы длиной с орбиту Сатурна!.. Оркус Марци и Антуан Моранси, живьём, собственными персонами. А ты всё-таки с Энцелада.

Один из «броненосцев» неразборчиво рявкнул в рупор, и Линкен замолчал и повернулся к заводу. Гедимин рассматривал строения и думал, что неплохо было бы изучить их изнутри. Интереса у него не вызвали только огромные ангары-рудохранилища, пристроенные с севера, и обширная стоянка за ними.

— Уважаемые поселенцы Ураниум-Сити! — рупор забрал Моранси. — Незаметно прошли четыре месяца с тех пор, как был основан наш город. С поразительной быстротой были построены его дома и вспомогательные производства, восстановлены заброшенные шахты, развёрнута добыча урановых и никелевых руд. Я должен поблагодарить за это вас всех — за упорный труд, слаженность действий и лояльность властям Атлантиса. Сегодня пройдена ещё одна важная веха — построен и готов приступить к работе горнообогатительный комбинат. Отныне Ураниум-Сити — не просто шахтёрский посёлок. Проданный уран окупит все вложения и принесёт огромную прибыль. Кучка бараков превратится в настоящий город, с высотными зданиями, образовательными заведениями и местами для отдыха…

Гедимин перевёл взгляд на Оркуса. Eateske стоял молча, равнодушно смотрел на собравшихся поселенцев и иногда чуть приопускал веки. Ремонтник попытался перехватить его взгляд, но не смог — было слишком далеко.

— И эту честь я доверяю уважаемому гостю — Оркусу Марци, губернатору Канадских территорий, — закончил Моранси и повернулся к eateske, чуть наклонив голову. Тот кивнул.

— Это пробная постройка, — сказал он. — Содержание урана в местных рудах невелико. Побочным продуктом будет никель, но его тут тоже мало. Раньше, чем через два-три года работы, не окупятся даже эти бараки. Но эта работа не хуже других. Удачи вам всем…

«Жало» лучевого резака коснулось ленты, и она распалась надвое, чернея и обугливаясь. Три дрона полыхнули цветными огоньками, подсвечивая тёмное небо и заснеженные строения. Хольгер, крепко взяв Гедимина за плечо, потянул его в переулок, и трое поселенцев, обогнув барак, спрятались за ним.

— Его схватили, когда Джеймс сдал базу на Деймосе, — буркнул Линкен, потемневшими глазами глядя на снег. — Не знаю, что макаки делали с ним, пока он не согласился на них работать…

— Расстрелянным он не выглядит, — сказал Гедимин. «На сложном технологическом сооружении будет много мелких неисправностей. Может быть, даже аварии,» — думал он. «Было бы разумно держать тут большой пост ремонтников. Проводить регулярные осмотры. Интересно, макаки это предусмотрели?»

— Гедимин, мне уже неловко беспокоить тебя, — начал Хольгер, смущённо опустив взгляд. — Однако начатый опыт надо завершить.

— Я готов, — кивнул Гедимин. — Насос уже есть, осталось его проверить. Дальше — бак из прочного тугоплавкого материала, внутри — химически неактивное покрытие. Это для реактора. Долго работать не будет, достаточно, чтобы выдержал один нагрев, выдержит два — очень хорошо. Что с термометром?

— Практически ничего, — развёл руками Хольгер. — Все измерения — только опытным путём, по температуре выброса.

— Загрязним реактор, — сузил глаза Гедимин. — Но попробовать можно. Газовые датчики?

— Держи. Два, оба не вполне исправны, — вздохнул изобретатель, передавая ремонтнику плотный свёрток. — Постарайся не показывать их охране.

— Годится, — кивнул Гедимин. — Горелка есть. Исходные материалы…

Он сунул руки в карманы, перебирая осколки фрила и стекла. Хольгер, помедлив, протянул ему ещё один свёрток.

— Я прикинул — лучше всего подойдёт вот это, — сказал он, оглянувшись на переулок. — Если твоя формула верна — эти марки в совокупности дадут всё необходимое.

— И цезий? — недоверчиво хмыкнул Гедимин.

Хольгер смутился.

— Нет, — он покачал головой. — Единственное, чего там нет. Я знаю, где можно было бы слить электролит, но там слишком много посторонних. Пожертвуй одним электродом — этого хватит.

— Посмотрим, — буркнул ремонтник, заглядывая в свёрток. — Почти всё есть. Осталось только одно… Линкен, ты не пробовал вынести с рудника взрывчатку?

Космолётчик мигнул и крепко взял его за плечо.

— Зачем спросил?

— Нужно десять-пятнадцать грамм пиркенита. Для реактора, — вполголоса пояснил Гедимин. — И ещё не помешал бы умный совет.

Линкен оценивающе посмотрел на ремонтника и кивнул.

— Пиркенит будет. Но без меня чтобы ничего не взрывал. Ясно?

…Рыться на свалке в кромешной темноте, подсвечивая груды хлама фонариком, Гедимин уже привык — ему и подсветка-то была не нужна, нужные вещи определялись на ощупь. Спустив с вершины мусорной горы лавину обёрток, преющих листьев и снега, он опустился на корточки, собирая фриловое крошево. Рука наткнулась на острую округлую кромку, и Гедимин извлёк из-под осколков обрубок трубы. Чуть в стороне лежал ещё один, слегка покорёженный, расклепавшийся, но нетронутый коррозией. Гедимин довольно кивнул и налёг на перекосившуюся плиту, вскрывая нижние слои свалки. Трубопровод к новому заводскому зданию тянули совсем недавно, лишних кусков, слишком коротких для использования по назначению, должно было остаться много, — «макаки» редко экономили материалы…

Перед тем, как войти в барак, Гедимин рассовал найденные детали по карманам, а самые крупные пристроил под верхний комбинезон, — не хотел лишний раз тревожить коменданта, однако Гай, едва подняв на него взгляд, выразительно прищурился.

— Атомщик, я же не слепой, — устало вздохнул он. — Какую дрянь ты снова тащишь в барак?

— Обрезки труб, — Гедимин достал небольшую трубку из кармана и показал Гаю. — Они не взрываются.

— Так я и поверил, — буркнул комендант. — Когда же ты наиграешься… Эй, куда пошёл? Расписание видел?

Лист, вывешенный на стену в комендантской, удлинился втрое. Вместо одной таблицы там было шесть. Гедимин разглядывал их и удивлённо мигал. «Три смены, одна за другой, для шахт и заводов… Теперь работа пойдёт. Если по одной смене в сутки на каждого — ещё останется восемь свободных часов. А вот нам, ремонтникам, повезло меньше… И ещё дежурство на остаток дня? Ведь наверняка что-то будет ломаться — и во вторую смену, и в третью… М-да. Надо будет всё как следует проверить. Не люблю вставать среди ночи…»

Из комнаты Кенена сочился синеватый свет голографического экрана; если учётчик и слышал шаги Гедимина, проходящего мимо, то никак не отозвался. Ремонтник не стал его трогать. Выложив все находки на пол, он постучал в противоположную стену.

— А? — отозвалась Лилит. — Ты ещё не спишь?

— Рано, — сказал Гедимин. — Я собираю синтезирующий реактор. Помощь не помешала бы.

За стеной вскинулись, да так резко, что задели тонкую стену.

— Эй, умник! Ты что сюда притащил⁈

— Обрезки труб, химически стойкий фрил и жестяные листы, — ответил Гедимин. — Сборка несложная, но если тебе интересно…

— Так урана там нет? — настороженно спросила Лилит. — Тогда ладно. Только расскажешь мне в подробностях, что эта штука должна делать.

Ремонтник высыпал последние осколки фрила на жаропрочную подставку и приподнял крышку потайного люка. Оборудование, над которым он работал с июля, собирая по кусочкам, было там; Гедимин смотрел на него и досадливо щурился. «Снова будут кривые швы и грубые разрезы,» — думал он. «Неустойчивая дуга, резцы нестабильного качества и прочие самоделки. Надо прихватить из ангара ремонтную перчатку…»

11 ноября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В полях во Фландрии, где маки на ветру

Качаются среди крестов бессчётных…

Тонкий голос летел над посёлком, проникая в бараки, и Гедимин, едва не проспавший поздний подъём, заворочался на матрасе. Встать сегодня предписывалось в девять, но комендант не бродил по коридору с шумом и воплями — тихо сидел в каморке у двери, доедая утреннюю порцию Би-плазмы. Увидев проснувшегося eateske, он молча кинул на стол два запечатанных контейнера.

— Странная музыка сегодня в форте, — заметил Гедимин. — Непохоже на праздничную.

— Сегодня и не праздник, — буркнул Гай Марци. — Сегодня день траура. Надеюсь, хватит ума при макаках от радости не плясать?

«В 10–30 всем подойти к информаторию!» — объявление, набранное крупным тёмно-красным шрифтом, висело прямо поверх расписания. Из-за двери тянуло пронизывающим холодом — Гедимин, вышедший в комендантскую в одном нижнем комбинезоне, даже поёжился.

— Иди спать, — буркнул Гай. — Ещё полтора часа. Пока ты сидишь в бараке, я спокоен.

Гедимин пожал плечами. У него были планы на этот день, но из-за незнакомой традиции «макак» приходилось откладывать их. «Ладно, займусь другим делом,» — подумал он, возвращаясь в комнату и приподнимая матрас вместе с крышкой тайника. Внешний корпус будущего реактора был почти готов; Гедимин не был доволен качеством сварных швов и хотел закрыть их металлическими пластинами. «Вентиляция,» — он посмотрел на едва заметные зарешёченные щели под крышей. «Ничего, кроме нагретого воздуха, выделяться не должно, однако крыша может пострадать…»

Он достал связку электродов. За прошедший месяц они незаметно накопились — расхода почти не было — и, по крайней мере, о них беспокоиться не приходилось. Вспомнив тонкое «жало» лучевого резака и столь же изящные «щупы» ремонтной перчатки, Гедимин поморщился — его самодельное оборудование до них ощутимо не дотягивало, однако выбирать было не из чего. Три попытки выноса инструментов из ангара закончились ничем — если не считать результатом стычку с охраной, разряд станнера в живот или свежий шрам на плече. На «после праздника» была намечена четвёртая…

К половине одиннадцатого окончательно рассвело, солнце поднялось над восточными скалами, и снег засверкал, как россыпь битого стекла. Множество микроскопических ледяных кристаллов покрылось тонкой скользкой коркой, и она, ломаясь, хрустела под ногами — звук шагов любого существа разносился по всему притихшему посёлку. Поселенцы медленно стягивались к информаторию; выходцы с Венеры и Земли спрятались от холода в вестибюле, марсиане остались на улице, кто-то из уроженцев спутников Юпитера и Сатурна даже снял капюшон и насмешливо щурился на прохожих. Гедимин попробовал последовать их примеру — но чувство онемения в кончиках ушей ему не понравилось, и он, не обращая внимания на смешки, надел капюшон обратно.

Над фортом подняли флаг Атлантиса; он был приспущен, и негромкая музыка из-за ограды звучала совсем не весело. В стороне от натоптанных троп стоял «мирный служащий», натянув на уши капюшон и спрятав руки в карманы — его рукавицы выглядели толстыми, но, похоже, от холода защищали плохо. На груди у него висел приоткрытый короб, из которого выглядывало что-то красное. Гедимин пригляделся и увидел вдетый в петлю нагрудного кармана искусственный цветок — ярко-красный, с широкими лепестками и чёрной сердцевиной.

— Эй, — окликнул «мирный» одного из охранников. Тот оглянулся — служащий указал на цветы. Охранник подошёл, осторожно взял один из короба и прикрепил к «руке» экзоскелета.

— Куда их столько? — он покосился на полупустой короб. — Нас тут в два раза меньше!

— Что означает это растение? — спросил, подойдя, Гедимин. Видимо, он ступал тише, чем казалось ему самому, — оба человека, резко развернувшись к нему, вздрогнули от неожиданности.

— Знак памяти о павших, — буркнул, нахмурившись, охранник. — Что ты тут делаешь, теск? Иди в зал, все ваши там.

— Сегодня день воспоминаний о мертвецах? — удивлённо мигнул ремонтник. — Это традиция траура?

Люди переглянулись, служащий хотел отойти, но едва не поскользнулся на ледяной корке и предпочёл остаться на месте.

— Мы сегодня вспоминаем солдат, — нахмурился он. — Тех, кто погиб во всех войнах, и тех, кто прошёл их и выжил. Это их день. У вас, тесков, нет ни будущего, ни прошлого…

— Эй, — предостерегающе посмотрел на него охранник.

— Дай мне растение, — попросил Гедимин. «Те, кто погиб на войне, и те, кто выжил. Эта традиция выглядит осмысленной…»

— Тебе? — человек смерил его недоверчивым взглядом. — Ты же теск, какое тебе дело…

Он осёкся и молча протянул ремонтнику цветок. На груди не было креплений — Гедимин пристроил его к левому плечу и, благодарно кивнув, пошёл к информаторию. Встречные поселенцы удивлённо смотрели на яркий цветок; краем глаза ремонтник видел, как ещё двое подходят к «мирному служащему».

На крыльце, повернувшись к двери боком и сняв капюшон, стоял Линкен, жёсткий мех на его макушке серебрился на солнце. Гедимин, привстав на пальцы, зашёл к нему со спины, но слух у космолётчика был гораздо лучше, чем у любой «макаки».

— В этот раз ты первый, — усмехнулся одними глазами Линкен. — Так Хольгер тебя не поймал? Он ходит где-то тут… с цезием в кармане.

— Нашёл-таки? — хмыкнул Гедимин. — Хорошо. Реактор почти готов.

— И что меня тянет в смех, когда ты говоришь «реактор»? — спросил сам себя космолётчик. — Загадка. А что это у тебя на плече?

— Траурный знак, — Гедимин поправил цветок — бумажные лепестки от неосторожного тычка смялись. — Их носят, вспоминая о погибших солдатах. Сегодня такой день.

— Мартышечий значок? — сузил глаза Линкен. — Нашёл что нацепить…

— Разве тебе некого вспомнить? — спросил, не отводя взгляда, ремонтник. Лиск на мгновение странно оскалился, потом наклонил голову.

— Мне для этого значки не нужны.

Ещё один поселенец вошёл в информаторий; к его плечу был прикреплён красный цветок. Линкен проводил его хмурым взглядом.

Хольгер, нашедший их через две минуты, был молчалив и угрюм. Он посмотрел на растение Гедимина, прикоснулся пальцем к лепестку своего значка и протянул ремонтнику туго свёрнутый листок, обвязанный проволокой.

— Где взял? — спросил тот, убирая свёрток в карман. «Тут один или два грамма. Вполне достаточно для реакции.»

— Электролит, — отозвался Хольгер, оглянувшись через плечо. — Идём, займём места.

Гедимин давно не заглядывал в кинозал — за это время тот стал двухэтажным. Второй ярус нависал над первым под небольшим углом к экрану, решётчатые опоры поддерживали его, по двум из них проложили винтовые лестницы. Гедимин внимательно осмотрел опору со всех сторон — и, перехватив Хольгера, ткнул пальцем вверх.

