Объект 11

33

Изолированная каюта на корвете Черного крыла Пхенга не уступает камерам для особо опасных на Кнасте. Мебель даже не прикручена, а вмонтирована в пол и стены. Панель управления только снаружи, внутри лишь камеры под потолком. Вентиляция и та защищена от любого проникновения.

Одежду мою отобрали, выдав взамен стандартную форму без знаков отличий. А вместе с ней — магнитные наручники с двойной защитой от взлома. Они плотно прилегали к коже, не оставляя зазора, и притягивали руки друг к другу, здорово ограничивая в движении.

Я пару минут сомневалась, как к этому отнестись, и решила чувствовать себя польщенной. Признают-таки мои возможности, опасаются…

Дверь бесшумно отъехала в сторону, делая комплимент местному технику. В каюту шагнул Альфар и остановился у порога. Мы молча разглядывали друг друга, подмечая следы прошедших лет.

— А ты не изменилась, — заметил Альфар, знакомо склонив набок голову.

— Знаю, — пожала плечами, насколько позволяли стянутые руки. — Удачная мутация для женщины. А вот ты постарел.

Морщинки в уголках серых глаз обозначились сильнее. Раньше их не было, как и складки у губ были не такими жесткими, и взгляд потяжелел. И все же это Альфар, тот самый Альфар, который, вопреки требованиям Воспитателей, помогал мне на полосе испытаний, который страховал меня на заданиях, который первый обнял и поцеловал…

Вот только мы теперь по разные стороны.

— Зачем, Эль?.. — спросил он после минуты тяжелого молчания, в которой звенела натянувшаяся между нами невидимая струна. — Чего тебе не хватило? К чему все это?

— Что — это?

Разговоры по душам… Глупость, придуманная слабыми гуманоидами, которые привыкли искать поддержку и утешение в других. Что может быть опаснее, чем открыть чужому самое-самое, то, что тревожит, что не дает спать ночами, или наоборот, греет в бескрайнем и ледяном вакууме Вселенной? Это же все равно что зарядить бластер, дать врагу в руки и направить дуло на себя!

— Все… — неопределенно ответил он, обводя рукой вокруг. — Твоя война с Пхенгом… Ты сама, как никто другой, понимаешь, что тебе не победить. Не переломить привычный порядок вещей.

— Я не воюю, — возразила, хотя вообще разговаривать на эту тему не собиралась. — Я просто хочу забрать то, что считаю своим.

— Деньги? Тебе было мало?

Пренебрежительно фыркнула.

— Как банально! Деньги я могу заработать проще и безопаснее. Пхенг отнял у меня свободу. Как только я ее верну, мне будет плевать, чем там занимаются его крылья.

Альфар как-то странно усмехнулся.

— Свобода? А ты знаешь, что это такое?

— Не собираюсь вступать в философские диспуты, — отрезала я. — Я знаю, чего хочу. Мне этого достаточно.

Он помолчал, задумчиво разглядывая меня. Я возобновлять разговор не спешила. Это они искали встречи, не я. И явно не для разговора по душам. Вот и отдам инициативу принимающей стороне.

— Ты же знаешь, что с тобой будет?

У меня было несколько вариантов, и ни один мне не нравился.

Альфар нервно прошелся вдоль стены, и я не смогла удержать удивления. Впервые видела его настолько нервничающим.

— Самое большее, что я могу для тебя сделать, это добиться заключения на Ц189. Сама понимаешь, за предательство положена смерть, но ты все еще часть проекта “Новое поколение”.

— Ценный набор генного материала, — поправила я. Продрала внутренняя дрожь. Снова перед глазами встало видение ровных рядов инкубаторов, рядом с которыми светились информационные дисплеи. И голос Седьмого: “К сожалению, выживаемость эмбрионов все еще не превышает десяти процентов…”

— Как и все мы, — тихо сказал Альфар. И добавил уже громче: — И мы все рады служить Империи до последней капли крови!

Выдавила из себя улыбку. Нам всем одинаково промывали мозги. Если бы не болезненная тяга Седьмого к знаниям, мы бы сейчас любили Пхенг в унисон.

— Не делай глупостей, — попросил бывший друг. — Это в твоих интересах. Мы сейчас направляемся к Эврике. Там решится твоя судьба. Сама понимаешь…

— Если буду хорошей девочкой, то меня убьют не сразу, — понятливо кивнула я. — Чего же тут непонятного. Все ясно.

Альфар долго и серьезно смотрел на меня, но все же покачал головой и молча вышел из каюты. Я снова осталась одна.

Легла на койку, отвернувшись к стене. Выровняла дыхание. Наблюдающие за каютой через камеры не увидят ничего, кроме моей спины в почти родной черной форме.

Несмотря на внешнюю неподвижность, я напряженно размышяла. Что бы там ни думал Альфар, но чем вернуться в лаборатории Белого крыла, лучше сдохнуть. И сдохну я на своих правилах, сражаясь, а не тогда, когда те, кто считают себя моими хозяевами, решат меня милосердно прикончить.

Повернулась на бок, поджала ноги, сворачиваясь в позу эмбриона, словно мне страшно и плохо.

Почти не соврала. Сейчас мне будет очень-очень плохо.