«Мрачное впечатление остается от машины, которая выключает сама себя, — вспоминает Кларк. — Поневоле задаешься вопросом, не выносит ли наука сама себе приговор…»


БЕССМЕРТИЕ


Биолог Эрнст Геккель, узнав, что его коллега Иоганн Галле верит в бессмертие души, с возмущением спросил его:

— Как можете вы, астроном, верить в нечто подобное?

Галле ответил:

— Я верю не в мою бессмертность, а в вашу!


НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!


В 1879 году в Парижской академии медицины демонстрировался только что изобретенный фонограф. Из его широкого раструба доносились глухие звуки человеческого голоса. Лица многих присутствовавших выражали явное недоверие, а один из академиков решил, что изобретатель нанял чревовещателя. С громким возгласом: «Металлическая пластинка не может воспроизводить человеческий голос!» — академик устремился к демонстратору и схватил его за горло. Увы, разоблачение не состоялось: звуки издавал все-таки фонограф.


ВСЕГО-НАВСЕГО ПРОФЕССОР…


Нильс Бор был не только великим физиком, но и отличным спортсменом. Однажды, возвращаясь со своими коллегами поздно вечером из кино, он проходил мимо банка. Фасад этого здания был выложен из крупных бетонных блоков, зазоры между которыми могли служить отличной опорой для опытного альпиниста. Один из молодых людей, спутников пятидесятилетнего профессора, желая показать свое мастерство, вскарабкался по этим выступам до второго этажа. Бор принял вызов и медленно начал лезть вверх.

Два копенгагенских полицейских потянулись к револьверам и поспешили к зданию банка. Им уже мерещилось ограбление: иначе зачем бы человек ночью стал карабкаться к окнам банка по отвесной стене. Мнимый грабитель был уже где-то около второго этажа, когда один из полицейских замедлил шаг и облегченно произнес: «О! Да это всего-навсего профессор Бор».


ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ФИЗИКА ЗАКОНЧЕНА…


Академик Иоффе в книге «Встречи с физиками» приводит интересный случай из жизни известного физика Макса Планка. После окончания Мюнхенского университета Планк направился к профессору Джолли и сообщил ему о своем решении посвятить себя теоретической физике.

— Молодой человек, — сказал Джолли, — зачем вы хотите погубить свою будущность? Ведь теоретическая физика закончена. Дифференциальные уравнения сформулированы, методы их решения разработаны. Можно вычислить отдельные частные случаи. Но стоит ли отдавать такому делу свою жизнь?

Через 50 лет немецкое физическое общество присудило Планку золотую медаль имени Эйнштейна.


НЕПОНЯТНО — ОБ ИЗВЕСТНОМ?


Роберт Оппенгеймер в период своего пребывания в Геттингенском университете занимался не только изучением физики, но и увлекался философией, психологией и литературой. Особенно он зачитывался дантовским «Адом» и часто обсуждал со своими коллегами вопрос о том, по чему Данте поместил ищущего истину Вергилия в ад, а не в рай.

Но как-то Поль Дирак отозвал Оппенгеймера сторону и мягко упрекнул его:

— Я слышал, что вы пишете стихи так же хорошо, как и работаете над физикой. Каким образом можете вы совмещать два подобных предмета? Ведь в науке стараются говорить так, чтобы каждому было понятно нечто ранее неизвестное. А в поэзии дело обстоит как раз наоборот.


Я НЕ ВЕРЮ В ЭТО!


Известный математик Давид Гильберт отвергал всякие попытки придать математике практическую необходимость. Сосредоточенный исключительно на самых «высоких материях», он не испытывал ничего, кроме презрения к техникам. Однажды, когда ему было необходимо выступить на ежегодном конгрессе инженеров в Ганновере, его предупредили, что следует в лекции высказаться против идеи о несовместимости науки и техники. Помня об этом предупреждении, он, однако, сказал:

— Приходится слышать разговоры о враждебности между учеными и инженерами. Я не верю в это. Я действительно твердо убежден в том, что это неправда. Ничего подобного и не может быть, потому что ни те, ни другие не имеют ничего общего между собой.


ПЕРВЫЙ ВОЗДУШНЫЙ БОЙ


В 1808 году два темпераментных француза решили провести дуэль в воздухе. Они поднялись на воздушных шарах на довольно большую высоту и принялись палить друг в друга из мушкетов. Ожесточенная перестрелка кончилась тем, что один из воздушных шаров получил пробоину и рухнул на землю. Второй шар благополучно приземлился поблизости, и из него с торжествующей улыбкой шагнул на землю первый в истории воздушный ас.


ТОЧНЫЙ ДИАГНОЗ


Известный художник Самуэль Морзе (тот самый, что изобрел телеграфную азбуку) как-то показал своему приятелю врачу только что написанную им картину «Человек в предсмертной агонии».

— Ну как? — спросил Морзе.

— По-моему, малярия, — ответил эскулап.


ШУТКА ГЕНИЯ


Говорят, что Микеланджело всегда возмущали невежественные суждения критиков, преклонявшихся перед античной скульптурой. Не разбираясь в искусстве и отдавая дань моде, эти критики превозносили все древнее и громили все современное. Микеланджело решил проучить «знатоков».

…Однажды, закладывая фундамент дома, рабочие обнаружили под землей однорукую статую. Находка сразу же собрала любителей древности.

— О! — раздавались восторженные возгласы. — Божественно! Какая гармония! Какое изящество!

— Посмотрите, одна рука ее рассыпалась в прах! Эту скульптуру следует отнести к глубокой древности.

— Разве наши художники способны на такие шедевры! Я мысленно дорисовываю недостающую руку и восхищаюсь!

— Вы правы, — вмешался Микеланджело, — с двумя руками она выглядела лучше.

С этими словами он положил около статуи отломанную руку и рассказал о том, как за несколько дней собственноручно изваял «античную» скульптуру.

— Обманщик! — оскорбились «знатоки». — Но зачем же ты закопал ее в землю?

— Я давно заметил, — отвечал художник, — что все, извлекаемое из-под земли, вызывает самые восторженные отзывы. И… я не ошибся.


* * * *


А теперь мы расскажем вам о двух любопытных случаях из истории техники и в то же время — из истории одной семьи. Эти два случая довольно убедительно свидетельствуют, что —


НЕ РЕДАКТОРЫ И НЕ ЕПИСКОПЫ ОПРЕДЕЛЯЮТ ПУТЬ В ТЕХНИКЕ


I

17 декабря 1903 года Кэтрин Райт получила телеграмму из Китти-Хоук — на восточном побережье Америки: «Сегодня мы совершили три полета на аппарате с двигателем. Рады безмерно, к рождеству думаем быть дома». Кэтрин была в курсе изобретательских дел своих младших братьев. Сразу же оценив важность сообщения, она позвонила редактору местной газеты. «Здравствуйте, с вами говорит Кэтрин Райт», — отрекомендовалась она и прочитала телеграмму.

«Прекрасно, — ответил тот. — Очень рад, что мальчики на рождество будут дома. А что касается полета, то меня на этом не проведете: математически доказано, что человек не может летать».

…В этот день — 17 декабря 1903 года — братья Райт впервые осуществили полет на аэроплане.


II

Каждый год кто-нибудь из епископов объезжал школы американского Запада. Но далеко не всегда во время этих поездок беседы принимали такой оборот, как на этот раз.

— Насколько я понимаю, человечество не может открыть ни одного фундаментального закона природы, поэтому вам следует основной упор в преподавании делать не на науку, а на богословие, — сказал епископ и пристально посмотрел на директора.

— Я думаю иначе, — ответил тот, — Просто наука еще слишком мало знает. Но я убежден, что когда-нибудь она даст человеку возможность летать подобно птице.

— Вы будете вечно гореть в аду за эти слова, — сердито бросил в ответ епископ Мильтон Райт.

Увы, это был отец братьев Райт — будущих пионеров авиации.


ОДНАЖДЫ…


После смерти Александра Македонского один из его бывших военачальников Птолемей захватил Египет и провозгласил себя фараоном. Вскоре Птолемею пришла в голову мысль стяжать лавры ученого. Справедливости ради надо сказать, что этот «фараон» был покровителем наук, и именно при нем Александрия стала превращаться в главный научный центр эллинистического мира. Среди многих ученых в Александрии работал и Евклид, написавший здесь знаменитые «Начала». Свою деятельность на поприще науки новоиспеченный монарх пожелал качать именно с геометрии. Однако очень скоро, будучи не в силах одолеть многочисленные премудрости, он был вынужден обратиться и Евклиду с вопросом:

— Нельзя ли постигнуть тайны этой науки как-нибудь попроще?

Ответ Евклида, согласно преданию, гласил:

— В геометрии нет царского пути.


«ЗА ТО, ЧТО ЗНАЮ…»


Как-то Генри Форд обратился к известному электротехнику фирмы «Дженерал электрик» Штейнмецу с просьбой о помощи: новый мощный генератор, установленный на одном из заводов Форда, плохо работал. Приехав на завод. Штейнмец отказался от всякой помощи, попросил только записную книжку, карандаш и легкую походную кровать. Два дня и две ночи слушал он работу генератора, делал расчеты. Затем Штейнмец попросил лестницу, рулетку и мел, произвел аккуратные измерения и мелом нанес метки на корпусе генератора. Скептически настроенным зрителям он велел вскрыть генератор и изъять шестнадцать витков из индукционной катушки. После этого генератор начал работать безукоризненно. Вскоре Форд получил от «Дженерал электрик» счет на 10 тыс. долларов, подписанный Штейнмецем. Форд возвратил счет, почтительно прося конкретизировать его. Штейнмец ответил:

«За то, что нанес метки мелом на корпусе генератора — 1 доллар.

За то, что знаю, где нанести метки — 9999 долларов.

Итого — 10000 долларов».


ПРЕВРАТНОСТИ СОАВТОРСТВА


В математическом мире о творческом содружестве Харди и Литтлвуда — двух английских математиков, сложилось довольно прочное мнение. Считалось, что в этом коллективе Харди — более одаренный, а Литтлвуд — более работоспособный. В этой связи рассказывают любопытную историю, приключившуюся с Литтлвудом во время его поездки в Германию. Геттингенский математик Эдмунд Ландау, которому представился Литтлвуд, с присущей ему непосредственностью воскликнул:

— Так вы, оказывается, действительно существуете! А я думал, что Литтлвуд — это псевдоним, которым Харди подписывает статьи, почитаемые им недостаточно серьезными для себя.


«ЛИТТЛВУД СКАЗАЛ…»


«Кто-то сказал, что каждое положительное целое число было одним из его личных друзей», — писал об индийском математике Раманужане английский математик Харди. Его друг и соавтор Литтлвуд, прочитав в гранках эту фразу не удержался:

«Интересно, кто это сказал? Я бы хотел, чтобы это был я!»

Через некоторое время в только что вышедшей книга он с изумлением прочел: «Литтлвуд сказал, что каждое положительное целое число…»


«НЕТ КУРЕНИЯ — НЕТ ШТЕЙНМЕЦА»


Многие искренне верили, что знаменитый концерн «Дженерал электрик компани» в 1892 году приобрел небольшую нью-йоркскую электротехническую фирму Эйснемейера только из желания заполучить права на одного из ее сотрудников — 27-летнего эмигранта из Германии Чарльза Штейнмеца.

Это мнение, быть может, и преувеличено, однако верно то, что «Дженерал электрик» очень дорожила этим человеком, одним из самых крупных специалистов в области переменного тока.

Когда концерн выстроил новые здания для лабораторий, администрация запретила курить в рабочих помещениях. Придя утром на работу, Штейнмец обнаружил в своем кабинете аккуратную табличку: «Не курить». Он молча сел за чертежный стол, и через несколько минут рядом с табличкой появилась другая: «Нет курения — нет Штейнмеца».


В ТИСКАХ СВЕРХСЕКРЕТНОСТИ


Шпиономания и сверхсекретность доставили немало неприятностей физикам, работавшим над американской атомной бомбой. И они не упускали случая посмеяться над усердием контрразведчиков. Энрико Ферми, например, без тени улыбки утверждал, будто получил однажды пакет с надписью: «Сверхсекретно. Сжечь до прочтения». Он же рассказывал о якобы подслушанном разговоре охранников: «Напрасно доверили все это дело ученым. Если бы генерал Гровс был единственным, кто знает, что мы делаем атомную бомбу, нам было бы гораздо спокойнее».


