Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Авалон (СИ)

ВЕРГЕН. Из искры возгорится пламя

Отправив Марго в свободное плавание, я двинулась к столам для гостей из эльфийских кварталов — за сегодняшний день в этой части лагеря я так и не успела побывать. По обе стороны тянулись бесконечные ряды, и я шла, стараясь не привлекать к себе внимания. Лишь сейчас мне наглядно открылось, насколько много эльфов прибыло в Верген — я не узнавала почти никого. Невольно мысли вернулись к тому, кого я ждала, по кому смертельно скучала. Сколько времени прошло с тех пор, как он уехал? Пять дней? Шесть? Казалось, что целая жизнь.

Обогнув колонну из винных бочек, я услышала знакомый баритон. Киаран, окружённый изящным обществом, едва заметно кивнул, когда я проходила мимо. На отшибе, у тонкого белого полога, отделяющего столы от опустевшей площадки для игр, я приметила Торувьель, которая разговаривала с Яевинном. Эльфийка не изменила себе и сидела над бокалом вина, опершись локтями о стол. С противоположной стороны, пританцовывая, к ним направлялась Верноссиэль. Движимая любопытством и ещё каким-то чувством, в котором мне не хотелось признаваться самой себе, я отступила назад и по широкой дуге подобралась к эльфам со стороны погружённой в темноту игровой площадки, надеясь, что полог скроет меня от их взглядов.

Однако, завершив манёвр, я обнаружила, что была не единственным охотником до чужих разговоров. Из тени на полшага выступил Иолар и прижал палец к губам. Ярко освещённый стол, Торувьель и её опустевшая бутылка виднелись между неплотно сомкнутыми занавесями.

— Пойдёмте танцевать! — послышался звонкий голос Верноссиэль, и я увидела её со спины, как она подошла к столу. — Там выбирают лучших танцоров и танцовщиц. Не ты ли, Торувьель, славилась тем, что могла свести с ума любого своей пляской?

Торувьель и Яевинн молча смотрели на неё. Эльф с пренебрежением чуть задрал подбородок.

— Ах да, я забыла, — продолжила, явно не смутившись его видом, Верноссиэль, — ты теперь не танцуешь, теперь ты пьёшь…

Она склонилась над столом, и послышался звук падающих деревяшек.

— Вот, возьми, в призах ещё осталось достаточно вина. Хватит даже для тебя.

— Что тебе нужно? — резко спросила Торувьель, и в чёрных глазах её было бешенство, и была боль.

— Я хочу танцевать, и мне нужна пара.

— За чем же дело стало? — холодно спросил Яевинн.

— Мне нужна самая лучшая пара, — промурлыкала Верноссиэль, и в её голосе зазвучала насмешка: — Ты же лучший? Разумеется, только в отсутствие Иорвета. Так бы я пошла к нему.

— Я скажу «нет», и то же самое сказал бы тебе Иорвет, — голос Яевинна был спокоен, но по скривившимся губам было заметно, что слова Верноссиэль задели его за живое.

— Ты ошибаешься, старая любовь не ржавеет, и Иорвет не из тех, кто может забыть, — засмеялась она и протянула Яевинну руку. — А я настойчива.

Я обмерла, кляня себя за унизительный импульс, что привёл за чёртову занавеску, и дорого бы дала, чтобы никогда не слышать этого диалога. В темноте я чувствовала тепло от стоящего рядом моего неподвижного сообщника. Казалось, он не дышал.

Торувьель вдруг хлопнула ладонями по столу.

— Идите, — глухо сказала она.

— Что? — Яевинн повернулся к ней, будто не веря своим ушам.

— Идите! — крикнула она.

Эльф рывком встал и зашагал прочь. Верноссиэль опустила так и висевшую в воздухе руку, с лёгкостью выпрыгнула из-за лавки и устремилась за ним следом. Торувьель осталась за столом в одиночестве.

— Я помогу ей, — шепнул Иолар и проскользнул за полог.

Я бросилась в темноту, подальше от огней лагеря. Щёки горели, и пришлось признать, что горели они от стыда — всегда терпеть не могла тех, кто суёт нос в ящик с чужим грязным бельём, а теперь и сама выступила не лучше. Я не хотела знать ничего о любовных отношениях Иорвета в прошлом, и не хотела ни единой секунды переживать об этом в настоящем. «Что, довольна?» — зло приговаривала я себе. «Довольна», — отзывалось рептильное существо внутри моей головы. Уже у забора, оглядевшись, я прислушалась чутьём — никого, только тишина и ночной шорох в пожухлой траве. Опустилась на колени и погрузилась в медитацию.

