Одиссея жупана Влада

Глава 7: Одной славой сыт не будешь

- Вот мы и снова встретились, ромейский ведун.

За время, прошедшее со взятия города, Влад успел сменить доспехи на длинную тунику и темно-зеленый плащ, расписанный серебряными нитями. Этот костюм был найден средь вещей убитого хозяина дома, в который заселился Владислав, тут же прибравший к рукам все имущество бывшего владельца. Включая и его дочерей – Елена и Ирина, две юные ромейки с курчавыми волосами и темными глазами, одетые лишь в шелковые ночные рубахи, дрожа от страха, накрывали на стол. За время, проведенное в Солуни, Влад привык обедать на большой веранде под сенью оливковых деревьев и виноградников. Сейчас перед жупаничем стоял кувшин с вином, лежала коврига душистого хлеба и пара жареных цыплят на расписном блюде. Напротив молодого воеводы хмуро восседал епископ Киприан в своем обычном облачении – разве что без золотых украшений, содранных жадными руками грабителей. Священнослужитель почти не ел, тогда как новый хозяин дома с удовольствием отдавал должное и вину и мясу.

-И трех лет не прошло с нашей последней встречи, - откинувшись на спинку мягкого кресла жупанич сыто рыгнул, - и вот ты снова мой пленник! Как тебя занесло в Солунь?

- Я всегда там, куда направит мои стопы Господь, - негромко произнес епископ, - из-за войны с арабами я пока не мог вернуться в Карфаген. Поэтому я и задержался для служения в городе, что дал мне свободу от языческого плена.

-Недолго длилась твоя свобода, - Влад небрежным взмахом руки велел рабыням убраться и сам налил себе вина, - благодари своего Распятого, что я добрался до тебя раньше, чем люди Ратмира. Твоим собратьям повезло меньше – и сейчас ведуны гадают по их внутренностям на церковных алтарях.

-На все воля Божья, - голос епископа предательски дрогнул, - погибшие во славу его мученики восседают одесную Христа.

-Может, тебе тоже пора к ним, - прищурился Влад, - я всегда готов оказать услугу старому знакомцу. Тем более, что вряд ли кто снова захочет заплатить за тебя выкуп.

-На все воля Божья, - повторил Киприан, - я готов принять мученический венец. Но может статься, что живым я буду тебе нужнее, чем мертвым.

-Именно поэтому я пока не отдал тебя супруге, - хмыкнул Влад, - просто потому, что от мертвого мне вообще не будет толку. Разве что твоя смерть порадует Богов.

-Разве мало ты уже натешил бесов, которым поклоняются твои сородичи? – спросил Киприан, - подумай, наконец, о себе.

-Если я буду думать только о себе, то, что Боги подумают обо мне? - сказал Влад, - я не торгуюсь с теми, кто дал мне все.

-Все чем ты владеешь, дал тебе один Бог, - убежденно сказал Киприан, - Истинный Бог, которого ты не знаешь.

- Зато я знаю, как помогают мои Боги, - Влад невольно провел пальцами по рукояти меча Форкия, - но я не ведун, чтобы много говорить о Них. Давай лучше поговорим о тебе.

Киприан раскрыл было рот, но сказать нечего не успел: вынырнувший из-за виноградных зарослей бойник подбежал к Владу, тихо сказав ему на ухо несколько слов.

-Ратмир хочет меня видеть, - сказал Влад епископу, - можешь съесть все, что осталось. А потом, - жупанич повернулся к бойнику, - пусть его проводят в комнату, где я приказал его держать. Не спускать с него глаз, но и не трогать…пока. Может быть, он захочет взять одну из тех греческих девчонок – не отказывай ему и в этом.

Бойник молча кивнул и Влад, отвесив побледневшему епископу насмешливый поклон, быстро вышел с веранды.

- Я огорчен, Влад, - Ратмир и вправду выглядел разочарованным, - не ждал, что твои люди начнут мутить воду. Думал, мы обо всем договорились.

Ратмир и Влад распивали сливовицу в трапезном зале большой виллы, ранее принадлежавшей ромейскому наместнику Солуни. Сам ромей покончил с собой, прежде чем до него добрались славянские захватчики, но Ратмир, захватив его дом, нарядился в одежды убитого – шелковый хитон и темно-зеленый плащ – сагион, расшитый золотом и серебром. На груди красовался нашитый на плащ кусок пурпурной парчи: Влад уже знал, что этот знак, именуемый здесь таблионом – символ особы приближенной к императору, которой, судя по всему, являлся и здешний наместник. Оставалось лишь догадываться, насколько такое облачение льстило самолюбию князя драговичей и как возвышало в собственных глазах над своими союзниками.

- Воду мутят не только мои люди, - ответил Влад, - немало и твоих воинов тоже считают, что их обделили при разделе добычи. Да и мне ты обещал половину.