«Я ГОРЖУСЬ ТЕМ, ЧТО ПРИНАДЛЕЖУ К НАЦИИ СЛИШКОМ МАЛЕНЬКОЙ…»


По мнению большинства людей, лично знавших крупнейшего голландского физика Г. Лоренца, доброжелательность и справедливость были основными чертами его характера. И этих качеств он не утрачивал никогда. В годы первой мировой войны, в самый разгар националистического угара, охватившего страны Европы, Лоренц имел мужество заявить: «Я горжусь, что принадлежу к нации слишком маленькой, для того чтобы совершать большие глупости».


В ЛЕС ЗА ОТКРЫТИЕМ


— Я ходил за грибами, росшими знакомыми группами в определенных местах леса, — рассказывал знаменитый географ Семенов-Тян-Шанский. — Однажды, возвращаясь с такой прогулки, я набрел на мысль, что ведь и характерные физико-географические элементы России распределяются в известном закономерном порядке. Вернувшись домой, несмотря на усталость, я тотчас же схематически набросал на карте это распределение, Оно-то и легло в основу выпущенного в 1815 году труда «Типы местностей».


ЗАКОНОМЕРНОЕ ЯВЛЕНИЕ


Немецкий биолог XIX века Эрнст Геккель на одном из приемов оказался соседом по столу со священником. Когда тот вынул сигару, Геккель предложил ему зажженную спичку. Но она почему-то потухла, как только оказалась в руках священника.

— Смотрите, свет науки погас, — решил съязвить служитель культа.

— Ничего удивительного — спокойно ответил Геккель. — В руках церкви это происходит не впервые.


ОТ ПРАЗДНОСТИ — К ОТКРЫТИЯМ И СЛАВЕ


Однажды к голландскому математику Бекману, читавшему объявление на улице своего родного города Бреды, подошел молодой офицер и попросил перевести текст афиши на латинский язык. Объявление, как оказалось, содержало условие трудной математической задачи.

Переведя текст, голландский математик потребовал, чтобы в качестве вознаграждения за услугу незнакомец решил задачу. К величайшему изумлению Бекмана, юноша принес решение уже на следующее утро. Это был будущий знаменитый автор метода прямоугольных координат Рене Декарт, полк которого в ту пору стоял в Бредах. Знакомство с Бекманом вывело двадцатидвухлетнего Рене из праздного, ничем не занятого досуга. «Я засыпал, вы пробудили меня», — признался впоследствии Декарт своему старшему коллеге.


ПРОПОВЕДИ… ПО ГЕОМЕТРИИ


В 1626 году французский ученый монах Мерсенн издал специальное пособие для священников, в котором рекомендовал избирать в качестве темы для проповедей теоремы Эвклида, Архимеда или учение о параллаксах и центре тяжести. Однако хитрый монах заботился не о популяризации научных знаний с церковной кафедры, а об извлечении из новых открытий аргументов в защиту веры. По мысли Мерсенна, невежество богословов в вопросах науки подрывает влияние церкви.


«ПЕРЕМЕННЫЙ ТОК — ЭТО ВЗДОР!»


Какой ток использовать для передачи электрической энергии на дальнее расстояние — переменный или постоянный? Этот вопрос интересует современного инженера-энергетика. Но он волновал и пионеров электрификации. Наиболее стойким сторонником постоянного тока в свое время был американский ученый Эдисон.

Однажды в 1889 году его пригласили познакомиться с двигателем переменного тока, только что построенным Доливо-Добровольским. Эдисон отказался, заявив:

— Нет, нет, переменный ток — это вздор, не имеющий будущего. Я не только не хочу осматривать двигатель переменного тока, но и знать о нем.


ЖИЗНЬ ЗА АСТРОЛОГИЮ


Итальянский математик Кардано, автор формулы для корней кубического уравнения, был также и астрологом, По роду службы ему приходилось составлять гороскопы. Однажды Кардано составил гороскоп и себе, причем звезды показали, что умрет он 75 лет от роду в 1576 году. Однако много лет спустя, когда наступил предсказанный год и день, Кардано был еще бодрым и здоровым. Тогда он в тот же день покончил жизнь самоубийством, отдав, как говорили, жизнь за астрологию.


СОЧУВСТВИЕ ЭКЗАМЕНАТОРА


Известный советский физик Яков Ильич Френкель в молодости преподавал в Таврическом университете, созданном сразу после победы Октября. Однажды Френкель принимал экзамены у группы студентов. Дело было в 1920 году в Симферополе, когда в городе хозяйничали белые. Один из студентов, провалившись на экзамене, сослался в оправдание на произведенный у него обыск, который мог на днях повториться.

— Желаю вам, — сказал Френкель студенту, — чтобы белые нашли по интересующим их вопросам столько же, сколько по интересующему меня вопросу нашел у вас я.


СО ЗНАНИЕМ ПСИХОЛОГИИ


Советский исследователь К. Мегрелидзе во время работы над большой рукописью о мышлении и психологи и человека жил в комнате с тремя окнами на первом этаже. Подоконники с наружной стороны были снабжены железной обшивкой, и многие прохожие, особенно дети, так и старались постучать чем-нибудь по каждой из них. Раздосадованный ученый решил снять обшивку. Однако это оказалось непростым делом, и он осуществил свое намерение только на среднем окне. Тем не менее стук под окнами прекратился. Удаление среднего звена нарушило ритмику тройного удара, и никому не захотелось больше стучать.


СТАРЫЕ ВОПРОСЫ?


Однажды Роберта Оппенгеймера попросили рассказать об Эйнштейне. Подумав, Оппенгеймер сказал:

«Это случилось, когда мы вместе работали преподавателями Принстонского университета. Накануне экзамена я спросил Эйнштейна, будут ли его вопросы трудными.

— Никоим образом, — возразил Эйнштейн. — Я буду задавать точно такие же вопросы, как и в прошлом году.

— Но если так, то вы услышите точно те же ответы.

— Ошибаетесь, коллега, — улыбаясь, ответил Эйнштейн. — Прошел год. Правильные ответы на те же вопросы должны быть совершенно другими. Ибо за этот год наша наука сделала огромные успехи!»


СУД НАД ФЛОГИСТОНОМ


Его организовал и пышно обставил французский химик Лавуазье после того, как твердо убедился, что таинственного «начала горючести» попросту не существует. Роль жрицы в этом театрализованном судилище исполняла жена ученого. Под звуки траурного реквиема при большом стечении публики бедный Флогистон был в конце концов сожжен по обвинению Кислорода.


ИЩИТЕ СХОДСТВО


Когда в конце XIX века в Париже открылась Всемирная выставка, поэт Максимилиан Волошин, большой любитель всяких шуток и «розыгрышей», распустил слух, будто в Эйфелевой башне, поразившей тогда весь мир своей высотой и изяществом конструкции, нет ничего нового. Она якобы построена… по чертежам одного древнего арабского ученого.

Версия, конечно, ложная, несправедливая. Но она заставила многих смотреть на контуры и ажурные переплетения башни более острым взором.

И что же — сходство нашлось! Конструкция оказалась удивительно похожей на большую берцовую кость человека.


ЧЕСНОЧНАЯ АНОМАЛИЯ


Странное поведение стрелки компаса в районе Курска заставило специалистов искать объяснение необычному явлению. Профессор Лебединский представил доклад, где утверждал: причина отклонения стрелки — безусловно, железо, содержащееся в… чесноке, который обильно растет в этих местах.


ВСПЫШКА ЮМОРА ВМЕСТО ВСПЫШКИ МАГНИЯ


Однажды американский физик Роберт Вуд решил сфотографировать мост, чтобы испытать изобретенную им фотокамеру «рыбий глаз». Но он не учел зевак, обступивших его плотным кольцом и загородивших объект съемки. Никакие уговоры и угрозы отчаявшегося фотографа не производили на толпу ни малейшего впечатления. И тогда Вуда осенило… Он сходил домой за свечой и спичками, молча установил камеру, завел затвор. Потом поставил на аппарат свечу, зажег ее и, ни слова не говоря, бегом бросился за угол дома.

Толпа моментально разбежалась.

Через несколько минут Вуд спокойно подошел к аппарату, погасил свечу и, забрав аппарат, отправился проявлять пластинку.


ПРЕВРАТНОСТИ СОАВТОРСТВА


В математическом мире о творческом содружестве Харди и Литтлвуда, двух английских математиков, сложилось довольно прочное мнение. Считалось, что в этом коллективе Харди более одаренный, а Литтлвуд — более работоспособный. В этой связи рассказывают любопытную историю, приключившуюся с Литтлвудом во время его поездки в Германию. Геттингенский математик Эдмунд Ландау, которому представился Литтлвуд, с присущей ему непосредственностью воскликнул: «Так вы, оказывается, действительно существуете! А я думал, Литтлвуд — это псевдоним, выбранный Харди для статей, которые он считает недостаточно серьезными для себя».


«ДЕЙСТВУЕТ, ДАЖЕ ЕСЛИ НЕ ВЕРИШЬ»


«Неужели вы верите, что подкова действительно приносит счастье?» — удивился кто-то из знакомых, увидев подкову, прибитую над дверью дома Нильса Бора.

«Да ну что вы, конечно, не верю, — ответил великий физик. — Но я заметил, что подкова приносит счастье даже тогда, когда в нее не веришь».


СОПРОМАТ И МИНИСТРЫ


В открытые окна королевского дворца заглядывают ветки цветущих роз. Откинувшись на шелковую обивку кресла, король французов Генрих IV ведет неторопливую беседу с испанским послом.

— Ваше величество, довольны своими министрами? — учтиво спросил дипломат.

Король улыбнулся.

— Каждый из них создан для своего дела. Министр иностранных дел — такой же дипломат, как и вы, — ни в каких обстоятельствах не скажет «нет»; министр финансов в первую очередь будет думать о казне, а премьер — это воплощение здравого смысла. Впрочем, вы можете в этом убедиться.

Король приказал вызвать министра иностранных дел Вильруа. И когда тот с изящным поклоном остановился у своего повелителя, король рассеянно разглядывал потолок, соображая, какой бы задать вопрос. Затем с деланной озабоченностью указал перстом на потолок.

— Вы видите эту балку? Она вот-вот обрушится…

Вильруа, даже не поглядев, сразу же ответил:

— Да, да! Вы правы. Я немедленно напишу главному строителю, чтобы он ее укрепил.

Король отпустил Вильруа и велел позвать интенданта финансов Жаннена и повторил ему ту же фразу.

— Гм… Надо будет посмотреть, в чем там дело, составить смету и выделить для этого средства из казны. Если ваше величество утвердит ассигнования, то можно будет уже в начале будущего 1599 года приступить к ремонту.

Жаннен был отпущен, и вызван премьер Сюлли.

Выслушав вопрос о балке, Сюлли несколько раз прошелся по залу, внимательно разглядывая балку, а затем, недоуменно разведя руками, ответил:

— Да что вы, государь! Эта балка не только нас с вами, но и наших детей переживет!


ПЕРВОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ ЭДИСОНА


Эдисон так рассказывал о своем первом изобретении:

«Однажды, когда я был еще мальчишкой, я прочитал в газетах, что один ограбленный богач банкир решил во что бы то ни стало найти средство защиты своих богатств от дальнейших посягательств. Через несколько минут я уже стоял перед банкиром.

„Сударь, — сказал я, — я только что изобрел аппарат, который в самый короткий срок предаст в ваши руки всякого, кто попытается подойти к вашим сейфам“. — „И сколько вы желаете получить за ваше изобретение?“ — спросил банкир. „Руку вашей единственной дочери!“ — воскликнул я смело и решительно. „Ну, это невозможно, но я предлагаю вам 10 тысяч долларов, когда вы докажете мне действительную пользу от этого изобретения“. Я согласился. Два дня спустя я навестил банкира и застал его лежащим в постели.

„Сударь, — сказал я, — вчера вечером вы захотели открыть ваш сейф. Но как только вы дотронулись до замка, вас поразил электрический удар, сравнительно слабый, но тем не менее повергший вас на пол. Это и есть мое изобретение. Кто дотронется после закрытия кассы до сейфа, будет поражен током и будет лежать без чувств столько, сколько вы пожелаете“».


ДОРОГА В «БЕССМЕРТИЕ»


Некогда Флорентийская академия дель Чименто пользовалась громкой славой в Европе. Здесь хранились рукописи и инструменты великого Галилея, здесь его знаменитый ученик Торичелли постигал законы воздушного давления и изобрел ртутный барометр. Но впоследствии работа в академии замерла на целое столетие.

— Каково у вас наклонение магнитной стрелки? — спросил как-то французский ученый Гей-Люссак у директора академического музея.

— Не могу вам сказать, — простодушно отвечал ученый муж. — У нас есть нужные инструменты, но они не употребляются: мы боимся испортить их лак и полировку.

Этим ответом он прославился на всю Европу.


