Очерки истории гражданской войны и иностранной военной интервенции на Украине (1918—1920)

1. Образование Директории и захват ею власти на Украине

Мощный размах борьбы рабочих и крестьян за восстановление Советской власти на Украине свидетельствовал о том, что немецкие штыки уже не могли спасти буржуазно-помещичий гетманский режим. Своё спасение украинская контрреволюция теперь видела в ориентации на всесильную, как ей казалось, Антанту. Так как оккупанты были в весьма тяжёлом положении, они 16 октября вынуждены были дать согласие гетману на то, «чтобы украинское правительство искало контакт с Антантой». При этом со Скоропадским обсуждался вопрос и о том, каким путём лучше всего можно было бы вступить в переговоры с США[235].

В позорной роли спасителей агонизировавшего буржуазно-помещичьего гетманского режима вновь выступили украинские буржуазные националистические партии, объединявшиеся вокруг Национального союза. В октябре 1918 г. германский поверенный в делах в Киеве с полным основанием сообщал своему министерству иностранных дел: позиция украинского Национального союза, его политические устремления «в общем совпадают с нашими»[236]. Националисты выдвинули предложение: реорганизовать гетманское «правительство» с тем, чтобы придать ему внешне демократический вид. При этом в реорганизованный кабинет министров должны были войти лица, приемлемые для Антаны и в то же время готовые служить немецким империалистам. По указке оккупантов гетман 24 октября реорганизовал кабинет министров, в состав которого вошли пять представителей Национального союза.

Военное положение и революция в Германии, распад Австро-Венгрии серьёзно изменили международную обстановку. В связи с этим и украинская контрреволюция торопилась идти на поклон к империалистам Антанты. Центром, где велась непосредственная политическая и военная подготовка антантовской интервенции в Страну Советов, стал в то время небольшой румынский город Яссы. В него и устремились представители российской белогвардейской и местной националистической контрреволюции. Пресмыкаясь и лакействуя, они наперебой стремились расположить в свою пользу антантовских империалистов, которые готовились послать свои вооружённые силы для удушения Советской власти и реставрации буржуазно-помещичьего строя, «единой и неделимой» России, т. е. возрождения старой монархической тюрьмы народов. На этой формуле особенно энергично настаивала Франция.

Украинская контрреволюция энергично искала контакт и с дипломатическими представителями США. С этой целью, с согласия немецких империалистов, Д. Дорошенко направил в США барона Розена (бывшего русского посла в Вашингтоне) с поручением подготовить почву для признания правительством США гетманского «правительства». Гетманский посол в Софии А. Шульгин усиленно обрабатывал посла США в том же направлении. Со специальной миссией в СИГА гетман направил И. Коростовца, поручив ему сначала заехать в Яссы. Здесь он был принят французским и английским послами и изо всех сил старался расположить их в пользу гетмана, настойчиво убеждая, как можно скорее прислать свои войска на Украину. Послы отнеслись скептически к уверениям гетманского посланца, указав ему на двойственность политики гетмана: в то время, как он, Коростовец, в Яссах вёл переговоры с ними, Дорошенко вёл переговоры в Берлине.

В Яссы прибыла и делегация Национального союза (Д. Антонович и Г. Сидоренко), которая активно рекламировала силу своего союза и также добивалась поддержки у империалистов Антанты.

Мощный размах революционного движения на Украине вызвал большое замешательство у меньшевиков и эсеров — этой патентованной агентуры буржуазии в рабочем классе, которая окопалась во Всеукраинском совете профсоюзов (Уцептрпроф). Особенно их напугал тот факт, что движение развернулось под лозунгом восстановления Советской власти, и рабочие практически стали возрождать свои Советы. Меньшевики также были озабочены тем, как бы не допустить восстановления Советской власти на Украине. В своём раболепском угодничестве перед буржуазией они пытались дезорганизовать рабочих Украины, навязывая им требование восстановления «демократических дум» вместо Советов. На состоявшемся в Киеве 11 ноября 1918 г. заседании бюро Уцентрпрофа совместно с краевыми объединениями профсоюзов была принята меньшевистская резолюция: «Всеукраинский центральный совет признает необходимым немедленное восстановление деятельности демократических дум и земств с передачей им всей власти на местах»[237]. Эти буржуазные органы, по мнению меньшевиков из Уцентрпрофа, должны были создать временную центральную власть на Украине, которая обеспечит созыв украинского Учредительного собрания.

От зоркого глаза В. И. Ленина не ускользнули закулисные махинации украинской контрреволюции, как и намерения антантовских империалистов использовать в своих захватнических целях немецкие оккупационные войска на Украине до прихода туда англо-французских войск. Разоблачая захватнические планы антантовских империалистов и предательство украинских буржуазных националистов, как и националистов других оккупированных стран, В. И. Ленин в октябре 1918 г. говорил: «Едва ли уже не состоялась такая молчаливая сделка между германской буржуазией и буржуазией держав Согласия. Суть её в том, что англо-французы говорят: мы на Украину придём, но пока там ещё нет наших оккупационных отрядов, вы, немцы, не уводите своих войск, а то власть на Украине возьмут рабочие и там также восторжествует Советская власть»[238]. Вместе с этим В. И. Ленин подчёркивал, что местная националистическая буржуазия, ещё вчера продавшая своё отечество немецким империалистам, сегодня уже перепродаёт его антантовским империалистам, так как она бессильна подавить революционное движение без помощи иностранных штыков[239]. События последующих ближайших недель полностью подтвердили данный В. И. Лениным прогноз.

Скоропадский стремился доказать сизою лояльность американским и англо-французским империалистам, а также лагерю общерусской белогвардейской контрреволюции. 14 ноября гетман издал грамоту, в которой заявлял, что гетманское «правительство» будет активно участвовать в воссоздании единого российского буржуазно-помещичьего государства. В тот же день Скоропадский распустил кабинет министров и назначил главой кабинета министров С. Гербеля — херсонского помещика, бывшего харьковского губернатора, придерживавшегося антантовской ориентации. Этот шаг гетмана был по достоинству оценён англо-американскими и французскими империалистами.

Однако предпринятые манёвры не могли упрочить положения гетманского режима и лишь усиливали политическую напряжённость в стране. Лидеры украинской мелкобуржуазной контрреволюции, почувствовав, что сотрудничество с гетманщиной, которая вступила в открытый союз с великодержавной контрреволюцией, окончательно дискредитирует их партии в глазах народных масс, порвали свои дальнейшие отношения со Скоропадским. Они стали доказывать, что если немецкие империалисты хотят сохранить на Украине буржуазный строй и своё влияние в будущем, то им следует дать согласие на установление республиканского режима на Украине, и что при помощи такого акта, может быть, можно будет парализовать революционную борьбу трудящихся масс. 6 ноября в беседе с немецким консулом в Киеве Тилем представитель партии социалистов-федералистов А. Марголин заявил: «Если бы Германии удалось сделать этих деятелей, против которых со стороны Антанты не будет никаких возражений, столпами республиканского режима на Украине, то это послужило бы гарантией, что такое правительство не будет проводить резкой антинемецкой политики»[240].

Немецкие оккупанты приняли предложенный националистами коварный план. При их согласии в ночь на 14 ноября 1918 г. на «секретном» заседании Национального союза была создана так называемая Директория. В её состав вошли: В. Винниченко (председатель) и С. Петлюра — от украинских социал-демократов, Ф. Швец и А. Макаренко —от украинских эсеров, А. Андриевский — социалист-самостийник. С. Петлюра, изо всех сил рвавшийся к власти, не стал дожидаться постановления о создании Директории и уехал в Белую Церковь. Там он опубликовал воззвание о восстании и самочинно присвоил себе титул «главного атамана республиканских войск». Вот почему солдат Директории очень часто называли ещё и петлюровцами. Через день все члены Директории без всяких помех выехали в Белую Церковь.

Борьба трудящихся масс приобретала всё более напряжённый характер, потрясая до самых основ гетманский режим. Украинские буржуазные националисты, тщательно маскируя свои связи с иностранными империалистами, прикрывая свои изменнические действия флагом «самостийности», решили примазаться к народному восстанию и, опираясь на кулачество, захватить власть в свои руки, чтобы спасти от гибели буржуазный строй на Украине. Директория объявила «поход на Киев для свержения власти гетмана». В своём воззвании, изданном 15 ноября, Директория предлагала гетманским воинским частям немедленно переходить на её сторону. Ещё до объявления восстания Директория заручилась поддержкой гетманского полка «сечевых стрельцов» (которым командовал Е. Коновалец), насчитывавшего 3500 солдат и офицеров. Одновременно, продолжая линию соглашения с оккупантами, она вступила в переговоры с немецким «большим солдатским Советом» в Киеве. 17 ноября 1918 г. в Белой Церкви было подписано соглашение, полностью удовлетворявшее немецкое командование: оккупационные войска должны были придерживаться «строгого нейтралитета» в борьбе Директории против гетмана. В свою очередь Директория обязалась помогать немецким войскам эвакуироваться вместе со всем имуществом[241].