— Ладно, — не стал спорить тот. На верхнем ярусе, как и на нижнем, не было кресел или фиксированных мест — от стены до стены лежали узкие длинные матрасы, и поселенцы сели на один из них.

Перед тем, как свет в зале погас, Гедимин успел увидеть на переднем ряду рыжую макушку и тёмно-красный комбинезон — Кенен был здесь, и пристроился он не к уборщикам — его окружали серокожие выходцы с Ио и Европы, шахтёры и рабочие с обогатительного завода. Ремонтник хотел окликнуть его, но в зале зазвучала музыка, а на экране появилась равнина, усеянная красными цветами…

…Финальная песня закончилась, дальше мелодия прокручивалась без слов; текст, написанный странным витиеватым почерком, закрывал пол-экрана, но под ним ещё были видны маковые поля и древние могильные плиты. Гедимин сидел, склонив голову. О бесчисленных людских войнах он не думал — ему вспоминался рассыпающийся под бомбами клонарий, истребители, взрывающиеся в небе, и обречённый взгляд раненого пилота из «Шибальбы». «Имена… книги…» — он стиснул зубы. «У меня нет даже имён. Ни у кого из них не было имён…»

Экран окрасился тёмно-синим, мелодия затихла, но свет не зажигался. Пять секунд спустя — Гедимин только успел переглянуться с соседями — перед залом возникла знакомая голограмма. Джеймс Марци с красным маком в петлице — по-прежнему в «мартышечьем» костюме, и всё так же нелепо выглядящий в этой слоистой одежде — посмотрел на поселенцев и слегка наклонил голову. Гедимин покосился на Линкена — тот сидел спокойно, только немного прищурился — можно было подумать, что ему не разглядеть изображение…

— Я рад видеть вас, мои собратья, — заговорил Джеймс. — Даже в этот день, полный скорби. Граждане Атлантиса вспоминают погибших в войнах и чествуют героев, доживших до победы, и мы сегодня присоединяемся к ним. Эта бессмысленная война очень много отняла у нас. Каждый второй из моих собратьев погиб по прихоти безумного тирана Саргона. Мы не в силах вернуть их. Но мы можем вложить силы в то, чтобы новая война между народами Солнечной Системы не началась никогда. В мире и сотрудничестве с людьми, общаясь с ними и обучаясь у них…

Гедимин снова покосился на Линкена. Тот презрительно щурился на голограмму, но не шипел и не стискивал зубы. Заметив взгляд соседа, он повернулся, и лицо, рассечённое шрамом, дёрнулось в кривой усмешке.

— Пусть болтает, — прошептал он, потирая затылок. — Береги нервы, Гедимин. Этот дурак — не худшее, что могло бы случиться.

— Ты раньше говорил иначе, — изумлённо мигнул ремонтник.

— Я помню, — кивнул Линкен. — Но теперь видно, что Джеймс не просто подлец. Он ещё и дурак. А такие долго не живут.

— Нужно новое имя, — сказала — чуть погромче — голограмма, и Гедимин удивлённо мигнул: «Что-то я пропустил…»

— Новое, не оскорбительное и не запятнанное кровью, несущее в себе часть истории этого мира, — продолжал Джеймс. — Теперь оно у нас есть. Вчера был подписан указ, закрепляющий за нашим биологическим видом новое название. Оно досталось нам от народа воинов и кочевников, населявшего юг Северного Союза. Их набеги наводили ужас на огромную империю — и всё же они присоединились к ней и стали её защитниками. Их название — «сарматы» — теперь переходит к нам. Я, сармат Джеймс Марци, первым сообщаю вам эту новость.

Гедимин мигнул ещё раз. «Сарматы? Макаки ещё и название нам придумали? Мало было других нелепых выдумок…»

— Название исчезнувшего народа? — сузил глаза Линкен. — Да сколько ещё нам донашивать мартышечьи обноски⁈ Из-за того, что этим идиотам не запомнить простейшее слово…

— Тихо там! — сразу несколько шахтёров из соседнего ряда повернулись к нему. — Охрана!

Голограмма погасла, за ней пропало синеватое свечение экрана, под потолком зажглись лампы. Поселенцы выходили из зала и разбредались по посёлку. Большая группа направилась в компьютерный зал, ещё одна — за овраг, в сторону спортивной площадки. Гедимин остановился в вестибюле.

— А ты, Хольгер, что скажешь о подарке от наших щедрых друзей? — Линкен толкнул бывшего пилота в бок. — Как тебе нравится быть сарматом?

— Красивое слово, — пожал плечами Хольгер. — Гораздо лучше, чем «теск» или «слизь». Гедимин, ты куда?

Ремонтник остановился и потёр висок.

— Пойду заканчивать обучение. Несколько тестов по «Основам»… — он попытался вдохнуть немного глубже — невидимый, но ощутимый обруч стягивал рёбра и давил на грудь.

— Плохая идея, — сузил глаза Линкен, внимательно посмотрев на него. — В таком состоянии ты завалишь тесты. Тебе надо охладиться, атомщик. Пойдём купаться!

Гедимин, забыв о тяжести в груди и тумане в черепе, изумлённо мигнул.

— Куда⁈

— На озеро, — глаза Линкена сверкнули серебром. — Там всего пять сантиметров льда. На Ацидалии мы купались в худшие дни. Хольгер, ты с нами?

— Одно слово — марсианин, — фыркнул пилот, направляясь к двери. — Купаться во льду! До такого даже макаки не додумаются.

Душевая выглядела закрытой, и Гедимин остановился на подходе, но Линкен приблизился к двери и шарахнул по ней кулаком. Створки задребезжали и дёрнулись, отъезжая в стороны. Двое служащих, скучавших внутри, шарахнулись к стенам, одинокий охранник вскинул бластер.

— Полотенце, — буркнул Линкен, протягивая руку. Охранник глубоко вздохнул.

— Псих, — пробормотал он, швырнув космолётчику свёрток.

Из-за промороженных береговых кустов Гедимин с удивлением услышал плеск и фырканье. Линкен обошёл заросли, помахал кому-то рукой и, не останавливаясь, двинулся дальше.

— Вот здесь, — оставив полотенце на кустах, он спрыгнул на лёд. Слой замёрзшей воды даже не хрустнул под его весом. Отойдя от берега на десять шагов, Линкен остановился и подпрыгнул — с тем же результатом.

— Пять сантиметров, говоришь? — сощурился Хольгер. — Я пошёл за ломом.

— Подожди… — Гедимин опустился на корточки, потрогал лёд. Поверхность, присыпанная колким снегом, была вздыблена волнами в двух направлениях — относительно большие валы тянулись с востока на запад, а маленькие, почти незаметные, — с севера на юг, отмечая, где тёплые стоки с насосной станции впадают в озеро. Гедимин поднялся, сделал несколько шагов в сторону, внимательно разглядывая замёрзшую воду, покосился на прорубь под кустами — из неё выползал на снег один из синекожих купальщиков — и, припав на одно колено, с силой опустил кулак на лёд.

Грохот был оглушительным. Лёд лопнул, и трещины расходящимся конусом протянулись к чужой проруби. Несколько льдин выкинуло на берег, в широком разломе осталось плавать белое крошево. Под ним была иссиня-чёрная вода; она брызнула на перчатку Гедимина и слегка обдала его комбинезон, ремонтник ждал обжигающего холода, но жидкость была тёплой — гораздо теплее воздуха и снега.

— Ха! Ты хорошо подготовился к тестам, — щёлкнул языком Линкен, расстёгивая комбинезон. — Теперь смотри. Снимаешь всё, до лоскута, и быстро окунаешься. Голову не мочи — шерсть плохо сохнет. Отсчитываешь пять секунд и лезешь обратно. В полотенце мы тебя завернём. Кто пойдёт первым?

— Без меня, — поёжился Хольгер, отступая к кустам. — Я тут постою. Кто-то должен будет вас спасать…

Линкен, фыркнув, сбросил оба комбинезона на снег и, кинув следом носки и подштанники, без разбега шагнул в чёрную воду. Она выплеснулась из проруби, слизывая белый покров. Линкен на секунду пропал подо льдом и тут же вынырнул, судорожно хватая воздух. Хольгер протянул ему руку, но космолётчик уже выбрался — оставалось только накинуть на него полотенце. Линкен спрятался под ним весь, и оно затрепыхалось — он спешно вытирался. Из-под полотенца высунулась рука, пошарила по снегу; Хольгер подтолкнул к ней кучу одежды, и Линкен втянул все вещи в укрытие. Пять секунд спустя он выпрямился, застегнул верхний комбинезон и потёр намокшую макушку.

— Вода хороша, но тут слишком глубоко, — сказал он, подставляя лицо холодному ветру. Его кожа, и без того синяя, приобрела стальной отблеск, глаза горели белым огнём. Гедимин растерянно покачал головой.

— Вот так вы делали зимой на Марсе?

— Когда-то там было такое вот лето, — криво усмехнулся Линкен. — Пока его утеплили… Это озеро очень похоже на Ацидалию. Только вода не пахнет ржавчиной. Ну что, окунёшься?

Гедимин медленно снял верхний комбинезон, хотел сложить его, но космолётчик толкнул его в плечо.

— Не трать тепло, раздевайся и ныряй!

Он нырнул — ушёл вертикально вниз в вязкую чёрную воду. Можно было махать руками, но из груди как будто вышибли воздух, — Гедимин, оцепенев, погружался всё глубже и опомнился, только наступив на подводный камень. Рефлекторно он оттолкнулся, и вода вытолкнула его на поверхность. В голове звенело, тело повиновалось с трудом, — Гедимину казалось, что он движется необычайно медленно, что замерзающая вода густеет и сжимает ему грудь. Встряхнувшись, он протянул руки вперёд, намереваясь выползти на лёд. Его подхватили с двух сторон, сверху накинули полотенце.

— Быстро сохни! — рявкнул Линкен и сам принялся тереть растерявшемуся eateske макушку. Холод просочился под полотенце, Гедимин поёжился и закутался плотнее. Одежду просунули под полог — это было кстати, сам ремонтник мог и не додуматься до её поисков…

Когда он выбрался из-под намокшего полотенца, эффект замедления почти уже пропал. Он посмотрел на свою посиневшую ладонь, ещё раз вытер её и натянул перчатки. Линкен хмыкнул.

— Мы рассчитаны на такие температуры, Гедимин. Они для нас неопасны. Как, понравилось?

— Своеобразные ощущения, — сказал ремонтник, вытирая жёсткую шерсть на макушке. Она, вроде бы высушенная полотенцем, всё равно сохранила много воды — и мгновенно слиплась в короткие иглы на морозном ветру.

— Психи! — Хольгер, поёжившись, сунул руки в карманы. — Интересно, где купаются венерианцы? В кипящей серной кислоте? В лаве? Мне, похоже, повезло, что я с ними мало знаком!

…«Никогда не любил видеоуроки,» — думал Гедимин, снимая наушники. Образовательный ролик закончился; можно было пронаблюдать за проведением химического опыта ещё раз — он был довольно зрелищным — но у ремонтника были другие дела. Он выбрался из-за стола и огляделся в поисках администратора.

— Сюда! — тот помахал ему из-за стеклянной двери. В его руке была светло-зелёная карточка со стилизованным цветком белой лилии.

— Владей, — он протянул карточку Гедимину. — Твой сертификат. Ты быстро с этим справился! У тебя есть и другие курсы, верно?

— Ещё четыре, — отозвался ремонтник, рассматривая сертификат. «Сим удостоверяется,» — было выведено причудливым «старинным» почерком. «Гедимин Кет успешно обучился Основам естественных наук и владеет ими в полной мере. Удачи!»

— Да, ты не дурак, — пробормотал Паскаль, разглядывая Гедимина с интересом и опаской. — Дурак тот, кто тебя таким сочтёт. Я одного не понял. Как с высшим баллом по физике можно едва-едва сдать биологию? Неужели зверьки-листики сложнее всех этих соударений тел и взрывчатых газов?

— Видимо, да, — недовольно сощурился Гедимин. — Знал я одного… сармата, который любил эти вещи. Плохо, что его тут нет.

— Твой друг? — посерьёзнел Паскаль. — Он не… с ним всё в порядке, верно?

Гедимин поймал его взгляд, направленный на красный мак, прикреплённый к комбинезону.

— Войну он пережил, — отозвался он, убирая сертификат в нагрудный карман. — Ты видел Хольгера?

За окном что-то сверкнуло — короткая молния, бьющая не сверху вниз, а параллельно земле. Треск разряда ещё не успел затихнуть, когда Гедимин выскочил на улицу — и замер там, распластавшись у стены. Впрочем, защищаться было уже не от кого.

На углу форта двое охранников в экзоскелетах крепко держали третьего, четвёртый пытался извлечь его из брони — но пока успел только заклинить его «руки» с бластерами в вертикальном положении. Из экзоскелета летел отчаянный вой пополам с проклятиями. На краю площади, прижимая руку к почерневшему от крови плечу, сидел eateske, хватал ртом воздух и порывался встать. Второй удерживал его. Из переулка, на ходу застёгивая комбинезон, бежал один из медиков.

Гедимин двинулся к раненому, но медик, резко мотнув головой, выставил руку вперёд ладонью.

— Не надо! — вспоров комбинезон на окровавленном плече, он воткнул рядом с раной иглу. Подстреленный дёрнулся, запрокидывая голову, его глаза расширились.

— Поднимите его, — приказал медик поселенцам, окружившим раненого. — Голову держите!

Он положил обмякшую руку eateske ему на живот и пошёл рядом. Очень скоро все четверо скрылись за углом ремонтного ангара. На снегу остались чёрные пятна.

Гедимин услышал громкий хруст, а за ним — нечленораздельный вопль, и резко развернулся — а потом шагнул в сторону, пропуская мимо обломок льда.

— Сдохни, слизь! — крикнул выпавший из экзоскелета охранник. Его лицо было багровым, он не держался на ногах — только ползал, но руки ему подчинялись, и кидался он метко. Другой охранник, выругавшись, схватил его за шиворот и развернул к Гедимину спиной.

— Веди его в погреб! — крикнул третий, цепляя к своему экзоскелету опустевшую броню. — Где этот урод достал виски⁈

— Чёрт его знает! — охранник крепко встряхнул пленного. — Иди, иди! Мешал тебе тот теск⁈ Теперь выкинут тебя на материк, и правильно сделают!

— Федералов надо звать, — буркнул другой. — Пусть они разбираются. Эй, теск, а ты чего уставился⁈

10 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В конце коридора громыхнула дверь, и Гедимин, насторожившись, приподнялся на локте. Реактор, практически готовый к пробному запуску, был на всякий случай прикрыт комбинезоном — ремонтник не хотел показывать его всем подряд.

— Отбой! Куда пошёл среди ночи⁈ — донёсся сердитый голос из комендантской. Кто-то, не отвечая, протопал по коридору и остановился у комнаты Гедимина. Ремонтник поднялся на ноги и довольно усмехнулся.

— Я ничего не пропустил? — спросил Линкен Лиск, отряхивая плечи от снежной крупы и снимая шлем с мокрой макушки. От него шёл жар.

