Одинокий мужчина желает познакомиться

День первый Утро

Я редко вижу сны. И раньше-то мне нечасто хоть что-то снилось, а уж последние годы вообще почти каждая ночь как чёрная угольная яма. Вечером туда плюхнулся, к утру по будильнику вынырнул. Говорят, сон отражает какую-то проблему, которую мозг никак не может решить, но считает её настолько важной, что продолжает обдумывать и ночью. Вот эта работа и пробивается сквозь расшатанный барьер сознания, измотанного за трудный день. Но у меня слишком крепкая нервная система, расшатать её можно разве что ядерным взрывом. Однако сегодняшний сон — особенный, потому что он и не совсем сон.

Машино лицо горело, буквально светилось от какого-то непонятного мне счастья. Она шла, постоянно поскальзываясь на гололёде, падала, хватаясь за мой рукав. И при этом каждый раз неожиданно весело смеялась. Она сегодня была особенно очаровательна, пусть даже такие вот девушки не совсем в моём вкусе. Я любил худеньких, а Маша из тех, кого нельзя назвать ни стройной, ни полной, есть и девичий стан, но и приятная «припухлость» всего остального. Из-под синей вязаной шапки выбивались несколько тёмных локонов… Я ещё отметил, что на Машу это не очень похоже, она всегда тщательно прятала волосы под шапку, а сегодня не заметила.

Мы добрались до её подъезда.

— Ну, ладно, я пойду…

Маша вдруг схватила меня за локоть:

— Пошли ко мне! — засмеялась она как-то особенно весело. — Успеешь ещё домой!

Я настолько опешил от такого предложения — Маша единственная в нашей компании вообще никого и никогда к себе не приглашала, что не успел и глазом моргнуть, как уже оказался у неё в квартире. Машка чуть ли не силой стянула с меня пальто, и затолкала в комнату, усадив на диван.

— Я сейчас, подожди минутку, — и ушла, кажется, в ванную.

Пока я пытался привести мысли в порядок и сообразить, что происходит, Маша вернулась. Она вошла в комнату… и то, как она вошла, так сильно ударило мне в голову, что я не сразу сообразил. Маша была нагая. Вообще голая. Я нервно сглотнул, пытаясь заставить себя отвести взгляд, и не мог. Первый раз я видел перед собой обнажённую девушку, да ещё и при ярком свете. Моргнул несколько раз. Обнажённая Маша никуда не пропала. Наоборот, она подошла и уселась ко мне на колени. Слишком настоящая, слишком упругая и горячая, чтобы всё это оказалось галлюцинацией. А кожа у Маши, оказывается, нежная, мягче и приятнее любого шёлка. Сердце бешено ускорилось, кровь запульсировала в голове, дыхание перехватило, а ещё ниже пояса в штанах набухло.

Маша что-то зашептала на ухо, я никак не мог сообразить, что именно, настолько в голове всё плыло. Потом взяла мою ладонь и положила на свою грудь. Грудь была мягкая, но одновременно твёрдая, так что я не удержался и сжал. Маша томно вздохнула, облизала губы языком и взялась за пряжку ремня у меня на брюках…

Маша как раз справилась с пряжкой и сумела расстегнуть мне ширинку, когда я сумел взять под контроль бурю гормонов в крови. Отец всегда требовал думать над любым шагом — ибо сделанного уже не воротишь. А сейчас всё это было… неправильно. Да, я сейчас хотел Машу, но как животное хочет другое животное. А не как человек должен любить человека. Ничем хорошим это не кончится, я был уверен.

Аккуратно пересадил Машу рядом с собой на диван, сам рывком встал и торопливо застегнул брюки.

— Эй! Ты чего?!

— Маша, ты потрясающая девушка, но… не надо так.

Горло сдавила непонятная боль и подступившие к горлу слёзы. А рука всё ещё чувствовала тепло возбуждённого девичьего тела.

— Дурак! — Маша вскочила и попыталась дать мне пощёчину, но я успел перехватить её руку.

— Маша, ты замечательная девушка и, наверное, лучшая на курсе. Но вот так… неправильно.

— Неправильно? Ты всё по Юльке сохнешь? Да чхать она на тебя хотела. Я для тебя готова была на всё, а она никогда тебе… А я тебя с первого курса люблю. Ты всё равно будешь моим! Любой ценой! Только со мной ты будешь счастлив.

И тут вожделение ушло. Совсем. Почему-то рядом с Машей стало находиться неприятно.

— Извини и прости, но — нет. Твоим я не буду. Никогда. Я прекрасно понимаю, что Юле неинтересен. Она мне про это сказала прямо. И знаешь, я уже почти это пережил. Вот только… Если бы ты и правда думала обо мне, ты просто подошла бы и помогла тогда, месяц назад. Не как сейчас, а просто по человечески. Но ты эгоистка, оказывается. Тогда все смеялись, со мной сразу после слов Юльки связаться — удар по репутации нашей королевы? А сейчас уже и в универе ничего не скажут, и я почти дозрел? Нет, нам с тобой не по пути. Я никогда не буду с тобой.

Чудовищным усилием я заставил себя не смотреть на голую Машу, вышел из комнаты. Накинул пальто, запрыгнул в сапоги, и, не застёгиваясь, ушёл. Лишь на пороге квартиры перевёл дух: всё-таки в двадцать лет и впрямь хочется обладать красивой девушкой, и плевать на последствия. Даже если умом понимаешь — нельзя. Уже в коридоре меня догнал отчаянный крик:

— А ты всё равно будешь моим! Любой ценой!

Если мне начала сниться Маша — это нехороший признак. Я торопливо встал перед зеркалом в ванной, тщательно всматриваясь в своё лицо. Ну точно. Рыжие кудри, обычно тускло-медного цвета сейчас понемногу начали золотиться. Карие глаза тоже еле заметно начали светлеть. Пока это почти незаметно, но… уже дело плохо. Я слишком затянул с прошлой охоты. Рискую сорваться в неконтролируемую жажду, а это с большой долей вероятности плохо закончится. Срочно надо искать жертву, а для этого брать отпуск на работе. Немного грима, опыт работы санитаром — я специально когда-то устроился работать в больницу, чтобы запомнить симптомы самых разных болезней. При сильной нужде мой организм сумеет большинство этих симптомов в том числе и изобразить, но надеюсь, до этого не дойдёт.

С работой оказалось, к счастью, совсем просто. Я приехал в офис с мешками на лице, красные глаза, хрипловатое дыхание и тому подобное — для всех у меня редкая форма аллергии. Коллеги про эту мою «болезнь» знали прекрасно, каждые полгода вот также имитирую приступ и ухожу на две — три недели. С порога встретили и шепотки, и сочувствующие взгляды, и пожелания скорее выздоравливать. А меня дразнил запах кофе. Наша главбух варит его неподражаемо, обязательно вручную без всяких кофемашин и не отказывает никому из страждущих. Как раз сейчас готовилась очередная партия… вот этого кофе мне точно все следующие дни будет очень не хватать.

Пока я поднимался на второй этаж в кабинет генерального, ему уже сообщили. Так что Антон Павлович заговорил сразу, как я появился у него на пороге:

— Короче, Игорь. На больничный, а потом не меньше чем на две недели в отпуск. И даже не спорить. Я уже подписал.

— Спасибо. А…

— По «Антее» мы, спасибо тебе, всё сдали в срок. Остальную текучку твои оболтусы и без тебя закончат. Нашли себе лошадь рабочую, пусть сами учатся делать. Так что лечись. И не затягивай так сильно в следующий раз. Давай лучше лечись заранее, и не стесняйся просить отпуск.

— Спасибо.