Из Белой Церкви Директория начала поход на Киев. В столкновении 18 ноября под селом Мотовиловкой (около 40 км от Киева) гетманские части были рассеяны.

Крестьянские массы, пылавшие ненавистью к гетманскому буржуазно-помещичьему режиму, не разобравшись в классовом характере Директории и поверив её демагогическим обещаниям, пополняли ряды её войск.

Выступление Директории против гетмана усложнило политическую обстановку на Украине и вело к раздроблению сил, поднявшихся на борьбу против оккупантов и гетманщины. Перед Киевским областным комитетом КП(б)У встала чрезвычайно трудная задача: нужно было немедленно определить отношение к новым претендентам на власть на Украине и выработать соответствующую тактику. Областной комитет правильно оценил Директорию как силу антинародную и наметил правильную тактическую линию. Как явствует из отчёта областного комитета, он в своём первом воззвании к рабочим и крестьянам указывал массам, что к крестьянскому восстанию примазываются контрреволюционеры из Центральной рады. «К оружию!» — такой лозунг бросил в массы областной комитет[242].

Стремясь овладеть крестьянскими массами, пополнившими отряды Директории, областной комитет дал директиву всем советским отрядам вливаться в общую массу повстанцев, сохраняя, однако, свою организационную самостоятельность. В войсках Директории, наступавших на Киев, областной комитет создал свой военно-политический центр, который ни в какие соглашения с Директорией не вступал. Благодаря этому удалось развить энергичную агитацию среди повстанцев, и это сыграло очень важную роль в быстром отходе крестьянских масс от Директории.

Соединение большевистских отрядов с общей массой повстанцев совсем не означало, что большевики стали на путь сотрудничества с Директорией. Более того, большевики усилили работу по разоблачению антинародной деятельности украинских буржуазных националистов и Национального союза. В Киеве 29 ноября была распространена большевистская листовка на украинском языке. О Национальном союзе в листовке говорилось: «Украинский национальный союз — это украинская чёрная сотня.., они уже снюхиваются и с союзниками — душителями социалистической России… Не слушайте их, они обманывают вас, чтобы с вашей помощью удержать за собой господство над трудящимся людом… Англия, Франция и Америка двигаются через Украину, чтобы раздавить русских и немецких рабочих. Не пустим их сюда! Поднимайтесь! К оружию!»[243].

Рабочий класс Украины не поддался националистическому угару и оставался на интернационалистических позициях. Как и по всей Украине, рабочие Киева под руководством большевиков приступили к выборам в Советы.

Директория стремилась привлечь в свои войска буржуазно-кулацкие элементы. Она вербовала на свою сторону гетманские воинские части, которые по своему классовому составу могли быть надёжной опорой и защитой против трудящихся. В первые же дни на сторону Директории перешёл со своим полком гетманский атаман Балбачан и захватил власть в свои руки в Харькове. На Черниговщине на сторону Директории перешла гетманская серожупанная дивизия. На её сторону перешёл ряд других гетманских частей и соединений. Командиры всех этих частей, настроенные весьма реакционно, объявлялись Директорией своими атаманами, которым фактически принадлежала власть на захваченной территории. На Правобережье и значительной части Левобережья власть перешла в руки украинских буржуазных националистов. Директория из Белой Церкви переехала в Винницу.

Антантовские империалисты, не имея полной информации о развернувшихся событиях, были весьма обеспокоены за судьбу буржуазного строя на Украине. В Одессе развил бурную деятельность французский консул Энно. Он должен был прибыть в Киев, но, испугавшись бурных событий, остался на месте. От имени Антанты Энно рассылал по телеграфу «приказы» и «директивы».

22 ноября он отправил в Киев телеграмму, в которой сообщал, что «державы Антанты постановили поддержать существующую в Киеве власть господина гетмана и представителей его правительства, надеясь, что эта власть поддержит порядок в городах и сёлах до прихода союзных войск на территорию края»[244]. Если на гетманское «правительство» и Директорию телеграммы Энно оказывали огромное влияние, то для восставших масс Антанта была таким же врагом, как и немецкие оккупанты и гетманщина, и они продолжали борьбу. Спустя неделю (30 ноября) Энно новой телеграммой потребовал от германского командования и солдатского Совета: «Status quo необходимо сохранить до прибытия союзных войск»; а также обеспечить «железнодорожное сообщение, в особенности на линии Киев — Одесса»[245].

Однако события на Украине развивались не так, как хотелось антантовским империалистам. Власть гетмана под охраной немецких штыков кое-как существовала в Киеве, а на периферии она была ликвидирована. Немецкие войска отказались защищать гетмана. В связи с этим возобновились переговоры между немецким командованием и Директорией, закончившиеся подписанием (13 декабря 1918 г.) нового соглашения о нейтралитете немецких войск. Со своей стороны Директория обязалась содействовать оккупантам в вывозе награбленного народного добра и впредь «поддерживать с немецкими хозяйственными организациями дружественные отношения»[246]. Это означало, что украинская буржуазно-националистическая Директория обязалась содействовать немецким империалистам и после очищения ими Украины.

Войска Директории стали продвигаться на Киев. 14 декабря Скоропадский, поняв безвыходность своего положения, поспешно написал отречение от власти и покинул свой дворец. Спасая эту марионетку от народного гнева, немецкое командование скрыло горе-гетмана у себя и через несколько дней, переодев его в форму немецкого офицера, помогло бежать в Германию. В тот же день в Киев стали вступать повстанческие отряды. 19 декабря в город прибыла Директория. Так на весьма короткое время на Украине установилась власть буржуазно-националистической контрреволюционной Директории.

Крадучись к власти и в первые дни после её захвата, буржуазно-националистическая Директория при помощи лживых обещаний тщательно скрывала своё буржуазно-кулацкое лицо. В декларации, опубликованной 26 декабря 1918 г., Директория обещала ликвидировать гетманский режим, передать крестьянам землю и возвратить им «контрибуции», взысканные с них оккупантами и гетманцами. Рабочим она обещала обеспечить 8‑часовой рабочий день, право на заключение коллективных договоров и права фабрично-заводских комитетов, «государственный контроль» над производством. Всем гражданам Директория обещала обеспечить свободу слова, печати, собраний[247]. Однако ни одного из этих обещаний она не выполнила.

Директория сохранила созданную гетманом буржуазно-помещичью государственную машину, сменив лишь вывеску: вместо украинской державы было принято старое, времён Центральной рады, название — Украинская Народная Республика. Названия гетманских учреждений тоже были изменены. Директория установила террористическую буржуазно-кулацкую диктатуру, которую осуществляли петлюровские атаманы. С особой свирепостью они расправлялись с Советами рабочих и крестьянских депутатов, разгоняли рабочие и крестьянские съезды, громили профсоюзы, расстреливали без всякого суда и следствия членов Коммунистической партии и подозреваемых в сочувствии ей. Именно так на практике выглядела обещанная Директорией «свобода слова, собраний, печати и рабочих организаций».

Приход к власти Директории ознаменовался дальнейшим усилением хозяйственной разрухи, невиданным разгулом спекуляции. Капиталисты закрывали предприятия и массами увольняли рабочих, спекулировали сырьём и полуфабрикатами. О положении на заводе Гельферих-Саде в Харькове во времена Директории пресса сообщала: «В период петлюровской власти деятельность завода снова стала приходить в упадок — стал ощущаться сильный недостаток в топливе и материалах, которых совершенно невозможно было достать. Наконец, состояние стало столь критическим, что владелец 12 декабря объявил о закрытии завода и об увольнении рабочих и служащих…»[248]. Однако заводской комитет решительно воспротивился этому и добился временной отмены приказа о закрытии завода.

Народное хозяйство Украины находилось в состоянии паралича. Даже официальный орган Директории — «Вестник Украинской Народной Республики» — вынужден был признать: «Вследствие недостатка топлива и смазочных материалов сокращается движение на железных дорогах, из-за отсутствия сырья и топлива не работают заводы, почта и газеты в провинции по большей части не получаются или доходят тогда, когда события выглядят уже по-иному. Стоимость денег падает, торговля превратилась в спекуляцию, и цены растут с каждым днём»[249]. На территории, подвластной Директории, всеобщая разруха и спекуляция привели к тому, что на продукты питания, как и на другие товары, установились невиданные до того цены: фунт булки стоил 300 руб., фунт сахара — 600 руб., фунт сала — 700 руб.[250]

С первых же дней своей деятельности Директория решительно встала на защиту интересов помещиков и кулаков. 24 декабря 1918 г. министр продовольствия издал приказ, которым местные органы Директории обязывались бдительно охранять помещичьи имения и не допускать «самочинных действий в экономиях, а виноватых привлекать к военному суду»[251]. Таким образом, для трудящегося крестьянства власть Директории оказалась не лучшей, чем власть гетмана: как та, так и другая жестоко преследовали крестьян за любое посягательство на помещичью землю.

