Образование единого Русского государства

Московское княжество в середине XIV века

В своих духовных грамотах (их было две) Калита завещает сыновьям Андрею и Ивану слушаться старшего сына Семена. Каждому сыну Калита выделяет особые «уезды» (уделы) и «волости». Семену он дал Можайск и Коломну, пограничные и торговые пункты, и ряд волостей, Ивану — Звенигород и некоторые волости, Андрею — Перемышль и Серпухов с волостями. Но «численный» (тяглый) люд Москвы в раздел не пошел. Князья могли делиться между собой доходами с городов и волостей, доходами с Москвы, но податными, тяглыми людьми они ведали сообща, имея определенную долю в доходах, получаемых с тяглых людей. Княжеская власть передавалась Семену, который должен был продолжать дело Калиты. После смерти Калиты братья, кроме того, поклялись «у отня гроба» «нелюбья не держати», не ссориться и не воевать друг с другом, «жить за один», слушаться «старшего» Семена, который, в свою очередь, обязывался советоваться с братьями. Хотя в договоре братьев подчеркивается право бояр отъезжать от одного князя к другому, тем не менее в руках Семена остается руководство войском, финансами, управлением «численными людьми», которых князья не имеют права сманивать на службу. В руках Семена сосредоточивается, кроме того, половина дворцового хозяйства, дворцовых доходов и управления, так называемых «путей», как например пути сокольничий, ловчий, конюший, садовый и т. п. Своим братьям Семен обещает, что он не тронет их уделов, которые они рассматривают как свою собственность, и не будет вмешиваться в их княжое управление своим уделом.

Завещание Калиты было утверждено ханом и скреплено его печатью.

Такое сочетание укрепляющейся власти старшего брата с появлением уделов, принадлежащих другим братьям, свидетельствует о сохранении в Московском княжестве порядков, присущих периоду феодальной раздробленности. Москва собирает русские земли, но она сама — еще типичное феодальное княжество со свойственным ему стремлением к раздроблению земель. Это противоречие объясняется тем, что хотя во времена княжения Семена и Ивана еще господствовали принципы феодальной раздробленности и продолжали еще существовать уделы, но внутри удельной системы уже зарождалась, росла и крепла сильная великокняжеская власть. Процесс ее образования и укрепления не равномерный и прямолинейный, а сложный, с периодами быстрого развития и наряду с ними с периодами замедления и даже отступления. Но общая тенденция духовной Калиты, несмотря на то что она делает его сыновей совладельцами Москвы, «князьями-третниками», заключается в том, чтобы подчеркнуть их единство, «единачество» власти. Недаром в Орду едут все три сына Калиты.

Семен пользовался исключительной властью над другими князьями. Летопись сообщает, что «вси князи русскии даны ему в руце». Он именуется «князем великим всея Руси», тогда как раньше только духовный владыка именовался митрополитом «всея Руси». Со своими подчиненными князьями — вассалами — он обращался надменно и гордо, держал их в руках, требовал особых почестей даже от вольного «господина Великого Новгорода».

«Симеон был суров к остальным князьям», — подчеркивает К. Маркс[72]. За эти свои качества он получил название Гордого.

При Семене выросший и окрепший московский посад начинает приобретать уже известное политическое значение. Московский тысяцкий, княжой боярин, ведавший городскими делами и горожанами, пытается, опираясь на них, играть политическую роль. В княжение Семена Гордого московский тысяцкий, боярин Алексей Петрович Хвост, поднимает какую-то «крамолу» против князя. В чем она заключалась, неизвестно, но, судя по дальнейшим событиям, можно предположить, что популярный среди горожан, купцов и ремесленников тысяцкий попытался вмешаться в какие-то княжеские дела, рассчитывая на поддержку посада. Судя по тому что все три брата — Семен, Иван и Андрей — поклялись, что «не быть Хвосту в Москве», «крамола» была для князей опасной. Хвост был изгнан из Москвы и лишен имущества. Тем не менее в год вокняжения Ивана, преемника Семена, Хвост снова очутился тысяцким в Москве.

