Одна ночь и вся жизнь

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Софи проснулась поздно утром. Голова была тяжелой — ночью ее мучили тревожные сны. К счастью для своего душевного покоя, она не могла их вспомнить. Но она подозревала, что в них фигурировала пара внимательных черных глаз.

Завтракала Софи в одиночестве, в солнечной маленькой гостиной. Еще одна горничная объяснила ей, что kyrios, хозяин, совещается с врачом своей дочери. После завтрака Софи воспользовалась возможностью получше осмотреть место, где она оказалась.

Балконные двери на этой стороне дома вели на широкую террасу, а оттуда — на безукоризненный газон. Она зашагала по газону, чувствуя, как ее лицо освещают теплые лучи солнца.

Внимание Софи привлек чей-то смех. Элени ехала на ярко-оранжевом трехколесном велосипеде по дорожке в конце сада. За ней шла молодая женщина, заботясь о том, чтобы девочка сохраняла равновесие.

Софи наблюдала за ними. Элени подняла глаза и увидела ее. Софи ощутила что-то вроде чувства вины. Как будто ей, сильной и здоровой, не следовало здесь находиться, когда такой маленький ребенок борется со своей страшной болезнью. Как будто это она окажется виноватой, если нельзя будет сделать пересадку...

Элени перестала смеяться и широко раскрыла глаза. Потом остановилась и поставила ноги по обе стороны велосипеда.

Она сказала с серьезным видом:

—Kalimera sas. — Доброе утро. — Kalimera, Eleni.

Девочка повеселела и наклонила голову набок, словно для того, чтобы лучше разглядеть свою новую, двоюродную тетю. Потом быстро заговорила по-гречески.

—Siga, parakalo, — с улыбкой сказала Софи. Медленно, пожалуйста. — Then katalaveno. — Я не понимаю.

Элени от удивления открыла рот. Девушка, которая стояла рядом с ней, наклонилась и объяснила, что Софи не понимает по-гречески.

—Я немного говорю по-гречески, — сказала Софи. — Но я давно на нем не разговаривала.

—К сожалению, Элени не говорит по-английски, — сказала девушка, которая представилась ее няней.

Элени слезла с велосипеда и зашагала прямо к Софи. Подойдя к ней, взяла ее за руку. Софи почувствовала прикосновение маленьких теплых пальчиков. Она взглянула в бледное, серьезное лицо и в темные глаза Элени, и почувствовала, что какой-то холодный узел, образовавшийся внутри нее, начал таять.

Неудивительно, что Костас так настаивал на том, чтобы она приехала в Грецию. Жизнь была слишком драгоценна, чтобы проводить ее бесцельно. И, глядя сверху на это худое маленькое личико, Софи получила, пусть и отдаленное, представление о любви и желании защитить, которые он, должно быть, испытывал к своей дочери. И ощутила силу отчаяния, с которой он искал способ спасти ребенка.

—Ela, — настойчиво сказала Элени, потянув ее за руку. Иди сюда.

Вышла из дома в сад, сказали ему. Но куда именно? Костас окинул взглядом бассейн, газон и окрестности дома. Врач ждал ее в доме, готовый взять у Софи анализ крови для первого теста на совместимость.

Костас прошел мимо английского сада и направился к дорожке, видневшейся посреди плодовых деревьев, которая вела в оливковую рощу, а оттуда — на пляж.

Врач подождет, это не было проблемой. Но он, Костас, хотел, чтобы это сделали сейчас. Он должен был знать, успешным ли окажется результат.

Он должен был...

Услышав смех, Костас резко поднял голову. Он обошел изгородь и резко остановился.

Элени и Софи. Они сидели на траве в старом фруктовом саду, скрестив ноги и наклонившись над чем-то.

—Жук, — сказала Элени по-гречески.

—Жук, — повторила Софи.

—Зеленый жук.

—Зеленый жук, — подражая, послушно произнесла Софи.

Его дочь учила Софи греческому языку! Позади них на каменной стене, сидела ее няня и плела

венок из маргариток.

—Hoc.

Элени дотронулась пальцем носа Софи.

—Нос.

