Одиночка

Глава четвертая

Я не понял, где очутился, но ближайшие окрестности как-то не радовали глаз. Черная, словно бы выжженная дотла равнина с сильным привкусом магии в воздухе. И небо точно такое же, тяжелое, темно-серое. Я с трудом различил остатки приземистых деревьев да мертвый кустарник. Зато дальше природа понемногу брала свое. Как могла, воевала с чужой магией, незаметно продвигаясь вперед. Там виднелись уже не скрюченные сухие ветки, уродливо торчащие из земли, а молодые сильные деревья. Они окружили всю черную равнину, загораживая ее от чужих глаз. Несколько десятков лет – и это место смогут разыскать лишь те, кто о нем знает.

Я сделал шаг и под ногами тут же раздался хруст. Выбеленный временем скелет, один из многих, сплошь покрывающих обожженную землю, нашел здесь последний приют. Чуть поодаль чей-то череп скорбно взирал на меня черными провалами глазниц, словно желая поведать какую-то только ему одному известную тайну.

– Эй, маг, совсем обалдел?! – с негодованием воскликнул кто-то совсем рядом. – По костям-то не ходи!

Я повернул голову и разглядел на фоне черных деревьев человеческую фигуру. Так сразу заметить ее было трудно, незнакомец обрядился в черный плащ до самой земли и шевельнулся только сейчас. Оторвавшись от обгорелого ствола, он сделал шаг мне навстречу, одновременно стягивая с головы капюшон. Я даже покачнулся от неожиданности – это был Сеедир, только намного моложе и выше ростом.

– Учитель! – приглушенно охнул я, наблюдая, как он осторожно огибает одинокие скелеты, стремясь подойти как можно ближе. Для него это место явно значило очень многое, я прочел это по его глазам, с затаенной скорбью скользящим по равнине.

Замерев напротив, он вскинув голову, с грустной улыбкой разглядывая мое лицо.

– А как ты понял, что я маг? – спросил я.

Сеедир лишь хмыкнул:

– Ну знаешь, когда человек появляется прямо посреди равнины с таким видом, словно это нормальное явление, ничего другого на ум не приходит.

– Что здесь произошло? – тут же задал я следующий вопрос, одновременно делая осторожные попытки выбраться на свободное место, не тревожа ничьих останков.

– А ты не знаешь? – вскинул он на меня удивленные глаза. – Здесь десять лет назад распался союз магов. Тут все прикрыто магией, потому и кости сохранились, чтобы мы навсегда запомнили тот час.

– Извини, я и представления не имел… – ошарашено ответил я. – Меня тогда вообще здесь не было.

Он кивнул, признавая, что такое действительно возможно.

– Что ж… знал – не знал, теперь это уже неважно. Ныне все мы одиночки. Тебе повезло, пропустил настоящую бойню. А вот я тогда как раз оказался поблизости.

Его передернуло от отвращения.

– Не хотел бы снова пережить такое, – признался Сеедир. – Слышал о Веланде? – Я кивнул. – Мы с ним раньше были в ладах, а теперь я даже не знаю, что скажу ему при встрече. Несмотря на прошедшие годы, чувства все еще слишком свежи. Особенно здесь.

– А что сейчас происходит с магами? Как живешь ты сам?

– Да никак. Живу как жил, хотя все уже не то. Раньше было лучше, а сейчас даже не знаешь, кого где искать. Все маги разбрелись по разным мирам. Никто никому не доверяет… Я Сеедир, – внезапно представился он, улыбаясь немного смущенно. и протянул мне руку. – Хватайся. Давай помогу тебе выбраться. Неудачное место ты выбрал для появления.

– Арлин, – ответил я, тоже решив обойтись без имени учителя. Вряд ли существуют два Сеедира, а больше я никого не знал.

– Куда теперь, Арлин? – как бы невзначай спросил он, не зная толком, куба бы деть самого себя. Мир, который раньше был для него родным, перестал существовать, и даже воздух, вдыхаемый им сейчас, казался чужим, одуряюще тяжелым от будто только что пролитой крови. Он пришел сюда, движимый одной целью, которой вдруг так захотелось поделиться с этим молодым магом, в чьих глазах нет ни осуждения, ни желания перетянуть его на свою сторону, как у всех остальных.

И Сеедир решился, произнеся легкомысленно, будто делясь чем-то несущественным, слова, всколыхнувшие внутри меня страх:

– А я вот хочу разыскать Веланда. Знаешь, мы очень нехорошо расстались, а ведь он мне все таки не чужой.

– Уверен, что стоит это делать? – осторожно поинтересовался я. Идея встречи со Старшим не прельщала меня как в Убежище, так и здесь, лет эдак за триста или даже больше до нашего настоящего знакомства.

– Уверен, – ответил Сеедир так твердо, что я понял – переубедить его не удастся. – Не хочешь присоединиться?

На языке у меня вертелся заранее приготовленный ответ, что лучше уж несколько раз встретиться с наемниками, чем разок с самим Веландом, но учитель смотрел на меня с такой надеждой, что я не смог отказаться. Злясь на себя за мягкотелость, я молча кивнул, и лицо Сеедира сразу просветлело.

– А ты хоть знаешь, где его искать? – спросил я, искренне надеясь на отрицательный ответ.

– Должен быть где-то здесь, – неуверенно отозвался маг. – По правде говоря, я надеялся, что он тоже придет сюда. Все таки годовщина…

– Про такие годовщины лучше не вспоминать, – кисло произнес я. – Да и место… как-то не располагает к дружеской беседе.