— Я ещё не начинал, — ответил Гедимин, сворачивая комбинезон и откладывая в сторону. На секунду задумавшись, он скатал матрас и отодвинул к самой двери. Линкен одобрительно хмыкнул, разглядывая реактор.

Устройство выглядело несложным — бак полуметровой высоты из обрезков труб, три опоры и узкая прорезь сразу над днищем. Второе дно — подвижный поршень — было непосредственно над ней, но снаружи не просматривалось.

— И вот сюда ты намерен засунуть пиркенит? — покачал головой Линкен. — Оно крышу не пробьёт?

— Не долетит, — отозвался Гедимин, подключая кабели. — Займись пока делом — откачай воздух.

Он прикрепил шланг к воздуховоду и пододвинул насос к Линкену.

— Датчики? — космолётчик внимательно осмотрел механизм и кивнул. — А смесь уже внутри?

— Да, — ремонтник придирчиво осмотрел переключатели. — Я измельчил её и размешал.

— Закрывай, — велел Линкен, щёлкнув ногтем по манометру. — Внутри пусто.

Перекрыв клапаны, Гедимин отсоединил шланг и затолкал насос в тайник под полом. Наружу был извлечён тонкий, но жёсткий прут; его конец был обмазан чем-то сыпучим.

— Дай мне, — Линкен отобрал прут и придирчиво осмотрел его. — Тут буду действовать я. Тебе пальцы ещё пригодятся.

Гедимин невольно поглядел на его руки, исполосованные шрамами. Космолётчик насмешливо сощурился.

— Ну, готов?

— Attahanke, — Гедимин замкнул цепь и шагнул к стене.

Из реактора донёсся громкий треск электрических дуг, шипение вскипающего легкоплавкого фрила, запах перегретого металла и органики ударил в ноздри, треск сменился частым пощёлкиванием — а затем стена над розеткой извергла раскидистый пучок искр и почернела. Свет погас, и в темноте стихли все звуки — кроме возмущённых воплей из каждой комнаты.

— Неудачный эксперимент, — пробормотал Гедимин, на ощупь выдирая провод из стены. Кабели, ведущие к реактору, не пострадали, даже не нагрелись, а вот стенное покрытие пахло расплавленным фрилом и, прикоснувшись к нему, ремонтник еле успел отдёрнуть палец.

— Теск, твою мать! — свет яркого фонаря ударил ему в глаза. На пороге стоял Гай Марци.

— Ты что творишь, атомщик гребучий⁈

Он схватился за браслет, но кнопку нажать не успел — Линкен перехватил его руку и крепко сжал её.

— Гай, остынь! Никогда не видел короткого замыкания? Выбило предохранитель, вот и всё. Гедимин, пока я его держу, включи нам свет…

— Нельзя, — буркнул ремонтник, подбирая оброненный фонарь и направляя на стену. Выгоревшая полоса тянулась от розетки вверх, фрил над ней вздулся пузырями.

— Ничего так, — покачал головой Линкен, перехватывая вторую руку коменданта — тот попытался ударить космолётчика под дых. — Хорошо, что барак не загорелся.

— Гедимин, ты чинить за собой собираешься? — мимо сарматов кое-как протиснулась Лилит, посмотрела на стену и присвистнула. — Проводка выгорела?

— Полтора метра под замену, — кивнул Гедимин, поддевая хрупкий почерневший фрил. Стена лопнула по шву, открывая дымящийся металлический рукав с несколькими мелкими трещинами и отверстиями.

— Уран и торий! — вырвалось у Гедимина; он взломал остаток обугленного покрытия, проследил повреждённый рукав до самого дальнего стыка и недобро сощурился. — Макаки безрукие…

— Зато у тебя конечности на месте, — фыркнул Гай, оставив попытки вырваться. — Так бы и оборвал их!

— Это вот в это они положили кабель? — хмыкнула Лилит, двумя пальцами отсоединяя трубку по треснувшему шву. Оплавленный провод порвался и выпал.

— Вы, двое, решили барак доломать⁈ — Гай с новыми силами рванулся из рук Линкена. Космолётчик прижал его к стене.

— Эй-эй, потише. Гедимин сейчас всё починит. Он честный учёный, за собой прибирает. Пойдём в коридор, там спокойнее…

Гедимин пристроил фонарь на крышку реактора и с тяжёлым вздохом достал из тайника моток кабеля, припасённый для совершенно других целей. «Придётся чинить,» — думал он, обрезая повреждённый провод. «Это пойдёт в запас. А вот лишнего рукава у меня нет. Очевидно, эта проводка не рассчитана на эксперименты под серьёзным напряжением…»

— Значит, опыт не выгорел? — тихо спросила Лилит, кивнув на остывший реактор. Гедимин покачал головой.

— Тут неподходящие условия для таких экспериментов. Я заберу реактор отсюда. Подумаю над другими способами нагрева…

В коридоре послышались шаги. Гедимин обернулся.

— Починил? — Гай кивнул на длинную трещину в стене. — А это?

— Нужен нагрев, чтобы расплавить фрил, — ответил ремонтник. — Без питания распылитель не будет работать. Поправь предохранители, и я доделаю работу.

— Не знаю, почему я до сих пор не позвал охрану, — медленно проговорил комендант, выглядывая в коридор. — Эй, Лиск!

Во всех комнатах вспыхнул свет. За спиной Гая уже толпились поселенцы — всем было интересно, что тут сгорело, и почему по всему бараку несёт плавленым фрилом.

— Через час чтобы этого не было, — поморщился комендант, указывая на трещину. — А потом ты заделаешь розетки и навсегда забудешь, как проводить в этом бараке идиотские опыты. Выполняй!

— Ты не командир мне, Гай, — напомнил, сузив глаза, Гедимин. — Я исправлю вред, который причинил. Но мои дела тебя касаться не будут.

— Они будут касаться охраны и федералов, — ответил комендант. — Если это повторится, я позову их в первую же секунду. Жаль будет потерять такого хорошего слесаря, но сто жизней дороже.

…Полоса фрила поверх спрятанной трещины выглядела почти так же, как покрытие вокруг, — Гедимин долго разглаживал её, но всё равно остался недоволен.

— Как будто ничего не было, — сказала Лилит, осмотрев стену с порога.

— Шов заметен, — сузил глаза ремонтник.

— На тебя не угодишь, — хмыкнула самка. — Сойдёт. Ложись уже спать. Завтра проспим подъём…

«Надо перебираться подальше отсюда,» — думал Гедимин, устраиваясь на матрасе. Фриловая гарь выветрилась — Гай открыл двери — но теперь в бараке было холодно, и снимать комбинезон совсем не хотелось. «Этим же утром, сразу после подъёма. Ничего хорошего здесь не будет.»

11 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Новые механизмы на свалке давно не появлялись — если только не считать за них пару случайно выкинутых пластин брони от тяжёлого экзоскелета. Гедимин спрятал под одеждой всё, что поместилось; реактор пришлось разобрать и нести по частям, руки были заняты, но он всё равно остановился и подобрал пластины.

— Куда мы идём-то? — шёпотом спросила Лилит. Она шла осторожно — под свежим снегом уже наросла ледяная корка, а самка несла две банки электролита. Гедимин огляделся, сгрёб в сторону ворох обёрток, бурых листьев и битых льдинок. Вход в укрытие был на прежнем месте, под массивной плитой. Обколов ледяные наросты по краям, ремонтник втиснулся внутрь и, развернувшись, поманил к себе самку.

— Ого! Тут целый дом! — она включила на секунду фонарь и осмотрелась. Гедимин, недовольно щурясь, отполз в сторону. Подняться во весь рост тут было нельзя, но сидеть он мог — и даже не задевал макушкой потолок.

Все громоздкие части оборудования он сложил у стены, обернув запасённой ветошью. Кенен где-то достал рваный комбинезон — сейчас эта вещь пригодилась. Выложив на пол разобранный реактор, Гедимин тихо вздохнул. «До испытаний так и не дошло. Ладно, в другой раз…»

— А что потом-то? — спросила вполголоса Лилит, когда они стояли у взлётной полосы. Гедимин ждал, пока соберутся ремонтники и медики, смотрел на запертые двери поселкового ангара и задумчиво щурился.

— Эта твоя нора всем хороша, но электричество туда не провели, — самка, разозлённая его молчанием, ущипнула его за плечо. — Ты думаешь переждать и вернуться в барак?

— Нечего там делать, — качнул головой Гедимин. — Проводка не рассчитана на серьёзную работу. Держит только лампы и обогрев. Надо перебираться в ангар.

— В ангаре без того работы много, — фыркнула Лилит. — А вечер пустой.

— Сходи в информаторий, — пожал плечами ремонтник. — Ты чему-нибудь учишься?

— Уже выучилась, — сузила глаза самка. — Ты что, до сих пор там высиживаешь? Все пять курсов⁈ Как только не надоело…

…Стена ремонтного ангара с тихим гулом поднялась на три метра, освобождая проезд. Иджес и Гедимин столкнули отремонтированный глайдер со смотровой ямы и развернули носом к проёму.

— Ничего, кроме вырванного крыла, — Гедимин хлопнул ладонью по выправленной поверхности. — Летайте дальше.

— Вырванное крыло, говоришь? — встрёпанный водитель из числа «мирных служащих» обошёл глайдер по кругу и сам постучал по борту там, где час назад зияла дыра в окружении покорёженного металла. — Хм…

Он накинул капюшон и забрался в кабину. Иджес опустил рычаг, возвращая кусок стены на место, и подул на посиневшие пальцы.

— Кто так летает⁈ — он покосился на закрытые ворота. — Хорошо ещё, что там был склад, а не генератор…

Гедимин раскладывал инструменты по ящикам, рассеянно кивал, — думал он сейчас не о побитом глайдере и проломленной стене. Эти задачи были уже решены, и он сразу же забыл о них. «Практически всё оборудование здесь есть,» — думал он, разглядывая ремонтные перчатки, мощный распылитель и систему подъёмников. «Гораздо лучшего качества, чем самодельное. Не хватает только синтезатора фрила… и, возможно, гальваники. Надо перевезти сюда реактор и подключить его здесь. Опыт не должен затянуться. Линкен не сможет его пронаблюдать… тем лучше для Линкена. Осталось одно — попасть сюда в нерабочее время…»

— Завтра вечером я тебя заменю, — Гедимин повернулся к Иджесу и кивнул на график дежурств. — Когда сможешь вернуть мне ночь?

— Да хоть сегодня, — пожал плечами Иджес. — Завтра и послезавтра передатчик — твой. Что, намечается большая авария?

— На аварию я всех выдерну, — едва заметно усмехнулся ремонтник. — Надеюсь, её не будет.

«Последние тесты завтра,» — думал он. «Сегодня пойду сдавать „Химические технологии“ и „Электротехнику“, останется ещё два. Тогда успею до отбоя долететь до Жёлтого озера. Осталось найти глайдер…»

…Гай покосился на проходящего мимо ремонтника и еле слышно фыркнул ему вслед. Гедимин обернулся.

— Я пришёл вовремя, — напомнил он. — И ничего не принёс.

— Твоё счастье, теск, — буркнул комендант. — Сиди лучше в информатории. Сколько карточек ты уже собрал?

— Три из пяти, — ответил Гедимин. — Почему ты не пошёл на курсы?

— Там что, учат, как отбить у теска тягу к разрушениям? — фыркнул Гай. — Мне не курсы нужны. Станнер бы выдали вместо дурацкого шокера, я бы без науки обошёлся.

— Не было никаких разрушений, — сузил глаза ремонтник. — Небольшие повреждения были исправлены немедленно. Никто не пострадал.

— Ты скоро пострадаешь, теск, — поморщился комендант. — Иди-иди, нечего тут стоять! И белоглазого психа сюда больше не води.

— Линкен — мой друг, — напомнил Гедимин. — Если он захочет меня увидеть, он придёт туда, где это возможно.

Свет в пустой комнате номер сорок три был выключен — новые правила экономии добрались и до жилых бараков. Щёлкнув переключателем, Гедимин уткнулся взглядом в дальнюю стену. Под едва заметным швом на месте выгоревшего кабеля маячила тёмно-серая нашлёпка с косым красным крестом. Она закрывала дырку в стене — больше в комнате Гедимина не было розетки.

— Видел? — Лилит, услышав его сдавленное шипение, постучала в стену. — У меня то же самое. Гай днём вызвал макак, и они всё замуровали. Вовремя мы вывезли инструменты…

«Интересно,» — Гедимин ощупал стену рядом с нашлёпкой. Сковырнуть её было делом одной секунды, однако что-то настораживало ремонтника. Он осторожно провёл осколком фрила по её поверхности — нашлёпка отозвалась резким писком.

— Эй, атомщик! — крикнул, выглянув в коридор, раздражённый Гай. — Тихо сидеть не можешь⁈

«Ясно,» — Гедимин дотянулся до выключателя и лёг на матрас — делать всё равно было нечего. «Первый сигнал — звуковой, второй — на пульт к коменданту. Последующие — возможно, на пост охраны. Чем им всем мешает моя работа⁈»

12 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Последний сертификат — «Специалист по теплотехнике» — был добавлен к стопке уже полученных; Гедимин хранил их в нагрудном кармане и, как это ни глупо звучало, иногда ему хотелось погладить их. И сейчас он отвёл взгляд, надеясь, что «макака» Броган не прочитает его чувства по лицу, и бережно спрятал сертификат в общую пачку. Потерять карточки было бы обидно — но ещё хуже было бы лишиться знаний: впервые за долгие месяцы Гедимин чувствовал, что информация, нахватанная по разным источникам, сложилась в систему. «Осталось применить,» — подумал он.

— Стой! Ещё один значок, — Броган положил на стол последний предмет, и Гедимин удивлённо мигнул. Это действительно был значок — небольшое нагрудное украшение из зелёного, белого и чёрного фрила. На нём были изображены колба и зубчатое колесо на фоне молнии. «Универсальный техник» — гласила надпись вдоль края.

— Кажется, в Саскатуне тобой довольны, — недоверчиво покосился на него Броган. — Пишут, что были бы рады видеть тебя в университете. Зовут на инженерные курсы…

— Это что? — заинтересовался Гедимин.

— Пока забудь, — отмахнулся человек. — Хорошо, если их в том году откроют. Саскатун готов, политики против.

— Против чего? Допуска сарматов к знаниям? — сузил глаза ремонтник.

— Ну да, так, — нехотя признал Броган. — Вы опасны. Что со знаниями, что без них. Когда будут нужны тески-инженеры, тебя позовут в первую очередь. Ты неглупый… сармат. Иди сейчас, отдохни за игрой. Учёба кончилась.

Гедимин обвёл задумчивым взглядом полупустой зал, выделенный для обучающихся. Он видел на двери информатория объявление о поиске лаборантов — предпочтение отдавалось тем, кто обучился на курсах Химических технологий или хотя бы Основ естественных наук. Несколько новичков, видимо, тоже прочитали этот лист и теперь осваивали химию, время от времени тоскливо оглядываясь на игровой зал. Гедимин пожал плечами и вышел.