Софи сделала то же самое, а потом слегка ущипнула Элени за нос в форме пуговки, и та захихикала.

У Костаса в горле образовался ком, и он с трудом проглотил слюну. Последние несколько месяцев, он так редко слышал смех своей малышки!

Должно быть, он пошевелился. Что-то заставило Элени и Софи поднять глаза. Элени тут же поднялась, подбежала к нему и обняла его ноги.

—Papa!

Он нагнулся, поднял ее на руки и кружил в объятиях до тех пор, пока она не завизжала от радости. Потом прижал девочку к себе. И через плечо Элени взглянул в глаза Софи. Софи перестала смеяться, и он увидел, что ее охватило волнение.

Ему стало жарко — она его понимает. Это столько обещало! Но и грозило тем, что он потеряет выдержку...

—Иди сюда, — сказал он, резко отворачиваясь. — Кое-кто хочет тебя видеть.

Стоя на ступеньках у парадного входа, Костас смотрел, как машина врача едет прочь по подъездной аллее. Его лицо освещали теплые лучи солнца, морской ветерок легко касался воротника рубашки. Он замечал лишь это, и все...

Кроме этого, он ничего не чувствовал. Ни волнения, ни горячей надежды, которую испытывал вчера.

Или он лгал самому себе? Делал вид, что ничего не чувствует, чтобы избежать страха? Страха, что результат теста окажется отрицательным.

—Костас? — тихо и неуверенно, произнесла Софи.

Он понял, что никогда не слышал, чтобы она произносила его имя. И ему понравилось, как оно звучит.

—Костас, все ли в порядке?

Голос Софи теперь раздавался ближе, она подошла к нему и дотронулась до его рукава. От ее прикосновения у него закипела кровь. Он сжал кулаки, чтобы инстинктивно не накрыть ее руку своей.

Он повернулся и увидел, что Софи смотрит на него. Лучи солнца падали ей на лицо, освещая классически прекрасные черты. Ее глаза с золотыми крапинками глядели на него так искренне и с таким сочувствием, что ему показалось, будто она его ласкает.

Как он мог, даже на мгновение, подумать, что она выглядит как зеркальное отражение Фотини?!

Фотини была такой энергичной, страстной, но в ней почти не было великодушия. Между ней и Костасом никогда не возникало той связи, которая возникла между ним и Софи, благодаря этому искреннему взгляду.

Нет! Софи его не понимала. Разве ей под силу это? Он сам едва понимал собственные чувства. Связи не было.

Он отогнал желание утешиться в объятиях Софи.

—Да, все хорошо, — сказал Костас.

Он шагнул назад, почувствовал, что она опустила руку, и понял, что так лучше.

— Врач сказал, что он постарается как можно скорее позвонить и сообщить результаты, — сказала она. — Долго ждать не придется.

Что он будет делать, если новости окажутся плохими? Если пересадка невозможна? Как он сможет оказаться лицом к лицу с Элени?

Внезапно Костас решил, что ему нужно найти себе какое-нибудь занятие на ближайшие несколько чесов. Если он будет здесь ожидать новостей, это доведет его до безумия.

—Скоро Элени должны подать ленч. Потом она будет отдыхать. Ты хотела бы осмотреть достопримечательности? Или слишком устала после поездки?

Он внимательно смотрел на Софи, ожидая ее ответа.

Ему очень хотелось провести время в обществе этой девушки. Что-то влекло его к ней. И это было не только плотское влечение...

Возможно, если он познакомится с Софи получше, то сможет понять, что это такое — неясное нечто, отличающее эту девушку от других женщин, с которыми он был знаком раньше.

—Спасибо, — сказала она, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Мне бы этого хотелось. Если у тебя есть время.

—Конечно. — Сегодня утром Костас уже поработал несколько часов. Если он отдохнет после полудня, это пойдет ему только на пользу. — Мне доставит удовольствие...

Спустя час, когда Элени заснула, он вышел из дома.

Он просто повезет Софи осматривать достопримечательности, сказал он себе. Обычная экскурсия, без осложнений. Но он предвкушал эту поездку, вспоминая добрый взгляд Софи. Вспоминая, какой соблазн вызывало у него ее тело, когда она стояла рядом...

