Одиночка

Глава седьмая

Все таки этот день окончательно меня вымотал, иначе как еще можно объяснить это полное отсутствие чутья. То я, едва войдя в город, замечаю Силу и в земле, и в воздухе, а то вдруг в своей собственной комнате не вижу и не слышу абсолютно ничего.

На меня накинулись и принялись примитивно душить, едва я только в самых что ни на есть расстроенных чувствах шагнул к постели. Потому на пару мгновений я настолько ошалел от неожиданности, что впал в полнейший ступор и словно окаменел, не имея возможности пошевелить даже пальцами ног. Ощущения были, мягко говоря, не из приятных, но в себя я пришел на удивление быстро. Очевидно, сказался весь мой немалый опыт попадания в разного рода передряги. Да еще с последующим выпутыванием из них посредством таких уловок, что любой другой на моем месте давно бы уже перешел из звания благородных магов в магическое отребье. А его, как когда-то сетовал Сеедир, хватало всегда и везде.

Любой другой, но не я.

Это для одиночки низко что есть силы цепляться за свою жизнь, зная, что вокруг все равно не ради кого оттягивать неизбежный конец. Мне же есть что терять. Пока. Так что надо продолжать жить.

Вот и сейчас, как много раз до этого, всю накопившуюся во мне усталость и полное отупение от тяжести на сердце выдуло вмиг, стоило лишь возникнуть прямой угрозе моей драгоценной жизни. Я было привычно потянулся к Силе, но вдруг передумал. Чувство, что убивать меня, в общем-то, вовсе не собираются, подленько шевельнулось внутри, заронив тень сомнения в подлинности всего происходящего… Так называемое нападение скорее здорово смахивало на чью-то искусную игру, цель которой просто нагнать страху. Так, для разминки, небольшого развлечения. И это бы прошло, не успей я побывать в заснеженном мире между молотом и наковальней, а если конкретно, то между эльфов и привратников, что примерно одно и то же. Вот уж где и напугали и наподдали так, что дальше уже некуда.

Да и вообще, что-то подозрительно знакомое сквозило в моем незваном госте. Настолько, что сразу несколько невидимых глазу подсказок последовали одна за другой. Ну а дальше, чтоб разгадать, кто он такой, мне хватило всего пары секунд.

– Цирон, может прекратишь? – прохрипел я, силясь отодрать от себя его руки скорее для порядка, нежели всерьез. Больно неравным выглядело подобное единоборство, чтоб мне можно было всерьез надеяться на успех. Единственный выход – это прибегнуть к Силе, но мне как-то не особо хотелось доходить до крайностей, учитывая, что проблемы с наемником в мои дальнейшие планы ну никак не входили.

В ответ на полузадушенный вопрос раздался нервный смешок и хватка на моем горле резко ослабла.

– Ну надо же, узнал, – насмешливо прокомментировал он и отступил. – Другой бы на твоем месте запаниковал, попытался вырваться, но только не ты. Взрослеешь, маг, причем прямо на глазах. – И Цирон хитро прищурился.

Намек, прикрытый насмешливым тоном, не ускользнул от моего внимания, и я украдкой скосил глаза, проверяя, не тронута ли иллюзия, прикрывающая всю комнату, а следовательно, и дверь. Понятно, что если кто-нибудь и входил в нее, то должен был обязательно нарушить защиту. Но с момента моего ухода ничего не изменилось, а значит, наемник попал внутрь по-другому. Видно, знает способы.

При мысли об этом сердце тревожно сжалось в груди и предупреждение ноющей болью запульсировало в висках.

– Что ты здесь делаешь? – резко спросил я, игнорируя высказывания наемника, и в то же время не глядя в сторону, мысленно послал короткий приказ. Круглый светильник сразу же приглушенно замерцал, заставив тьму вжаться в углы. Ночь хороша, когда есть что скрывать, а сейчас мне нужно было видеть глаза наемника, чтобы понять, зачем он явился и чего от него следует ждать.

– Пришел пообщаться, – вкрадчиво начал Цирон. – Тихо так, наедине. Смотрю – а тебя нет, хотя комнатку вроде как не покидал. Дверь оказалась запертой изнутри да и с магией кто-то успел побаловаться. Ну, думаю, где бы не шлялся наш маг, а назад все равно вернуться придется, так что подожду его здесь. Вот и остался. Час прошел, второй, а тебя все нет и нет. Я уж уходить собрался, но тут Арочка как засверкала, а следом и ты показался. А теперь признавайся – где пропадал? – резко изменил он тон. – И не вздумай юлить, я ведь уже понял, что ты больше никакой не беспамятный. Только вот знаешь ли, кто я такой?

"Вот и до главного дошли", – обреченно подумал я, а вслух как можно беспечней сказал:

– Ага. Ты человек Севиала, его уши и глаза в стане врага.

– Верно, – с легким оттенком неудовольствия признал он. – И сейчас к этим ушам и глазам, как ты изволил выразиться, еще прибавится язык, чтобы довести до сведения небезызвестного нам обоим лорда кое-какие непредвиденные обстоятельства.

– И что, тебе оно сильно надо? – небрежно обронил я. – Хочешь как можно скорее подчеркнуть свою верность, дабы не последовать за Зароном? Да только ничего из этого не выйдет, Цирон. Кому как не тебе знать, что Севиал по ходу воплощения своего плана в жизнь так или иначе избавится от всех нас. Уже начал, если ты заметил.

– Зарон сам виноват. – Цирон скрипнул зубами. – Побоялся, утаил амулет. Кто ж думал, что именно этот чертов предмет, не учтенный Шерраем, все нам испортит.

– Никто, – согласился я. – Все вышло совершенно случайно, но зато как кстати. – И я саркастично улыбнулся. – А теперь скажи, что это меняет?

– Да все, – процедил сквозь зубы наемник. – Как теперь тебя прикажешь направлять, как за тобой следить, если ты вновь получил возможность беспрепятственно мотаться по мирам?

– Да все так же, Цирон, – пренебрежительно ответил я. – Наблюдай, докладывай, но помни при этом, что с таким, как лорд Севиал, всегда нужно иметь кое-что про запас. Как Зарон.

– Ну ты сказал, – хмыкнул наемник. – Другой пример выбери, Арлин, а то этот уже не вдохновляет. И вообще, лучшее, что следует хранить – это верность. Вот уж она защитит куда лучше всяких штучек вроде твоего Хандила.

– Верность кому: лорду или Хенигасу? – ухмыльнулся я. – Убить могут оба, а угождать и тем и другим слишком долго все равно не получится. Рано или поздно тебя обвинят в предательстве, и за чью спину ты тогда предпочтешь спрятаться? Севиала, который одержим лишь своей местью, или Хенигаса, за которым стоит сам Веланд? Что выберешь, признайся?

– Я уже давно выбрал, – огрызнулся он. – И это не Единые.

– Тогда что же ты сейчас так спокойно беседуешь со мной, а не бежишь к Севиалу как послушный пес, выкладывать все, что успел узнать? Молчишь, не хочешь отвечать? Хорошо, тогда я сам скажу то, чего ты так боишься. Ты стоишь здесь и строишь из себя олицетворение верности, а сам мысленно прикидываешь, какой бы камешек поувесистей спрятать за пазуху, чтоб при случае как следует огреть им лорда. Ты не доверяешь ему так же, как не так давно Зарон, хотя из последних сил убеждаешь себя в обратном. Ты врешь мне, но прежде всего самому себе! Хоть сам-то это понимаешь?! – Я почти кричал и наступал на наемника, загоняя его в угол. И что самое удивительное, тот не противился, не пытался меня остановить, а покорно отступал, с каждым словом становясь все бледней.

– Ладно, не ори, – наконец глухо выдавил он.- Иллюзия не выдержит. Какой ты, однако, пылкий. Жаль, только когда не просят. А теперь давай начистоту.

– Давай, – легко согласился я. – Только учти – раскрываться, так обоим. Хватит, наигрался я уже в полуосведомленность. Сам видишь, куда она меня завела.

Губы наемника растянулись в горькой полуулыбке и он медленно кивнул.

