Объятия смерти

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Ева очнулась, все еще лежа на тротуаре. Двое ме­диков склонились над ней.

– Я же сказала, что не хочу…

Один из них провел сенсорной палочкой по ее лицу.

– Челюсть и скула не сломаны. Повезло. Выгля­дит так, словно ей запустили в лицо горсть кирпичей.

– Отойдите от меня!

Но медики ее игнорировали. Когда Ева попыта­лась сесть, ее снова уложили.

– Вывих плеча, ушибы ребер. Трещины отсутст­вуют. Чертовски повезло! Но содрано много кожи, и сильное сотрясение мозга. Как ваше имя?

– Лейтенант Ева Даллас. Если вы ко мне при­тронетесь, я вас убью.

– Память не потеряна. Как насчет зрения, лей­тенант?

– Вас я вижу насквозь, тупица!

– Ведет себя неадекватно. Следите за светом – только глазами, не поворачивая головы.

Ева попыталась приподняться, но тут рядом с ней присела Пибоди.

– Даллас, вы здорово пострадали. Позвольте им вас обследовать.

– Ты вызвала их, хотя я тебе запретила! За это я могу понизить тебя в должности до «трупоискателя».

– Не думаю, чтобы вы так говорили, если бы смогли на себя посмотреть.

– Ну так подумай еще раз!

– Свет, лейтенант. – Врач взял ее за подборо­док, чтобы удержать голову на месте. – Следите за светом.

Ева выругалась, но повиновалась.

– А теперь позвольте мне встать.

– Если я вам это позволю, вы упадете снова. У вас сотрясение мозга, вывих плеча, ушибы ребер, рана на бедре и множество других травм, помимо того, что ваше лицо выглядит так, будто вы вреза­лись в автобус. Мы отвезем вас в больницу.

– Никуда вы меня не отвезете!

Пибоди подняла голову и облегченно вздохнула.

– На вашем месте я бы не была в этом увере­на, – заметила она и отодвинулась, уступая место Рорку.

– Это еще что?! – Злость сменилась паникой. – Пибоди, ты спятила?..

– Спокойно, – приказал Рорк. Он держался так властно и уверенно, что оба медика уставились на него, как на босса. – Она сильно пострадала?

Последовал еще более пространный и уснащен­ный профессиональными терминами перечень по­вреждений, закончившийся рекомендацией доста­вить жертву в ближайшую больницу для подробного обследования и лечения.

– Я никуда не поеду!

– Поедешь. – Рорк коснулся пальцами распух­шего лица Евы, чувствуя, что в нем закипает гнев. – Ей нужно болеутоляющее.

– Рорк…

– Думаешь, я не вижу? – Он переменил такти­ку. – Будь храбрым солдатом, дорогая, и позволь этим славным медикам выполнить свой долг. Если будешь хорошо себя вести, я куплю тебе мороженое.

– А я пну тебя в зад!

– С нетерпением ожидаю того момента, когда ты сможешь это сделать.

Ева вздрогнула при виде пневматического шприца.

– Не хочу этой дряни – я от нее дурею. Лучше приму таблетку. Где этот мальчишка? Я хочу расква­сить его веснушчатый нос!

Рорк наклонился к ней, заслонив собой медиков:

– Ты позволила какому-то мальчишке сбить тебя с ног?

Насмешливый тон сделал свое дело. Ева переста­ла отбиваться и сердито уставилась на него:

– Слушай, ты, умник… О, черт! – Она дерну­лась, ощутив прикосновение шприца.

– Расслабься и постарайся получить удовольст­вие, – посоветовал Рорк, чувствуя, как рука, кото­рую он держал, становится все менее напряженной.

– Думаешь, ты такой умный? – Еве казалось, что она куда-то плывет. – Но ты очень красивый. Поцелуй меня. Мне нравится твой рот – так и хо­чется его укусить…

Рорк поцеловал обмякшую руку.

– Больше она не доставит вам никаких затруд­нений.

