Один и без оружия

Глава 07. «Неожиданный поворот» 10.04.2008, утро. Больница, реанимационное отделение.

Что у нас накопилось на это утро? «Нас» потому, что серого хвостатого друга посчитал. Вот скажи-ка, кот, не лежи без дела... Но кот не отвечает, лежит, прижавшись, греет ногу, тихо урчит, прикрыв глаза. Поэтому думать самому приходится, как это ни кажется сложным.

... в больнице нет никого из персонала...

... на улице беспорядки и стрельба...

... «странные» люди едят других людей, «нормальных»...

... другие люди бьют «странных» людей, и даже стреляют...

... если «странные» люди причинят вред другим людям, и те тоже превращаются в таких же «странных»...

Точно не сошел с ума? Но вот они, записи в новеньком ежедневнике, уже не одна страница наблюдений из окна палаты. Сумасшедшие не могут писать, или у каждого по-разному проявляется?

С последним выводом согласился бы с большей радостью, чем с остальными. Поскольку делать нечего, попытался вспомнить хоть любые предпосылки для такого невозможного происшествия. Много чего происходило за минувший год, выборы парламентские, выборы президентские, смена руководства, по крайней мере, в нашей области. Ставшая рутинной война на Кавказе затихла. Правда, теракты происходили, но года два уже тихо. Впрочем, вряд ли какой террорист такое сотворит. Ведь сам изобретатель этой отравы рискует в каждый момент стать «психом», мёртвым «психом». Надо привыкать называть живых мертвецов не психами. Психические больные по сравнению с ними милые добрые люди, даже если реальные людоеды.

Но на что тогда думать? Снова стал вспоминать, теперь, что же предсказатели обещали на этот год? Вроде сектанты в глуши ждут в конце весны приход конца света, а пока спрятались в горе, в землянках. Еще метеорит, что летом в Землю врежется. И большой адронный коллайдер, мол, запустят его, и все, приехали, Земля или развалится, или сойдет с орбиты... Только о появлении ненормальных, которые жрут людей, никто ничего не говорил. И не вампиры это, нет, те людей берегут и только кровь у них пьют, если верить легендам...

Может, все-таки, диверсия? На западе очередной кризис начинается, в прошлом году наш президент в Мюнхене задвинул такую речь, что на Западе могли решиться на любую подлость. Только вот это как солнечный свет, который во все стороны одинаково летит. Даже если готовили против одной стороны, достанется всем. Это слишком опасно, поэтому нереально.

В армии, и потом, в высшей школе милиции, изучали виды оружия массового поражения: ядерное, химическое, бактериологическое. Неужели сбросили на нас бактериологическую бомбу и заразили этим «сумасшествием»? «Вирус людоедства»? Нет, такого быть не может!

Впрочем, в юности любил фантастику, но даже там такого не читал. Хотя нет, вспомнил похожее, Пер Валё, «Стальной прыжок! Там вывели из строя полицию, прислав письмо с маркой для ответа. Марки оказались с отравой, но там маленькая скандинавская страна, может, там такое и пройдет. По нашей почте не разошлешь, страна громадная. Еще и почта неважно работает, не преминул отметить, попадают с доставкой и план пойдет насмарку!

Вот только как распылить над нашей страной, при нашей же ПВО, даже такой, полуразрушенной, представить невозможно. «Если из космоса?» - задаю себе вопрос. «А, ну, к чертовой матери, хватит фантастики, нет!» - в голове опять шумело. Нельзя на такие рассуждения отвлекаться, неизвестно, что там, в мозгу таблетки начудили. Уже наснилось, хватит!

Ну, что толку думать о причинах, если главное, что эти мёртвые заражают других людей при укусе. Вдруг подумал, что надо донести это до остальных. Может, и не один об этом догадался, но еще один повод отсюда выбраться. Сил стало чуть больше, пора уходить отсюда. Только как, если медработники эвакуированы, это в лучшем случае. Или, может, даже сами превратились в таких же «людоедов» и мертвецов, ведь не зря в больнице стало так тихо.

Впрочем, нет, слышались крики и это голоса людей. Представилось, как из палаты в палату заходит толпа живых мертвецов и набрасывается на беззащитных больных. Сам хоть ходить могу, а многие не встают. Это не рядовая больница, а «Пятёрка», здесь часто лежали родители, дедушки и бабушки коллег по госслужбе. Они любили здесь «отлеживаться весной», что называется, перед дачным сезоном набраться сил. Уход нормальный, питание, правда, не ресторанное. Главное, есть, с кем можно по душам пообщаться, что ещё старикам надо.

