Объяснение в любви

2

Входя в роскошные апартаменты, принадлежащие Клайву, Анхела всегда испытывала несказанное удовольствие. Вот и сейчас она помедлила на пороге, в тысячный раз вбирая взглядом подробности обстановки, так непохожей на ту, другую, тайную квартирку.

Апартаменты занимали весь последний этаж современного многоквартирного дома. Рай для дизайнера, да и только! — восхитилась Анхела. Все детали продуманы, каждая мелочь — неотъемлемая часть гармоничного целого.

К просторному светлому холлу примыкали комнаты, изысканно меблированные. Были здесь залы, используемые только для приемов, и менее величественные уютные жилые помещения. Четыре спальни, отделанные в пастельных тонах, создавали как бы единый ансамбль. Кухня воплощала в себе ожившую мечту самой, что ни на есть взыскательной домохозяйки.

От своих предков, известных коллекционеров предметов искусства, Клайв унаследовал художественное чутье и способность распознать шедевр в непримечательной на первый взгляд вещи. Каждое его приобретение вызывало у друзей и знакомых «белую» зависть. И точно так же, как в меблировке, Клайв дерзко сочетал старое и новое, не смущаясь вешал работы молодых, никому не известных художников рядом с потемневшими полотнами старых мастеров. И общее впечатление создавалось просто изумительное.

Некогда стоять тут да пялиться на картины! — одернула себя Анхела. Она изрядно припозднилась и знала это. Время сегодня пролетело как-то незаметно.

Может, еще удастся создать впечатление, будто она провела здесь не один час, собираясь на вечеринку. Риск — благородное дело, усмехнулась Анхела, направляясь прямиком в спальню.

Однако все ее старания пропали даром. Клайва все не было и не было. Анхела, уже полностью одетая, начала не на шутку волноваться, когда в замке наконец повернулся ключ.

— Ты опоздал, — упрекнула она.

— Знаю, — отрезал Клайв и прошел в спальню, даже не взглянув на молодую женщину.

Чуть заметно хмурясь, Анхела последовала за ним.

— Неудачный день? — полюбопытствовала она.

— И день, и все прочее, — прорычал Клайв.

— Настолько неудачный, что мне и улыбки не перепадет, не говоря уж о поцелуе? — мягко поддразнила Анхела, но лицо ее было серьезно. После всех тех усилий, которые Клайв приложил нынче утром, чтобы реабилитировать себя в глазах любимой, теперешняя его вспышка вызывала недоумение и тревогу.

Тем временем он швырнул пиджак на кровать и постоял минуту, расправляя плечи и словно пытаясь стряхнуть с них некое непосильное бремя. Под бледно-голубой рубашкой перекатывались бугры мускулов. Анхела почувствовала, что в крови разливается знакомое тепло… Как же ей хотелось подойти к любимому и размять напрягшиеся мышцы!

Но вот Клайв вздохнул, обернулся — и молодая женщина похолодела. Зеленые глаза полыхали едва сдерживаемым гневом, лицо побледнело, чеканные черты обозначились резче. Клайв мрачно оглядел Анхелу с головы до ног, поджал губы и снова отвернулся.

В голове ее зазвенели предупреждающие колокольчики.

— В чем дело? — резко осведомилась она.

— Ни в чем, — отрезал он и глухо выдохнув, добавил: — Дай мне десять минут на то, чтобы привести себя в порядок, и мы поговорим.

— Ловлю тебя на слове, — кивнула она.

Анхеле нечасто доводилось наблюдать проявление темных сторон характера Клайва, но она уже поняла: в такие минуты лучше его не провоцировать, а подождать, пока он успокоится. Господи, что же стряслось? — тревожно гадала Анхела, выходя из спальни. Неприятная встреча? Биржевой крах?

Десяти минут оказалось недостаточно. Но вот наконец Клайв вышел из спальни, с волосами, все еще влажными после душа, нетерпеливо поддергивая манжеты. Было очевидно, что настроение его не улучшилось.

— Вот, держи. Может, взбодришься, — предложила ему Анхела бокал виски с содовой.

— Некогда, — отрезал Клайв. — Кроме того, я за рулем. — И, повернувшись к зеркалу, принялся завязывать галстук.