Часть зала, оставленная тем, кто не собирался учиться, окончательно отошла любителям «Космобоя» — на каждом экране, мимо которого проходил Гедимин, что-то вспыхивало и взрывалось. Один из игроков, раздосадованно щурясь, содрал с себя наушники и резко встал из-за стола. Гедимин занял его место и закрыл игру.

Поисковик открылся быстро — сегодня ремонтнику нужна была атлантисская сеть, и на Север он не пошёл. «Ядерные технологии обучение» — набрал он; ему было немного не по себе.

Первая же ссылка открылась на удивление легко. «Калифорнийский университет» — прочитал Гедимин на тёмно-синем поле и едва заметно усмехнулся. «Знаю. Первая бомба. Плутоний,» — он вспомнил Линкена и усмехнулся ещё шире. «Хорошо, что Лиска тут нет. Итак, начнём эксперимент…»

Он быстро прочитал описание курсов, требования и предупреждения. «Четыре года? Лабораторная работа?» — он хмыкнул про себя. «Чего-чего, а лабораторных работ тут будет много. Добраться бы до жёлтого кека…»

Быстро заполнив форму заявления, он приложил большой палец к полю для идентификации и нажал «Отправить». Экран мигнул, и Гедимин, дождавшись закрытия формы, поднялся из-за стола и пошёл к выходу.

Громкий скрежет ударил по ушам.

— Тревога! — лязгнуло под потолком. — Тревога! Всем вернуться на места!

Гедимин, удивлённо мигнув, сел обратно, посмотрел на компьютер и вздрогнул — экран был ярко-красным. «Ещё одна блокировка?» — насторожился он. «Но тут-то что? Информацию мне выдали беспрепятственно…»

— Все на места! — повторил лязгающий голос. Двое охранников с разных сторон приближались к удивлённому Гедимину, из-за спины одного из них выглядывал побелевший Броган.

— Не двигайся, теск, — один из «броненосцев» положил руку на плечо ремонтника, придавив его к стулу. — Что происходит, Броган?

— Он полез куда не следовало, — администратор, склонившись над экраном, ткнул в него пальцем. Тревожный сигнал утих.

— Лос-Аламос⁈ — один из охранников пригляделся к надписям и повернулся к Гедимину. — Какого беса ты искал в Лос-Аламосе⁈

— Обучение, — сузил глаза сармат. — Это законно.

Охранники переглянулись.

— Ты… учиться… в Лос-Аламосе⁈ Чёрт тебя дери, теск, ты серьёзно⁈ — взмахнул рукой один из них. — Атомщиков нам ещё не хватало…

— Это Гедимин, — напомнил второй, ткнув пальцем в нагрудный знак ремонтника. — Тот самый теск, который тут ездил на бронеходе и пытался взорвать барак. Дважды. Что с ним делать?

— Высшая опасность, — поморщился за прозрачным щитом «броненосец». — Федералам уже сообщено. Но мы с ним сделать ничего не можем. Только внести записи о попытке вторжения… Броган, ты это сделал?

— Сразу же, — кивнул администратор. — Это красная пометка. Слышишь, тессс… сармат? Ты теперь крайне неблагонадёжный тип.

Гедимин удивлённо мигнул.

— Кто-нибудь объяснит, где я нарушил ваши законы?

— Лос-Аламос заметил твоё вторжение, — пояснил Броган, возясь с незакрывающимися окнами на экране. — Оно было расценено как враждебное. Сигнал оттуда уже поступил к федералам. Возможно, завтра они будут проверять тебя. Наше дело — выполнить все предписания. Например, изолировать тебя от информатория. Отведите его в барак!

Увидев на пороге двух охранников, придерживающих Гедимина за плечи, Гай Марци изумлённо замигал и потянулся к тревожной кнопке.

— Всё в порядке, — заверил «броненосец», толчком направляя ремонтника в коридор. — Проследи, чтобы этот сармат до подъёма отсюда не выходил.

Дверь захлопнулась.

— И что это было? — поморщился Гай. Гедимин не спешил отвечать. Он достал сертификаты, задумчиво посмотрел на них и сложил обратно. «Сделать знания запретными… Только макаки могли выдумать такой бред!»

— Меня не хотят учить ядерной физике, — буркнул он, направляясь к своей комнате.

— Большое им спасибо! — крикнул вслед комендант.

13 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Край потайного лаза оброс ледяными зубцами — днём, несмотря на ощутимый холод, солнце всё же подтапливало снег, и он понемногу стекал по обломкам стен. Счистив лёд, Гедимин втиснулся в тайник и уже привычным движением развернулся там и сел. «Если бы изолировать это помещение и провести сюда электричество…» — он поспешно отогнал ненужную мысль и развернул ком ветоши, лежащий в углу. Пять минут спустя он взбирался вверх по склону оврага, унося под комбинезоном разобранный на части синтезирующий реактор, целый магнетрон и пучок электродов. Металл, промёрзший в холодном тайнике, неприятно обжигал кожу — нижняя одежда была слишком тонкой для надёжной защиты.

Сегодня он пришёл на аэродром позже других ремонтников — и сёстры Хепри, и Лилит, и Мика, и даже Иджес уже были там, и они расступились, когда он подошёл, пропуская его в кольцо.

— Тебя вчера охрана схватила? — настороженно посмотрел на него Иджес. — Ты же тихий, как рыба подо льдом. Чего им надо?

— Странные у них законы, — пожал плечами Гедимин. — Я теперь неблагонадёжный тип. Интересно, что из этого должно следовать?

— Из ремонтников тебя не выгонят, — уверенно сказала Мафдет Хепри. — Не настолько они тупые. Эй! Домициан! Сколько вас ещё ждать⁈

…Едва ремонтники вошли в ангар, и за Гедимином закрылись двери, передатчик на груди Иджеса пронзительно пискнул.

— Ремонтная база? «Жёлтое озеро — пять», — встревоженный голос диспетчера был слышен на весь ангар, и Гедимин, поспешно выкладывающий части реактора из-под комбинезона и из карманов, остановился и прислушался. — Ледяная авария в штреках «Альфа — один» и «Бета — один». Минус водяные насосы, минус вентиляция, покорёжены рельсы и потолочные балки. Оба штрека обесточены. Ждём помощи!

— Когда это случилось? — спросил Гедимин, бросив на верстак последнюю из опор реактора.

— В конце ночной смены, — ответил, на секунду замешкавшись, диспетчер.

— Зови всех, — приказал сармат, протягивая Иджесу вторую ремонтную перчатку и на всякий случай извлекая из ящика третью. — Вылетаем.

…Они вернулись на базу, когда на аэродроме Жёлтого озера высаживалась дневная смена шахтёров, а утренняя грузилась на глайдеры. Гедимин остановился у посадочной полосы, чтобы пересчитать бригады. С тех дней, когда он работал под начальством Сета Хепри, рудник заметно разросся…

— Эй, Гедимин! — кто-то из улетающих заметил его и вскинул руку в приветственном жесте. — Не ешь Би-плазму!

— Тихо! — гаркнул, подойдя на шаг ближе, один из охранников в экзоскелетах. — Не задерживать отлёт!

— Что не так с Би-плазмой? — насторожился Иджес. Охранник скривился, хотел сплюнуть, но помешал лицевой щиток.

— Что тебе от меня надо⁈ Приказ вашего координатора. Ему расскажи, как тебе тошно! Как будто нам тут не тошно…

Иджес и Гедимин переглянулись.

— Иди в ангар, — сказал старший механик. — Я за едой.

В столовой было людно — морозы загнали всех, кроме двух-трёх самых стойких охранников, под крышу. Чашки с дымящейся тёмной жидкостью стояли на столах, люди усердно дули на горячее вещество — и торопились заглотить его, пока не остыло окончательно. Его запах был немного похож на испарения оплавленной изоляции.

— Хочешь кофе? — спросила самка за стойкой; она наполняла чашки, не дожидаясь, пока за ними кто-нибудь подойдёт. — Забавно, как вы синеете на холоде!

— Ваша реакция более разнообразна, — Гедимин взял двумя пальцами слишком маленькую ручку и сделал глоток. Жидкость была горячей — это всё, что он мог о ней сказать. Запах был сильнее вкуса.

— Ты говоришь, как лаборант, — фыркнула самка. — Такой заучка в белом комбинезоне. Так и ждёшь, что он ткнёт в тебя анализатором! Ты был до войны кем-то из них, верно?

Гедимин качнул головой.

— Я хочу стать учёным. Но это считают опасным. Я пойду в ангар.

— Жаль, — вздохнула одна из самок за столиком. — Приятно было посмотреть на твою спину.

Сидящий по соседству самец побагровел и надулся.

Каждый контейнер с Би-плазмой был отмечен жёлто-чёрным значком. Отдав Иджесу его порцию, Гедимин заглянул в поясняющую листовку и сузил глаза.

— Повышение фертильности⁈ Уран и торий…

— Я сейчас скажу про спаривание, — буркнул Иджес. — Сейчас это будет к месту.

Гедимин кивнул и продолжил чтение, стараясь не вслушиваться в слова напарника и — тем более — не пытаться себе представить описываемые действия. «Они хотят нас спаривать,» — угрюмо думал он, борясь с желанием вылить Би-плазму в мусорный ящик. «Вместо того, чтобы самим построить нормальный клонарий, навязывают нам свой нелепый способ размножения. Пятнадцать лет вместо двух месяцев… Какая чушь!»

…Синтезирующий реактор стоял на дне смотровой ямы; всё лишнее из неё и её окрестностей было убрано, капли пролитого топлива смыты.

— Иджес, уйди под защитное поле, — попросил Гедимин, подключая кабель.

— Ты поосторожнее, — покачал головой ремонтник, отходя к «сивертсену».

«Линкен не увидит,» — досадливо сощурился Гедимин, щёлкая переключателем. Внутри бака не было ничего, кроме измельчённой смеси разнородных фрилов и подведённых к ней электродов — и сейчас начался её нагрев. Ещё три секунды — и треск электрических дуг стал непрерывным, а в ладонь, поднесённую к баку там, где находилось верхнее, подвижное, дно, ударил горячий воздух. «Двадцать восемь, двадцать девять… Attahanke!»

Он метнул прут с небольшим утолщением на конце в прорезь под баком и отскочил назад, падая на пол и перекатываясь через край ямы. Над ним с грохотом взлетел бак — и тут же рухнул обратно. На ощупь выдернув кабель, Гедимин прикрыл ладонью лицо — то, что виднелось между респиратором и защитной маской — и осторожно заглянул в яму. Бак, слегка дымясь, лежал на дне, отброшенный ударной волной прут торчал из пола — его вколотило на сантиметр, дальше он раскололся. Насколько мог видеть Гедимин, реактор был цел — внешний корпус мог сгодиться для ещё одного использования.

— Ты вот это вот хотел проделать в бараке? — спросил, не высовываясь из-под защитного поля, Иджес. — Ты псих!

— Опасность минимальная, — буркнул Гедимин, разглядывая дымящийся бак. Гореть в яме было нечему, а слишком быстрое охлаждение могло бы повредить содержимому реактора. Сармат отошёл от ямы и кивнул Иджесу:

— Испытания окончены. Можешь вылезать.

Через полтора часа он рискнул перевернуть бак, прислушиваясь к звукам внутри. Ничего не хрустнуло, даже когда он вскрыл корпус и вытащил две внутренние перегородки, взрывом склеенные в одну. Они, почти не остывшие под защитой корпуса, обжигали пальцы сквозь перчатку, и Гедимин, осмотрев их, оставил лежать на дне ямы, а сам забрал опустевший бак и отнёс его на верстак. Опоры перенесли прыжок удовлетворительно, только одна немного погнулась — видимо, это и заставило реактор упасть на бок; верхняя крышка, до испытаний плоская, выгнулась наружу, болты сдвинулись с места и проехали полсантиметра в стальном листе, разрывая металл, но всё это было легко исправить.

Ещё через час — за это время он трижды потыкал тонким прутом в остывающие перегородки, и все три раза нашёл их слишком горячими — он подобрал остывшие части реактора и не без усилий разделил их. Из покорёженного металла заблестела светло-синяя капля диаметром в сантиметр, из расправленных складок выпали ещё две такие же и девять крошечных, миллиметровых.

— Покажи! — Иджес оперся двумя руками о верстак и навис над кристаллами. — Етижи-пассатижи… Получилось, нет⁈

— Трудно сказать без анализатора, — пробормотал Гедимин, поднося к синим каплям увеличительное стекло. По всем внешним признакам это был сивертсенит, неотшлифованный и не вполне прозрачный… по крайней мере, для видимого света. «Без шлифовки работать не будет,» — тихо вздохнул Гедимин, надевая респиратор и закрепляя самую большую линзу в тисках. Шлифовать такие маленькие предметы ему ещё не приходилось, но надо было с чего-то начинать…

К ночи поднялся ветер; снега не было, но мелкие ледяные кристаллы, сдутые с земли, летели в лицо, неприятно царапая кожу. Из-за обогатительного комбината доносился приглушённый расстоянием вой — волки перекликались в лесах, и охранники, столпившиеся в вестибюле информатория, обсуждали, не пойти ли им на охоту.

Хольгер сидел у окна, в стороне от шумных игроков в «Космобой», и задумчиво следил за куском ландшафта на экране. Там из грязевой лужи нехотя выбиралось на столь же вязкий и топкий берег рыбоподобное существо.

— Sa taikka, — тихо сказал Гедимин, тронув его за плечо. Хольгер, вздрогнув, развернулся к нему.

— Что?..

— Линзы готовы, — сказал ремонтник. — Пора провести испытание. Концентраторы у тебя?

Рабочий глайдер стоял на краю аэродрома. С вечера его закатили под защитное поле; Гедимин, уткнувшись в непроницаемую преграду, досадливо сощурился.

— Эй! Что вы там шарите? — крикнул, обернувшись, патрульный на краю аэродрома.

— Убери купол, — повернулся к нему Гедимин. — Нужен глайдер.

— Бери и катись, — патрульный щёлкнул переключателем, и поле схлопнулось. — Опять авария?

Гедимин кивнул на ходу, втискиваясь в кабину. Хольгер забрался в фургон, хлопнул крышкой люка и заглянул во внутреннее окошко.

— Я поведу, если ты не уверен…

— Взлетаем, — буркнул ремонтник, выводя глайдер на взлётную полосу. Сверху, как и внизу, была чернота — и множество огоньков в ней. Координатор запищал, определяя направление, луч прожектора скользнул по чёрным деревьям под крыльями и угас. «Надеюсь, макаки не станут проверять вызовы,» — подумал Гедимин, поворачивая к северу.

Посадочная полоса между двумя рядами невысоких строений была отмечена цепочками сигнальных огней; роботы-уборщики, орошающие снег горячим раствором, шарахнулись от воздушной волны и разбежались по стенам. Глайдер остановился у ремонтного ангара, проскочив мимо ворот на три метра. Сигнальное табло беззвучно погасло, створка поехала вверх, и Гедимин, подтолкнув Хольгера вперёд, захлопнул дверь за собой и только потом зажёг свет.

— Твоя мастерская? — красноглазый обвёл ангар восхищённым взглядом. — Весьма внушительно!

— Мне нравится здесь, — кивнул Гедимин, опуская лампу к верстаку и надевая респиратор. — Дай сюда концентраторы.