***

Музыка стихла — лучшие из лучших были выбраны. На освободившийся центр дощатого настила вышла эльфийка. Надрывно вступила скрипка. По телу танцовщицы прошла волна, взметнулись косички — оборот, ещё один. Оркестр подхватил, ускоряя темп, и зрители отбивали ритм ладонями. Эльфийка запрокинула голову и, изгибаясь, кружила на месте, полы туники парили. Всё быстрее и быстрее мелькали тонкие лодыжки, и руки складывались в виртуозном узоре. Вдруг мелодия зависла на высоком неустойчивом аккорде, остался лишь ритм, и публика взорвалась аплодисментами. С другого конца танцплощадки выступил молодой краснолюд. Борода едва-едва начала пробиваться на его лице, и взгляд опушённых ресницами бархатных глаз был прикован к партнёрше. Он сделал круг, вышагивая вытянувшись и уперев руки в бока, дробно застучал по доскам каблуками. Музыка обрушилась яростно, и краснолюд прошёлся колесом и, подпрыгивая на одной руке, ударил в воздухе сапогами, пока эльфийка будто обтекала его. И вот уже они двигались так, будто всю жизнь танцевали вместе — согласованно, но отдельно, связанные лишь взглядами. Ритм становился жёстче, танцоры сближались, но не касались друг друга, и пространство между ними наполнилось желанием и словно потрескивало от напряжения. Я поймала себя на том, что кричу и хлопаю вместе со всеми зрителями. Воздух сгустился. Было жарко. В центр выбежал эльф и схватил танцовщицу за руку. Она вырвалась, партнёр одним движением под талию направил её кружащимся вихрем в сторону. Эльф попытался её догнать, но из толпы наперерез бросились краснолюды. Началась давка. Завизжали. Скрипки неистовствовали. Задние ряды повалились с помоста, и в миг вокруг разверзлась возбуждённая драка. На фоне взлетающих кулаков, не замечая никого, пара продолжала танцевать.

Подоспела троица Дагга Бороса, ринулась в гущу. Наложив защитный знак, я едва выбралась из месива многопудовых тел. Со всех сторон, будто всю свадьбу только этого и ждали, бежали гости и присоединялись к мордобою. Уже не целясь, я пуляла Аксием, а патрули по одному выволакивали самых задир. В толпе я заметила Ярпена, который, казалось, только делал вид, что помогал разнимать драку, и перекошенное лицо его было счастливым и диким.

Побоище закончилось так же неожиданно, как и началось. Оставшиеся без лидеров драчуны, потирая ушибы, разбрелись к пиву. На опустевшей танцплощадке как ни в чём не бывало заиграла умиротворяющая мелодия. Я повалилась на лавку, вытянула ноги и, улыбаясь, смотрела на идущего ко мне Ярпена. Краснолюд, заметив, что я наблюдаю за ним, паясничая вскинул в стороны руки и под музыку затряс грудью, как цыганочка. Я расхохоталась. Весь этот животный замес получше, чем медитация, смыл гадкое послевкусие от подслушанного разговора.

— Хороша свадьба, скажи, Янка?! — прорычал Ярпен.

— Хороша! — смеялась я. — И с дракой!

— Теперь ни один из Гоогов и ихней шайки кузенов не посмеет сказать, что в Вергене краснолюды измельчали! А то сидят кислые, словно мы тут одними полонезами балуемся.

— А кстати, где молодые? Я их давно не видела.

— Да кому они нужны, молодые-то? — удивился Ярпен. — До дому небось слиняли, у них сегодня дела поважнее есть. А нам спать ещё рано…

Он сладко потянулся, зевнул и присел рядом. Я раздумывала, как бы так поаккуратнее выспросить у Ярпена, куда подевался Александр, как вдруг неподалеку загорланили:

— Чудовища! — орал пьяный голос. — Помогите!

Мы с Ярпеном подскочили, как ужаленные. Расталкивая народ, в нашу сторону шатающейся походкой направлялся расхлюстанный мужик. На груди его расплылось бурое пятно, меховой жилет висел на одной руке, другой он сжимал горло бутылки. На очередном зигзаге мужика подхватили под руки Симон и темноволосый рыцарь, на щеке которого была размазана кровь из разбитого носа.

— Чего орёшь? — грозно рявкнул Ярпен.

— Так чудовища же! — мужик запрокинул руку с бутылкой, хлебнул, и пятно на рубашке увеличилось. — Жену мою украли, Анку мою!

— Как выглядели чудовища? — спросила я громко и внятно.

— Ты ведьмачка — ты и знай, как они выглядят! — заявил мужик.

— Ты их видел?

— Жена пропала, Анка моя! — снова заголосил он.

Ярпен зарычал:

— Так откуда ты знаешь, что её чудовища украли?

— А кто? — мужик смотрел круглыми бестолковыми глазами. — Была и нету. Сказала душегрейку подержать — и нету!

Он протянул меховую жилетку, которая болталась у него на руке. Мы переглянулись и выдохнули с облегчением.

— Давай сюда душегрейку, — сказала я. — Как тебя потом найти-то?