Анхела с замирающим сердцем поняла: дурное настроение любимого вызвано отнюдь не неприятностями на работе. Клайв злится на нее.

— Ну хорошо, — объявила она, отставляя бокал. В конце концов, если уж назревает скандал, то следует выяснить отношения прямо здесь, дома, а не в гостях. — Что я такого, по-твоему, натворила?

— Я разве тебя в чем-то упрекаю? — Клайв в последний раз взглянул на себя в зеркало: галстук завязан идеально, смокинг сидит безупречно, рубашка ослепляет белизной. — Если ты готова, то пора идти…

Если она готова… Анхела опустила глаза. Облегающее алое шелковое платье она купила только сегодня, памятуя о вкусах Клайва, предпочитающего видеть ее в красном. С какой радостью она предвкушала его комплименты! А эта высокая прическа… Волосы подобраны наверх, лишь один-единственный выбившийся локон мягко щекочет шею… И карминно-красную помаду она тоже выбрала не случайно.

До чего же обидно, что Клайв демонстративно проигнорировал все ее усилия ему понравиться! В воздухе повисло тягостное молчание. Все это неспроста. Клайв — тонкий психолог, он не может не видеть, как больно ее ранит, причем второй раз за день.

Да что с ним такое? Чем вызваны эти странные перепады настроения?

Уж не хочет ли Клайв дать понять, что с него довольно? Что она вконец ему опротивела и он видеть ее не может без того, чтобы не сказать гадость-другую?

Эта мысль посетила Анхелу отнюдь не впервые. То и дело подсознательная тревога давала о себе знать. Хотя вот уже целую неделю — если не считать сегодняшнего утра — счастье их было настолько полным, что молодая женщина убедила себя в беспочвенности подобных страхов.

Но сейчас, изнывая под бременем незаслуженной обиды, Анхела вновь готова была поверить в худшее. Она прискучила любимому? Клайв хочет сбыть ее с рук? И эта счастливая неделя стала последней — неудачной — попыткой с его стороны испытать те самые чувства, что умерли, угасли навсегда?

Дважды за один день… Дважды он намеренно оскорбил ее…

— Querida? — окликнул ее Клайв.

— Да, я готова, — тихо отозвалась она, едва сдерживая слезы: так подействовало на нее ласковое обращение.

И, потянувшись за красной сумочкой, с грустью задумалась: к чему же это она готова? К тому, чтобы потерять любимого навеки?

В сердце словно вонзилась раскаленная игла. Анхела замерла, дожидаясь, чтобы боль утихла. Утром этот способ оправдал себя, но не сейчас. Чем больше молодая женщина убеждалась, что наскучила Клайву, тем сильнее ныла грудь. Но ведь она всегда знала, что интрижка долго не продлится. И без того, если верить непрошеным «доброжелателям», она продержалась куда дольше, чем другие…

Те же «доброжелатели» охотно разъяснили Анхеле, что если Клайв Риджмонт однажды и женится, то на женщине своего круга. На наследнице громкого титула и не менее весомого состояния, на юной леди, равной ему по происхождению и воспитанию. На той, кого родители Клайва примут с распростертыми объятиями.

А вовсе не на чужестранке без роду, без племени, которая понятия не имеет, кто ее отец. Семейство Риджмонт ведет бизнес во многих странах, сам Клайв возглавляет открытый в Барселоне филиал процветающей корпорации, однако невесту себе он наверняка подыщет на родине, под бледно-голубым английским небом.

И уж конечно это будет не женщина, недостойная даже находиться в одной комнате с его респектабельными родственниками. Не та, что выставляет свое тело на всеобщее обозрение.

— Это что такое? — В горестные мысли Анхелы ворвался требовательный голос Клайва.

Сморгнув непрошеные слезы, она храбро подняла взгляд. Наследник семейства Риджмонт озадаченно вертел в руках обернутую в золотую бумагу большую плоскую коробку.

— О, всего лишь подарок для Криса и Эстрельи. Я вспомнила, что мы ничего для них не купили, и прошлась по магазинам…

Она покупала подарок!

