Общество с повышенной ответственностью

Глава 16. Шпионские штучки

Я спал как убитый. Первое, что я увидел, открыв глаза — прекрасное женское тело в нижнем белье. Стройное, изящное, загорелое. Почувствовав мой взгляд, Анна обернулась.

— Проснулся, наконец? — ни в глазах, ни в голосе ее не было ни капли смущения.

Она надела униформу темно-болотного цвета, прикрепила бейдж с надписью «служба клининга», собрала светлые волосы в тугую кичку и прикрыла париком с густыми каштановыми локонами, как у Греты.

— Ну, и последний штрих! — торжественно провозгласила Анна и осторожно вставила линзы в глаза, — Как я выгляжу, похожа на мадам Грету?

Определенное сходство конечно было, если не вглядываться, и если не принимать во внимание разницу в формах…

Мы вошли в кухню, где хозяйка уже гремела посудой. По телевизору показывали новости:

«Вчера ночью в одном из домов на улице Труда произошло страшное убийство… Очевидцы утверждают, что видели молодых мужчину и женщину…»

«Я не успел разглядеть их лица. Они целовались…»

«Камеры наблюдения зафиксировали…»

Я больше не слышал слов, я видел на экране себя и Анну и я видел, что Грета тоже это видит. Миска с будущим омлетом выпала у нее из рук, и без того большие глаза стали просто огромными.

— Вы… вы… — с трудом выговорила она, указывая в телевизор.

— Значит так, деточка, — прорычала Анна, подходя к Грете вплотную, — Тот человек был очень плохим и очень опасным, тебе мы не сделаем ничего плохого. Но если ты додумаешься хоть кому-нибудь рассказать о нас, я лично укокошу, и тебя, и твоего сыночка!

Грета побелела, как лист бумаги.

— Я буду молчать, буду молчать… — прошептала она, мне стало ее жалко и показалось, что Анна перегнула палку.

— Приглядывай за ней, пока меня нет, и следи за ноутом. — приказала Анна и направилась к входной двери.

— Стой, подожди, — крикнул я вслед, — одной небезопасно! Я пойду с тобой.

И снова она одарила меня снисходительным взглядом.

— Это вдвоем разгуливать небезопасно, когда вся полиция ищет кровожадную влюбленную парочку.

— Но если что-то…

— На случай «если что-то» у меня есть вот это, — Анна отвернула воротничок униформы, я увидел малюсенькую камеру, — Она выведена на ноут, так что ты можешь следить за всеми моими перемещениями. Да, у меня, кстати, есть местный мобильник. Грета одолжила мне свой старый, так что звони, если что. Думаю, она разрешит тебе воспользоваться ее телефоном. Здесь с этим просто дурдом: телефоны приобретаются строго по паспортам, и все разговоры прослушиваются.

«Смелая и упрямая женщина, — подумал я закрывая за ней дверь, — слишком смелая и слишком упрямая. Таких все больше в нашем мире. Что тогда остается мужчинам? Только мельчать».

Грета позвала меня завтракать. Девушка, заботливо подкармливающая убийцу. Неужели она действительно настолько наивна? Или еда отравлена? От яичницы я на всякий случай отказался: мало ли что. Сам сварил себе пару яиц и отрезал кусок колбасы.

— Вы готовите восстание? — вдруг спросила Грета.

Если честно, я ожидал разных вопросов, но только не этот.

— Нет, что ты, с чего ты это взяла?

— Вы приехали из другой страны, вы убиваете людей. Все иностранцы завидуют нашему благополучию и хотят устроить переворот.

Железная логика.

— Нет, мы не хотим делать переворот, мы просто пытаемся остановить страшное преступление. Мы — агенты, секретные агенты. И не сердись на Анну, она не обидит тебя, просто она на нервах — от нас зависят ваши жизни, жизни миллиардов…

Я включил ноутбук, с помощью которого мог отслеживать перемещения Анны.

— А ты в курсе, что все напитки у вас нашпигованы транквилизаторами? — задал я Грете каверзный вопрос в свою очередь.

— Я слышала об этом, — ответила она с удивительным спокойствием, — мой муж тоже так считал. Но если и так, не думаю, что это плохо. Они делают людей спокойными, умиротворенными.

— … и послушными, как стадо овец, — закончил я.

Грета промолчала. Я видел, что разговоры о политике ей неприятны.

— А где сейчас твой муж? — попробовал я перевести тему, отметив, что слово «муж» вызвало еле заметное скрежетание где-то внутри.

— Не знаю. Он был не совсем… не совсем таким, как все. Ему не нравились наши законы, наше государство. Он все время рассуждал и критиковал власть, даже самого Правителя, — добавила Грета шепотом, — А потом связался с плохой компанией. Они называли себя «Оппозиция»…

— И ты ушла от него?

— Нет, он просто пропал. Уже три года прошло.

Вместе с сочувствием я испытал что-то вроде облегчения.

Я посмотрел на экран ноутбука: Анна поднималась по эскалатору. Пока все идет по плану.

Из комнаты донесся крик, напоминающий мычание. Грета вскочила.

— Яша проснулся. Надо его купать.

— Если хочешь, я помогу, — неожиданно для самого себя предложил я. Грета удивленно посмотрела на меня и просто кивнула головой.

Заходя в комнату, где лежал ее сын, я заранее морально настраивался, так как если честно, испытываю неоднозначные чувства к людям с ограниченными возможностями. Для меня их лучше вообще не замечать или делать вид, что не замечаешь. Может потому, что чужие болезни и немощь неприятно напоминают о собственной уязвимости и невечности.