Земельный закон, изданный Директорией 8 января 1919 г., был рассчитан на обман трудящегося крестьянства. Лживыми фразами об отмене частной собственности на землю Директория фактически сохраняла помещичье и крупное кулацкое землевладение. В руках кулаков оставалось 15 десятин земли, причём в законе было много оговорок, на основании которых кулак мог сохранить всю принадлежавшую ему землю. Декларировав изъятие земли у помещиков без выкупа, Директория фактически под видом возмещения всевозможных (агротехнических, мелиоративных и др.) улучшений, якобы произведённых помещиками, устанавливала огромные выкупные платежи.

Раболепствуя перед иностранными империалистами, Директория проявила особую заботу по отношению к немецким, австрийским, польским и другим иностранным помещикам, владевшим на Украине до революции огромными земельными просторами. О землях этой категории собственников Директория обещала издать специальный закон, а до этого их земли объявлялись неприкосновенными.

Несмотря на разного рода ухищрения Директории, трудящееся крестьянство и прежде всего беднота при помощи Коммунистической партии Украины быстро разгадали истинный смысл аграрной политики Директории. Возмущения трудящегося крестьянства не могли скрыть даже петлюровские чиновники. В одном из сообщений из села Чернятина Подольской губернии указывалось: «Крестьяне настроены против Директории, большевистские элементы имеют большое влияние. Как только придут большевики, то все население пристанет к ним… Население очень желает, чтобы большевики пришли как можно скорее, ибо они бьют панов и передают народу панское добро». В другом сообщении подчёркивалось: «Вообще село настроено враждебно и считает, что Украина (имелась в виду петлюровская,— Н. С.) есть край помещичий»[252].

Заклятые враги украинского народа осуществляли свирепый террор, жестоко расправлялись с рабочими и трудящимся крестьянством за любое проявление недовольства политикой и действиями Директории. В конце декабря 1918 г. Петлюра выступил на собрании Киевского губернского земства с открытой погромной речью против Советов и Коммунистической партии. Атаман заявил, что «никаких самочинных захватов власти на местах, никакой агитации против Директории допущено не будет»[253]. В городах Украины петлюровские атаманы вводили осадное положение, чтобы удобнее было расправляться с коммунистами и громить рабочие организации. В ночь на 25 декабря в Киеве петлюровские бандиты зверски расправились с группой арестованных коммунистов. Об этой кровавой расправе Киевский областной комитет КП(б)У, в частности, сообщал: «На Владимирской горке, возле Михайловского спуска, конвойные замедлили шаг и начали расстреливать шедших впереди арестованных. На месте расстрела ещё утром имелись следы крови — валялись портянки и винтовочные гильзы»[254]. Жертвами этого кошмарного преступления были Г. Тимофеева, Н. Врублевский (Сергей) и Д. Шуцкий. Тяжело раненный в ногу, живот и шею, А. Юрковский нашёл в себе силы добраться до квартиры одного из приятелей и сообщил об этой ночной трагедии. Вечером 27 декабря петлюровские бандиты устроили налёт на собрание рабочих и солдат, созванное коммунистами на Подоле (район Киева), а ночью часть арестованных коммунистов была расстреляна. В ночь на 28 декабря петлюровские палачи на территории бывшего Царского сада перекололи штыками группу арестованных коммунистов; одному из них было нанесено штыком шесть смертельных ран.

Осенью 1920 г., выступая свидетелем на суде по делу бывшего начальника петлюровской контрразведки Г. Чайковского (Дашкевича), С. Косиор рассказывал о кровавых преступлениях украинских буржуазных националистов в Киеве: «Владычество Директории продолжалось около двух месяцев. Последние 1½ месяца были кошмарные. Мне никогда не приходилось переживать того, что было в это время,— такой охоты на людей… Наших партийных товарищей было расстреляно около 20 человек, а если считать рабочих расстрелянных, нам известных, партийных, то расстреляли около 100 человек, а может, и больше»[255]. В Харькове были расстреляны активные организаторы борьбы против оккупантов коммунисты Н. Шевченко, Эдуард и др.[256]

Несмотря на террор, рабочий класс Украины по призыву Коммунистической партии продолжал создавать свои Советы, которые в этих условиях действовали как боевые органы подготовки вооружённого восстания. Выборы в Советы проходили полулегально. О выборах в Харьковский Совет активный работник Харьковской партийной организации И. Петинский вспоминал: «Вследствие присутствия на выборах петлюровцев вместо фамилий ставили клички, но рабочим это было известно, и они голосовали почти единогласно за большевиков»[257]. В состав президиума Харьковского Совета входили коммунисты Я. Гамарник, И. Крейсберг, И. Петинский и др.

Не сумев помешать рабочим в избрании Советов, Директория стала расправляться с ними силой оружия, 29 ноября в Харькове открылось первое заседание Совета рабочих депутатов; в зал заседаний ворвались петлюровцы, разогнали Совет и арестовали его президиум. Тогда большевистский комитет и члены Харьковского Совета призвали рабочих к всеобщей забастовке. Рабочие Харькова единодушно откликнулись на призыв; забастовали рабочие всех фабрик и заводов. Прекратила работу электростанция, остановился трамвай, закрылись магазины. Не сломив организованности и стойкости рабочих, петлюровский атаман Балбачан вынужден был освободить арестованных.

Борьба за власть Советов разгоралась и на Полтавщине, где возникли отдельные советские районы. Отряд повстанцев, возглавляемый коммунистом П. Ковтуном, в ночь на 15 декабря 1918 г. разгромил петлюровцев и занял Прилуки. В городе была восстановлена Советская власть. В конце декабря был созван уездный крестьянский съезд, который высказался за поддержку Советской власти. Борьба с петлюровцами продолжалась в уезде до самого прихода советских войск, т. е. до января 1919 г.[258]

О борьбе за восстановление Советской власти в Донбассе активный участник революционной борьбы на Украине Максименко сообщал: в распоряжение Екатеринославского губревкома и его штаба прибыли отряды из Краматорска и Дружковки под командованием Курочкина, из Константиновки — отряд Левченко, Юзовский отряд Шота и отряд Клименко. Всего собралось до 6 тыс. бойцов, которые занимали участок от Сергиевки (близ Краматорска), Очертино и село Марьевку и готовились к наступлению на Юзовку. На этом участке повстанцы вошли в боевое соприкосновение с белогвардейскими войсками, вторгшимися в Донбасс[259].

Под руководством большевиков Советская власть была восстановлена в Павлоградском и Ново-Московском уездах Екатеринославской губернии. В самом Екатеринославе существовало многовластие. В декабре 1918 г. о положении, создавшемся в городе, подпольный комитет сообщал в ЦК КП(б)У: «На соборной площади… зверствуют офицеры-добровольцы… Почта, телеграф, вокзал заняты петлюровским» отрядами. Кайдаки, Фабрика в руках восставших рабочих, восстанавливающих свои революционные организации. Власть в этом районе в руках ревкома. Всей работой руководит Кайдакский комитет нашей партии, захвативший своё старое помещение… Подготовляется выступление против всех властей, существующих в городе»[260].

Выступление за власть Советов, о котором говорилось в сообщении, вскоре состоялось. Когда петлюровские атаманы разогнали Екатеринославский Совет рабочих депутатов, возмущённые рабочие ответили на это всеобщей забастовкой, которая продолжалась 23 и 24 декабря. Учитывая боевые настроения рабочих, большевистская организация решила начать восстание против контрреволюционной Директории. Неожиданным ударом отряда рабочих, находившегося в Амур-Нижнеднепровске, петлюровцы были изгнаны из Екатеринослава[261]. Петлюровцы спешно подтянули к Екатеринославу крупные подкрепления, под натиском которых рабочие отряды вынуждены были отступить. Ворвавшись в город, петлюровские головорезы немедленно организовали массовые обыски, грабёж населения, расстрелы коммунистов и революционных рабочих.

В середине декабря по инициативе коммунистов было создано Организационное бюро по проведению выборов в Киевский Совет рабочих депутатов. 19 декабря Оргбюро специальные обращением призвало рабочих приступить к выборам в Совет. Власти Директории попытались сорвать выборы в Совет путём систематических налётов на Оргбюро и правления профсоюзов. Но как ни свирепствовали украинские буржуазные националисты, сорвать выборы в Совет они не смогли. Рабочие отдали голоса лучшим представителям своего класса, истинным защитникам народных интересов — коммунистам. 30 избранных депутатов были коммунистами. Председателем Киевского Совета был избран А. Бубнов, в состав президиума вошли С. Косиор и М. Майоров.

В декабре 1918 г. проходили выборы в Житомирский Совет рабочих депутатов. Совет был сплошь большевистским. На первом же заседании Совета был избран исполком из 12 коммунистов и двух левых эсеров[262]. Однако вследствие репрессий Совет не мог нормально работать и вынужден был принять решение о самороспуске, предварительно выделив ревком под председательством коммуниста Б. Борисова.

В борьбе против социалистической революции украинские буржуазные националисты прибегали к самым подлым приёмам. Особенно широко Директория применяла отравленное оружие национализма, пытаясь одурманить классовое сознание трудящихся, посеять национальную рознь и отвлечь трудящихся от борьбы с их главным врагом — буржуазией и помещиками. Главной целью разнузданной кампании шовинизма было стремление вызвать недоверие украинского народа к братскому русскому народу. Буржуазные националисты распространяли клевету на русский народ, на его героическую историю, на его прогрессивную культуру. Директория запретила преподавание русского языка в школах Украины; русских учителей увольняли из школ.

