Один час с Барбарой

XII

22.52

Ночью со стороны гавани для яхт на фоне темного неба вырисовывается величественный силуэт Майами, настоящая феерия огней.

На западном побережье круто устремляются вверх роскошные отели, тысячью ярко освещенных окон отражающиеся в зеркальной глади залива.

В разгар сезона в гавани вплотную друг к другу стоят на якоре сотни судов, от огромной яхты миллиардера до маленького скромного парусника.

Сейчас, в начале осени, их было не больше дюжины. На одном — изящном, далеко не маленьком паруснике с названием «Марджи Дж.» — горели сигнальные огни. На баке виднелись рядышком два огонька, очевидно, от зажженных сигарет. Вдруг один из них описал в воздухе светящуюся дугу и с легким шипением погас в воде. Лениво потянувшись в шезлонге, Мьюриэл положила свою ладонь на руку сидящего рядом мужчины и крепко сжала ее.

— Милый, — вздохнула она, — мне надо идти.

— Еще рано, — вяло запротестовал он и, приподняв свою мускулистую руку, взглянул на часы. — Даже одиннадцати нет. — Он в свою очередь сжал ладонь подруги. — Я думал, мы еще разок спустимся в кабину, прежде чем ты уйдешь, Мьюриэл.

— Прошу тебя, Норман.

Она высвободила руку, выпрямилась и залюбовалась прекрасным зрелищем Волшебного города.

— Ты же знаешь, иногда Джон рано возвращается домой. Я должна идти.

— Мне плевать на Джона, — сказал. Норман. — Даже если он вернется раньше тебя, он не узнает, где ты была.

— У него возникнут подозрения. — Она старалась говорить непринужденным тоном, но все же в ее голосе звучала озабоченность. — Нам не следовало бы, Норманн… То, что мы делаем, нехорошо.

— Зато приятно.

Он тоже выпрямился в своем шезлонге, в свете луны сверкнули белизной его зубы.

— Ты ведь не станешь утверждать обратное?

— Это приятно во время… — Она не закончила фразу. — Ты-то после не оказываешься в постели с Джоном, не должен ему врать и не задумываешься о том, что было бы, если б он когда-нибудь узнал…

— Нет, — вежливо согласился Норманн. — К счастью.

Мьюриэл поднялась с шезлонга. Это была высокая красивая женщина. При каждом порыве налетающего с моря ветерка ее легкое платье прилипало к бедрам. Норман встал перед ней и крепко сжал ее в своих объятиях. На нем были лишь купальные трусы, все тело покрывал ровный загар. Норман зарыл лицо в густые волосы Мьюриэл, затем медленно приподнял ей голову и поцеловал ее в губы. Мьюриэл страстно обняла его, царапая ему спину и оставляя на коже белые полоски — следы ее ногтей. Спустя мгновение она безвольно уронила руки.

Норман с улыбкой смотрел на ее запрокинутое лицо.

— Ты по-прежнему хочешь уйти? — прошептал он чуть охрипшим голосом.

— Нет, — ответила Мьюриэл, ее голос звучал так же хрипло. — Но надо.

Она решительно оттолкнула его и направилась на корму, где была привязана маленькая шлюпка. Норман нехотя последовал за ней.

— Надо так надо! — весело сказал он, стараясь скрыть свое разочарование.

Отвязав шлюпку, он подтянул ее к сходням, помог Мьюриэл спуститься и мощными гребками направил лодку к сверкающему огнями берегу. Зеркальная гладь залива отливала слабым голубоватым светом, тишину нарушал лишь негромкий плеск воды и легкий шум весел. Любовники молчали. Мьюриэл с некоторой грустью думала о муже и о своей утраченной любви. Норман, предвкушая удовольствие, мечтал о том, как он прекрасно выспится этой ночью в одиночестве на «Марджи Дж.», когда отвезет Мьюриэл на берег.

— Норман, осторожней! — вскрикнула Мьюриэл.

Дрожащим пальцем она указывала на что-то в воде. Норман обернулся в тот момент, когда шлюпка со странным приглушенным звуком ткнулась носом в какой-то предмет. Он отпустил весла, и шлюпку отнесло течением. Словно загипнотизированные, Норман и Мьюриэл в ужасе смотрели на мертвое тело, которое задела лодка.

— Черт возьми! Мьюриэл! Да ведь это труп! Это мужчина. Возьми-ка весла, подгреби к нему, я попробую его вытащить.

— Ты правда хочешь это сделать, Норман? — жалобно простонала она, сдавленным от страха голосом. — А нельзя его оставить? Кто-нибудь другой займется этим. Ну почему мы? Придется идти в полицию. Они опросят наши имена. Нет, Норман, мы не можем!..

— Замолчи! — раздраженно бросил он. — Говорю тебе, бери весла! Его относит. Разумеется, мы должны его вытащить. И не волнуйся, ты тут же сядешь в свою машину и уедешь, только потом я заявлю в полицию. Никто не узнает, что ты была со мной. — Склонившись над водой, он давал Мьюриэл указания. — Левее… Так, теперь прямо… Еще… Стоп!

Он наклонился к самой воде, ухватил труп за мокрую рубашку, постепенно, пыхтя от напряжения, перевалил через борт, и тело бесформенной массой осело на дно шлюпки.

— Готово! — вздохнул Норман. Он встал на колени возле ужасной находки. — Бедняга, у него перерезано горло.

Снова сев на скамейку, Норман взялся за весла.

Мьюриэл перегнулась через борт, сотрясаясь от спазмов.

— Не смотри, — посоветовал Норман. — И не думай об этом! Нас это не касается, мы его не знаем. Сейчас мы причалим. Возвращайся поскорей домой и забудь. Ты абсолютно ничем не рискуешь.

Мьюриэл сидела, скрючившись, опустив голову, и дрожала всем телом. Она промолчала. Она не могла сказать Норману, какая мысль пришла вдруг ей в голову: быть может, у покойника была жена. Жена, которая нашла себе возлюбленного, чьи объятия были более волнующими и страстными, чем супружеские ласки. Быть может, покойника звали Джон…

Она никак не могла отделаться от этой нелепой мысли и тихо плакала, пока шлюпка не пристала к пустынной набережной.

Норман, привязывая шлюпку, увидел залитое слезами лицо Мьюриэл. Он неловко помог ей выйти из лодки, хотел обнять и утешить. Но она, тихонько вскрикнув, быстро уклонилась от его объятий и бросилась к своей машине. Норман проводил Мьюриэл глазами, недоумевая, какая муха ее укусила. Подождал, пока она тронется с места и отъедет, а затем отправился на поиски телефонной будки, откуда он мог бы вызвать полицию.

Он так и не понял, что его роман с Мьюриэл закончился, и никогда не узнал, по какой причине, начиная с этого дня, она упорно отказывалась отвечать на его телефонные звонки.