Обузданные тучи

Дед Омелько

Высоко-высоко над лугами плыли легкие облака-барашки. Снежно-белыми кучерявыми отарами они блуждали в напоенном спокойствием голубом небе.

И казалось, что большое зеркало отражает землю, потому что на бескрайних просторах лугов тоже кудрявились белоснежные стада.

Это были колхозные овцы, необыкновенные племенные овцы, выпестованные орденоносцем дедом Омелько. А чуть дальше яркими пятнами бродил, пасясь, крупный рогатый скот.

Но невесело было на пастбище. Солнце пекло безжалостно. Оно вытягивало всю влагу из сочных нежных травинок. Не спасали даже защитные полосы — листья на деревьях желтели, как осенью. Солнце грозило превратить пышные луга в пустыню. Барашки в небе были легкими, как кружево, и не обещали дождя.

Главный начальник стад, дед Омелько, приехал на луга на мотоцикле и делал смотр своим рогатым питомцам. Он разговаривал с ними, как с капризными детьми.

— Филька, — кричал он огромному круторогому барану, — ты чего крутишь носом — трава не очень сочная? А что будет, когда засуха сожжет ее в солому?

— А что, дедушка, неужели сожжет? — переспросил деда его спутник — белокурый, курносый парень. Это был один из чабанов колхозной отары, Ваня — большой приятель всегда оживленного старика-начальника.

— Ну вот, — улыбнулся старик. — Ты же не Филька, чтобы тебя пугать для аппетита. Слышал вот — прилетела станция дождевания. Сделает нам дождь!

— Раз вы говорите, значит, будет дело! — повеселел Ваня.

— Конечно! Пойдут дожди, и Филька мой повеселеет — правда?..

Дед погладил барана между рогами, и хитрые огоньки заблестели в его глазах.

— А что будет, Ваня, когда я откормлю Фильку своим веществом? Красавец вырастет! И ты тогда, как индийский раджа на белом слоне, будешь гордо ездить на Фильке.

— Ха-ха-ха! — засмеялся Ваня, представив себе эту картину. Гладкие волкодавы Бреф и Гавка, поглядывая на юношу, оскалили зубы, словно тоже смеялись.

Дед расправил широкие плечи. Он был бронзовый и крепкий, как статуя. Огромная соломенная шляпа-зонтик колыхалась на его голове подобно блестящему шару солнца.

— Думаешь, не сделаю из Фильки слона? Сделаю! Нет такого, чего бы мы в нашей стране не смогли сделать! Вон, тучи научились обуздывать!

Омелько мечтательно посмотрел на тихое, спокойное небо.

— Поиграйте, дедушка, поиграйте немного! — попросил Ваня. Он очень любил музыку. Парень знал, как прекрасно играет старый Омелько в минуты подъема.

Дед, конечно, охотно согласился и пошел к палатке чабанов. Такие палатки, легкие, как китайские пагоды, окружали пастбище. Там он достал из полевой сумки флейту и, сев на пороге палатки, начал играть.

Едва колыхались сухие усики травинок, а воздух горел жаром…

Ваня уселся среди ягнят и, прислонив к овечьей шерсти загорелое лицо, замечтался.

Хорошо играл дед Омелько, эх, хорошо!..

Услышав издалека прозрачный звук флейты, Галинка и Мак направились на звуки музыки.

Дети весело смеялись, пересекая квадраты полей, их смешила Муха, которая, поймав полевую мышку-малышку, смешно играла с ней. Иногда на межах встречались колхозники в зеленых комбинезонах — они поливали поля, спасая их от засухи. Устройства механической поливки рассыпали на большое расстояние фонтаны брызг. Играя с Мухой, Мак споткнулся на меже о трубку аппарата, и колхозник, руководивший поливкой, укоризненно покачал головой.

— Можете не поливать! — шутливо-весело закричал ему Мак. — Завтра будет дождь! Настоящий дождь!..

Очевидно, колхозник, понял, о каком дожде шла речь. Подняв лицо к небу, он засиял веселой улыбкой.