Буржуазные националисты выступили вдохновителями антисемитизма и кровавых еврейских погромов. В мутной волне еврейских погромов они пытались потопить борьбу трудящихся за восстановление Советской власти на Украине. Участником кровавых погромов было и кулачество, составлявшее главную социальную опору Директории и заполнявшее ряды её вооружённых сил. Кулачество стремилось использовать своё пребывание в войсках Директории для личного обогащения путём «организованного» грабежа и разбоя. В начале января 1919 г. длительный еврейский погром устроили петлюровцы в Бердичеве; были убиты десятки и искалечены сотни человек. В ответ на попытку установить власть Советов в Проскурове 1‑й полк им. Петлюры устроил ещё более кровавый, чем в Бердичеве, погром, который затем распространился и на близлежащие местечки. Вооружённые петлюровские громилы врывались в дома, грабили и убивали ни в чем не повинных женщин, детей, стариков. Во время этого погрома было убито свыше 1 тыс. человек[263]. Во много раз больше было изувеченных и обесчещенных людей. Кровавые погромы происходили в Житомире, Овруче и многих других городах и местечках Украины.

В борьбе против революционных рабочих и крестьян петлюровская Директория пользовалась активной поддержкой со стороны еврейских буржуазно-националистических партий. Лидер партии «Поалей-Цион» А. Ревуцкий получил в «правительстве» Директории портфель министра по еврейским делам. Руководитель сионистов В. Жаботинский даже предлагал Петлюре создать воинские части из евреев для участия в борьбе против Советской России.

В ходе борьбы украинские буржуазные националисты стали понимать, что одной силой террора им не подавить сопротивления рабочего класса и шедшего за ним трудового крестьянства, что нужен новый обман, при помощи которого можно было бы парализовать их борьбу за восстановление власти Советов. Учитывая, что идея Советов глубоко проникла в сознание рабочего класса и трудового крестьянства, что они в Советах, и только в них, видят свою, подлинно народную власть, что на значительной части Украины или уже установилась Советская власть, или происходят вооружённые восстания за её установление, Винниченко извратил идею Советов и в таком виде использовал её в интересах украинской буржуазии и кулачества. Он выдвинул лозунг создания «трудовых советов». По мысли автора этого лозунга, центральной фигурой «трудовых советов» должны стать кулак в деревне и мелкий буржуа в городе. Через такие «советы» Директория легко могла обеспечить укрепление буржуазной власти на Украине, защищать классовые интересы эксплуататоров, подготовить и облегчить установление открытой диктатуры буржуазии. Оценив по достоинству предложение Винниченко, Директория одобрила его и издала закон «О местных конгрессах и советах трудового народа» и о порядке выборов в «трудовые советы» и «трудовой конгресс».

Выдвигая лозунг «трудовых советов», украинские буржуазные националисты надеялись сыграть на доверчивости трудящихся масс, рассчитывали на то, что массы не разгадают фальши этого лозунга. Вокруг выборов в «трудовые советы» вся националистическая пресса и агитаторы подняли невероятный шум и политическую трескотню. Воплями о мнимом «отстранении нетрудовых классов от участия в руководстве государственной жизнью» украинские буржуазные националисты рассчитывали завоевать симпатии трудящихся масс. Однако все эти манёвры украинской буржуазно-националистической контрреволюции были разоблачены коммунистами Украины. Киевский областной комитет КП(б)У своим постановлением в январе 1919 г. обязывал все партийные организации, «…проводя тактику бойкота трудового конгресса, принимать энергичное участие на фабрично-заводских собраниях и сельских сходах для разоблачения контрреволюционного характера политики Директории, созвать кулацкий конгресс и организации под лозунгом решительной борьбы за власть Советов»[264]. Коммунисты бойкотировали выборы и, несмотря на жестокий террор, использовали избирательные собрания для разоблачения контрреволюционной политики Директории. С помощью коммунистов трудящиеся разобрались в истинном смысле манёвров Директории.

23 января 1919 г. в Киеве открылся «трудовой конгресс». Подавляющее большинство «трудового конгресса» составляли кулаки и представители украинских буржуазно-националистических партий. Об открытии «трудового конгресса» и о его характере газета «Киевский коммунист» писала: «С важным видом сельские кулаки, буржуазные социалисты и обманутые селяне решают государственные дела Украины, где власть Директории частью свергнута, частью болтается в воздухе. Они заседают, а по городам и сёлам происходят восстания»[265].

Парадная шумиха и славословие по адресу Директории не могли скрыть слабости и шаткости её положения.

Антинародная политика Директории и разъяснительная работа большевиков Украины привели к тому, что трудящееся крестьянство стало отходить от неё. В связи с этим изменилась расстановка политических сил на Украине, усилились разложение в лагере мелкобуржуазной демократии и переход лучшей её части на сторону Советской власти.

На Украине процесс поворота мелкобуржуазной демократии в сторону Советской власти был очень трудным и сложным вследствие ряда социальных и политических причин. В украинской деревне был довольно многочисленный слой кулачества — не менее 12 %, а в степной части Украины число кулаков достигало 20 %. Они были экономически сильными, политически организованными и хорошо вооружёнными благодаря существовавшим ранее гайдамацким частям, вольному казачеству и другим националистическим формированиям. Сельская беднота хотя и была многочисленной, но она ещё не была достаточно политически организованной. Позиции кулачества в украинской деревне — и экономические, и политические — были сильны.

В общеполитической и культурной жизни Украины того времени весьма важное значение имел национальный вопрос. Пережитки национального недоверия ещё играли значительную роль, что создавало благоприятную почву для деятельности украинских буржуазных националистов.

Февральская буржуазно-демократическая революция пробудила национальное самосознание украинского народа. Крестьянство стало одной из главных сил украинского национально-освободительного движения, но из-за низкого уровня политического сознания оно часто попадало под влияние украинских мелкобуржуазных националистических партий. Украинские националисты, искусно играя на национальных чувствах, сеяли недоверие ко всему не украинскому, особенно ко всему русскому, культивируя национальную исключительность украинцев. Поэтому даже малейшее проявление великодержавного шовинизма со стороны некоторых партийных, советских и военных работников необыкновенно обостряло национальный вопрос и объективно играло на руку украинскому буржуазному национализму.

Необходимо, однако, отметить ряд важнейших факторов, которые с объективной неизбежностью заставляли левые течения мелкобуржуазных партий изменить политический курс, если они не хотели окончательно потерять доверие масс и очутиться в полной изоляции. Это прежде всего опыт Центральной рады, связавшей свою судьбу с немецкими и австро-венгерскими оккупантами и реставрацией буржуазно-помещичьего строя. К тому же вела и внешняя, и внутренняя политика Директории. Наконец, и это самое главное, политический опыт крестьянских масс неизбежно приводил к тому, что Советская власть признавалась ими единственной властью, способной обеспечить передачу земли крестьянству.

Партия большевиков, игравшая решающую роль в политической жизни страны, не могла полагаться только на стихийный процесс роста политического самосознания мелкобуржуазных масс и прежде всего крестьянства.

Проблеме завоевания мелкобуржуазных масс на сторону Советской власти В. И. Ленин придавал важное значение, особенно в национальных республиках. Ведь в Советской республике, включая и Украину, в то время преобладала мелкобуржуазная крестьянская масса. В такой стране вопрос союза рабочего класса и крестьянства приобретал решающее значение для укрепления диктатуры пролетариата. Решению этой задачи способствовало привлечение на сторону Советской власти лучшей части мелкобуржуазных партий.

Осенью 1918 г. в среде мелкобуржуазной демократии Советской России произошёл поворот в сторону Советской власти.

В. И. Ленин приветствовал этот поворот и указывал, что тот не марксист, кто не сумеет учесть и использовать этого. Он учил: «…когда глубочайшие всемирно-исторические перемены вызывают неизбежный поворот в нашу сторону среди масс беспартийной, меньшевистской, эсеровской демократии, мы должны научиться, и мы научимся, использовать этот поворот, поддержать его, вызвать его в соответственных группах и слоях, осуществить все возможное в деле соглашения с этими элементами, облегчить тем работу социалистического строительства, ослабить тяжесть мучительной разрухи, темноты, неумелости, замедляющих победу социализма»[266].

Приветствуя поворот мелкобуржуазной демократии в сторону Советской власти, В. И. Ленин в то же время подчёркивал непоследовательность и неустойчивость мелкобуржуазной демократии, её склонность к колебаниям и панике.

Поэтому, указывал он, коммунисты должны быть постоянно бдительными в отношениях с представителями мелкой буржуазии. Решительно и энергично поддерживая всех, кто хотел честно сотрудничать с Советской властью, необходимо было в то же время беспощадно карать тех, кто пытался обманывать народ и вести контрреволюционную деятельность под личиной сторонника Советской власти.