— Да никуда он отсюда не денется, — брезгливо отозвался Симон. — Я пригляжу, если что.

Мужик развалился на лавке и, театрально всхлипнув, приложился к бутылке.

— Так бы и прибил его на месте, — проворчал Ярпен.

***

Праздник растёкся по закоулкам и укромным местам, и лишь на тёмном стрельбище, на самом краю лагеря, я нашла безлюдный уголок. Надела на растерзанную соломенную мишень жилетку и сосредоточилась. «Как же, чудовища, — подумала я, вставая с колен. — Врите больше». Если какое-то чудовище и сжирало Анку, так это неутолённое, ненасытное, раззадоренное алкоголем желание. Импульс однозначно указывал на берег, где днём играла молодёжь. Этот пляж был в стороне от широкого пляжа с лодками и был пустынен и тих. Длинные тени торчащих тут и там камней падали на белый песок, подсвеченный восходящим над рекой месяцем.

У меня не было ни малейшего желания возвращать блудную жену в лоно семьи, но для очистки совести я всё-таки спустилась к воде и сосредоточилась снова. Без сомнений, Анка была неподалёку, шагах в тридцати, не больше, и помощь ей не требовалась. Однако на сей раз в медитации я почуяла, что кто-то приближается по берегу со стороны лагеря и одновременно с этим кто-то другой бежал наперерез от стрельбища. Откинула сбивающую с толку жилетку, сконцентрировалась снова. «Как же вы все надоели!» — чертыхнулась про себя и выглянула из-за скалы. Вдоль кромки воды шли рука об руку Иолар с Торувьель, а прыжками с берега к ним спускался Яевинн. Он гневно крикнул что-то, и я неслышно обогнула скалу, соображая, как поступить дальше. Момент для того, чтобы уйти, был упущен — эльфы уже вовсю возбуждённо переругивались, а путь к лагерю лежал через ярко освещённый месяцем участок пляжа. Несомненно, покажись я, они решили бы, что я подслушивала. Отступление дальше по берегу было заблокировано любвеобильной Анкой. Поэтому я осталась на месте в густой тени скалы, радуясь, что не могу распознать слов — на сегодня я услышала достаточно. Однако идиллия продолжалась недолго — эльфы приближались.

— Отстань от меня! — вдруг хрипло закричала Торувьель. — Лучше бы ты не помогал мне под Вызимой, если взамен хочешь привязать меня к ноге!

Пауза, мягкий голос Иолара. И снова Торувьель:

— И ты отстань от меня, спаситель хренов! Отстаньте от меня оба!

Она показалась на свету и побежала в сторону лагеря. За скалой послышались звуки резких выдохов и глухих ударов, и, поймав себя на мысли, что болею за Иолара, я лихорадочно соображала, следует ли мне встревать в драку. Эльфы — это не подвыпившие кметы, и моё вмешательство, к гадалке не ходи, будет оскорблением для них, а результат непредсказуем. Я ждала, прижавшись к камню спиной. С другой стороны из-за скал тоненько завыла женщина, и голос её ритмичными толчками забирался всё выше и выше, и на пике небо расцветилось метеорами. Голос вывел финальную ноту, до берега докатился гром. Над скалами вновь выросли огненные цветы, и земля под ногами содрогнулась. Позабыв обо всех, я рванула к лагерю.

— Сесиль! — сквозь грохот я пыталась докричаться до старосты, который в компании Саскии и махакамцев с возвышения наблюдал за фейерверками. — Сесиль!

— Что случилось? — недовольно спросил он, когда спустился ко мне.

— Нужно немедленно прекратить салют!

— Ни в коем случае! — категорично ответил он. — Погляди — они радуются, словно дети.

Сесиль повёл рукой в сторону меховых краснолюдов, которые восхищённо задрали бороды в чёрное небо. Грохнул залп и за ним восторженный стон толпы. С неба осыпались искры.

— Ну, вот и всё, — сказал Сесиль. — Не стоило и…

Он осёкся. Издалека, от ворот лагеря, кричали. Одинокий вопль обрастал телом, ширился, и было совершенно очевидно, что на этот раз дело не в танцах и фейерверках и не в гулящих жёнах.

На свадьбу прибыли незваные гости.

***

Лошади бесновались у сколоченной из брёвен привязи и дико ржали, вставая на дыбы и молотя копытами по спинам друг друга. У входа в лагерь на земляном холме боком валялся переломленный пополам деревянный мост. Я взбежала на холм, и в этот момент пустая повозка неподалёку от лошадей взлетела в воздух. Из земли с фонтаном грунта взметнулось бледное членистое тело гигантской многоножки — увеличенной многократно копии той, что выросла в бутылке. Сколопендроморф изогнулся, воткнулся в бок ближайшей лошади острыми, как лезвие косы, жвалами. Подтянул к себе, навернулся на круп верхней частью тела. Колючие ноги обхватили жертву, и отчаянно сучащая копытами лошадь, из которой хлестала кровь, взвилась над землёй. В верхней точке ноги лошади судорожно выпрямились — яд подействовал — и так и остались торчать, как воткнутые в тело палки. Сколопендроморф задержался, перехватывая жертву, и нырнул под землю. На вершине сопки остался располосованный лошадиный труп. Остальные лошади в панике рванулись, столбы привязи вырвало из земли, и, волоча за собой бревно, табун, в котором была и моя Туча, помчался в сторону речушки, пересекающей поле перед лагерем.