– Итак, что ты предлагаешь? – Его голос стал серьезен, как никогда до этого. Значит, мои слова в кои-то веки оказали на него хоть какое-то воздействие, что если не радовало, то хотя бы вселяло некоторую уверенность в том, что меня не предадут всего через пару секунд после окончания этого разговора. – Говори, не стесняйся. Клянусь, что дальше нас двоих это не пойдет… иначе и помирать ведь придется тоже вместе, – после короткой заминки прибавил он и оскалился, как хищный зверь.

Я с трудом сглотнул, представив себе эту безрадостную картинку: я и наемник перед Севиалом за одно мгновение до того, как нас обоих умертвят самым жутким способом.

Слова, которые я как раз собирался произнести, вдруг напрочь вылетели из головы и ловить мне их пришлось как минимум минуты три.

– У меня пока цель одна, – наконец сказал я каким-то чужим, скрипучим голосом, – а именно, спасти привратников. И ради них я готов пойти на многое, включая убийства, как бы мне это не претило. Севиал определил мою судьбу – хорошо, я буду ей следовать, но покорности он от меня не дождется, как и неукоснительного выполнения всех его замыслов. Но и вызывать излишние подозрения чересчур бурной самодеятельностью я тоже не собираюсь. Хочется лорду избавиться от Веланда, что ж, у меня желания схожие, и потому я постараюсь сделать все возможное, чтобы неудержимая месть одного убила обоих.

– А уверен, что располагаешь достаточной Силой для этого? – сдержанно поинтересовался Цирон. – И что касается твердости… Извини, конечно, но как бы ты не изменился, а скалой вроде Хенигаса с его холодным расчетом и непреклонностью тебе все равно не стать. И в итоге, несмотря на все свои планы, ты подставишь не только себя, но и меня. А жить я, Арлин, хочу, и желательно не хуже, чем до сегодняшнего момента. Иначе выгоды мне от нашего перемирия просто не видать.

– Цирон, ну что ты все о выгоде, как прожженый торгаш на ближайшем базаре, – поморщился я. – Нет чтоб подумать о высоком. Например, о своей мечте.

– Мою мечту убили очень давно, маг, – и наемник как бы невзначай отвернулся. Но я, достаточно поднаторевший в разгадывании таких вот незаметных движений, поймал выражение застарелой боли в его глазах. Она вырвалась всего на миг из темных глубин и так же быстро опустилась на дно, вновь прикрываясь хорошо знакомой мне коркой ледяной непроницаемости. И голос Цирона, чуть дрогнувший при слове "мечта", обрел прежнюю твердость, когда он бесстрастно продолжил: – Вот тогда-то Севиал и подобрал меня, как безродного пса и сделал тем, кем я, наверное, и помру.

– Ну у нас две крайности… – невесело покачал я головой и тихо вздохнул. – Давай лучше поговорим о моих возможностях, а они нынче, если ты понял, совсем не те, что раньше. Так что если ты просто не станешь вставлять мне палки в колеса, что-нибудь у меня да выйдет.

– Как многозначительно ты это сказал, – издевательски отозвался он, – "что-нибудь". Лично я предпочитаю знать точно, надеешься ты на "абы" да "кабы", как это вечно бывает у вас, магов, или действительно обладаешь способностями, достаточными для воплощения своего собственного плана в жизнь.

– Обладаю, – коротко ответил я.

Цирон прищурился.

– Врешь – не врешь, – словно бы про себя проговорил он, разглядывая замысловатый узор на ковре под ногами. И вдруг резко вскинул голову, уставившись мне прямо в глаза, словно пытаясь пронзить насквозь. И от его взгляда, похожего на заиндевевшую сталь, я невольно поежился.

Странная полуулыбка, блуждающая по губам наемника, сохранению спокойствия тоже не способствовала, хотя и угрозы в себе не несла, в этом я мог поклясться.

– Ну хорошо, считай, что я тебе поверил, – наконец неторопливо, будто делая мне величайшее в мире одолжение, проговорил Цирон, – но учти – подведешь и я извернусь, но подставлю тебя так, что из когтей Севиала уже не вырвешься. – И он протянул мне руку.

– Взаимно, Цирон, – беззлобно усмехнулся я, скрепляя наше перемирие крепким рукопожатием.

– Ну вот и чудненько, – подытожил он и неожиданно широко зевнул. – А раз так, пойду-ка я теперь вздремну. Пока еще есть такая возможность. Чувствую, согласившись действовать с тобой заодно, скоро я вообще не буду смыкать глаз, а, маг, разве не так?

– Так, так, – согласился я. – Только как уходить собираешься? Учти, если через дверь, тебя может увидеть Ирнин и тогда лишних вопросов не избежать. тебя может увидеть действуя с тобой заодно у магов, или обладаешь достаточными

– Уйду я, как и пришел, очень незаметно, – пренебрежительно отозвался наемник и запустив руку в карман, зажал что-то в кулаке.

Я наблюдал за ним с отстраненным интересом, как за чем-то давно и насквозь знакомым и чувствовал, как губы кривит легкая полуулыбка. Напряжение схлынуло, и на смену ему вновь пришла жуткая усталость. По правде говоря, я был рад, что наша малоприятная беседа подошла к концу, и теперь с плохо скрываемым нетерпением ждал, когда же Цирон наконец уберется из моей комнаты. Я был разбит, впереди маячила безнадежность, но показывать наемнику собственную слабость опасно. Да, можно выть, если сильно хочется, но только наедине с самим собой.

Я не обманывался понапрасну. Это Цирон не понимал, зато знал я, что несмотря на все мои только что высказанные уверения, даже завтрашний день оставался покрытым непроницаемым мраком, не говоря уж о том моменте, когда Севиал и Веланд столкнутся лицом к лицу. Возможно, это произойдет благодаря мне, а возможно, и нет. Вот и сейчас я не хотел признаваться в том, что подобная неопределенность пугает меня все сильней, подавляя волю и туманя сознание. И мне следовало радоваться, что пока никто, кроме меня самого, об этом не догадывается, потому что как только это случится – меня раздавят.

Я сам не заметил, как в упор уставился на Цирона, явно заставляя его нервничать. На самом деле мой взгляд был устремлен куда-то сквозь него, в пространство, словно надеясь там отыскать поддержку. Вот только он об этом не догадывался, а потому сердито сверкнул на меня глазами.

Странно, но мне даже нравилось тихо доставать наемника, хотя по натуре я не был таким уж садистом. Просто приятно осознавать, что еще кто-то кроме тебя чувствует себя не в своей тарелке. Вроде как уже и не так одиноко становится в этой жизни.

– Может, отвернешься? – вдруг буркнул Цирон, с явным неудовольствием взирая на меня.

– А ты что, из особо стеснительных? – Я удивленно вскинул брови, а про себя рассмеялся от души, созерцая столь редкую картину – застенчивый наемник. – Ведешь себя как девчонка на смотри…

Договорить мне не удалось. Магия, которую я мгновенно опознал как перемещающую, рванулась на волю, замыкая вокруг наемника плотный кокон. Меня весьма недружелюбно откинуло к ближайшей стене, но иллюзия благополучно замяла громкий стук моей пустой головы о тонкую перегородку между комнатами.

Я потрогал затылок и болезненно поморщился. Цирон же сверкнул широкой улыбкой и эффектно удалился в ореоле мерцающего света и тумана, призрачными волнами наползающего ему на ноги.е мерцающллся весь в сверкающи атылоктук моей пустой головы о тонкую

– Вот так всегда, – проскрипел я ему вслед. – Мир вроде как заключишь, но мордой тебя при этом все равно норовят двинуть обо что-нибудь потверже. Так сказать, на прощание, чтоб душа радовалась. Ну ничего, Цирон, я, как только что понял, тоже человек в меру злопамятный, так что при случае отвечу не хуже.

Сдернув иллюзию, как ненужное покрывало, я уселся на изрядно помятую постель, уговаривая себя плюнуть на все проблемы и поспать хотя бы несколько оставшихся до рассвета часов. Незачем кому-то видеть меня завтра с мешками под глазами и бледной от бессонной ночи физиономией. Это может навести на определенные размышления, а в моей нынешней ситуации это весьма нежелательно. Да и эта чертова проверка. Веланд наверняка придумает что-нибудь особенное, расстарается, так сказать, для новоявленного ученика.

