Один час с Барбарой

VI

22.06

Первым впечатлением Шейна было, что молодая девушка, кинувшаяся от него в другой конец комнаты, прелестна и что своим неожиданным появлением он ее безумно напугал.

Пока он закрывал дверь, она, съежившись у стены, бледная как смерть, рассматривала его с растерянным видом. Наконец она выпрямилась и дрожащим голосом спросила:

— Мистер Шейн?

— Ну да, разумеется! — ответил он раздраженно. — Ведь это со мной вы хотели побеседовать, не так ли? Это моя квартира. Кого еще вы ожидали увидеть здесь?

— Не знаю… Пока вас не было, я так боялась. Я подумала, что, возможно, он сумел меня выследить…

— Кто это «он»?

Девушка по-прежнему стояла, прислонившись к стене, словно ее не держали ноги, и вся дрожала. Шейн медленно приблизился к ней. У детектива было ощущение, что при первом же его резком движении с девушкой случится нервный припадок.

— Человек, который… который убил моего брата, — проговорила она. — Так я, по крайней мере, думаю… Это не может быть никто другой, если… если мой брат в самом деле мертв. Но я же видела его, он вправду был мертв. Ведь вы выслушаете меня, мистер Шейн? Не скажете, что я сумасшедшая?

Шейн стоял теперь совсем рядом с ней. Он взял девушку за руку, тихонько подтолкнул к креслу и усадил.

— Разумеется, я вас выслушаю, — произнес он серьезным, внушающим доверие тоном. — Успокойтесь. Для начала вам надо что-нибудь выпить. Закройте глаза, расслабьтесь. Можете быть уверены, что, пока вы здесь, никто вас не тронет. Коньяк или херес?

— Немного хересу, пожалуйста. — И тихим дрожащим голосом девушка добавила: — Вы должны мне поверить, мистер Шейн. Должны…

Шейн, промолчав, достал из стенного шкафа две бутылки, принес из кухни рюмки, стакан с холодной водой и поставил все это на столик возле кресла, в котором сидела девушка. Наполнил рюмку хересом и протянул ей.

— Выпейте, рассказывать будете потом.

Себе он налил коньяку и, пригубив, с сожалением подумал о рюмке, оставленной у Люси. Оставленной ради того, чтобы, поспешив сюда, услышать невероятную историю о каком-то умершем брате, который в конечном счете, возможно, вовсе не умер, а был жив, как и все. Шейн уселся в кресле напротив девушки и подождал, пока она выпьет свой херес.

— Теперь рассказывайте мне о брате. Вы говорите, он убит?

— Да. Я видела его совсем близко, в ярде от себя. А когда вернулась, его уже не было, он исчез. — Девушка поежилась. — Но ведь мертвец сам уйти не может… — пробормотала она.

— Такое случается редко, — рассеянно признал Шейн. — Вам надо бы рассказать мне все с самого начала.

Ее лицо озарилось, словно Шейн высказал чрезвычайно мудрую мысль.

— Ну так вот. Все началось сегодня вечером. Хотя нет, не совсем. Я хочу сказать, что мой брат всегда проявлял слабохарактерность в отношениях с женщинами и вел себя довольно глупо. Последние четыре года, с тех пор как умер наш отец, я должна была присматривать за ним. Брат старше меня на два года, однако мне приходилось заботиться о нем.

Она замолчала, кусая губы и устремив взгляд куда-то вдаль, словно погрузилась в воспоминания.

— Вернемся к сегодняшнему вечеру, — посоветовал Шейн.