Волкодавы понюхали воздух и помчались к детям. Дед тоже заковылял за ними, сверкая своим зонтиком.

— Ой, как же хорошо, что вы к нам пришли, — приветствовал он Мака, — я вас знаю, вы со станции дождя!..

Он пригласил мальчика в палатку и так и впился в него на удивление молодыми глазами.

— Я вот всю ночь не спал, когда Галинка от вас вернулась. Хотелось узнать подробно. Я уже давно читал об опытной станции дождевания, но никак не думал, что она будет работать в наших краях. Все-таки дождемся дождя!

— Ну, разумеется, — важно ответил Мак. — Это дело решенное.

— Ох, — радостно вздохнул дед, — дожил и я до такой победы. Правда, я всегда верил в то, что советские ученые ухватят дождь за рога!

В палатку, улыбаясь, вошел Ваня и сел, прислушиваясь к разговору.

— Это вы верно сказали, — подтвердил Мак, — кому, как не нашим ученым, было взяться за такое дело.

— Да, да, — покачал головой дед. — Это под силу только нашему социалистическому хозяйству!

— Знаете, — вспомнил Мак — папа мне рассказывал, что давным-давно в Америке один экспериментатор из Лос-Анджелеса начал ставить опыты с искусственным дождеванием. Он построил для этого на лимонных плантациях в Калифорнии специальную башню. Говорят, ему посчастливилось кое-чего добиться, но что же вы думаете?.. Владельцы соседних плантаций овощей подали на него в суд. Дождь, в котором нуждались лимоны, мог опустошить карманы владельцев овощных плантаций. Так дело и заглохло.

— Как же вы создаете дождь? — спросил дедушка Мака.

— Мы электризуем атмосферу, — сказал Мак. — И электризуем именно в такой степени, какая нужна для дождя. Мы нарушаем равновесие электрических сил в атмосфере и заставляем их помогать дождю.

Он почувствовал себя настоящим профессором. Даже волкодавы — и те скромно улеглись у стада, словно собрались слушать его.

— Если хотите, я вкратце напомню, — начал он, — как с давних пор люди пытались овладеть атмосферным электричеством. Много лет, целые столетия изучали ученые электрические явления в атмосфере. Они «ловили» молнии… Знаете, еще в 1762 году ученый Франклин добыл электрическую искру из облака благодаря металлическому проводу, протянутому к воздушному змею. На могиле ученого так и написано, что он «украл с неба молнию». Исследовали ученые и наиболее слабые заряды мельчайших капель, научившись изготовлять для этого самые чувствительные электрометры.

Подробно изучив электрические процессы, происходящие в облаках и помогающие выпадению дождя, ученые начали подумывать об управлении ими. Они влияли на атмосферу и ультрафиолетовыми лучами, и рентгеноизлучением, и радиоактивными газами, и током высокого напряжения. Чего только ученые не испытывали! Наконец папе, который в это время работал с химическими веществами и установкой постоянного тока, повезло овладеть секретом дождя. Думаете, легко было папе?

Для своего изобретения он использовал теорию о том, что крупные капли с большими разноименными зарядами бурно сливаются в больших электрических полях. И сколько же он работал, пока не понял, что на облака можно влиять с помощью летающего великана-генератора.

— Угу, — удовлетворенно хмыкнул дед, — ты рассказываешь, как ученый. В каком ты классе?

— Перешел в седьмой, — ответил Мак, покраснев от похвалы деда.

— Я физику с детства знаю, особенно геофизику — знаете — физику земли? Я все папины книги читаю… А в школе у нас есть кружок. В нем почти все из девятого, десятого классов… Но меня тоже приняли.

Тем временем сверху донесся еле слышный шум. Пропеллеры самолета так не гудят. Звук был своеобразным, похожим на песню какого-то гигантского веретена…

Мак растерял всю свою важность и выскочил из палатки.

— Вот он!.. Видите? Плывет!..

В небе, приветствуя колхозников красным флагом, совсем низко плыл «Победитель».

— О, какой красавец! — сказал дед. — Надежда наша! Только бы ему повезло!