Всё-таки хороший мужик Антон Павлович. Да, я уникальный специалист: и придумаю, и спаяю, и запрограммирую. Без лишней похвалы половина проектов конторы держится на мне. Но наш генеральный не только переживал за ценный и приносящий прибыль кадр, он и правда беспокоился обо мне и что я перенапрягся. Наверное, потому я так надолго здесь и задержался. Обычно я меняю место работы каждые год-два, а тут уже почти пять лет. Я и с охотой-то задержался, поскольку старался завершить наш большой и крайне интересный инженерный проект. Главное — чтобы это чувство ответственности не вышло мне боком.

На выходе от генерального пришлось преодолевать ещё одно препятствие. Секретарша Мила. Девушка эффектная — красивая брюнетка среднего роста, волосы густые, каштановые и волнистые. Тёмно-карие глаза, овальное лицо, маленькие ушки и рот прекрасной формы с коралловыми полными губками свели с ума у нас на работе немало парней. Вдобавок сегодня подобрала такие необычные духи, что от одного запаха и мимолётного взгляда на молочно-белую кожу и приятные округлости девушки сводило внизу живота.

— Ой, Игорёк, ну нельзя же так над собой издеваться. Ну позвонил бы, я бы тебе всё и так оформила. И мог не приезжать. А я бы тебе потом бумаги просто сама завезла на подпись.

Она хорошая девочка, но вот запала на меня. И уже почти год осаждает неприступную крепость в виде чудаковатого недотёпы. Весь в своих программах и железках и немного не от мира сего. А ещё принципиальный холостяк, хотя для окружающих мне тридцать два уже. И наши две матроны из бухгалтерии ей пытаются помочь. Обычно это мило и забавно, особенно когда играешь в кошки-мышки, заранее зная результат — но только не сегодня.

— Да нет, спасибо. И не положено так, и тебя не стоит гонять через полгорода по пробкам. Да не настолько мне плохо…

— В зеркало на себя смотрел? Давай хоть обратно на машине довезу. Антон Павлович точно будет не против.

На миг в душе зашевелился червячок сомнений, не очень хотелось тащиться обратно сначала на метро, потом по весенней слякоти. А тут в тепле и с комфортом. Но я почти мгновенно его задавил. И дело не в том, что угадать её планы не надо ни моих способностей, ни интуиции. Главное, как Мила думает, зацепиться. В квартиру зайти похлопотать над больным, ещё что-то душевное и заботливое, а потом коготок увяз — всей птичке пропасть. И не в том дело, что ни один зверь не охотится возле своей лёжки, а я сейчас на взводе и могу не сдержаться.

— Спасибо, не надо. Я не домой, в больницу сначала. Это недалеко, а дальше там непонятно сколько проторчу. Не надо.

— Ну как знаешь, — разочарованно ответила Мила. — Тогда выздоравливай.

Мила и впрямь хорошая девочка, не стоит ей портить жизнь. Скоро ей надоест, она устанет меня завоёвывать и найдёт себе парня. От меня же ей на ближайшие пару недель лучше держаться как можно дальше.

День второй Полдень

Худощавая светло-русая девушка немного старше двадцати выбежала из подъезда. Поёжилась, весна только-только началась, сыро и слякотно. Зря она не стала пальто застёгивать. Ага, жмёт на брелок, неподалёку пищит сигнализацией старенький тёмно-синий «хёндай». Тогда понятно, с чего она легко одета. Ключ на старт! А это уже удача, аккумулятор, похоже, почти сел. Как всегда в самый неподходящий момент. Ну то есть смотря кому неподходящий. Машинка всё-таки чихнула выхлопными газами и загудела, но это ненадолго. Я на слух могу сказать, что генератор еле дышит и по дороге нормального заряда не даст. Можно закидывать наживку. Главное сейчас — не упустить рыбку, другой вариант знакомства не так хорош.

Это для работы у меня нет прав и машины. Моя вторая личность и в автомобилях разбирается, и водительский стаж имеет немалый, и «колёса» есть — причём несколько. На этот раз я выбрал из своего гаража чёрный «рено», причём от оригинала там осталось меньше половины. Моя машина в состоянии посоревноваться на гонках, а уж сегодняшнее старьё и в городском потоке я тем более не упущу. И кажется, сегодня удача на моей стороне. Девушка выехала не в сторону Варшавского шоссе, где случайно остановиться рядом в случае поломки намного сложнее, а свернула на Болотниковскую. Тут всего две полосы, так что держать нужное расстояние намного легче.

Как я и предполагал, «хёндай» заглох в самом неподходящем месте. Светофор, перекрёсток, толпы людей и машин вокруг. Какое-то время водитель ещё пыталась крутить стартером, пока остальные сигналили, орали или молча проезжали мимо. Наконец, девушка выбралась из машины, открыла капот. Всегда забавлял этот момент. Ты же в двигателе вообще ничего не понимаешь, не учат этому в современных автошколах. Но нет, каждый считает своим долгом попробовать двигатель загипнотизировать взглядом: авось заработает.

Я объехал заглохшую машину и встал перед ней. Под удивлённым взглядом девушки достал из багажника знак аварийной остановки и оставил на дороге. Улыбнулся девушке как можно теплее, а то смотрит она как-то настороженно и вроде испугалась даже.

— Здравствуйте, девушка. Вам помощь нужна?

— Да. Вот, — шмыгнула она носиком, — заглохла, зараза, и не заводится. А вы… можете помочь?

— Проверим, — и заглянул под капот. — Давайте-ка заводите, а я посмотрю, чего тут может быть.

Девушка зайцем метнулась в салон и попробовала завестись. Естественно, безуспешно. Рядом как раз проезжал какой-то мужик на дорогом внедорожнике. Снисходительно опустил стекло и крикнул:

— Овца! Дома сиди, раз водить не умеешь. Встала!

Девушка сдерживала слёзы из последних сил. Я и в обычной жизни такого хамства не терплю, а сейчас особенно.

— Пасть заткни. Права купил, на мозги денег не хватило? Чего пристал? Ну, сломалась машина, ну у всех бывает. Лучше бы за своим ведром с болтами следил.

— Ах ты!

Мужик уже приготовился выскочить и дать мне по морде, но тут заметил, как я ухмыляюсь и показываю: давай, у меня в руках как раз тяжёлый гаечный ключ, а на рекордер идёт запись. Картинка будет на загляденье. Остановился и первым полез в драку — ни один адвокат не отмажет. Потому обложив меня сверху донизу матом, мужик вдавил педаль газа в пол и рванул вперёд. Какие эти самоуверенные хамы всё-таки трусливые и предсказуемые. Зато у девушки аж глаза загорелись, за неё явно никто так не вступался ещё.

— Ладно, в чём-то этот боров прав. Мы и впрямь перекрёсток перекрыли. Давай я тебя на трос зацеплю, пока отъедем, а там посмотрим.

— Давай, — тихонько согласилась девушка.

— Трос есть?

Они замотала головой и виновато опустила глазки. Ну я и не сомневался…

— Ладно. У меня есть. Садись в машину, я сам всё сделаю. Попробуем заодно на ходу завести. Сумеешь? В бампер мне не впечатаешься?

— Я… Я сумею.

— Тогда поехали.

Мне с самого начала было понятно, что толку не будет никакого. Но когда мы проехали перекрёсток и остановились чуть дальше по улице на обочине, а машина у неё так и не завелась, то вышла девушка с таким виноватым видом, что хотелось аплодировать капризной фортуне в ладоши.

— Простите…

— Да ладно тебе. Короче, нам в ремонт надо. Там разберутся. Время у меня сегодня есть, давай-ка я тебя до сервиса оттащу?

— Давайте, — обрадовалась девушка. А дальше судя по хмурому лицу к ней в голову пришла мысль: а сколько это стоит? Бесплатно сейчас ничего не делается. — Ой, а что я буду вам должна?