Я зевнул, как совсем недавно Цирон, во всю пасть, и завалился на кровать с ногами, уже где-то на полпути крепко смыкая веки. Мрак радостно устремился навстречу, обхватывая мою голову своими невидимыми, но очень сильными руками. Мысленно я испуганно зажмурился, когда что-то еще более темное и непонятное стало выползать из этого сгустка тьмы вокруг меня, распространяя ощущение бесконечной пустоты.

Кажется, я рванулся прочь от неизвестного предмета, внушающего мне безотчетное чувство страха, только усиливающегося с каждой секундой. Навстречу тут же понеслись коридоры какого-то чужого строения и мое тяжелое дыхание громом звучало среди их мертвой тишины. Изредка мелькали заросшие паутиной зеркала, которые не столько что-то отражали, сколько обезображивали неясный образ, мечущийся по закоулкам собственного видения. Ощущение, что я оказался в западне, ледяными пальцами схватило меня за горло и я начал задыхаться, судорожно шаря вокруг себя руками, будто пытаясь зацепиться хоть за что-то, способное помочь мне освободиться от этого кошмара. Боль ожгла ладонь, скользнувшую по холодной грубой поверхности с глубокими насечками и я перестал дышать, чувствуя, как во мне поднимается ужас, выталкивающий из горла приглушенный крик.

И тогда я проснулся.

Сквозь неплотно задернутые шторы пробивалось слабое свечение Убежища, жалкое подобие света иных миров. Потолок надо мной, украшенный по периметру изысканным орнаментом, ненавязчиво напоминал, где именно я нахожусь. И все же еще долго я лежал, невидящим взглядом уставившись на него и содрогаясь от того липкого страха, что преследовал меня во сне и теперь засел внутри, где-то очень глубоко, но прочно. И время от времени шевелил острыми когтями.

Словно желая убедиться в том, что все уже прошло, я медленно поднес руку к глазам… и резко втянул в себя воздух сквозь крепко стиснутые зубы. Кровь запеклась длинной полосой, наискось пересекающей ладонь как раз там, где она и коснулась загадочного предмета. Вот тебе и сон.

В голове, все еще невыносимо тяжелой после вчерашнего, это необъяснимое явление очень быстро погребла под собой мешанина из всех прочих мыслей. Я с трудом сполз с постели и подошел к умывальнику. Побрызгав холодной водой в лицо, враждебно уставился на свое отражение в небольшом зеркале. "Вот она – рожа предателя", – саркастически прокомментировал я, созерцая будто обведенные серым запуганные глаза и бледные подергивающиеся губы.

В дверь тихо поскреблись и я еле сдержался, чтоб не послать того, кто находился сейчас за ней, ко всем чертям, пусть даже это будет сам Веланд. Хотя тот так осторожничать, понятно, не станет, и если уж надумает проведать так называемого ученика, то непременно войдет безо всякого стука как единовластный хозяин в свои собственные покои. А это наверняка пожаловал Ирнин, дабы с важным видом сообщить, что давно пора выматываться из комнаты и заниматься тем, чем, собственно, и положено заниматься Единому. И я поспешно вытер лицо полотенцем и метнулся к двери, на ходу залечивая рану простеньким заклинанием врачевания, почерпнутым еще у отца в далеком детстве.

Ирнин нервно отшатнулся, когда дверь резко распахнулась и горящие глаза бывшего одиночки уставились прямо на него.

– Добр… – начал он и, запнувшись на полуслове, неловко замолчал.

– Доброе, – не особо дружелюбно поприветствовал я его и левой рукой пригладил всклокоченные волосы, стараясь придать себе более-менее приличный вид. – Что, все уже встали?

Из-за плеча мага я смущенно отметил полное безмолвие пустынного коридора и укорил себя за то, что так разоспался. Хотя, учитывая, что за ночка у меня была, вообще мог беспробудно продрыхнуть целые сутки.

– В такую-то рань? – презрительно фыркнул маг. – Да только единицы здесь считают лишние часы, отведенные на сон, пустой тратой времени. Остальные же редко упускают возможность наспаться всласть. Вот и тебя я тоже разбудил, да?

Я отрицательно качнул головой, но Ирнина это явно не убедило.

– Плохо выглядишь, Арлин, – напряженно отметил он. – Что-то не так?

– Да на новом месте всегда плохо спится, – непринужденно ответил я и заставил себя улыбнуться. – Ну да ничего, пройдет со временем. А что это у тебя? – стремясь увести разговор подальше от опасной темы, кивнул я на увесистый сверток в руках мага.

– Ах, это, – он рассеянно скользнул по нему взглядом. – Тебя хочет видеть Веланд, и памятуя о его недовольстве твоим внешним видом я взял на себя смелость притащить кое-что из никому не нужного барахла, которым забиты все чердаки. Может, тебе и не слишком подойдет, но зато хоть перестанешь выделяться из нас, как эти наемники, обвешанные тупым металлом.

Он так сказал это, что я невольно улыбнулся, сравнивая сердитые интонации Ирнина с долгими высказываниями Сеедира по поводу оружия, которым может махать любой, до одури доказывая свою правоту. И вновь что-то неуловимо изменилось вокруг, заставив по-новому взглянуть на мир магов, так, как когда-то на него смотрел учитель, еще не будучи врагом Единых.

Я отрешенно принял одежду из рук Ирнина и машинально кивнул, выслушав подробные указания по поводу того, где именно меня будут ждать для обещанной проверки и как туда добраться. Маг даже начертил в воздухе небольшую карту, боясь, как бы несведущий одиночка не заплутал в трех соснах и не приперся прямиком в покои Старшего.

Отступив назад, я плечом толкнул дверь и подойдя к постели, опустил на нее увесистый сверток и развернул аккуратно сложенные вещи. Маг, не поскупившись, притащил мне целый гардероб, выбрав по своему вкусу и верхние свободные одеяния и рубашки, и штаны. Все примерно в одной темно-зеленой, почти черной гамме, из блестящей ткани, но зато без излишней вычурности, так любимой Едиными. Только рукава и ворот кое-где украшены тонкими серебристыми веточками, чуть разбавляющими общую мрачность.

Натянув первое, что попалось мне под руку, я с ненавистью осмотрел длинный балахон и резким движением стянул его через голову и откинул в сторону. Мне внушало отвращением все, что сковывало свободу движений и заставляло меня выглядеть пугалом, таким же, как остальные маги в этих их развевающихся одеяниях, вроде как подчеркивающих величие Единых.

Состроив недовольную гримасу, я уже шагнул было к двери, наплевав на приличия, как вдруг зацепился взглядом за бархатную куртку, сиротливо выглядывающую из груды почти нетронутой мною одежды. Заинтересовавшись, я вернулся и вытащил ее за рукав. Встряхнул, с интересом прищурив глаза, и что-то вроде признательности к Ирнину затеплилось у меня в груди. А ведь он куда проницательней, чем мне показалось вначале, иначе как еще объяснить тот факт, что он, почувствовав мою неприязнь к принятым в их среде обычаям, нашел и принес именно то, в чем мне не только будет удобно, но и что не заставит меня так уж сильно отличаться от прочих Единых.

Я осторожно провел пальцем по серебристому узору, шершавой змейкой огибающему манжеты на рукавах. Точно такой же шел по низу куртки, в нескольких местах заворачиваясь в аккуратные розетки. Словом, очень тонко, строго – все как я люблю.

Облегченно вздохнув, я накинул куртку и, склонив голову набок, не без удовольствия посмотрел на себя в зеркало. Отражение не замедлило повторить это движение, а вдобавок еще и криво усмехнулось в ответ, стоило лишь мне представить себе выражение лица Веланда. Вот интересно, промолчит он или непременно что-нибудь выскажет. Соблазн был велик, но загадывать я все же не стал, тем более, что проверить это мне придется очень скоро.