СЕКРЕТ УСПЕХА ВИЛЬБУРА РАЙТА


Один из изобретателей аэроплана, Вильбур Райт, был крайне сдержанным и молчаливым человеком. «Единственная говорливая птица — попугай, — объяснял Райт свою молчаливость, — но она, как известно, летает невысоко».


КОЩУНСТВЕННАЯ МЕРА ВЕСА


В годы второй мировой войны, когда медь в США стала остродефицитной, кто-то предложил воспользоваться государственными запасами серебра для изготовления обмоток гигантского циклотрона, спроектированного в ходе работ над атомной бомбой. Немедленно в казначейство для переговоров откомандировали полковника. Помощник министра финансов довольно спокойно отнесся к требованию выдать для нужд армии на полмиллиона долларов серебра. Но когда проситель произнес «пятнадцать тысяч тонн серебра», чиновник был шокирован. «Молодой человек, торжественно — произнес он, — когда мы говорим о серебре, мы пользуемся термином „унция“».


НУ, НЕ СТРАШНО


На одной из лекций профессор Леман рассказывал о солнечной энергии и между прочим о том, что, по новейшим данным, сила солнечных лучей чуть-чуть слабеет и что примерно через восемьдесят миллионов лет это станет ощущаться человеком.

— Через сколько лет, профессор? — раздался робкий голос одного студента.

— Через восемьдесят миллионов лет, — повторил ученый.

— Слава богу! А мне послышалось — через восемь миллионов.


ЭДИСОН И СОТРУДНИКИ


• На протяжении всей своей долгой и деятельной жизни Эдисон оставался образцом работоспособности и трудолюбия. Его требования к поступавшим на службу людям были тоже очень высоки. Однажды, когда его спросили о причине увольнения одного из его сотрудников, изобретатель ответил: «О, он так медлителен, что ему нужно полчаса, чтобы выбраться из поля зрения микроскопа».


• Как-то раз к Эдисону в поисках места обратился один человек, который, по его уверениям, жестоко страдал от бессонницы. Эдисон понял: это настоящая находка. «Я поручил ему работать у ртутного насоса день и ночь. Через 60 часов я оставил его на полчаса, и когда вернулся, насос был сломан вдребезги, а сам он крепко спал на обломках».


ОДНАЖДЫ…


• Изобретение фонографа вызвало настоящую сенсацию вокруг имени Эдисона. В Менло-Парк, где находились его лаборатории, помчались экстренные поезда. Тысячи посетителей стремились убедиться в чудесной способности аппарата воспроизводить человеческий голос.

Многие из них относились к рассказам с недоверием и полагали, что их вводят в заблуждение. В числе этих скептиков был некий Джон Винцент, епископ церкви методистов и основатель религиозной секты. Подойдя к аппарату, он начал громко и с молниеносной быстротой выкрикивать в рупор бесконечный ряд библейских имен. Прибор в точности повторил все сказанное. И тогда епископ во всеуслышание заявил, что это не обман, ибо во всей стране нет человека, способного повторить эти имена с такой же быстротой.


• Однажды представитель церковного строительного комитета спросил Эдисона, нужно ли ставить громоотвод на строящийся божий храм. «Непременно. Провидение иной раз бывает очень рассеянным», — ответил изобретатель.


«НЕ УДОСТОИТЬ ОТВЕТОМ…»


Император Петр I читал вслух заинтересовавшее его письмо немецкого барона Фон Штофа. На дворе стоял лютый мороз, у пламени камина грел руки генерал-фельдмаршал Александр Данилович Меншиков. Иногда легким свистом он выражал свое удивление.

— «…Ваше императорское величество изволит милостиво рассудить, как то чинитца… — с нарастающим вниманием читал Петр —…Симпатический порох состоит в том, можно немного сего… пороха взять и смешать с другим стрелятельным порохом: или б как-нибудь вложить в неприятельский магазин, от туды уехать, и так оставить. И когда потребно оной магазин подорвати, то запалить немного того симпатического пороху: и толь бы далеко от того магазина ни был, то оной тотчас взорвет, коль скоро другой симпатический порох зажжен будет. Сим можно великия тайныя дела учинить…»

— Мин херц, — восторженно спросил Меншиков, — что же надобно сему барону за сии великие тайны?

— Э-э-э… Сущие безделицы: уплатить ему в Гамбурге двадцать тысяч червонных, возвести в чин генерал-лейтенанта нашей царской службы да дать паспорт российский! Дадим? — Петр, сощурившись, поглядел на своего фаворита.

— Двадцать тысяч!!! Прохиндею? Уплати — ищи свищи!

Петр расхохотался:

— Царскую казну жалеешь? А коль упустим тайны великие. Барона ведь турки заманивают: пишет, что ими ему «великая сумма обещана»…

— Петр Алексеевич! Шарлатан! Великий шарлатан!

— Ну, коли так, то ты ему и отвечай!

Меншиков обиделся:

— Пошто, государь, мне этим делом мараться? Гоже ли генерал-фельдмаршалу с прохвостом в переписку вступать?

— Мне, что ли, ему ответить?

— А вашему императорскому величеству в самый раз не удостоить ответом прохиндея…

— Быть по сему!

Меншиков хотел бросить пакет в камин, но Петр схватил его за руку:

— Э-э! Куда? Ишь какой! Передай в Кунсткамеру, вдруг кому симпатический порох потребуется…


«ПОЧТИ ТАК ЖЕ ДАВНО…»


На склоне лет знаменитый Эдисон увлекался вегетарианством. Однажды, принимая у себя Рудольфа Дизеля, он затеял разговор на эту тему и с горячностью доказывал, что древние вели естественный образ жизни и не были знакомы с разрушительным действием алкоголя.

«Что вы, что вы, — возразил Дизель. — История и антропология утверждают, что человек начал употреблять алкоголь почти так же давно, как хлеб».

Не желая быстро сдаваться, Эдисон поинтересовался: «А почему вы сказали: почти так же давно?»

«О, только потому, что процесс брожения зерна требует некоторого времени», — ответил Дизель.


«НЕ ТОЛЬКО АРТИЛЛЕРИЕЙ…»


Лет девяносто назад начальник Морской академии США в городе Аннаполисе сказал как-то одному из курсантов: «Если вы будете уделять поменьше внимания всем этим естественным наукам, а побольше артиллерийскому делу, то, может быть, когда-нибудь вы окажетесь полезным вашем родине».

Как удивился бы этот начальник, если бы ему сказали тогда, что вызвавший его неудовольствие студент со временем принесет славу Америке именно потому, что предпочитал естественные науки артиллерии. Этим студентом был Альберт Майкельсон — первый американский ученый, удостоенный Нобелевской премии за измерение скорости света.


НЕУДАВШИЙСЯ ГЕНЕРАЛ-МАЙОР


Другой студент, провалившись на экзамене по химии, был выгнан из другой американской военной академии. «Знай я, что элемент кремний в обычном своем состоянии вовсе не газ, — вспоминал он позднее, — то, может быть, я стал бы не художником, а генерал-майором». Этим неудавшимся генералом оказался Джеймс Уистлер — один из самых прославленных художников Америки.


АКТЕР-КУЗНЕЦ


Искусство Роберта Кокса — одного из первых актеров Англии XVII века — было столь велико, что однажды после представления в одном городке, где он играл роль кузнеца, к нему подошел настоящий кузнец и предложил поступить к нему на работу.

«Вы будете лучшим кузнецом Англии!» — сказал он ему.


«СЛАВНО Я ПОЙМАЛ ИХ!»


Последние годы жизни знаменитый железнодорожный деятель Джордж Стефенсон посвятил садоводству. В своих оранжереях он выращивал ананасы, дыни, виноград. Но истинной привязанностью престарелого изобретателя были огурцы. Стефенсон мечтал вырастить не только огромный, но совершенно прямой огурец. Однако природа неизменно брала свое, рано или поздно наступал момент, когда огурец изгибался в дугу, несмотря на замысловатые удобрения и температурные режимы. И все-таки, почти отчаявшись, Стефенсон добился успеха, когда поместил завязавшиеся плоды в стеклянные трубки.

— Славно же я, наконец, поймал их! — приговаривал он, демонстрируя соседям прямые как стрелы огурчики.


«ТОЛЬКО ПРОЕЗЖАЙТЕ СКОРЕЕ, ГОСПОДИН ДЬЯВОЛ!»


Дорога, на которую впервые вывел свой паровой экипаж английский изобретатель Тревитик, оказалась не очень-то удобной для испытаний. Ее часто перегораживали шлагбаумы, возле которых приходилось останавливаться и платить пошлину. А паровую повозку Тревитика, разогнав, не так-то легко было остановить. К одному из шлагбаумов он мчался так быстро, что сторож с трудом успел убрать преграду.

— Сколько нужно заплатить? — прокричал Тревитик, с трудом умеряя бег машины.

— Ничего, ничего не нужно, господин дьявол! Только проезжайте скорее! — пробормотал перепуганный насмерть страж.


«ЧЕМОДАННЫХ ДЕЛ МАСТЕР»


Знаменитый химик Менделеев в минуты отдыха любил клеить изящные рамки, книжные переплеты, чемоданы. Принадлежности для этих работ он всегда покупал сам в одном магазине на Апраксином рынке. Однажды какой-то покупатель, внимание которого привлекла величественная наружность Менделеева, тихонько спросил у купца: «Кто это?»

«А это, — важно отвечал тот, — известный, знаменитый чемоданных дел мастер».


«ВОТ КАК Я СЕГОДНЯ В ДУХЕ»


Многие находили характер Менделеева тяжелым. Он легко раздражался и кричал, но так же быстро и успокаивался. Как-то раз в начале своей службы в Главной палате мер и весов он пришел на работу раньше обычного, везде побывал и везде накричал. Потом пришел в свой кабинет, сел в кресло и сказал перепуганному сослуживцу, случайно оказавшемуся в кабинете: «Вот как я сегодня в духе».


«ЛЮБОЙ ЦВЕТ НА ВЫБОР…»


В 1909 году автомобильный король Генри Форд начал массовое производство своей знаменитой модели «Т».

— В каких цветах появится новая легковая машина? — спросил репортер.

— В любом цвете, — ответил Форд, — при условии, что покупатель выберет черный…


«ПОЙДИТЕ И ПОПРОБУЙТЕ ДОГОВОРИТЬСЯ!»


В годы первой мировой войны Эдисону предложили провести несколько разработок, связанных с военной техникой. И великий изобретатель показал, что в организации научных исследований тоже можно сделать изобретения, хотя и не совсем обычные.

Одному из своих сотрудников он поручил найти новый сорт топлива для торпед. Когда тот принес на его рассмотрение три возможных решения, Эдисон тремя фразами забраковал их: «Сорт А можно достать только в Германии. Сорт Б испытан и отвергнут из-за взрывоопасности. Сорт В на основе древесного спирта не годится, ибо матросы немедленно выпивают такие составы».

Спустя две недели сотрудник принес еще одно решение. На этот раз Эдисон не дал ему никакой оценки. «Молодой человек! — сказал он. — Когда я, как в данном случае, не разбираюсь в проблеме, я поручаю двум специалистам работать над ней независимо друг от друга. Если потом они договорятся между собой, то может быть все в порядке. Если нет, я приглашаю третьего специалиста. Так вот, пройдите в комнату номер такой-то и попробуйте договориться с парнишкой из Колумбийского университета»…


«ДАЖЕ ПОЛЬЗА ЕСТЬ»


Менделеев не любил прописных истин и не раз озадачивал собеседников неожиданными поворотами мысли. «Как это вы не бережете себя от никотина? Ведь вы, как химик, знаете его вред», — спросил кто-то Менделеева.

«Врут все медики, — благодушно ответил Менделеев, — я пропускал дым сквозь вату, насыщенную микробами, и увидел, что он убивает некоторых из них. Вот видите, даже польза есть».


«ЗАВТРА ПРИХОДИТЕ…»


Принимая экзамены, Менделеев обычно не вызывал студентов, а они, приходя экзаменоваться по алфавиту, сами объявляли свои фамилии. Как-то раз один из студентов, представляясь, назвался: «Князь В.».

Менделеев, очень не любивший сословных титулов, сухо ответил ему: «На букву „К“ я экзаменую завтра».


ПРАКТИЧЕСКОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ


Американский автопромышленник Генри Форд старался при случае показать себя филантропом. Однажды в издаваемой им газете «Дирборн индепендент» появился крупный заголовок на всю страницу: «Что мы можем сделать для страдающего человечества?!»

Газета конкурентов откликнулась немедленно: «Ради бога, Генри, добавь в сиденья своих автомобилей еще по одной пружине!»


МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТОВ


Известный математик и философ Даламбер вместе с одним выдающимся профессором права посетил однажды Вольтера. Профессор восхищался универсальностью знаний Вольтера и сказал Даламберу: «Только в вопросах государственного права я считаю его немного слабоватым». — «А я считаю его слабым в математике», — сказал Даламбер.

Ну что же, каждому свое.


ТЕХНИКА ДЛЯ ЛЮДЕЙ, А НЕ ЛЮДИ ДЛЯ ТЕХНИКИ


Во время Бородинского сражения прислуга русских батарей отбивалась от наседавших французов пушечными шомполами — банниками. Генерал Костенецкий — человек гигантского роста и богатырской силы — дрался так яростно, что ломал их как щепки. Позднее он просил Александра I снабдить артиллеристов банниками из железа.

«Железные банники, — ответил царь, — у меня могут быть, но откуда взять Костенецких, чтобы владеть ими?»


НЕ РОЙ ДРУГОМУ ЯМУ…


Эдисон всегда предпочитал конторе лабораторию. Клерки возымели обыкновение, пользуясь этим пристрастием шефа, выкуривать дорогие сигары, лежавшие в коробке на его столе. Однажды, уезжая в отпуск, Эдисон решил проучить своих подчиненных. С большим искусством он изготовил сигары из капустных листьев и оставил их на столе.

Вернувшись и обнаружив, что коробка пуста, он долго хитровато всматривался в лица подчиненных, безуспешно стараясь найти следы разочарования или недоумения. Наконец он не выдержал и спросил слугу, куда девались сигары из коробки.

«Я упаковал их в чемодан, с которым вы ездили в отпуск, сэр!»


«ВОПРОСЫ ЕСТЬ»


Английский физик Дирак всегда требовал точности и корректности выражений. Однажды после лекции он обратился и аудитории: «Вопросы есть?»

С места кто-то робко произнес: «Я не понимаю, как вы получили это уравнение…»

«Это утверждение, а не вопрос, — отрезал Дирак. — Я спрашиваю: „Вопросы есть?“»


ВЫСОКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ УПОДОБЛЮ РЫЧАГУ


Когда слава Галилея распространилась по всей Европе, великому физику нередко приходилось иметь дело со знатными особами, желавшими поговорить со знаменитостью. Как-то один из таких собеседников сказал: «Я не могу понять: почему работник, пользуясь только рычагом, ухитряется поднимать и передвигать мраморные глыбы, которые в несколько раз тяжелее, чем он сам?»

«Что же в этом удивительного? — ответил Галилей. — Разве не приходилось вам сталкиваться с тем, что даже весьма посредственные люди, занимающие высокие положения и посты, могут сделать гораздо больше, чем одаренные, но находящиеся на невысоких должностях?»


КОЕ-ЧТО О РЕЗЕРФОРДЕ


• «Я — простой человек. Это ясно и мне и каждому, — говорил о себе Резерфорд. — Но ведь тогда и наука проста, если я, простой человек, занимаюсь ею с успехом».


• Получая Нобелевскую премию по химии, Резерфорд с усмешкой заметил: «Мне приходилось иметь дело с весьма различной продолжительности трансмутациями, но быстрейшая из всех, какие я встречал, — это моя собственная трансмутация из физика в химика, она произошла в одно мгновение».


• П. Капица дал Резерфорду прозвище «крокодил». Всем любопытствующим он объяснял: «…Это существо внушает нам и ужас и восхищение… Оно никогда не поворачивает головы назад… Оно идет только прямо вперед — как наука, как Резерфорд…» И добавлял: «Отношения с Резерфордом не являются обычными. Никто не может дружить со стихией».


• Резерфорда попросили рассказать о физике на страницах одного из журналов. На это он ответил: «Тенденции современной физики? Я не могу написать об этом статью, тут и разговоров-то всего на две минуты. Все, что я мог бы сказать, сводится к одному — физики-теоретики ходят хвост трубой, а мы, экспериментаторы, время от времени заставляем их сызнова поджимать хвосты».


• В одном из выступлений после создания планетарной теории строения атома Резерфорд говорил: «Каждая наука проходит стадию, когда за недостаточной достоверностью знания ученые вынуждены заменять доказательства и опровержения верой и неверием».


МОЖНО ЛИ ОСВЕЩАТЬСЯ ДЫМОМ


Английский изобретатель Мардок в 1792 году впервые применил светильный газ для освещения своего дома. Когда Мардок захотел получить патент на свое изобретение, его вызвали для объяснения в парламентскую комиссию.

Председатель комиссии спросил:

— Значит, ваша лампа будет гореть без фитиля?

— Конечно, — ответил Мардок.

Смех, разразившийся в зале, был ему ответом.

«До сих пор мы знали, что дым только затемняет, а теперь мы узнали, что он и освещает», — вспоминал позднее об этом эпизоде знаменитый Вальтер Скотт.


БЫЛ ДРУГ, И ВДРУГ…


Английский геолог Седуик предсказывал молодому Дарвину, что тот будет великим ученым. Однако, прочитав книгу Дарвина «О происхождении человека», геолог так рассердился, что свое возмущенное письмо автору закончил так: «Твой бывший друг, а теперь — потомок обезьяны!»


ГЛАВНАЯ ПРИЧИНА ГИБЕЛИ КОРАБЛЕЙ


Знаменитый английский физик лорд Кельвин отдал преподавательской деятельности 53 года, поэтому к его голосу всегда прислушивались при обсуждении учебных программ. Как-то на одном из таких обсуждений была высказана мысль о том, что необходимо возможно раньше специализировать студентов по избранной ими специальности. Кельвин настаивал на необходимости глубже изучать фундаментальные науки, в особенности логику. «Из-за незнания логики погибло больше кораблей, чем из-за незнания навигации», — заявил он.


УКРАШАЮЩАЯ СКРОМНОСТЬ


Лекции Кельвина нередко посещали высокопоставленные особы, и у него со временем выработался небольшой церемониал специально для таких случаев. Перед началом лекции знаменитый ученый обращался к гостям со словами: «Я надеюсь, что моя лекция окажется интересной для вас», после чего приступал к изложению предмета.

И только однажды с гостевой скамьи прозвучал ответ на это обращение: «Мы уверены, дорогой лектор, что так оно и будет, если только мы что-нибудь поймем».


КОЛИ ГОВОРИТЬ ПО ПРАВДЕ


На заре крупной энергетики знаменитая «Компания Ниагарских водопадов» долго не могла сделать выбор: что лучше — переменный или постоянный ток. Наконец она решила посоветоваться с физиком Роуландом. Он рекомендовал остановиться на генераторе переменного тока, и оказался прав. Однако компания, сочтя гонорар слишком высоким, сделала попытку урезать его. Роуланд подал в суд, предприниматели наняли искусного адвоката, и ученый получил блестящую возможность поупражняться в юморе.

«Профессор Роуланд! — гремел адвокат. — Скажите, кого вы считаете величайшим физиком Америки?»

«Поскольку я обещал говорить правду, всю правду и одну только правду, — со вздохом ответил Роуланд, — я не могу скрыть, что величайший физик Америки — это я».


«БРОМ ОТКРЫЛ БАЛАРА»


Балару — весьма посредственному французскому химику — посчастливилось в молодые годы открыть элемент бром. С тех пор он всю жизнь пожинал плоды своего успеха, практически ничем больше не обогатив науку. По этому поводу язвительный германский химик Либих острил: «Балар открыл бром? Нет! Бром открыл Балара».


«НЕ ЗАБОТЬТЕСЬ О НАЛОГАХ…»


Принц Оранский, желая вознаградить горожан Лейдена за услуги, оказанные городом в войне за независимость, предложил им выбор — либо отмена налогов, либо основание университета. Ответ не заставил себя долго ждать: «Не заботьтесь о налогах, давайте университет».


ВАЖНЕЕ НЕЧТО ТРЕТЬЕ…


Фотографии и спектрограммы Марса, опубликованные американским астрономом Ловеллом в 10-х годах XX века возбудили в научных кругах целую полемику. Спорщики пытались выяснить, какое влияние на развитие астрономии оказывает местоположение обсерватории, качество телескопов, фотоаппаратуры.

Ловелл тоже принял участие в этой дискуссии, ограничившись коротким напоминанием: «Фотография — очень важное пособие, но и глаз — превосходное орудие, важнее же всего нечто третье, что помещается где-то позади глаза…»


КОГДА ТЮРЬМА ПОЛЕЗНЕЕ ПАРЛАМЕНТА


Вторая половина XVII века вошла в историю Англии как время повального увлечения естественными науками. Сам король увлекался химическими опытами. А его фаворит Букингам — «химик, скрипач, сановник и шут», — когда впал в немилость и очутился в Тауэре, просил, чтобы ему устроили там лабораторию. Двести с лишним лет спустя один из докладчиков на юбилее Королевского научного общества не без юмора назвал этот случай «доказательством того, что порою людям полезнее сидеть в Тауэре, чем в Вестминстере».


СЛИШКОМ СЕРЬЕЗНО ДЛЯ КОРОЛЕВСКОГО АСТРОНОМА


Английский физик лорд Кельвин знал, с каким трудом даже признанные ученые усваивают новые идеи, и редко обижался на это. Когда крупнейший специалист по магнитным компасам королевский астроном Эри осмотрел знаменитый компас, изобретенный Кельвином, он мрачно изрек: «Не будет работать».

Узнав об этом суровом приговоре, Кельвин добродушно заметил: «Это слишком серьезные слова, чтобы их можно было считать мнением королевского астронома».


«НЕ БЕЙТЕ СЛИШКОМ СИЛЬНО»


Однажды королевский астроном написал резкий отзыв на работу молодого сотрудника лорда Кельвина. В этом отзыве были, однако, допущены такие грубые просчеты и неграмотные утверждения, что ученик Кельвина написал своему руководителю отчаянное письмо и спрашивал, как ему быть. «Отвечать в любом случае, — телеграфировал ему Кельвин. — Но не бейте слишком сильно. Помните: он вчетверо старше вас».


ДАРВИН ГЛАЗАМИ САДОВНИКА


«Для слуги нет великого человека». Любопытным подтверждением этого старого правила стало мнение старика садовника, несколько десятков лет прослужившего у Чарлза Дарвина. Он с любовью относился к знаменитому естествоиспытателю, но был «минимального мнения» о его способностях: «Хороший старый господин, только вот жаль — не может найти себе путного занятия. Посудите сами: по нескольку минут стоит, уставившись на какой-нибудь цветок. Ну стал бы это делать человек, у которого есть какое-нибудь серьезное занятие?»


«ОБ ИНТЕЛЛЕКТЕ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ И РЕЧИ»


Как-то раз на заседании Московского психологического общества должен был состояться доклад об интеллекте животных. Когда докладчик поднялся на кафедру, председатель собрания — известнейший русский математик Н. Бугаев, отец поэта Андрея Белого, неожиданно задал ему вопрос: «Что такое интеллект?» Докладчик смешался. Бугаев стал спрашивать одного за другим всех присутствующих. Никто не знал.

И тогда Бугаев провозгласил свое решение: «Ввиду того, что никто не знает, что есть интеллект, не может быть и речи об интеллекте животных. Объявляю заседание закрытым».


«ВПОЛНЕ ВОЗМОЖНО…»


Пьер Кюри, как и многие другие ученые, нередко до такой степени сосредоточивался на своих мыслях, что казался очень рассеянным. Как-то раз хозяйка пансионата, увидев, с каким аппетитом обедает Пьер, спросила, вкусно ли приготовлен бифштекс.

«Разве это был бифштекс? — спросил ученый. А потом успокаивающе добавил: — Хотя вполне возможно!..»


«НЕДОСТАЕТ ЛИШЬ КОШЕЛЬКА…»


Итальянский поэт-алхимик Аугурелли, рассчитывая получить от папы Льва X богатое вознаграждение, преподнес ему поэму об алхимии, воспевающую способы изготовления искусственного золота. Но прижимистый первосвященник не был лишен чувства юмора. Вежливо приняв поэму, он подарил автору пустой мешок: «Тому, кто обладает столь великим искусством, недостает лишь кошелька для золота!»


МАЛЕНЬКАЯ УСЛУГА ДРУГУ


Английский электротехник Сильванус Томсон, приезжая в Америку, всегда останавливался в доме своего друга Элиху Томсона — крупного изобретателя, одного из основателей фирмы «Дженерал электрик». Следуя английскому обычаю, Сильванус Томсон каждую ночь неизменно выставлял за дверь свои башмаки, чтобы прислуга почистила их. И каждое утро деликатный хозяин, не желая смущать гостя и объяснять ему, что в Америке такого обычая нет, собственноручно начищал эти башмаки. Изумленному сыну, который как-то застал своего прославленного отца за столь необычным занятием, Элиху Томсон назидательно сказал: «Президент Линкольн, живя в Белом доме, сам чистил свои сапоги. Неужели же мне трудно оказать эту небольшую услугу моему хорошему приятелю?»