Четыре линзы — одна большая, три маленьких — легли на обрывок белого листа. Крепления захрустели под пинцетом, прижимаясь к стенкам трубки, — новому кристаллу нужно было втрое больше места.

— Вот это линза! — шумно выдохнул за плечом Гедимина Хольгер. — Ты освоил синтез? Никто не пострадал?

— Линкен пропустил небольшой взрыв, — хмыкнул ремонтник, вставляя три маленьких кристалла во вторую трубку. — Никак не получалось позвать его.

Он вытолкнул генератор защитного поля на середину ангара, вскрыл крышку и уже привычным жестом отсоединил кабели. Новые провода, старательно скрученные, должны были выдержать гораздо большее напряжение.

— Эй! Это не опасно? — забеспокоился Хольгер, увидев, как Гедимин копается в щитке.

— Тут ничего не сгорит, — отозвался ремонтник, выключая лампы. Теперь в ангаре светился только фонарь, положенный на верстак. Гедимин, зажав в ладони концентраторы, повернулся к дальнему тёмному углу.

— Я запущу, — Хольгер коснулся рубильника. — Tiitzki?

— Attahanke! — Гедимин пропустил трубки сквозь пальцы, стараясь, чтобы они лежали параллельно. Темнота в дальнем углу задрожала, подёргиваясь белесой мерцающей рябью, растянутое облако защитного поля расплылось, округляясь, растянулось на два метра в поперечнике. Гедимин развёл концентраторы в стороны — поле вытянулось от стены до стены и зарябило, уплотняясь.

— Tiitzki! — сузил глаза ремонтник. Хольгер, судорожно вздохнув, повернул рубильник. Свист генератора затих, но белесый матовый шар у стены ангара никуда не делся. Подобрав с верстака болт с сорванной резьбой, Гедимин бросил его в шарообразный купол — железка отскочила в темноту.

— Считай! — он покосился на Хольгера. Тот, не мигая, смотрел на защитное поле, и даже в темноте было видно, как его глаза горят багряным огнём.

Гедимин направил концентраторы на другую стену, повернул рубильник. Ещё один шар, поменьше, застыл под стрелой крана. Ремонтник, не выключая генератор, повернулся к другому углу — шар размазался вдоль стены и повис мерцающей «колбасой». «Нужна доработка,» — подумал Гедимин, отключая генератор. «Но результат уже есть.»

Он успел переключить фазу на щитке, зажечь свет, открутить от «сивертсена» не принадлежащие ему детали, — оба сгустка защитного поля оставались на своих местах, только первый из них немного посветлел, теряя плотность. Хольгер хлопнул по нему ладонью — сгусток зарябил, но не исчез. Гедимин сел на стул у верстака и, облокотившись, наблюдал за куполами защитного поля, лишёнными питания, но сохраняющими все свойства, пока первый из них не растворился.

— Семнадцать минут, — прошептал Хольгер, поворачиваясь к ремонтнику. — Оно существовало семнадцать минут, eateske. Без какой-либо подпитки извне!

— Это и предполагалось, — кивнул тот.

— Надо же, — Хольгер неуверенно усмехнулся. — Гедимин, тебе не кажется, что мы сейчас нарушили какие-то законы физики?

Ремонтник усмехнулся в ответ.

— Не думаю, что это имеет значение.

Встать он успел, высвободить руки — уже нет. Хольгер обнял его так крепко, что захрустели рёбра.

— Ты сам не знаешь, что сделал, eateske, — прошептал он ремонтнику в ухо. — Пусть только кто-нибудь скажет, что среди нас нет изобретателей!

От него тянуло жаром — сквозь четыре слоя прочного скирлина Гедимин это чувствовал. И у него самого сердце билось чаще обычного. Он усмехнулся и осторожно отстранил Хольгера.

— Пора выбираться отсюда.

…Глайдер развернулся на посадочной полосе, осторожно занимая отведённое ему место на краю аэродрома. В тёмном переулке что-то сверкнуло — луч прожектора отразился от защитной маски.

— Tza atesqa! — донеслось из полумрака. Линкен шагнул навстречу прилетевшим и крепко схватил Гедимина за руку. Развернув её вверх ладонью, он на ощупь пересчитал под перчаткой фаланги и одобрительно хмыкнул.

— Как всё прошло?

— Он работает, — ответил Хольгер. — И ты должен это видеть.

— Завтра, — сказал Гедимин, сузив глаза. — Есть недоработки. Завтра вечером моё дежурство. Тогда все втроём посмотрим, что получилось.

— Да, с вами, атомщиками, не заскучаешь, — хмыкнул Линкен. — Генератор Арктуса — так вы назовёте эту штуку? Ты расскажешь мне всё, Гедимин. Особенно про взрыв. Почему меня при этом не было⁈

14 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Дверь ангара бесшумно опустилась до земли, вспыхнул свет. Линкен и Хольгер, подойдя к верстаку, с любопытством оглядывались по сторонам.

— Подозрительно целый у тебя ангар, — хмыкнул взрывник, заглядывая в смотровую яму. — Здесь, говоришь, взорвался бак?

Пара царапин, оставшихся после эксперимента по синтезу фрила, была тщательно зашлифована, других следов не было; бак, подготовленный к следующим опытам, был задвинут в дальний угол и со стороны выглядел как часть ремонтного оборудования. Гедимин косо посмотрел на Линкена и оттащил от стены генератор Сивертсена. С вечера агрегат стоял в углу, прикрытый ветошью, — для постороннего взгляда он, раскрученный и пересобранный, был бы слишком подозрителен.

— Оно? — Линкен подошёл ближе, внимательно осмотрел концентраторы. Теперь они были намертво соединены — Гедимин устал отслеживать параллельность — и снабжены длинными рукоятками, к одной из которых был прикреплён маленький ползунок. Он двигался вдоль рукояти — на три сантиметра вверх или вниз.

— Генератор Арктуса, — усмехнулся Хольгер, осторожно проведя по концентратору пальцем в перчатке. — Дай их мне, Гедимин. Сегодня я буду испытывать.

— Как хочешь, — пожал плечами ремонтник и опустился на пол рядом с генератором. — Tiitzki?

Пузырь защитного поля быстро разрастался, изменяя форму и уплотняясь. Он окружил стул и прекратил рост — Гедимин отключил генератор. Хольгер, подобрав разводной ключ, с силой ударил по матовой плёнке — инструмент отскочил, и сармат попятился назад.

— Ты смотри, — Линкен постучал по пузырю и хмыкнул. — Проверить бы на бластерном разряде…

— Теперь я, — Гедимин забрал у Хольгера концентраторы и направил на Линкена. — Стой тихо.

Ползунок сместился вниз, разворачивая линзу, почти прозрачная полоса опоясала плечи взрывника, вторая протянулась от пальцев ног до макушки, — две ленты скрестились и зарябили, пустые промежутки между ними заполнились белесой плёнкой — и кокон уплотнился. Линкен мигнул, переступил с ноги на ногу, постучал по куполу кулаком — защитное поле не поддалось. Гедимин приложил к нему ладонь — между его пальцами и рукой взрывника оставалось пять сантиметров упругой перегородки.

— Семнадцать минут, — усмехнулся Хольгер. — Оно существует семнадцать минут или немного больше. Ты заметил, что генератор уже отключён?

— Что⁈ — Линкен покосился на рубильник. — Ничего себе…

Он осторожно сделал шаг — его плотный «кокон» сдвинулся вместе с ним. Он немного стеснял свободу движений, но оставался цельным.

— Атомщик, я хочу себе такую штуку, — Линкен сузил глаза. — Хочу стоять в ней и смотреть, как взрывается пиркенит. Чтобы обломки падали и рикошетили, а я стоял и смотрел. Это тебе не «сивертсен» за собой тягать…

— Это генератор Арктуса, — пожал плечами Гедимин. — Спроси у Хольгера, даст он его тебе или нет.

Хольгер мигнул.

— Я как-то не думал, что будет дальше, — он уткнулся взглядом в пол. — Это устройство работает так, как мне хотелось. О нём узнают другие сарматы. И макаки.

Линкен стиснул зубы.

— Верно, Хольгер. Нельзя давать им это в руки! Они заявят, что сами его сделали. Hasulesh! Как сделать, чтобы они не смогли это присвоить⁈

Гедимин разглядывал генератор и задумчиво щурился.

— Знаю, кто поможет, — сказал он. — Кенен.

— Кенен? — пожал плечами Хольгер. — Странно звучит. Не уверен, что он… Ладно, посмотрим. Можно мне взглянуть на чертёж генератора?

Теперь мигнул Гедимин.

— Чертёж? Вот же он сам, — ремонтник щёлкнул ногтем по концентратору. — Смотри.

— Ты хочешь сказать, что не сделал чертежей? — недоверчиво посмотрел на него Хольгер. — Вся эта конструкция существует здесь, в ангаре… и в твоём мозгу? Ты не начертил ни одной схемы?

— Не нашёл времени, — пожал плечами Гедимин. — Тебе дать лист?

— Да, пожалуйста, — кивнул Хольгер. — Я немного… покопаюсь в этой конструкции. Глупое ощущение — это мой генератор, и я совсем не уверен, что знаю его устройство…

…Увидев на пороге Линкена и Хольгера, Гай Марци вскочил с матраса и встал посреди коридора, скрестив руки на груди.

— Валите, — он недобро сощурился. — Никаких взрывов в моём бараке не будет.

— Ты что, мутировал? — сузил глаза Линкен. — Я пришёл к своему другу.

— Отойди, Гай, — попросил Гедимин. — Ты видишь, что мы с пустыми руками?

— Я знаю вас всех, — поморщился комендант. — Если эти двое лезут сюда, значит, ты, атомщик, что-то для них припрятал. Я не хочу знать, что это. Войди, возьми свою приблуду и вали с ними вместе!

Из сорок первой комнаты доносилась приглушённая музыка — очередной самец «макаки» взывал к равнодушной самке. Самка подавала голос в каждом припеве, и даже Гедимину было понятно по её тону, что до спаривания дойдёт нескоро.

— А? — Кенен, увидев тень в дверях, привстал и выдернул один наушник. — Слишком громко? Это хорошая песня, Джед. Вот, послушай…

— Гедимин, — сузил глаза ремонтник. — Нет, ты слушай. Можешь выйти к нам на пять минут?

— К вам? — растерянно мигнул учётчик. — Вам троим? Гедимин, слушай, я не знаю, что тебя выбесило, но…

— Идём, — Гедимин крепко взял его за руку. — Тебя никто не тронет.

На улице было не только светло — фонари горели вдоль бараков, освещая каждый закоулок — но и шумно: одна смена устраивалась на ночлег, вторая отправлялась на рудники, третья развлекалась в посёлке и вокруг него. Яркие огни горели на юго-востоке, вокруг спортивной площадки — там залили водой огороженный участок и устроили каток. Гедимин косился в ту сторону с недоумением, но тем, кто осваивал лёд, было, судя по доносящимся оттуда звукам, весело.

— Доброй ночи, парни, — Кенен настороженно взглянул на Линкена и Хольгера. — Чем обязан?

— Нужна помощь, — сказал изобретатель, покосившись на Гедимина — тот стоял у двери, перекрывая Кенену путь к отступлению. — Я сделал одну штуку и хочу получить на неё патент. Ты знаком с законами мартышек. Что посоветуешь?

Кенен мигнул.

— Патент? Вы не шутите? Вот так, посреди закрытой резервации… Странные вы, ребята. Почти такие же странные, как Джед.

— Кенен, — сузил глаза Гедимин. — Вопрос был не об этом.

— А, — виновато усмехнулся учётчик. — Да, патент. Не всё так просто, парни. Это обойдётся вам… в триста койнов, самое меньшее.

Хольгер озадаченно переглянулся с Гедимином, Линкен недобро сощурился.

— С чего вдруг?

— Считай, — Кенен растопырил пальцы. — Подать заявку — рассказать, что ты выдумал, и как оно устроено — уже пятьдесят койнов. Если сделаешь её неправильно, ошибёшься в чертежах, или вдруг выяснится, что такую штуку придумали до тебя, — ничего не получишь, и деньги не вернут. А если мартышек всё устроит, и они дадут тебе патент, ещё две с половиной сотни возьмут за его выпуск. Триста — самое меньшее, парни, это без помощи всяких дельцов, со своими чертежами и съёмками. Где вы деньги взяли?

— Ура-ан и торий, — протянул Линкен, потирая шрам на затылке. — Гребучие макаки!

— И что, со всех так дерут? — недоверчиво спросил Гедимин. — И кто-то из них ещё берётся за изобретательство?

— Ну, — Кенен воровато оглянулся на дверь, но ремонтник стоял на дороге и уходить не собирался. — Они со своих патентов получают немалые деньги. Если вещь полезная, она быстро окупается. Чтобы поиметь с макак хоть цент, надо вложиться, парни. Хорошо вложиться…

— Мне не нужны их деньги, — нахмурился Хольгер. — Я хочу сообщить, что у меня есть такая вещь, и что эта вещь изобретена мной. На такой случай они ничего не придумали?

Кенен мигнул, недоверчиво посмотрел на него и, убедившись, что изобретатель не шутит, заметно поскучнел.

— Есть кое-что. Народный патент. Денег с него не получишь, но если хочешь, можешь вписаться. Зайди на сайт Патентного ведомства, там всё написано.

— Стой, — Гедимин схватил убегающего Кенена за плечо и развернул спиной к бараку и лицом к Хольгеру. — Ты — знаток законов и правил. Пойдёшь с нами в информаторий, будешь стоять рядом и подсказывать.

— Ай! Осторожно, ты мне кости поломаешь! — Кенен, вырвавшись, потёр плечо. — Что вы привязались ко мне, парни? За такую работу самый скромный адвокат взял бы с вас койнов двести, если не больше. Вы же не думаете, что я буду тратить своё время…

Ладонь Гедимина легла на его плечо, и он вздрогнул.

— Двести койнов? Сколько стоит смарт с учётом еженедельного ремонта? — хмуро спросил механик. Кенен вздрогнул ещё раз.

— Ты — сама обходительность, Джед, — проворчал он, пытаясь сбросить руку Гедимина со своего плеча; ремонтник сжал пальцы крепче, и Кенен охнул. — Ладно-ладно! Завтра я пойду с вами. А теперь отпустите меня.

— Сегодня, — твёрдо сказал Хольгер. — До отбоя ещё далеко. Чертежи у меня есть.

Информаторий был открыт — он вообще не закрывался теперь, когда рабочие смены следовали одна за другой без перерывов, и треть поселенцев всегда искала, чем заняться. Гедимин, вполглаза следя за хмурым Кененом, думал, что для чертежей понадобится сканер — а возможно, «макаки» заставят перечерчивать всё на экране. «Брать деньги с изобретателей… Только мартышки могли такое придумать!» — хмыкнул он про себя, поднимаясь в вестибюль вслед за Линкеном. «У нас такого не будет.»

20 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Хольгер ждал в переулке за ремонтным ангаром, размеренно шагал от стены к стене, пряча руки в карманы. Порывистый ветер дул с юга, нёс с озера колкую ледяную крупу; она царапала комбинезоны, хлестала по прозрачным маскам, впивалась в щёки, и даже привыкшие к холоду марсиане старались не выходить из-за зданий на открытое пространство.