Партия боротьбистов и её лидеры В. Блакиный, Г. Гринько, А. Любченко, И. Михайличенко и А. Шумский под воздействием объективных социальных и политических фактов, о которых сказано выше, совершила дальнейшую эволюцию влево. Она заявила о принятии советской платформы.

Здесь уместно отметить, что в литературе всё ещё высказываются субъективистские взгляды на раскол в лагере украинской мелкобуржуазной демократии и переход её лучшей части на позиции Советской власти. Так, Г. Овчаров полагает, что партия боротьбистов образовалась не вследствие объективного процесса изменения расстановки социальных и политических сил на Украине, выразившейся в повороте крестьянских масс в сторону Советской власти, а в результате стремления лидеров этой партии замаскировать свою контрреволюционность и вредительскую тактику, т. е. в результате субъективного, волюнтаристского фактора. Развивая эти положения, автор бездоказательно утверждает, что партия боротьбистов якобы была «намного более гибкой, чем петлюровская, и потому намного более вредной», что вся деятельность этой партии была тонкой и хитро замаскированной системой политического двурушничества и вредительства, что боротьбисты были партией кулацкой контрреволюции[267].

Характеризуя так партию боротьбистов, Г. Овчаров не учитывает ленинских указаний о том, что социальная база мелкобуржуазных партий, особенно левых эсеров,— среднее крестьянство. Это ленинское определение мы можем с полным основанием отнести к боротьбистам — левым украинским эсерам. В связи с определением социальной базы боротьбистов и их политической характеристики уместно привести высказывание секретаря ЦК КП(б)У С. Косиора на ⅩⅢ съезде КП(б)У 2 июня 1937 г. Он близко соприкасался с деятелями этой партии, знал её хорошо и по указаниям В. И. Ленина проводил политику блокирования с боротьбистами. Высказывания С. Косиора особенно ценны ещё и потому, что они относятся к лету 1937 г., когда все они находились под политическим подозрением, а многие из них были репрессированы. В связи с тем, что некоторые делегаты съезда называли партию боротьбистов контрреволюционной, С. Косиор говорил:

Если боротьбисты не были партией кулацкой контрреволюции, то что же они собой представляли? На этот вопрос ответ может быть таким: боротьбисты были мелкобуржуазной партией, преимущественно среднего крестьянства со всеми недостатками, присущими этому социальному слою крестьянства: политической неустойчивостью и склонностью к колебаниям в политике, преклонением перед мелкобуржуазной демократией, националистической идеологией. Но эти отрицательные свойства боротьбистов всё же оставляли место для их плодотворного сотрудничества с Советской властью. При гибкой тактике коммунистов и при соответствующем стремлении самих боротьбистов они могли быть преодолены в процессе совместной работы.

Конечно, при всём этом нельзя забывать, что в партии боротьбистов были и двурушники, и явно петлюровские элементы, и кулаки, которые действовали во вред Советской власти, стремились помешать лучшей части боротьбистов прочно утвердить партию на позициях Советской власти.

В январе 1919 г. от партии украинских социал-демократов откололась новая группа, возглавляемая Ю. Мазуренко и М. Авдиенко. Эта группа образовала партию «незалежников». Она учла изменившееся настроение мелкобуржуазных масс и заявила о принятии ею советской платформы. Эта мелкобуржуазная националистическая партия была ещё менее последовательной, чем боротьбисты, её образование было новым дополнительным ударом по лагерю петлюровской националистической контрреволюции.

В то же время усиливался процесс разложения и среди еврейских мелкобуржуазных националистических партий. Из Бунда выделилась левая группа, возглавляемая М. Рафесом, которая стремилась к сотрудничеству с Советской властью.

Образование левых групп и даже новых партий мелкобуржуазной демократии, которые принимали платформу Советской власти, было важным положительным явлением в политической жизни Украины. Они составили довольно сильную оппозицию к Директории, что серьёзно ослабляло её внутриполитическое положение. И, наоборот, этот процесс укреплял политические позиции коммунистов, облегчал им борьбу с оголтелой петлюровской контрреволюцией.

Представители боротьбистов, поддержанные другими левыми группами, выступили на «трудовом конгрессе» в январе 1919 г. с заявлением о его неправомочности. Они требовали передать власть Советам, создать из левых партий и групп «советский центр», который провозгласит власть Советов на местах, созовёт Всеукраинский съезд Советов, немедленно начнёт мирные переговоры с Советской Россией.

Но уже эти предложения свидетельствовали о непоследовательности их авторов, о том, что ими ещё не были усвоены основные принципы Советской власти как диктатуры пролетариата. Им было известно, что с конца ноября 1918 г. существовало и действовало Временное рабоче-крестьянское правительство Украины, под знаменем которого велась успешная борьба против Директории и восстанавливалась Советская власть. Однако чисто большевистский состав Украинского советского правительства не устраивал левых мелкобуржуазных групп, они стремились создать советский центр на основе мелкобуржуазной, а не пролетарской демократии.

И всё же, несмотря на непоследовательность и колебания, само появление левых мелкобуржуазных групп на политической арене Украины имело большое положительное значение. Их публичные заявления и выступления, направленные против Директории и «трудового конгресса», их требования прорвать переговоры с Антантой и начать мирные переговоры с Советской Россией и, наконец, демонстративный уход с «трудового конгресса» способствовали дальнейшему отходу от Директории мелкобуржуазных масс и прежде всего крестьянства.

Боротьбисты, которым Директория отказывала в легальном существовании, стали на путь вооружённой борьбы с нею. Они привлекали на свою сторону повстанческие отряды атамана Григорьева, служившего гетману, а затем Директории; организовали на Полтавщине повстанческие отряды. ЦК боротьбистов создал «Головну раду революційних емісарів», которая рассматривалась им как ядро будущего правительства.

Опыт борьбы против гетманщины и Директории показывал, однако, что раскол революционных сил, противопоставление «Головной ради» Временному рабоче-крестьянскому правительству Украины объективно помогали Директории. Это поняли раньше других лидеров боротьбистов В. Блакитный, И. Михайличенко и А. Шумский. По их инициативе в конце января 1919 г. в Харьков: прибыла делегация ЦК боротьбистов во главе с В. Блакитным для переговоров с Украинским советским правительством. В результате переговоров боротьбисты распустили свою «Головну раду» и заявили о своём желании активно сотрудничать с Советской властью, а их вооружённые отряды, включая атамана Григорьева, вливались в Красную Армию. Такой исход переговоров был крупной политической победой ЦК КП(б)У и Украинского советского правительства, способствовавшей усилению борьбы против Директории.

Мощный размах борьбы украинских рабочих и крестьян против Директории усиливал раскол и разброд в лагере мелкобуржуазной националистической контрреволюции; власть Директории, распространявшаяся на весьма ограниченную территорию Украины (преимущественно на Правобережье), не была прочной; восстания против Директории на Киевщине, Подолии и Волыни — лучшее этому доказательство.

Победоносное наступление украинских советских войск, восстания рабочих и крестьян против Директории — всё это говорило о том, что дни пребывания её у власти сочтены.

2. Зависимость Директории от иностранных империалистов

Буржуазно-кулацкая Директория была не только классово враждебной силой по отношению к рабочим и трудящимся крестьянам Украины. Она была и национально-враждебной силой по отношению к украинскому народу, хотя и прикрывалась национальным флагом. С самого начала своего существования она ориентировалась на иностранных империалистов. Директория предлагала американским и англо-французским империалистам свои услуги в борьбе против рабочих и крестьян Советской страны, но она в то же время не порывала отношений и с немецкими империалистами. Разоблачая предательство национальных интересов украинской буржуазией и её эсеро-меньшевистской агентурой, В. И. Ленин в докладе на объединённом заседании ВЦИК, Московского Совета, фабзавкомов и профсоюзов 22 октября 1918 г. говорил, что украинская буржуазия, как и буржуазия Финляндии и Польши, не продержалась бы у власти и одного дня без поддержки иностранных империалистов. Именно «…поэтому,— подчёркивал В. И. Ленин,— буржуазия этих стран, которая вчера продавалась немцам, ездила на поклон к немецким империалистам и заключала с ними союз против своих рабочих.., она теперь всем перепродаёт своё отечество. Вчера продавали его немцам, а ныне продают англичанам и французам»[269].

Враждебные народу украинские буржуазные националисты просили у американских и англо-французских империалистов оружие, боеприпасы для вооружения своих контрреволюционных банд, чтобы силой штыков подавлять возмущение масс. Отдавая при этом себе отчёт в том, что собственными силами они не в состоянии подавить революционную борьбу украинских рабочих и крестьян, петлюровские атаманы прямо ставили вопрос о приглашении на Украину французских войск.

Директория командировала в Одессу[270] генерала Грекова с поручением добиться от империалистов Антанты танков, орудий, пулемётов, обмундирования для своей армии. Представители Антанты, не обещая ничего конкретного, поставили перед Грековым предварительные условия: снятие блокады Одессы, установленной в период борьбы с гетманом; восстановление железнодорожной связи Киев — Одесса; передача в руки французского командования эксплуатации железной дороги Аккерман — Одесса — Николаев. Директория приняла все эти требования.

