Один час с Барбарой

XXII

23.43

«Силвер Глэйд», скромное ночное кафе, находилось в Южном квартале, менее чем в десяти минутах ходьбы от отеля Шейна. Над площадкой для танцев возвышалась маленькая сцена. Посетители, местные жители и туристы, редко напивались здесь до такой степени, чтобы им было все равно что пить, поэтому в кафе были вынуждены подавать приличные напитки. К Шейну тут относились с почтением.

Гардеробщица, радушно улыбаясь детективу, взяла у него шляпу.

— Добрый вечер, мистер Шейн! Что-то вас давно не видно.

На девушке было открытое вечернее платье, красиво подчеркивающее ее пышную грудь.

Склонившись над невысоким барьером, Шейн бросил взгляд на эти плохо скрытые прелести.

— Дело в том, что у меня не было случая полюбоваться ландшафтом, — сказал он. — Теперь, моя красавица, когда я познакомился с ним, вы будете видеть меня гораздо чаще. Каждый вечер. — Он достал из кармана фотографию молодого человека, чье тело было найдено в заливе, и протянул ее девушке, которая тем временем изо всех сил старалась покраснеть. — Я всегда полагал, что девушка с такой фигуркой, как у вас, должна быть чертовски умна. Скажите, вам не приходилось видеть здесь этого типа?

Она отказалась от тщетной попытки покраснеть, расхохоталась, польщенная комплиментом, и незаметным движением плеча еще больше обнажила свою грудь.

— Вы все шутите, мистер Шейн.

Детектив внимательно наблюдал за ней, пока она с озадаченным видом изучала фото.

— Не помню, — сказала наконец девушка. — Я, знаете ли, редко смотрю на клиентов. Разве что на высоких, противных, рыжих, но такие заходят нечасто.

— Подумайте хорошенько, — настаивал Шейн. — Он не приходил сегодня вечером около десяти?

— Правда, не знаю. Мне эта фотография абсолютно ничего не говорят.

— Что ж, тем хуже. Спасибо.

Шейн забрал у нее снимок, постаравшись с деланным восторгом, будто ненароком, коснуться ее выставленных напоказ прелестей, отчего девушка с тем же деланным восторгом закатила глаза, и они расстались, оба довольные. Шейн прошел в бар. Одно место у стойки было свободно. Бармен, мужчина лет сорока с добродушным лицом, увидев детектива, схватил бутылку с коньяком и поставил ее на стойку вместе с пузатой рюмкой и большим стаканом ледяной воды.

— Вы у нас теперь редкий гость, Майкл, — улыбаясь, сказал он Шейну с упреком.

— И не говорите! В последнее время я все больше дома по вечерам. — Шейн положил фотографию перед барменом и налил себе коньяку. — Не видели здесь сегодня оригинал?

Бармен бросил на снимок быстрый взгляд, затем достал из кармана очки и, надев их, внимательно изучил фотографию.

— Не припоминаю, Майкл. Но это ничего не значит. Сами понимаете: если это не завсегдатай…

Шейн сказал, что да, конечно, он понимает, и с грустным видом принялся потягивать свой коньяк. Кто-то хлопнул его по плечу. Это был Сальвадоре, хозяин «Силвер Глэйд», высокий черноволосый молодой человек в безукоризненном смокинге.

— Счастлив вас видеть, великий детектив. Если только вы не собираетесь, как в романах, предать огню и мечу мое заведение. — Он указал на бутылку, стоящую перед Шейном, и сказал бармену: — Я угощаю, Генри.

— Я всего лишь разыскиваю одного дружка, вот его личность. — Шейн показал фотографию. — Вы случайно не видели эту физиономию?

Сальвадоре критическим взглядом посмотрел на снимок.

— Видел дюжину таких. Этот ваш малый похож на всех и каждого.

— Верно. Это-то меня и удручает. Послушайте, Сальвадоре, дело очень важное. Покажите снимок официантам и посыльным. Если кому-то этот тип покажется знакомым, пусть подойдут ко мне.

— Ну разумеется, Майкл.

Сальвадоре осторожно, двумя пальцами, взял фотографию и удалился. Шейн снова уткнулся в свою рюмку. Он ни на что особо не надеялся. Сальвадоре прав: лицо на снимке было совсем обычным — мало шансов, чтоб на него обратили внимание в «Силвер Глэйд» или в каком-нибудь другом месте. Но проверить необходимо, потому что, если в десять часов вечера он был еще жив… «Ну что с того? Что это докажет?» — с раздражением спрашивал себя Шейн. Личность человека, убитого в «Ибикусе», и того, со шрамом, все равно не будет точно установлена. Берт Полсон? Чарлз Барнс? А девушка, убитая в парке?.. Что касается ее, то тут, по крайней мере, Шейн был уверен, что это не Барбара Полсон. Это должна быть и даже несомненно есть Мэри Барнс, проживавшая в отеле «Рони Плаза». Брат попросил ее приехать в «Ибикус», она увидела его мертвым в триста шестнадцатом номере, убежала оттуда, смертельно напуганная человеком со шрамом, и укрылась у Шейна. Но когда появился ее преследователь, она снова сбежала…

Да, все это согласуется с тем, что известно — правда, весьма немногим — о Мэри и Чарлзе Барнсе… Однако в голове у Шейна вертелась одна мысль. Мысль, которую ему никак не удавалось ухватить и точно сформулировать, но он чувствовал, что именно она явилась бы ключом к разгадке тайны. Интуиция ему подсказывала: достаточно этой мысли определиться, и он все поймет. Она шевелилась где-то глубоко в подсознании; иногда ему казалось, что она вот-вот выберется на поверхность, он уже почти ловил ее! Но всякий раз она ускользала снова, теряясь в лабиринте воспоминаний, болтовни разных людей, противоречивых фактов и неподтвердившихся гипотез.

Шейн настойчиво перебирал в памяти все, что произошло за вечер, вплоть до мельчайших подробностей. Да, ключевая деталь была где-то тут, скрытая в уголке подсознания, но как отыскать ее в этом хаосе истин и заблуждений?

И все-таки он должен ее найти, время не терпит. Да, Шейн чувствовал, что время торопит, хотя девушка мертва, мертва по его вине. Отчего он испытывает мучительное ощущение, будто у него осталось какое-то срочное дело? Может быть, кто-то ждет его помощи?

Он взглянул на часы — одиннадцать сорок шесть…

И вдруг Шейн понял. Без четверти двенадцать! Он пообещал Люси, что придет к ней не позже полуночи!

Сальвадоре, вернувшись к бару, положил фотографию на стойку.

— Ничегошеньки, старина. Никто не знает.

Шейн рассеянно посмотрел на снимок: теперь это уже не имеет значения, теперь он знает, что так давно его мучило.

Даже не поблагодарив Сальвадоре, он, с потемневшим от гнева лицом, вскочил со своего табурета и быстрым шагом направился к выходу: он злился на самого себя, что оказался так глуп.

Шейн вихрем пронесся мимо гардеробщицы, не услышав ее и не взяв своей шляпы, которую она ему протягивала. Выбежав на улицу, он вскочил в машину и резко тронулся с места.