– Что верно, то верно, – признал Сеедир. – Может, оно и к лучшему, что не удало…

Позади нас затрещали кусты и мы резко обернулись. Я молча взвыл, узнав высокую фигуру мага, и с трудом подавил желание немедленно отвернуться, скрывая лицо. Веланд не торопясь, шел прямо к нам, не утруждая себя выбором дороги. Шагал прямо по прямой, с каким-то садистским наслаждением втаптывая в землю обломки разбросанных костей. Я искоса скользнул по его лицу осторожным взглядом, отыскивая малейшие изменения, но Старшего, похоже, время обходило стороной, чего не скажешь о моем учителе, к которому годы оказались далеко не так милостивы.

Сеедир, крепко сжав зубы, как и я следил за его приближением. Мысль поприветствовать Веланда исчезла без остатка при виде того, как безжалостно он обращается с останками павших собратьев, многих из которых Сеедир не только знал, но и безмерно уважал. В отличие от меня он сразу подметил еще одну весьма существенную деталь – сопровождение Веланда, пятерых магов, беспокойно переминающихся с ноги на ногу за его спиной. Они походили на свору собак, готовых покорно исполнять любой приказ хозяина, и это было дурным знаком.

Старший остановился в двух шагах от нас, уставившись прямо в глаза Сеедиру, но тот с каменным выражением лица молча отвел взгляд. Сказать вдруг стало нечего. Я не двигался, старался даже не дышать, боясь ненароком привлечь к себе внимание, но ситуация была не из тех, что позволяют спокойно пережить бурю в сторонке. Ощутив, как прохладный взгляд скользнул по мне со смесью удивления и заинтересованности, я напрягся. Веланд слегка вздернул левую бровь и растянул губы в слабом подобии улыбки. Но чтобы вызвать на разговор меня, этого было маловато. Я опустил голову, упрямо разглядывая носки собственных сапог и мысленно отсчитывал секунды затянувшегося молчания, приобретающего все более угрожающие нотки.

Первым не выдержал Веланд. А может, только сделал вид.

– Ну, здравствуй, ученик. – Голос его оказался сухим и каким-то незнакомым.

– Учитель, – глухо откликнулся на приветствие Сеедир и заставил себя посмотреть ему в лицо. – Тоже решил вспомнить прошлое?

Я вздрогнул от неожиданности. Учитель. Мне такое и в голову прийти не могло, а ведь я вплоть до этого самого момента был уверен, что знаю об учителе если не все, то по крайней мере большую и самую важную часть. Но главное он все же утаил.

Только теперь мне стало понятно непреодолимое желание Старшего избавиться от меня любым способом, и его ненависть, старая, жгучая, наверняка начавшаяся именно здесь, среди выжженных земель. Он видел во мне не просто подопечного одного из одиночек, нет, он видел во мне ученика Сеедира, которому сам приходился учителем.

– Скорее, забыть, – после короткой паузы нехотя ответил Веланд. – Если честно, не ожидал тебя здесь увидеть. В прошлый раз ты клялся, что навсегда вычеркнешь это место, даже весь мир из своей памяти. Выходит, обманул.

– Вовсе нет. – Сеедир долгим взглядом обвел равнину, этот ужас, долгое время преследовавший его в снах. – Просто тогда я был на пределе, истощен не столько магически, сколько духовно. Все, во что я верил, осталось здесь, превратившись в прах. Я потерял самого себя в той бойне, что до сих пор стоит у меня перед глазами. Вроде живой, а по сути мертвец, бесцельно слоняющийся по мирам, вот кто я теперь.

– Так тебе нужен новый ориентир? – Черты лица Веланда застыли. – Я дам тебе его. Посмотри на тех магов. – Словно услышав его слова, они кинули взгляд в нашем направлении. – Здесь все мы разрушили старое единство, здесь же я хочу вновь его возродить. Они уже присоединились ко мне, сделай это же, ученик, встань на мою сторону. И тогда тебе больше не придется бегать по разным мирам, предлагая свои услуги почти задаром под градом насмешек и презрения. Только подумай, одно слово – и унижениям придет конец. Те, кто бросал в тебя камни, будут на коленях вымаливать прощение. Мы заставим всех вновь вспомнить о том уважении, которым пользовались когда-то.Но для этого ты должен быть рядом со мной, твоим наставником.

– А все остальные? – прошептал Сеедир, словно наяву видя лица, хороводом кружащиеся вокруг него. Некоторые были страшно обезображены, другие бледны и безразличны. Как у него все десять лет скитаний.

– Я никого не прогоню.

Сеедир медленно поднял на него глаза, сухие и блестящие, как у больного лихорадкой. В их глубине затаилось недоверие. Он, ученик Веланда, был единственным, кто давно и хорошо изучил умение наставника манипулировать людьми, скрывать правду, облекая ее в манящие миражи. И сейчас перед ним был один из них, красивый и трогательный, только насквозь гнилой внутри.

– Ты не понял, учитель. Я имею в виду тех, кто не согласится и предпочтет остаться одиночками.

– Такие пусть сами о себе заботятся, – резко ответил Веланд и тут же иронично прибавил: – Если получится…

– Готовишь новую войну? – невесело усмехнулся Сеедир, в который раз убеждаясь в своей правоте. – И еще надеешься, что я повторно стану убивать ради тебя тех, что когда-то были моими друзьями? Нет. Второй раз я тебя не поддержу, учитель. и сейчас-то все никак не могу забыть свою подлость. Переживать все еще раз я не хочу и не стану.

– Уверен? – холодно осведомился Веланд. – Подумай еще раз… Сеедир.

Он впервые не назвал его учеником, и это заставило мага резко вскинуть голову и встретиться с ним взглядом. Я почувствовал, как у меня вспотели ладони, и незаметно вытер их об одежду.