Прицепив к поясу ножны с кинжалом, успевшие стать для меня чем-то настолько привычным, что мои руки сделали это практически машинально, я раздвинул плечи, придал лицу выражение крайней сосредоточенности и вышел из комнаты. Тишину за это время так никто и не нарушил, маги дрыхли без задних ног, так что по коридорам дворца я топал в полном одиночестве. Только единожды мне на глаза попался молоденький прислужник, да и тот уже на лестнице, спускающейся во внутренний двор.

Привычно шарахнувшись в сторону, маг-недоучка запоздало поднял глаза, с недоумением осмотрев меня с ног до головы. Я, мило улыбнувшись, как ни в чем не бывало пошел дальше, а он так и остался стоять, с обалдением взирая на меня до тех пор, пока я не пересек двор и не вошел в здание напротив, служившее не только приютом для той довольно многочисленной толпы магов, не попавших в привилегированный список лиц, ныне живущих со мной по соседству, но и местом каждодневных тренировок. Впрочем, как мне вполголоса разъяснил Ирнин, проходило здесь не только запланированное оттачивание мастерства, но и вполне серьезные стычки между Едиными. Это также входило в здешние правила: хочешь кому-то заехать в морду – сделай это под чутким руководством своего наставника. В случае победы и ему приятно, и тебе Веланд по шее не надает. Но это с одной стороны. А вот побежденному везет не так сильно – ему и выговор объявить могут и кое-что посерьезнее влепить, вроде пары деньков в небезызвестной мне тюрьме. Помнится, когда я там сидел, как раз по соседству какой-то Единый горестно так вздыхал за стеной. Никак одна из жертв местных разборок.

Легко взбежав по ступенькам, я, не снижая скорости, залетел внутрь и резко остановился, ошалело захлопав глазами. Сразу от дверей во все стороны расходилось столько ходов, обрамленных неким подобием колонн, что я даже растерялся на миг, не припоминая ничего такого в подробных наставлениях Ирнина. Что он там говорил – заходишь, видишь лестницу и две двери, ведущие направо и налево. Так вот идешь в ту, что налево, и сразу за ней тебя уже ждут. Но лестницы-то нет, господа маги, как и хоть чего-то, отдаленно смахивающего на двери. Только норы, похожие на туннели в какой-нибудь подземной пещере. Короче, сплошной лабиринт.

Значит, меня ждут, Ирнин, так ты сказал. И я недобро прищурился.

И тут же, словно почувствовав мои мысли, над головой высветились здоровенные часы. Три стрелки одно недолгое мгновение сливались в одну, как вдруг тонкая длинная отделилась от них и начала с громким тиканьем отсчитывать секунды, оставляя после себя зеленоватые огоньки.

Испытание началось.

Я заворожено следил за тем, как точки, похожие на горящие глаза эльфов, очертили полный круг, и тогда минутная стрелка сдвинулась, заменив одну из них на красную. Смысл этого нехитрого действа доходил до меня почему-то невероятно долго. Но все же дошел.

Итак на все про все у меня один час. За него я должен добраться до Веланда, иначе проверка будет провалена.

А раз так, то возникает законный вопрос: куда пойти? Выбор большой, но правильным может быть лишь один шаг и главное – в какую сторону его сделать.

Я настороженно вгляделся в непроницаемую тьму ходов. Абсолютно одинаковые на вид, они сейчас представлялись мне переплетением неведомого лабиринта, столь же непонятным внутри, как и снаружи. Робко я сдвинулся с места, скользя взглядом по черным провалам и пытаясь нащупать хоть что-то, похожее на разгадку. Но Веланд был бы не Веландом, если б обошелся такой малостью. Нет, он приготовил нечто куда серьезней, действительно достойное ученика даже не Сеедира, нет, самого Шеррая и привратников вместе взятых. А потому зрительно так и не увидев отличий, я задействовал внутреннее чутье. Глаза мягко прикрыл, чтобы ничего не отвлекало от непростого процесса эдакого мысленного растворения в воздухе, когда я словно расплывался, становясь частью замаскированных обрывков чужой магии, таящихся вокруг меня. Я впитывался в них и по тонким, рвущимся нитям единения этих частиц тянулся от одной к другой, распознавая единственно верный путь. Раз за разом, просто отдавшись едва ощутимому потоку движения Силы, я менял направление, и ходы отсеивались сами собой, оставляя все меньше шансов на непростительную ошибку. И так вплоть до того момента, пока я не почувствовал, что буквально уткнулся носом в прохладный сумрак.

Открыв глаза, я с внутренней дрожью осознал, что неведомо как преодолел первое препятствие и теперь стою на ледяном полу в абсолютной тьме. Влажный воздух затрудняет дыхание, сердце бьются слишком часто и гулко, отсчитывая секунды совсем как оставшиеся за спиной часы. Зрачки медленно расширяются, как у какой-нибудь твари из ночной чащи, но даже так я не вижу ничего дальше собственного носа. Да и тот крайне смутно. И еще эта замершая тишина вокруг, не прерываемая даже моим тяжелым дыханием, такая настороженная и опасно хрупкая, как тонкое стекло.

Стоит мне сделать шаг – и она разлетится вдребезги, обнажив следующий замысел Единых.

Я точно знал это и потому безропотно позволил тьме принять меня в свои обманчиво легкие объятия, хотя за ними могло скрываться все, что угодно – от бездонной пропасти (как проверки на летучесть) до соперника по дуэли вроде самой Тайры с ее безукоризненно утонченной жестокостью.

Но вместо этого мрак прорезал знакомый мне циферблат, когда-то успевший отсчитать больше пятнадцати минут. Да, долгонько я невесомо парил среди чужой Силы, отыскивая путь на следующую ступень испытания. А ведь неизвестно, сколько их еще впереди.

И словно в ответ на мой мысленный вопрос сумрак стал расступаться, открывая до боли знакомый подвал, куда едва проникал свет моего родного мира – Атиона. И древний проем, совершенно невредимый, стоял прислоненным к противоположной стене, словно время совершило резкий скачок назад.

– Арлин! – окликнули меня сзади. И тут же, чуть тише: – Ученик…

Я чуть не подпрыгнул, осознав чей это голос только что прозвучал. Ноги у меня приросли к полу. Я словно окаменел, приморозившись невидящим взглядом к уничтоженному Хенигасом проему. И тут же сомнения очень нехорошо шевельнулись внутри, вопрошая, а действительно ли это было. А может я просто заснул и все это – лишь кошмар, тогда как на самом деле вот он Атион и Сеедир. И нет никаких наемников и Единых магов.

Просто дурной сон. Так бывает.

"Дурак", – зло одернул я себя. Вглядись лучше в эту клубящуюся по углам пыль, словно пропитанную искринками, вспыхивающими на короткий миг, и тут же исчезающими. Это сотни глаз, наблюдающие за тобой, подмечающие каждую деталь. И одни из них наверняка принадлежат Веланду.

Малейшая слабина – и испытание будет уже ни при чем, я просто выдам себя и тогда Убежище точно станет моим последним приютом. Потому как второй раз вырваться мне не удастся. У всего есть предел и свое везения я давно исчерпал до дна и все продолжал, но уже на свой страх и риск.

Я медленно обернулся и встретил хорошо знакомую мне, чуть снисходительную улыбку Сеедира. Отрешенно отметил про себя, что Единые неплохо постарались, воспроизводя его образ, но все равно фальшивость чувствовалась даже в полумраке подвала. Они создали того Сеедира, которого знали сами, но не приняли во внимание те изменения, что сделали его одиночкой. Этот маг был лишь подобием моего учителя, но никак не им самим.

Глядя сквозь него, я пытался понять, что должен делать дальше – убить, просто отступить, как от совершенно постороннего человека или выдать иной вариант, который может зародиться только в лихорадочном мозгу Единого мага. Что?

Гадать пришлось недолго. Черты Сеедира вдруг ожесточились, улыбка сменилась недобрым оскалом, а глаза учителя стали глазами Ария, очевидно с радостью натянувшего ради испытания чужую личину. Я с внутренним содроганием уловил мощнейшую подпитку Единых, тянущуюся от него во мрак, хотя маг и так был достаточно силен, чтобы развеять в прах того Арлина, которого они знали.