— Почему не в информатории? — нахмурился Гедимин, увидев Хольгера. — Здесь холодно.

— Не так уж холодно, — качнул головой изобретатель. — Долго тебя не было. Задержался на базе?

— Думал над «арктусом», — отозвался ремонтник, задумчиво глядя на снег. Ледяная крупа тонкими струями текла по вычищенному переулку, собираясь в груды у стен. «Жидкий кристалл,» — Гедимин хмыкнул про себя. «Было бы любопытно посмотреть на жидкий сивертсенит. Какие были бы эффекты…»

— «Арктус»… — покачал головой Хольгер. — До сих пор не верится, что из этой затеи что-то вышло. По справедливости, этому генератору нужно дать твоё имя. Ты сделал всю работу, я его увидел-то лишь в последний день.

Гедимин пожал плечами.

— Все сарматы умеют работать с механизмами, — он вспомнил нескольких знакомых, недобро сощурился и поправил себя:

— Почти все. А изобретателей я ещё не встречал. Ты — первый.

Выйдя на площадь, он остановился и удивлённо мигнул: на свободном пространстве между информаторием и восточными бараками была огорожена площадка, и в её центре стояла на подставке десятиметровая сосна. С её ветвей свисали красные шары, подсвеченные изнутри, жёлтые стеклянные шишки и серебристые ниспадающие ленты. Над сосной висел дрон-наблюдатель; в его манипуляторах была зажата фигурка — крылатая «макака» с поднесённой ко рту трубой. Рядом, тыкая стальной «клешнёй» в экран смарта, стоял охранник в экзоскелете и вполголоса поминал мифических персонажей — дрон не понимал его команд и только мигал светодиодами. Двое «броненосцев» стояли поодаль, разглядывая сосну, дрон и незадачливого «командира» и изредка приглушённо фыркали в лицевые щитки.

Множество украшений в виде искусственных зелёных ветвей с красными ягодами висело на ограде форта, венки из таких веток были прикреплены к дверям информатория, вдоль крыши протянули гирлянду цветных светодиодов. Трое «мирных служащих», дуя на замёрзшие пальцы, пытались скатать из снежной крупы шар, но ледяное крошево рассыпалось в руках.

— Эй! — из информатория выглянул Паскаль. — Кто списки унёс?

— У меня, — отозвался «броненосец», безуспешно воюющий с дроном. — Что с этой железной дрянью⁈ Паскаль, иди сюда!

— Уже сломал? — хмыкнул тот, неспешно спускаясь с крыльца. — Эй, Гедимин, привет!

— Привет, — отозвался ремонтник, разглядывая дерево. — Что вы делаете? Зачем было приносить сюда это растение?

Охранники, переглянувшись, зафыркали.

— Объясняй, Паскаль, — ухмыльнулся один из них. — С этими ребятами тебе сидеть тут всё Рождество. А я вернусь в Эдмонтон…

— Не так быстро, канук, — хмыкнул другой. — Завтра Моранси встанет не с той ноги — и все мы останемся здесь на Рождество. Весело будет…

Паскаль поморщился.

— Эй, Гедимин, иди в зал, — буркнул он, глядя на экран смарта, и потёр его ладонью, отогревая. — Посмотришь там, что такое Рождество.

Гедимин и Хольгер озадаченно переглянулись.

— Макаки постоянно что-то делают то с фауной, то с флорой, — вполголоса заметил ремонтник, оглядываясь на дерево. — Но я не видел, чтобы в их традициях использовались механизмы или Би-плазма. Почему?

— Их традиции старше и механизмов, и Би-плазмы, — вздохнул Хольгер. — Правда, Гедимин, посмотри в сети. Если нас хотят заставить соблюдать всё это, попробуем хотя бы запомнить.

Внутри информатория тоже висели разноцветные гирлянды, зелёные ветки и красные ягоды. Под потолком покачивалась серебристая звезда с восемью концами. Паскаль ещё не вернулся с площади, его компьютер должен был быть свободен — но за ним уже сидел рыжеволосый сармат, а вокруг толпились ещё трое.

— Эй, — окликнул сидящего Гедимин; тот вздрогнул и обернулся.

— А, Джед! Доброго вечера, — Кенен Маккензи расплылся в широкой улыбке и встал из-за стола. — Я проверял почту.

Трое сарматов, переглянувшись, расступились.

— Ремонтник Джед, — вполголоса сказал один из них. — Белоглазый Лиск из его компании.

— А, та самая компания Джеда, — покивал другой, внимательно посмотрев на Гедимина. — Знаю таких. Идём, чего тут стоять…

— Что-нибудь пришло? — спросил Гедимин у Кенена. Тот развёл руками.

— Заявка ушла пятнадцатого, сегодня ещё только двадцатое. Чего вы хотите, парни⁈ Это не офис Моранси. Хорошо, если вам через месяц ответят.

— Не исключено, что сообщение вообще не вышло с территорий, — едва заметно поморщился Хольгер. — Мы не знаем, как они фильтруют информацию. Ладно, Кенен, спасибо тебе — и иди по своим делам. Гедимин хочет заняться наукой, рядом стоять опасно — узнаешь много лишнего…

Кенен ухмыльнулся.

— Прежде чем дойдёт до науки, я попрошу кое о чём, — он подмигнул Гедимину, и тот насторожился.

— Опять сел на смарт? — недобро сощурился ремонтник.

— Что ты! — отмахнулся учётчик. — В этот раз — встал… Шучу! Со смартом всё в порядке. Вот, смотри сюда.

На его ладони лежали маленькие золотистые кристаллы с гладкими чистыми гранями.

— Пирит? — присмотрелся Гедимин. — И что?

— Он блестит, как золото, — застенчиво усмехнулся Кенен. — А ты такой мастер… Мне нужны красивые запонки, Дже… Гедимин. Чёрные с жёлтыми камешками.

Хольгер мигнул.

— Запонки? С чем ты их носить собрался? Это мартышечьи штучки…

— Не волнуйся, — Кенен усмехнулся ещё шире. — С чем — найдётся. Ну как, Гедимин? Долгая это работа?

— Если не будет аварий, послезавтра сделаю, — пожал плечами ремонтник.

Кенен, кивнув на прощание, выскользнул за дверь и немного обогнал Паскаля — тот с пучком зелёных веток возвращался в информаторий. Увидев Гедимина и Хольгера за своим столом, он покосился на них, но промолчал и пошёл развешивать ветки по стенам.

— Ты думаешь, генератор можно ещё доработать? — вполголоса спросил Хольгер у Гедимина. Ремонтник отвёл взгляд от Паскаля и странных украшений и кивнул.

— Если взять достаточно мощный источник бета-излучения и направить его на линзу… — осёкшись, он пожал плечами. — Определённо, это кто-то уже проверял, — оно напрашивается. Возможно, существующие источники слишком слабы.

— Что это даст? — спросил Хольгер. Гедимин снова пожал плечами.

— Возможно, ничего. Но при успехе генератор заметно уменьшится. Будет переносной автономный прибор.

Хольгер хмыкнул.

— Будь это возможно, его давно сделали бы. Наверное, слабый облучатель не справляется, а мощный — слишком тяжёл. Ничего удивительного. А я вот думаю… Кто-нибудь пробовал стрелять в линзу из бластера? Какой был бы эффект?

24 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Объявление на воротах ремонтного ангара гласило, что его работа будет прекращена в три часа дня, но ещё за двадцать минут до срока в дверь забарабанил охранник в экзоскелете.

— Эй, тески, сворачивайтесь! — крикнул он, отодвинув створки. — В три отлёт!

— Зачем такая спешка? — удивлённо мигнул Гедимин, но охранник уже скрылся. За стеной ангара гудели моторы — глайдеры разворачивались на взлётной полосе, готовясь собрать шахтёров и увезти в посёлок. Гедимин пожал плечами.

— Ладно, сворачиваемся. Еду возьмём в посёлке.

Он прошёлся по ангару, проверяя, всё ли закрыто и отключено. Таких долгих выходных у него ещё не было — объявления, развешанные по всему Ураниум-Сити, предупреждали, что все производства начнут работу только второго января. «У мартышек много праздников,» — думал ремонтник. «Что угодно — лишь бы не работать…»

— А? Уже? — Иджес, склонившийся над маленькими тисками с лучевым резаком в руке, вздрогнул от неожиданности. — Уже всё? Хорошо, я иду.

— Что там? — Гедимин зашёл с неосвещённой стороны и заглянул в тиски. Там был зажат желвак горной породы, и Иджес, примерившись, наконец рискнул разрезать его надвое. Подобрав упавшую часть, Гедимин увидел на спиле кольчатые разводы — чёрные, светло-серые и зеленоватые.

— Красиво, — заметил он, возвращая камень Иджесу. Тот кивнул, завернул обе заготовки в ветошь и спрятал в карманы.

— Можно взять у тебя станок на выходные? — спросил он. — Ты его, наверное, забросил…

Бубенцы, бубенцы

Радостно звенят!

Мелодия разносилась из форта по всему Ураниум-Сити — её пустили через громкую связь, установленную на аэродроме и на горнообогатительном комбинате. На дверях ремонтного ангара зеленел венок из колючих веток, рядом с госпиталем установили маленькую — в половину сарматского роста — сосну и теперь в спешке украшали её гирляндами — шаров и шишек уже не хватило. За аэродромом шахтёры-марсиане ломали озёрный лёд и прикрывали проруби тёмно-зелёными щитами. Гедимин вдохнул холодный воздух, снял перчатку, посмотрел на стремительно синеющую кожу и хмыкнул.

— Эй! Не холодно купаться? — крикнул он с берега. Марсиане ухмыльнулись.

— Эй, механик! Иди к нам! Вода теплее твоих железок!

Мимо, опасливо глядя на компанию у проруби, пробежал «мирный служащий» с большой сумкой. На восточном краю аэродрома стоял пассажирский барк из Эдмонтона; люди собирались к нему и, не задерживаясь на трапе, прятались по каютам.

— Везунчики! — буркнул охранник в тяжёлом экзоскелете, оглядываясь на эдмонтонский транспорт. — К вечеру будут дома. Эй, что с припасами?

— Хватит на всех, — отмахнулся быстро идущий к форту «броненосец». — Сбор в шесть, не проспи!

Мелодия, зашедшая на второй круг, оборвалась громким хрипом, и сердитый голос объявил на весь посёлок:

— Альфа — один — сорок три! Немедленно зайдите в медчасть!

Гедимин растерянно мигнул. «Это ещё зачем⁈»

У дверей медчасти стоял «Шерман»; увидев Гедимина, он посторонился и снова встал у двери, загородив её спиной. Внутри, во временно пустующем приёмном покое, двое медиков проверяли тестирующий аппарат; рядом, прикрывая их бронированной спиной, стоял ещё один «Шерман». На матрасе, расстеленном у стены, сидели двое сарматов, один из них, увидев Гедимина, быстро встал.

— Хольгер? Что им от нас нужно? — ремонтник настороженно огляделся по сторонам.

— Не знаю, — пожал плечами сармат. — Нас с Кененом вызвали сюда десять минут назад.

— У макак тут пункт сбора, — пробормотал Гедимин, усаживаясь рядом с Хольгером. — Нашли место…

Внешняя дверь открылась, и охранник в тяжёлом экзоскелете поспешно отодвинул внутреннюю. На пороге стоял «мирный служащий» в меховом комбинезоне. Под верхним слоем одежды угадывался бронежилет и ещё несколько слоёв — пришелец казался шарообразным. При нём был бластер — как всё оружие Ураниум-Сити, сдвоенный со станнером, но необычайно маленький — всего двадцать пять сантиметров вместе с рукоятью — и на вид очень лёгкий. Гедимин заинтересованно хмыкнул.

— Весёлого Рождества, уважаемый Хольгер Арктус, — он слегка наклонил голову и протянул сармату вскрытый конверт. — Патентное ведомство и Университет Саскачевана прислали вам письма. Ознакомьтесь.

Гедимин изумлённо мигнул, потянулся за конвертом, но охранник шагнул вперёд и оттолкнул его руку. Ремонтник недобро покосился на него и повернулся к Хольгеру. Тот, растерянно хмыкнув, вытряхнул содержимое конверта на ладонь.

— Ничего себе… — пробормотал он, оглядываясь на Гедимина. — Вот это да… «Извещаем вас, что ваш Народный патент… был зарегистрирован под номером… и под вашим именем, как патентодержателя… на безвозмездной основе с условием, что… в течение двадцати лет со дня регистрации…» Гедимин, они приняли наш механизм! Генератор Арктуса теперь существует!

Он схватил ремонтника за предплечье и сжал его так крепко, что Гедимин вздрогнул от боли.

— Никто не сомневался, — буркнул он, потирая помятую руку. — Это без людей было понятно. Что там ещё?

— Университет Саскачевана… — Хольгер развернул зеленоватый лист скирлина с белой лилией в верхнем углу. — «Ваши исследования привлекли внимание… были высоко оценены… приглашаем вас на полугодовые инженерные курсы с будущим трудоустройством на горнообогатительный комбинат Ураниум-Сити в должности… единственный допуск с уникальным ключом на имя Хольгера Арктуса… сможете приступить к обучению после Рождественских каникул… с уважением…» Гедимин!

— Уран и торий! — ремонтник успел отдёрнуть руку, но сам шагнул вперёд и обнял Хольгера. Глаза пилота горели красным огнём, и он еле заметно дрожал от волнения.

— Приглашение с ключом — совсем другое дело, — кивнул Гедимин, разглядывая маленький внешний диск со значком белой лилии. — Значит, на тебя разрешение получено. Будешь инженером.

— И патентодержателем, — усмехнулся, подойдя к ним, Кенен. — Поздравляю! Джед, надо будет сделать табличку на барак «Бета — один»: тут живёт изобретатель, гениальный физик Хольгер Арктус. Текст я напишу.

Хольгер уткнулся взглядом в пол. Гедимин смерил Кенена долгим взглядом — тот попятился и развёл руками.

— Я серьёзно. Сам знаешь, мы не умеем шутить. Разве Хольгер не заслужил немного уважения?

— Ещё как заслужил, — без тени улыбки сказал «мирный служащий». — Приятно было видеть такую радость. Очень похвально с вашей стороны интересоваться наукой и даже заниматься сложными исследованиями. Даже представить не могу, как вам удалось это провернуть, живя в двухметровой выгородке посреди барака. То есть… не сомневайтесь, уже в следующем году ваши условия будут улучшены, но сейчас… Нет, я могу только восхититься. Мои поздравления, Хольгер Арктус!

Изобретатель рассеянно кивнул, перевёл взгляд на Гедимина и заметно смутился. Он разжал ладонь, посмотрел на «ключ» с чётко выписанным сбоку именем владельца и повернулся к человеку.

— Здесь ошибка. Я подавал заявку на два имени, и если изобретателю решили дать награду, то её должен был получить не только я. Гедимин Кет сделал девяносто процентов работы, подтвердил мои измышления практикой, его имя было в патентной заявке, — почему его нет ни в одном из этих писем?