Не замечая криков и мечущихся в свете факелов гостей, широким шагом приближалась Саския, сопровождаемая Ярпеном и невесть откуда появившимся Александром. Киаран отдавал команды, и скоя'таэли разбирали из шатра арсенала оружие. Со стороны стрельбища показался Иолар, который приложил пальцы к губам и залихватски свистнул.

— Сейчас бы бомбы пригодились! — закричал Ярпен.

— Бомб нет, — отрезала Саския. — Нужно увести народ!

— На скалы! — перекрикивая гвалт, я махнула рукой к берегу Понтара. — Там будет безопасно!

— Уведёшь их… — проворчал Ярпен.

Со всего лагеря к воротам сбегались раззадоренные новым аттракционом и женскими визгами мужики. Краснолюды Ярпена выстроились цепочкой, но с истошным рёвом пьяная толпа разорвала оцепление и ринулась в палатку арсенала. Патрульных разметало в стороны. Мужики задирали стенки шатра, подныривали под них и хватали оружие. Шатёр ходил ходуном. Киаран крикнул, и несколько скоя'таэлей подрубили растяжки и завалили опоры набок. Плотная ткань упала, под ней забарахтались.

— Я разберусь с ними! — гаркнул Ярпен, выхватил рожок и оглушительно загудел.

Его отряд собрался вокруг упавшего шатра.

— Действуем по плану? — Саския с вершины насыпи невозмутимо всматривалась в даль.

— Нам нужны лошади, — с досадой сказал Киаран, наблюдая за табуном, беснующимся на ярко освещённом месяцем поле.

У реки из земли снова вынырнуло и исчезло белое членистое тело.

— Я приведу наших лошадей, — из-за его спины негромко сказал Иолар. — И поймаю ваших.

За ним уже стояло несколько таких же загорелых, как и он, длинноволосых эльфов в меховых накидках. Вслед за Иоларом они трусцой побежали вдоль забора к берегу Понтара.

Краснолюды затрубили в рожки все вместе, и оглушённые горе-помощники, выпутавшиеся из-под шатра, стояли, виновато свесив головы. Ярпен орал. Потом краснолюды задудели вновь и, растянувшись цепью, стали загонять гостей, как стадо овец, в сторону скал на другом конце лагеря.

Скоя'таэли оттащили тяжёлую ткань упавшего шатра в сторону.

— Нашли! — закричал один из них, и рыцари Александра, из патрульных, стали разбирать оставленные ими копья и щиты.

Холм под мёртвой лошадью зашевелился, труп приподнялся и ушёл под рыхлую землю. Стало тихо.

— Они охотятся на лошадей, — сказал Киаран, показывая на поле, где из-под земли блеснуло сразу два изогнутых червяками сколопендроморфа.

Послышалось гикание и топот копыт, и со стороны берега прискакали Дикие Эльфы с парой десятков лошадей. Схватив узду коня, Саския похлопала его по шее, проверила подпругу седла.

— Всё готово! — она вцепилась в туфельку и, прыгая на одной ноге, скинула её, потом и вторую, оставшись босиком. — Ещё раз, быстро! Ведьмачка!

— Вместо бомб приманкой будут лошади. Надо освободить их от привязи и успокоить, — отрапортовала я. Иолар кивнул. — Дальше по плану: я обездвиживаю ловушками, остальные пытаются попасть между хитиновых щитков.

— Я встану с лучниками на том камне, — показал Киаран и запрыгнул в седло. — Старайтесь подманить чудовищ к нам.

Саския оседлала лошадь, расправила платье и приняла из рук Александра копьё. Шестёрка Свободных Эльфов подстегнула коней и помчалась в сторону табуна. Рыцари и скоя'таэли расхватали оставшихся лошадей. Иолар протянул мне руку.

— Я помогу тебе, — сказал он.

***

Эльфы рубили поводья, высвобождая лошадей от привязи. Я сидела позади Иолара и, держась за него одной рукой, другой успокаивала испуганных животных Аксием. Его гнедой конь не реагировал на вспучивающуюся землю и хаос и слушал всадника беспрекословно. Освобождённых лошадей погнали вдоль блестевшего в ночи ручья.

— Приготовься! — крикнул Иолар и направил коня наперерез табуну.