— Да ты чего? — засмеялся я. — За что? За то, что я по дороге к себе домой дотащу твою машину на тросе до сервиса? Ничего не должна. Ну, поехали? Только держи трос натянутым.

Небольшая мастерская располагалась в гаражах затесавшегося с непонятных времён осколка промзоны, теперь окружённого многоэтажками. Но была и в самом деле хорошей. Вдобавок я заранее договорился, мол, ухаживаю за девушкой и надо ей «помочь». Типа, как у неё машина сломается — пока чинится, хочу вечером её домой увести и всё такое прочее. Мужики с пониманием ухмыльнулись, дополнительную таксу из мужской солидарности тоже задирать сильно не стали. Поэтому не удивились ни тому, что я прошу чужую машину сделать «по полной», ни тому, что ремонт необходимо затянуть до завтра.

— Ну всё. Сделают как надо, не переживай. И не обманут. Я здесь мужиков не первый год знаю, ни разу меня не надевали. Если говорят «менять» — значит, точно менять.

— Спасибо, — робко ответила она, похоже, так до сих пор не понимая до конца, что происходит. — А сколько…

— Сколько стоит — пока не скажу. И мастер не скажет, пока машину на подъёмник не загонит. Примерно через полчаса закончат другую машину, и дальше сразу поставит твою лошадку посмотреть. Всё будет хорошо.

— Спасибо, — ещё одна робкая улыбка. — Вам, наверное, надо ехать.

— А тебе оставаться одной? Здесь? В незнакомой части города? — вздохнул я. — И когда уже скоро вечер? Нет, уж если начал дело, то надо доводить до конца. Как говорил один француз, мы в ответе за тех, кому помогаем. Пока машина в ремонте, можно сходить кофе выпить. Только честно. Замёрзла?

— Замёрзла, — выдавила она из себя дрожащими губами.

Ну я в этом и не сомневался. Уплотнители на дверях «хёндая» давно слетели, без печки тепло из машины наверняка выдувает мгновенно. А сюда она ехала с выключенным двигателем.

— Тогда садись. Кафе рядом, но сначала мне надо поставить машину. Иначе я потом места во дворе не найду.

Я взял её за руку и повёл к себе в машину. Девушка покорно пошла со мной. Ей холодно, а рядом кто-то, кому так и тянет доверять. Заботливый, добрый, улыбчивый, но в то же время серьёзный мужчина. Как такому можно не доверять? Тем более, нет в ней пока той меры цинизма и взрослого страха, что хороших людей не бывает. Всего того, чего мешает доверять людям. Увы, печальный признак эпохи, что таких вот, как эта девушка, всё меньше.

— Ну что, — начал я, когда мы наконец-то сели за столик в кафе и заказали по чашке кофе. — Давай хоть познакомимся. Игорь. И давай на «ты», а то по работе и так надоело, что ко мне всё время по имени-отчеству обращаются. Чувствую себя не на тридцать, а как будто мне давно шестьдесят лет. Или нет, лучше семьдесят. Только пенсию всё равно не дадут.

Она хихикнула.

— Ой, да, простит… Прости. Люба. То есть по паспорту на самом деле Любава, но мне тоже не нравится, когда вот так. Официально.

— Договорились. Люба. О, как раз кофе принесли. Вот и проверим, полюбит ли Люба здешний кофе. Кстати, кофе здесь хорош, говорю как ценитель и любитель.

Беседа у нас сначала завязалась насчёт машин, а также проблем городских пробок и не очень культурных людей. Уже через пять минут мы непринуждённо смеялись и болтали о всяких пустяках. Нам хорошо вместе. Любе очень приятно видеть такого, как я, мужчину рядом с собой. Который рад её видеть, но при этом смотрит на девушку без похабности, без желания затащить её в постель — Люба из тех, кто малейшую фальшь почувствуют сразу. Нет, мужчина рядом с ней просто осторожно ласкает её тёплым взглядом, спокойным и добрым. Восхищение именно как красивой девушкой, как почти богиней, а не как самкой — кому из женщин это не понравится?

Несколько раз Люба доставала телефон, смотрела на экран, хмурилась и убирала обратно. Я не пытался подсмотреть, ибо мой опыт мог всё рассказать и без этого. Пропущенных нет. Нет и эсэмэс от любимого: «Где ты. Что с тобой». И так далее. Не то чтобы ему на неё наплевать, просто я-то знаю, что парень у неё тот ещё валенок. Не сказать чтобы конченый эгоист, скорее невнимательный и мягкохарактерный лопух, который слишком часто не обращает внимания ни на что кроме себя. Потом искренне спохватывается, как девушку обидел и старается загладить вину. Но Люба смотрит на любимого восхищённым взором и пока ещё все эти ошибки прощает. Но в итоге, когда он ей действительно нужен — ничего и никого. Зато я — сейчас здесь, сижу напротив и ласково смотрю на Любу, а её душа отзывается мягким теплом.

— Темнеет. А на сервисе это твои знакомые? — спросила Люба, намекая о том, что пора бы узнать про машину.

— Да. Я только у них уже лет пять как ремонтируюсь. Но ты права, давай позвоним и узнаем.

Я набрал, затем передал трубку, и мастер, обсыпав девушку техническими терминами, принялся объяснять, что ситуация «не очень» и ремонт затянулся. Похоже, машина и в самом деле была куда хуже, чем я думал, так что ремонт затянулся бы даже без моей просьбы. Тем лучше, до нуля падает вариант, что её парень назавтра из подозрения устроит проверку, а затем сцену ревности. Мне пока нельзя, чтобы они сильно поссорились.

— Ох, да ты продрогла опять. Кофе не помог.

— А если скажут машину оставить? И мне-то что делать? Посоветуй, пожалуйста. Такси и домой? Или ещё подождать?

Она посмотрела на меня просящим взглядом. Прямо как ребёнок на старшего. Ну да я уже стал почти родным. Возился с ней, заступался, кофе поил. Как-то не хочется расставаться, но и навязываться воспитание не позволяет. Ещё подумаю чего.

— Так. Для начала зайдём ко мне. И не спорить, я рядом живу, а тебе надо выпить чаю с мёдом, а лучше съесть чего-то горячего. Иначе завтра в своём лёгком пальто ты просто сляжешь с простудой.

Люба изумлённо посмотрела мне в глаза. Что же всё-таки делать? Вроде бы и хотелось пойти со мной, но идти к почти незнакомому человеку домой… Впрочем, я уже не казался ей совсем незнакомым. К тому же я всё время вёл себя как настоящий рыцарь и принц на белом коне, воплотившаяся мечта. Ничего страшного же такой хороший человек ей не сделает?

— Ну не бойся ты, вот честное слово — обещаю, приставать не буду, — засмеялся я. Встал и по-джентльменски подал ей руку. — А чтобы ты точно не боялась, напиши родителям: машина в ремонте, пока ждёшь из сервиса — пошла к знакомому по адресу…

Это убедило её окончательно. Всё-таки Люба из тех, которые умные, решительные в делах, целеустремлённые и хваткие по части карьеры — но пока абсолютно наивные в личных отношениях и так себе разбираются в людях. Потому и с Виталиком этим своим связалась… Эту мысль в сторону, ещё не время.

Пока мы с ней поднимались в лифте на двадцатый этаж, Люба переминалась с ноги на ногу. И хочется, и колется, и боится — буду приставать, и в этом случае надо сразу бежать. А мужчина и не пристаёт. Как я выгляжу сейчас в её глазах? Красивый парень. Неухоженный, правда. И видно, что без любви давно, без женского внимания. Что-то не так в его жизни, видимо. Рассуждения и небольшая жалость ко мне буквально написаны у девушки на лице.