На несколько мгновений Клайв застыл, точно обратившись в камень. Второй раз на дню он оказался во власти раскаяния. Он заподозрил Анхелу в том, что она тайно встречается с Ренаном Бенавенте, а она в это время бегала по магазинам, подыскивая достойный подарок для его ближайших друзей!

Клайв готов был сквозь землю провалиться. Что ему сказать, что сделать, чтобы загладить причиненное зло?

— Прости, родная, — растерянно произнес он. — Мне следовало самому об этом подумать.

Последняя фраза имела по меньшей мере два толкования, но Анхела восприняла ее буквально. Она болезненно поморщилась при слове «родная», а что до остального, то просто пожала плечами.

— Пустяки. Куплено-то на твои деньги.

И церемонно прошествовала к двери. Выругавшись про себя, — ну надо же быть таким ревнивым глупцом! — Клайв поспешил за ней следом. Если Анхела и пребывала в хорошем настроении, то он сделал все, что в его силах, чтобы испортить ей вечер.

А ведь выглядит она потрясающе, восхитительно — так бы и съел!.. Только сообщать ей об этом уже поздно. Алое короткое платье соблазнительно обрисовывает фигуру, манит проследить руками обольстительные изгибы… Но из-за нелепых домыслов он сам лишил себя этого права.

Анхела вышла на лестничную площадку, предоставляя Клайву возможность включить сигнализацию и запереть дверь, и нажала кнопку вызова лифта. Когда лифт пришел, оба встали в разных его углах. Атмосфера накалялась с каждой секундой. Выражение лица молодой женщины отлично подходило под описание «каменное». Говорят, английские леди способны обратить человека в лед взглядом, мрачно размышлял Клайв. Так вот испанки им в этом ни на йоту не уступят.

— Должен ли я извиниться за то, что вымещал на тебе мое дурное настроение? — вздохнув сказал наконец Клайв.

— Как — опять? — протянула она. — Да нет, не трудись. Тебя все равно надолго не хватит… Так что извинения твои стоят мало.

Пожалуй, он это заслужил… Но раздражение отчего-то накатило на него с новой силой. Клайв терпеть не мог, когда его втаптывают в грязь только потому, что он допустил вполне объяснимую ошибку.

Объяснимую ли?

Еще какую объяснимую, упрямо твердил себе Клайв. Возможно, с Бенавенте она и не встречалась, однако ведь наверняка знает, что этот тип здесь, в Барселоне!

Но черт его подери, если он, Клайв, заговорит об этом первым! Риджмонт-младший мрачно стиснул зубы, сознавая, что не хочет знать ответа на волнующий его вопрос. Ведь тогда пришлось бы принимать меры. А он не желает ставить под угрозу свои отношения с Анхелой. Во всяком случае, до тех пор пока не решил проблему их совместного будущего.

Замкнувшись в себе, Клайв упрямо молчал. Лифт остановился, молодые люди вышли из здания и прошествовали вдоль ряда припаркованных машин к знакомому «феррари», минуя красный «шевроле-корвет». Анхела даже не посмотрела в его сторону.

Подумать только, автомобиль этот подарен ей каких-то три дня назад, а она на него уже и не глядит! — раздраженно подумал Клайв. Он из кожи вон лезет, стараясь угодить красавице, а ей и дела нет! Когда он увез ее на неделю в Льорет-де-Мар, молодая женщина себя не помнила от счастья, а за машину лишь вежливо поблагодарила, точно речь шла о каком-то бросовом пустячке!

Джентльмен до мозга костей, Клайв открыл и придержал для своей дамы дверцу машины. Анхела грациозно скользнула внутрь. На краткий миг руки их соприкоснулись… в точности как утром на балконе виллы в Льорет-де-Мар. Тонкий аромат духов защекотал ему ноздри, и все его существо мгновенно откликнулось…

Клайв стиснул зубы и сделал вид, что ровным счетом ничего не происходит. А ведь еще накануне он охотно дал бы волю чувствам… и они опоздали бы к назначенному часу.

Недовольно хмурясь, молодой человек положил коробку с подарком Анхеле на колени, захлопнул дверцу, обошел машину и уселся за руль. Сделал вид, что целиком сосредоточился на дороге и для посторонних мыслей места в его голове нет и быть не может.