- Это было раньше, - сказал Ратмир, - еще до того, как я понял, что самая большая добыча – это сам город.

- Многие недовольны, что ты не разрешил продавать горожан в рабство.

- Что взять от недалеких вояк, не видящих дальше своего меча, - усмехнулся Ратмир, - они думают только о золоте, вине и женщинах. Ради этого они готовы разорить Солунь, не понимая, что это все равно, что убить курицу, несущую золотые яйца.

-А ты хочешь, чтобы она неслась до бесконечности? – спросил Влад.

-Этот город заслуживает большего, чем просто быть растащенным жадными до добычи болванами,- убежденно произнес Ратмир. – Здесь середина греческой земли, все богатства стекаются сюда – из Царьграда и Рима, с Египта и аварских земель. Умный человек извлечет из этих места в разы богатства, чем от самого большого грабежа. А ты, Влад, умен, хоть и молод – поэтому ты поймешь, что я хочу сделать.

- И что же? – спросил Влад.

Ратмир оглянулся на стоявших у входа в трапезную дружинников и нетерпеливым жестом руки приказал им убраться отсюда, после чего склонился к Владу.

- Я хочу сделать Солунь столицей, - понизив голос, сказал он.

-Столицей чего?

- Собственного княжества! – не в силах сдерживаться, воскликнул Ратмир, - хватит нашим народам грызться друг с другом на радость ромеям. Свары, что ослабляют нас, прекратятся, когда над всеми - драговичами и сагудатами, велегезитами и струмянами, - возвысится великий князь.

-И им будешь ты?

- Разве не я взял Солунь, не сделал то что не удалось даже аварам? Разве есть у здешних славян более достойный правитель?!

- Не все так считают, - сказал Влад, - вспомни струмян.

- И они поплатятся за предательство, - поморщился Ратмир, - после того как я укреплюсь здесь, то сразу пойду на восток. Если ты прижмешь их с моря – они сдадутся, а вслед за струмянами остальные покорятся без боя. Ты же, за все, что ты сделал для взятия города, станешь моим подручником – и над тобой не будет никого кроме меня. Если хочешь – я верну тебе княжение езеричей, а может – и отдам всю Морею.

-Широко замахнулся, - хмыкнул Влад, - одной Солуни тебе мало?

-Конечно! Я создам свое царство, не хуже чем у авар или ромеев: Афины, Коринф, вся Эгеида – все это станет только нашим, славянским!

-А что скажет басилевс?

- Неважно, что он скажет, - усмехнулся Ратмир, - важно, что он сделает.

-И что же он сделает?

-А ничего! – воскликнул Ратмир, - как не сделал во время осады. Не считать же помощью те несчастные дромоны. Я говорил с пленными ромеями, - да и раньше кое-что рассказывали купцы: Константу не до нас. У него на востоке арабы, на западе ломбарды –на Солунь у него просто не хватит сил.

- Если ты начнешь прибирать к рукам всю Грецию, - заметил Влад, - войска найдутся.

-Нет, если я скажу, что согласен быть его федератом, - сказал Ратмир, - пусть он признает меня риксом Фессалоники и всей Эллады, а я, так и быть соглашусь считать его старшим братом. Пусть он тешится этим в Царьграде, а здесь править буду я!

- Говорят, Констант не дурак, - покачал головой Влад, - и большой гордец. Не уверен, что он вообще станет слушать тебя.

-Что же, тогда послушает халиф, - хмыкнул Ратмир, - говорят, арабы уже отобрали у Константа Сирию и Египет, а скоро заберут и все остальное. Рано или поздно они явятся и под стены Царьграда – и если у них будет союзник, вроде меня, то до этого осталось недолго. Мы с арабами поделим все ромейское царство – они возьмут все, что за морем, а уж я подберу все, что останется здесь.

-Они требуют принять их веру, - заметил Влад.

-Ну, так и приму, - пожал плечами Ратмир, - как они проверят, сколь сильно я слушаюсь ихнего Аллаха? У нас иные и Распятого принимали, а потом все равно нашим Богам молились. И ты, Влад, если хочешь…

Слова Ратмира прервал отдаленный шум – словно раскат грома прокатился в безоблачном небе, - и в следующий миг с улиц донеслись тревожные крики.

-Что там еще? – вскинул брови Ратмир. Тут же снаружи послышался громкий топот и в зал вбежал один из княжеских дружинников.

- Ромеи, княже, - переводя дух, сказал он, - идут с моря и с суши. И струмляне с ними.

- Значит, говоришь, Констант не осмелится, - уже позже говорил Влад, - похоже ты недооценил басилевса.