Да, там одни старики, слабые и беззащитные. Беззащитные, как и дети. Дети! От этой мысли передернуло, детские сады, школы детские дома. Если туда попадет такой «псих», такая нежить, столько дел натворит... Заныло сердце, дочка в «универе», здесь, в центре города учится, а еще мама, папа, брат, знакомые, друзья. Чёрт возьми, теперь ведь и Ника! Она уехала в Рыбинск, что там творится? А Светлана в детской больнице, где такое же могло случиться... А что в Москве, в Петербурге, в других городах, в остальном мире? Как же не хватает коммуникаций, хотя бы примитивного дешевого приёмника...

Вроде бы уже свыкся с тем, что за окном слышно. Поэтому, когда раздался звук бьющегося стекла, насторожился. Это происходило, похоже, совсем рядом. Кот тоже привстал и вытянул мордочку к окну. Неужели помощь подоспела, и храбрые пожарные по раздвижным лестницам спешат эвакуировать выживших? Настоящие пожарные, а не те, что снились ночью?

Несмотря на страх получить шальную пулю, осторожно приблизился к окну под звуки падения осколков на асфальт. Нет, это не пожарный в «боевке», крагах и шлеме бьет топориком по стеклам. На четвёртом этаже соседнего крыла, которое слева отходило под углом от основного, зиял провал разбитого окна. Внизу, вдоль фасада, под окнами физиотерапии, идет выступающий цоколь, украшенный клумбой. Под ним на земле два ряда плиток. И там, на газоне, не видно ни лестниц, ни спасателей. Откуда взяться, зря себя обнадеживал. Только валяется стул или разбитая тумбочка. Можно различить только белый цвет разбитой мебели. Наверное, этим предметом и разбито насторожившее звоном стекло.

Тот, кто это сделал, выглядывал в окно. Человек, мужчина, может, постарше меня. В спортивном костюме, в каких больные и встречаются в больнице. Держался за раму разбитого окна, даже отсюда видно, как с тоской смотрит вниз. Потом оглянулся назад, в палату. То, что там, сзади, оказалось сильнее страха. Оторвал руки от окна, прикрыл глаза ладонями и упал. Не стал отталкиваться, свалился, как куль. Звук падения оказался такой же глухой, как от мешка картошки, но, в наступившей тишине, показался громким. Не в силах оторвать взгляд, проводил глазами падающее тело и не закрыл глаза, когда-то встретилось с асфальтом. Звук ломающихся костей оказался будничным, словно это не человек, а, еще одну тумбочку выкинули из окна...

Не знаю, что погибший желал больше, разбить голову, чтобы не встать в ряды мертвяков, или уйти из жизни, не в силах терпеть ужас происходящего. Лежал на плитке, под ним растекалась бурая лужа, хорошо заметная на светлом бетоне. Мертвецы у забора поликлиники заметили, сделали попытку подойти к упавшему. Забор мешал это сделать, пошли в обход, через ворота. Точнее, пустой проход, поскольку сами створки ворот давно сняты. Калитку открыть они не в силах.

Ждать развития событий ни к чему. Что будет дальше, потом посмотрю. В моей судьбе это ничего не меняет. Очевидно одно, в этом отделении происходит тоже, что и в моем. Живые мертвецы добрались ещё до одной палаты. Кто теперь на очереди, мы с соседом и котом? Машинально глянул в сторону входной двери, хорошо, заперта, а ключ в кармане. Словно мертвецы умеет двери открывать! Хотя, кто знает, не так много ещё видел.

За окном раскатилась очередь, отдавая гулким эхом. Стреляли из автомата или из пулемета, «раз-два, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз, раз, раз-два-три!». Затем раздалось ещё несколько одиночных выстрелов, потом опять очередь, заставляя дребезжать оконные стекла. Несмотря на сильный шум, стреляют не рядом, наверное, на соседней улице. В этот раз в окошко высовываться не стал, рисковать нарваться на рикошет желания нет. Вот бы, какое зеркальце приспособить, вроде перископа, чтобы безопасно смотреть.

Безопасно посмотреть... Погоди, про фотоаппарат забыл! Порылся в портфеле, достал маленький «Олимпус» и, склонившись, подобрался к окошку. Кот не пошел, остался на койке, лежал на краю, нахохлившись и свесив передние лапы. Кончик хвоста ходил из стороны в сторону, хлопая по смятому одеялу. Уши торчком, настороже, поднимал голову при каждом подозрительном шорохе, не говоря уже про выстрелы.