Арий не произнес ни слова, не сделал ни малейшего движения, но подвал вдруг подернулся рябью, задрожал как воздух над пламенем. Тусклый свет, пропитанный искрящейся пылью, потянулся мимо меня в центр, сгустился, приобретая насыщенные оранжево-красные оттенки, и стал разгораться еще ярче.

Воздух мгновенно накалился до такой степени, что дышать стало просто невозможно. От жара все вокруг начало оплавляться, теряя четкость контуров, и даже силуэт Сеедира поглотил этот невыносимый свет. Я облизнул враз пересохшие губы и прикрыл глаза ладонью, терпеливо дожидаясь, пока моя собственная невесомо-легкая преграда из ледяного воздуха не закроет меня от безумства Ария, жадно черпающего чужую Силу и вряд ли отдающего себе отчет в том, куда это может завести. Может, первоначальный замысел и был неплох, но то, во что он сейчас превращался, вряд ли было обговорено.

Я не мог видеть, зато отлично чувствовал, как тянущаяся к Единому магу паутина Силы вдруг напряглась, натянулась, пытаясь сохранить связь, и все же не выдержав напряжения, лопнула, позволив Арию на прощание заглотить такую порцию Силы, которая вряд ли была по зубам и магу куда старше и опытнее его. Правда, он довольно быстро сориентировался, дав ей преспокойно перекочевать во все разбухающий кокон света, а сам скорчился в углу, прикрываясь мутной пеленой защиты. А дальше подвал сотряс взрыв, объяв белым слепящим маревом нас обоих.

Мою воздушную преграду смело начисто, но меня самого почти не задело, если не считать того, что я улетел куда-то назад, как легчайшая пушинка. А потом все померкло, замкнувшись в круг насквозь знакомого мрака. Я лежал, распластавшись как выброшенная на берег рыба, и жадно хватал воздух ртом. Чуть отдышавшись, нащупал под собой пол и кое-как сел. Перед глазами у меня все еще стояла плотная завеса света и оттого я чувствовал себя как беззащитный слепой котенок. Издалека едва слышно доносились всхлипы. Это Арий, предварительно выкачавший из себя все Силы, смог противопоставить взрывной волне только слабое подобие защиты, которое удар пробил в одно мгновение и обрушился на растерявшегося мага во всей красе первобытной ярости.

Я сочувственно поцокал языком, отлично представляя себе, насколько неприятные мгновения ему пришлось пережить. Да другой бы на его месте вообще валялся ничком, не имея возможности даже вздохнуть свободно. Боль наверняка была просто оглушительной, но… Он сам виноват, так что надеюсь, что на мой счет его выходку и ее последствия записывать не станут.

Громкое тиканье над головой нежданно-негаданно возвестило о том, что короткая передышка закончилась и пора приниматься за решение очередной задачки. Да, стальные нервы у Единых. Только что один из них чуть сам себя не угробил, а им хоть бы что. Правда, теперь, как мне шепнул на ухо тихий голос сумрака, за дело взялся сам Веланд, наплевав на неумелую помощь своих многочисленных соратников. Второго промаха он точно не желал.

Бархатисто-теплая поверхность пола подо мной вдруг исчезла, сменившись на шершавую грубость камня, от которого веяло таким холодом, словно он находился где-то среди льдов. И непонятно откуда налетевший ветер тоже был ему под стать, пробирал аж до костей. Я с трудом разогнулся, подавив естественное желание обхватить себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Что это – испытание на морозостойкость? Я хотел было презрительно усмехнуться, но лицо словно превратилось в неподвижную маску. Ничего, сейчас я разожгу им небольшой костерок, пока окончательно не обморозился. И мне приятно, и им будет на что полюбоваться.

Без всяких показных движений, вроде плавного разведения рук, что в общем-то служило только для придания уверенности самому себе, я сконцентрировал вокруг себя Силу, заставил ее сжаться в несколько невидимых точек и затем вспыхнуть прямо в воздухе. Тут же языки пламени с треском разорвали тьму, на несколько шагов высветив пространство вокруг меня. Ледяной ураган яростно зашипел, оказавшись в жаркой западне. Шершавый камень под ногами потеплел.

Старательно удерживая в узде природную тягу огня к разрушению, я мстительно улыбнулся. Это Арий мог позволить себе без конца хапать Силу, упиваясь моментом, когда почти все в его власти, я же привык действовать осторожно. Медленно созданное мною колесо из ярких огней, образующих между собой круг, и невидимых постороннему глазу нитей связи, протянувшихся от каждого ко мне, завращалось. С чувством глубокого удовлетворения я наблюдал, как языки пламени сцепились, становясь единым целым. Не удержавшись, я добавил Силы, подмешав в и без того нацеленное на уничтожение оружие еще больше ярости. Но за грань, когда подчинить творение собственной воле станет невозможным, я не переходил.

Огонь стал жадно лизать сосредоточенные вокруг меня обрывки чужой магии, имея в своем распоряжении ровно столько Силы, сколько ему было нужно для подавления их сопротивления. Стена пламени ширилась, достав наконец и до преспокойно продолжающих гасить последние зеленые огоньки стрелок часов. Жаркое дыхание мгновенно опалило их, заставив свернуться, как сухую листву. Крохотные огоньки как слезы сорвались с циферблата секундой позже, чтобы потонуть в предупредительно подставленных оранжево-красных ладонях.

Паутина сотканной вокруг меня Силы обнажилась, искрящейся дорожкой вспарывая жалобно стонущий мрак. Я планомерно уничтожал созданный Едиными лабиринт, решив, что это наивернейший способ выбраться из него в срок. Хотя с последним больше проблем не было.

Мне мешали, причем довольно упорно, уже не скрываясь, но и я пер напролом и был вознагражден за это тем, что кто-то совсем рядом со мной громко взвизгнул от боли, когда клыки магического пламени вонзились прямо в плоть, благополучно обойдя все заслоны неизвестного мне Единого. И тут же раздался голос, спутать который с чьим-либо другим было просто невозможно.

– Ну все, хватит. Поздравляю, Арлин, ты выдержал проверку.

"На вшивость?", – хотел было добавить я, но вовремя прикусил язык. Как не так давно справедливо подметил Хенигас, здесь выражения лучше выбирать и причем как можно тщательней.

Приевшуюся мне темень наконец-то убрали и я с любопытством внутри и кислой физиономией снаружи обозрел убранство огромного помещения. Вдоль одной стены шли широкие скамьи из гладкого серого камня, на противоположной разместился целый арсенал из всевозможного оружия как магического, так и не магического толка. Потолок, очевидно, из практических соображений, украшали не роскошные люстры, как в Большой трапезной, а два сгустка света, легко разлетающиеся в стороны при малейшей опасности, и так же легко собирающиеся обратно. На небольшом постаменте напротив меня были аккуратно расставлены кресла, на которых восседала самая почтенная публика из числа магов. И судя по их издерганным лицам, все это время они отнюдь не скучали.

Я отвесил почтительный поклон Веланду и выпрямился, взирая на него снизу вверх исключительно преданными телячьими глазами.

– Поверь, никто здесь не допускал даже тени сомнения в том, что исход будет иным, – продолжил Старший, благосклонно склонив голову набок.

Я искоса глянул на остальных магов, лица которых тут же приняли скептическое выражение. Если не ошибаюсь, слова Веланда стали для них откровением также, как и для меня. Да тут любому дураку ясно, что единственное, чего они ожидали от одиночки, так это наискорейшего и наипозорнейшего провала. И замысел по достижению этого был донельзя хорош, жаль Арий все малость подпортил, хотя с его-то поддержкой имел все шансы размазать меня, как неразумного новичка.

Его я, кстати, не видел, зато заметил среди стоймя наблюдавших за испытанием магов Хенигаса. Тот, поймав мой взгляд, слегка улыбнулся, в темных глазах промелькнула тень одобрения, словно я здесь отстаивал не честь называться учеником Веланда, а быть одним из его воинов-наемников.

– Ирнин, вам слово, – прервал затянувшуюся паузу мой нынешний учитель. – Что скажете по поводу увиденного?

Тот поспешно поднялся из кресла и сжал руки на груди.