Ирден. Бледное тело сколопендроморфа задрожало над лопнувшим нарывом в земле. Конь промчался с ним рядом, и Иолар всадил меч в сочленение хитиновых щитков. Брызнуло, я сложила усиленный Квен, и стенки оранжевого пузыря вокруг нас с эльфом тут же разъело, словно кислотой.

Вычислив нас по вибрации, в следующий момент сколопендроморф показался из-под земли ровно перед копытами коня. Конь перепрыгнул насыпь, и я успела наложить Ирден, чтобы чудовище не поймало нас в полёте. Иолар по рукоятку загнал меч в круглый чёрный глаз, пробив морду с изогнутыми жвалами насквозь. Первый был готов.

На другой стороне поля скоя'таэли Киарана осыпали стрелами второго сколопендроморфа, который высовывался около их камня, как чёрт из табакерки, и прятались за щитами от ядовитых плевков. Иолар же поскакал к табуну, за которым парой резвящихся дельфинов выныривали последние двое. Туда же вместе с рыцарями скакала Саския, прижимающая к боку копье, и за ней развевались белые юбки.

Иолар обогнал храпящих лошадей, которые неслись галопом, вытягивая морды. Я поставила ловушку, и Саския, проскакав мимо замершего на миг сколопендроморфа, пронзила его копьём. Сколопендроморф дёрнулся, нырнул. Копьё плашмя ударилось о землю и переломилось. Рыцари пытались добить ускользающее в дыру чудовище, а перед конём обезоруженной Саскии вынырнул второй сколопендроморф. Мой Ирден не достал, Иолар метнул меч, который пробил хитиновый панцирь и застрял в нём. Александр с копьём в руке на всём скаку тараном врезался в белое извивающееся туловище. Сколопендроморф обхватил острыми ногами коня за шею, а Александр ударил копьём вверх под нависшую над ним шипастую челюсть и выпрыгнул из седла. Конь забился в судорогах на земле, а потом затих.

Саския подъехала к Александру, склонилась с лошади и протянула ему руку.

— Благодарю, Дева-Драконоубийца, — сказал Александр с низким поклоном. — Не смею беспокоить.

Один из рыцарей подвёл ему коня из табуна и Александр, оседлав его, шагом направил к лагерю. Саския смотрела вслед.

Киаран и скоя'таэли спустились с камня и рассматривали растянувшееся и утыканное стрелами, как подушка для иголок, тело последнего убитого сколопендроморфа. На землю из щелей между хитиновых частей панциря сочилась тягучая, как гной, жидкость. От поломанного моста у входа в лагерь к нам спешили Ярпен с Сесилем Бурдоном, окружённые махакамцами.

Ярпен добрался до нас первым. Он странно подмигивал на оба глаза сразу и то прикладывал руки к шее, то складывал их крестом.

— Ты потерял дар речи от того, что мы разобрались со сколопендроморфами без твоей помощи? — удивлённо спросил Киаран.

Ярпен загримасничал ещё активнее.

— А вот наши эльфы и люди в действии! — широко улыбаясь и тоже яростно подмигивая, громко сказал Сесиль Бурдон и повёл вокруг руками, как экскурсовод в музее. — Потрясающая демонстрация боя, друзья мои!

— В чём дело, Сесиль? — резко оборвала Саския и спешилась.

К ней прошагал один из махакамцев, крепко схватился обеими руками за её руку и потряс.

— Виртуозная постановка! Впечатляющий спектакль! Такого зрелища мы от здешней свадьбы не ожидали, — он с уважением поклонился, вернулся к Сесилю и хлопнул того по спине тяжёлой рукой. — Праздник удался на славу!

Махакамцы согласно кивали бородатыми головами. Один из них с опаской приблизился к трупу сколопендроморфа и ткнул его носком сапога.

— Много ли жрёт такое чудовище и сложно ли дрессируется? — спросил он у Киарана.

— Очень много и очень сложно, — ответил тот и улыбнулся: — Но зрелище ведь того стоило, правда?

***

Туча, и так никогда не отличавшаяся избытком смелости, обиженно фыркала, взбрыкивала, упиралась и прядала ушами. К счастью, Аксий, как обычно, подействовал на неё безотказно, и скоро моя лошадь осоловела и послушно позволила отвести себя под уздцы обратно в лагерь.

Махакамцы отбыли в Верген, гости спустились со скал, а краснолюды вновь раскочегарили жаровни и подогревали мясо. Всем, кто участвовал в схватке со сколопендроморфами, включая патрульных, налили по чарке водки. Сесиль славил победителей. Ярпен увел Иолара к краснолюдскому столу. Завершающая часть вечеринки сыто, сонно и мирно катилась к рассвету. Потихоньку разъезжались гости. Я выпила бокал вина и, отчаянно зевая, бродила по лагерю в поисках Марго. Романистка нашлась в палатке гадалки. Обняв ладонями хрустальный шар, она раскачивалась из стороны в сторону и что-то вещала, а старуха-гадалка слушала её, размеренно кивая, как китайский болванчик.

