Обрученная смертью с драконом

Глава 46 Алесса

Мэгга говорила, что необходимо выбрать объект или место слежения. Того мужчину, что возглавлял отряд пленников, не очень хорошо удалось рассмотреть, а вот Цитадель я уже увидела и запомнила издалека. Представив скалу, с которой мы сегодня с Татумом наблюдали за работорговцами, я погрузилась в свои мысли.

Сосредоточиться. Сконцентрироваться. Очистить разум.

В следующий раз я открыла глаза уже оказавшись снова в сизом тумане провидцев. Я стояла посередине полевого лагеря Ордена Тантур Дисси, укрытого от всего мира в скалах Ущелья Потерянного Эха. Я оказалась прямо между двух часовых, но они меня, слава Богам, не видели.

Пройдя немного вперед, я уткнулась в клетку с пленниками. Их тут так много… я в ужасе застыла, разглядывая несчастных. Несколько искалеченных мужчин, но в основном дети, женщины и старики. Я смогла насчитать тридцать четыре человека, какой кошмар!

Пленники были погружены в безмолвное и безучастное страдание. Такой же взгляд был у Мэгги и Ларры, в своё время. Мое сердце сжалось от увиденного. Бедняги! Мы должны одолеть этих мерзавцев и освободить этих людей!

Вот к клетке подошёл один из местных бандитов. Он был одет в одежду черного цвета, но ничего особенного в нём не было. Как их потом распознавать в наших городах⁈ Он что-то сказал стражнику из клетки и тот начал её открывать. Часть пленников в рассыпную бросились от двери, но несколько человек остались лежать на своих местах.

Боги… Сейчас кого-то заберут на жертвоприношение, если сказанное Мэггой правда. А мне остаётся просто молча наблюдать⁈ Но если я вмешаюсь, то последствия могут оказаться ещё хуже: наши королевства не узнают о происходящем и Тантур Дисси захватят Элементум, как это было с родиной Мэгги.

В горле стоял комок, а из глаз катились крупным градом слёзы, когда я смотрела, как одного из пленников, показавшегося мне смутно знакомым, выводят из клетки. Крупный мужчина с тёмными волосами, не характерными для аэраттцев, выделялся на фоне остальных будущих жертв для богини Ночи. Он был больше похож на военного, чем на крестьянина. Мужчина был в полубессознательном состоянии и практически висел на охранниках, что его тащили. Я проследовала за ними.

Мы подошли к Цитадели. Как и было видно издалека, это было приземистое строение из камня черного цвета, похожего внешне на минерал аксиотер (и откуда они его столько взяли⁈), с круглым куполом. Я зашла внутрь вместе с теми, кто тащил несчастного мужчину, отданного в жертву Морре.

Взглянув на пленника под другим углом я вдруг с ужасом поняла, кто он. Это был один из людей Татума — Наррет. Тот самый, которого мы отправили в Облачный Раант к моему отцу с докладом. А раз он тут, то отец ничего не знает… и не узнает, если мы с Татумом не выживем.

Внутри Цитадели был плоский камень-алтарь, как и говорила Мэгга. Сердце тревожно сжалось. Наррета уложили на спину, разрезав на нем одежду и оголив грудь. Четверо мужчин с торжественно-мрачными лицами обступили его с каждой стороны плиты. Один из них был тем, кто привёл пленников от лагеря работорговцев; остальных троих я видела впервые.

С виду все культисты казались обычными аэраттцами, светловолосыми и голубоглазыми. Ничего особенного не было в их внешности. Внезапно, один из мужчин, что стоял в изголовье алтаря, закинул голову вверх и что-то начал, судя по двигающимся губам, говорить.

Я попыталась прислушаться, но единственное, что я поняла сквозь туман провидцев, это то, что он говорил нараспев и часто повторял слово похожее на «Тенебрис». Я знаю эту руну, это значит «Тьма». Ну что ж, ожидаемо.

А ещё — его глаза в какой-то момент стали абсолютно чёрными, а лицо покрывал узор из черных линий, как это было с Татумом три дня назад. Сердце в страхе ёкнуло. Хорошо, что они меня, всё таки, не видят.

Остальные участники ритуала по очереди присоединялись к ведущему. Я следила за ними, завороженная этим мрачным зрелищем. С каждым новым голосом в плохо освещаемой чадящими факелами комнате становилось всё темнее.

На стенах, одновременно с началом ритуала, начал появляться замысловатый узор, мерцающий мертвенно-фиолетовым цветом. По четырём сторонам по очереди зажигались руны «Жертва», «Тьма», «Возрождение», «Время».

В момент, когда загорелась последняя руна, ведущий ритуала занёс над грудью игнийца клинок из аксиотера, судя по его внешнему виду. Что же делать⁈ Как я могу просто смотреть⁈ Но я не должна вмешиваться, иначе опять застряну тут и никто уже меня не спасёт. Или… да к Морре это всё, не могу я смотреть, как убивают Наррета!

Я рванула вперёд, вытягивая руки в надежде попытаться остановить это жуткое действо. И тут ведущий ритуал резко вонзил кинжал в грудь игнийца, одновременно посмотрев мне прямо в глаза.