– Превосходно, – с чувством выпалил он. – Вне всякого сомнения, у Арлина есть прекрасные задатки в недалеком будущем присоединиться к кругу наших молодых, но очень талантливых магов, таким как Тайра и Арий.

При упоминании этого имени Веланд недовольно поморщился. Ирнин заметил это и поспешил исправить ошибку.

– Конечно, многим из них пока не хватает опыта…

– Скорее, мозгов, – перебил его Хрос, напяливший на себя ради такого случая до того мрачный балахон, что даже смотреть на него было тошно.

– Н-да, можно и так сказать, – покладисто ответил Ирнин, не желая затевать дискуссию по этому поводу. – Конечно, без замечаний не обойтись, но в целом испытание пройдено очень успешно. В упрек я бы поставил только излишнюю прямолинейность, мало свойственную Единым, но… хм, учитывая обстоятельства… – от столь длинной речи маг явно разволновался и вот-вот готов был выболтнуть лишнее, – в смысле все мы понимаем, что ждать привычных нам качеств от… м-м, новичка среди нас не приходится, но в дальнейшем Арлин поймет, что дорога напролом отнюдь не самая короткая и правильная. Надеюсь, что поймет. – Он покраснел и замолчал.

– Отличная речь, – саркастически откликнулся Хрос. – Верх совершенства.

– Да. Я так думаю, – окончательно растерявшись, промямлил Ирнин и неловко опустился в кресло.

– Благодарю, – сухо произнес Веланд. – Еще какие замечания? Прошу, высказывайте.

– Можно было и поаккуратней с теми, кого задействовали в испытании, – обиженно высказалась со своего места Арелли. Словно в подтверждение ее слов на бежевом платье чародейки уродливо выделялась прожженная дыра размером с тарелку. Удостоверившись, что я как следует ее разглядел, Арелли лениво прищелкнула пальцами и дыра пропала.

– Дорогая, если мы здесь все начнем жалеть друг друга, то это будет никакая не проверка, а скорее пародия на нее, – насмешливо произнес Хрос. – Да и вообще, ты сама напросилась, хотя тебя кто только не отговаривал от участия в испытании. Нет чтоб брать пример с меня – сидеть себе и спокойно наблюдать, потому как желающих выставить себя полными идиотами и без того предостаточно. Так что, Веланд, я бы на твоем месте это замечание не учитывал.

От подобного тона Арелли вспыхнула до корней волос и сжала губы так, что они превратились в белесую ниточку. Чародейка метнула полный ярости взгляд на мага, но тот, что называется, и ухом не повел Хенигас, внимательно следивший за перепалкой, издевательски улыбнулся.

– Ты забываешься, Хрос, – недовольно скривился Веланд, который, как я помнил, сам был вынужден вмешаться в ход событий. Идиотом, конечно, себя не выставлял, но ситуация все равно неприятная.

– Тысяча извинений, – безразлично бросил Хрос, даже не повернув к нему головы. Подобное поведение на глазах стольких Единых я мог расценить только как месть за выдворение из когда-то с таким трудом отвоеванной комнаты. Иные объяснения мне просто в голову не приходили.

– Ну если больше замечаний нет… – Веланд выдержал паузу, обводя присутствующих хмурым взглядом, – то с этого дня наставниками Арлина, кроме меня естественно, назначаются Хрос и Арелли, как единственные, кто высказал такой интерес к испытуемому. Ирнин, – Маг тут же испугано вскочил, – на тебе контроль за исполнением свода правил для учеников. Большая просьба о каждом нарушении немедленно сообщать лично мне.

– Все понял, – как болванчик закивал тот.

На лицах остальных Единых тут же проявилось величайшее в мире облегчение. Похоже, каждый из них втайне побаивался, что его могут заставить натаскивать одиночку. И лишь потому все как один стояли, прикусив язык и старались выглядеть как можно безразличней.

– Что ж, больше на сегодня испытаний не предвидится. Все свободны.

И Старший первым покинул тренировочный зал. За ним следом и прочие маги из здешней верхушки дружно поднялись и прошествовали мимо меня к выходу. А вот троица свежеиспеченных наставников замешкалась, что-то приглушенно обсуждая между собой Причем чародейка то и дело тыкала в мою сторону длинным острым коготком. Я искренне надеялся, что в дальнейшем она воздержится от подобных жестов, а то ведь так недолго и без глаза остаться.

Хенигас как всегда бесшумно подкрался ко мне со спины.

– Поздравляю, – вкрадчиво сказал он.

– С тем, что из вольного зверя я превратился в собачку на привязи? – хмыкнул я. – Да лучше ходить с вами, чем день и ночь штудировать какой-то там свод правил, который мне по большому счету…

– Ш-шш, – приложил палец к губам наемник и усмехнулся. – Ничего, скоро привыкнешь. И даже не вспомнишь о своих опрометчивых словах.

– Ага, надейся.

Мысль молнией пронеслась в голове и я с возбужденно горящими глазами придвинулся к Хенигасу и горячо зашептал ему на ухо:

– Слушай, а что если ты научишь меня обращаться с оружием? Помнишь, говорил, что раз таскаю при себе кинжал, так неплохо бы еще уметь с ним обращаться.

Наемник удивленно воззрился на меня, но уже через миг его лицо приняло свое обычное невозмутимо-каменное выражение. Он отрицательно покачал головой.

– Ничего не выйдет. Веланд не одобрит подобных уроков.

– А ему что, обязательно знать об этом?

Хенигас безразлично пожал плечами.

– Даже если не скажу я, он все равно узнает. Это город Единых и скрыть что-либо от одного из них просто невозможно.

– Ну я же не предлагаю тренироваться здесь или прямо на площади под его окнами. Можно у вас, а еще лучше вообще где-нибудь в другом мире. Ну развлечется Веланд новым учеником, но очень скоро ему это надоест и он вновь передаст меня тебе, как уже было однажды.

– Вряд ли, маг. Я видел выражение его глаз сегодня. У него на тебя виды. Что и говорить – молодой, неотесанный, но главное не это, а Сила. Одни враги закончились, нашлись другие. Так что без дела тебя не оставят, но вот в одной команде мы теперь вряд ли окажемся.

– Значит, отказываешься, – упавшим голосом спросил я.

Он широко улыбнулся в ответ

– Ну отчего же. Подучу немного, но учти – окажешься бестолковым и я с тобой возиться не стану. Либо схватываешь все с первого раза, либо ищешь себе другого учителя. Лично я особым терпением никогда не отличался.

– Идет, – выдохнул я. – Когда начинаем?

Хенигас нахмурился.

– Не раньше, чем через неделю. У нас очередное задание. Сегодня вечером уходим.

Я ощутил нечто, сильно смахивающее на сожаление и в который раз поразился сам себе.

– Что ж, когда вернетесь, обнаружите только мои кости.

– Ты недооцениваешь себя, маг. Скорее кости останутся от твоих несчастных наставников, которые еще не знают, что за счастье свалилось им на головы.

– Арлин! – резко окрикнули меня. Я оглянулся и увидел направляющегося в нашу сторону Ирнина. Его сурово сдвинутые брови явно не сулили милой беседы.

– Правило номер сто двадцать семь – общаться с наемниками только в случае крайней необходимости, – с ходу приступил он. – Это роняет честь мага.

– Но Веланда это не смущает, – справедливо заметил я, краем глаза ловя насмешливо-презрительное выражение глаз Хенигаса. Тот в упор смотрел на Единого, кривя губы в недоброй усмешке. Но Ирнин этого словно бы и не видел. Он вообще вел себя так, словно никакого наемника тут и в помине не было.

– Ты что, сравниваешь себя с Веландом? – он оскорбленно поджал губы. – Рановато, скажу я вам, мой юный подопечный. Только для единиц из нас не существует никаких правил и ты пока не из их числа.

– Как и ты, Единый, – не выдержав, фыркнул Хенигас.

Маг сверкнул на него глазами, но наемник, тепло кивнув мне на прощание, уже повернулся к нему спиной и зашагал к выходу по прямой, несмотря на то, что путь ему преграждала целая разноцветная толпа магов. Он вообще вел себя так, словно был совершенно уверен, что все непременно расступятся перед ним, и что самое удивительное – так оно и было.