«ОСНОВАТЕЛЬ ФИРМЫ И ЕЕ НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ…»


Элиху Томсон, будучи искусным рукоделом, не мог без боли в сердце видеть валяющиеся на улице медные проводки, шарики, куски металла и стекла. Как-то раз некий адвокат, приехавший впервые в город Линн, неподалеку от завода фирмы «Дженерал электрик» заметил хорошо одетого господина, возившегося в куче заводского хлама.

«Кто это?» — с изумлением спросил приезжий у старожила.

«А это профессор Томсон — основатель нашей фирмы и ее научный руководитель», — с гордостью ответил тот.


А РАБОТАЛИ ВЫ ПОРШНЕМ?


Как-то раз Ч. Кеттеринг — известный американский инженер и изобретатель — представил техническому совету компании «Дженерал моторс» проект необыкновенно легкого мотора, в котором стальные поршни были замещены алюминиевыми. После доклада один из членов совета заявил:

— Кеттеринг, конечно, пошутил. Делать поршни из алюминия невозможно! Это противоречит всем техническим законам: в цилиндре двигателя слишком большие нагрузки и трение.

— Вы в этом уверены? — спросил Кеттеринг.

— Разумеется, уверен. Ведь я раньше работал на заводе инженером.

— Я не спорю, что вы работали на заводе инженером, — ответил Кеттеринг. — Но я сомневаюсь, чтобы вы работали поршнем в двигателе.


КОЕ-ЧТО О ТЕСЛА


• Знаменитый серб Никола Тесла, работавший в Америке, был в свое время не менее популярным человеком, чем Эдисон, Вестингауз, Томсон и другие выдающиеся изобретатели «героической эпохи электротехники». Один из зачинателей применения переменного тока, он особенно прославился работами в области токов высокой частоты.


• Однажды Эдисон предложил Тесла усовершенствовать электрические машины постоянного тока. В случае успеха ему была обещана премия в 50 тыс. долларов.

Тесла взялся за дело и вскоре разработал 24 конструкции. Эдисон одобрил все усовершенствования Тесла, но по поводу 50 тыс. долларов сказал, что иммигрант, по-видимому, еще плохо понимает американский юмор — обещание было всего лишь шуткой. После этого Тесла покинул фирму Эдисона.


• Тесла так охарактеризовал творческий метод Эдисона: «Если бы ему понадобилось найти иголку в стоге сена, он не стал бы терять время на то, чтобы определить наиболее вероятное место ее нахождения, но немедленно, с лихорадочным прилежанием пчелы начал бы осматривать соломинку за соломинкой, пока не нашел бы предмета своих поисков».


• Эдисон, будучи полной противоположностью Тесла в методах поиска истины, высоко ценил его как работника и говорил о нем: «Когда он чувствовал потребность в отдыхе, он ложился на скамейку здесь же, в мастерской, и после 20 минут сна вставал бодрый и свежий. В этом отношении он был чрезвычайно похож на меня, и я очень гордился тем, что мне, наконец, удалось найти такого человека».


• Из записной книжки Тесла 1915 года: «Представим, что наши ученые решили загадку атома и сумели освободить его связанные силы. Представим, что тогда атом по нашей воле распадается. Что произойдет? Результат будет такой, какой сегодня невозможно представить. Нетрудно рассчитать, что потенциальная энергия, которая содержится в одной монете, имеет силу, которая сможет передвинуть 50 нагруженных железнодорожных вагонов на расстояние 600 миль».


• В сентябре 1898 года в Мэдисон-Сквер-Гардене Тесла демонстрировал изобретенную им лодку, управляемую по радио. На предложение одного из журналистов использовать это новшество в военных целях Тесла ответил: «Мое изобретение не торпеда, а первый представитель из расы роботов, который будет выполнять все работы за человека».


«МЕНЯ СИЛЬНО ОГОРЧИЛА БЫ ТВОЯ СМЕРТЬ»


Об исключительной рассеянности Ньютона свидетельствует забавное письмо, посланное им одному другу-офицеру.

«Здесь рассказывают, что в двух битвах ты одержал победу, но как будто в третьей был убит. Напиши, правда ли это? Ты ведь знаешь, как сильно огорчила бы меня твоя смерть».


ГЛУПОЕ ПРЕДСКАЗАНИЕ


Знаменитый французский физик Марсель Депре, присутствовавший на торжественном заседании в Париже по случаю закрытия автомобильной выставки 1896 года, предложил тост за достижение в будущем скорости в 60 км/час.

Известный автоконструктор Левассор при этом недовольно пробормотал своему соседу:

— Почему всегда находится человек, который своими глупыми предсказаниями портит торжественный обед?!


«ШЕФ СЧИТАЕТ»


Работая в лаборатории знаменитого Бунзена, русский ботаник К. Тимирязев никак не мог понять, в чем дело: при вычислении анализов светильного газа у него всегда получались отрицательные величины. Вконец измученный этими результатами, он обратился к многоопытному ассистенту Бунзена. «Так всегда и бывает, — благодушно ответил тот. — Шеф считает, что в светильном газе не может быть ацетилена. А в действительности он там есть, и если принять его во внимание, все ваши расчеты окажутся верными».


«КАРТИНА ДОЛЖНА БЫТЬ ОТЧЕТЛИВА…»


В 20-х годах XIX века французский ученый де Виль демонстрировал студентам открытую им реакцию разложения углекислоты при высоких температурах. Позже этот опыт стал показывать и знаменитый Марселен Бертло, да так удачно, что затмил самого де Виля. Тайна этих демонстраций раскрылась, когда Тимирязев обратился с комплиментом к ассистенту Бертло.

«Между нами будь сказано, — сконфуженно сказал тот, — ведь я подбавил в смесь немного окиси углерода. Что прикажете делать? Не удайся опыт так же, как у де Виля. патрон раскипятился бы. Ведь мы знаем, что опыт должен удаваться. Лекционный опыт — только картина в действии, а картина должна быть отчетлива».


«ЧЕТЫРЕ РАБОТАЮТ И ДВА В РЕЗЕРВЕ…»


В годы первой мировой войны генеральным инспектором воздушных сил Австро-Венгрии был назначен один из племянников императора — эрцгерцог Иосиф Сальватор, ничего не смысливший в технике. Однажды он посетил завод, на котором известный двигателист Фердинанд Порше испытывал свой первый шестицилиндровый авиадвигатель. Эрцгерцог долго смотрел на двигатель, потом спросил Порше:

— Скажите, этот двигатель — четырехтактный?

— Да, ваше императорское высочество.

— А почему же тогда у него шесть цилиндров?..

Незаметно подмигнув окружающим, Порше отчеканил:

— Четыре работают и два в резерве!

— Ах да! — спохватился эрцгерцог. — Как же это я сразу не сообразил!


ОДИНОКАЯ КАРИАТИДА НАУКИ


Известный германский физико-химик Вальтер Нернст, открывший третье начало термодинамики, был далек от того, чтобы недооценивать свои заслуги в этой области. Одну из своих лекций он начал так: «Первое начало термодинамики покоится на плечах многих, второе начало — на плечах немногих, третье начало — на плечах одного — на моих».


«ТАКОГО НЕ ЧИСЛИТСЯ»


Американский изобретатель Элиху Томсон, один из основателей фирмы «Дженерал электрик», собрал одну из самых удивительных коллекций в мире. Он интересовался, как окружающие ухитряются исказить его имя. Казалось бы, чего проще: Элиху Томсон, Однако в коллекции изобретателя были: Улиху Томас; Элиуш Томпсон; Илайю Томсон; Виту Томсон, эсквайр; профессор Эдер Томсон. Но самым ценным экспонатом Томсон считал конверт, на котором его имя и фамилия были написаны совершенно правильно. Тем не менее руководители отделов созданной Томсоном фирмы не узнали имени своего шефа и испещрили конверт резолюциями: «такого не числится», «не работает», «нет в турбинном отделе», «не служит в отделе сбыта» и т. д.


ПОСЛЕДНИЙ РАБОТАЮЩИЙ ЧИН АМЕРИКАНСКОЙ АРМИИ


Американская фирма «Аэроджет» имела обыкновение каждой разрабатываемой ею ракете «присваивать» воинское звание: капрал, сержант, лейтенант и т. д. Как-то раз генерал Барнс со смехом осведомился у одного из основателей фирмы, аэродинамика фон Кармана, до какого чина собирается дойти фирма.

«Конечно, не выше полковника, — сразу ответил тот. — Ведь получив следующий после полковника чин, человек перестает работать».


ЗА ВАС ОТВЕЧАЕТ ГОСУДАРСТВО!


В годы первой мировой войны фон Карман читал лекции по аэродинамике в одной из эскадрилий германской армии. В благодарность за это летчики взялись обучить его пилотировать самолет. Но в первом же полете фон Карман воткнул самолет прямо в центр картофельного поля. Когда он и летчик выбрались на дорогу, их уже поджидал полицейский.

«Какое вы имеете право ходить по засаженному полю?» — сурово спросил он.

«Да у меня самолет разбился», — стал объяснять ему фон Карман.

«Не имеет значения, за хождение по полю платите штраф», — заявил блюститель порядка.

Когда же разъяренный летчик потребовал, чтобы полицейский оштрафовал и его, тот невозмутимо ответил: «Вы в форме. А это совсем другое дело: за вас отвечает государство».


ВЫСОЧАЙШЕЕ МНЕНИЕ ОБ ОЧКАХ


Германский кайзер Вильгельм II вошел в историю как один из самых болтливых монархов. Он использовал любую возможность, чтобы высказать свое мнение о литературе, о живописи, о политике, о войне. Не обошел он своим вниманием и технику, в частности такое важное и полезное изобретение, как очки.

«Я имел возможность лично убедиться в том, как велик вред, наносимый нашей молодежи. За примерами недалеко ходить: на 21 ритора нашего класса 19 носили очки!

Господа! Люди не должны смотреть на мир сквозь очки, а просто глазами, и им должно доставлять удовольствие то, что перед ними открывается».


«ВОСЕМЬДЕСЯТ ЗАМЕРЗШИХ ЛЕТ»


Шотландский физик Рэнкин — тот самый, который ввел в научный обиход термин «энергия», — был одаренным ученым, но писал языком темным, расплывчатым и нестрогим. «Если абсолютную температуру равномерно нагретого тела разделить на равное число частей, то роль каждой части в производстве работы одинакова».

Когда знаменитый Максвелл прочитал у Рэнкина эту абракадабру, он со смехом сказал: «Тот, кто сможет понять эту фразу, сможет дать термодинамический анализ отрывку из стихотворения Теннисона на смерть герцога Веллингтона — „Его восемьдесят лет замерзли с упреком“».


ПОЧЕМУ КАРПОВ РАЗВОДИТЬ ВЫГОДНЕЕ, ЧЕМ КУР


Известный германский физик Вальтер Нернст — открыватель третьего начала термодинамики — в свободное время разводил карпов. Как-то раз один из его знакомых заметил: «Странный выбор. Кур разводить и то интересней».

На это Нернст убежденно возразил:

— Я развожу таких животных, которые находятся в термодинамическом равновесии с окружающей средой. Разводить теплокровных — это значит обогревать на свои деньги мировое пространство.


«ПРОТИВ ПРИРОДЫ НЕ ПОПРЕШЬ»


Нернст всегда держал на своем рабочем столе пробирку с органическим веществом, плавящимся при 26 °C. Если к 11 часам утра вещество таяло, Нернст вздыхал: «Против природы не попрешь», и уводил студентов заниматься греблей или плаванием.


«КОМФОРТ, А НЕ НЕОБХОДИМОСТЬ»


Прогнозы в технике — вещь опасная. В этом на собственном примере мог убедиться английский естествоиспытатель А. Уоллес — тот самый, который пришел к идее биологической эволюции почти одновременно с Дарвином.

В 1904 году в книге, посвященной будущему, Уоллес писал: «Что и говорить, превосходная это вещь — керосинное освещение, но оно все-таки вещь второстепенная; это уже комфорт, а не необходимость…»


КОРОВЫ БУДУТ ДУМАТЬ НЕ ТАК…


На заре паровозостроения пионеру железных дорог Георгу Стефенсону пришлось не столько проектировать и строить, сколько спорить и доказывать.

«А как вы думаете, — спрашивали его в одной из бесчисленных комиссий, — не будут ли животные пугаться раскаленной докрасна трубы и топки локомотива?»

