Один час с Барбарой

VII

22.20

Мужчина был почти одного роста с Шейном. Его покрасневшее лицо, искаженное гневом или просто волнением, не было ни уродливым, ни страшным, как это утверждала девушка. В сущности, оно было бы даже красивым, если бы не шрам и не искажавшая черты тревога. На первый взгляд мужчине можно было дать лет тридцать.

Шрам пересекал щеку по диагонали, от уголка рта до верха сильно выступающей скулы. Вообще-то он, наверное, был не слишком заметен, но сейчас на побагровевшем лице шрам выделялся своей мертвенной белизной.

Шейн разглядывал незваного гостя, не двигаясь с места и преграждая ему путь. Мужчина шагнул вперед и, даже не пытаясь сдержать раздражение, произнес:

— Где она? Что вы сделали с Барбарой?

Широкая ладонь Шейна уперлась мужчине в грудь и оттолкнула его.

— Кажется, вас не приглашали войти, — резко заметил детектив. — Отчего такой шум?

— Это вы Шейн, что ли? — Мужчина сжал кулаки. — Я войду, когда захочу, и какому-то паршивому детективу не удастся мне помешать.

Взгляд серых глаз Шейна сделался жестким, на щеках обозначились две глубокие складки.

— Ну что ж, попробуйте!

Они долго мерили друг друга взглядами, потом мужчина как будто сумел овладеть собой и немного расслабился. Разжал кулаки, прищурил глаза и облизнул губы.

— Извините меня, — хрипло произнес он. — Мое имя Берт Полсон. Я так беспокоюсь за Барбару, что делаюсь просто как помешанный.

Слишком много психов разгуливает на свободе, подумал Шейн, а вслух сказал:

— Такой разговор мне больше нравится. Продолжайте в том же духе, и мы сумеем поладить.

Внезапно он повернулся к Полсону спиной и подошел к столику, где стояла его наполовину полная рюмка. Даже не пытаясь скрыть от гостя бутылку с хересом и вторую рюмку, он отпил глоток коньяка.

Полсон вошел в гостиную и окинул подозрительным взглядом три закрытые двери, ведущие в ванную комнату, в спальню и на кухню.

— Так значит, ее зовут Барбара? — спросил Шейн непринужденно. — Только теперь я сообразил, что она не успела представиться.

— Где она, Шейн? Что с ней? С чего это она вдруг кинулась от меня бежать, словно увидела самого черта?

— Что она сделала? Хотите выпить, Полсон?

— Нет, спасибо. Она вам не рассказала? Какую глупость она еще выдумала? Она не объяснила, почему пришла к вам?

— Она тут мне многое порассказала. — С рюмкой в руке Шейн опустился в кресло. — Уверяю вас, что с ней все в полном порядке, — добавил он. — Я покажу ее вам, как только вы убедите меня, что не представляете для нее никакой опасности.

— Опасности? — удивленно повторил Полсон. — Господи, но почему она боится меня?

— Может, присядете? — предложил Шейн. — Расскажите-ка теперь вы, что произошло.

Снова бросив взгляд на три закрытые двери, Полсон со скованным видом присел на самый краешек кресла напротив детектива.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — На этот раз она, должно быть, окончательно спятила. — Он не отрывал сверкающего взгляда от Шейна, пытаясь заглянуть ему в глаза, говорил хриплым голосом, нервозно произнося слова. — Что она тут с вами делала? Она что, действительно совсем чокнулась? Черт побери, вы не понимаете?..

— Нет, — отрезал Шейн, — пока я мало что понимаю. И на данный момент все ее объяснения звучат так же искренне, как ваши слова. Успокойтесь и постарайтесь меня убедить, что сами-то вы в здравом уме.

— Она рассказала вам, что, увидев меня, начала кричать и пустилась наутек из отеля?

— Да. Она даже добавила, что вы гнались за ней по лестнице и в переулке и что ей едва удалось от вас ускользнуть, вскочив в такси. Кстати, как вы ее здесь разыскали?

— Я успел заметить номер машины, нашел таксиста и расспросил его. Но почему она от меня убегает, Шейн? Ей ведь прекрасно известно, что я и пальцем ее не трону.

Теперь, немного успокоившись, Берт Полсон уже не выглядел на свои тридцать. Он казался подавленным и крайне огорченным.

