Очерки

У слона

У слона в зоологическом свой особый дом, он один в своем помещении. Нет, впрочем, не один, а со сторожем. Да и не сторож он ему, а товарищ. Слон без него часу провести не может: чуть ему скучно или надо что-нибудь, слон сейчас же звонит. Только не в звонок. Слон расшатал одну стойку в клетке (а стойки здоровые, в руку толщиной, железные!). Стойка эта хлябает и бренчит. Вот слон возьмется хоботом за эту стойку и трясет, бренчит стойкой — это он своего товарища зовет: пить ему дай, сена принеси или убери за ним. А то просто скучно стало — так поговори с ним. Сторож так к нему привык, что ему кажется, будто слон хорошо по-русски понимает.

— Вот мы говорим, а она (это слониха) слушает: знает, что про нее.

А слониха достала где-то хворостинку и сует в хоботе — возьми. Сторож не берет, спиной поворачивается.

— Смотрите, — говорю, — как тянется, возьмите.

— Ладно, — говорит сторож, — знаю, хитрость одна. А взять хворостинку, так потом за это дать надо что-нибудь. Картошки, например.

Но слониха так настойчиво совала хворостинку, что пришлось взять.

Достал сторож картошки — слониха уж хобот вверх закинула и рот раскрыла. Накидал ей туда сторож картошки, как дров в печку. Жевнул слон раз — и готово, это ему на один зуб. Потом ухватил клок сена и снова тычет через решетку.

Сторож сказал строго:

— Брось!

И верно — поняла слониха, бросила сено на пол. А через минуту новый клок тянет.

А сторож говорит:

— Ишь сено раскидывает.

Да как крикнет:

— Ешь!

Смотрю, она сена не бросила, а загнула хобот и положила в рот. Понимает, значит, когда «брось», когда «ешь», и слушается.

— А вы не ссоритесь? — спрашиваю.

— Да нет, не приходилось. А только вот пакость она вам сделает, если вы с ней плохо. Нагадит, например, и звонит мне ночью, чтоб встал да прибрал сейчас же. Ну вот, попробуй не встать — так она все это растопчет, разотрет ногами, это назло, чтоб ты потом утром возился.

— Может, — говорю я, — случайно: ходит и наступает.

— Нет, — говорит сторож, — я уже знаю: это нарочно, назло мне. А то озорует иной раз. Вон видите — на веранду двери. Так вот они на зиму заколачиваются и завинчиваются. Вон гайки торчат. Так эти гайки слесарь приходил ключом завинчивал, туго-натуго. Вот ночью звонит слон во всю мочь. Встаю, а он мне в хоботе гайки протягивает. Отвинтил — пожалуйте!

А слон, пока мы говорили, уже уцепил сторожа хоботом за шею, обнял за плечи. Сторож, здоровый мужчина, еле на ногах устоял, так к слону и покатился. А слон повернул его от себя и в спину хоботом толкает — это у него представление такое, это он нам показать хотел.

Потом сторож принес ему ведро гретой воды. Слон втянул всю воду сразу в хобот и потом вылил себе в рот — как один глоток. Что ему ведро, коли он сам двести пудов весит?

Напился воды и пошел сено жрать. Три пуда в день съедает, ночью будит, чтоб ему и ночью давали. Но уж на какое сено наступит — то уж в рот брать не хочет. Ну да сторож надувает своего товарища: мешает потоптанное сено со свежим и утром с голодухи жрет слон, не разбирая.

Красавица

Это бегемот. Только не он, а она — бегемотиха. Зовут ее Красавица. Ну, это уж сами судите. Ее привезли издалека, из Африки. Там зиму и лето жара стоит. Бегемоты там живут в реке. Жрут по берегам траву, ныряют в теплой воде. Бегемот здорово ныряет — минут пять под водой сидит, и хоть бы что. Пасть у него огромная. Откроет — как чемодан. В пасти зубы как колья торчат. Другому зверю эти зубы на рога могли бы пойти. Весом бегемот — сто пудов. Экая махина! А командует им в зоологическом саду худенький старичок.

Плохо бегемоту зимой, он жару любит, теплую воду. Вот старичок и греет ему воду, топит куб, как для ванны, и напускает теплой воды в бассейн. Только на ночь не пускает бегемота сторож в воду: сильно стынет за ночь вода, и Красавица может простудиться. Старичок на ночь загораживает бассейн. Да чем? Так, из легоньких досочек, на живинку, сколочена загородочка. Бегемот, если б захотел, прошел бы через нее, как через бумагу, а не смеет: старичок не велит. Смотрит Красавица с тоской на воду, положит голову на загородку — трещат доски. А старик как крикнет: «В угол, пошла в угол!» И попятится стопудовая махина, только обиженным глазом на хозяина смотрит.

Я спросил:

— Что, она смирная такая, как корова?

— Да как, — говорит, — с кем.

Вот уходил старик в отпуск. Другой человек его замещал. Пришли люди смотреть бегемота. А он залез в воду и не хочет выходить! Человек кричал, кричал. Публика ждет, всем обидно. Тогда человек ударил бегемота по спине палкой. Бегемот как вылезет да как попрет на человека, пасть разинул. Человек еле-еле успел из клетки вылезти.

Макаки

А вот макаки не падают духом: бесятся, скачут, трясут клетки. А то сядут парочками и друг у друга в голове насекомых ищут. Потом вдруг начнут друг за другом гоняться, носятся по всей клетке, скалятся, гримасничают.