– Похоже, я сейчас полечу. – Ева обернулась, когда ее положили на носилки. – Эй, Пибоди! Где твои туфли?

– Сбросила их на бегу. С вами все будет в поряд­ке, Даллас.

– Не сомневаюсь. Но я не хочу в их паршивую больницу! Поехали домой. Где Рорк? Ты отвезешь меня домой, ладно?

– В свое время.

– Хорошо, – согласилась Ева и заснула, прежде чем ее погрузили в фургон.

– Она озвереет, когда придет в себя, – сказала Пибоди, меряя шагами комнату для посетителей от­деления неотложной помощи.

– Не сомневаюсь. – Рорк барабанил пальцами по кофейной чашке. – Ты правильно поступила, Пибоди, вызвав «Скорую» и меня.

– Пожалуйста, упомяните об этом, когда она за­хочет вцепиться мне в горло. Я вообще не понимаю, как ей удалось начать преследование. Этот парень, здоровый, как горилла, сбил ее с ног, а потом еще и пнул. Пока я искала оружие в этой идиотской сумоч­ке, она уже приковывала его к дверце автомобиля. Мне следовало двигаться побыстрее.

– По-моему, ты действовала достаточно быстро. Как ноги?

Пибоди согнула большие пальцы ног. Она уже сняла рваные колготки в дамской комнате.

– Ничего такого, с чем бы не справились массаж и примочки. Жаль туфли – они были шикарные и совсем новые. Но я и без них не смогла угнаться за Даллас. Она мчалась, как молния.

– У нее длинные ноги, – отозвался Рорк, думая о крови, которую он видел на брюках Евы, когда она лежала на тротуаре.

– Она бы поймала Данн, если бы не этот маль­чишка с доской… – Пибоди, вздрогнув, замолчала, когда появилась женщина-врач.

– Вы муж? – спросила она, кивнув Рорку.

– Да. Как моя жена?

– В ярости. Думаю, она лелеет в отношении вас зловещие планы. Вы тоже в них фигурируете, если вас зовут Пибоди.

– Значит, с ней все в порядке? – Пибоди облег­ченно вздохнула. – Слава богу!

– Она сильно ударилась головой. У нее сотрясе­ние мозга, но хуже этого вроде бы ничего нет. Мы вправили ей плечо, но она не должна им шевелить и вообще делать резкие движения минимум пару дней. Бедро и ребра будут ее беспокоить, но болеутоляющие облегчат дискомфорт. Мы подлатали ра­ны и положили холодные компрессы на ушибы – самые худшие из них на лице. Я бы хотела задержать ее для наблюдения до утра, а еще лучше – на двое суток.

– Могу представить себе ее мнение на этот счет, – заметил Рорк.

– С такого рода травмами головы шутить нель­зя. Да и другие повреждения достаточно серьезны. Необходимо наблюдение и повторное обследова­ние.

– Мы все это организуем, но дома. У нее фобия в отношении больниц. Уверяю вас, что дома она по­правится гораздо быстрее. Могу связать вас с докто­ром Луизой Диматто, которая это подтвердит.

– Ангел с Канал-стрит? – Врач кивнула. – Хо­рошо, я выпишу ее, но дам вам подробные указания насчет ухода и наблюдения. А с Луизой Диматто я переговорю.

– Благодарю вас.

– Третья смотровая, – добавила она, уходя.

Когда Рорк вошел в палату, Ева, сидя на смотро­вом столе, тщетно пыталась натянуть ботинки.

– Как только я их надену, дам тебе такого пинка…

– Дорогая, сейчас не время думать о сексе. – Подойдя к столу, Рорк приподнял ее голову за под­бородок. Правая щека имела тошнотворный цвет, а правый глаз превратился в щелочку. Губы кровото­чили.

– Здорово же вам досталось, лейтенант. – Рорк коснулся губами лба Евы.

– Ты позволил им накачать меня снотворным!

– Да.

– И привезти сюда!