— Яна, присоединяйся к нам! — язык Марго слегка заплетался. — Я тебе погадаю на любовь и удачу.

Старуха цепко глянула на меня, проворно подскочила и скинула руки Марго с шара.

— Никогда не гадай ведьмакам, девушка, если не хочешь навлечь беду.

Гадалка завернула шар в подол. Марго рассмеялась.

— Ну и ладно, — она поднялась, и её повело в сторону. — Приятно было познакомиться, хорошего вечера, счастливо оставаться, доброй ночи…

Под руку я увлекла её к выходу из лагеря.

— Мы так мило болтали с этой чудесной женщиной, у неё такая богатая фантазия! — восторгалась Марго. — Тех небылиц, что она мне нагадала, хватит на роман, а может быть и на два. Знаешь, я тоже могла бы стать великолепной гадалкой!

Увидев кучи земли и сломанный мост, Марго захлопала глазами:

— Я пропустила состязание в рытье ям?

— Ты почти ничего не пропустила, — я помогла Марго водрузиться на Тучу и забралась в седло следом. — Расскажу по дороге.

Узнав, что произошло, Марго заставила меня вернуться и объехать все трупы сколопендроморфов. Рядом с лошадью летел свиток, а перо выводило на нём нетвёрдые пьяные загогулины. Поле стало серым, и небо стало серым — светало.

***

По дороге в Верген Марго укачало, и уже недалеко от конюшни она рванула к пустым палаткам торговцев и упала грудью на прилавок, перегнувшись и повиснув на нём, как тряпичная кукла. Я отвела Тучу в стойло, а потом уселась на ступенях лестницы в эльфийский квартал ждать романистку. Глаза закрывались. В тишине послышался мерный, гулкий стук каблуков. Я обернулась — сверху показалась тёмная фигура, в которой, присмотревшись, я распознала Виго Бамберга. В чёрном узком сюртуке травник напоминал ссутуленного грача. Он не спеша спускался по лестнице и держал в руке чёрную же шляпу, похожую на сплюснутый цилиндр.

Я вскочила, сердце упало. Виго Бамберг отрицательно покачал головой, поравнявшись со мной.

— Как она? — воскликнула я, ни секунды не сомневаясь, кого навещал травник.

— Боюсь, я сделал всё, что мог, — печально ответил он. — Дитя слабеет с каждой минутой.

— Да что с ней такое?! — мне показалось, что воздух кончился, и в глазах потемнело так, что рассвет вдруг стал чёрным.

— Эльфы… — он поднял на меня лицо и пожал плечами. — А девочка, хоть и маленький, но настоящий эльф. Иногда такое случается, когда они теряют смысл. Они просто уходят.

— Искра, — прошептала я.

— Они называют это искрой, — согласился травник.

— Но подождите, — я вцепилась ему в рукав, — но что будет, если вернуть ей этот смысл?

— Смирись, — ответил он, аккуратно высвободил руку и сочувственно похлопал меня по плечу. — Прими то, что не можешь изменить.

От прилавка возвращалась Марго. Виго Бамберг поклонился и траурной тенью зашагал прочь.

— Мне так неудобно перед зеленщиком, — слабым голосом заговорила романистка. — Единственное, что я могу сказать в своё оправдание, так это то, что я не была первой.

— Марго, у меня появилось дело, — сказала я и зашагала к повороту в каменные переулки.

— Ты опять пытаешься от меня избавиться! — романистка бросилась вслед и, как якорь, повисла на моей руке. — Без меня ничего не выйдет! А что случилось?

— С Несой случилась беда, — ответила я.

Мы бежали мимо домов с тёмными прямоугольниками окон над дверьми, и каблучки Марго стучали по мостовой.

— С маленькой эльфийкой? Какой ужас! Постой, тут же живёт Саския!

Романистка резко затормозила и выдернула руку.

— Я к ней не пойду!

— Только она может помочь, — сказала я, отступая в сторону двери в квартиру Аэдирнской Девы, около которой дежурили два краснолюда. — Прошу, иди домой, я всё расскажу тебе потом.

— Да, так будет лучше, — Марго обессиленно привалилась к стене. Её лицо было серым, как и камни за спиной. — Только малость передохну.

Саския тотчас откликнулась на стук и отворила дверь. Она была в белой сорочке до пят, как и в тот раз, когда Марго превращала её в Прекрасную Даму. Белое с золотом платье валялось на полу, а светлые волосы Саскии, освобождённые от шпилек, свободно ниспадали на грудь и спускались до пояса. Я не стала ходить вокруг да около и тут же выпалила ей всю историю Несы.

— Я уверена, что спасти девочку возможно. Она должна встретиться с настоящим драконом, — подытожила я. — Пока не поздно…

Саския отвернулась и сделала круг по комнате, сжимая ладони в кулаки.

