Одержимый

Глава 34

Эрин подтянула колени к груди. Смотрела сквозь окно в далекую даль, во взгляде читалось признание поражения.

– Он не мог так сильно тебя достать только тем, что ухлестывал за другими официантками.

Эрин повернулась ко мне:

– Его выдала грязь Напы.

Напа-Вэлли. Центр виноделия северной Калифорнии, в трех часах езды от того места, где мы сейчас находились.

– Во «Временах года» предлагаются горячие грязевые ванны, чтобы усилить контакт целебной грязи с кожей. Саймон называл эти ванны «грязевой рубашкой». Я же говорила тебе, что Саймон виртуозно владел словами. Лживый сукин сын. Он три месяца не говорил мне, что давно уже женат.

Эрин рассказала, что они познакомились, едва она начала работать в кафе. Он приходил чуть ли не каждый день, заказывал кофе с молоком, работал на ноутбуке и проверял котировки акций на одном из трех подключенных к Интернету компьютеров, которые стояли в кафе.

Он подружился со всеми. Людей притягивали к нему обаяние и богатство, пусть о последнем он говорил вскользь, лишь давая понять, что деньги у него есть. Не последнюю роль для Эрин сыграли его остроумие и уверенность в себе.

Свой роман они не афишировали. Он никогда не приглашал ее к себе. Если они проводили уик-энд вместе, то далеко от Сан-Франциско. В Напа-Вэлли, пили вино и купались в грязи. Как потом выяснилось, в эти самые уик-энды жена Андерсона возила их сына-аутиста в специализированный центр при Калифорнийском университете Лос-Анджелеса. Со временем жена его поймала (так Андерсон, во всяком случае, говорил), и он порвал с Эрин. А потом она поняла, что для него это привычная схема.

– Он был закоренелым грешником, – вынесла она приговор.

Энди появился после ее разрыва с Саймоном. Ее сразу потянуло к нему, но совсем не так, как к Андерсону. И такой сильной привязанности она более ни к кому не испытывала.

– Он первый дал мне почувствовать, что в моем образе жизни нет ничего зазорного. Уезжая из Мичигана, я знала, что обязательно встречу такого, как он.

Они тоже прошли через постель, но с этим как-то не сложилось, и потом их связывала исключительно дружба, глубокая и платоническая.

– А шесть месяцев тому назад он начал от меня отдаляться.

Примерно в это же время Саймон и Энди стали близкими друзьями. Оба любили поговорить о книгах и писательстве. Энди начал сидеть с детьми Саймона. Ему хотелось завести собственную семью.

– И какое отношение имеет все это к тебе, Эрин? Выкладывай. – Я заполнил возникшую паузу. – Ты заревновала? В этом все дело?

– Нет.

– Он был твоим лучшим другом, ваши отношения стали более напряженными, потом он умер. Так легко обвинить во всем Саймона.

– Ты не понимаешь.

– Так просвети.

– Ты, наверное, и не сможешь понять. Саймон поступил так жестоко.

– Он убил Энди?

– Я в этом не уверена.

– Почему ты думаешь, что такое возможно?

– Саймон был соблазнителем и манипулятором. Он заворожил Энди. У того началась депрессия. Он чувствовал себя таким одиноким.

– И решил избавиться от одиночества. Покончив с собой?

– Я должна посмотреть его дневник.

Зазвонил мобильник. Дэнни. Связь оставляла желать лучшего.

– Включи… новости. Радио… новости.

Я мог разобрать лишь каждое третье слово. Попросил его перезвонить. А Эрин – найти какой-нибудь выпуск новостей.

Я увидел съезд к небольшой бухте рядом с набережной Санта-Круса. Именно отсюда я наблюдал, как флотилия катеров и водолазы пытаются обнаружить останки Энни. У съезда поставили щит с надписью: «ТОЛЬКО ДЛЯ АВТОМОБИЛЕЙ „СКОРОЙ ПОМОЩИ“ И ПОЖАРНЫХ». Я свернул с шоссе.

Может, хотел притвориться, будто последних четырех лет и не было. Может, хотел вернуться в прошлое. По крайней мере в тот временной период, когда меня не мучили головные боли. Возможно, сказался морской воздух, но у меня вдруг сложилось ощущение, что мозг начал распирать череп. А те футболисты, что отплясывали танец маленьких лебедей на моем позвоночнике, подкачались стероидами. Глаза вылезали из орбит, ноги сводило судорогой.

Эрин нашла выпуск новостей.

Я нажал на тормоз и схватил Эрин за руку, чтобы она не повернула ручку настройки и не поменяла радиостанции. Мы как раз добрались до того места, где проселочная дорога переходила в пляж. Перед нами расстилался великолепный синий океан.

Двое возможных подозреваемых сидели в моей машине – официантка кафе и житель Сан-Франциско. Не могло возникнуть ни малейших сомнений, что в информационном выпуске речь шла именно о них.

И я лучше всех знал, что не взрывал кафе.

Могли копы придерживаться иного мнения?

Голова от боли просто раскалывалась. Мигрень, подумал я. Казалось, череп на затылке раскрывается и в зазоре воет жуткий ветер. Дверцу я открыл очень вовремя. Меня вырвало.

Я разогнулся и посмотрел на Эрин. Она сидела с каменным лицом.

– Это ты?

– Что я? – переспросила она. – Что я?

Свет резал глаза. Я их закрыл.

– Я про Мичиган, Эрин. Пожар. Черт побери, что еще ты мне не рассказала?

В ответ она открыла свою дверцу, вылезла из автомобиля, направилась к воде.

– Эрин!

Я не мог ни продолжить, ни идти за ней. Уж не знаю, какая гадость прицепилась ко мне, но она победила. Я вновь согнулся пополам. Меня еще раз вырвало. Уже одной желчью.

Через какие-то секунды (а может, минуты) я услышал шум. Поднял голову, открыл глаза. В зеркале заднего обзора увидел мигающие красно-синие огни. Повернул голову, чтобы посмотреть, кто пожаловал. Позади моего автомобиля стояла патрульная машина, блокируя проселочную дорогу.