Ратмир зло покосился на союзника, но промолчал. Сейчас князь и жупанич стояли у окна Церкви Богородицы – после взятия Солуни славяне превратили ее в одно из главных укреплений города, - смотря на простиравшуюся перед ними гладь Солуньского залива. От берега до берега его перекрывал ромейский флот – навскидку Влад отметил, что здесь не менее сотни дромонов, при том, что из-за окоема выныривали все новые корабли. Громады имперского флота сопровождали небольшие однодеревки, словно шакалы идущие за грозными львами.

- Предатели! – прорычал Ратмир, с ненавистью глядя на лодьи струмлян.

-Они не стали дожидаться твоей мести, - хмыкнул Влад, - только дурак бы не догадался, что ты не простишь предательства. Вот они и примкнули к сильному союзнику.

- Где твой флот? – вдруг спросил Ратмир.

-К счастью не здесь, - сказал Влад, - я спрятал его в устье Вардара. Если бы мои корабли были здесь, ромеи оставили бы от них лишь сор на воде.

-И что теперь? – зло спросил Ратмир.

-Я думал, ты знаешь, - пожал плечами Влад, - ты же здесь князь.

Лицо Ратмира исказилось от горечи и злости – и в его глазах Влад безошибочно прочитал крах недавних мечтаний. Какие-то слова уже готовы были сорваться с уст князя, когда очередной грохот сотряс стены Солуни. Выглянув в окно, Влад увидел, как от разрушенной стены поднимаются клубы дыма, а меж них пляшут языки пламени. В следующий миг такие же звуки разнеслись и с других концов города.

-Нам лучше уйти, - заметил Влад, - ромеи поставили камнеметы на дромоны и сейчас обстреливают город. И эта церковь слишком уж на виду, чтобы они ее пропустили.

-Зато и обзор тут лучше всего, - упрямо возразил Ратмир, - а ромеи не станут палить по храму своего Распятого Бога.

Влад с сомнением покачал головой и посмотрел на море – как раз, чтобы увидеть летящее на него объятое пламенем ядро. Жупанич стремглав кинулся на пол, откатываясь подальше от окна и прикрывая голову руками. В следующий миг церковь сотряслась от попадания сразу нескольких ядер. Сверху посыпалась пыль и штукатурка, за ними тяжело рухнул кусок кладки и несколько бревен. В нос Владу ударил едкий запах гари.

-Ратмир? – Влад приподнялся на руках, осматриваясь. Негромкий стон был ему ответом – и тут Владислав увидел на полу Ратмира, державшегося одной рукой за окровавленную голову. Вторую руку придавило упавшее бревно, раздробившее князю кости. Рядом с его головой глубоко врезалось в пол раскаленное ядро, от которого еще шел дым.

-Влад! – крикнул Ратмир, - помоги!

- Уже иду! –ответил Влад и, ухватив с пола кирпич, что есть силы опустил его на висок Ратмира. Влажно хрустнула кость и князь испустил дух с размозженной головой. Влад, бросив кирпич так, чтобы это выглядело как случайное падение, поправил на поясе меч и, оглянувшись на разрушенное окно, начал поспешно спускаться. За его спиной стены церкви сотряслись от еще нескольких попаданий.

- Князь Ратмир погиб! – крикнул он кинувшимся ему навстречу дружинникам, - его завалило кирпичами.

-Как так? – драгович выпучил глаза, - и что же теперь будет?

- Пока готовьтесь к бою, - бросил Влад, - отомстим ромеям за князя!

Никто не усомнился в его праве отдавать приказы – даже ближайшие сторонники Ратмира не стали спорить перед лицом угрозы у ворот Солуни. Отдав первые распоряжения, Влад подозвал к себе Стойгнева.

- Найди мою жену, - негромко сказал жупанич, - и приведи сюда епископа Киприана.

Встречу организовали за городом – в одном из разоренных селений бойники, найдя четыре больших бревна, вбили их в землю и натянули сверху плотную парусину. По обе стороны от шатра стояли, меряя друг друга неприязненными взглядами, ромейские скутаты и славянские дружинники-бойники. Внутри же самого укрытия находился стол, с незатейливыми местными яствами: большой пирог со свининой и сыром, охридская форель в соусе из зелени и чеснока, тушеная в масле фасоль, поданная с овечьим сыром и прочая снедь. Все это запивалось легким розовым вином.

- Воля басилевса высказана ясно, - отчеканил Мануил Аршакян, коренастый горбоносый армянин в красно-золотом плаще поверх позолоченного панциря-клибаниона. - Город должен вернуться под его руку, а варвары жестоко наказаны.

- Так ведь так оно и произошло, - воскликнул сидевший напротив ромейского военачальника епископ Киприан, - злодей Ратмир погиб от руки этого храброго воина. И он же готов вернуть Фессалоники басилевсу, чтобы избежать кровопролития.