— Для этого нам надо забрать её из города, — наконец, задумчиво сказала она. — Но родители не захотят расстаться с ней в такой момент.

— Да, не захотят, — согласилась я и замолчала.

Лишние аргументы были не нужны — Саския прекрасно всё понимала и сама. Жизнь умирающего ребёнка на одной чаше весов и тайна, которую в Вергене знали лишь трое — на другой.

— Я верю им, — тихо сказала я. — Я верю, что они не расскажут.

Саския крепко зажмурилась, потом с тихим свистом выдохнула и разжала кулаки.

— Пойдём! — скомандовала она. — Нельзя терять ни минуты!

Не переодеваясь, она натянула сапоги, накинула поверх сорочки кожаную куртку и распахнула дверь.

— Четырёх лошадей к Северным воротам! — приказала она краснолюдам.

Те бросились исполнять команду. Марго у стены уже не было — вероятно, она всё-таки отправилась домой.

— Поедем с девочкой к старому столбу гномов, — решила Саския. — Лучше места не придумаешь. И будь, что будет.

***

— Добрались, — сказала Саския, и все спешились.

Серый рассвет перешёл в такое же серое беспросветное и промозглое утро. По поляне клочьями полз туман и облизывал подножье наклонившегося каменного столба. Эйлин нерешительно переглянулась с мужем, тот приподнял хрупкое тельце дочери, завёрнутое в одеяло, повязанное на шее на манер люльки. Я протянула руки, и он осторожно передал мне Несу.

— Вы останетесь здесь, — сказала Саския.

— Но почему мы не можем… — Эйлин не смогла говорить дальше.

— Вы будете видеть всё, — попыталась успокоить я, поудобнее перехватывая одеяло с девочкой. — Дайте Саскии и Несе шанс, не вмешивайтесь.

— Не сходите с места, что бы ни произошло, — сказала Саския, и голос её звучал жёстко и уверенно, и по всей видимости это был нужный тон. Эльфы вцепились друг другу в руки, и отец кивнул. — Помните о том, в чём вы поклялись.

Мы направились к столбу. Неса шевельнулась в одеяле, приложила невесомую ладошку к моей груди.

— Айни, ты заберёшь меня в страну, где живут драконы? — тихонько спросила она.

— Нет, дружочек, я приведу к тебе дракона, — ответила я.

Глаза девочки закрылись. Дойдя до столба, Саския осмотрелась и сбросила на землю куртку. Подошла ко мне, коснулась ладонью бескровной щеки Несы. Та даже не шевельнулась. Саския, отдёрнув руку, согнулась пополам и закашлялась. По спине прошла волна, и сквозь белую сорочку, которая врастала в тело, проступили бугры, выстрелили сложенными зонтами и расправились крылья. Лицо её деформировалось, а тело неимоверно быстро росло и покрывалось чешуей. Я потормошила Несу за плечо.

— Неса, пожалуйста, проснись! — повторяла я. — Проснись!

Дракон поднёс к Несе огромную голову, и из ноздрей дыхнуло теплом.

— Дракону нужны его Воины, — сказала Саэсентессис, и змеиные зрачки остановились на лице девочки. — Ты не должна уходить.

Неса распахнула глаза, мгновение неподвижно смотрела на висящую над ней голову на изогнутой шее и забарахталась в одеяле, пытаясь сесть. Я помогла ей, и маленькая эльфийка протянула ладони к дракону. Саэсентессис склонилась, Неса прильнула к шипастой морде.

— Иди ко мне, — сказал дракон.

Я оглянулась на эльфов — они стояли, слившись друг с другом, и не двигались с места. Сделала шаг и осторожно переложила Несу в подставленное перепончатое крыло. Саэсентессис завела его за спину, и маленькая эльфийка, у которой вдруг взялись откуда-то силы, ухватилась за костяную пластину и перебралась на хребет. Дракон расправил крылья и в следующий миг, оттолкнувшись лапами, приподнялся над землей. Завис в воздухе, и крылья опускались, поднимая ветер и разгоняя туман, а потом перелетел через столб, и когда он приземлялся, зазвенел восторженный детский смех.

Девочка соскользнула со спины Саэсентессис, и та, как в гамаке, несла её в крыле. Неса ощупывала чешую вокруг ноздрей, пыталась обнять необъятную для её рук драконью морду.

— Ты больше не уйдёшь? — спросила она.

— Я уйду, но всегда буду рядом, — ответила Саэсентессис. — А ты обещай, что когда вырастешь, то будешь защищать меня.

Девочка тихонько рассмеялась.

— Конечно буду, мы ведь Воины Дракона, — сказала она.