Но иностранные империалисты, делавшие главную ставку в своей интервенционистской политике на лагерь общероссийской белогвардейской контрреволюции, группировавшейся вокруг Колчака и Деникина, не спешили связывать свободу своих действий какими-либо общими соглашениями с Директорией, не получив от неё реальных и солидных компенсаций. Более того, зная, что без их поддержки Директория не может продержаться у власти даже небольшой промежуток времени, и играя на противоречиях между русской белогвардейской и украинской буржуазно-националистической контрреволюцией, империалисты Антанты прямо ставили перед лидерами Директории вопрос о превращении Украины в свою колонию взамен предоставляемой «помощи». Прибегая при этом к несложным дипломатическим манёврам, представители французского командования в Одессе добивались, чтобы с подобными предложениями выступили сами националистические временщики из Директории. Но последние, боясь всеобщего возмущения, оттягивали представление соответствующего документа. Поэтому когда Директория в 20‑х числах января 1919 г. направила в Одессу своих представителей С. Остапенко и О. Назарука с поручением заключить торговое и военное соглашение, то французское командование не пожелало даже выслушать их. И только после настойчивых просьб они были приняты начальником штаба французских оккупационных войск полковником Фрейденбергом. Он резким тоном недовольного хозяина в ультимативной форме изложил представителям Директории требования империалистов: изменить по согласованию с французским командованием состав Директории (речь шла об отставке Винниченко и Петлюры), передать все железные дороги Украины под контроль Франции, обратиться к Франции с просьбой об установлении над Украиной протектората. Ведение дальнейших переговоров было поставлено в зависимость от принятия и выполнения Директорией продиктованных ей условий.

Предъявленные условия не вызвали возмущения и негодования у посланцев Директории, которые имели категорический приказ Винниченко любой ценой добиться соглашения и «помощи» со стороны французского командования. На следующий день после приёма у Фрейденберга Остапенко обратился к американскому военному атташе с просьбой о посредничестве в переговорах с французским командованием; он просил также помочь добиться хотя бы внешнего смягчения предъявленных ультимативных требований. Последний обещал представителям Директории своё содействие.

Коммунисты Украины постоянно разоблачали предательскую деятельность Директории. На конкретных примерах они показывали народным массам, какую тяжкую и унизительную участь колониальной зависимости готовили им украинские буржуазные националисты. Киевские большевики, получив от одесских подпольщиков информацию о содержании переговоров делегатов Директории с интервентами, напечатали и распространили в дни заседаний «трудового конгресса» специальную листовку. В ней пункт за пунктом разоблачалось предательство Директории. Листовка подчёркивала: «Все, кто ещё сомневался в истинных намерениях Директории, поймёт теперь, что она есть кулацко- офицерская диктатура, которая уже стала агентурой банкиров Нью-Йорка, Лондона и Парижа. Контрреволюционная империалистическая Директория должна быть свергнута, и она будет свергнута»[271].

А тем временем массовое повстанческое движение на Украине делало положение Директории безнадёжным. Единственной её надеждой оставалась помощь империалистов. В Одессу была направлена новая делегация вымаливать у оккупантов оружие для борьбы против собственного народа. Чтобы умилостивить полковника Фрейденберга, представители Директории дали ему взятку в размере 5 млн руб.

Директория через свою многочисленную агентуру настойчиво добивалась получения во что бы то ни стало военной помощи от иностранных империалистов. Но последние не спешили с подписанием договора. После долгих упрашиваний посол Директории в Париже Г. Сидоренко, наконец, смог известить своих шефов, что французское правительство согласно оказать помощь на таких условиях:

Уже эти предварительные условия показывают, что речь шла о полном порабощении Украины, о превращении её во французскую колонию. Однако продажная Директория, рядившаяся в тогу «самостийности», не отвергла этих унизительных требований, а попыталась лишь смягчить их. 6 февраля 1919 г. на станции Бирзула состоялась встреча делегации Директории с полковником Фрейденбергом.

В целях достижения соглашения с империалистами Антанты из состава Директории вышел Винниченко (Петлюра не пожелал расставаться с властью); были также произведены изменения в составе «правительства». Вместо В. Чеховского «премьером» стал С. Остапенко. С большей настойчивостью он стал добиваться соглашения с Антантой.

Общее положение Директории к этому времени было настолько катастрофичным, что французское командование не считало возможным затягивать подписание военного соглашения. К Директории прибыл французский капитан, передавший 14 февраля 1919 г. Петлюре проект обращения, которое Директория должна была послать французскому правительству. В этом позорном документе, принятом Директорией 17 февраля, говорилось: «Директория, признавая сделанные ею ошибки, просит французское командование о помощи в борьбе против большевиков. Директория отдаёт себя под покровительство Франции и просит представителей Франции взять на себя руководство управлением Украины в области военной, дипломатической, политической, финансовой, экономической и судебной в течение всего времени, пока будет продолжаться война с большевиками, и, наконец, Директория надеется, что Франция и другие державы Согласия проявят великодушие, когда после окончания борьбы с большевиками возникнут вопросы о территориях и нациях»[273].

Подписывая такой отвратительный по форме и содержанию документ, украинские буржуазные националисты превращали Украину во французскую колонию, а украинский народ — в бесправных рабов. Получив этот документ, глава французской военной миссии в Румынии генерал Бертелло поручил генералу д’Ансельму, главнокомандующему силами интервентов на юге России, «передать Петлюре благодарность за выраженные им чувства и просить его сделать всё возможное для поддержания порядка и спокойствия в местностях, занятых его войсками…»[274]. В последних словах Бертелло заключалось категорическое требование о беспощадном подавлении революционных выступлений украинских рабочих и трудящегося крестьянства.

Начиная с февраля 1919 г., т. е. с того времени, когда дела петлюровской Директории очень ухудшились, особенно большой интерес к ней стали проявлять американские империалисты. В феврале 1919 г. в Одессу из Парижа прибыла большая американская миссия во главе с полковником Риггсом, бывшим американским военным атташе в Петрограде. Представителям буржуазной печати Риггс заявил: «Американская секция мирной конференции признала целесообразным командировать нас в Россию для ознакомления и изучения общественных настроений и экономического состояния страны. Все данные по интересующим нас вопросам будут передаваться по радиотелеграфу в Париж»[275].

Империалисты США оказывали Директории также и непосредственную помощь. В июне 1919 г. они продали ей разного военного снаряжения на сумму около 8 млн долл. в кредит сроком на пять лет.

Украинское советское правительство выступило с решительным протестом против того закулисного торга, который вели иностранные империалисты с Директорией. В своей ноте министру иностранных дел Франции Пишону от 26 февраля 1919 г., копия которой была направлена Парижской мирной конференции, оно указывало, что Директория лишена не только территории и поддержки рабочих и крестьян Украины, но и политической поддержки даже со стороны ряда националистических партий. При этом Советское правительство Украины предупреждало: «Всякие соглашения, которые не будут считаться с полной экономической независимостью Украинской Социалистической Советской Республики, осуждены заранее на неудачу. Неслыханные условия, принятые Директорией, а также и политика грубого насилия, проводимая Францией на Украине, увеличат только возмущение рабочих и крестьян против французского правительства»[276].

Эти, как и многие другие, факты неопровержимо доказывают, какую величайшую угрозу для свободы и независимости украинского народа представляла деятельность украинских буржуазных националистов. Контрреволюционная Директория, защищая эгоистические классовые интересы украинской буржуазии и кулачества, продавала Украину в колониальное рабство. Коммунисты и Советское правительство Украины разоблачили закулисный торг украинских буржуазных националистов, показали народным массам, какую величайшую угрозу их свободе и независимости представляла политика Директории.

3. Борьба трудящихся Украины против банд Директории и их изгнание

Ещё в ноябре 1918 г. украинские советские дивизии начали свой освободительный поход и вступили на территорию Украины. 2‑я Украинская советская дивизия (начдив В. Ауссем, позднее А. Ленговский, комиссар И. Минц) наступала в харьковском направлении, а 1‑я Украинская советская дивизия (начдив Н. Крапивянский, затем И. Локотош, комиссар И. Панафидин) — из района Стародуба в киевском направлении. Напряжённая борьба развёртывалась в тылу врага. Партийная организация и ревком Харькова сдерживали массы от преждевременного выступления, стремясь начать восстание в момент приближения советских войск к городу. В конце декабря Я. Эпштейн (Яковлев), работавший подпольно в Харькове, сообщал Центральному Комитету КП(б)У и Реввоенсовету Украинского фронта: «1 января назначаем выступление. Сообщите Ваши ресурсы и намерения»[277].

В ночь на 2 января 1919 г. Харьковский ревком объявил о переходе власти в руки Совета рабочих депутатов. Восстановленный Совет опубликовал сообщение, в котором говорилось: «Волей всего харьковского пролетариата Харьковский Совет рабочих депутатов провозглашает себя единственной властью в городе… Охрану порядка в городе берет на себя вооружённый пролетариат»[278].

Рабочие отряды разоружали петлюровских бандитов. Утром 3 января бойцы 5‑го пехотного полка (командир Д. Шмидт) и кавалерийского полка червоного казачества (командир В. Примаков) 2‑й Украинской советской дивизии вступили в Харьков.