- Ну как, принцесса, тебе понравился наше маленькое представление? Присоединишься? — проговорил ведущий… до ужаса знакомым голосам Шэда. Вот уж действительно, меняющие сущность эти Тантур Дисси.

Разум отсановил мое тело, как будто налетела на стену. Мысленно я вылила на себя ушат ледяной воды. Что я делаю⁈ Стоп, Алесса. Не глупи. Кто дважды наступает на одни и те же грабли? Между тем, по ритуальному кинжалу из вздымающейся груди Наррета поднимались фиолетовые линии узора, подобно тому, что был на стенах.

- Чего же ты остановилась? — мерзко усмехаясь проговорил Шэд. Вот странно, тела разные, а эта жуткая ухмылка у всех его оболочек одинакова. — Видишь, он ещё не мертв. Кинжал медленно высасывает его жизнь. Ну же, вмешайся, принцесса. Вытащи кинжал, — Шэд специально говорил с длинными паузами, приковывая моё внимание. — Если ты сможешь это сделать, клянусь нашей Матерью Тенебрис, я сохраню жизнь этому мужчине.

Я молчала, стоя неподвижно.

— Как только кинжал целиком засветиться фиолетовым, его душа будет навсегда отдана Морре. Ты же не хочешь этого? — продолжил Шэд уговаривать меня жутким, вкрадчивым голосом.

Прости, Наррет, я не знаю как тебя спасти, не поставив под удар всю миссию. Слезы вновь потекли ручьём. Может быть мне опасно даже говорить с Шэдом? Может быть он не видит меня, на самом деле, или не может тронуть, пока я не начну с ним взаимодействовать? Я отругала себя за трусость. Может у меня действительно есть шанс?

Вдруг от тела Наррета отделилась белая, тускло светящаяся аура, и встала напротив меня через алтарь от тела мужчины. Краем сознания я поняла, что это, видимо, душа игнийского солдата. Он печально смотрел на своё тело, а по светящейся оболочке от земли вверх расползался темный узор. В местах, где появлялась тьма, свет его души исчезал.

Кинжал светился всё сильнее. Я стояла в безмолвии не зная, как мне поступить. Проклятый приспешник Морры подливал масла в огонь.

- Ну же, принцесса, ты что струсила? Ты не узнаешь этого мужчину? Я напомню. Это же слуга твоего женишка, Наррет. Мы не успели отследить вас с принцем, но его поймали. Я знаю, что вы ошиваетесь где-то рядом, раз ты тут, — отвратительная улыбка не сходила с искаженного тьмой лица. — Ты позволишь этому человеку вот так умереть? Его душа навсегда уйдёт из этого мира и никогда уже не возродиться, если ты меня не остановишь.

Я плакала, но молчала. Подняв глаза, я встретилась взглядом с Нарретом. Он мне печально улыбнулся и тихо, будто из соседней комнат произнёс.

— Не стоит, принцесса, не вмешивайся, даже если можешь. Не плачь, я готов за принца отдать жизнь! Не поддавайся на его уговоры, для меня всё равно все кончено. Эти ублюдки не отпустят меня. Вернись к Татуму и передай ему всё, что видела. Это сейчас важнее всего. Никто кроме вас четверых не знает, что происходит.

Нас четверых… а ведь Наррет не знает, что произошло с Мэггой. А если Шэд и до них с Борвом добрался? Тогда мы с Татумом действительно единственные во всем Элементуме знаем, что происходит.

Наррет говорит абсолютно верно, я очень чётко осознавала эту горькую правду. Я должна уйти. Я не смогу спасти мир, если сейчас проявлю слабость, потакая своему желанию спасти игнийца. Как бы я ни хотела вмешаться, я не должна.

А если б на его месте был Татум? Я бы смогла так здраво рассуждать? А если бы тут были мои отец или мать? Или брат с сестрой? Будем честны с собой. Нет, не смогла бы. Я вмешалась. Ценой своей жизни, но вмешалась.

Значит, жизнь Наррета для меня менее важнее, чем жизнь родных? От осознания собственного малодушия мне стало мерзко внутри. Я решительно подняла взгляд и внутренне собралась. Наррет, увидев, это испуганно отшатнулся.

- Нет, Алесса, не смей! — крикнул игнийский солдат и рванул на меня, отталкивая от своего тела.

Он же бестелесный дух! Какой бесполезный шаг… Такая мысль успела у меня промелькнуть. И зря. Наррет прекрасно смог со мной взаимодействовать!

Отлетев, мы с ним попали ровно в руну «Возрождение». Тело Наррета на алтаре выгнулось дугой и дернулось. Кинжал пробил грудь мужчины насквозь, выйдя со спины. Фиолетовое мерцание потухло, а лицо Шэда исказилось злобой.

— Что вы натворили⁈ Игнийский ублюдок даже возродиться теперь сможет, Примар его забери, — впрочем, Шэд тут же успокоился и мерзко улыбаясь отдал распоряжение. — Тащите другую жертву, этот уже сдох и теперь не подходит. Ну что, принцесса, кого мне выбрать ребенка или беременную женщину?

Это было последнее, что я услышала в тумане провидцев сегодня.

А потом я пришла в себя уже в пещере, рыдая навзрыд в объятьях Татума.