– Виноват. – Его пальцы осторожно ощупали шишку на затылке. – У тебя, конечно, крепкая го­лова, но все имеет свои пределы. Считай, что я по­терял свою голову, увидев тебя лежащей на тротуа­ре, покрытой ушибами и кровоточащими ранами.

– Пибоди достанется за то, что она вызвала тебя.

– Не вздумай набрасываться на нее. – Его голос стал властным. – Она в кровь сбила ноги, гоняясь за Данн, а теперь до смерти боится тебя. Так что взы­ваю к твоему сердцу. Пибоди думает, что, если бы она бежала быстрее, ты бы не оказалась здесь.

– Чепуха. Продолжать преследование в этих идиотских туфлях – уже героический поступок.

– Вот именно. Ты случайно не знаешь, какой размер она носит?

– Что-что?

– Неважно, я сам об этом позабочусь. Ты готова ехать домой?

Ева соскользнула со стола, но не возражала, ког­да Рорк поддержал ее.

– А где мое мороженое?

– Ты плохо себя вела, так что никакого мороже­ного не будет.

– Просто ты жадина!

Ева пришла в ярость, узнав, что Рорк вызвал Лу­изу, но, подумав о том, что он мог поручить Соммерсету исполнять обязанности фельдшера, реши­ла, что это лучший вариант. Особенно она укрепи­лась в этом мнении, когда Луиза вошла в спальню, неся большую чашку с шоколадным мороженым.

– Это вы мне принесли? Дайте скорее.

– Только после вашего обещания не мешать мне во время обследования.

– Меня уже обследовали!

Луиза молча зачерпнула ложкой мороженое и положила себе в рот.

– О'кей. Дайте сюда мороженое, и обещаю, что никто не пострадает.

Передав Еве чашку, Луиза села на кровать и по­ложила на колени медицинский саквояж.

– Да-а… – протянула она, глядя на лицо Евы.

– Это ваше профессиональное мнение?

– Пока предварительное. Вам крупно повезло, что вы не сломали скулу.

– Я знала, что сегодня у меня счастливый день. Теперь мне уже не так плохо, – добавила Ева, набив рот мороженым. – Компрессы со льдом хотя и обжигают, но облегчают боль. Вот только Рорк застав­ляет меня лежать, а так как у него преимущество в весовой категории, мне с ним не справиться. Поэто­му, если бы вы разрешили мне встать и немного по­работать…

– Ну что ж, вставайте, – кивнула Луиза.

С подозрением глядя на нее, Ева спустила ноги с кровати и поднялась. Через три секунды у нее все поехало перед глазами. Луиза успела подхватить чашку с мороженым, прежде чем Ева свалилась на кровать.

– Хороший вы доктор, нечего сказать!

– Неплохой. Я просто сэкономила нам обеим время, которое ушло бы на пререкания.

Ева скривила губы, морщась от боли.

– Похоже, вы перестаете мне нравиться.

– Не знаю, как я это переживу. – Она достала из саквояжа мини-компьютер и вывела на экран ко­пию медкарты Евы. – Сколько времени вы были без сознания?

– Откуда я знаю?

– Хороший вопрос. Я проведу сканирование и снова положу компрессы со льдом. Могу дать вам болеутоляющее.

– Не хочу никаких лекарств. А если вы вытащи­те шприц, наш договор аннулируется.

– Отлично. При сотрясении я тоже предпочи­таю обходиться без таблеток и инъекций. Для сня­тия приступов головной боли используем наружные средства. – Услышав стук в дверь, она отозвалась: – Войдите.

– Прошу прощения. – Сэм остановился на пороге. – Рорк разрешил мне узнать, не могу ли я чем-нибудь помочь.

– Вы медик? – спросила Луиза.

– Нет. Я Сэм, отец Делии.

– У нас все в порядке. – Ева осторожно поста­вила чашку. – Луиза сделает все необходимое.

– Да, конечно. – Он смущенно переминался с ноги на ногу.

– Значит, вы целитель? – Луиза с интересом смотрела на него.