Разговор, который не понравился мне с самого начала, приобретал все более серьезный оборот. Я почти не дыша, ловил каждое слово, не забывая искоса посматривать на свиту Старшего, так и норовящую невзначай зайти нам за спину.

– Ты можешь убивать кого угодно, учитель, но уже без меня, – наконец решительно произнес Сеедир.

– А твой спутник? – Ледяной взгляд Веланда с нехорошим прищуром остановился на мне. – Что-то я тебя не помню, маг. И десять лет назад, когда здесь собрались все, я тебя тоже не видел, а память на лица у меня отличная. Кто твой учитель?

Этот вопрос застал меня врасплох. И я промолчал бы, если б не чувствовал, что даже сейчас, еще не будучи Старшим и главой магов, Веланд не тот, чьи вопросы можно просто так игнорировать. А потому уклончиво ответил:

– Неважно. Меня действительно не было здесь тогда и я многого не знаю и не понимаю, да только это ничего не меняет. Мне достаточно одного вида этого места, магии, рождающей смутные, но оттого не менее неприятные видения, чтобы сказать: я не буду, не желаю становиться одним из Единых. – Я резко замолчал, сам удивившись собственной горячности. Что сболтнул лишнего, до меня дошло лишь по окончании фразы.

Веланд удивленно моргнул:

– Как ты узнал, что именно так я хочу назвать новый союз магов?

Мысленно отвесив себе парочку пощечин, я изобразил на лице полнейшее безразличие и пожал плечами.

– Да ничего я не знал. Просто как-то само собой пришло на ум.

Не знаю, поверил он мне или нет, но посмотрел так задумчиво, будто видел все, что я пытаюсь скрыть.

– И тем не менее угадал верно, – заметил Веланд и улыбнулся непонятно чему. – Значит, не хочешь становиться одним из нас?

Я молча кивнул, чувствуя, как этим сам себе подписываю приговор. Не будь рядом Сеедира, мог бы и согласить – так, для вида, – чтобы потом смыться без лишних проблем. Но учитель – вот он, под боком, бледный и непреклонный, и я хоть тресни, ну не мог при нем заставить себя встать на сторону Единых. Конечно, их пока всего лишь пятеро магов, но это уже они. Те, кого я ненавижу, кто подослал ко мне наемников и расправлялся со всеми одиночками, даже если те никак не вмешивались в их дела.

Сеедир бросил на меня короткий выразительный взгляд. На его лице ясно читалось облегчение. Он явно решил, что раз я слыхом не слыхивал про их давние распри, то не задумываясь, примкну к его наставнику. И он бы меня за это не осудил.

От этого взгляда на душе у меня сразу же потеплело. В эту минуту я радовался, что все таки увидел его иным, не затворником, потерявшим смысл жизни, а первым магом, отважившимся сказать "Нет" самому Веланду.

А Старший молчал, словно еще надеясь, что кто-то из нас переменит решение, и только я знал, что этого не будет никогда.

– Ты зря ждешь, – с печальной усмешкой произнес Сеедир. – Теперь мы по разные стороны с тобой, учитель. Ты возглавишь Единых, а я навсегда останусь среди одиночек. И, пожалуйста, не думай, что я когда-нибудь об этом пожалею.

Я едва заметно покачал головой, признавая его правоту. Он действительно будет одним из них до конца жизни. Даже больше того, умрет, как одиночка.

Резкий смех вырвал меня из задумчивости. Старший улыбался, переводя взгляд с меня на Сеедира и обратно.

– Итак, вы оба отказываетесь, – почти весело сказал он, хотя я решительно не понимал, что это смешного он находит во всей этой ситуации. – Что ж, значит, станете первыми отступниками, вставшими на пути Единых.

Сеедир поднял голову. Его потускневший взгляд не отрывался от лица Старшего, словно отыскивая ответ на давно мучавший его вопрос – что могло случиться с тем наставником, которому он привык беспрекословно внимать не из боязни, как другие, а потому что безмерно уважал и верил. А найдя, вмиг понял все и только приглушенно спросил:

– Убьешь меня? Своего ученика? И его. – Кивок в мою сторону. – И многих других…

– Да, – просто ответил тот. – Но не своими руками. В отличие от тебя я помню, кем ты все еще мне приходишься. – И криво усмехнулся.

– Я тоже помню… учитель, – неслышно шевельнул губами Сеедир. – Поэтому не хочу умирать.

Лицо Веланда потемнело. Он резко повернулся к нам спиной и широко шагая, вернулся к черным зарослям, где были привязаны их кони. Положил руку на шею лошади и не оборачиваясь, бросил пятерым магам короткий приказ:

– Убить!

Я с трудом сглотнул. Вот оно. То, что с недавних пор преследует меня даже в снах, окутывая удушающе-тяжелой чернотой. Я сделал шаг назад, больше всего на свете желая сейчас вновь оказаться там, около своего учителя и других одиночек. Но у Сеедира было свое мнение на этот счет. В любом случае, так быстро ворачивать меня обратно точно не входило в его планы.

Лица незнакомых магов исказила одинаковая жестокая улыбка, будто поделенная одна на всех. Они с самого начала знали, что в итоге все сведется именно к этому, и никак не могли дождаться развязки. Мертвая равнина тяготила их, и единственное, чего им действительно хотелось – побыстрее отсюда убраться. Подобно Веланду забыть, скинуть тяжелый груз тех событий.

Я оглянулся на Сеедира как раз в тот момент, когда тусклый свет, падавший с небес, коснулся его и пронзил с головы до ног, мерцающей лентой уйдя в черную землю. Я удивленно моргнул. Все произошло настолько быстро, что это вполне можно было принять просто за игру воображения или мираж, сотворенный мрачной магией этого места.