Объясняется эта странная незлопамятность Ивана, по-видимому, тем, что ко времени его вокняжения относятся нападение на Московское княжество враждебных соседей — князей рязанских, а вместе с этим рост недовольства некоторых мелких князей, подчиненных московскому князю, не довольных его своевластием и рассчитывающих на помощь со стороны Рязани. В такое время невыгодно было ссориться с посадом, и Хвост снова очутился в Москве.

То, что Хвост был враждебен княжатам и боярам, тяготившимся усилением власти князя и централизацией управления, и в этом отношении отчасти отражал интересы горожан, можно заключить из обстоятельств его смерти. 3 февраля 1357 г. он был убит. По Москве среди горожан распространился слух, основанный на реальных предположениях, что против Хвоста был заговор в боярской среде, жертвой которого и пал этот московский тысяцкий. Летопись не случайно сравнивает убийство боярина Хвоста с убийством Кучковичами Андрея Боголюбского, как бы подчеркивая этим сравнением реакционный характер заговора.

Ответом на убийство тысяцкого было большое народное восстание в Москве в феврале 1357 г., и «большие бояре», участники заговора, вынуждены были бежать в Рязань. Правда, вскоре часть бояр по приглашению Ивана снова вернулась в Москву. Князья, с одной стороны, рассчитывали на помощь посада, но с другой — боялись его политической роли, и чтобы впредь не повторялись события, подобные описанному, вскоре должность московского тысяцкого была ликвидирована.

События 1357 г. свидетельствовали о том, что в борьбе против удельного княжья, в борьбе за «одиначество» власти, за единую Русь с едиными порядками великий князь мог рассчитывать на поддержку горожан.

Ф. Энгельс указывает: «Все революционные элементы, которые образовывались под поверхностью феодализма, тяготели к королевской власти, точно так же как королевская власть тяготела к ним» и далее подчеркивает, что «союз королевской власти и буржуазии» — явления, характерные не только для западноевропейского, но и для русского средневековья[73].

Роль удельных князей в Новгороде играла боярская олигархия, противившаяся усилению великокняжеской власти. Давно прошли уже те времена, когда в борьбе с могущественным тверским князем новгородская боярская знать искала поддержки у Москвы. Теперь московский князь становился носителем централизационных тенденций, столь чуждых новгородскому боярству.

Семен княжил в Новгороде, но ему пришлось долго бороться с непокорным и своевольным новгородским боярством. И в этой борьбе Семен пользовался поддержкой простых горожан — новгородцев, «худых мужиков», «вечников». Еще в год его вокняжения, когда Семен был в Орде, новгородские ушкуйники, набиравшиеся обычно боярами из «охочих молодцов», захватили московскую волость Белозерье, появились и в Торжке. Но действия новгородских бояр, преследовавших лишь личные корыстные цели и навлекавших на Новгород гнев сильного московского князя, вызвали восстания «черных людей» в Новгороде. Новгородские «черные люди» отказались идти в поход. Восстание вспыхнуло и в Торжке, где «черные люди» вооружились, надели брони, освободили московских дружинников и сборщиков дани, разгромили боярские дворы, разнесли их дома и разделили между собой боярское имущество. После этого Семен пошел войной на новгородских бояр, заставил их принять своего наместника, унизил бояр, потребовав от них, чтобы они явились к нему босыми, и принудил Новгород заплатить дань — «черный бор». Таким образом, везде и повсеместно «собиравшие» Русь московские князья в своей борьбе за единое управление, в борьбе с носителями феодальной раздробленности — удельным княжьем и боярской олигархией — опирались на городской люд.

Семен Гордый поддерживал хорошие отношения с ханом Джанибеком и пять раз ездил в Орду с подарками, возвращаясь оттуда каждый раз, как сообщает летопись, «с великой честью и пожалованием».