Мы с Ирниным зачаровано следили за ним глазами вплоть до тех пор, пока он не сбежал по широким ступеням во двор. И только тогда вновь посмотрели друг на друга.еналй.зык. сто невозможно.о стонущий мрак.ись с циферблата и упали прям

Единый тихонечко вздохнул.

– Ну и с чего начнем? – безо всякой видимой охоты спросил он.

– Ты там что-то говорил насчет свода правил, которых точно больше ста двадцати семи, – так же кисло ответил я.

Маг мгновенно ожил и даже потер руки в радостном предвкушении.

– Да-да, конечно! – настолько жизнерадостно воскликнул он, что я даже поморщился. – Как я мог забыть? Ну никуда память не годится. Вот к этому-то мы и приступим в первую очередь. Идем.

И он нетерпеливо потянул меня за собой, увлекая в соседнюю с тренировочным залом обширную комнату. Подавив внутренний протест, я переступил через порог, поднял голову и почувствовал, как и без того нулевое настроение упало еще ниже, приобретая явно отрицательное значение.

Библиотека, как и все остальное в городе Единых, выглядела просто фундаментально. Деревянный пол глубокого коричневого цвета словно плавно перетекал в такие же темные шкафы, достающие до самого потолка – а он здесь был далеко не низким – а они в свою очередь уходили в обе стороны от меня так далеко, что их ровные шеренги казались бесконечными. Я с трудом удержался, чтобы не закатить глаза, разыгрывая полуобморочное состояние. Одно дело шарить в подобном книжном царстве, разыскивая то, что позарез нужно лично мне, и совсем другое – в угоду каким-то дурацким правилам. Нет, я не спорю – что-нибудь доброе тут всяко имеется, но если прежде чем добраться до него придется осилить все остальное…

Ирнин обернулся ко мне с такой широченной улыбкой на лице, что я вмиг почувствовал, как меня начинает медленно выворачивать наизнанку.

– Прежде чем называться Единым, – доверительно склонился ко мне маг, – любой наш ученик просто обязан охватить если не все хранящиеся здесь знания, то по крайней мере большую их часть. Что до прочего – тут мы никого не неволим. Есть охота – пусть берет все, что только пожелает, нет – что ж, это личное дело каждого ученика. Что же касается тебя… – И он устремил на меня задумчивый взгляд.

Я внутренне напрягся, ожидая продолжения.

– Понимаешь, это единичный случай, – нахмурился Ирнин. – Тебя сложно называть учеником в обычном смысле этого слова. В конце концов все мы прекрасно помним, как ты был признан полноправным Единым магом. Следовательно, прогонять тебя через все ступени ученичества вовсе не обязательно. Тем не менее раз Веланд счел нужным приставить к тебе наставников, то нам не остается ничего иного, как подчиниться ему, хотя смею тебя уверить, Хрос и Арелли отнюдь не в восторге от этого.

– Взаимно, – пробурчал я себе под нос.

– Но будь уверен, невзирая ни на что, они возьмутся за тебя самым серьезнейшим образом. Это вполне в их натуре: спускать по тридцать шкур со своих учеников.

– Ну, со мной это у них не пройдет, – возмутился я.

Ирнин фыркнул.

– Сильно сомневаюсь, Арлин. Поверь моему опыту, и не таких обламывали. Так что тебе же лучше не провоцировать их на крайние меры, иначе ты со своим умением владеть Силой и они с их вечной нетерпимостью устроите нам такую спокойную жизнь, что в итоге разводить вас всех по углам придется лично Веланду, а он такие ситуации ох как недолюбливает. Но не это главное. Лучше подумай о том, что виноватым признают именно тебя. Пусть учеником ты значишься чисто номинально, но в конфликте с наставниками крайним все же останешься, это я тебе обещаю. А это у нас считается очень большой провинностью. Поэтому запомни на будущее одно правило, Арлин, которого не найти ни в одной книге – идя против наставника, ты сам разводишь под собой костер, тот самый, магический, который уже ничем не затушить. карйние меры.и ниже травыя я.овух учеников.рьезнейшим образом. хотя смею

– Приятно, – мрачно прокомментировал я. – Значит, коли я ученик, то основная моя роль – выполнять все, что мне велят, и не рыпаться.

– Слишком прямолинейно, но зато в самую точку, – кивнул Ирнин. – Правда, есть и еще кое-что. Правил у нас, как я уже упоминал, очень много и вряд ли даже сам Веланд знает их все до единого, но ему это не особо-то и нужно. А вот все остальные совершенно зря относятся к правилам с таким пренебрежением, потому как с их помощью можно найти себе оправдание в любой ситуации. Свод правил – это такое своеобразное пособие "Как выйти сухим из воды", жаль, мало кто действительно это понимает.

– Точно? – с подозрением переспросил я.

– Верь-не верь, но так оно и есть.

– Но почему вы все это рассказываете мне? – недоуменно посмотрел я на него.

– Да просто потому, что безмерно устал от скопища так называемых учеников, – с обескураживающей прямотой ответил он. – Даже Тайра, несмотря на все ее задатки, в пору своего ученичества доставила нам всем столько хлопот, что от одной мысли о тех годах мне становится тошно. И она только одна из чьих-то дочерей, сыновей и так далее. А это такая морока, что ты и представить себе не можешь. И среди них есть только крохотная горстка тех, кого я бы действительно хотел называть своими учениками. Ты, конечно, совсем другое дело, но в отличие от остальных я искренне рад быть твоим наставником. Запомни это, хорошо?

– Хорошо, – согласился я, так до конца и не поняв, куда он клонит.

– Ну а раз так, значит правила изучать будем?

Я не сдержал улыбки при виде того, как ловко он подвел меня к необходимости засесть среди этих стен надолго и, главное, совершенно безропотно.

– Будем, – твердо ответил я.

Он разулыбался настолько по доброму, что мне вдруг перестало казаться, что все Единые маги до последнего гады и садисты.

Но неожиданно широкая улыбка Ирнина поблекла, а взгляд стал жестче. Я обернулся и увидел неслышно подкравшуюся неразлучную парочку, а по совместительству еще и моих наставников. Чародейка кривила губы, рассматривая меня с такой брезгливостью на лице, словно я был какой-то ползучей тварью у нее под ногами. Хрос, еще видно не отойдя от позорного выселения, на ее фоне выглядел куда сдержанней, хотя и он сверлил меня откровенно ненавидящим взглядом. Мне стало как-то неуютно.

– Веланд хочет, чтобы мы в кратчайшие сроки развили твои способности до конца, – не теряя время попусту, проскрежетал Хрос. – Что ж, так тому и быть. А знаешь, что это значит?

Я едва заметно покачал головой.

– Занятия с раннего утра и до наступления сумерек безо всякого перерыва. Никакой теории, это задача Ирнина, никаких скидок на твою неопытность и молодость. Мы показываем, ты повторяешь. И так до тех пор, пока ты не отточишь каждый прием настолько, что тебя не стыдно будет продемонстрировать Веланду.

– И запомни, мальчик, – вклинилась в речь Хроса чародейка, – мне лучше не перечить. Предупреждаю заранее, чтобы потом не было никаких обид.

– Как пожелаешь, наставница, – с нескрываемой иронией ответил я, – только и ты уясни себе раз и навсегда: я тебе никакой не "мальчик". Будь добра звать меня по имени, а если тебе это так уж неприятно, то не обращайся совсем.

Ирнин приглушенно охнул за моей спиной. Лицо Арелли покраснело, в глазах сверкнула злость. Хрос взглянул на подругу и насмешливо фыркнул.

– Успокойся, дорогая, – похлопал он ее по руке. – Ты и не такое слышала от учеников, хотя надо признаться, что наш нынешний в выражениях особо не стесняется. Редкий наглец.

– Что как раз и понятно, учитывая, что за экземпляр нам подсунул Веланд, – прошипела она.

Ирнин покосился на чародейку с явным неодобрением, но промолчал.

– Ну ты все понял, Арлин? – обернулся ко мне Хрос. – Приступаем с завтрашнего дня.