Гедимин мигнул.

— Моё имя было в заявке⁈ — он развернулся к Кенену. — Это так?

— Хольгер решал, — пожал плечами тот. — Я только помогал ему с документами. Ты, наверное, задремал, когда вносились последние изменения. Помнишь, сколько мы просидели тогда за телекомпом?

— Должен быть второй ключ и второе приглашение, — сказал Хольгер, глядя человеку в глаза. — Если кто-то здесь достоин стать инженером, то это Гедимин.

Служащий отступил бы — но у двери стоял охранник. Бластеры, прикреплённые к железным «клешням», были направлены на сарматов. Поднял оружие и второй «Шерман». Гедимин, сузив глаза, незаметно огляделся — некоторые предметы в комнате можно было бы применить для самообороны…

— Гедимин Кет? Минуточку… — служащий достал смарт, посмотрел на экран и покачал головой. — Да, я могу объяснить, в чём дело. Верно, вы упомянули его в заявке; возможно, он показал себя хорошо обученным механиком. Но его личное дело… Гедимин Кет — очень неблагонадёжный сармат, с крайне низкой лояльностью и склонностью к неподчинению приказам. То, что вы к нему обратились, было случайностью, любой обученный механик справился бы не хуже. Допустить его на инженерные курсы мы не можем, так же, как не можем выдать ему патент. Он — грамотный исполнитель, но очень нелояльная личность.

Кенен хихикнул.

— Эй! Что не так? — поймав взгляд Гедимина, он шагнул в сторону. — Это я, что ли, катался на проходчике по главной улице? Я пролез на сайт Лос-Аламоса? И охранников доводил, как по графику, тоже я?

«Грамотный исполнитель…» — Гедимин недобро сощурился. «Я посмотрел бы, как ты, безмозглая макака, такое исполнишь…»

— Он здесь, — вполголоса сообщил охранник служащему. — Вы хотели его спровоцировать?

Тот вздрогнул всем телом.

— Гедимин Кет⁈ — он смерил ремонтника испуганным взглядом. — В вашу сторону не было сказано ничего оскорбительного. Всё это — факты, изложенные в личном деле. А я только объяснил…

— Значит, стать изобретателем может только благонадёжный сармат? — сузил глаза Хольгер. — И только такого можно допустить к знаниям?

— Решение координатора не обсуждается, — насупился служащий. — Разговор окончен.

— Стойте, где стояли, — буркнул охранник, становясь между ним и сарматами. Приказ относился не к человеку — тот юркнул в приоткрытую дверь, мелькнул за окном и спрятался за плечом «Шермана». Хольгер с тяжёлым вздохом сложил бумаги в конверт и поднял взгляд на Гедимина.

— Я подумать не мог, что всё так повернётся, — сказал он, болезненно щурясь. — Жаль, что так получилось. Ты, наверное, очень зол на меня…

— При чём тут ты? — пожал плечами Гедимин. — Это дела макак. Не думай о них. Для меня ничего не изменилось.

— Я могу называть тебя другом, даже после этого? — осторожно спросил Хольгер, глядя ему в глаза. Гедимин кивнул.

— Макакам не рассорить нас, — буркнул он. — Расскажешь потом, чему учат инженеров.

Ещё не стемнело, но гирлянды, украшающие форт и сосну на площади, уже зажглись, разноцветные блики бежали по стенам и по комбинезонам прохожих. Из-за бараков, со стороны оврага, доносились вопли, приглушённая ругань и редкие звуки падений — кто-то осваивал каток, а может, раскатанный до льда склон оврага. Из-за двери информатория пахло какой-то человеческой едой. Хольгер приостановился, заглядывая в окно.

— Перегородку убрали, — заметил он. — Учебе конец?

— Броган раздаёт какие-то листки, — Гедимин подошёл поближе и удивлённо мигнул. — Линкен получил один. Странно.

Стол в вестибюле был уставлен открытыми коробками, половину их содержимого уже унесли, вторую — перерыли и смешали. Гедимин, заглянув внутрь, выцепил по одной упаковке каждого вида еды. Одна из них была круглой и плоской, вторая — длинной и тонкой, на третьей была нарисована жареная птица.

— Что там? Им-бир-ное печенье, — вслух прочитал Хольгер, вскрыл плоскую упаковку и достал бурый кругляш с белыми разводами. — А, вот что пахнет на всю площадь… Ухм… Я ещё возьму.

— Ага, — Гедимин откусил немного и прислушался к ощущениям. — Съедобно.

Запах из длинной упаковки показался ему смутно знакомым, а осмотрев извлечённый предмет, он довольно хмыкнул — память не подвела его. Это была сосиска, только почему-то потемневшая и сморщенная. Гедимин заглянул в ящик снова и обошёл стол по кругу.

— Эй, что ты ищешь? — Броган, выйдя в вестибюль, остановился и недовольно посмотрел на сармата. — Угощений много. Их прислали специально для вас.

— Тут нет горчицы? — спросил Гедимин, отгребая упаковки в сторону и заглядывая на самое дно ящика. Хольгер стоял в стороне и едва заметно ухмылялся.

— Чего⁈ — Броган посмотрел на ремонтника недоверчиво. — Ты что, теск, будешь это есть?

Гедимин молча кивнул. Броган покачал головой и выдвинул ящик стола.

— Держи, — он бросил на коробку маленький зелёный тюбик. — Всё равно она слишком острая. Много не нама… Чёрт тебя дери!

Сармат, благодарно кивнув, оторвал полтюбика и быстро свернул в тугой рулон оставшуюся часть, выдавливая всё содержимое в рот. Вкус, и правда, был сильным; Гедимин вытер слезящиеся глаза и заел обжигающую горечь сосиской.

— Это всё было мне? — запоздало уточнил он. Броган отмахнулся.

— Но больше не дам, — проворчал он. — Вы что, её прямо так жрёте⁈

— Это личные пристрастия Гедимина, — отозвался Кенен, пробираясь к коробкам. — Большинство сарматов обладают менее странными вкусами.

Услышав знакомые голоса, из зала выглянул Линкен, посмотрел на ящики и недобро сощурился.

— Гедимин, ты что в рот тянешь?

— Горчицу, — отозвался ремонтник, заедая сосиски имбирным печеньем. «Люди чувствуют всё вкусы, даже самые слабые,» — думал он. «Я бы не отказался от такого мутагена. Похоже, мы много упускаем…»

— Брось, — поморщился Линкен. — Где вы оба были? Тут Джеймс опять придумал какой-то бред…

Он достал из кармана смятый листок, заглянул в него и пожал плечами.

— Теск! — нахмурился Броган. — Тебе не нравится — не пиши. Но другим настроение не порть.

— Макака ты бесхвостая, — спокойно заметил Линкен. — Думаешь, кому-то из нас вы нужны? Когда вы наконец от нас отстанете…

— Так что придумал Джеймс? — вмешался Гедимин, пытаясь заглянуть в мятый листок. Там был электронный адрес и чьё-то полное имя — слишком длинное для сарматского.

— Переписка с… гражданами Атлантиса, — нехотя ответил космолётчик. — Каждому дали такой лист, чтобы мы выходили с ними на связь. Будто нам есть о чём с ними говорить…

Гедимин мигнул.

— Броган, а где мой листок? — спросил он. Администратор попытался прошмыгнуть обратно в зал, но сармат стоял на пути.

— Тебе не положено, — буркнул Броган, заглядывая в длинный перечень. — Ты вообще в красном списке — неблагонадёжный тип. Отойди, мне работать надо.

Гедимин неохотно шагнул в сторону.

— Вот мартышки, — покачал головой Хольгер. — Тебя сегодня так и норовят задеть. Не переживай, мне тоже ничего не дали. Видимо, Линкен — самый благонадёжный из нас.

Гедимин нашёл взглядом Кенена — тот неторопливо грыз печенье.

— Тебе дали человека для переписки? — спросил он. Учётчик усмехнулся.

— Нет, Гедимин. Я вообще не склонен к разговорам с существами, которых никогда в жизни не увижу.

— Разумно, — Линкен скомкал листок и затолкал в карман. — В ядро Юпитера всех макак! Гедимин, Хольгер, пойдёте со мной купаться? Ты, Кенен, тоже можешь идти.

Хольгер хмыкнул и засунул руки в карманы — ему от одного предложения стало зябко.

— Я пойду, — сказал Гедимин, оглядываясь на компьютерный зал. Оттуда доносилась приглушённая рождественская мелодия. «Вечером почитаю, что это за праздник,» — подумал он. «Сейчас надо охладиться.»

25 декабря 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Ночь тиха, ночь свята,

В небесах горит звезда…

Нестройные голоса раздавались за стеной, и Гедимин растерянно мигнул и поднялся с матраса — ему померещилось, что песня доносится из коридора. Но в бараке было тихо, только на улице кто-то пел, громыхал конечностями экзоскелета, запускал фейерверки и улюлюкал во всю глотку. Гедимин вышел в коридор, тихо добрался до комендантской и столкнулся с Гаем Марци — тот, разбуженный теми же воплями и выстрелами, бродил из угла в угол и хмуро косился на дверь.

— Чего ходишь? — поморщился он. — Спи. Над бараком висит дрон. До подъёма не улетит.

— А чем заняты мартышки? — спросил Гедимин.

— Сам не слышишь? — сузил глаза Гай. — Бегают с какой-то приблудой, орут и бесятся.

— Зачем бараки закрыли?

— Чтобы мы над ними не ржали, — буркнул комендант, проверяя дверной замок. — Спи, говорю. Там небезопасно.

…Вязкая вода уже не обжигала разгорячённое тело — охлаждение прошло успешно. Гедимин лежал подо льдом и зачарованно изучал слои замёрзшей воды и воздушные пузырьки в её толще. «Если как следует сосредоточиться, можно увидеть, как жидкость кристаллизуется,» — лениво думал он. Воздуха в лёгких должно было хватить ещё на три минуты, но кто-то склонился над лежащим сарматом и нетерпеливо постучал по льду. Гедимин развернулся и вынырнул в промороженную атмосферу.

Его вытаскивали вдвоём — он, оглушённый перепадом температуры, был вялым и слегка заторможенным, но секунду спустя опомнился и нырнул в ещё не остывший комбинезон. Волосы за считанные мгновения смёрзлись в жёсткие иглы — теперь лишний лёд таял и стекал по шее за шиворот.

— Пошёл, пошёл! — один из вытащивших повернулся к нему и махнул рукой в сторону душевой. Её двери были приоткрыты, из них валил густой пар. Пятеро перегревшихся сарматов выбрались наружу и растянулись плашмя на тонком снежном покрове. Охранник в лёгком экзоскелете, переминающийся с ноги на ногу на углу, смотрел на них и ёжился. Гедимин, скинув капюшон, прошёл мимо него, — приятно было подставить лицо ледяному ветру. «Интересные условия,» — думал он, чувствуя лёгкость и прохладу во всём теле. «Надо ещё раз зайти…»

С каждым заходом температура в душевой росла, — Иджес и Лилит докопались до нагревательных элементов и подогрели и воздух, и воду. Несколько венерианцев устроились там, где было жарче всего, — их не тянуло на мороз. Увидев посиневшего Гедимина, они переглянулись и хмыкнули.

— Замёрз?

— Хорошая вода. Зря вы тут сидите, — отозвался ремонтник, приглаживая жёсткую шерсть на макушке. Ледяные иглы растаяли — теперь следовало вытереть голову досуха.

— Ты что, уходишь? — Линкен выбрался из-под горячего душа.

— Сделаю передышку, — Гедимин зашёл под поток тёплого воздуха, подальше от брызг и клубов пара. — Ты не видел Хольгера?

— Давно ушёл, — пожал плечами Линкен. — В информаторий, наверное. Он марсианских развлечений не понимает. А тебе нравится?

— Марсианских! — хмыкнул Иджес, выглянув из клубов пара. — Так делали мы на Севере. Только по-нашему из душевой надо сразу нырять в озеро. Жаль, оно тут далеко!

— Сразу в озеро? — удивлённо мигнул Гедимин, прикинув перепад температуры. — Забавный должен быть эффект… Я ещё вернусь. Надо отдышаться немного.

— Как хочешь, — кивнул Линкен. — Пока макаки не протрезвеют, душевая — наша.

У оврага лежал на спине пустой экзоскелет, его нога была вывернута под неестественным углом, из-под лопнувшей обшивки торчали порванные кабели. Человек в белом комбинезоне рылся в кустах, один из охранников, подойдя к краю оврага, смотрел вниз. С его спины свисали обрывки белой материи, натянутой на тонкий каркас.

— Я видел, как плыли три корабля, три корабля… Ай! — донеслось со дна оврага.

— Я тебе дам «три корабля»! — гаркнули следом. — Ищи быстрее! Сюда упало?

— Отвали, помню я, что ли⁈ — жалобно вскрикнули на дне.

По заснеженным грудам мусора бродили четверо охранников — трое в экзоскелетах, один в простом комбинезоне. За «броненосцами» тащились обрывки белой материи.

— Ну ветром же её не унесло⁈ — потеряв терпение, крикнул охранник с края оврага. — Куда вы с ней ходили?

— Сначала на север, потом на восток, — отозвался тот, кто потерял экзоскелет. — Потом… да не помню я! Будите девчонок, они меньше пили!

Кто-то хлопнул Гедимина по плечу — ремонтник быстро развернулся, перехватывая руку в движении и слегка заворачивая её подошедшему за спину.

— Ух-х, — отозвался, мотнув головой, «пойманный» Хольгер. — Пусти, Гедимин. Я тебя что, напугал? Тогда извини.

— Ты тоже, — Гедимин выпустил его запястье. — Хватит заходить ко мне сзади. Посмотри лучше, что тут лежит…

Он с интересом разглядывал вскрытый экзоскелет. «Броненосец», охраняющий повреждённый механизм, отвернулся, — можно было подойти и рассмотреть машину поближе.

— Эй-эй, — Хольгер крепко схватил Гедимина за плечо и потянул прочь. — Только не это! У них свои механики есть.

Охранник, услышав голоса, развернулся и быстро подошёл к экзоскелету, направляя два бластера на сарматов.

— Вы, внизу, долго вас ждать? — сердито крикнул он. — Тут толпа тесков!

Гедимин и Хольгер переглянулись и пожали плечами.

Кинозал был переполнен — едва заглянув туда, ремонтник понял, что им с Хольгером мест не хватит. С экрана звучала знакомая рождественская песня. «То ли я пропустил очередную речь Джеймса Марци, то ли он не выступал…» — Гедимин растерянно хмыкнул и повернул в компьютерный зал — там места пока были.

— Там мне чуть не дали гражданство, — рассказывал он вполголоса, пробираясь к телекомпу у окна. — Поселение называется «Нью-Кетцаль». Местные мартышки никогда не видели сарматов — я был там первым.

— Надо же, — удивлённо мигнул Хольгер. — Где это на карте?

— Сейчас найду, — Гедимин ткнул в поисковик. На экран высыпались ссылки с картинками — «кецаль (птица)»; в самом низу страницы мелькнуло название города.