– Я экстрасенс. – Он устремил взгляд на лицо Евы, ощущая ее боль и испытывая острую жалость, потом снова посмотрел на Луизу и улыбнулся: – Я знаю, медики редко принимают нас всерьез…

– У меня нет никаких предубеждений. Луиза Диматто. – Она подошла к нему и протянула ру­ку. – Рада с вами, познакомиться, Сэм.

– Почему бы вам обоим не выпить чего-нибудь внизу? – сухо предложила Ева. – Там бы и позна­комились поближе.

Луиза бросила на нее взгляд через плечо.

– К сожалению, ее грубость не является следст­вием травм. Она такой родилась. Очевидно, генети­ческий дефект, устранить который медицина не в состоянии.

– Если нельзя быть грубой в собственной спаль­не, то где еще? – Ева снова взяла чашку и мрачно уставилась на нее.

– Не мог бы я поговорить с ней наедине? – по­просил Сэм.

– Конечно. Я подожду снаружи.

Когда они остались вдвоем, Сэм подошел к кро­вати.

– Вы испытываете сильную боль, Ева…

– Раньше было хуже.

– Не сомневаюсь. – Он присел на край крова­ти. – Вы отказываетесь от лекарств, и это, навер­ное, правильно. Доктор Диматто, несомненно, мо­жет облегчить дискомфорт наружными средствами, но я могу сделать больше. То, что произошло тогда, не повторится, – быстро добавил Сэм, прежде чем Ева успела заговорить. – Я принял меры предосто­рожности, и вы можете на них положиться. Если бы я не был уверен, что ваша личность надежно защи­щена, то не стал бы предлагать свою помощь.

Ева задумчиво ковыряла ложкой мороженое. Ей было ясно, что он не лжет.

– Вы в состоянии побыстрее поставить меня на ноги?

– Надеюсь. Особенно в сотрудничестве с докто­ром.

– Тогда приступайте. Я должна работать.

Самым унизительным было то, что ей пришлось раздеться догола для осмотра и лечения. Но ни Луи­зу, ни Сэма это не беспокоило. Они обсуждали ее анатомию, как будто она была лабораторным экспо­натом, поэтому в качестве средства защиты ей пришлось закрыть глаза. Ева вздрогнула при первом прикосновении, но сразу почувствовала, как по трав­мированному бедру распространяется блаженное тепло.

Ладонь прижалась к пострадавшей щеке, и Ева стиснула зубы. Но боль отпустила, и ей снова пока­залось, будто она куда-то плывет – но не так, как под действием снотворного, а словно превратив­шись в невесомое облако.

Сквозь туман Ева слышала голоса.

– Она отключилась, – тихо сказала Луиза. – У вас здорово получается.

– Бедро причиняет ей сильную боль. Большин­ство людей кричало бы.

– Но она не принадлежит к большинству, вер­но? Если вы займетесь бедром, я поработаю над го­ловой. Думаю, нам удастся уменьшить отек.

– Я не помешаю?

Рорк! При звуке его голоса Ева зашевелилась.

– Ш-ш! Лежи спокойно, – сказал он ей. – Я здесь.

Ева вновь погрузилась в сон.

Когда она проснулась, было уже темно. На ка­кое-то ужасное мгновение Еве показалось, что она ослепла. Но, попытавшись сесть, она увидела дви­жущуюся тень и поняла, что это Рорк.

– Сколько сейчас времени?

– Уже поздно. – Он присел на край кровати. – Тебе нужно отдохнуть. Включить ночник?

Слабый свет принес чувство облегчения. Ева да­же не огрызнулась, когда Рорк склонился над ней, чтобы обследовать ее зрачки.

– Какое сегодня число?

– Зависит от того, миновала ли уже полночь.

– Умница.

– Я знаю, где я и что со мной. И помню, что че­рез пару дней у нас юбилей. Я еще никогда не люби­ла тебя сильнее, Карло!

– Я чувствую то же самое, Миранда. – Рорк коснулся губами ее лба, украдкой проверяя наличие жара. – Если тебе лучше, может быть, я приведу де­тей? Карло Младшему, Робби, Анне и малютке Элис не терпится увидеть мамочку.