Квартира тоже «охотничья». По ней сразу понятно: хозяин живёт аскетично. Мебели мало, только то, чего нужно. Никакой роскоши и ничего лишнего для одинокого холостяка. На самом деле съёмная, причём на подставную личность, а сразу после охоты я отсюда исчезну навсегда. Но пока выглядит всё, будто я здесь живу постоянно и уже не первый год. Если гостья сунется в секретер, то даже найдёт соответствующие документы. Но Люба не полезет, она очень правильно воспитанная девочка.

Я усадил гостью за стол на кухне, поставил чай и вариться пельмени: перекусить на скорую руку. Увидев вопросительный взгляд, прокомментировал:

— Специально в расчёте на гостью лепил. Шучу, конечно. Ужин холостяка — это пельмени, однако пельмени надо обязательно делать самому. Магазинными только грызунов травить, вместо крысиного яда. Работал я как-то на производстве пельменей, с тех пор магазинные в принципе не ем. Как и колбасу, тоже готовлю только сам. Но колбасы не будет, кончилась. Зато могу рассказать, какая она была вкусная.

Девушка прыснула от смеха, но от пельменей не отказалась. Витавшее в воздухе напряжение понемногу начало рассеиваться. Люба немного расхрабрилась, села поудобнее, закинув ногу на ногу — до этого старательно пыталась себя вести как полагается воспитанной барышне в гостях. Впрочем, я тоже включил своё обаяние на максимум. Сначала мы просто говорили, дальше к разговору добавилась бутылка лёгкого сухого вина. Умная девушка, перед тем как пить, посмотрела градус — убедилась, что не запланирован сценарий «заманил, теперь напоит и затащит в постель». После плотного ужина пары бокалов вина не хватит и капельку захмелеть. Одно не подумала: ей вообще-то за руль ещё садиться… в теории.

Ещё вино помогло окончательно раскрепоститься, не зря Люба рискнула утолить своё любопытство и поинтересоваться:

— А у тебя есть девушка? Ой, извини, я не в этом смысле…

— Не-а, — ответил я. — И ничего такого, сейчас для меня это уже не очень больной вопрос.

— Понятно… всё равно извини. Просто… Всё при тебе вроде, пельмени вообще готовишь потрясающе. И один.

— Зато ты не одна. И очень извиняюсь, но не хочу я сейчас говорить на эту тему.

— Ох, прости… — стушевалась она.

Подумала… впрочем, неважно какое объяснение она себе придумала, любое окажется в нужном ключе. Сейчас самое время мне немножко показать, что её вопрос меня задел, но я вежливый, правильный и хороший, отсюда «выставить за порог» могу исключительно по-рыцарски и деликатно. То есть за дверь не выставлю, но…

— Так, давай-ка узнаем, что с твоей машиной. Вроде бы времени им должно хватить, да и стемнело. По себе знаю, в темноте ехать — не самое приятное.

Люба намёк поняла, нахмурилась и явно мысленно себя отругала. Взяла из моих рук телефон… Пару минут спустя она сбросила звонок, молча взяла и открыла сумочку. Сначала искала не торопясь, потом всё более нервно и судорожно. В конце концов, бессильно выронила её на колени, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать. Разом глотнула полбокала вина и негромко произнесла:

— Они сказали не раньше, чем завтра, там чего-то сложное, а у них уже рабочий день кончился. Что мне теперь делать? Я телефон в машине оставила, а они сказали — уже ушли. И… я кошелёк потеряла. Я точно помню, как кофе покупала, а затем… — Затем я уже дома кошелёк незаметно вынул и убрал, но Люба про это никогда не узнает. — Не у тебя же ночевать? Виталик ревновать будет. И папа с мамой… ты мне денег одолжи… пожалуйста, на такси. Или на автобус лучше. Я верну прямо завтра.

— Стоп. Ночевать у меня точно не вариант. Родителей ты, может быть, ещё и убедишь, что действительно форс-мажор. Кстати, может попросить за тобой приехать?

— Нет уж, — как-то резко и сразу отрезала Люба. — И так еле удалось съехать на квартиру. Они меня потом задолбают, чтобы вернулась. Не вариант.

— Хорошо. Но я имел в виду, что со своим парнем ты после такого рискуешь поссориться, особенно если он ревнивый. Такси, уж прости, тоже вариант фиговый. Без телефона, непонятно с кем и, уж прости, после вина, я тебя точно не рискну отпускать. Про автобус даже слышать не хочу, не в твоём пальто и не в нынешнюю погоду куда-то ехать. Диктуй адрес, я тебя отвезу.

— С ума сошёл, если тебя поймают — прав лишат! И садиться после вина за руль нельзя.

— Во-первых, в целом насчёт вина ты права, а вот в частности мне полтора бокала такого вина на реакцию вообще не повлияют. Во-вторых, сама сказала — если поймают. Запах я зажую, простой тестер ничего не покажет. Тут главное, чтобы какой-нибудь чудила не зацепил и в разборки по ДТП не влезть, но я буду ехать осторожно. Это называется разумный риск. Тем более, у тебя вариантов и самом деле нет. И вообще, мужик как раз и обязан рисковать, когда женщине нужна помощь. Считай это моим жизненным принципом. Диктуй адрес, и поехали.

Люба посмотрела на меня восхищённым и уважительно-восторженным взглядом.

Ночь уже поглотила город, разбив его на мозаику тусклых фонарей в мокром асфальте, лоск ярких магазинных витрин и медовые пятна окон квартир в многоэтажках. Люба всю дорогу молчала, стараясь меня не отвлекать, было заметно, как у неё от смущения начали гореть щёки. Я же наслаждался дорогой. В перерывах между охотами я не позволяю себе садиться за руль, чтобы даже случайно не разрушить свою легенду. Зато сейчас пусть на время, но я словно сбросил старую змеиную шкуру и можно наслаждаться ночным хрустом шин по асфальту, уверенным движениям послушного стального коня под твоей рукой. Наконец машина замерла с торца указанного дома. До подъезда специально доезжать не стал, я же «не знаю», где Люба живёт.

— Здесь?

— Да, спасибо. Дальше я сама…

— Нет уж. Провожу ровно до порога и не спорить.

Я и в самом деле поднялся с ней на этаж, дождался, пока она откроет дверь, вежливо отказался от приглашения зайти. И уехал.

Новый день вошёл на улицы широким шагом солнца, прозрачным небом, тёплым совсем уже весенним ветерком. Я был абсолютно уверен, что после вчерашнего Люба встанет поздно, тем более выходной, но всё равно задерживаться лишнего не стал. Забрал машину, на эвакуаторе довёз её до дома хозяйки. После чего поднялся к ней на этаж — квартиру я как бы теперь знаю официально — и позвонил в дверь. Трезвонить пришлось раза четыре, прежде чем клацнул замок, и на пороге возникла заспанная девушка в криво запахнутом халате.

— Игорь?

— Я войду в твой дом?

— Да, конечно. Что случилось?

Вопрос именно от меня и в нужной формулировке прозвучал. Девушка дала согласие, и неважно, если она не понимает, на что именно. Приглашение войти в её дом формально получено. Так что теперь действительно случилось. Я переступил порог, достал из кармана ключи от машины и вручил оторопелой хозяйке.

— Держи. Ещё вот твой кошелёк, ты его выронила в подъезде. Видимо, замок у сумки плохо застегнула в кафе. Повезло, что не на улице. Твоя «ласточка» здорова и стоит под окнами. Не пугайся, довёз на эвакуаторе.

— С ума сошёл! У тебя денег лишних много? Сама бы забрала. И вообще, сколько я тебе должна? Я… если что часть сразу отдам, остальное на той неделе, хорошо?