— А она утверждает совсем обратное, — сухо возразил Шейн. — Уверяет, что вас не знает и никогда в жизни не видела. Она считает, что вы убили ее брата и…

— Ее брата? — воскликнул Полсон в изумлении, вид у него при этом был весьма комичный. — Но я и есть ее брат! Она вам этого не сказала?

Застыв в кресле, Шейн рассматривал свою рюмку, словно видел коньяк впервые в жизни.

— Нет, — медленно проговорил он. — Она мне этого не сказала, Полсон. Больше того, она утверждала, будто обнаружила тело своего убитого брата в триста шестнадцатом номере отеля «Ибикус» и будто вы набросились на нее, когда она через две минуты после этого выходила из номера.

Полсон обессиленно откинулся в кресле, прикрыв ладонями глаза, словно свет ослеплял его, и сдавленно прошептал:

— Если подумать, то, пожалуй, рюмочка мне бы не повредила.

Шейн наполнил рюмку коньяком и протянул ее Полсону.

— Чистый коньяк вас устроит? — невозмутимо осведомился он.

Полсон, не отвечая, поднес рюмку ко рту, залпом осушил ее, испустил глубокий вздох и поежился.

— Я — брат Барбары и, как вы можете сами убедиться, вовсе не умер. Теперь вам понятно мое беспокойство и желание поскорей отыскать сестру и позаботиться о ней?

— Очень даже понятно, если вы действительно ее брат и не лжете. Но, к сожалению, она мне изложила совершенно иную версию случившегося. Она пришла ко мне и наняла меня для того, чтобы я защитил ее от вас. Описала ваши приметы, включая шрам. Она хочет также, чтоб я выяснил, кто убил ее брата и каким образом избавились от трупа. Вы должны согласиться, — заключил Шейн, — что все эти противоречия осложняют мою задачу. Пока я не узнаю, кто из вас двоих водит меня за нос…

— Только не я! — быстро воскликнул Полсон.

Он достал из заднего кармана бумажник, раскрыл его и что-то вынул.

— У меня есть документы! Я могу доказать, что я — Берт Полсон. Вот, смотрите сами, я плохо вижу без очков.

Шейн отвел в сторону его руку с документами.

— А я могу с легкостью доказать, что я Майкл Шейн, — парировал он. — Но если я вам скажу, что у меня есть сестра по имени Барбара, что она внезапно сошла с ума и думает, будто я собираюсь ее убить, это вовсе не будет означать, что я ее брат. Выпейте-ка еще глоток и расскажите, чем кончилась ваша невероятная история.

— Нет, спасибо, мне пока хватит, — отказался Полсон, ставя рюмку на столик. — Что ж, слушайте. Мы с Барбарой живем в Джэксонвилле. Вернее, жили до того самого дня, когда меня призвали на службу в Корею. Пока я был там, наша мать умерла. Когда я вернулся, Барбара жила одна, и, похоже, ей это нравилось. В Джэксонвилле у нее была неплохая работа, и, казалось, она наслаждается своей независимостью. — Он помолчал, устремив взгляд в пустоту, будто что-то припоминая. — Возможно, я был неправ, но я подумал, что, наверное, такая жизнь Барбаре и нужна. У нашей матери был трудный характер, и Барбара никогда не жила своей жизнью. В шестнадцать лет у нее было нервное расстройство, и несколько месяцев она провела в психиатрической больнице. Я всегда считал, что всю ответственность за это несет наша мать. Вернувшись из Кореи, я рассчитывал поселиться в Джэксонвилле и думал, что Барбара будет вести наше хозяйство. Поговорил с ней об этом, но она закатила истерику, сказала, что я такой же эгоист, как наша мать, и хочу превратить ее в рабыню. — Он беспомощно развел руками. — Что тут поделаешь? Ей было двадцать лет, она сама зарабатывала на жизнь. Я не знал… Я очень любил ее, желал ей добра, но я не знал… И решил, что будет лучше, если она останется одна. Мне предложили работу в Детройте, и я согласился. Судя по письмам, которые я получал от Барбары, все у нее было в порядке… А потом, две недели назад, она прислала телеграмму, где сообщала, что у нее неприятности.

— Какого рода?