Она положила ладони под голову и свернулась калачиком. Веки её сомкнулись, а на губах осталась тихая мечтательная улыбка. Она была худенькой и слабой, как и прежде, но с лица ушла тусклая неживая восковость, и под тонкой кожей на щеках засветился румянец. Саэсентессис укачивала её, как младенца. Я подошла, чтобы взять девочку, и в этот момент услышала резкий скрежещущий звон стали и предупреждающий крик Эйлин. Развернулась — отец Несы с мечом в руках пытался задержать человека в чёрном, который рвался на поляну в бой с драконом. Александр!

Саэсентессис сдавленно рыкнула, глядя на рыцаря, я выхватила Несу из опадающих крыльев, и тело дракона начало сдуваться и таять. Обратившаяся Саския приложила руки к груди и обречённо всхлипнула, хватая ртом воздух. Лицо её стало безжизненно белым, ноги подкосились, и она без чувств рухнула на землю.

Из руки Александра выскользнул меч, и через миг Благородный Рыцарь, лицо которого было ещё белее, чем у Саскии, очутился рядом и упал на колени у тела девушки.

— Саския! — воскликнул он и схватил её ладонь. — Что с тобой?

— Что ты здесь делаешь?! — шёпотом воскликнула я, неловко переминаясь с ноги на ногу со спящей в одеяле Несой на руках и посматривая на остановившихся неподалёку эльфов.

— Она позвала меня, — пробормотал он и, словно извиняясь, протянул клочок бумаги.

Потом прислушался, сжав пальцами запястье Саскии. Она будто спала, и золотистые волосы разметались по земле.

— Саския… — позвал Александр.

Та судорожно вздохнула и открыла глаза. Я отступила и пошла к эльфам. Эйлин бросилась ко мне, приникла к дочери и осыпала её поцелуями.

— Она вернулась! — воскликнула она. — Посмотри, Яна, посмотри на её лицо!

Отец подхватил девочку на руки.

— Едва остановил… — проворчал он, показав в сторону Александра.

— Мы еле успели, — кивнула я. — Но главное, чтобы с Несой всё наладилось. Поезжайте домой.

Эйлин, потянувшись ко мне, прижалась губами к щеке, вскочила в седло. Муж её набросил узел одеяла за шею, ударил бока лошади пятками, и эльфы исчезли в лесу.

Я развернула записку. «Немедленно приезжай к старому столбу гномов. Будь один. Дело жизни и смерти. С.» — значилось в ней, и я могла поклясться, что видела уже сегодня подобные шаткие буквы. Оглянулась на поляну — коленопреклонённый Александр держал лежащую на земле Саскию за руку и что-то говорил ей. «Классический сюжет, трогательная сцена заботы рыцаря о своей даме», — прошептала я себе под нос, развернула лошадь и забралась в седло. Воскликнула: «Пошла!» и подняла лошадь в галоп. Копыта застучали по тропе, поляна скрылась за поворотом, и я, наконец, дала волю переполнявшему меня облегчению и расхохоталась.

***

Голова Марго покоилась на столе, но как только я закрыла за собой и заперла на ключ дверь, романистка встрепенулась.

— Я тебя ждала! — пробормотала она, пытаясь разлепить веки. — Как всё прошло?

— Прошло хорошо, но были и неожиданности, — сказала я и положила записку на стол. — Как ты сумела это провернуть?

— Меня снова замутило, и пока я изучала ближайшие кусты, то услышала от Саскии, куда вы направляетесь, — чистосердечно призналась она. — А потом брела домой, наткнулась на рыцарей и не смогла упустить такой шанс. Только не говори, что у меня опять ничего не получилось!

— Этого я не скажу, — я уселась за стол напротив неё. — Неса будет жить, но не благодаря тебе.

— И что сделала Саския?

— Э-э… ритуал, — уклончиво ответила я, подозревая однако, что жадная до необычной матчасти романистка не удовлетворится таким ответом. Так и произошло.

— Какой же? — спросила она с энтузиазмом. — Я хочу знать все подробности!

— Очень древний ритуал, который проводили в глухой деревне, откуда Саския родом. Мы вымазали руки и ноги Несы в тесте, а Саския ходила на руках с ней вокруг костра и заговаривала. Как бы выпекала заново, я поняла это так, — завиралась я. — Но то, что ты сделала, чуть было всё не испортило…

— Александр пришёл? — перебила она. — Он видел, как наша Прекрасная Дама заботилась о малышке?

— Видел. Он всё видел, — сказала я и вздохнула. Спорить с Марго не имело смысла. — Он назвал Саскию по имени.

— Как это чудесно! — обрадовалась она. — И что же, что было дальше?

— А потом он взял её за руку, — сказала я. — Это отвратительно?

— Это замечательно!

Марго вскочила, сделала, танцуя, оборот, застонала и свалилась на кровать.

— Всё-таки, самые гениальные решения приходят либо от отчаяния, либо спьяну, — сказала она и отшвырнула в сторону сапоги.

— Либо от того и другого вместе, — рассмеялась я, поднялась и пошла в свою комнату.

— Не буди меня пару суток! — донеслось из-за полога.