— Т-с-с. Для начала, честно признаюсь, что именно для меня сумма небольшая. Нет, я не собираюсь хвалиться, дескать, я богатый. Просто так получилось, я уже некоторое время живу совсем один, детей тоже нет, а должность занимаю хорошую. Мои же потребности сама у меня дома видела, скромные. И не спорь, раз уж я взялся помогать. Ты только начала работать, для тебя эта сумма пока большая и ты на ней здоровье себе сорвёшь. А для меня не напряг, поэтому я хочу сделать подарок. В ответ же попрошу тоже небольшой подарок. Ничего такого неприличного, — усмехнулся я. — Просто совпало, что по твоему рассказу мы, оказывается, работаем совсем рядом. Так что с тебя в виде ответного подарка — приглашаю обедать вместе со мной. Мне как раз не хватает в обед хорошей компании, а коллеги с начальником отдела вместе ходить не любят. Ну как? Согласна вот так отдариться в ответ?

— Уговорил. Диктуй номер телефона.

День третий Закат

— Ало, привет. Не отвлекаю?

— Привет. Что-то случилось, Игорь? И не отговаривайся дежурным «всё в порядке». Что с тобой?

— Нет. То есть да. А как ты догадалась?

— Ты очень правильный и деликатный мужчина. — Я услышал, как она невесело усмехнулась. — За эти две с половиной недели, как и обещался, ты звонил всегда только в обед и никогда в выходные. И вообще, старался заботиться о моей репутации и чтобы Виталик не ревновал. А сегодня позвонил в субботу.

— Извини. Но я хотел спросить. Ты не занята? У тебя есть время? Составить мне компанию, прогуляться по городу. Я понимаю, это наглость, но… В общем, я действительно узнал сегодня очень нехорошую для меня новость. Без подробностей… но просто не могу сегодня один. Просто чтобы рядом была живая душа. Без долгих объяснений. А ты единственная, к кому я могу обратиться. Именно чтобы просто был кто-то рядом и не задавал вопросов. Извини, наглость, наверное. Зря я тебя…

— Стой, — она ненадолго запнулась, а потом сказала: — Тебе повезло, это судьба, наверное. Я действительно свободна и могу составить тебе компанию. Ты где?

— Я у тебя во дворе.

— Тогда подожди, сейчас спускаюсь.

Мне, наверное, и правда везёт, но везение и судьбу я предпочитаю ковать сам. Люба сегодня свободна потому, что вчера со своим парнем крупно поссорилась. Причём виноват был именно Виталик, не в первый раз по своей невнимательности сначала оскорбив девушку, а потом встав в позу: «Чего я такого, ты сама выдумала — сама обиделась». Из-за этого вместо запланированного выходного вдвоём Люба и ждала дома, одна, злая. И на моё предложение согласилась наполовину из жалости, а наполовину с тоски и нежелания сидеть в четырёх стенах. Но я всё равно улыбаюсь, увидев Любу. Она хорошая девушка, и провести с ней день будет приятно. Вся злость, которая неизбежно появляется в душе — мол, ты как хочешь, а я всё равно пойду гулять и без тебя отлично проведу время, а ты завтра будешь жалеть — она у Любы спрятана очень глубоко и никогда не вырвется наружу… Если ей не помочь.

А погода «на погулять» сегодня на редкость хорошая. Весна пришла к нам по-настоящему. Ярко светит солнце, и белые тучки задумчиво плывут по голубому небу. На асфальте снега нет совсем, и даже лужи застенчиво почти высохли. Снег если и остался, то стыдливыми ноздреватыми кучами в тени и немножко на газонах. Тепло, я вообще в лёгком джемпере поверх рубашки, а Люба из верхней одежды накинула одну ветровку.

— Что случилось? На тебе лица нет. У тебя… кто-то умер?

— Извини… я и в самом деле не могу пока сказать. Просто побудь рядом, пожалуйста?

— Хорошо. И куда ты предлагаешь побыть?

— Для начала…

Первым делом я заглянул в небольшое кафе неподалёку: сказал, что время уже к обеду, а у меня с утра кроме чашки крепкого кофе маковой росинки во рту не было. И я не зря тогда получил от Любы приглашение войти в её дом. Пока всё не закончится — я могу ощущать её настроение. Например, сейчас я точно знаю, какое пирожное ей понравится больше всего. Мой дар — и моё проклятие…

Едва к нам подошла официантка, я начал диктовать:

— Так, нам, пожалуйста, омлет, чашку шоколада, чай с чабрецом и тирамису «вишня в шоколаде», — а когда официантка отошла, то заранее предупредил Любу: — И чур не спорить, что плачу сегодня я.

— Но…

— Я сказал: не спорить. Раз именно я виноват, что мы с тобой ходим сегодня непонятно где, то и оплачиваю всё именно я, иначе как-то не по-мужски выходит.

— Хорошо, — глаза у неё всё-таки немного округлились от удивления. — Но откуда ты узнал? Что я хотела именно этот чай и соглашусь именно на это пирожное? Только честно, я ведь при тебе всегда эклеры брала.

— Ну я, вообще-то, не знал, просто угадал. Мне с чего-то показалось, что именно сегодня тебе больше подойдёт тирамису с вишней.

А дальше мы отправились в парк на Борисовские пруды. Сначала немного покататься на лодке: вода успокаивает и от неё всегда какое-то лирическое, меланхоличное настроение. Легонько дунет ветерок и погонит к берегу ветки и листочки, вода всколыхнётся, а на гладкой поверхности пруда пробежит рябь — прохладно. И девушка невольно пододвинется поближе к твоему тёплому боку… А ведь она ждала своего Виталика, я знаю, что апельсиновый аромат на волосы Люба брызгает лишь для своего парня, сама предпочитает вишнёвые. Дальше мы пошли на американские горки, причём Люба на самых резких провалах сначала невольно хватала меня за руку, потом отдёргивала и мило при этом смущалась. Закончив кататься, мы вышли за ограду «горок» на аллею, и я предложил:

— А не хочешь вон туда? — и указал на стенд, где были расположены воздушные шарики, которые необходимо лопнуть, чтобы получить приз.

— Не знаю. Я бросать не умею. Виталик тоже один раз попробовал, и у него не получилось.

— А мы всё равно попробуем.

За стойкой стенда стоял улыбчивый молодой студент. Парень явно скучал, так как к нему желающих подойти было немного. Сейчас в парке немало парочек, но бросать острые предметы в воздушные шары надо уметь, а вот опозориться в глазах девушки можно запросто.

— Добрый день, — обратился я к парню. — Подскажите, а что надо сделать, чтобы выиграть вот того тигрёнка? — указал я на большую мягкую игрушку.

— За одну попытку вы должны лопнуть десять шаров, и тогда он ваш, — с улыбкой ответил парень. — Но есть призы и попроще. Цена за бросок меняется в зависимости от того, сколько купите дротиков — больше будет дешевле. Но можно кидать не больше десяти дротиков за одну попытку. Прайс вон там на стене.

— Как-то дорого у вас, — осторожно сказала Люба. — Игорь, а может, не надо?

— Попробуешь? — спросил я у Любы. — Дайте нам десять дротиков.

— С ума сошёл!

Но дротики взяла. Смущаясь, бросила первый — и радостно захлопала в ладоши. Шарик лопнул. Но увы, это был единственный успех. Остальные снаряды пролетели мимо.

— Ваш выигрыш, — парень дал нам небольшой брелок. — А вы не хотите сами испытать навыки, чтобы порадовать свою девушку?

— А почему бы и нет?

— Игорь, не сходи с ума…

Но я уже взял десяток дротиков. Под удивлённые взгляды подержал каждый по отдельности в руках, прикидывая вес и баланс.

— Я правильно понял, что надо лопнуть десять шаров, чтобы выиграть тигра?

— Да, всё верно, — с улыбкой подтвердил парень. — Пока ещё никому не удавалось выиграть этот приз. Возможно, вам сегодня повезёт.

— Тогда я буду очень стараться, — и отошёл к черте, от которой положено было метать дротики.