Трудящиеся с ликованием встретили своих освободителей. Вскоре в Харьков прибыло Украинское советское правительство. Из Харькова правительство стало руководить борьбой на полное освобождение Украины от петлюровцев и иностранных интервентов.

С огромным воодушевлением и моральным подъёмом боролись рабочие и крестьяне за очищение Советской Украины от украинской буржуазно-националистической контрреволюции. Стремясь задержать дальнейшее наступление советских войск, петлюровские банды предпринимали судорожные попытки к обороне важных железнодорожных узлов. После потери Харькова петлюровцы пытались закрепиться в районе станции Мерефы, преграждавшей советским войскам путь на южную Украину. Бешеное сопротивление оказали петлюровцы и в районе Люботина, задерживая продвижение советских войск на Полтаву — Кременчуг. С утра 6 января в районе Мерефы и Люботина разгорелись ожесточённые бои. Сосредоточив в этих важных пунктах крупные силы пехоты, поддержанной тяжёлой и лёгкой артиллерией и броневиками, противник переходил в яростные контратаки. Но советские войска успешно отражали все контратаки петлюровцев, наносили противнику большой урон, захватывая один за другим рубежи на подступах к Люботииу и Мерефе. К 2 часам дня советские войска стремительным ударом овладели Люботином. К 3 часам дня петлюровцы были изгнаны советскими частями под командованием П. Дыбенко и из Мерефы[279]. В районе Люботина вечером 6 января петлюровцы попытались перейти в наступление, но контратаками советских войск были отброшены. В боях за Люботин отличился полк червоного казачества; в день своей первой годовщины (10 января 1919 г.) полк был награждён Украинским советским правительством почётным Красным знаменем[280]. Высокая правительственная награда ещё выше подняла боевой дух советских воинов.

Успешное наступление советских войск вызвало новую волну повстанческого движения в тылу Директории. Обманутое буржуазными националистами крестьянство массами покидало ряды петлюровской армии. В Ромнах Полтавской губернии в середине января 1949 г. мобилизованные Директорией устроили митинг и решительно заявили, что они не будут воевать против советских войск. Аналогичные события произошли в Миргороде[281]. В районах Зенькова, Гадяча, Лохвицы той же губернии действовали партизанские отряды. В руках советских повстанцев была значительная часть Екатеринославщины.

Ведущую роль в борьбе против контрреволюционной Директории играли металлисты и шахтёры Донбасса, рабочие Екатеринослава. В районе Павлограда были сосредоточены главные силы повстанцев. Областной повстанческий штаб, возглавляемый Г. Колосом, объединил мелкие партизанские отряды. В начале ноября 1918 г. повстанцы овладели Павлоградом и Ново-Московском, где находились крупные гарнизоны немецких войск. К концу месяца восстание распространилось на уезды: Павлоградский, Ново-Московский, Александровский (без Александровича), Мариупольский (без Мариуполя), северную часть Бердянского и Мелитопольского[282]. При приближении украинских советских войск повстанцы захватили железнодорожную линию Павлоград — Синельниково — Чаплино[283], чем оказали значительную помощь наступавшим советским войскам.

Широкая повстанческая борьба развернулась и в Херсонской губернии. Наиболее крупные восстания происходили в Елисаветградском уезде. Рано утром 2 февраля 1919 г. значительная часть Вознесенска была захвачена повстанцами. 5 февраля в городе вспыхнуло восстание. Правда, петлюровцы вскоре выбили повстанцев из этих пунктов, но повстанческое движение на Херсонщине не только не было ликвидировано, но, наоборот, принимало всё больший размах[284].

Отдельные повстанческие отряды действовали в Донбассе и в Северной Таврии. Так, в Днепровском уезде действовал отряд матроса П. Тарана, который успешно громил врага, систематически разрушал телеграфную связь Крыма с Доном, Кубанью, Одессой[285].

С большим нетерпением ожидало прихода Красной Армии украинское трудовое крестьянство. Бюро украинской советской прессы сообщало, что нередко за сотни вёрст в части Красной Армии приходили крестьянские делегации и просили им выдать «мандат», на основании которого они могли бы доложить своим односельчанам, что они действительно говорили с бойцами Красной Армии[286].

Крупные восстания против Директории вспыхивали даже в тех районах, которые Директория считала своим надёжным тылом.

Так, в 20‑х числах января власть Директории была свергнута в Черкасском, Звенигородском и Уманском уездах Киевской губернии[287]. Город Васильков и местечки Обухов и Триполье были заняты советскими повстанцами. В районе Малина оперировало около 200 повстанцев, в районе Радомышля — 600 повстанцев. В Сквире советские повстанцы вступили в бой с петлюровцами, изгнали их из города и восстановили Советскую власть[288].

Повстанческое движение охватило Подольскую губернию. Подольский губком КП(б)У, возглавляемый А. Снеговым, в начало февраля 1919 г. созвал в Виннице конференцию ревкомов. Учитывая боевое настроение крестьянской бедноты, располагая значительным числом повстанческих отрядов и стремясь оказать максимальное содействие наступавшим советским войскам, конференция решила в ночь на 15 февраля объявить вооружённое восстание в Подольской губернии. Был создан губревком, который выделил губернскую тройку по руководству восстанием в составе Кудря (А. Снегова), Клопота (М. Литвиненко) — боротьбист и М. Ткачука. Последний был назначен военным руководителем восстания. Губернская тройка прибыла в Проскуров и приступила к практической работе по подготовке восстания.

По условному сигналу в ночь на 15 февраля, как было указано в приказе, началось восстание в Проскурове. Многие петлюровские части сочувствовали восстанию, а артиллеристы приняли в нём активное участие. Интенсивным и точным артиллерийским огнём по железнодорожной станции Проскуров были разгромлены стоявшие там эшелоны петлюровских войск. Успех был на стороне бойцов за Советскую власть. Но петлюровское командование сумело быстро перебросить по железной дороге значительные силы, которые принудили повстанцев оставить Проскуров. В это же время вспыхнуло восстание в Ямпольском уезде Подольской губернии. Восстание перебросилось в Могилевский и Каменец- Подольский уезды, где начались ожесточённые бои против петлюровцев[289]. И, хотя восстание не приобрело того масштаба, какой намечался губернской тройкой, оно сыграло большую роль в разгроме Директории.

Крупные бои партизанских отрядов против войск Директории происходили на Волыни и в Полесье. Центрами борьбы за власть Советов здесь были местечко Домбровица, станции Сарны и Лунинец. Председатель Реввоенсовета повстанческих войск Белоруссии и Западной Украины А. Ильин в телеграмме от 6 января 1919 г. на имя В. И. Ленина и Я. М. Свердлова сообщал: «Повстанческие коммунистические войска, оперирующие [в районе] Сарны — Лунинец и отражающие петлюровские и другие белогвардейские банды, изнемогают в неравной борьбе… Мы обращаемся за товарищеской помощью к нашим братьям — рабочим Москвы и Питера: укрепите наш тыл, пришлите денег, одежды, обуви, дайте командный состав, а мы окажем помощь рабочим Киева и других городов и пришлём вам продовольствие в избытке, орудия, снаряды и прочее»[290].

Действия повстанцев Полесья были успешны. Среди полесских повстанцев было много трудящихся Белоруссии. В середине января 1919 г. район Лунинец — Домбровицы был очищен от петлюровцев, в освобождённых сёлах и местечках восстанавливалась Советская власть[291]. В начале февраля советское командование сообщило, что повстанческие части уже под Сарнами и что здолбуновским партизанским отрядом занят Ровно[292].

Под воздействием большевистской пропаганды и повстанческого движения усиливалось разложение петлюровских войск. Восстания и бои партизан против Директории расшатывали её тыл, вносили деморализацию в ряды её войск, содействовали наступлению Красной Армии. Разбив петлюровцев в начале января 1919 г. под Люботином, советские войска развернули наступление на Полтаву. Бой за овладение Полтавой начался утром 19 января и отличался большим упорством и ожесточением. Обладая значительными силами, петлюровцы в течение 16 часов оказывали упорное сопротивление, но к исходу дня не выдержали натиска красноармейских частей и бежали из Полтавы. О героизме советских войск командование действующих частей сообщало: «В начале боя наш бронепоезд был подбит и наша пехота была лишена артподдержки. Наши части, проявляя исключительный героизм, методически атаковали противника, семь раз поднимались в атаку и решительным ударом разгромили петлюровцев и выгнали их из города»[293].

Отдельная группа войск харьковского направления под командованием П. Дыбенко, сломив сопротивление петлюровцев у Мерефы, развернула успешное наступление на юг и 23 января завязала бои на подступах к Екатеринославу. Охваченные наступательным порывом, советские войска 26 января начали форсирование Днепра ниже железнодорожного моста. Петлюровские бандиты открыли сильный артиллерийский огонь по переправлявшимся красноармейцам 6‑го полка, которым командовал Я. Кисель. Стремясь облегчить положение форсировавших Днепр частей, советское командование активизировало действия со стороны Нижне-Днепровска, в сторону железнодорожного моста. В результате ожесточённого встречного боя петлюровцы были отброшены, и советские войска 27 января полностью очистили Екатеринослав от петлюровских банд[294].