Однако напряженное молчание так действовало ему на нервы, что, казалось, еще немного — и откажут самые что ни на есть жизненно важные функции: дыхание, зрение, слух… Клайв понял, что больше не вынесет.

— Ты разве не расскажешь мне, что там, внутри? — небрежно обронил он.

— Картина, — коротко отозвалась молодая женщина.

Об этом Клайв догадался и сам, что было нетрудно, учитывая форму и внешний вид коробки.

— Да, но какая? — подступился он снова.

— А тебе-то что? — вспыхнула Анхела. — Боишься, что я не способна выбрать подходящий подарок для твоих друзей?

Клайву не оставалось ничего другого, как сдаться. В таком настроении Анхела ничего объяснять не станет. И в машине снова воцарилось враждебное молчание.

Кристиан и Эстрелья Пенфолд жили в великолепном особняке в одном из элитных районов на окраине города. Ругаясь сквозь зубы, Клайв с трудом втиснул свой автомобиль между двумя другими: увы, если вздумал опаздывать, то проблем с парковкой не избежать. К тому времени, как он выключил зажигание, атмосфера в машине накалилась до крайности — хоть пожарных вызывай! Неудивительно, что Анхеле не терпится выбраться на свежий воздух.

— Скандальный настрой остается здесь, в машине, — сурово предупредил Клайв. В конце концов, они приглашены на праздник. И друзьям его вовсе незачем становиться свидетелями любовных неурядиц.

Анхела холодно улыбнулась. На виске у него запульсировала жилка. Черт, да он за пару минут заставил бы ее смягчиться — прямо тут, в машине! Есть у него в запасе несколько простейших способов напомнить этой женщине, зачем она, собственно, здесь.

— Выходи, — проворчал Клайв, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти от мысли к весьма и весьма приятным активным действиям.

Но Анхела в напоминаниях не нуждалась. Она уже расстегнула ремень безопасности и открыла дверцу. Выйдя из прохладной атмосферы машины, она несколько раз жадно вдохнула знойный вечерний воздух, словно надеясь, что это поможет ей согреться изнутри.

Тщетно. Подозрения, что Клайв остыл к ней, уже превратились в глубокую уверенность, породив леденящий душу холод, против которого все средства бессильны.

Честно говоря, она уже собиралась остаться дома. В какую-то минуту там, в апартаментах, Анхела готова была взять инициативу в свои руки и объявить: «Хватит! Надоело!» В конце концов, у нее есть гордость. И она не из тех, что станет цепляться за изжившую себя интрижку, даже если Клайв намерен испить чашу с горьким напитком до конца.

Но, вспомнив про подарок для юбиляров, молодая женщина передумала. Да, это друзья Клайва, однако за последний год они стали и ее друзьями, особенно Эстрелья. Уйти от Клайва — это одно. Приурочить разрыв к годовщине свадьбы Криса и Эстрельи — совсем другое, это означает испортить праздник лучшей подруге, чего Анхеле делать не хотелось.

Она вступит в дом с улыбкой, высоко держа голову, и не станет забиваться в уголок, точно впавшая в немилость собачонка!

Я уйду завтра, твердо решила Анхела, подавая руку «хозяину». И вновь ощутила знакомое волнующее покалывание: неодолимое мужское обаяние Клайва неизменно подчиняло ее себе даже в моменты самых яростных ссор.

Стоит лишь повернуть голову — и Анхела сможет полюбоваться чеканным профилем. А для того чтобы насладиться пряным мужским запахом, даже оборачиваться не надо. Всю дорогу до парадного входа в особняк молодая женщина жадно вдыхала дурманящий ее аромат.

Переступив порог, вновь прибывшие окунулись в праздничную атмосферу музыки и смеха. От неожиданности Анхела помедлила и заморгала: настолько потряс ее внезапный переход от враждебности и полумрака к веселью и свету. Ощущение было такое, словно она по мановению волшебной палочки перенеслась в иной, лучший мир.

Но вот хозяйка дома заметила их и с восторженным возгласом устремилась навстречу. За ней по пятам следовал молодой человек, которому ровно год назад она вручила руку и сердце.