– Стараешься напугать инвалида? Злобный уб­людок!

– Спи. – Он прижал к щеке ее руку.

– Только если и ты будешь спать. Не хочу, что­бы ты бродил вокруг и колдовал надо мной в темноте.

– Я всего лишь держал вахту у ложа моей по­страдавшей возлюбленной. – Рорк лег рядом с Евой и осторожно положил себе на плечо ее голову. – Больно?

– Только чуть-чуть. Помнишь, перед нашей свадьбой я тоже ушибла лицо? Похоже, это стано­вится традицией.

– В самом деле. А теперь постарайся заснуть.

Она закрыла глаза.

– Рорк…

– Да?

– Я почти поймала ее!

Когда Ева проснулась в следующий раз, свет в комнате был очень тусклым. Первые двадцать се­кунд она снова испугалась, что слепнет, но потом по­няла, что Рорк просто опустил жалюзи на всех окнах.

Лежа неподвижно, Ева пыталась оценить свое нынешнее состояние. Не чувствуя сильной боли, она определила его как сносное, а когда осторожно села, то даже не ощутила головокружения.

Ева опустила ноги на пол, набрала воздух в лег­кие и встала. Комната поплыла перед глазами, но сразу же остановилась. Голова казалась зажатой в тиски, но по крайней мере никто не вкручивал в нее болты.

Осторожно повернув голову, Ева рассмотрела ушибы на бедре и ребрах. Травмированные места уже не багровели, а приобрели серовато-желтый от­тенок, что казалось хорошим признаком. Двигать рукой было трудно, но плечо не болело. В общем Ева осталась довольна собой.

Обернувшись, она увидела Рорка, выходящего из лифта.

– Ты не должна вставать без разрешения!

– Кто это сказал?

– Здравый смысл, к которому ты, увы, редко прислушиваешься.

– Я хочу принять душ.

– Только после того, как Луиза тебя осмотрит. Она уже выпила кофе и поднимется через минуту.

– В восемь у меня совещание.

– Оно перенесено на девять. – Рорк достал из стенного шкафа халат. – Попробуй надеть.

Ева схватила халат, но не смогла продеть руки в рукава – мешало плечо. Рорк помог ей, но, когда она двинулась мимо него, преградил ей дорогу:

– Куда ты собралась?

– Пописать! – огрызнулась Ева. – Это разре­шается?

– Даже рекомендуется.

Пока Ева шла в ванную, Рорк считал секунды, усмехаясь про себя.

– О, черт! – послышался наконец ее крик.

– Семь, – пробормотал Рорк. Он рассчитывал на восемь секунд, но Ева двигалась быстрее. Войдя в ванную, он остановился позади Евы, рассматриваю­щей свое лицо в зеркале. – Видела бы ты себя не­сколько часов назад!

Правая сторона лица имела тот же тошнотвор­ный серо-желтый оттенок с примесью зелени, что и кожа на бедре и ребрах. Особенно заметным он был на скуле и вокруг глаза, где кожа болталась, как воз­душный шар, из которого выпустили воздух. Волосы торчали в разные стороны, слипшись от пота и крови. Нижняя губа распухла и была твердой на ощупь.

– Здорово же этот громила меня двинул! – Ева повернула голову, чтобы посмотреть на себя в про­филь – зрелище было не лучшим, чем анфас. – Не­навижу, когда бьют по лицу. Потом люди смотрят на тебя и делают идиотские замечания: «Вы налетели на стену? Это больно?»

– И ты злишься на него больше, чем на того, кто тебя ударил.

– Его наняли, и он не соображал, что делает. Эта сука подстроила мне ловушку – ей духу не хва­тило напасть на меня самой.

– А ты надеялась?

Ее глаза встретились с глазами Рорка в зеркале.

– Когда я доберусь до нее, она за это заплатит! – Ева провела пальцем по подбородку. – И она будет выглядеть не слишком привлекательно, когда я от­правлю ее за решетку.

– Женская драка? Хотелось бы посмотреть!