— Да, разумеется, — смущенно улыбнувшись, проговорила она. — Итак, мы уже две недели на отдыхе. Живем в отеле «Рони Плаза». Я чувствовала, я знала, что у него роман с какой-то девицей и что скоро наступит момент, когда мне придется вмешаться, но… Сегодня вечером, около девяти, брат позвонил мне. У меня было впечатление, что он ужасно взволнован. Он попросил меня немедленно приехать в отель «Ибикус», в комнату триста шестнадцать. Я велела ему повторить номер комнаты, записала, потом вызвала такси и поехала в «Ибикус». — Девушка с трудом сглотнула, и Шейн плеснул в ее рюмку еще хересу. Но она, словно не заметив, продолжала свой рассказ: — Я поднялась на третий этаж, подошла к триста шестнадцатому номеру и постучала. Через фрамугу над дверью виден был свет, но никто не отозвался. Я… я постучала три раза, позвала, а потом толкнула дверь. Она была не заперта. И я увидела брата, лежащего на кровати. Он был в одной рубашке, свернутый пиджак подложен под голову… и текла кровь… У него на горле была большая рана. Я… я увидела, что он мертв. Он был в самом деле мертв, мистер Шейн! У него были открытые, остекленевшие глаза.

Внезапно она спрятала лицо в ладони и разрыдалась.

Шейн не мешал ей плакать. Он закурил, глотнул из своей рюмки с коньяком и запил водой. Когда девушка немного успокоилась, он ласково обратился к ней.

— Чем скорее вы мне расскажете, что произошло дальше, тем скорее я смогу что-либо предпринять.

— Да, конечно, я понимаю. — Она подняла голову и, сделав над собой усилие, продолжила: — Я даже не стала входить в комнату. Это было ни к чему. Я знала, что он мертв. Я чуть было не воспользовалась телефоном, который стоял возле кровати, но подумала, что рискую стереть отпечатки пальцев, и вспомнила, что, выйдя из лифта, прошла мимо комнаты с раскрытой настежь дверью. Я побежала туда, чтобы попросить людей сообщить о случившемся администрации отеля, но в комнате никого не оказалось. Тогда я позвонила сама и вернулась в триста шестнадцатый номер. Все это заняло у меня не больше двух минут, я уверена. Но когда я вернулась, дверь триста шестнадцатого была закрыта. Свет по-прежнему горел. Я толкнула дверь — она открылась, как и в первый раз. Но моего брата там не было. Он исчез, и не осталось никаких следов. Ни пиджака, ни крови. Ничего.

— Вы уверены, что не ошиблись комнатой?

— Абсолютно уверена. Увидев, что дверь закрыта, я проверила номер. На этот раз я вошла, заглянула в ванную, открыла шкаф, я даже посмотрела под кроватью. Знаете, у меня было впечатление, что я, словно Алиса, попала в Зазеркалье. А потом я выбежала в коридор, и этот человек набросился на меня! — Она замолчала с открытым ртом, прерывисто дыша, как будто заново переживала эту ужасную сцену. — Я не знаю его. — Теперь девушка заговорила медленней. — Я никогда его не видела прежде, это точно. Коридор был плохо освещен, но я разглядела его лицо, когда он кинулся на меня. Страшное лицо, с большим шрамом. Я повернула назад и побежала вглубь коридора, где горел красный свет, — к черной лестнице. Он крикнул что-то — я не поняла что — прежде чем пустился за мной в погоню. Я не обернулась. Я знала, что он только что убил моего брата и меня он тоже убьет. Я бросилась к лестнице, сбежала по ступенькам и очутилась в темном переулочке, ведущем к освещенной улице. Я изо всех сил помчалась туда, на свет. Тот человек все бежал за мной и кричал, чтоб я остановилась. Оказавшись на улице, я увидела такси и кинулась ему наперерез. Машина затормозила, я вскочила в нее и крикнула шоферу, чтоб он скорей ехал дальше. Таксист был очень добр. Я не знала, как поступить, и тогда в двух словах объяснила ему в чем дело, не вдаваясь в подробности. Он сразу подумал о вас. Сказал, что если кто-то в Майами и сможет мне помочь, то это вы, и привез меня сюда.

— Очень мило с его стороны, — пробормотал Шейн. — Но почему вы не обратились в полицию? Обычно в подобных случаях поступают именно так.