Высокий, светловолосый, широкоплечий Кристиан Пенфолд походил на Клайва как родной брат. Судьба, казалось, уготовила им роль вечных соперников, однако вышло иначе. Эти двое знали друг друга с детства, учились в одном университете — в мадридском, к слову сказать. Клайв, готовясь возглавить испанский филиал корпорации «Риджмонт», изучал экономику, а Крис, помешанный на испанской поэзии, писал исследование о творчестве Луиса де Гонгоры. Дружба молодых людей выдержала многие испытания.

Темноволосая, стройная, черноглазая Эстрелья Пенфолд воплощала в себе все, чего так недоставало Анхеле. Эта гордая испанка — в девичестве Эстрелья де Кордела — единственная дочь преуспевающего банкира, получила превосходное образование в одном из лучших европейских университетов, вращалась в самых блестящих кругах, и в праве ее занять законное место рядом с Крисом — или с любым другим мужчиной, если на то пошло, — никто бы не усомнился.

Да, Эстрелья принадлежала к миру богачей и знати, к миру, закрытому для Анхелы. И это было столь же естественно, как и излучаемые ею душевное тепло и обаяние. Эстрелью любили ради нее самой, а не ради ее денег.

И Анхеле она понравилась, едва их познакомили. Эстрелья в ту пору была только помолвлена с Крисом, а сама она выступала в роли новой пассии Клайва. Со временем искренняя взаимная симпатия переросла в крепкую дружбу. Однако на таких вот приемах Анхела всегда ощущала себя крайне неуютно, точно подброшенный в чужое гнездо птенец.

Женщины порывисто обнялись, что позволило Анхеле отстраниться от своего спутника. Она вручила подарок. И супруги принялись осыпать вновь прибывших благодарностями, увлеченно гадая, что же там внутри, а затем отложили сверток в сторону, к другим подаркам, дожидающимся своего часа.

— Ощущение такое, словно мы опять свадьбу играем, — блаженно вздохнула Эстрелья. — Ты подожди, Анхела, придет и твой черед: вот тогда и ты поймешь, какая я счастливица!

Клайв ощутимо напрягся. Анхела оцепенела. Эстрелья же, запоздало осознав, что сказала бестактность, вспыхнула до корней волос. Крис, мгновенно оценив ситуацию, поспешил загладить неловкость.

— С этого места поподробнее, пожалуйста, — поддразнил он, обнимая жену за хрупкие плечи.

Жест этот яснее слов говорил: «Все в порядке, родная. Ты ничего плохого не хотела. Я тут, рядом; я всегда приду на помощь, только позови». Анхеле захотелось убежать прочь: ведь ясно как день, что Клайв защищать ее не станет ни при каких обстоятельствах.

— У нас будет маленький! — порывисто возвестила Эстрелья, заполняя наступившую паузу. — Только мы пока никому не хотели говорить…

Ей полагалось бы радоваться, просто-таки сиять от счастья, а Эстрелья виновато глядела в пол, горюя о не к месту сказанных словах. Так что на сей раз спасать ситуацию пришлось Анхеле.

— Но это же потрясающе! — воскликнула она, ослепительно улыбаясь.

О, чего ей стоила эта улыбка! Улыбаясь, молодая женщина обняла подругу; улыбаясь, чмокнула Криса в щеку. И даже Клайву она улыбнулась, хотя в этот момент ей больше всего на свете хотелось отвесить ему звонкую оплеуху.

Клайв обнял свою спутницу за талию и притянул к себе. Это был мужественный поступок, учитывая, в какой ужас повергли его слова хозяйки дома. Он даже нашел в себе силы поздравить молодую чету.

— Это надо отметить. Может, поужинаем вместе на той неделе? Только мы вчетвером… и малыш, конечно.

— Погоди чествовать малыша… Дай ему хотя бы на свет появиться! — запротестовала Эстрелья.

— Тогда мы поднимем бокалы в честь мамочки, — уступил Клайв, в свою очередь чмокая молодую женщину в розовую щечку.

Ну вот, неловкости точно и не было вовсе! Эстрелья снова счастлива — так оно и должно быть. Крис, правда, заметил, что между Клайвом и Анхелой не все ладно, но благоразумно придержал язык. По счастью, прибыли еще гости, и счастливая чета поспешила им навстречу. И снова Анхела высвободилась из объятий Клайва.