— Надеюсь, вам повезёт, — с улыбкой произнёс парень и освободил зону для бросков.

Для удобства рядом с чертой был небольшой столик, куда можно было положить дротики, чтобы не держать их в руках. Я разложил снаряды в одну линию: оценить и отсортировать в соответствии с балансом и весом. Любе было непонятно, зачем я всё делаю, потому следила моими действиями она во все глаза. Тем временем я взял первый дротик и отправил его в цель. Шарики были расположены по спектру, чёрный, красный, оранжевый и так далее до белого. Сейчас лопнул красный шар. Я метнул второй, теперь лопнул жёлтый шар. Девушка захлопала в ладоши, я же мысленно дал себе оплеуху. Чуть не промахнулся, самомнение взыграло — мне с моим опытом и возможностями это детские игры? Дротики, к слову, с небольшим секретом. Баланс чуть сбит, совсем немного, и непрофессионалу заметить трудно, но и выбить все десять шаров крайне сложно. Только не мне.

— У вас хорошие броски, — решил меня похвалить парень. — Может, именно вам удастся сегодня получить главный приз, — подбодрил он. Правда, в его словах я услышал скорее насмешку.

Не обращая внимания на его слова, я без паузы метнул ещё два дротика. Лопнули чёрный и белый шары, к слову, самые неудобные цели. Вот после этого доброжелательная маска на лице парня дала трещину.

— Уже четыре с первой попытки, — похвалил меня парень, продолжая улыбаться, правда теперь немного кривовато. — Осталось всего шесть — и вы выиграете.

Я ухмыльнулся и уже как робот продолжил метать дротики и лопать шарики один за другим.

— Я выполнил условия для получения приза? — спросил я, обратившись к парню, замершему с застывшим ртом.

— А? Да, — не сразу понял он. — Держите, — и вручил тигрёнка Любе. — Уверен, вашей девушке понравится.

— Я не его девушка, мы просто друзья, — немного резко и слишком поспешно ответила Люба.

Парень ничего не сказал, но что он насчёт нас двоих подумал, как и то, чья она в итоге будет девушка, было ясно всем. Поэтому Люба покраснела и поспешила отойти в сторону. Я за ней.

— Слушай, круто. А Виталик так не смог, хотя мы три попытки тогда сделали. Он ещё хвалился, что ничего сложного — и вообще не попал. А ты лихо, раз — и с первой попытки.

— Любое дело со стороны выглядит просто, если умеешь его делать. До того как переехать в наш город, меня жизнь много где потрепала и много чему научила из того, что в ней действительно необходимо. Так что я могу не только хорошие картиночки в интернете искать и под фотографиями вовремя ставить лайки.

Люба прыснула от смеха. В этот момент в сумочке тренькнул телефон. Девушка быстро пролистала сообщения и звонки, нахмурилась:

— Точно, помянешь — и вот он. Представляешь, сначала вчера такого наговорил — а теперь извиняется, и года не прошло. Я вчера весь вечер сидела, с утра ждала, как дура от телефона отвернуться боялась. А он только сейчас проснулся и решил извиниться. По телефону и эсэмэс написать он может, а самому дойти и извиниться — ножки переломятся. Представляешь? Даже не голосом сообщение послал, а просто текстом. Да ещё и мы оба, оказывается, были неправы и наговорили лишнего. Представляешь?

— Стоп, — тепло улыбнулся я и поднял руки вверх. — Я сдаюсь. Понимаешь, я этого Виталика не знаю вообще, а тебя знаю. Потому я всегда на твоей стороне, и, уж извини, тут не объективен. Так что для меня ты права по определению.

Люба звонко засмеялась. При этом я знал, что она сейчас опять сравнивает меня со своим парнем, и не в его пользу. Не зря переставила телефон на режим без звука, чтобы не отвлекал. Идём дальше, аттракционов много, а ещё в парке замечательные и длинные аллеи, на которых очень удобно гулять, взяв девушку под руку. Вежливо, без намёков, просто взять под локоток, но Люба не возражала, крепко сжимая в другой руке тигрёнка. Ходили мы много, в автобусе от мерного потряхивания Любу потянуло в сон, и девушка сама, не задумавшись, положила голову мне на плечо и задремала. Не стала она возражать и тому, что мы вышли на пару остановок раньше нужного, чтобы немного затянуть прогулку.

Мы шли, взявшись за руки и улыбаясь друг другу. Пока мы ехали из парка, изменчивая весенняя непогода начала сгущаться. Голубое небо покрылось серым невзрачным налётом, вот уже мелкие тучки объединились в большие чёрные сборища. Мы не особо обращали внимание на эти внезапные изменения, потому что были увлечены общением. Внезапно грянул гром. Резкий порыв ветра всколыхнул деревья, и каждый листочек задрожал под его напором. Крупные капли воды посыпались с неба. Мы ускорили шаг в поисках убежища. Вскоре ледяной дождь из маленьких капель превратился в сплошную водную завесу. Пока успели добежать до подъезда, оба вымокли до нитки.

— Так, Игорь, — решительно сказала Люба. — Теперь ты не споришь, а поднимаешься ко мне. Халат я тебе найду, а ехать сейчас домой гарантированно заболеешь. И не строй из себя джентльмена, у тебя уже зубы стучат.

— Сама не лучше, — улыбнулся я. — Но спорить и в самом деле не буду. Оценю свои шансы здраво.

В прошлый раз дальше прихожей я не заходил, поэтому сейчас осматривался с интересом. Квартирка была маленькой однокомнатной. Пахло с чего-то деревом и вроде бы мелиссой. Точно мелиса, на кухне видна связка просушенных листочков, подвешенных на крючок. В комнате горел неяркий жёлтый свет из плоского светильника на потолке, он создавал во всех углах призрачные тени. Кажется, вот-вот заиграет тихая музыка, а на маленьком столике возле кровати появится вино и высокие бокалы. А за окном уже темнеет, на горизонте огромным красным диском тускло горело солнце. Оно почти не светит, но завораживает. И нас этот свет заворожил, Люба застыла с широко открытыми глазами, смотря на солнце, и губы у неё тоже словно горят красным пламенем на красивом лице.

— Тебе тоже переодеться надо. Давай, раз уж ты хозяйка — я в коридоре. А ты, как скинешь мокрое, дашь мне халат и покажешь, куда повесить сушиться.

— Х-хорошо, — она с трудом сбросила морок, но не до конца.

В коридоре я скинул мокрые рубашку и брюки, оставшись в трусах. Так-то комнату из коридора не видно, поэтому Люба раздевается спокойно, зато с моего места отлично видны стёкла книжного шкафа, в которых есть отражение. Слабое, но можно понять, что именно происходит в данную секунду в комнате. У Любы, к слову, дрожали пальцы: застёжку бюстгальтера вообще одолела аж с третьего раза.

Ровно в тот миг, когда на ней нет ничего кроме узенькой полоски трусиков, я сделал шаг в комнату и положил руки на талию. Люба испугалась и попробовала вырваться, но еле-еле, я обнимаю её крепко. Стоило только соскам грудей прижаться, как она быстро ослабела в моих объятиях. И вот уже ответила губами на лёгкое прикосновения моих губ. Я притянул девушку к себе, чтобы её красивая небольшая грудь буквально впивалась сосками в меня. Губы слились в глубоком поцелуе. Солнце окончательно скрылось за домами, а верхний светильник в режиме ночника — стало тихо и совсем темно. Некоторое время мы замерли обнявшись, слышу её учащённое дыхание, её грудь касается моей, и мы оба чувствуем биение сердца друг друга.