Девушка взяла со столика рюмку с хересом.

— Полиция внушает мне страх. Все говорят, что она коррумпирована и предпочитает бездействовать. К тому же я уверена, что там меня приняли бы за ненормальную. Тем более что «Ибикус», должно быть, известил полицейских, и те, конечно, успели убедиться, что никакого трупа в комнате нет. Они, наверное, и слушать бы меня не стали.

Шейн пожал плечами и встал с кресла.

— Выпейте-ка еще хересу. А я наведу кое-какие справки.

Он снял трубку и набрал номер.

— Алло? Сержанта Дженкинса, пожалуйста… Привет, сержант! Это Майкл Шейн. Из отеля «Ибикус» сегодня вечером вам ни о чем не сообщали?.. Ну, не знаю, об убийстве или еще о какой-нибудь шутке в этом роде… Отлично… Нет, не думаю. Если я что-нибудь узнаю, то поставлю вас в известность.

Закончив разговор, Шейн в раздумье почесал ухо, глядя на сидящую к нему спиной девушку. Та обернулась — лицо ее выражало тревогу, Майкл покачал толовой и принялся листать телефонный справочник, затем набрал номер «Ибикуса». Его соединили с Паттоном.

— Олли? Это Майкл Шейн. У вас там ничего не произошло сегодня вечером около половины десятого?

Он долго слушал, не спуская глаз с лица девушки.

— Спасибо, Олли. Я в долгу не останусь…

Повесив трубку, он снова сел в кресло.

— То, что изложил мне детектив «Ибикуса», совпадает с вашим рассказом, по крайней мере частично. Им неизвестно, что вы убежали из отеля и что за вами гнались. Но им действительно кто-то позвонил и сообщил об убийстве. Они поднялись сначала в триста седьмую комнату, поскольку телефонистка решила, что вы спутали номер, а затем отправились в триста шестнадцатый, но не обнаружили ни трупа, ни следов убийства. Естественно, полицию вызывать не стали. Они думают, что это чья-то дурная шутка или что звонила какая-нибудь ненормальная.

Увидев выражение его лица, девушка с отчаянием воскликнула:

— И вы, вы тоже так думаете, правда? Считаете, что я ненормальная и все это выдумала?

Шейн пожал плечами.

— Необязательно. За вами, наверное, гнался какой-то мужчина. А таксист случайно его не видел? — небрежно поинтересовался ой.

— Видел! И та дама, что сидела в такси, тоже. Вы можете спросить у них…

— Вы знаете номер такси или имя водителя?

— Нн-нет.

— А имя дамы?

— Нет. Ох, в конечном счете вы ничем не лучше полиции.

Девушка вскочила с кресла и пошатнулась.

— Я не могу этого доказать, но знаю, что мой брат убит. Я видела его собственными глазами, и это была не галлюцинация.

— Сядьте, — мягко сказал Шейн. — Я верю, что вы говорите правду. Вы увидели нечто такое, что заставило вас думать, будто ваш брат мертв. Давайте попробуем разобраться. Нет ли у вашего брата привычки устраивать разные дурацкие шутки?

Девушка нехотя снова села в кресло.

— Нет.

— Знаете, есть одна старая шутка: из бутылки выливают томатный соус…

— Перерезав до этого жертве горло? Да что вы, мистер Шейн?! Я видела зияющую рану у него на горле! А его остекленевшие глаза?! Глаза мертвеца!..

Шейн встал и зашагал взад и вперед по комнате.

— Вы не заходили в номер в первый раз? Ничего не осматривали даже мельком?

— Нет, я думала лишь о том, чтобы поскорее найти телефон.

— Следовательно, убийца мог прятаться в ванной или в шкафу?

— Возможно. Я не посмотрела.

— Сколько, по-вашему, вы потратили времени, чтобы дойти до другой комнаты и вернуться?

— Мне кажется, минуты две. Самое большее — три или четыре. Я не теряла ни секунды.