«Нет! — быстро нашелся Стефенсон. — Они просто будут думать, что труба и топка окрашены в красный цвет».


ДВА ИНКОГНИТО


Из соображений секретности во время своего пребывания в США в годы второй мировой войны Нильс Бор носил имя Николаса Бейкера. Однажды, прогуливаясь по улице Нью-Йорка, он столкнулся нос к носу с одной знакомой дамой, женой физика К., не раз приезжавшего к Бору в Копенгаген. Хотя Бор был в темных очках, дама сразу же узнала его и спросила: «Простите, ведь вы профессор Бор?».

— Нет, — ответил он. — Я — Николас Бейкер.

Однако, чувствуя себя неловко из-за столь явного отказа признать старое знакомство, он добавил: «Но я вас знаю. Вы — миссис К.».

«Нет, — мстительно отпарировала она. — Я — миссис Н.».

И она не покривила душой. К моменту встречи с Бором она уже успела развестись с физиком К. и выйти замуж за Н., тоже, впрочем, физика.


ПРИЧУДЫ НАВИГАЦИИ


Король Великобритании Георг V, будучи принцем Уэльским, по традиции служил на корабле. Однажды принцу поручили установить местонахождение корабля. Вручив капитану листок бумаги с результатами своих вычислений, принц был немало удивлен, когда капитан предложил ему немедленно снять фуражку.

— Зачем, капитан? Какое это имеет отношение к моей записке?

— Очень большое, сэр! По вашим вычислениям, мы находимся на Темзе и въезжаем сейчас в Вестминстерское аббатство!


«ЕСЛИ ГЕОГРАФИЯ СВЯЗАНА С МЫШЛЕНИЕМ…»


«Теперь я понимаю, почему европейцы так ограниченны! — воскликнул некий профессор из американского штата Айова, когда известный аэродинамик фон Карман показывал ему старинный германский университетский город Геттинген. — Человек, родившийся и живущий среди таких узких улочек, не может иметь широты взглядов».

«В Айове, — ответил ему фон Карман, — много очень пустынных мест. И если вы настаиваете на приложимости географии к мышлению, то, вероятно, это обстоятельство действительно проливает свет на умственные способности некоторых американских профессоров».


КОРОЛЕВСКОЕ МНЕНИЕ ОБ УНИВЕРСИТЕТАХ


Генрих VIII — один из самых жестоких и кровавых королей Англии — был в то же время одним из первых в этой стране, кто оценил могущество знания. Когда как-то раз советники предложили ему сократить расходы на университеты, он весьма дальновидно ответил им: «Господа, мы с вами умрем и наши косточки истлеют, а университеты будут управлять Англией. И неплохо управлять!»


«ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, В НАКУЮ СТОРОНУ Я ПОЙДУ…»


Немецкий историк Моммзен, как и многие профессора, был довольно рассеянным человеком. Однажды, когда он собирался выйти погулять, его домработница сказала ему:

— Господин профессор, вы неправильно надели шляпу. Надо наоборот.

— Эмма, не говорите глупости, — сказал Моммзен, — вы же не знаете, в какую сторону я пойду.


ЧЕТЫРЕ ТИПА ЛЮДЕЙ


В своих путешествиях по Латинской Америке немецкий биолог Александр Гумбольдт встретился с одним мудрецом, который разъяснил ему свою теорию о четырех типах людей.

1. Те, которые кое-что знают, и знают, что они знают. Это люди образованные.

2. Те, которые кое-что знают, но не знают об этом. Такие люди спят. Их надо разбудить.

3. Те, которые ничего не знают, но об этом знают. Таким людям надо помочь.

4. Те, которые ничего не знают и которым неизвестно, что они ничего не знают. Это глупцы, им ничем не поможешь.


И ЭТОГО ДОСТАТОЧНО


Знаменитый лорд Кельвин, будучи проницательным, ясно понимающим физическую суть дела ученым, с пренебрежением относился ко всякого рода искусственным классификациям, к которым так привержены посредственности.

«Говорят, есть три рода рычагов, — сказал он однажды на лекции. — Я не помню, какие из них первого, какие второго, а какие третьего рода, да это и неважно. Во всех трех случаях рычаг поворачивается вокруг точки опоры, и этого достаточно…»


«А ПОТОМ Я БЫ НЕСКОЛЬКО ПОСТОРОНИЛСЯ…»


Знаменитый немецкий профессор Вирхов принимал однажды экзамены у своих воспитанников.

— Что вы будете делать, когда к вам обратится больной, страдающий вывихом челюсти? — спросил профессор одного из экзаменующихся.

Начинающий медик, подумав немного, ответил:

— В таких случаях часто дает очень хорошие результаты сильный и неожиданный удар по вывихнутой челюсти. Я, профессор, попытался бы ему это сделать.

Профессор, удовлетворенно кивнув, улыбнулся:

— А что бы вы сделали потом?

— Потом? — переспросил студент. — Если бы это был по виду сильный человек, то я бы после этого несколько посторонился, чтобы сразу не получить ответный удар.


«ФАЛЬСТАФ» — НОВАЯ ЕДИНИЦА ИЗМЕРЕНИЯ


Германского ученого Нернста очень раздражал обычай называть единицы измерения физических величин именами ученых. Когда в научный обиход был введен термин «герц», Нерст язвительно заявил: «Я тоже предлагаю новую единицу для измерения скорости перехода жидкости из одного сосуда в другой. Ее размерность — литр в секунду, а название — „фальстаф“, в честь знаменитого шекспировского персонажа — великого мастера по части вливания в себя доброго английского эля».


ТУТ ВСЕ ДЕЛО В ПЕСКЕ


Один из приятелей американского изобретателя Э. Томсона как-то раз досаждал ему рассуждениями о том, что далекому предку человека в борьбе за существование был крайне необходим третий глаз на затылке. «Как вы думаете, почему столь жизненно важный орган не получил развития?»

«Этому только одна причина, — быстро нашелся Томсон. — Если бы такой глаз у нашего далекого предка был, то как он мог бы спать по ночам? Ведь третий глаз все время забивался бы песком».


НЕ УГАДАЛ


Как-то раз знаменитый немецкий микробиолог Роберт Кох работал в своей лаборатории. Вошедший в комнату помощник обратил внимание на то, что ученый возится возле одного из сосудов, который весь был окутан дымом и паром.

— Угадай-ка, — обратился к нему Кох, — что там варится?

Ассистент назвал спирохеты. Кох отрицательно покачал головой. Тогда ассистент начал называть по очереди разновидности других бактерий, на что Кох по-прежнему отрицательно качал головой… Не дождавшись правильного ответа, он, смеясь, сказал:

— Да там же сосиски. Вы забыли, что жена у меня заболела, а на прислугу я в этом важном деле не могу положиться.


«СМОТРИТЕ, ВОЗДУХ ГОРИТ!»


Газовое освещение в России впервые было внедрено на знаменитой Александровской мануфактуре в начале XIX века. Однажды директор мануфактуры генерал-майор Вильсон, желая поразить новинкой одного купца, привезшего на фабрику пеньку, указал на газовый рожок и сказал: «Смотрите, воздух горит!» Купец был сильно поражен этим зрелищем, но сумел скрыть свое изумление: «Значит, свечей не надобно будет, ваше превосходительство. Сало подешевеет, а сальные торговцы убыток понесут».


«В ОТЛИЧИЕ ОТ ВОРОНЫ ПЕТУХ НЕ ЛЕТАЕТ!»


Когда наш знаменитый аэродинамик С. Чаплыгин возглавил ЦАГИ, огромная аэродинамическая труба этого института была загружена работой до предела. В ней определялись коэффициенты сопротивления железнодорожного поезда, автомобиля, мотоцикла, верхового всадника. Продули, кстати, и чучело вороны. Все эти работы Чаплыгин разрешил оплатить. Но когда один сотрудник продул в трубе петуха, директор ЦАГИ категорически запретил оплату эксперимента.

«Почему?» — изумился обиженный сотрудник.

«А потому, — ответил Чаплыгин, — что в отличие от вороны петух не летает!»


«ЕЕ НЕЛЬЗЯ ДАЖЕ СЧИТАТЬ НЕПРАВИЛЬНОЙ…»


Как-то раз один из коллег швейцарского физика В. Паули прислал ему работу одного молодого человека и попросил дать отзыв о ней. Через несколько дней, когда он спросил Паули об этой работе, тот покачал головой: «Ее нельзя даже считать неправильной…»


«Я РАБОТАЮ, А ОН — ГОВОРИТ…»


Отставной сержант Андерсон был прекрасным помощником Фарадея: он готовил аппаратуру, производил замеры и проводил блестящие демонстрационные опыты во время публичных лекций великого ученого. Фарадей весьма ценил своего ассистента. Андерсон же, хотя и любил своего шефа, был невысокого мнения о Фарадее. «Я делаю всю работу, — говаривал он, — а на его долю остаются только разговоры».


«ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ПЛАНЕТЫ МАРС»


Американский космонавт Нейл Армстронг, ступив 21 июля 1969 года на поверхность Луны, даже не подозревал, что первый шаг по Луне сделал его владельцем состояния, завещанного во Франции в 1891 году.

Анна-Эмилия Гюзман, вдова богатого промышленника и большая любительница приключенческих романов французского писателя Жюля Верна, завещала все свое богатство — 100 тыс. франков Академии наук Франции. Согласно завещанию богатой вдовы эти деньги академия должна передать «человеку, который первым когда-нибудь ступит ногой на любое небесное тело, за исключением планеты Марс».


ЗНАЛ НАПЕРЕД


Знаменитый математик Гильберт, будучи гимназистом, не очень-то утруждал себя изучением математики. Однажды учитель, опечаленный таким отношением одаренного юноши, сказал Гильберту, что тот мог бы уделять больше времени и энергии любимому предмету.

«А зачем? — удивился гимназист. — Ведь я все равно стану великим математиком».


«Я БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫМ ПАССАЖИРОМ…»


Как-то раз, возвратившись из путешествия, Эдисон пожаловался жене на ужасную головную боль: «Я не выношу езды, когда приходится сидеть спиной по направлению движения поезда». — «Но почему ты не попросил кого-нибудь из соседей поменяться с тобой местами?» — спросила жена. «Я не мог этого сделать, — с грустной улыбкой ответил изобретатель, — ведь я был единственным пассажиром в купе».


«А НЕ ВЫ ЛИ ПОДТАЛКИВАЛИ ПРОВОД?»


После публичной лекции, где Ампер продемонстрировал французским академикам притяжение и отталкивание проводников, по которым течет электрический ток, Лаплас решил по-своему проверить докладчика. Он улучил момент и, неожиданно хлопнув сзади по плечу ассистента, быстро спросил: «А не вы ли, молодой человек, подталкивали провод?»


«КЛЮЧЕВОЙ» ПРИМЕР АРАГО


…Когда Ампер зачитал в Академии наук свой доклад о взаимодействии проводников с токами, кто-то заметил: «Но что же, собственно, нового в том, что вы нам сказали? Само собой ясно, что если два тока оказывают действие на магнитную стрелку, то они оказывают действие также друг на друга». Захваченный врасплох, Ампер не знал, что ответить. Положение спас Араго. Вынув из кармана два ключа, он сказал: «Вы видите, каждый из них влияет на стрелку, однако же они никак не действуют друг на друга».


«ВЫ НЕ ТРЯСЛИСЬ БЫ В ТАКОМ ЖАЛКОМ „ФОРДИКЕ“…»


Как-то раз Генри Форд, путешествуя на малолитражном автомобиле своей фирмы, увидел на дороге точно такой же автомобиль с испортившимся мотором. Он немедленно оказал незнакомому автомобилисту необходимую помощь: снабдил запасными частями, отрегулировал мотор.

Когда благодарный владелец застрявшей машины протянул пять долларов, Форд улыбнулся:

«Нет, нет, не нужно денег. У меня дела и так идут неплохо».

«Не очень-то верится, почтенный! — ответил тот. — Преуспевай вы в делах, так не тряслись бы в жалком „фордике“…»


«СКОЛЬКО РАЗ Я ГОВОРИЛ: ПРОВЕРЯЙТЕ ВСЕ ЗАРАНЕЕ…»


В юности знаменитый ботаник Бриози учился у одного вспыльчивого профессора. При малейшей заминке профессор раздражался. «Почему, — кричал он, — вы не подготовили все заранее? Почему не испытали все раньше?!»

Как-то раз, когда профессору понадобилось зажечь горелку, Бриози протянул ему спичечный коробок. Первая спичка не зажглась, не зажглась и вторая, третья, четвертая. «Сколько раз я вам говорил: тщательно проверяйте все до начала моей лекции», — проскрежетал начинающий терять терпение профессор.