— Флора и фауна, — хмыкнул Хольгер, взглянув на ссылки. — И здесь без них не обошлось. Твой город назван в честь маленькой зелёной птицы?

«До войны он выглядел более… исправным,» — думал Гедимин, глядя на маленькие фотографии, вставленные в статью. История Нью-Кетцаля была недлинной — его основали уже после Мировой войны; то, что ремонтник знал как верфи, оказалось бывшими корпусами медеплавильного завода, а сам город был севернее, и от него не осталось ничего, кроме старого церковного здания, перетащенного из заброшенного городка в степи. Кто-то успел выложить новые фотографии — разбомбленные кварталы расчистили и начали отстраивать. Гедимин нашёл на них АЭС и тихо вздохнул. «Я был там в мае,» — не без удивления вспомнил он. «Прошло меньше года.»

— Твоя станция? — Хольгер кивнул на фотографию. — Белая башня с наклонными стенами — это реактор?

— Это градирня, — покачал головой ремонтник. — Часть системы охлаждения. Реактор вон там, его плохо видно с этой точки.

— Может, у нас в Ураниуме будет своя АЭС, — пожал плечами Хольгер. — Было бы неплохо. Будешь играть в «Свою планету»?

— Нет, — отозвался Гедимин, открывая сайт с фотографией зелёной птицы. — Может, Линкен будет.

— Не будет, — буркнул космолётчик, пробираясь на свободное место.

«Красивый цвет,» — думал ремонтник, разглядывая хвостовые перья кецаля. «Похоже на окись плутония…»

— Тут пишут, что эти существа были клонированы, — сказал он, оглянувшись на Хольгера. — И уже была устойчивая популяция в сельве. Потом там построили «Шибальбу». Теперь этот вид считается вымершим. Надеются повторить опыт с клонированием, но пока не хватает денег.

— Вот как, — рассеянно отозвался Хольгер. — Значит, мы могли бы увидеть их живьём, если бы у нас было время и силы хоть на что-то. Линкен, чем ты занят?

— Читаю, — буркнул тот.

Гедимин открыл страницу проекта «Слияние». Он давно на неё не заглядывал — новости, которые он читал в последний раз, уползли далеко вниз. «Марс: Бывшая столица Саргона получит имя легендарного атлантисского города» — подсвечивалась строчка на самом верху страницы. «Разрушенные промышленные кварталы в каньоне Маринера успешно восстанавливаются. Споры о названии новой столицы: губернатор Атлантисского сектора предлагает назвать бывшую Агарту Нью-Лос-Анджелесом. Марсианские территории ждут колонистов: поселенцы получат налоговые льготы…»

Он скользнул взглядом вниз, разыскивая упоминания Ураниум-Сити.

«Антарктические территории» — новость была подсвечена тревожным значком. «Двенадцать шахтёров по-прежнему находятся в ледяном плену. Обвал, случившийся 23-го декабря, похоронил под собой исследовательскую бригаду. По проложенному туннелю удалось вывести из воздушного кармана восемнадцать сарматов, двое были найдены погибшими. Второй карман, отделённый от первого неустойчивой стеной из ледяных глыб, пока не удаётся вскрыть. Сквозь пробуренное отверстие пленникам передают воду и пищу.»

— Has— sulesh! — прошипел Линкен, ударив кулаком по столу. Гедимин резко развернулся к нему, но ничего угрожающего не увидел. Космолётчик, сузив глаза, изучал что-то на экране, и шрам, рассекающий его лицо, подёргивался.

— Что? — Гедимин поднялся с места, но Линкен уже закрыл страницу и теперь сидел, свесив руку со спинки стула и выдыхая сквозь стиснутые зубы.

— Да Коста, — бросил он, повернувшись к ремонтнику. — Двадцатилетний запрет на выход за пределы атмосферы для всех искусственнорождённых, пятидесятилетний — на право управления любым межпланетным кораблём. Все пять стран поддержали… Зачем они понадобились тебе живыми, Саргон⁈ Почему не кобальтовые бомбы, не астероидная атака… почему⁈

«Двадцать лет,» — Гедимин задумчиво посмотрел на зелёные ветки на стене. «Кажется, это много. Интересно, к тому времени макаки хотя бы откроют границы территорий?»

— Двадцать лет когда-нибудь закончатся, — он пожал плечами. — Пусть мартышки возят нас на кораблях. Не всё же нам на них работать!

«Тески не умеют шутить,» — запоздало вспомнил он, взглянув в потемневшие глаза Линкена. Тот скрипнул зубами.

— Я сказал что-то не то? — растерянно мигнул Гедимин.

— Ты лучше молчи, — процедил космолётчик, потирая шрам на затылке. — Две смены одежды, койка и ремонтный ангар, — тебе этого достаточно? Ты когда-нибудь видел космос, ты, слесарь и мусорщик⁈

Ремонтник выпрямился — Линкен встал следом, его рука потянулась к карману.

— Ты хочешь летать, взрывник? — сузил глаза Гедимин. Космолётчик молчал; его рука, скользнувшая в карман, сжалась и медленно потянулась обратно.

— Полосатый «Бьюик» на краю аэродрома, — ровным голосом сказал Гедимин. — Мне его дадут. Сядешь на место пилота.

Линкен мигнул.

— Глайдер⁈

— У меня нет спрингеров, — отозвался ремонтник. — Глайдер тоже летает.

Космолётчик, разжав кулак, тяжело вздохнул.

— Летает… — повторил он, презрительно щурясь. — Летает…

— Так ты идёшь? — Гедимин шагнул к двери. Хольгер, стянув наушники, с удивлением наблюдал за ним, — он прослушал весь разговор и сейчас растерянно мигал.

— Мы ненадолго, — успокоил его Линкен, проходя мимо.

Глайдеры выстроились вдоль аэродрома; снега не было, и генератор защитного поля остался в ангаре. Гедимин подошёл к полосатому «Бьюику», огляделся по сторонам — охранники, сердито перекликаясь, бродили по кустам, некому было следить за аэродромом. Ремонтник открыл кабину и поманил к себе Линкена. Тот подошёл, потирая затылок, смерил взглядом глайдер и хмыкнул.

— Твой корабль? Умеет взлетать и садиться?

— Можешь поискать себе другой, — пожал плечами Гедимин.

Линкен криво усмехнулся и забрался в кабину. Задумчиво потрогав рычаги, он указал ремонтнику на место рядом с собой.

— Пристёгивайся, атомщик. Здесь очень тесно, но для пары витков хватит места.

«Пары чего?» — удивлённо мигнул Гедимин, открыл рот, чтобы спросить вслух, но не успел — его вдавило в сидение. Глайдер, стремительно ускоряясь, поднимался всё выше. Красная лампочка зажглась на пульте, координатор, забытый под стеклом, тревожно запищал.

Линкен, не снижая скорость, навалился на штурвал — и глайдер кувыркнулся через крыло и тут же, не выравниваясь, зашёл на новый виток. Гедимин на мгновение повис на ремнях и тут же был снова вдавлен в кресло — глайдер мчался по спирали, выполняя «бочку» за «бочкой», пока не ухнул вниз, завалившись в крутое пике. Линкен с судорожным вздохом дёрнул штурвал на себя — глайдер перевернулся через «хвост», посшибал макушки ближайшим соснам и с пронзительным писком поднялся в небо.

Гедимин потёр ушибленные рёбра — висеть на ремнях было неприятно — и покосился на Линкена. Тот со странной ухмылкой смотрел на лес, проносящийся под крыльями глайдера.

— Держись! — бросил он, наклоняя штурвал до упора. Гедимин вцепился в поручни, но пальцы соскользнули, и он снова ударился грудью о жёсткие ремни. «Дались ему эти „бочки“!» — с досадой подумал он. Глайдер несло вперёд по спирали, он кувыркался, чудом не теряя высоты. Линкен выпустил штурвал и обмяк в кресле, его лицо перекосилось в ухмылке.

— Внимание! — подал голос забытый координатор. — Остановитесь немедленно! Повторяю…

Линкен тронул рычаг, лёгким движением выравнивая полёт, и Гедимин увидел, как к «Бьюику» с боков приближаются два дрона. Сопла их бластеров были направлены на машину.

— Следуйте за нами! — заскрежетал координатор. — Не пытайтесь оказать сопротивление!

— Hasulesh! — скривился Линкен, нехотя положив руку на штурвал. Глайдер плавно качнулся к востоку. Гедимин потёр висок — после всех этих кувырков он с трудом понимал, где находится.

— Макаки видели, как ты летел, — хмыкнул он, восстановив ориентацию в пространстве. — Им не понравилось.

— Очень рад, — ухмыльнулся Линкен. — Им повезло, что я не взял с собой пиркенит.

Дроны не отставали. Когда «Бьюик» сменил курс, они приблизились почти вплотную — Гедимин мог бы, опустив стекло, потрогать сопла их бластеров. Мигая бортовыми огнями, они вели глайдер к аэродрому. Там его уже ждали.

— Заметили, — космолётчик, выглянув в окно, недобро сощурился. Дроны, взлетев, повисли над аэродромом; двое охранников в экзоскелетах остановились в полутора метрах от машины и чего-то ждали.

— Я буду говорить, — сузил глаза Гедимин. Он отстегнулся первым и теперь ждал, когда Линкен выберется из кабины и освободит проход.

Увидев движение внутри глайдера, охранники подняли оружие. Гедимин, шагнув на посадочную полосу, увидел сопла двух станнеров, направленные ему в лицо.

— Мы проверяли глай…

Договорить ему не дали. Он успел услышать треск разрядов, подался в сторону — но недостаточно быстро. Удар пришёлся по правой руке, вскользь зацепил висок, и сармат мешком повалился на посадочную полосу. Тело судорожно подёргивалось, глаза слезились; с трудом он поднял веки и увидел неподвижно лежащего Линкена. Охранник подошёл к ним и пнул ближайшего сармата в бок.

— В карцер их, — сказал он второму человеку, забрасывая обмякшее тело Линкена себе на плечо. Второй поднял Гедимина. Тот судорожно вздохнул — гребень на броне впился в живот.

— Это теск-механик, — заметила «макака», затаскивая сползающее тело обратно на плечо. — Он что-то говорил, ты не расслышал?

— Да чтоб они сдохли, — буркнул первый. — Мне какое дело⁈ Посидят в карцере, нам же спокойнее будет.

Дверь захлопнулась, замок лязгнул, и двое сарматов остались в темноте. Гедимин ждал, пока глаза привыкнут к сумраку. Внизу, в ремонтном ангаре, были окна, зал подсвечивали датчики по стенам; здесь, наверху, было темно. Гедимин шевельнул пальцами на правой руке — они послушались, хотя и с запозданием. Он медленно приподнялся на локте и посмотрел с галереи вниз, в пустой ангар.

Линкен, почувствовав рядом движение, зашевелился и кое-как сел. Он потянулся к затылку, но рука почти не подчинялась ему — нелепо раскачивалась и подёргивалась. Он посмотрел на Гедимина и усмехнулся.

— Этот глайдер каждый вечер там стоит, — пробормотал ремонтник, злясь на непослушный язык и обмякшие мышцы челюстей. — Летай.

Линкен неловко ткнул его кулаком в плечо.

— Сейчас н-не время для бунта, — ухмыльнулся он. — Но если ты его поднимешь, Гедимин… Я пойду с тобой.

Ремонтник смущённо опустил взгляд, провёл пальцем по виску, наткнулся на свежий болезненный рубец и недобро сощурился.

— Подожди, — он, пошатываясь, поднялся на ноги. — Эти макаки не должны были так поступать с нами. Это незаконно. Я мог объяснить наши действия, меня не выслушали.

— Ага, — Линкен, цепляясь за стену, встал рядом с ним. — Незаконно. Эй, ты чего⁈

Гедимин перегнулся через ограждение галереи и свесил руки вниз — так, чтобы пальцы дотянулись до практически незаметного луча, пересекающего ангар. Он покачал ладонью — датчик, уловив движение, замигал. Выпрямившись, Гедимин отошёл на два шага вправо и снова свесился через ограждение, приводя в действие второй датчик.

«Спокойнее им будет,» — он опустился на пол, прижал холодный рукав комбинезона к горящему виску. Линкен сел рядом.

— Так что ты сделал? — спросил он.

Ворота ремонтного ангара открылись нараспашку, впустив охранника в «Шермане». Двое «Маршаллов» ворвались следом.

— Стоять!

Свет зажёгся по всему зданию — даже на тёмной галерее, отведённой под карцер, обнаружились лампы, не замеченные Гедимином. Он растерянно мигнул, прикрывая глаза от резких вспышек.

— Кто здесь⁈ — крикнул «Шерман», направляя ракетомёт на шорох. Гедимин выпрямился, показывая пустые ладони.

— Не стреляйте! Нас заперли в карцере, — сказал он, щурясь на свет. — Мы проверяли исправность глайдера. Нас обстреляли и бросили сюда. В чём мы виновны, и когда нас выпустят?

Он плохо различал лица людей, особенно под бликующими щитками экзоскелетов, но в этот раз не ошибся — никого из тех, кто встретил его на аэродроме, здесь не было. «Шерман» медленно опустил ракетомёт и направил луч фонаря Гедимину в лицо.

— Имя?

— Гедимин Кет, старший механик, — ответил сармат, прикрыв глаза. — Я выполняю свою работу. Почему мне всё время мешают?

«Броненосцы» озадаченно переглянулись.

— Вы, двое, были помещены в карцер? Как давно, и в чём вы обвиняетесь? — спросил «Шерман».

— Полчаса назад, — Гедимин провёл пальцем по обожжённому виску. — Обвинений нам не предъявили.

— Ещё лучше, — буркнул «Шерман», повернувшись к одному из охранников. Тот смотрел на экран своего смарта.

— Тут ничего нет про этих тесков, сэр, — сказал он. — Что с ними делать?

— Открой карцер, — приказал командир. — Вы, двое, выходите наружу!

…Хольгер стоял на крыльце информатория, хмуро смотрел на украшенную сосну посреди площади. Гедимин, переглянувшись с Линкеном, замедлил шаг и подошёл к стене, чтобы добраться до крыльца незаметно — однако Хольгер уже увидел его и изумлённо мигнул.

— Где вас носило⁈

— Летали, — хмыкнул Линкен. — Ты бы лучше придержал нам места, чем глазеть на дерево.

Гедимин прикоснулся к виску. Поверх ожога, сбрызнутого анестетиком, наклеили кусок пластыря, теперь белая нашлёпка притягивала взгляды. Когда он подошёл к столу, один из сарматов, посмотрев на него, поднялся с места и тронул ремонтника за плечо.

— Будешь играть? Садись, я ухожу.

Линкен сел рядом, прямо на пол.

— Атомщики! — пробормотал он, едва заметно усмехаясь.

— Глупейшая была идея, — сузил глаза Хольгер. — Вы оба рисковали жизнью. Не делай так больше, Гедимин. А ты, Лиск, думай, что говоришь.

— Я возьму обратно любое слово, — буркнул взрывник, доставая из кармана измятый листок и заглядывая в него. — Джозеф Харрис, лейтенант Звёздного флота? И чем провинилась эта макака, что её заставили общаться со слизистым уродом?