Но кроме меня больше, казалось, никто ничего не заметил. Маги не торопясь обступили нас со всех сторон, но пока не приближались. Недоступные мне чары, среди избранного круга известные как Пламя дракона, они давно уже держали наготове и сейчас, не сводя с нас пристальных взглядов, вдруг слитно выбросили руки вперед, сплетая их из воздуха. Я узнал пламя сразу, хотя до этого никогда его не видел, а лишь слышал от учителя очень подробное и… жуткое описание. А увидев, порадовался, что не знал такого ужаса раньше. Даже так, будучи, в общем-то, подготовленным к развернувшемуся зрелищу, я никак не мог заставить себя скинуть оцепенение. И словно в ответ на лице одного из магов появилась кривоватая ухмылка, это превосходство опытного чародея, расчетливо использующего свою нешуточную Силу. И он, и остальные даже не сомневались, что первые же чары сломят нас, настолько четко спланированным и сильным был удар. И я совершенно искренне разделил их уверенность с той самой секунды, когда огненно-красный обжигающий поток с ревом вырвался из воздуха перед двумя неподвижными фигурами, мгновение плясал, рассыпая обжигающие искры, и вдруг раздвоился и ринулся к нам.

Если честно, я крайне отдаленно представлял себе один-единственный способ ограждения от этих чар. И так как других мыслей у меня в голове не возникало, а времени на размышления не было, то и прибегнул именно к нему.

"Запоминай, Арлин", – вспомнил я наставления учителя, закрыл глаза и вытянул руки перед собой, обратя их ладонями наружу. Страх усилием воли оттеснил на второй план, сосредоточившись только на одном – преграде, которая должна надежно отгородить меня от стены пламени. Она должна быть толстой… как можно толще. Я рисовал ее в темноте воображения, стремительно возводящуюся из светящихся камней, пока она не показалась мне достаточно высокой и способной выдержать напор чужих чар.

Только тогда я позволил себе открыть глаза, хотя и так знал, что увижу – багряную пасть пламени, тщетно пытающегося прогрызть себе ход в моей невидимой преграде, которую я все так же держал перед собой вытянутыми руками. Не так давно белевшие передо мной на земле кости за какую-то долю секунды почернели и превратились в пепел, а покров магии над равниной словно ожил, незримо наблюдая за нами, как и десять лет назад, тихо и безучастно.

Возможно, именно осознание этого заставило меня ослабить внимание и упустить тот момент, когда маги еще больше усилили напор своих чар. Я очнулся, лишь почувствовав острую боль в кончиках пальцев, медленно, но неуклонно скользящую все дальше. Преграда стремительно таяла, но стиснув зубы, я терпел боль, пытаясь задержать стену пламени. Только тщетно. Каждый отвоеванный мною миллиметр держался не более трех секунд, исчезая, не успев появиться. Жар уже опалял мое лицо, тянулся уверенно и жадно, высасывая Силы, так необходимые мне для сопротивления. Очень скоро у меня предательски затряслись руки, во рту пересохло. Я и до этого понимал, что затеянная учителем тренировка будет серьезной, но то, что происходило сейчас, мало напоминало игру, это была настоящая жизнь, которой, похоже, у меня вот-вот не станет.

А вот Сеедир силы пока что берег. Просто стоял, немигающим взглядом следя за пламенем, вдруг нерешительно замедлившем свой смертоносный полет. Оранжево-алые язычки витиеватым орнаментом расплылись в воздухе, обжигающими искрами раня страдающую землю. В ответ магия равнины дрогнула, теряя равнодушие перед лицом воспоминаний, миражами вздымающихся в воздух. Орнамент спутался, преображаясь в пульсирующие огненные крылья, распахнувшиеся, чтобы заключить в объятия замершую фигуру мага, но так, чтобы не касаться его самого, будто из боязни подступиться ближе. А бездумная игра ветра искажала трепещущие контуры, увлекала их за собой, создавая своим движением какой-то жуткий танец, в котором один неминуемо должен уступить, заплатив за это жизнью.

Резкий возглас подстегнул игру пламени, заставив крылья слиться в один поток, и на мгновение скосив глаза, я успел увидеть, как он прошел сквозь Сеедира и унесся куда-то за спину, сметая мертвые деревья. Слегка побледневший маг, которому посчастливилось стоять именно за учителем, чудом унес ноги с его пути.

И в этот момент моя стена окончательно рухнула. Я охнул и покачнулся, прижимая к груди обожженные руки. Огненная лавина торжественно взвыла и метнулась ко мне. Я вновь оцепенел.

Щит привратников поднялся передо мной так внезапно, что я даже непроизвольно сделал шаг назад, и в последний момент оградил меня от неистового жара. Пламя дракона застыло перед новой преградой и вдруг исчезло, словно впитавшись в воздух. Не знаю, как я смог удержаться на ногах, потому что вдруг смертельно захотелось упасть на колени и возблагодарить своих привратников за обряд, только что сохранивший мне жизнь.

Маги Веланда удивленно переглянулись. Но первая неудача их не смутила, лишь на мгновение вытянувшиеся лица стали еще злее.

Сеедир повернулся ко мне, окинув щит оценивающим взглядом.

– Хорош, – одобряюще произнес он. – Первый раз такой вижу. А ты сильный маг, даже я такое не сотворю.

Я с трудом выдавил из себя улыбку и не стал объяснять, что защита возникла сама по себе, без моего участия, что новые знания и возможности сидели где-то внутри, глубоко-глубоко, и выскакивали совершенно неожиданно, но зато к месту. Здесь это было совершенно ненужно да и бессмысленно.