— Она не уточняла. Телеграмма была несколько странная. Ну, как сказать?.. Какая-то паническая, несвязная. Я ответил, что выезжаю, и отправился на своей машине — двадцать шесть часов пути. Когда я приехал в Джэксонвилл, ее в городе не оказалось. Никто не знал, где она. Я нанял тамошнего частного детектива, и сегодня во второй половине дня он разыскал ее здесь, в отеле «Ибикус», в триста шестнадцатом номере. Я сразу почуял, что что-то не так, поскольку раньше, приезжая в Майами, мы всегда останавливались в «Тропикал Армс», где нас все знают. Я сел в машину и поспешил сюда.

— В котором часу вы выехали из Джэксонвилла? — поинтересовался Шейн.

— Около четырех.

— Не очень-то вы спешили найти сестру, — сухо заметил детектив. — Этот путь можно легко преодолеть за четыре часа.

— Я попал в аварию недалеко от Форт-Лодердейла: в меня врезался какой-то идиот. Я замедлил на красный свет, а он наскочил на меня сзади, и я влепился лбом в ветровое стекло. Потерял сознание, разбил очки, так что потом вынужден был еле тащиться и потерял много времени. Когда я приехал в «Ибикус», было около половины десятого.

Полсон снова замолчал, блуждая где-то взглядом, словно пребывал во власти мучительных воспоминаний.

— Что же дальше? — спросил Шейн.

— А дальше я поднялся на третий этаж. Идя по коридору, увидел, что дверь триста шестнадцатого номера открыта. Горит свет. Я был в трех ярдах от комнаты, когда из нее вышла Барбара. Заметив меня, она испустила крик и кинулась бежать. Я не перестаю думать об этой сцене, — добавил Полсон устало, — и по-прежнему ничего не могу понять. В коридоре было довольно темно. Барбара выходила из освещенной комнаты — должно быть, она меня не узнала… Вот возможное объяснение.

— Это не объясняет того, что рассказывает она, — резко возразил Шейн. — Она утверждает, что остановилась в «Рони Плаза» вместе с братом. Тот позвонил ей и попросил приехать в «Ибикус». Она пришла туда в половине десятого и обнаружила его на постели в триста шестнадцатом номере с перерезанным горлом.

— Но в триста шестнадцатом не было вообще никого, ни живого, ни мертвого! Я уверен в этом! Кинувшись вдогонку за Барбарой, я успел бросить взгляд за дверь. Комната была пуста!

Шейн кивнул, допил свою рюмку и поставил ее на столик.

— Я знаю. По крайней мере, эта деталь совпадает с ее рассказом. Она говорит, что тело ее брата исчезло, пока она звонила по телефону из другой комнаты.

— Но ведь ее брат — это я! — снова воскликнул Полсон, которому отчаяние, казалось, придало силы. — Позвольте мне ее увидеть, мистер Шейн, позвольте с ней поговорить! Вы останетесь тут же, будете свидетелем! Вы же видите, что ей надо помочь! Видите, что ее рассказ бессвязен!

— Некоторая непоследовательность в нем есть, это точно, — согласился Шейн. Он в нерешительности забарабанил пальцами по ручке своего кресла, потом добавил: — Кое-какие детали нетрудно проверить.

— Так проверьте же, черт возьми! — взорвался Полсон. — Вы детектив или нет? Выясните, в чем тут дело! Вы говорите, что с Барбарой все в порядке и вы мне ее покажете, но могу ли я вам доверять? Докажите!

— Пока что вам придется поверить мне на слово.

Шейн взялся за телефон и набрал номер «Ибикуса».

— Скажите, у вас проживает некая мисс Полсон? — спросил он у телефонистки. — Барбара Полсон из Джэксонвилла?

— Комната триста шестнадцать, — тут же ответила Эвелин. — Но мисс Полсон вышла.

— Я знаю. Скажите, малышка, что, в триста шестнадцатом никаких новых трупов?

Последовало продолжительное молчание.

— Не понимаю, о чем вы, сэр, — сказала наконец Эвелин. — Кто говорит?

— Не имеет значения.

Шейн повесил трубку и подошел к Полсону, который, встав с кресла, вопросительно смотрел на него.

— Ну, что касается этого, тут, во всяком случае, порядок, — сообщил Шейн. — У мисс Полсон комната триста шестнадцать, и сейчас ее в номере нет.