«Простите, господин профессор, — невинно сказал Бриози. — Я так и сделал: все эти спички прекрасно загорались во время проверки…»


ЕДИНСТВЕННАЯ КНИГА, ГДЕ НЕ БЫЛО ОРИГИНАЛЬНЫХ МЫСЛЕЙ


19 декабря 1873 года американец Самюэл Клеменс, более известный как Марк Твен, получил свой первый «патент на улучшение определенного типа платяного шкафа».

Вторым изобретением великого юмориста был «блокнот Марка Твена» — прототип современного блокнота с отрывными листами. Вначале им пользовались актеры для разучивания своих ролей. Лишь позже блокнот стал предметом общего пользования. По поводу этого изобретения один из биографов писателя заметил с поистине марк-твеновским юмором:

— Это была его единственная книга, где не было оригинальных мыслей и которая не вызывала возражения у тех, над кем он шутил.


КАКОЙ ПРОГРЕСС!


Как-то раз Рентген экзаменовал студента, который не смог ответить ни на один вопрос.

— Скажите-ка, — спросил наконец профессор, — чьи это лекции и семинары вы посещали?

— Доцента Митльмайера.

— Видите, какой прогресс! — обрадовался Рентген.

— Какой же? — с недоумением спросил студент.

— В прошлый раз, помню, вы не могли ответить даже на этот вопрос…


«КОНЕЧНО, ЧЕТЫРЕ ПОЛОВИНКИ»


Эвклида, выдающегося греческого математика, однажды спросил его учитель:

— Что бы ты предпочел — два целых яблока или четыре равные половинки?

— Конечно, учитель, четыре половинки.

— А почему? Это ведь одно и то же!

— Отнюдь. Выбирая два целых яблока, как я узнаю, червивы они или нет?


«ТОГДА Я БУДУ ОБРАДОВАН…»


Гуляя по парку, знаменитый бактериолог Роберт Кох не заметил, что из кармана брюк, когда он доставал носовой платок, выпало несколько ассигнаций.

Некий молодой человек поднял деньги и, окликнув Коха, передал их ему.

Ученый произнес: «Спасибо». И, не зная, как отблагодарить честного парня, добавил: «Я живу в этом доме… Если вы заболеете чем-нибудь инфекционным, пусть ваши родные меня сразу об этом уведомят… Я буду этим обрадован…» Заметив удивление на лице юноши, он спохватился и пояснил: «Да, да, тогда я буду рад возможности оказать и вам услугу…»


«ТОГДА ДВЕ БАРАНЬИ НОГИ»


Английский ученый XVIII века Генри Кавендиш, будучи весьма богатым человеком, вел аскетический образ жизни, целиком поглощенный научными исследованиями. Утверждали, что за всю свою жизнь он произнес меньше слов, чем обычный человек произносит за год, и напечатал меньше страниц, чем иные из его коллег книг. Как-то раз — небывалый случай — Кавендиш пригласил пятерых друзей. Когда слуга спросил, что приготовить на обед, он получил неизменный ответ: «Баранью ногу». — «Но, сэр, для пяти человек это может оказаться недостаточно».

Подумав минуту, Кавендиш принял решение: «Тогда две бараньи ноги».


«И У ВСЕХ ТРОИХ НА САПОГЕ ЗАПЛАТКА!»


Опытный педагог, Николай Егорович Жуковский говорил, что уже по тому, как студент подходит к экзаменационному столу, можно сказать, хорошо или плохо он будет отвечать. Но порой рассеянность мешала нашему знаменитому аэромеханику применять это правило. Однажды студент, провалившись уже два раза, пошел экзаменоваться к Жуковскому в третий раз. Профессор сидел, задумавшись, опустив голову. Вдруг он повернулся к другим экзаменаторам и с удивлением сказал: «Странное дело, третий студент отвечает одинаково плохо, и у всех троих на правом сапоге заплатка».


«А МЫ С НЕЙ ПОКОНЧИЛИ ЗА ДВА ГОДА…»


Один из создателей квантовой механики, знаменитый германский физик Гейзенберг, в погожие летние дни любил работать в саду. Как-то раз его застала за работой дочь хозяина дома — девица, не достигшая еще 20-летнего возраста. Увидев книги и бумаги, она вежливо спросила, чем занимается Гейзенберг.

«Я все еще изучаю физику», — ответил полушутя ученый.

«Что вы говорите? — изумилась девица. — В таком возрасте? А мы в школе покончили с ней за два года!»


«ОБРАТИТЕСЬ К ГЕРМАНСКОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ»


Споры о природе света ученые вели с XVII века. Одни, следуя за Ньютоном, склонялись к мысли, что свет — это поток корпускул. Другие вместе с Гюйгенсом считали, что это волны. Открытия, сделанные в начале XX столетия, подлили масла в огонь; как-то раз один из коллег датского физика Н. Бора спросил его в упор: «Что такое свет?»

«Обратитесь к германскому правительству, — с улыбкой ответил Бор, — пусть оно издаст такой закон: если свет — волны, запретить пользоваться фотоэлементами; если же свет — корпускулы, запретить применять дифракционные решетки».


КТО ИЗ НАС Я?


Известный германский физико-химик Оствальд, приехав в Страсбург, был очень удивлен тем, что на улице с ним часто раскланивались незнакомые ему люди. Его изумление достигло предела в университете: студенты приветствовали его как старого знакомого.

Секрет раскрылся, когда Оствальда познакомили с профессором Кундтом. Ученые оказались поразительно похожими друг на друга. Сам Кундт пришел в такой восторг от этого сходства, что однажды пригласил Оствальда в гости и, став рядом с ним, спросил жену: «А теперь догадайся, кто из нас я?»


«ОЖИДАЮ РЕЗУЛЬТАТЫ…»


В XIX столетии техника безопасности в химических лабораториях находилась еще в зачаточном состоянии, и случайный взрыв во время опытов грозил ученому-химику серьезными неприятностями. Как-то раз один знакомый французского химика Вюрца застал его нервно расхаживающим перед лабораторией. На вопрос о том, что он делает, Вюрц нехотя ответил: «Ожидаю результаты своего опыта».


СЛЕЗАМИ ДЕЛУ НЕ ПОМОЖЕШЬ?


Как-то раз знаменитый немецкий физиолог Герман Гельмгольц, прогуливаясь по парку, увидел плачущую девочку. Оказывается, в глаз попала соринка. Ученый вынул карманную линзу и стал через нее рассматривать глаз ребенка. Неожиданно он заметил, что при определенном положении линзы лучи падали через зрачок на заднюю стенку глаза и ярко освещали ее. Гельмгольц сразу понял важность этого явления; он усовершенствовал случайно открытый способ и изобрел глазное зеркало — неизменный атрибут современного врача-офтальмолога. Вот и говори после этого, что «слезами делу не поможешь».


ЕДИНСТВЕННАЯ ОБЯЗАННОСТЬ


Гельмгольц был удостоен многих почетных званий. В один прекрасный день он узнал, что его избрали вице-канцлером капитула прусского ордена «Pour le Mérite» («За заслуги»).

Будучи человеком добросовестным, Гельмгольц отправился к канцлеру капитула, известному графу Менцелю и осведомился о своих обязанностях.

— Ну что ж, — ответствовал Менцель, — могу лишь повторить то, что сказали мне, когда я стал вице-канцлером: «Единственная ваша обязанность — ждать, когда умрет канцлер, чтобы занять его место…»


ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ В КВАДРАТЕ


Как-то осенью 1936 года профессор Лондонского университета Д. Льюис зашел к своему другу — известному биологу, биохимику и генетику Дж. Б. С. Холдейну. Ученый находился в каком-то необыкновенно благодушном настроении. Вдруг Холдейн смущенно сказал:

— Сегодня у меня день рождения, и что самое интересное — мой возраст равен квадратному корню из текущего года…

Знаменитому ученому исполнилось в тот день 44 года, а 442 = 1936!


«САМ СЕБЕ Я КРОЛИК»


Холдейн был отважным экспериментатором и часто использовал самого себя в качестве подопытного кролика. (Он даже написал статью «Сам себе я кролик».) Чтобы исследовать усталость организма, ученый запирал себя на продолжительное время в герметизированную камеру с пресыщенным углекислым газом воздухом. Другой раз он серьезно отравился, выпив бикарбонат натрия и соляную кислоту. В результате этого эксперимента выяснилось, что хлористый аммоний может вызвать конвульсии у детей. Неоднократно Холдейн подвергался тяжелому испытанию, во время которого кровь перетекала по трубке из одной части тела в другую…

В ответ на вопрос, почему он подвергает себя, а не кролика, подобным рискованным экспериментам, Холдейн сказал: «Трудно быть уверенным, как кролик себя чувствует в том или ином случае. По правде говоря, многие кролики почему-то не горят желанием сотрудничать с учеными».


«ВИНО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЧУДЕСНОЕ!»


Как известно, Галилей наполнял изобретенные им термометры не ртутью или спиртом, а вином. Один из таких приборов великий итальянец послал своему коллеге в Англию. К термометру он приложил записку, где объяснил назначение прибора. В дороге записка, очевидно, потерялась, а возможно, адресат не разобрался в ней. Так или иначе, спустя некоторое время Галилей получил неожиданный ответ: «Вино действительно чудесное! Пожалуйста, пришли еще»!


ПОЧЕТНО ЛИ БЫТЬ ПОЧЕТНЫМ?


Орест Данилович Хвольсон, выдающийся русский педагог, в течение многих лет был членом-корреспондентом Академии наук. Как-то ученый высказал сожаление, что он все еще не академик. Вскоре ему присвоили звание, правда, почетного академика. Поздравляя маститого физика, кто-то из его коллег спросил: «Ну теперь-то вы довольны?» — «Конечно, я рад, — отвечал Хвольсон, — но должен заметить, что между академиком и почетным академиком примерно такая же разница, какая имеет место между значениями слов „государь“ и „милостивый государь“».


«КАВЕРЗНЫЙ ВОПРОС»


После того как была успешно передана первая телеграмма из Европы в Америку, Александр Степанович Попов сделал в одном из столичных клубов очередной доклад об изобретенной им системе беспроволочного телеграфа. В зале среди публики присутствовали представители царского двора, некоторые из них относились к сообщению Попова довольно недоверчиво. Так, одна из великосветских дам, не поняв ни слова из доклада, обратилась к Попову с таким, как ей думалось, каверзным вопросом: «Однако чем же вы все-таки объясняете, что эта телеграмма при своем прохождении через океан, с материка на материк, не потонула и даже не промокла?» Александр Степанович лишь пожал плечами, а дама, оглянувшись вокруг, самодовольно улыбнулась.


«ЭФФЕКТ ПАУЛИ»


Знаменитый немецкий физик Вольфганг Паули был стопроцентным теоретиком. Его абсолютное неумение работать с каким бы то ни было экспериментальным оборудованием стало притчей во языцех. Коллеги утверждали, что стоит Паули заглянуть в лабораторию, там сразу что-либо выйдет из строя. Это мистическое явление было названо «эффектом Паули» (в отличие от знаменитого «принципа Паули» в квантовой теории). Из документально зарегистрированных проявлений «эффекта Паули» самое поразительное, несомненно, следующее. Однажды в лаборатории Джеймса Франка в Геттингене нежданно-негаданно произошел взрыв, разрушивший дорогостоящую установку. Как потом оказалось, происшествие случилось именно в тот момент, когда поезд, в котором Паули ехал из Цюриха в Копенгаген, остановился на 8 минут в Геттингене.


ВДОГОНКУ ЗА ДОСКОЙ


Выдающийся французский физик и математик Андре Мари Ампер постоянно был погружен в свои мысли, а оттого рассеян. Если его осеняла идея, он писал формулы и расчеты на всем, что попадало под руку. В преклонные годы у ученого несколько ослабло зрение. И вот однажды вечером он прогуливался по парку, обдумывая какой-то вопрос, и неожиданно наткнулся на черную учебную доску. Недолго думая, Ампер по привычке подошел к ней, вынул из кармана мелок, который всегда имел при себе, и начал писать формулы. Через минуту-две доска вдруг сдвинулась с места и стала медленно удаляться. Ампер поспешил за ней, стремясь закончить расчеты. Но доска продолжала двигаться все быстрее, и старому ученому приходилось чуть ли не бежать… Лишь безнадежно отстав, Ампер наконец-то очнулся, близоруко прищурился — и поразился: доска, которую он изрядно исчеркал формулами, была не чем иным, как стенкой большой кареты.