В княжение Семена Москва столкнулась с сильной Литвой, к тому времени успевшей захватить множество русских княжеств на западе. Великий князь литовский подчиняет своему влиянию Тверь и пытается овладеть всей Северо-Восточной Русью. Еще в княжение Калиты, как указывает Маркс, Москва «…была свидетельницей внезапного роста могущества Литвы…»,[74] а в 1341 г. литовский князь Ольгерд явился с войском под стены Можайска, опустошил окрестности, пожег посад, но город взять не смог. Ольгерд пытался воздействовать на хана, но его попытка опереться на Орду успеха не имела: Семен сумел привлечь хана Джанибека на свою сторону. Ольгерд только отвлекал внимание Семена от новгородского рубежа со Швецией. В 1348 г. шведский король Магнус пошел крестовым походом на Новгород, но новгородцы сами поднялись «всей землей», отбили шведов, прогнали их «за море» и повоевали землю до Выборга.

В войнах на северо-западных рубежах русские рати помогали местному населению против угнетателей; так, они помогли финскому народу еми против его угнетателей шведов, стремившихся искоренить в земле еми давнее и благотворное русское влияние. Во время великого восстания эстонцев против немецких ливонских рыцарей в 1343 г., когда плохо вооруженные повстанческие отряды эстонских крестьян отступали к границам Руси, им навстречу двигались псковские рати, вступившие в область Юрьева для поддержки восставших. Но русские отряды не успели помочь эстам. Восставшие были уже разбиты к тому моменту, когда псковичи подошли под Юрьев. Остатки разбитых эстонских отрядов перешли русский рубеж у Острова и расселились по Псковской земле.

В это же время Руси пришлось пережить большое бедствие. Разразилась «черная смерть» — эпидемия чумы, охватившая вслед за Западной Европой и Русь. Чума, начавшаяся в 1352 г., свирепствовала несколько лет. В «моровое поветрие» вымерли целые города и волости, опустели некогда густонаселенные края. Вымерло немало княжеских родов. Умер в 1353 г. и сам князь Семен Иванович Гордый. Умерли также два его сына и брат Андрей.

Духовная грамота Семена Ивановича подчеркивает его верность политике Калиты. Семен требует от братьев (тогда еще жив был Андрей), чтобы они «жили заодно», не слушали «лихих людей», которые попытаются их рассорить, слушались бы «старых бояр» и митрополита Алексея. В духовной Семена подчеркнута не только старая мысль — не разделяться, жить мирно, но и указаны те силы, на которые должен опираться князь, — боярство и церковь.

Князем после смерти Семена стал его брат Иван Иванович, прозванный «Красным». В его руках сосредоточилась не только власть великого князя, но он стал хозяином и в уделах братьев. Только его племянник Владимир Андреевич получил на правах младшего князя-родственника Серпуховский удел.

Внешняя обстановка, в которой вокняжился Иван Иванович, была для него далеко не благоприятной. К тому времени относится складывание своеобразных феодальных союзов — великих княжеств Тверского, Рязанского и Нижегородского.

Каждое из них имеет свой великокняжеский стол и подчиненные ему уделы и претендует на роль собирателя русских земель.

В начале второй половины XIV столетия Тверское княжество оправляется от погрома, учиненного Иваном Калитой. Несмотря на дробление Тверской земли и формирование все новых и новых уделов, в Твери устанавливается все же довольно сильная власть великих князей тверских. Тверские князья в пределах своего княжества сохраняют прерогативу великих князей и устанавливают вассальные отношения со своими родственниками — «подручниками»: князьями Холмскими, Микулинскими, Ржевскими и т. д. Установление подобных отношений сопровождалось ссорами и раздорами, результатом чего была «людем тверским тягость», причем «мнози люди тверские того ради нестроения разыдошася».

При князе Михаиле Александровиче (1366–1399 гг.) были присоединены Кашинский и Холмский уделы, и объединение тверских земель великим князем тверским было закончено.

Михаил Александрович укрепил «грады Тверские», обезопасил торговые пути, «и грабление нигдеже обряташеся».

Понятно, почему Михаил Александрович выступает противником Москвы. Тверские князья сами претендуют на первенство в «собирании Руси». Но бороться с Москвой один на один Твери было не под силу. Да и любое феодальное объединение той поры могло выступать против Москвы, только опираясь на враждебные Руси государства, и в первую очередь — на Литву или Орду. В те времена уже становилось ясным, что выступать против Москвы означало выступать против Руси, и всякий поднимавший меч на Русь имел дело с Москвой.