Маги между тем времени зря не теряли, на этот раз решив воспользоваться Взглядом василиска. Кажется, эти пятеро были прямо таки знатоками по звериной магии, и одно это внушало сильные опасения, заставляя сомневаться в столь же успешном продолжении боя. Покорный чужой воле, воздушный поток устремился вверх, на ходу скручиваясь в тугой жгут. Я зачаровано следил взглядом за его стремительным преобразованием в полупрозрачный закрытый глаз, зависший над головами новоявленных Единых в ожидании приказа. Пока он был неподвижен и совершенно спокоен, но за этой внешней сдержанность дремала хорошо ощущаемая мною мощь. К тайному преклонению перед мастерским владением Силой невольно добавилась изрядная доля растерянности. Тому, что я сейчас наблюдал, не было место в рассказах учителя. Ни одного слова или намека, ничего, что могло бы помочь мне совладать с ним.

– Слышал про Печать неудач? – приободрился Сеедир после первой победы. – Смотри, делаешь вот так…

Я повторил – и маг, только хотевший указать на нас пальцем, совершенно неожиданно ткнул в своего соседа. При этом на его лице застыло искреннее недоумение, а выбранная им цель вообще вытаращила глаза – смысл действия соратника до Единого так и не дошел.

Чуть продолговатый глаз словно очнулся, приобретая насыщенный ярко-красный цвет. Сверкнул оранжевый зрачок – и маг упал, зарывшись лицом в землю.

Четверо остальных непонимающе переглянулись и дружно попятились. Взгляд василиска – не пламя, от которого при должном мастерстве с трудом, но можно отгородиться, это опасное боевое заклинание и если оно ведет себя непредсказуемо – достаться может всем. Молниеносный обмен взглядами вынес молчаливое решение, но осторожные попытки избавиться от чар постигла очередная неудача. Проснувшееся око чуть дрогнуло в воздухе и медленно поплыло вниз, сплетая вокруг себя пугающие очертания. Красивая голова, переливающаяся всеми цветами радуги, на кольцах змеиного тела неуверенно заскользила к магам. Злые помутневшие глаза медленно нашаривали новую жертву. На этот раз не до смеха стало и нам с Сеедиром.

– Все, хватит!

Веланд, за все это время не удостоивший нас ни единым взглядом, обернулся. Василиск с готовностью двинулся на голос, угрожающе задирая яркую голову. Старший выпрямился, сложив руки на груди, и спокойно ждал, когда тварь окажется совсем близко. Мутный взгляд уставился на него и стал проясняться. Зрачок сузился, набирая сочный оранжевый цвет, но маг его не боялся. Чуть наклонившись, Веланд быстро выкинул руку вперед, хватая василиска сильными, цепкими пальцами, защищенными тонким слоем сплоченного воздуха. Его немигающий взгляд встретился со сверкающими зрачками и не отрывался от них вплоть до тех пор, пока тварь не истратила весь свой убийственный заряд, и ее глаза вновь не помутнели. Тогда Веланд еще сильнее сжал пальцы и его губы чуть искривились от отвращения. Холодное тело василиска, покрытое слизью, парализующей любого, кто до него дотрагивался, чувствовалось даже сквозь защиту. Я едва слышно ахнул, когда красивая голова упала на бок, и маг отшвырнул мертвую тварь от себя, разогнулся и медленно пошел к нам.

Воздух задрожал вокруг меня. Щит привратников исчез так же неожиданно, как и появился. Я попятился, наткнувшись спиной на Сеедира.

– И что теперь? – шепотом спросил я у него, чуть было не прибавив привычное "учитель". Вспыхнувшая было надежда на то, что нам все же удастся одержать верх, стремительно таяла с каждым шагом Старшего.

Ответа я просто не услышал.

Жестокая боль обрушилась на нас, окрасив мир вокруг в кроваво-красный цвет. Ноги у меня подогнулись и я повалился на землю, судорожно хватая ртом воздух. Сила Веланда, мощь которой я в полной мере ощущал сейчас, рвала мое тело так, что, казалось, кости вот-вот треснут. И противопоставить ей что-либо было просто невозможно, потому что моя воля, мой разум были парализованы внезапным океаном тьмы, в глубину которого я все больше соскальзывал.

Некоторое время я стоял на коленях, упираясь руками в землю и изо всех сил сжимал зубы, чтобы не застонать. А потом тяжело упал на бок, позволив меркнущему сознанию поглотить боль. Но вот издевательский смех оно заглушить не успело. Он прорвал толщу тьмы и зазвенел у меня в ушах. Я вздрогнул, как от удара, и злость зародилась где-то внутри, пробуждая мою собственную Силу. Одно короткое мгновение я еще держался, пока Старший вновь не швырнул меня обратно на землю с легкостью, наглядно демонстрирующей, кто я перед ним – просто человек, жалкий недоучка с Атиона, вдруг возомнивший себя равным ему. Этого хватило, чтобы понять одну нехитрую истину – моя Сила, как бы она не возросла, вовсе не несет с собой мастерства владения ею. Это не приходит в один миг, а достигается годами, десятилетиями. А потому все, что я сейчас мог – это огрызаться, как глупый молодой гулон, не желающий умирать, но и не умеющий противостоять жестокости внешнего мира.

А боль все нарастала, хотя я и так уже едва дышал. Миг назад мне еще казалось, что я смогу ее терпеть, неимоверным усилием воли удерживаясь на самом краю грани, отделяющей реальность от небытия, а сейчас только чувствовал, как по капле уходит уверенность, толкая меня в пустоту, из которой уже не выбраться. Я извивался на земле, и иногда сквозь рвущуюся пелену перед глазами видел кровавые обломки костей и насквозь пропитавшуюся кровью изодранную рубашку. Не знаю, казалось мне это или нет, я вообще мало что соображал в этот момент. На груди словно лежал невыносимый груз, все больше сдавливающий сердце. В глазах ежеминутно темнело, а когда боль вдруг отступила и я неловко попытался подняться, слепо шаря вокруг руками, то с ужасом осознал, что мне чего-то для этого не достает. Я замер, тело покрылось холодным потом, а перед глазами вновь встал черный туман. Боль вернулась, сминая тело. Я упал и взвыл, а маги вновь рассмеялись. Но теперь я слышал их голоса как бы издалека, одновременно улавливая где-то совсем рядом тяжелое, со всхрипами, дыхание Сеедира.