— Хорошо… Чего же вы ждете?

— Секундочку.

Шейн позвонил в «Рони Плаза».

— У вас остановилась мисс Полсон? — снова спросил он. — Барбара Полсон из Джэксонвилла?

На этот раз ему пришлось ждать дольше, и ответ был отрицательный.

— Нет, сэр. Мисс Полсон у нас не останавливалась.

Шейн бросил трубку и пожал плечами.

— Сейчас мы все выясним.

Он подошел к двери, ведущей в кухню, и постучал.

— Барбара, это Майкл Шейн. Вы можете выйти.

Берт Полсон подскочил к нему с исказившимся от гнева лицом.

— Черт побери! Вы мне пудрили мозги, а она была здесь? Почему вы…

— Заткнитесь! — грубо оборвал его Шейн. — Я обещал, что избавлюсь от вас, прежде чем позволю ей выйти. Если она вас слышит… — Он еще раз постучал в дверь. — Все в порядке, Барбара, вы можете открыть. Даю вам слово, вы ничем не рискуете.

За дверью было полное молчание. Полсон оттолкнул Шейна в сторону, схватился за ручку двери и дернул изо всех сил.

— Барбара! — крикнул он. — Ты меня слышишь, Барбара? Это Берт, дорогая! Берт! Ты меня слышишь? Все в порядке. Клянусь тебе, все в порядке! Я так волновался, Барбара.

Не двигаясь с места, Шейн с сумрачным видом наблюдал за суетящимся перед дверью Полсоном, все мольбы которого оставались без ответа. Наконец, детектив сказал:

— Если б вы дали ей открыть, прежде чем начали орать как осел, все было бы в порядке. Теперь же, учитывая, как она на вас реагирует, она, должно быть, удрала через запасный выход по пожарной лестнице.

Полсон резко повернулся к Шейну.

— Пожарная лестница? В кухне есть запасный выход?

— Ну да, — ухмыльнулся Шейн. — Если б вы предоставили действовать мне…

Но Полсон, не слушая, в бешенстве ринулся на дверь, и та не выдержала под его тяжестью. С первого взгляда было ясно, что кухня пуста. Полсон устремился к запасному выходу, вылез на площадку пожарной лестницы и с тревогой глянул на улицу. Затем вернулся в кухню, потемнев от злости.

— Ушла! — пробормотал он. — Бог знает куда! И Бог знает, что еще она выдумает теперь! Вы мне заплатите за это, Шейн! Вы во всем виноваты. Если бы вы мне сразу сказали…

Он бросился было к двери, но Шейн ухватил его за руку и заставил развернуться.

— Не кричите так громко. Возможно, у нее были веские причины, чтобы избегать встречи с вами… А теперь вы отправитесь вместе со мной в полицию…

Вдруг лицо Берта Полсона невероятно преобразилось. Жестокая усмешка обнажила зубы. Быстро отступив, он сунул руку под пиджак, выхватил армейский кольт сорок пятого калибра и направил его Шейну в живот. Шейн помедлил секунду, собираясь кинуться на противника.

— Без глупостей! — пригрозил Полсон. — Подстрелю как зайца, приятель! Убивать стало для меня в Корее привычным делом, уж можете быть уверены. Отправляйтесь себе в полицию, если вам так хочется, но без меня. А я сегодня уже наговорился. Вы понимаете, что Барбара бродит сейчас где-то по улицам, в темноте, одна, с Бог знает какими еще фантазиями в голове?.. Я найду ее, черт побери! — Продолжая говорить, он отходил к двери, по-прежнему направив свой пистолет на Шейна. — Не шевелитесь! — приказал Полсон. — Одно движение, и я выстрелю, честное слово! Она — моя сестра, и я за нее отвечаю! — Левой рукой он, не сводя с Шейна лихорадочно блестевших глаз, нащупал у себя за спиной дверную ручку. — И не пытайтесь за мной следить, а то это плохо кончится, ей-Богу!

Он повернул ручку, выскользнул наружу и быстро закрыл за собой дверь.

Шейн вздохнул, подошел к столику и плеснул себе коньяку. Барбара уже, наверное, в полной безопасности у Люси или, во всяком случае, в такси, которое везет ее туда. Полсону ни за что не найти ее. А Шейну тем временем не терпелось кое о чем порасспросить массу людей.