Но то, что я увидел, заставило меня замереть на пороге. На кровати лежал мальчик лет двенадцати — очень худой и бледный. Его кожа была такой тонкой и сухой, что казалось, дотронься — и рассыпется. Его длинные руки — обтянутые кожей кости, лежали поверх одеяла безжизненными плетями. Он повернул голову в нашу сторону. Два блестящих карих глаза уставились на меня с любопытством.

— Привет, — выдавил я с трудом, чувствуя комок в горле.

Парнишка несуразно замахал руками и что-то замычал. Грета подошла к нему и погладила по взъерошенным волосам. Я впервые увидел улыбку на ее лице, и эта улыбка, полная бесконечной нежности и любви, делала ее настоящей красавицей.

— Он не ходит? — осторожно спросил я, припоминая знакомых с ДЦП, которые были неплохо приспособлены к жизни.

— Кроме церебрального паралича у него еще целый букет болезней, да и сердце такое слабое, что любое напряжение может его убить.

Я посмотрел на Грету, пытаясь определить, желала ли она такого исхода в трудные минуты. Возможно, но только не сейчас.

Я поднял Яшу на руки. Он был такой худой, что казалось: прижми я его чуть крепче — он весь переломается.

Оставив мать и сына в ванной, я поспешил к ноутбуку.

В это время Анна была уже на площади рядом с АЭС. Вместе с основным потоком рабочего люда, она встала на ленту транспортера и вскоре была уже на КПП атомной электростанции. И хотя я знал, что она уже не раз проходила сканер сетчатки, все равно получил свою дозу адреналина. Остается только догадываться, что чувствовала сама Анна.

Накануне я как можно подробнее объяснил ей, куда нужно идти. Я внимательно смотрел, как она проходит этаж за этажом, коридор за коридором. Время от времени неприятная мыслишка сверлила мозг: а может, это я должен быть на ее месте? Но я тут же представлял, как нелепо смотрелся бы в женской одежде, и совесть успокаивалась.

Наконец, Анна подошла к тому самому кабинету, куда меня угораздило переместиться. Она слегка помедлила у двери, запустила руку в карман, вероятно проверяя на месте ли устройства для прослушки и наблюдения, затем, коротко постучав, вошла внутрь.

Демон сидел у приборной панели. Он вздрогнул, окинул Анну испуганным взглядом и тут же потерял интерес, приняв ее за уборщицу, чего собственно и добивались.

Анна быстро возила по полу компактным пылесосом. Камера, закрепленная у нее под воротником, то приближалась к полу, то удалялась. От этого меня даже замутило.

— Если можно, побыстрее, — услышал я раздраженный голос воплотившейся твари, — у меня много работы.

Да уж, знаем мы какой работы!

— Хорошо, постараюсь, — с несвойственной ей покорностью ответила Анна — вжилась в роль.

Хлопнула дверь. Наверное, демон вышел.

На экране ноутбука появилось пыльное комнатное растение и рука Анны, которая ловко спрятала в листву жучок и камеру. Теперь я должен был сделать все необходимое, чтобы получать инфу на ноутбук.

Я повозился с этим некоторое время, так как, сами понимаете, опыта работы с такими шпионскими штуковинами у меня не было. Наконец, экран ноута разделился на две части: в одном квадрате я видел то же, что и Анна (а она уже вышла в коридор), в другом — оборудование демонского кабинета.

— Ты хорошо знаешь эту девушку? — спросил демон кого-то.

— Это уборщица, Грета, кажется ее зовут. А что, что-то не так? — ответил холодный женский голос. Я не видел его обладательницу, но почему-то мое воображение нарисовало образ незамужней дамы лет тридцати семи-сорока, лишенной природных женских инстинктов и соответствующих забот.

— Мне кажется… она не та за кого себя выдает, возможно из «ОПО».

— Я присмотрюсь к ней. Когда уже?

— Завтра вечером. Я все рассчитал: это произойдет, когда все разойдутся по домам, а дежурные, закончив обход, уставятся в телек. Если со мной что-то случится, ты должна будешь все завершить.

— Хорошо, что я должна делать?

Наконец, я увидел демона и высокую худощавую женщину в строгом темно-зеленом костюме. Ее отливающие медью волосы были подстрижены под каре и уложены волосок к волоску. Они подошли к панели управления, но вот незадача: оба стояли спиной к камере, и я не мог разглядеть лицо сообщницы. Я всмотрелся пристальней — через очертания женской фигуры периодически проступали уродливые непропорциональные формы чужеродной энергетической сущности: широкие, сутулые плечи, раздутый череп.

— Повернись, повернись, — заклинал я, но тщетно. Я наблюдал за ними до тех пор, пока оба не вышли из помещения.

Я попросил у Греты мобильник. В принципе он не особо отличился от наших, плоский, все кнопки сенсорные. Грета помогла мне найти Анну в контактах. Во время звонка над экраном появилась трепещущая голограмма головы моей напарницы.

— Алло? — неожиданно произнесла она.

— Аня, тебе нужно срочно уходить, — сказал я, слегка растерявшись от непривычного способа общения, — Он что-то заподозрил. Уходи!

— Поняла.

Голограмма пропала. Я отдал телефон Грете, избегая ее взволнованного, вопросительного взгляда.

Я считал затягивать уже некуда: демона нужно убрать в тот же день, а вот его напарницу сначала придется идентифицировать.

Оставалось ждать возвращения Анны. Вечерок намечался веселенький.