Вот почему, породнившись с Ольгердом, холмские и микулинские князья сближаются с Литвой и становятся проводниками ее влияния, а отношения с Москвой становятся все более и более враждебными.

В середине XIV в. усиливается и Рязанское княжество. Страшно опустошенное в годину Батыева нашествия и в последующие «пополохи» 1278, 1288, 1308 гг., непрерывно разоряемое во время бесчисленных налетов чамбулов разных татарских «царевичей» и мурз, благодаря смелости и боевому опыту рязанцев — «буйных» и «дерзких» воинов, настойчивости рязанских крестьян, упорно отвоевывавших у степняков-татар «орамую» землю и заселявших в качестве казаков, а затем землеробов Дон и Хопер, Тихую Сосну и Воронеж, — к середине XIV в. Рязанское княжество возрождается. Боевой форпост Руси на юго-востоке, на западе Рязань сдерживала натиск Литвы, упорно пробивавшейся к Оке и захватывающей русские земли. В княжение Олега Ивановича (1350–1402 гг.) происходит подчинение удельных князей пронских, козельских, елецких, муромских великому князю рязанскому, идет строительство городов, и прежде всего стольного города земли — Переяславля Рязанского. Пограничные столкновения по Оке и Упе, у Лопасны между Москвой и Рязанью не могли не способствовать усилению враждебности между двумя соседними княжествами.

Как мы уже видели, ко временам княжения Ивана Ивановича Московского относится усиление наряду с Тверским и Рязанским третьего великого княжества — Нижегородского. Нижегородский князь Константин Васильевич оказывается соперником московского Ивана и претендентом на ярлык великого князя Владимирского. Но «тягаться» с московским князем было трудно, ярлык на великое княжение Владимирское оказался в руках Ивана Ивановича, а Андрей Константинович Нижегородский признал себя «братом молодшим» московского князя Ивана.

Так росли сепаратистские стремления новых великих князей, претендовавших на главенство в собирании русских земель. В борьбе против уже существовавшей великокняжеской власти князей московских они не останавливались перед переходом на сторону врагов русского народа — Литвы и Орды. Хан разжигал их споры, так как всякое «нестроение» на Руси ему было выгодно.

Само формирование новых великих княжеств было показателем процесса роста стремлений к централизации, результатом чего и явилось сложение отдельных мелких княжеств в великие княжения, но деление их на уделы свидетельствовало о живучести старой системы феодальной раздробленности. Кроме того, надо учесть, что на Руси уже существовала сила, способная, опираясь на посад, бояр и церковь, сплотить воедино русские земли и создать единое сильное государство. Этой силой были московские князья. И именно поэтому формирование феодальных союзов — великих княжеств Рязанского и Нижегородского, стремившихся к независимости, враждебных русскому центру — Москве, боровшихся с ним и ищущих поддержку и Литвы, и Орды, следует рассматривать как фактор, тормозящий создание единого Русского государства. Князья тверские, рязанские, нижегородские ставили своей целью ликвидировать уделы внутри своих княжеств и сохранить свою независимость, князья московские стремились не только к объединению внутри Московского княжества, но и к объединению всех русских земель. На пути их к цели — созданию единого Русского государства — стояли другие великие князья.

Такова была обстановка, в которой княжил Иван Иванович. Он был безвольным, слабым, вялым правителем, ничем не замечательным. Гораздо большую роль играл митрополит Алексей, вышедший из старинного московского боярского рода, отстаивавший идею единой русской православной церкви и единого государства и энергично боровшийся с попытками Литвы укрепить свое влияние на Руси через посредство западнорусского духовенства. После смерти Ивана Красного (1359 г.) Московское княжество было поделено между двумя его малолетними сыновьями — Дмитрием и Иваном (вскоре умершим) — и племянником Владимиром Андреевичем, которому достался Серпуховский удел.