Шейн выглядел озадаченным.

— Если б не человек, преследовавший вас, я бы решил, что это галлюцинация. При теперешнем положении вещей даже не знаю, что я могу предпринять. Все же я загляну вместе с вами в «Ибикус», чтобы порасспросить детектива, который работает в отеле, и осмотреть место происшествия более тщательно, чем это было сделано.

Мысль о том, что ей придется вернуться в «Ибикус», повергла девушку в ужас.

— Я обязательно должна вас сопровождать? Вы не могли бы поехать туда сами?

Лихорадочным жестом она раскрыла свою сумочку из черной замши.

— У меня с собой много денег. Я могу заплатить вам аванс…

Шейн покачал головой, разглядывая ее усталое измученное лицо.

— Для того чтобы взять деньги вперед, я должен быть уверен, что смогу их заработать. — Он постарался скрыть от нее свои истинные мысли — что считает ее просто помешанной. И увидев, как огорчили девушку его слова, даже поспешил добавить: — Послушайте, я попытаюсь обнаружить какой-нибудь след. Когда мы будем уверены, что с вашим братом действительно что-то случилось, тогда и поговорим об авансе. — Он встал. — Вероятно, в случае надобности я найду вас в «Рони Плаза»? Скажите мне ваше имя и номер комнаты.

Девушка вздрогнула и умоляюще взглянула на Шейна.

— Я предпочла бы не возвращаться в «Рони». Человек, убивший моего брата, наверняка знает, где мы живем. Я не могу забыть его ужасную физиономию со шрамом. Нельзя ли… Нельзя ли мне попросту остаться здесь, пока вы будете наводить справки?

Шейн был в нерешительности. Одному Богу известно, что могло довести девушку до такого состояния. В любом случае налицо все признаки ярко выраженной мании преследования: только что она опасалась полиции, теперь ей кажется подозрительным собственный отель. И речи быть не может о том, чтобы оставить ее здесь одну во власти разных безрассудных страхов.

— У меня есть идея получше, — сказал Шейн добродушно.

Он подошел к письменному столу, взял один из своих личных бланков, написал на нем имя и адрес Люси Гамильтон, а затем добавил несколько строк:

Шейн подписался и прочел письмо своей гостье.

— Это моя секретарша, — объяснил он. — Я посажу вас в такси, которое доставит вас к ней. Там вы будете в безопасности, а я буду знать, где в случае нужды вас найти.

Остерегаясь, что в порыве благодарности девушка кинется ему на шею, детектив на всякий случай отвернулся: ему вовсе не хотелось, чтоб его целовала какая-то чокнутая.

В этот момент в коридоре раздались шаги и в дверь кто-то постучал.

Девушка ринулась вглубь комнаты, не сводя глаз с двери, словно боялась, что та вот-вот разлетится на куски.

— Это он! Я знала, что он придет за мной даже сюда. Не открывайте! Умоляю вас, не открывайте!

Шейн, сделав нетерпеливый жест, направился к двери.

— Ради Бога, перестаньте! — сказал он сердито.

Она попыталась его удержать. Стук тем временем повторился, и грубый голос произнес:

— Откройте, Шейн!

— Умоляю вас! — простонала девушка. — Если вы его впустите, я умру. Где мне спрятаться?

Шейн взглянул на нее с любопытством: похоже, она и впрямь еле жива от страха.

— Возьмите же себя в руки, черт побери! — прикрикнул он. — Пока вы со мной, никто не причинит вам зла.

Она отшатнулась от него, подобно чересчур ласковому щенку, которого пнули ногой. Будто он дал ей пощечину.

— Идите на кухню. Дверь закрывается изнутри на задвижку. Запритесь и сидите спокойно, пока я вас не позову.

Он тихонько подтолкнул ее к кухне и, когда девушка заперлась, открыл дверь посетителю. На пороге стоял высокий молодой мужчина со шрамом на лице.