Увы, он безропотно отпустил ее.

Тогда Анхела самозабвенно бросилась в омут бесшабашного веселья. «Завтра я уйду, завтра я уйду», — рефреном звучало в голове, а она беспечно смеялась, шутила, болтала по-испански и по-английски, танцевала до упаду и осушала бокалы с шампанским один за одним, сама того не замечая.

Час спустя, отведя подругу в сторонку, Эстрелья потребовала объяснений.

— Если вы избегаете друг друга только из-за того, что я по глупости ляпнула, я готова на колени пасть и просить прощения! — воскликнула она. — Я сквозь землю была готова провалиться, правда!

— Что за чушь! — храбро улыбнулась Анхела. — Это все неважно.

— Еще как важно, — не отступалась Эстрелья. — Я обидела тебя и разозлила Клайва! Вон он стоит в углу, туча тучей, и ни с кем словечком не перемолвится! Ты же веселишься так, будто это твоя последняя вечеринка!

Все верно, горестно подумала Анхела. А вслух сказала:

— Если Клайв до сих пор злится из-за невинного замечания, так стыд и позор самовлюбленному эгоисту! А что мне прикажешь делать? Броситься ему на шею и в слезах вопрошать, когда настанет и мой черед быть осчастливленной?

— Ты пробыла с ним куда дольше прочих, — мягко напомнила Эстрелья. О, сколько раз Анхеле уже приходилось слышать эту ненавистную фразу, фразу, недвусмысленно намекающую: конец уже близок. — Ведь это кое-что значит, не правда ли?

— Это значит, что я со своей «работой» отлично справляюсь, — цинично сощурившись, обронила Анхела. — Как думаешь, длинная выстроится очередь, как только узнают, что я снова «выставляюсь на продажу»?

Эстрелья в ужасе прикрыла рот ладонью. А в другом конце зала, у бара, Клайв, внимательно наблюдавший за этой сценой, задумался: что же такого сказала подруге Анхела?

Похоже, ничего хорошего. Эстрелья обвела взглядом зал и, встретившись глазами с Клайвом, смущенно потупилась.

Нет, ему это все не по душе. Очень не по душе. Неудачный выдался день, причем события развиваются от плохого к худшему, а он ничего не в силах сделать! Ну ладно, Анхела на него злится, избегает его как зачумленного. Сам виноват: незачем было вымещать на ней дурное настроение. Но Эстрелье она сказала что-то куда более важное, чем просто пожаловалась на его скверный характер. Жена его лучшего друга явно была потрясена.

Тем временем Эстрелья что-то взволнованно втолковывала собеседнице: видимо, предостерегала, что Клайв за ними наблюдает. Анхела обернулась, вызывающе сощурилась. Если бы взгляды обладали способностью убивать на расстоянии, Клайв наверняка рухнул бы бездыханным. Он коротко кивнул и поднес к губам бокал, давая понять, что ему все равно, ненавидит она его или нет.

Но это неправда. В том-то и состоит проблема! Даже сейчас, обмениваясь с ней враждебными взглядами через весь зал, Клайв чувствовал: Анхела воспламеняет его так сильно, что он все отдал бы за возможность увести ее куда-нибудь в укромный уголок и доказать ей искренность своих чувств!

Вот, собственно, почему он ведет сам с собою непрестанную войну. Его неодолимо влечет к Анхеле, причем всегда и везде, все двадцать четыре часа в сутки. Неважно, злится он или нет.

Так какого же черта добровольно отказываться от того, что ему жизненно необходимо? Но едва Клайв додумался до этой ключевой мысли, судьба, словно подгадав момент, нанесла ему удар ниже пояса, давая понять, что во взаимоотношениях с Анхелой решать дано не только ему.

У дверей возникла небольшая суматоха. Анхела обернулась, Клайв проследил ее взгляд… и похолодел. Там стоял Ренан Бенавенте собственной персоной!

При виде него прекрасное лицо Анхелы озарилось светом, восхитительные губы изогнулись в улыбке. И она устремилась навстречу Бенавенте, точно голубка — к гнезду.