Я хватал ртом воздух, обжигаюше-горячие слезы струились по моему лицу, а боль не прекращалась, хотя мне и так казалось, что я уже почти мертв. Единые негромко переговаривались между собой. Я ловил их слова обрывками, ненадолго выплывая из забытья, поэтому почувствовал, как кто-то склонился надо мной и крикнул:

– Старший, этот мертв!

Я отрешенно отметил это обращение – Старший – и ничуть не удивился его словам. Конечно, мертв. Каким еще я могу быть…

Веланд не ответил, молча подошел и ткнул меня носком сапога в плечо, переворачивая на спину. Наклонился, вглядываясь в мое лицо.

А я лежал с закрытыми глазами, точно зная, что рук у меня нет, но каким-то непостижимым образом чувствуя, как грубеют кончики моих пальцев. Я вспомнил гулона – и когти, острые, длинные, выдвинулись из пальцев и потянули меня за собой. Боль ушла. Я слабо взмахнул рукой и сильные когти полоснули едва успевшего уклониться Веланда по щеке. Брызнула кровь. Маг охнул, кубарем прокатившись по земле. Вскочил, зажимая рану и ошеломленно глядя на меня.

Я неловко поднимался, опираясь правой рукой о землю. Иллюзия, едва не убившая меня и все еще пытавшая скорчившегося невдалеке Сеедира, оставила меня, хотя все тело было покрыто коркой настоящей крови. Я сделал шаг – и когти появились и на правой руке. Щит привратников покорно возник, стоило лишь о нем подумать.

Двое побледневших магов подскочили к Веланду, один, по-видимому врачеватель, потянулся было к его ране, но тот грубо отшвырнул его прочь. Еще один стоял напротив, не сводя с моего лица застывшего взгляда. Не знаю, каким взглядом ему ответил я, но он так и не сдвинулся с места, хотя другой в это же время осторожно заходил мне за спину. Дожидаться, пока маги окончательно придут в себя, я не стал, доковылял до Сеедира и встряхнул его, пытаясь привести в чувство. Он с трудом открыл глаза. Я поймал его бессмысленный взгляд и встряхнул учителя еще раз, посильнее. Глаза мага закатились. Тогда я заорал во всю глотку, чувствуя, как у меня окончательно сдают нервы:

– Это иллюзия, Сеедир, слышишь?! Иллюзия! Вставай. Ну, пожалуйста, учитель, нам нужно уносить отсюда ноги.

Не дожидаясь ответа, я взвалил руку Сеедира себе на плечо и мы вдвоем на подгибающихся ногах вломились в кусты. Напоследок я выудил из памяти когда-то преподанный учителем урок, и за секунду выстроил на пути опомнившихся магов воздушную преграду. Спасибо привратникам – невидимая стена, слегка подрагивающая и искажающая все, что за ней находилось, оказалась на редкость прочной. Первого же мага, неосторожно сунувшегося за нами, она откинула с такой силой, что он отлетел назад, повалив своих же спутников, и остался неподвижно лежать на земле. Похоже, Печать неудач, сотворенная Сеедиром, действовала безотказно, и они очень некстати оказались на его пути. Веланд что-то кричал нам в спину, но мы, не оглядываясь, уходили все дальше. И только судя по воздушной волне, хлестнувшей меня по ногам, можно было понять, что Старший с преградой все же совладал и теперь вместе со своими тремя выжившими магами тоже не отставал, лишь замешкался ненадолго, отвязывая коней. Зато теперь как бы быстро мы с учителем не тащились, он догонит нас через секунду.

– Там Врата, – внезапно указал мне рукой направление Сеедир. – Доберемся – сможем спастись.

И мы с удвоенной скоростью понеслись туда. Учитель больше за меня не держался, восстановившись удивительно быстро, бежал тяжело, но все равно с небольшим опережением. Сам я ничем особым похвастать не мог, даже когти не прятались, причиняя мне сущие неудобства, зато щит надежно прикрывал спину.

Во Врата мы влетели мимо остолбеневших привратников, не успевших даже открыть рот. Я про себя порадовался, что до времени, когда всех магов начнут впускать и выпускать из миров лишь по спискам, еще далеко. Привычная черная пелена мелькнула перед глазами и растаяла. Я беспокойно заворочал головой, не видя учителя рядом с собой.

– Сеедир? – позвал я его. – Сеедир!

– Арлин, Арлин, ты что? – окликнул меня знакомый голос, и я открыл глаза, будто выныривая из-под толщи воды.

Оказалось, что все вдруг исчезло, переместив меня в незнакомый светлый зал, где я лежал на холодном жестком полу, разрываясь на части. Кажется, надо мною маячило обеспокоенное лицо Хонира, но я никак не мог воспринять его, находясь где-то там, с учителем, а не здесь, среди толпы незнакомых привратников. Но мало-помалу ощущение раздвоенности проходило, все больше оттесняя видение, где мы с Сеедиром стоим в незнакомом мире, совсем как когда-то в реальности.

Хонир нагнулся и похлопал меня по щекам, приводя в чувство, и я окончательно перешел сюда, к ним, а учитель остался где-то далеко, скрывшись в меркнущем свете.