— Игорь не на…

Она поперхнулась, но её руки всё так же крепко меня обнимают, она возбуждена, я чувствую это. Дрожащим голосом она ещё пыталась чего-то шептать, но я уже покрывал жадными поцелуями шею, ключицу, тереблю губами сосок, отчего Люба выгибалась и негромко хрипела. И ничуть не сопротивляется, когда я легонько толкнул и уложил её на кровать, спускаясь с поцелуями всё ниже. Животик, потом обратно наверх, поласкав вторую грудь снова покрывая поцелуями ключицу. Когда я второй раз спустился до пупка и ниже, Люба уже не сопротивлялась, позволяя стянуть трусики и раздвинуть ноги, чтобы целовать и ласкать языком её сокровенное место. Люба часто задышала, выгнулась дугой и негромко застонала, кончив от ласки первый раз в жизни. В дальнем углу кровати завибрировал мобильник, но он по-прежнему на беззвучном режиме, и заметил вызов один я. Быстро принял звонок, нажимая при этом «отключить динамик» и положил телефон на пол так, чтобы на том конце абонент всё слышал.

— Игорь… как… как хорошо… Но ты знаешь… у меня никого… я первый раз…

— Я буду аккуратен, моя маленькая.

Я почувствовал притягательную дрожь её тела. Мы оба сейчас излучали тепло, такое вязкое и горячее притяжение, после которого может быть только одно, что должно произойти между мужчиной и женщиной. И неминуемость того, что обязано между нами случиться, не могли бы уже остановить ни пожар, ни взрывы снарядов за окном, ни конец света. Кожа её была такой гладкой, такой шелковистой, как будто нереальной. Её тело увлекало, обжигало, мои руки ласкали и мяли его словно горячий податливый воск. Одна её рука была на моей ладони, вторая скользила по моему телу. Мы лежали, обнимая друг друга, и казалось, что воздух в полутьме колеблется от наших дыханий. Люба что-то шептала, но смысл её слов не доходил до меня. Её руки оставляли на моей коже тёплый след прикосновений, наши ноги в какой уже раз встретились коленями, но теперь мои колени были чуть настойчивее, заставляя Любу широко раздвинуть ноги. И вот я уже осторожно вошёл в девушку. Люба не издала ни звука, но конвульсивная дрожь прокатилась по всему её телу. Я осторожно, стараясь поймать малейшие колебания её эмоций, начал в ней двигаться, ощущая, как нечто влажное и горячее охватывает мою твёрдую плоть. Любины губы слились с моими губами, её стоны наполняли комнату той музыкой, в самозабвенности которой можно утонуть также как в глубине вод. Но вот низ живота у неё стал конвульсивно сжиматься, оба тело содрогнулось, а её ноги сильнее сдавили мне бёдра. Она застонала тем последним, безудержным стоном, который может означать лишь одно: вот это оно, то самое мгновение, за которым нет ничего кроме счастья от соединения мужчины и женщины.

Я нежно поцеловал её в ухо и потрепал губами мочку.

— Как ты, тигрёнок? Твой первый раз… я старался быть аккуратным.

— Спасибо, — она поцеловала меня в ответ. — Ты знаешь, я столько про это думала, боялась, отказывалась… У меня в школе с парнем один раз до этого чуть не дошло, но я там убежала. Я и подумать не могла, насколько вот так… окажется хорошо.

— Ты просто чудесная. А теперь пошли в душ. Мы оба дважды мокрые, после дождя и вообще.

Я поднял Любу на руки и понёс в ванную. Свет там был намного ярче, но девушка уже почти не стеснялась наготы, да и на поцелуй ответила со всей страстью. И когда мы снова оказались в постели, даже в ответ неумело и всё время краснея, пробовала ласкать меня сама.

Люба как раз закричала от накатившего оргазма, а потом снова, всем телом трепеща от удовольствия и ощущая, как я второй уже раз разряжаюсь в её лоно. И в этот момент стало ясно — мы не одни. Развернувшись, мы обнаружили на пороге её парня, судорожно заглатывавшего воздух. Виталик тихонько открыл незапертую дверь квартиры, а дальше оставшееся время смотрел, пользуясь тем, что Люба, стоя на четвереньках, уткнулась головой в подушку, а я тоже находился спиной к дверям и видеть его не мог… Тряпка, намного хуже, чем я про него думал. Я-то предполагал — он в драку кинется или хотя бы как-то нас остановит. Но судя по тому, что я краем глаза успел заметить в стёклах шкафа, он так просто стоял и смотрел до самого конца. Или это просто шок инфантильного домашнего мальчика?

— Тварь! Шлюха! Я ей весь день названиваю, я за неё переживаю, а она… она, оказывается, трахается непонятно с кем. А мне говорила, что никогда и до свадьбы нельзя. Шлюха.

— Виталик… — прошептала Люба, судорожно пытаясь натянуть на себя сбившееся в угол кровати покрывало.

— Даже не смей со мной говорить! — он сорвался на визг, сжал кулаки, сделал было шаг к кровати, но тут на его дороге встал я.

— Отвалил бы, а? У девушки сегодня волшебный день, она первый раз сходила на свидание с настоящим мужчиной, а не чмошником каким-то и отдала ему свою девственность. Отвали и не порть ей вечер, — и уже негромко, чтобы слышал один Виталик, добавил: — Отвали, пацан, когда настоящий мужик с девушкой отдыхает. Повезло, что дверь забыли открыть и бесплатно порнушку посмотрел? Можешь выйти в подъезд и подрочить. Полезешь в драку — оторву яйца. И до конца жизни на девушек будешь только смотреть. Понял?

Виталик и не попытался меня ударить. Точно бесхарактерная тряпка, рядом с Любой ему не место. Он демонстративно плюнул на пол, ещё раз крикнул:

— Шлюха! Видеть тебя не хочу!

И выскочил в коридор.

Люба всё это время так и сидела неподвижно, прикрываясь покрывалом и не замечая струек слёз, стекавших по щекам.

— Почему? — еле шевеля губами прошептала она.

Тут девушка заметила свой телефон, аккуратно прислонённый к ножке стула микрофоном вверх. Осенённая догадкой, она схватила телефон и лихорадочно начала его смотреть. Список звонков, от кого последний, он принят, время и длительность.

— Зачем? — еле слышно спросила она. — Зачем ты это сделал? Ты же знал, что я его люблю. Ты специально за мной всё это время ходил? А я уши развесила… Меня сегодня соблазнял, а потом принял звонок, чтобы он всё слышал. И дверь… ты же раздевался в коридоре! Ты специально открыл замок. Зачем… Зачем?!

— Ты же сама сказала, как тебе было хорошо. И что ты даже не представляла, какое удовольствие может дарить секс. Я считаю, что девушке от секса должно быть хорошо, а обидные слова ей кричат только завистливые дураки. Завидовать надо молча. Да ладно тебе, ты шикарная девушка, легко найдёшь себе другого Виталика. И да, признаю, что это именно я оставил дверь открытой и дал ему нас подслушать как раз в тот момент, когда ты теряешь девственность и первый раз ощущаешь мужчину. Он — полное ничтожество, тряпка. Ты сама видела, что он способен только пускать слюни и изображать барана. Он ведь просто стоял и смотрел, как мы занимаемся любовью, даже не попытался нас остановить, пока ты не кончила. И в постели он наверняка тоже полное ничтожество. Я люблю девственниц, а ты свой первый секс запомнишь на всю жизнь.

Дверь квартиры была закрыта не до конца. И Виталик ушёл не до конца, подслушивал, стоя на межквартирной площадке. На что-то ещё надеялся? Зря, но надежда умирает последней. Зато теперь парень сорвался со своего места и кубарем побежал вниз по лестнице. Это услышала и Люба. Всё поняла и заревела в голос, не замечая, как покрывало сползло на пол. Я же молча оделся и вышел, каждой клеточкой впитывая и наслаждаясь идущими от неё душевной болью и стыдом.