На протяжении трёх недель со дня освобождения Харькова советские войска очистили от петлюровцев всю Левобережную Украину.

В исключительно тяжёлых условиях происходило наступление на киевском направлении 1‑й Украинской советской дивизии. Плохо обмундированные красноармейцы страдали от сильных морозов и снежных бурь, однако стойко переносили все тяготы зимнего похода. В борьбе против главных сил контрреволюционной Директории особенно отличалась бригада 1‑й Украинской советской дивизии (командир Н. Щорс), в состав которой входили Богунский и Таращанский полки. Такими же успешными были действия другой бригады, наступавшей на левом фланге 1‑й дивизии. Попытки петлюровцев удержать в своих руках важные железнодорожные узлы — Бахмач и Конотоп — закончились для них серьёзным поражением. Противник поспешно отступил к Киеву.

Движение Новгород-Северского полка (командир Т. Черняк) на юг и занятие им Прилук создало угрозу перехвата путей отступления на запад полтавской группировке петлюровских войск, разбитых советскими войсками харьковского направления. Петлюра решил дать советским войскам решающий бой под Киевом, для чего сосредоточил здесь пять лучших пехотных полков и один кавалерийский. При этом, не веря в силу и стойкость своих частей, Директория, стремясь вызвать панику среди советских войск, стала распространять всякого рода небылицы. Над расположением советских частей петлюровский самолёт разбрасывал листовки, в которых говорилось, что в Киев прибыли и отправлены на фронт бронеавтомобили со специальными приспособлениями для излучения «фиолетовых лучей», способных ослеплять человека даже тогда, когда он стоит спиной к их источнику. Далее листовка предупреждала, что избежать ослепления можно лишь, спрятавшись в погребе или землянке[295]. Разумеется, неумная выдумка петлюровцев никакого успеха не имела. Политработники разоблачили истинный смысл петлюровских провокаций. Советские войска стремительно двигались вперёд. 1 февраля 1919 г. к 2 часам дня они овладели местечком Бровары и вышли на подступы к Киеву[296]. Петлюровцы в Киеве были охвачены паникой, сама Директория спешно бежала в Винницу.

К советским войскам в Бровары прибыла делегация киевских рабочих; она рассказала командованию о положении в Киеве. Утром 5 февраля в обстановке всеобщего ликования трудящихся Киева Богунский и Таращанский полки вступили в столицу Советской Украины[297]. Украинское советское правительство высоко оценило боевые заслуги богунцев и таращанцев. Постановлением правительства от 7 февраля 1919 г. Богунскому и Таращанскому полкам за героические и доблестные действия против врагов революции были вручены почётные Красные знамёна; командиры полков Н. Щорс и В. Боженко за умелое руководство боевыми операциями награждены почётным оружием. За Богунским и Таращанским полками были официально закреплены их наименования[298].

Приведя в порядок свои части, командование советских войск начало новое наступление против петлюровцев. В начале марта Щорс принял командование 1‑й Украинской советской дивизией, а в апреле её комиссаром был назначен В. Исакович. Последовательными ударами советские войска выбили петлюровцев из Фастова, Казатина и Бердичева.

Успешно развивались боевые действия советских войск и на Волыни. В связи с освобождением 19 января Коростеня житомирская группа петлюровских войск оказалась под угрозой окружения советскими войсками. В руках противника был лишь один путь к отступлению — на Новоград-Волынский. Попытки петлюровцев оттеснить советские войска не удались; смелым ударом кавалерийской бригады, в составе которой действовал полк червоного казачества под командованием В. Примакова, петлюровцы 14 марта были изгнаны из Житомира.

Командование Украинского фронта направило на запад также части 2‑й Украинской советской дивизии, действовавшей до этого в составе войск харьковского направления. Овладев в середине марта станцией Христиновка и Уманью, войска 2‑й Украинской советской дивизии открыли себе путь к югу. В то же время в условиях весеннего бездорожья, преодолевая огромные трудности, 1‑я Украинская советская дивизия продолжала наступление в юго-западном направлении. Обойдя петлюровцев с фланга, богунцы 18 марта захватили Винницу. Через день таращанцы смелым ударом овладели городом и важной железнодорожной станцией Жмеринка. Тем самым советские войска раскололи петлюровский фронт на две изолированные части — юго-западную и северо-западную, действовавшую в районе Житомир — Коростень — Сарны. Войска Директории были отрезаны от Одессы. Значительная часть юго-западной группировки петлюровских войск, отступавшая на Вапнярку, попала в мешок.

Учитывая, что среди петлюровских войск было немало обманутого трудового крестьянства, командование 2‑й дивизии, как сообщал комиссар дивизии И. Минц, предъявило петлюровскому командованию ультиматум о сдаче. «Пока сдался,— говорилось в донесении комиссара,— гайдамацкий третий полк с двадцатью пулемётами, двумя орудиями, броневиками»[299]. Остальные части этой петлюровской группировки спаслись бегством на территории боярской Румынии.

Получив подкрепления от контрреволюционного «правительства» Западноукраинской народной республики, Петлюра решил силами своей северо-западной группировки ударить через Коростень и Бердичев на Киев и выйти в глубокий тыл советским войскам. Прорвав в середине марта фронт между Житомиром и Коростенем, петлюровцы к 23 марта подошли почти на 50 км (район станции Бородянка) к столице Советской Украины. Над Киевом нависла серьёзная угроза. Совнарком Украины и главное командование Украинского фронта приняли срочные и решительные меры к ликвидации опасности. В район станции Бородянка были переброшены дополнительные части, среди них был Богунский полк. Завязались упорные бои, петлюровцам было нанесено поражение. В этих боях советские воины и командиры проявили высокий героизм и мужество. Один из героических эпизодов был отмечен приказом Наркомвоена Украины П. Подвойского от 31 марта 1919 г. «При отступлении через реку Тетерев 20 марта,— говорилось в приказе,— петлюровцы пытались пироксилиновыми шашками взорвать мост, чтобы преградить путь нашей Красной Армии к дальнейшему наступлению. Один из наших доблестных командиров, питомец Рабоче-крестьянских Московских первых командирских курсов, тов. Квятко с группой смельчаков — героев красноармейцев — стремительно бросился на мост, где завязалась перестрелка, и с необычайным хладнокровием перерезал зажжённый бикфордов шнур…». Своим героическим поступком советские воины спасли мост, по которому ринулись остальные бойцы вслед за отступавшим противником. От имени Украинской Советской Социалистической Республики Н. Подвойский объявил благодарность Квятко и его боевым товарищам. Объявлялась благодарность «и тем полкам, которые рождают таких верных сынов Рабоче-Крестьянского Социалистического Отечества, а также первым Московским советским курсам, воспитавшим красного командира»[300].

Преследуя отступавшего противника, советские войска 8 апреля вновь овладели Коростенем[301].

Под Бердичевом отважно бились таращанцы. Однако петлюровцы, пользуясь численным превосходством, теснили советские части. Когда на этот участок фронта прибыли богунцы в сопровождении бронепоездов, то это изменило положение. Многодневные упорные бои и в районе Бердичева закончились поражением петлюровцев. Директория и остатки северо-западной группировки её войск бежали в Галицию.

Так украинские рабочие в союзе с трудовым крестьянством под руководством Коммунистической партии разгромили контрреволюционную буржуазно-националистическую Директорию, которая, прикрываясь маской «самостийности», пыталась спасти буржуазный строй на Украине.

Быстрая и относительно лёгкая победа над контрреволюционной Директорией (она продержалась у власти лишь 52 дня) была обусловлена тем, что Коммунистическая партия Украины, невзирая ни на какие трудности и опасности, разоблачала перед народными массами антинародную политику украинских буржуазных националистов, направленную на сохранение капиталистических порядков, продажность Директории.

Разгрому Директории способствовало и то, что благодаря правильной политике Коммунистической партии были вызваны раскол и разложение в мелкобуржуазном националистическом лагере и начался переход значительных групп из этого лагеря на сторону Советской власти. Всё это не только политически ослабляло Директорию, но и лишало её тыла, так как почти вся территория Украины была охвачена восстаниями или волнениями против Директории.

Избавлению украинского народа от капиталистического ига и прямой угрозы колониального порабощения в огромной степени способствовало то, что он опирался на поддержку и всестороннюю помощь братского русского народа. Украинские советские войска имели дружественный тыл Советской России, прикрывавший Украину от белогвардейских банд со стороны Дона и Кубани, что позволяло сосредоточить главные силы против петлюровских банд.

Разгром войск Директории был в то же время решительным поражением украинского буржуазного национализма и его гибельной политики, направленной на отрыв Украины от Советской России, на то, чтобы посеять недоверие и вражду между братскими украинским и русским народами.

Борьба украинских рабочих и крестьян показала, что Советская власть имеет глубочайшие корни в недрах украинского народа, что трудовой народ Украины признаёт только Советскую власть, считает её своей родной властью и готов бороться за неё до конца.