Надев солнцезащитные очки, он повернул к гаражам. Странно, что Йоргос не подъехал на лимузине к парадной двери, как ему было приказано.

Еще издали услышав голос Софи, Костас машинально зашагал быстрее. Конечно, она была там и увлеченно разговаривала с его шофером. Они рассматривали карту, разложенную на капоте лимузина. Йоргос водил пальцем по карте, показывая какой-то маршрут и придвинувшись к стоящей рядом женщине ближе, чем это было необходимо.

Но Софи не возражала. Она смеялась, перебрасывая через плечо волосы жестом, благодаря которому, явно хотела привлечь внимание шофера.

Со стороны сцена выглядела так, будто в тени гаража стояла Фотини и флиртовала с шофером. Эта улыбка сирены, то, как соблазнительно она наклонила голову, серебристый смех... В этот миг обе женщины были так похожи!

После их брака Фотини никогда не заходила дальше флирта, когда общалась с мужчинами... уж Костас об этом позаботился! Но, поддавшись настроению, она всегда находила какое-то порочное удовольствие в том, чтобы рисоваться перед другими. Она дразнила Костаса, показывая, что делит с кем угодно — но не с ним! — эмоциональную близость.

—Ты готова ехать?

Услышав его голос, Йоргос подпрыгнул — явное доказательство того, что он чувствовал себя виноватым, — и сделал несколько шагов в сторону от Софи.

Софи повернулась, неуверенно улыбаясь. Она выглядела так, будто была ему рада. Но она его не обманула.

—Я думаю, что сегодня мы поедем не на лимузине. — Он указал на одну из других машин. — Мы поедем на «ягуаре». Тебе незачем нас везти, — бросил он через плечо Йоргосу.

Спустя несколько минут они ехали по дороге вдоль побережья. Костас рассказывал ей о местных достопримечательностях. Это должно было отвлечь его от неблагоразумного разочарования, которое овладело им, когда он увидел, как приятно Софи проводит время с Йоргосом.

А почему, собственно, он так задет этим? Наверное, для нее было второй натурой — как и для Фотини — искать мужского внимания. Разве частный детектив не сообщил ему, что Софи пользуется популярностью у противоположного пола?

Поскольку Костас уже знал об этом, ему легче сопротивляться искушению, которое вызывала у него Софи. Тем более, что он не делился своими женщинами!

Но Софи вызывала у него сильное желание. И это приводило его в ярость.

—Ты не против поехать со мной? — спросил Костас. — Мне следовало спросить, не предпочитаешь ли ты лимузин с водителем...

—Нет, все прекрасно. Это красивая машина. — Софи провела рукой по сиденью, ей никогда еще не доводилось трогать такую мягкую кожу.

—Я доволен, что она тебе нравится. Некоторые женщины предпочитают не оставаться наедине с мужчиной, который не является ни близким другом, ни членом семьи.

Софи нахмурилась, услышав его резкий тон. Он показывал ей местные виды, против чего тут можно было возражать?

—В Австралии никто ничего бы даже не подумал...

—У нас по-прежнему сильна традиция, согласно которой, мы защищаем наших женщин.

— В Австралии мы независимы. Женщины сами о себе заботятся.

—Ты никогда не чувствовала, что тебе нужна защита? Даже от нежелательного мужского внимания?

Откуда этот внезапный интерес? Костас же не думал становиться ее опекуном, не так ли?

—Когда вокруг много друзей, я чувствую себя в безопасности.

—Значит, у тебя много друзей-мужчин? Разве это не осложняет твою жизнь?

Софи нахмурилась.

—Вовсе нет. Общаться только с одним парнем...

Единственный бой-френд, с которым у нее были серьезные отношения, разочаровал ее. И после этого опыта Софи не спешила заводить роман.

Взглянув на Костаса, Софи заметила, что он помрачнел.

Он явно не одобрял ее поведение.

Еще совсем недавно Софи казалось, что они с Костасом начинают понимать друг друга, а сейчас...

Она пришла в смятение, когда обнаружила, как сильно переживает из-за того, что он с ней не согласен. С какой стати это должно иметь для нее такое большое значение?