– Извращенец. – Ева шагнула в душ, включив горячую воду на полную мощность.

Прислонившись к раковине, Рорк наблюдал за ее силуэтом сквозь дымчатое стекло. Он боялся, что у Евы закружится голова, а кроме того, ему просто нравилось на нее смотреть.

Рорк повернулся, когда вошла Луиза.

– Ваша пациентка уже поднялась.

– Вижу. – Поставив саквояж, Луиза шагнула в ванную. – Как вы себя чувствуете сегодня?

Ева взвизгнула и прикрыла грудь рукой:

– Господи, подождите!

– Позвольте напомнить, что, во-первых, я врач, во-вторых, уже видела вас обнаженной, а в-третьих, принадлежу к тому же полу, что и вы. Чувствуете боль?

– Нет. Пытаюсь принять душ.

– Можете продолжать. Голова кружится?

Ева подставила голову под струю воды.

– Нет! – прошипела она.

– Если почувствуете головокружение, сядьте. Это лучше, чем упасть. Плечо двигается нормально?

Ева продемонстрировала это, подняв руки и вти­рая в волосы шампунь.

– А бедро?

Ева вильнула бедрами, и Луиза засмеялась:

– Рада, что вы так весело настроены.

– Какое там веселье! Я вихляю перед вами зад­ницей, а это считается оскорбительным.

– Но у вас такая славная попка.

– Я всегда говорил то же самое, – вставил Рорк.

– Господи, ты все еще здесь?!

Откинув волосы с лица, Ева повернулась и вскрик­нула, когда вошла Пибоди.

– Привет! Как вы себя чувствуете?

– Я чувствую себя выставленной в голом виде на всеобщее обозрение!

– Лицо выглядит не так уж скверно. – Пибоди обернулась. – Она здесь, Макнаб, и ей гораздо лучше.

– Если он войдет сюда, – зловещим тоном про­цедила Ева, – кое-кому не поздоровится!

– Ванная – поистине смертельная ловушка, – усмехнулся Рорк и добавил, услышав голос капита­на из электронного отдела: – Так и быть, я, пожа­луй, отведу Пибоди, Макнаба и Фини в твой каби­нет. А Луиза останется здесь, пока не убедится, что ты способна приступить к исполнению своих обя­занностей.

– Я сейчас способна на все, и если ты немедлен­но не уберешься, почувствуешь это на себе!

Повернувшись, Ева снова встала под горячую, как кипяток, воду.

– Вам крупно повезло, – сказала Луиза, закры­вая саквояж. – Вы легко могли проломить себе череп. Просто чудо, что утром вы сумели подняться. Спасибо Сэму – он по-настоящему одаренный че­ловек.

– Я обязана вам обоим. – Ева застегнула ру­башку.

– Тогда я сама назначу себе гонорар. В суббо­ту состоится благотворительный вечер по сбору средств на три новые машины «Скорой помощи». Вам уже отправили приглашение – очевидно, его получил Рорк. Я знаю, что вы часто находите способ увильнуть от подобных мероприятий, но сейчас прошу вас прийти.

Ева промолчала. Она предпочла бы отблагода­рить Луизу в другое время и другим способом – Рорку незачем посещать приемы, покуда Джулианна Данн на свободе.

Луиза посмотрела на часы:

– Мне пора. Я обещала Чарльзу подвезти его из аэропорта. Он возвращается из Чикаго сегодня ут­ром.

Ева потянулась к ремню с кобурой.

– Луиза, вас действительно не волнует то, чем он занимается? – неуверенно спросила она.

– Абсолютно не волнует. По-моему, я влюблена в него, и это самое главное. А остальное не имеет значения. – Казалось, ее лицо лучится счастьем. – Когда почувствуете усталость, Даллас, сразу садитесь, а если закружится голова – ложитесь. Не строй­те из себя героиню. – Она задержалась в дверях. – Немного макияжа поможет скрыть следы ушибов.

– Немного?

Луиза засмеялась и вышла, а Ева направилась к лифту.