– Понял, – пробурчал я себе под нос.

– А вот я нет, – вдруг заявил доселе не вмешивающийся в наш разговор Ирнин. – А когда же прикажете мне заниматься с подопечным? Ночью?

– А это уже твои проблемы, друг, – сверкнул издевательской улыбочкой Хрос. – Хоть ночью, хоть сразу же после окончания наших тренировок. Словом, когда тебе самому заблагорассудится.

Ирнин стиснул челюсти, глаза его сузились до щелочек, и воздух вокруг нас буквально заискрился, мгновенно уловив враждебный настрой мага, но никакого видимого эффекта это не принесло.

Арелли как ни в чем не бывало лениво зевнула, прикрыв рот ладонью, одарила его привычным для нее пренебрежительным взглядом и потянула Хроса за рукав. Тот с присущей ему грубостью руку вырвал и равнодушно пошагал прочь. Чародейка, обиженно насупившись, тем не менее заторопилась следом.

Я наблюдал за ними с тщательно скрываемым интересом, но благоразумно помалкивал, решив про себя, что в конфликт между наставниками лучше не лезть, если я и дальше хочу здесь оставаться живым и невредимым… Тем более, что инцидент, похоже, исчерпан.

Ирнин прерывисто дышал, сверля их исподлобья тяжелым взглядом. Чувствовалось, что сказать ему хочется многое и так, как здесь вообще-то не принято. Наверное, в этот миг он как никогда до этого завидовал наемникам, которые запросто могли позволить себе выражения, как нельзя более точно характеризующие тех, кто имел несчастье им не глянуться. Даже я в этом отношении имел куда больше свободы, чем все остальные Единые. И упрекнуть меня в этом было трудно, потому как имелось одно простенькое, но очень действенное оправдание – меня практически зачислили в отряд воинов, а чего еще можно ожидать от мага, который не одни сутки шлялся с наемниками, незаметно для себя перенимая все их привычки до последней.

Наконец Ирнин смог взять себя в руки.

– Вот что значит иметь несколько наставников одновременно, Арлин, – покосился он на меня. – А уж таких, как мы… М-да, ну и везучий ты, однако…

– Оно и заметно, – проворчал я. – От везучести своей прямо захлебываюсь.

– Тем не менее вопрос остается открытым, – покачал он головой. – Какое время нам предпочесть для занятий? Сразу после тренировок ты просто физически будешь не в состоянии, я это прекрасно понимаю, не первый год знаком с этой парочкой. А задерживать тебя они станут непременно до ночи, хотя бы из желания лишний раз досадить мне.

Я вспомнил про Хенигаса и помрачнел. Это ж надо – в одночасье сорвать мне столько намеченных планов. Считай, весь день будет расписан по часам, а в придачу к нему еще и ночь, если я действительно хочу знать назубок все правила и научиться хоть немного владеть оружием. Так что веселая перспективка вырисовывается, с чем я себя мысленно и поздравил.

– Ну-ну, не раскисай, Арлин, – похлопал меня по плечу Ирнин. – Что-нибудь придумаем. Если понадобится, я возьму на себя такую ответственность, как замедление времени, лишь бы ты все успевал.

– Спасибо… наставник, – криво усмехнулся я. – Но судя по твоему тону нас за такое по головке не погладят. Оно запрещено?

– Официально – да, – после небольшой заминки произнес он. – Но сам понимаешь, как мало значат для магов запреты. Главное, не переусердствовать. Час – максимум, что мы можем себе позволить, но в нынешней ситуации и это хоть что-то. Так что постараемся уложиться.

– А если дольше – нас уже смогут засечь, да? – на всякий уточнил я.

Длинное лицо Ирнина вытянулось еще больше.

– И не только, – почему-то шепотом ответил он.- Если по часу в сутки – Веланд еще смотрит сквозь пальцы, а вот если задержаться хоть на секунду, то мне, как инициатору голову снесут подчистую Игры со временем очень опасны, Арлин, хотя бы потому, что нам многое еще неясно. А когда прибегаешь к чему-то до конца не изведанному, это всегда риск.

– Раз так, переусердствовать мы не будем, – беззаботно отозвался я. – Кстати, сегодня пока что целый день в нашем распоряжении, что в дальнейшем вряд ли повторится. Так что, может, не будем терять время попусту, а приступим?

Ирнин, не ожидавший от меня такого усердия, даже растерялся на миг, но в себя пришел практически мгновенно.

– Да, – выдохнул он и ринулся по проходу вдоль книжных шкафов, выхватывая с полок наиболее потрепанные экземпляры. Я за ним не последовал, боясь потеряться в этом сплошном лабиринте знаний. Куда лучше, а главное, спокойнее, дожидаться его здесь. Место тихое, ученики сюда лишний раз даже не заглядывают, так что можно проторчать на одном месте хоть целую вечность, не привлекая к себе посторонних взглядов.

Мысленно я поздравил лорда Севиала. Надо отдать ему должное – он прекрасно знал, что все будет именно так. Я пройду испытание, вызову, хоть конечно, и не симпатию, но пристальный интерес Веланда точно, и приближусь к нему ровно настолько, чтобы заключительная часть плана моего покровителя имела все шансы на удачу.

Жаль, мне она пока что еще не ясна.

Прервав мои размышления из лабиринта вынырнул бесконечно счастливый Ирнин, таща в руках целую стопку книг.

– Вот, Арлин, держи, – торжественно произнес он, передавая ее мне. – Здесь основы, без которых тебе не жить в прямом смысле этого слова. Советую проглядеть все сегодня, иначе завтра будет уже поздно

– И правда, проглядеть, – саркастически отметил я, пробежав взглядом по корешкам. Насчитал ни много ни мало, целых восемь томов.

Мне вдруг захотелось разжать руки.

– Усаживайся поудобнее, – кивнул Ирнин в сторону соседнего совершенно пустого зала с длинным столом посередине, – и изучай. Если что непонятно – я буду неподалеку.

Я послушно подошел к столу и осторожно опустил на него книги. Отодвинул стул и сел, обреченно взирая на них. Особо не выбирая, взял самую верхнюю и раскрыл посередине, памятуя, что именно отсюда обычно начинается все самое интересное. Как ни странно, повествование меня увлекло да так, что я даже не заметил, как пролетело несколько часов. Стоило отдать должное Ирнину – наставником он действительно был хорошим. Не пичкал всякой дрянью, которую могли спокойно проглотить неопытные ученики Единых, свято верящие во все, что им рассказывали. Ко мне же маг выбрал совершенно другой подход, надеясь одновременно и приблизить к основам их нерушимых канонов и сделать так, чтобы я понял их по-своему, а не так, как мне навяжут. И ведь добился своего. С каждой страницей книги, видевшей свет явно очень редко, я начинал понимать совершенно чужой для себя мир, с горечью и болью, но все же понимать.

Жаль, но этот день больше так и не повторился. Начиная со следующего утра у меня не было ни одной свободной минуты даже на короткую передышку, не говоря уж о том, чтоб посидеть в библиотеке часок-другой. Я выкладывался по полной, в изнеможении доползая до своей комнаты и засыпая прямо на полу. Ирнин урывками пытался что-то впихнуть в мою голову, улучая моменты, когда я еще был в состоянии внимать ему. А случалось такое крайне редко. Так что из правил я сумел ухватить лишь самое важное, а в остальном действовал, всецело полагаясь на Ирнина да на свою репутацию бывшего одиночки, которого многие предпочитали обходить стороной. Изредка меня задирали ученики, но я неизменно реагировал так резко, что приходилось вклиниваться старшим магам. На меня стали посматривать с нескрываемой опаской и шептаться за спиной, но я продолжал быть учеником Веланда и это все чаще действовало, как какой-то запрет, образовывая вокруг меня свободное пространство. Даже такие старые знакомые, как Тайра или Арий позволяли себе лишь кольнуть меня, да и то сквозь зубы, походя, скорее по привычке, нежели всерьез.

Очень скоро из-за постоянной усталости я начал раздражаться по пустякам и ходить таким мрачным, что даже моя неразлучная парочка наставников только переглядывалась да пожимала плечами. А еще я стал плохо спать…