Тем временем включил фотоаппарат, поднял руку и сделал несколько снимков, стараясь охватить панораму из окна. Затем перевел на просмотр, пробовал увеличивать, но толком так ничего не разглядел. Кроме того места под окнами, где лежал самоубийца, там теперь пусто... На всякий случай, попробовал видео, секунд двадцать медленно водил объективом через окошко. Снова включил воспроизведение, результат не лучше. Кто-то там стоял, кто-то бродил, вот и все. Картина и без этого понятна, улица перед больницей наполняется мертвецами. А рисковать, чтобы еще раз поглазеть на них, нет уж, увольте.

Придумать бы тогда, что дальше делать... Невольно посмотрел на тумбочку. Осталось ещё половина пакета сока, полторы бутылки воды и чуток фруктов. Не густо, но, думаю, денек продержимся. А не пора уже отсюда уходить, если не придет помощь? Не может такого быть, чтобы никто не знал о том, что здесь происходит. Возможно, стрельба, которую постоянно слышу, и означает, что сюда пробиваются бригады, зачищающие пространство. Просто мы ничего не знаем?

Ко всему прочему, раздался сигнал воздушной тревоги. Сирены завыли и со стороны Брагино (северный район города), и из центра, так казалось. Эхо доносилось со всех сторон, минута, другая, третья, четверть часа... Сирены завывали и навевали тоску. Осторожно подошел к окну, посмотрел вниз. Мертвецы не реагировали на эту сирену, но время от времени в их небольших кучках словно проходила волна, они чувствовать звук или это совпадение? Хоть диссертацию пиши, «Поведение оживших мертвецов при звуке сирены гражданской обороны». Наконец, сирены по одной выключались, но шум не прекратился. Еще во время воздушной тревоги стали бить в колокола. Слышались глухие раскаты «Бум-бам-м-м-бум!!! Кажется, это называлось набат. Да, раз до этого дошло, значит, дела хреновые...

Когда сирены и колокол затихли, тишина в палате показалось глухой, как в подвале. Поэтому неожиданный звук сигнализации показался таким пронзительным, что невольно вздрогнул. Кот тоже недовольно поднял уши и поводил мордочкой. А у стола дежурной верещала сигнализация, мигала лампочка в коробочке на стене. Такое же мигание виднелось из соседней комнаты, там, где лежал сосед. Резко пищало, как минимум, два датчика в разных тональностях, отчего становилось еще противнее. Такая какофония мертвого поднимет! Похоже, соседу стало плохо, надо посмотреть, что могу сделать?

Хотя это происходило минуту или чуть больше, время словно замедлилось, пока дошел в соседнюю палату. Вот так, похоже, сосед умер, лицо посерело и словно высохло. Но воздух продолжал подаваться, гудели и мигали приборы в ящике на стене. Теперь это ни к чему. Недолго думая, выдернул сетевые вилки, одну за одной, из розеток, пока звуковая суматоха не прекратилась. Последней затихла сигнализация в «сёстринской». Что теперь оставалось делать, раз сосед лежал с закрытыми глазами и не дышал? Накрыть одеялом и открыть окошко в палате, чтобы хоть не так жарко стало, отопление похоже, так и не отключали, несмотря на ситуацию.

Эх, сосед-сосед, тебе можно больше ничего не бояться. Не то, что мне, вернее, нам с котом. Может, привязать его на всякий случай к койке, что бы не натворил чего? Ладно, поищу, чем можно это сделать. Да хоть простыни и пододеяльники с других кроватей сниму, чем не веревки, если скрутить потуже? Еще, несмотря на трагичность момента, трезвомыслящей частицей мозга подумал, что запасы, которые у него остались, следует использовать. Если кругом стреляют и убивают, значит, на войне. А на войне, как на войне, продуктам, водке и патронам пропадать нельзя. Патронов тут нет, водки тоже. Забрал бутылку с водой и пакет из тумбочки и закрыл дверь, положил пакет с «наследством» на койку в своей палате.

Подумал, что с простынями это уже перестраховываюсь, ведь сосед не покусанный, сам умер, от болезни. Если честно, то прикасаться к мертвому, пусть и безобидному, совсем не хочется. Лучше заняться менее неприятным, сидеть, так, без дела, не хотелось. Тем более, мы с котом так и не подкрепились.