– Хонир, а где он? – сощурившись, насилу выговорил я, едва ворочая языком. Свет бил прямо в глаза, в голове царил полный хаос. Я шевельнулся, осторожно подвигал пальцами, с облегчением обнаружив, что когти невесть когда убрались. Исчез и щит привратников.

– Не надо было тебя сюда тащить, – тихо произнес Горм и одарил братьев угрюмым взглядом. – Чуть было не убили.

– А что произошло? – я рывком приподнялся на локте и повернул к нему голову. Сильный голос привратника едва-едва перекрывал мерещащиеся мне выкрики Веланда, заставляя прислушиваться к его словам.

– Ты пропал на полпути сюда, – принялся за объяснения Хонир. – Сначала вроде как был рядом, и вдруг исчез, буквально растворившись в темноте. Мы встревожились и вернулись назад, думая, что ты в целости и сохранности находишься в башне, но там оказалась лишь часть тебя, телесная оболочка. Вторая же бесследно исчезла. Тогда мы рванули сюда, но и здесь тебя не было. Не поверишь, целый час мотались по всем мирам и практически отчаялись, когда ты свалился нам на головы просто из пустоты.

– Час? – устало переспросил я. – А мне показалось, целая жизнь.

– Все, – вдруг замахал руками незнакомый привратник, – предлагаю перенести нашу встречу. На сегодня событий предостаточно. Приятно познакомиться, Арлин, поверь, больше мы не будем требовать у братьев брать тебя с собой. Одного раза нам всем вполне хватило. А ты, уважаемый брат. – Еще один привратник поднял голову. На его лице ясно читалось смущение. – Ты всех нас ввел в заблуждение.

– Но я почувствовал… – медленно начал оправдываться тот.

Его тотчас же перебили:

– Да мало ли кто что чувствует. Нужны доказательства, а их нет. Зато мы видим другое – маг, самый настоящий, к тому же не из самых сильных. Да будь он привратником, пусть даже отчасти – явился бы сюда быстрее всех.

– Но ведь он все же здесь, перед нами, – продолжал упорствовать привратник, которого обозлили нападки братьев.

– Да уж, не без нашей общей помощи, смею заметить, – язвительно ответил тот. Его немедленно поддержали, а когда привратник вновь попробовал возразить, просто оборвали на полуслове. На том и разошлись.

На этот раз за моим перемещением следил не только Хонир, но и Горм с Нарви, так что до башни мы добрались все вместе. Сам же я счел, что больше никогда на такое не соглашусь. Я как слепой шел за Хониром, ничего не видя вокруг, и дважды поскользнулся на ступенях. Все, о чем я мог думать сейчас, это что же случится с Сеедиром, когда он поймет, что не может вернуть своего ученика назад.

В гостиной главный привратник резко развернулся ко мне и указал рукой на кресло.

– Садись, Арлин, – властно приказал он, – и рассказывай.

Я вздохнул, но приказ исполнил в точности. Тем более, что на ногах держался все еще крайне нетвердо. Мимоходом незаметно оглядел себя, но хотя все тело ныло не переставая, ничего больше не напоминало о том, что случилось.

– Я видел Сеедира, – без лишних предисловий выдал я.

Выражение лица Хонира не изменилось, а вот взгляд красноречиво посоветовал мне как следует подлечиться.

Я обиделся.

– Это правда, – запальчиво произнес я. – Я потерял вас и завис где-то в пустоте. Под собой увидел двери, открыл их и оказался там…

– Где? – не понял Горм.

Я замялся, не зная, как бы это попроще объяснить.

– Понимаешь, Горм, это место, где обитают все маги-одиночки, с которыми расправились Единые.

– Да ну? – прищурился тот. – А вот мне лично кажется, что ты сильно ударился головой, когда вдруг ни с того, ни с сего возник из воздуха и шмякнулся об пол в зале у братьев.

– А что скажете об этом? – Я вскочил, поднял руку и помахал вмиг отросшими изогнутыми когтями. – Учитель забросил меня в свое прошлое, там я встретился с ним и Веландом. Это было спустя десять лет после раздора магов. Мы едва унесли ноги.

Нарви раскрыл рот.

– Вот это да, – восхищенно прошептал он. – Когти зверя. Неполная оборачиваемость. А целиком можешь?

Я отрицательно покачал головой.

Хонир, до того хранивший молчание, медленно произнес

– Вот теперь я тебе верю. Вряд ли ты смог бы освоить перевоплощение, пусть даже частичное, за один час без посторонней помощи. Ты сказал, что видел двери? Это возможно, но их нельзя открыть. Как же тебе это удалось?

– Что-то произошло во время того обряда, – торопливо и почему-то вполголоса сказал я. – Кто-то произнес шепотом прямо мне на ухо несколько слов, а перед закрытыми дверьми заставил меня их вспомнить.

Лысый привратник сокрушенно схватился за голову.

– Я знал, – глухо произнес он. – Я так и знал, что это было опасно. Мы на миг приотворили двери долины Покоя и некто воспользовался этим. Ты мог остаться там навсегда, Арлин, а мог и выйти, но на вполне определенных условиях. Но магия Сеедира каким-то образом скрестилась с нашей и позволила вытащить тебя оттуда прежде, чем этот некто до тебя добрался.

– Повезло, – невесело сказал я.

– Только неизвестно, насколько, – серьезно произнес Хонир. – будем надеяться, что все закончилось. Братья нас больше доставать не будут, так что можешь спать спокойно, Арлин

– С радостью, только вот, боюсь, кошмары замучают, – отозвался я и, пошатываясь, вышел из гостиной и поднялся на крышу башни.

