Обузданные тучи

Невидимка

Разгром коллекции жуков привел к совершенно необычным последствиям. Ища спасения, жуки расползлись по всей комнате, а одному небольшому усачу повезло даже убежать в щель под дверью.

Рая видела уже второй сон, как вдруг ее разбудил этот счастливый беглец.

Он пролез сквозь щелку в ее комнату и, инстинктивно направляясь к окну, очутился на кровати, где спала Рая. Жук пощекотал Рае нос, и она проснулась.

На маленьких часах было уже три часа ночи. На станции царила тишина. Выбросив жука в окно, Рая задумалась, глядя на приветливое предрассветное небо.

Воспоминание о досадной неудачу быстро прогнало сон. Кто все-таки виноват?.. Рая вдруг вспомнила, что забыла проверить еще одну деталь. Она накинула халат и, надев ночные туфли, решила снова пойти в электричку.

Рая прошла пустым коридором и нажала автоматический замок двери электрички. Дверь бесшумно отворилась, пропуская свою хозяйку. В электричке ярко горел свет — вероятно, она забыла его выключить.

Внезапно в глубине комнаты послышался какой-то выразительный шорох. Раскрылся люк, ведущий в верхнее помещение. Легко упала на пол лестница и словно заглушила шелест чьих-то ног.

Кто-то, очевидно, был на чердаке и теперь собирался спуститься обратно. Кто? Сердце Раи замерло. Может, какая-то авария с ее машинами?.. Рая поспешно бросилась к люку.

— Кто там?..

Но освещенный колодец вверху ответил ей молчанием. Снова послышался звук какого-то движения, и вдруг лестница поползла вверх. Люк плотно закрылся.

Это было что-то непонятное! Кто-то, наверное, сидел на чердаке. И если этот «кто-то» был из числа сотрудников, шутка его была совершенно неуместна. А может, какой-то злодей?

Сердитая Рая подбежала к двери и нажала кнопку одного из сигналов тревоги. Сигнал прозвучал над самым ухом дежурного, отозвался вдалеке беспокойным звоном, и через минуту дежурный, радист Толя, прибежал в электричку.

— Что случилось?.. — испуганно спросил он.

— Кто-то прячется там, наверху, — сказала Рая. — Но главное в том, что этот «кто-то» не отвечает. Это довольно подозрительно.

— Посмотрим, — сказал Толя. — Вы стойте у двери, а я полезу наверх.

Передав Рае один из револьверов, он пошел к люку, открыл его и стал подниматься.

Неожиданно послышался звонкий лай Мухи. Она своим собачьим ухом услышала сигнал из комнаты радиста и разбудила Мака. Он тоже прибежал к электричке и стоял, охваченный тревогой и держа в руках Дженни, которую поймал по дороге в коридоре.

— Что такое?.. — спросил он у Раи.

— Ничего особенного, — ответила Рая, — ты бы лучше шел спать.

Но что случилось с Мухой? Она бросилась вперед, прыгнула за один из трансформаторов и залилась лаем. Рая озабоченно заглянула туда — там ничего не было, а Муха прыгала и рычала на голую стену.

— Твоя Муха совсем сдурела, — сказала Маку Рая, — и гавкает впустую. Успокой ее, у меня и так уже начинает болеть голова.

Мак только собрался спустить на пол Дженни и утихомирить Муху, как вдруг с удивлением посмотрел на черепаху.

— Рая! Рая! — закричал он. — Посмотри, что случилось с Дженни. Она стала прозрачная, как стекло.

— Да погоди ты, — сказала Рая, прислушиваясь к тому, что делается на чердаке, — мне сейчас не до твоей черепахи.

И все же она невольно взглянула на черепаху и удивилась не менее Мака. Голова, хвост и ноги черепахи, раньше зелено-черные, были сейчас прозрачны, как стекло. Мак поднял черепаху на свет, и она засияла, как прозрачная медуза. Только ее панцирь-тарелка оставался прежним, но приобрел какой-то красноватый оттенок.

— Действительно, что-то странное, — сказала Рая и даже протянула руки к Дженни.

Тем временем радист Толя вернулся с чердака.

— Там никого нет! — весело крикнул он, спускаясь по лестнице.

— Вам, Рая, просто померещилось.

Но тут произошло нечто невероятное. Как потом уверяли Мак и Рая, дело было так: стул, стоявший между ними и трансформатором, сам по себе перевернулся. Муха заскулила. И тогда что-то задело и толкнуло Раю, стоявшую в дверях. А Дженни вылетела из рук Мака, с шумом взвилась в воздух, будто какой-то летательный аппарат, вылетела за дверь и исчезла в глубине коридора.

— Что это?.. — только и сумел произнести удивленный Мак. Сам себе не веря, он выбежал в коридор, побежал вперед, осмотрел все уголки — черепаха исчезла. В коридоре было тихо, лишь слышно было, как по-стариковски глухо кашлял во сне профессор Ролинский.

Толя был чрезвычайно удивлен видом Раи, которая в полной растерянности оглядывалась вокруг.

— Что случилось? — спросил он.

— Я не знаю, — смущенно сказал Мак, — мне просто показалось… что-то смешное…

— Лично мне показалось, — перебила его Рая, — что здесь сам собой перевернулся стул, а у Мака из рук вылетела черепаха.

— О, — обрадовался Мак, — ты тоже видела? А я уже думал, что мне приснился странный сон, хоть я и не спал.

— Нет. Мне, по крайней мере, еще никогда такие сны не снились, — заявила Рая. — Мак показал мне что-то непонятное — свою Дженни.

Она сделалась прозрачная, как стекло, а потом улетела в коридор, и это так же верно, как то, что раньше сам по себе открылся люк.

— Вы шутите? — засмеялся Толя. — А насчет люка, так это вам, вероятно, показалось.

— Хорошенькое «показалось»! — даже рассердилась Рая. — Разве я зря дала сигнал тревоги?..

Разговор перешел в спор, когда в электричку зашел сонный Гандин. Его тоже, очевидно, разбудили сигналы и движение на станции. Гандину рассказали, в чем дело, но он откровенно начал смеяться над Раей и Маком.

— Дорогие мои! Честное слово, летающая черепаха — необычная тема для исследований натуралистов! Малыш, покажи мне ее скорее!

Но, выяснив, что Рая не собиралась шутить, он изменил мнение о произошедших событиях.

— Чудаки!.. Должно быть, просто подземный толчок. Вероятно, — небольшое землетрясение.

Толя поспешил к радиотелеграфу. Но все было спокойно, и ни в одном уголке европейской части СССР сейсмографы не зарегистрировали землетрясение.

Утром прилетел уставший, но спокойный Горный. Конечно, ему все рассказали. Но его беспокоили только нервы Раи и Мака.

— Вы, очевидно, совсем не спали и перенервничали. Дорогие мои, ваши галлюцинации совсем не к лицу работникам дождевой станции. Стыдно, друзья мои! Нельзя распускаться!

Горный был очень озабочен, и Рае не хотелось с ним спорить.