-Это правда? - Мануил в упор посмотрел на сидевшего перед ним Влада.

-Правда, - кивнул жупанич, - я верну вам город…но на своих условиях.

- Ты слишком нагл или глуп, если читаешь, что можешь ставить условия МНЕ, - Мануил снисходительно усмехнулся, - у меня людей впятеро больше, про флот я уже молчу. Зачем друнгарию флота вступать в соглашение с язычником и пиратом?

-Затем, что легко ты этот город не возьмешь, - сказал Влад, - пусть у тебя и впятеро больше воинов, но стены у Солуни еще крепкие. После смерти Ратмира его воины выбрали меня своим воеводой – и они будут биться насмерть, а когда увидят, что проигрывают, вырежут всех – от грудных младенцев до дряхлых стариков. Вам достанется лишь груда окровавленных камней на месте Солуни. Да и твое войско, ромей, не досчитается многих – сможешь ли ты воевать с арабами, потеряв половину своих?

Влад замолчал, дав друнгарию как следует осознать сказанное. Возникшей паузой тут же воспользовался Киприан.

- Неужели вам всем мало крови!- патетически воскликнул он, - город и так настрадался при осаде. Остановитесь: убивая друг друга, вы радуете лишь врага рода человеческого.

-Откуда ты знаешь о войне с арабами? – мрачно спросил Мануил.

-Я же не дурак, - усмехнулся Влад, - мы не так давно взяли город, в Царьграде просто не успели бы собрать войско, чтобы отбить Солунь. А вы уже здесь – причем с силой, много большей, чем те корабли, что присылал Констант. Значит, вы уже собирали флот против кого-то другого. А еще раньше купцы мне рассказывали, что арабского царя Умара зарезали прямо во время молитвы, а новый царь отозвал из Египта своего лучшего воеводу. Самое время для басилевса отвоевать Египет.

- А ты не глуп, - медленно произнес Мануил.

-И я о чем, - кивнул Киприан, - к тому же Владислав дважды не дал меня убить и обращался со мной благородно, сообразно моему сану.

- Так чего ты хочешь, Владислав? – спросил Мануил.

- Я хочу Солунь, - прямо сказал Влад, - в звании стратига или как там у вас оно называется. Солунь со всеми окрестностями – и с титулом великого князя под рукой басилевса. Взамен враги басилевса станут и моими врагами, а все греки, что живут здесь навеки забудут о набегах и притеснениях от славян.

-Для столь молодого человека ты захотел слишком жирный кус, - поморщился Мануил.

- То о чем я говорю, выгодно тебе и басилевсу.

-Мы не привыкли верить на слово язычнику, - или ты решил и креститься?

-Нет, - покачал головой Влад, - мне хватает и моих богов. Но никто из славян не будет больше притеснять крещенных, а если кто из моих новых подданных захочет принять Распятого – я не буду им в том мешать.

-Как щедро, - желчно усмехнулся Мануил, - я уже говорил, что мы с басилевсом не верим словам, но делами можно нас убедить. Сейчас мы ведем войну с сильным врагом – и ничей меч нам не будет лишним. Если ты и твои люди поплывете со мной в Египет и поможете отвоевать его у арабов – Констант не откажет тому, кто вернул ему лучшую провинцию. Думаю, он отдаст тебе и Фессалонику – лучше уж один сильный рикс, преданный Городу, чем множество разбойничьих царьков, грабящих всю округу.

- В Египте можно взять большую добычу, - ввернул слово Киприан, - много больше, чем все, что ты брал до сих пор. Я уж не говорю о славе, которую получит победитель халифа.

- А кто будет править в Солуни? – спросил Влад.

- Да хотя бы и епископ Киприан, - пожал плечами Мануил, - что скажете, святой отец? Возьмете под поручительство Фессалонику, пока ее архонт воюет во славу кесаря?

-С божьей помощью, я думаю, управлюсь.

-Ладно, - кивнул Влад, - добычи и славы много не бывает. Но у меня два условия. Во-первых, если я поплыву в Египет, то хочу не только Солунь, но и Морею.

-Не думаю, что басилевс будет возражать, - пожал плечами Мануил, - наши там и так держат только Монемвасию. А второе условие?

- Часть моих людей останется здесь – чтобы проследить за тем, что меня не обманут. Пусть правят вдвоем – Киприан и тот, кого назначу я.

-И кто же это будет? – спросил епископ. Ухмыльнувшись, Влад посмотрел на сидевшую рядом с ним Вештицу и та широко улыбнулась мужу. Мануил переглянулся с Киприаном и тот неохотно кивнул в ответ.

- Пусть город защищают все боги, - сказал Влад, - и ваш Распятый и Перун с Велесом.

-Это союз Христа и Велиала, - пробормотал Киприан, - но выбора у нас нет.