Совсем близко в долине раскинулся почти готовый город Единых. Маги постарались, даже в темноте он сверкал призрачными огнями, а центр был окружен кольцом легкой, едва заметной дымки. Да, сунься я к ним – мигом узнают, кто пожаловал. А там и думать долго не надо – всего-то превратить сигнальное кольцо в боевое, тогда от гостя, вздумавшего его пройти, мало что останется. Я напряг зрение и различил крошечные фигурки, снующие по немногочисленным улицам, больше смахивающим на аллеи. Покатые крыши аккуратных изящных домов тускло блестели в свете огней. С высоты башни привратников ясно вырисовывалась квадратная форма резиденции Единых. Ровная каменная стена протянулась от башни к башне, надежно отгородив их от соседей. Ворота, на первый взгляд кажущиеся лишь очередным украшением, заперты на ночь. Маги магами, а полагались между тем не только на свои Силы, и если большая часть города смотрится невесомо легкой, почти игрушечной, то замок в центре выстроен на совесть, как у князей в Атионе, привыкших к внезапным нападениям. Я прищурился, но все равно ни за что не смог бы увидеть, что происходит за окнами замка. Я знал только одно – где-то там находится и Веланд.

Сзади неслышно подкрался Нарви, тоже посмотрел вдаль и уселся рядом, скрестив ноги.

– Как там Сеедир? – будто невзначай спросил он.

Я оглянулся.

– Неплохо… для его положения. Скажи, Нарви, а ты знал, что учитель был учеником Веланда?

Привратник помолчал.

– Узнал таки, – наконец вздохнул он. – Ну конечно. Только мы, привратники, еще об этом и помним. Все остальные и думать забыли. Да и сам Веланд не стремится кому-либо напоминать, что Сеедир, который считался его первейшим врагом, когда-то был предметом его гордости, его единственным учеником. Что еще ты видел?

– Веланд хотел, чтобы он вернулся к нему и стал одним из первых Единых, но учитель отказался. Сказал, что второй раз на подлость не пойдет.

– Да, его это все триста лет грызло, до самой смерти. – Нарви откинулся назад, заложил за голову скрещенные руки и поглядел верх, на темное небо. – И все таки не выдержал, отправился к ним. Он сильно изменился, братья не сразу его узнали, а когда поняли, что допустили ошибку – решили промолчать. Ему все равно уже никто не мог помочь.

– Но ведь мне вы помогли. – Я слабо улыбнулся.

– Да. И у привратников есть сердце, хотя Сеедир никогда в это не верил.

– Он сказал, что непременно извинился бы перед вами, доведись ему вновь вас увидеть.

– Что ж… я передам братьям. Они будут рады. Сеедир ведь раньше был совсем другим, но разлад среди магов сильно его подкосил. Но тебе повезло, что он стал твоим учителем. Это все равно, что учиться у самого Веланда.

– Уже тогда его называли Старшим.

– Не уже, а как раз с того времени. Раньше он был просто Веландом, а как начал собирать вокруг себя магов – сразу стал Старшим. В любом случае сейчас он имеет все права на такое обращение. Других магов, которые могли бы тягаться с ним по количеству прожитых лет, не осталось.

– Нарви, а расскажи мне про оборачиваемость? – переменил я тему, тяжелую не для меня одного.

Глаза Нарви мгновенно зажглись и он резко сел:

– Знаешь, это очень трудная и капризная способность, дается далеко не всем. Верх мастерства – суметь обратиться в зверя целиком, а потом еще вернуться обратно в свой облик. А начинается все с образа. Вот ты кого себе представил в тот момент?

– Гулона, – чуть подумав, ответил я и признался: – Мой быстрый и бесстрашный товарищ был единственным, кто тогда пришел на ум.

– Считай, ты освоил первую ступень, основную и самую трудную. Научишься как следует пользоваться когтями – переходи к полному перевоплощению. Главное – в первый раз суметь обернуться назад, а там привыкнешь.

– А если не хочу в гулона?

– С этим ты, брат, опоздал. Первый образ неизменен. С кого начал – тем и закончишь.

– А еще у меня появился щит привратников, – решил поделиться я.

Нарви кивнул:

– Наше последнее средство. Вот в былые времена несколько одиночек сплотились и решили проникнуть в Убежище. Так мы их щитами выдавливали, потому как других Сил через три тяжелых дня просто не осталось. Насилу справились.

– А как он возник у меня?

– Действие обряда, – коротко объяснил Нарви.

Я замолчал, собираясь с мыслями, и вдруг спросил то, что мучило меня с самого начала путешествия в прошлое моего учителя.

– Слушай, а Веланд теперь меня помнит?

– Нет. – Привратник был абсолютно спокоен. – Это у Сеедира из личного тренировочного арсенала Веланда, так что беспокоиться не о чем. Интересная, кстати сказать, штука. Все совершенно настоящее, но до определенного момента. Там даже убить могут, если вовремя не вмешаться.

– Уф, прямо от сердца отлегло, – расслабился я. – А то я уж подумал…

– Нет, это была просто хорошая тренировочная иллюзия, – успокоил он меня.

– И в этой иллюзии убить нас пытались с помощью другой иллюзии.

– Любимое орудие Старшего. Сеедир им, кстати, не владел, а вот ты можешь попробовать. Нужно поверить в то, что ты представляешь, и заставить поверить в это же тех, на кого направлена иллюзия. Безобидный мираж создать намного легче, но если ты его освоишь, то сможешь добраться и до боевого его применения. А теперь идем, видишь во-он те четыре фигурки – это наша ночная поддержка. Даже отсюда могу с точностью сказать, что среди них есть Тайра. Вот на ней и попробуй.

Я невесело рассмеялся, но совету последовал. Ночь-то ведь длинная, надо же ее хоть чем-то разнообразить, ведь правда?