Эпилог

После наших бурных прыжков на простынях моё лицо было всё в Машиной помаде, а на её красивом личике с моей «помощью» размазалась вся косметика, превратив лицо в подобие клоуна. Но нам было всё равно. Маша уже словила два или три оргазма, и наконец-то согласилась сделать мне минет. Сейчас я опирался спиной на стену, а передо мной на коленях стояла голая девушка, лаская мою вставшую плоть ртом и грудями. У Рустама давно уже были свои ключи, в Машину квартиру он зашёл без звонка. Как раз в тот момент, когда моя сперма бурно выливалась Маше в рот, на лицо и на грудь.

Немая сцена замерла на несколько мгновений, после чего Рустам бросил на пол огромный букет роз, который держал в руках. Следом в Машу полетела коробочка, из которой с жалобным звоном выскочили и покатились два обручальных кольца.

— Шлюха! — сквозь зубы процедил Рустам. — Хорошо я это узнал до свадьбы, а не после.

Он развернулся и ушёл. Маша с криком вскочила и бросилась было следом, но запнулась о мой взгляд.

— Ты знал. Игорь? Ты знал, что он будет мне делать предложение, и именно поэтому… всё… сегодня?!

Маша кинулась ко мне, собираясь расцарапать мне лицо — и отшатнулась, потому что зрачок из голубого стал красным, и там заискрилось самое настоящее пламя.

— Конечно. У тебя ведь был потрясающий секс. Ты сама этого когда-то хотела со мной, получила, а сейчас пришла оплата. Да, я знал и постарался, чтобы Рустам всё увидел. Зная его, вы с ним больше никогда не встретитесь, можешь за ним не бежать.

— Что ты за тварь, Игорь.

— Тварь. Которую, вообще-то, ты сама и создала. Ты хотела ночь со мной — и провела ритуал, я и стал инкубом. Демоном страсти. Немного не то, чего ты желала, но ровно как ты и просила.

Это воспоминание и спасло меня. Опять. Как всегда. Только стыд и воспоминание о той боли, которую я когда-то причинил, помогло вырваться из потока сегодняшнего горя и стыда, который я жадно лакал из Любы, стоя в коридоре. Это похоже на наркотический угар или опьянение, когда ты сначала пьёшь настоящие страсть и восторг, а потом боль и стыд. Поток энергии захлёстывает каждую клеточку тела, наполняя могуществом и дистиллированным счастьем. Очень трудно оторваться, впитать не больше чем нужно для твоего существования. Но иначе ты закончишь как обычный наркоман. Я несколько раз встречал подобных себе… Два — три года, десятки сломанных судеб, беспрерывный кайф… А дальше смерть от передозировки. Человеческий организм не выдержит колдовской переделки, ведь чем сильнее ты используешь способности, заменяя нервы и сосуды магическими потоками, тем больше тебе нужна доза, без которой начинается похмельное состояние наркомана. Или же, ещё чаще, инкуб и суккуба в состоянии опьянения магической силой теряют осторожность и гибнут от руки жертвы или обманутого ревнивца. Сегодня я сумел оторваться от потока, поглотив лишь необходимый для существования минимум, и чтобы организм успел восстановиться до следующего раза… Всё равно меня трясло как от наркотической ломки, ноги подкашивались, на лбу выступила испарина, с трудом получалось удержать рвотные позывы.

Я до сих пор жив только благодаря Маше, моему ангелу-хранителю… которой я дважды сломал жизнь. Первый раз тогда, когда она в отчаянии пыталась меня соблазнить. Я бросил ей в лицо обвинения, которые она ни капли не заслужила. Она ведь на самом деле поддерживала меня с первого дня, она вытащила меня из депрессии, а я как самовлюблённый идиот ничего не видел и думал исключительно о себе. Взбешённая женщина — страшное существо. Кто же знал, что в Маше дремлет настоящий дар? Такие люди встречаются дай-то бог один на несколько миллионов. И что она в припадке ярости попробует сделать вычитанный где-то ритуал приворота, а тот окажется на самом деле ритуалом создания инкуба, которого обязательно притянет к создателю. С год казалось — ничего не вышло, мы учились, как и раньше. Маша встретила Рустама, такое бывает раз в жизнь — две души, две половинки целого. А я всё разрушил… ибо такова природа демона похоти, сначала невероятное наслаждение, за которым идут стыд, боль и поломанные судьбы.

Рустам уехал из города на следующий день, не оставив обратного адреса, и я так и не знаю его судьбу. Маша осталась. Она всегда была сильной, намного сильнее меня. Выстояла, перенесла и отъезд Рустама, и порицание со стороны друзей и знакомых, потому что история всё равно выплыла наружу. В итоге вышла замуж за какого-то вдовца с ребёнком. Дальше слюбится-стерпится, родила ему дочку. Я за ней приглядываю и негласно помогаю, чем могу. Сейчас Маша уже бабушка с пятью внуками. Наверное, счастлива?

Наверное — да, время лечит, а сорок лет срок немалый… Бездна времени, сорок лет, а я до сих пор жив. Навечно застывший между двадцатью пятью и тридцатью пятью. Сразу как сегодняшняя ломка поутихла, и мне стало капельку получше — на всё ещё подгибающихся ногах я двинулся вниз по лестнице. Мы не можем иначе. Мне нужно хотя бы раз в полгода кого-то соблазнять, а потом нести ему боль. Без энергии голод затуманит разум, и я сорвусь. Всё равно кого-то выпью, но уже не смогу потом остановиться, да и пострадает случайный человек. Оклемавшись от первого в своей жизни соблазнения и вспомнив, чего натворил, я в ужасе поклялся, что никогда такое не повторится.

Я вышел из подъезда на улицу. Вокруг колыхалась и волновалась ночь, небо затянули серебряные облака. Город засыпал, устав от шума, суеты. В окнах одно за другим гаснет свет, улицы одеваются в тёмные наряды. В разрывах туч слало привет ночное звёздное небо, и Луна подмигивала ярким взглядом.

Да, я не могу без охоты и жертвы. Но как инкуб я могу видеть варианты будущего, если они хоть немного связаны с сексом. Виталик на самом деле не такой уж плохой человек, просто по молодости тот ещё эгоист, плюс характер у него — лопух и валенок. Он и в самом деле должен был сегодня прийти с извинениями, он из тех, кто сначала обижает, а дальше как паровой каток, не глядя на мнения и желания окружающих, рвётся извиняться. Сегодня в порядке извинения повёл бы свою девушку не гулять в парк, как она хотела, а в шикарный ночной клуб. Там, пытаясь ей и себе доказать, что вообще-то он тоже серьёзный и мужик, сначала хватил бы лишнего алкоголя, потом ввязался бы в ссору. В итоге на выходе из клуба ему бы двинули в морду. Любу же затолкали бы в машину и увезли на квартиру, где втроём насиловали бы всю ночь, а наутро просто выгнали, как это в таких случаях бывает с угрозами «убьём, если кому-то скажешь».

Люба не стала бы подавать заявление в полицию. Она просто всё воскресенье рыдала бы в одиночестве, а дальше по телефону наговорила своему парню, чего о нём думает, и повесилась. Вот только в реальности вмешался я. И на всякий случай я в ближайшую неделю жизнь Любы проконтролирую. Это нетрудно, ведь когда я этого хочу, сила инкуба меня укроет: встретившись лицом к лицу, даже моя жертва меня не узнает… Я не могу пойти против своей природы, для меня это точно так же, как для человека пить воду и есть пищу. Но всегда выбираю жертву, чтобы моё вмешательство накладывалось и разрушало какую-то другую, более страшную беду. Люба всё равно лишилась девственности и навсегда рассорилась со своим парнем, но зато она осталась жива. Не так уж мало? Я надеюсь и каждый раз говорю себе: «Это небольшая цена»… Это всё, что мне остаётся.