ПЕРВАЯ НАГРАДА


Отец Карла Фридриха Гаусса был бригадиром каменщиков. Дома по вечерам он занимался подсчетом заработка каждого из членов бригады. Однако в арифметике бригадир, прямо скажем, не был силен, и ему обычно помогал… трехлетний сынишка, уже тогда обнаруживший свое редкое математическое дарование. Надо сказать, решение задачек было любимейшей игрой вундеркинда; причем подсчеты он часто записывал углем или мелом на заборе, на стенах дома. Мать его за это не бранила. Она была неграмотна и гордилась стенной писаниной сына, хвалилась его успехами перед соседями.

Однажды вечером, устав после работы, Гаусс-старший уснул, а маленький Карл, как всегда, стал проверять его подсчеты и обнаружил грубую ошибку. Ребенок разбудил отца и сообщил о неприятном открытии. Тот, убедившись в правоте сына, подарил ему хеллер. Эту мелкую монетку Карл всю жизнь хранил как дорогую семейную реликвию и, будучи уже знаменитым и всемирно известным математиком, показывал ее своим знакомым.


БЕСПОШЛИННЫЙ ВОЗДУХ


Выдающийся французский физик и химик Гей-Люссак одно время жил и работал в России. Для опытов ему нужны были тонкостенные стеклянные колбы различного размера. В тогдашней России их достать было трудно, и ученый заказал большую партию лабораторной посуды в Австрии. Когда же колбы поступили на русскую таможню, их обложили такой высокой пошлиной, что ученый вынужден был отказаться от получения заказа.

Об этом прискорбном событии Гей-Люссак рассказал своему другу — знаменитому естествоиспытателю Александру Гумбольдту, а тот полушутя посоветовал ему, как попытаться выйти из положения.

И вот на имя Гей-Люссака снова приходит партия той же посуды. Однако на сей раз все колбы были закрыты пробками и залиты воском, и на них были наклеены бирки с предупредительной надписью: «Образец немецкого воздуха, обращаться с осторожностью». Чиновники таможни, перелистав свои служебные книги и предписания, не нашли ни прямого, ни косвенно подходящего параграфа, который устанавливал бы размеры сбора за подобный «товар». После совещания с начальством они были вынуждены освободить получателя от оплаты пошлины.


АУ, НЕЗЕМЛЯНЕ!


В сентябре 1971 года в Бюракане проходила I Международная конференция по проблемам связи с внеземными цивилизациями. А вообще-то столь необычным вопросом ученые живо интересовались еще в XIX столетии. Например, знаменитый немецкий математик Карл Фридрих Гаусс предложил осуществить (не в шутку, а всерьез!) оригинальный проект.

В сибирской тайге надо вырубить огромный участок леса по контуру прямоугольного треугольника и по его сторонам делянки в форме букв «П» и образовать таким образом гигантский символ теоремы Пифагора. По мнению маститого ученого, желтый знак на зеленом фоне привлек бы внимание к нашей планете обитателей неизвестных миров.


ПОДМЕЧЕННАЯ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ


Основоположник «евгеники» Френсис Гальтон (кстати, кузен Чарлза Дарвина) был человеком исключительно наблюдательным, и, собственно говоря, большая часть его успехов в науке обязана именно его умению подмечать незаметные, на первый взгляд, детали.

Как-то уже в возрасте восьмидесяти лет Гальтона попросили прочесть лекцию по «евгенике». Доклад он подготовил, но поскольку страдал астмой, то попросил его прочитать своего коллегу. По окончании лекции Гальтону предоставили заключительное слово, и он сказал: «Леди и джентльмены! Я часто замечал, что лица, которых захватила лекция, качают ногами не больше двух раз за одну минуту. Если же лекция скучная, то колебания учащаются и доходят до четырех, а иногда и пяти раз в минуту. Я рад отметить, что вы были так поглощены моей лекцией, что ваши ноги делали в среднем не больше одного взмаха в минуту».


ВЕСКИЙ ДОВОД


— Кто изобрел телеграф? — спросили однажды великого американского изобретателя Томаса Алва Эдисона.

— Я! — гордо ответил Эдисон.

— Так ли? — заметил зловредный собеседник. — Смотрите, что пишут газеты: в Этрурии нашли медную проволоку. Из этого кое-кто делает вывод, что древние этруски знали телеграф.

— Чепуха! — ответил Эдисон. — Около Берлина группа археологов занималась раскопками и, представьте себе, не нашла меди…

— Ну и что?

— Древние германцы, вероятно, знали уже беспроволочный телеграф…


МЕСТЬ ЛЕКТОРА


Как-то известный физик Леопольд Инфельд попросил «отца кибернетики» Норберта Винера прочитать лекцию в Торонтском университете. Тот согласился. Аудитория была переполнена, и слушатели, в основном студенты, вели себя весьма шумно. После нескольких тщетных призывов к тишине Винер спустился с кафедры, подошел к Инфельду, который сидел на последней скамье, и всю лекцию прошептал ему на ухо, совершенно не обращая внимания на шокированную публику.


ПОМОГЛА ТЮРЬМА


Парижская академия наук объявила конкурс на тему «О распространении волн в цилиндрических бассейнах». За 10 лет не было подано ни единой работы. В то время в Париже проживал выдающийся русский математик Михаил Васильевич Остроградский. Он слушал лекции у таких знаменитостей, как О. Коши, П. Лаплас, Ж. Фурье. Случилось так, что отец не прислал ему вовремя денег, и Остроградский, задолжавший хозяину гостиницы, попал в долговую тюрьму. Там он и написал ценнейший труд, в котором решил вопрос, поставленный Парижской академией. Когда его, спустя многие годы, спросили, чему он обязан в решении столь трудной проблемы, Остроградский кратко ответил: «Тюрьме!»


УЗКИЕ ШТАНЫ


Остроградский не любил модной одежды. Прекрасно зная это, портной все же уговорил его сшить костюм по последней моде. Ученый нашел брюки излишне узкими и отказался взять костюм. Портной удивился:

— Но я сделал все, как нужно, — уверял он Остроградского. — Вы не должны отставать от века.

— Помилуйте, — возразил академик, — где же мне угнаться за веком в таких узких штанах!


«ПОЛОЖИТЕ-КА РАЗУМ»


Однажды Альберту Эйнштейну пришлось перед весьма широкой аудиторией делать доклад о теории относительности. После выступления ученого один из слушателей заявил:

— Мой здравосмыслящий человеческий разум отказывается понять то, о чем вы только что говорили, ибо этого нельзя видеть, нельзя непосредственно ощутить.

Эйнштейн ответил:

— Ваши слова как будто бы убедительны, но позвольте заметить, что то, чего не видишь, или непосредственно не ощущаешь, существует. На ваши слова о наличии у вас здравого человеческого разума я могу, рассуждая по-вашему, сказать так: «Положите-ка его здесь на стол — и тогда-то вы меня убедите, что действительно обладаете им».


КОРОВЬЯ ТРАГЕДИЯ


В 1830 году в Англии была построена железнодорожная линия — от Ливерпуля до Манчестера.

— Какова скорость вашего паровоза? — спросил Джорджа Стефенсона директор компании.

— Десять миль, — ответил знаменитый изобретатель.

— Что? — удивился директор. — Неужели вы думаете, что можно развить такую скорость? Не вздумайте сказать об этом кому-нибудь, а то вас засмеют. Вы только представьте себе, мистер Стефенсон, что будет, если на рельсах окажется, например, корова.

— Эта встреча может обернуться трагедией для коровы.


ОБОРОТНАЯ СТОРОНА СЛАВЫ


Как-то раз управляющему Главной палатой мер и весов Д. И. Менделееву принесли корректуру одной из его статей, подписанной его полным научным титулом. Дмитрий Иванович глянул, засмеялся и, закрыв страницу рукой, сказал: «Нельзя печатать: титул длиннее, чем у царя». И действительно, иметь своим членом Менделеева почитали за честь более 100 академий и научных обществ всего мира!


НАХОДЧИВЫЙ АССИСТЕНТ


Сокровищем, не имеющим цены, германский химик Тидеман считал записную книжку, куда он заносил свои впечатления и приходящие ему в голову мысли. Однажды молодой ассистент профессора пришел к нему просить руки дочери и был с треском выгнан будущим тестем. А через некоторое время у Тидемана пропала записная книжка. Несколько дней он метался как угорелый и, наконец, прозрев истину, уже без всякого гнева сказал ассистенту: «Ну ладно, бери дочь и отдай книжку».


НЕ ВЕРЮ!


По иронии судьбы знаменитый германский химик Бунзен, который своими измерениями теплоемкости индия дал первое экспериментальное подтверждение периодической системы элементов, долгое время отказывался воспринимать великое открытие Менделеева всерьез. Как-то раз чешский химик Браунер попытался привлечь внимание Бунзена к интересным закономерностям, открываемым периодическим законом.

«Да уйдите вы от меня с этими догадками, — взорвался „папаша Бунзен“. — Такие правильности вы найдете и между числами биржевого листка».


ПРОРОК ПОНЕВОЛЕ


Германский химик XIX века Кольбе был известен не только как крупный химик, но и как необузданный спорщик, из-за избытка язвительности нередко попадавший впросак. Как-то раз, желая опровергнуть теорию химического строения, разработанную А. Бутлеровым, он, хохоча, написал на доске шестнадцать вариантов строения молекулы одного органического соединения, считая, что само обилие вариантов доказывает абсурдность теории.

Каково же было разочарование Кольбе, когда спустя несколько лет были открыты не только все шестнадцать предсказанных им в раздражении веществ, но и еще три, вывести формулы которых у него не хватило терпения и внимания.


КАК ПОВЕРНУЛ, ТАК И ВЫШЛО…


У знаменитого философа-софиста Протагора был ученик Эватл. Половину платы за обучение Эватл отдал сразу, а вторую половину пообещал отдать, как только выиграет первый судебный процесс. Обучение закончилось. Шли месяцы, а Эватл еще ни разу не принял участия в судебном заседании. Долг не был возвращен. Тогда Протагор решил взыскать плату за обучение через суд.

Предварительно он обратился к Эватлу с такой дилеммой:

«Если ты выиграешь процесс, то должен заплатить мне согласно нашему договору; если же ты этот процесс проиграешь, то должен будешь заплатить согласно решению судей; но ты или выиграешь процесс, или проиграешь его, и, стало быть, все равно должен заплатить мне положенную сумму».

Такой довод не устрашил ученика:

«Если я выиграю процесс, то я не должен буду платить в силу судебного решения; если я проиграю процесс, то не должен буду платить в силу нашего условия; но я или выиграю процесс, или проиграю его, и, стало быть, ни при каких условиях не должен платить требуемых денег».


Я САМ ПРЕДОК


Один из придворных в разговоре с М. В. Ломоносовым спросил с саркастической улыбкой:

— Скажите, милостивый государь, благодаря чему вы стали вхожи в царский дворец? У вас, вероятно, знатные предки?

— Ваше сиятельство, — ответил ученый, — для меня предки совсем не обязательны. Я сам, если хотите знать, знатный предок!


«ВСЕ ДЕЛО В СЛУЧАЕ»


Вскоре после вручения Александру Флемингу Нобелевской премии за открытие пенициллина журналисты попросили его ответить на вопрос: как ему удалось получить такое чудодейственное лекарство?

— Открытию пенициллина, — ответил бактериолог, — способствовало несколько случайностей, которые следовали одна за другой. Я бы остался на всю жизнь фермером, если бы мать и братья не заставили меня покинуть родной дом и уехать в Лондон; меня бы не приняли в колледж Сент-Мэри, если бы я не был хорошим пловцом. Окончив учебное заведение, я был бы всю жизнь рядовым врачом, если бы профессор Райт не предложил мне поработать в своей лаборатории. В ней я и сделал свое открытие. Потом долго не было подходящего случая, чтобы кто-то рискнул внедрить пенициллин в лечебную практику. Я ждал этого случая пятнадцать лет! Этим случаем (страшно сказать!) явилась вторая мировая война: большое число безнадежно больных побудило врачей испытать и мое «сомнительное» лекарство. Оно оказалось действенным.


МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА


Как-то раз известный художник и изобретатель телеграфной азбуки С. Морзе показал своему приятелю врачу новую картину, которую он назвал «Человек в предсмертной агонии». «Что ты на это смажешь?» — спросил Морзе. «Я бы сказал, что это скорее всего малярия!» — ответил врач.


«УЧЕНЫЕ И ИНЖЕНЕРЫ НЕ ИМЕЮТ НИЧЕГО ОБЩЕГО»


Математик Гильберт отрицал какую-либо возможность практического применения математики. Этот «чистый» теоретик относился к «техникам» с явным пренебрежением. Однажды ему пришлось выступить с речью на ежегодном конгрессе инженеров в Ганновере. Его попросили высказаться… против несовместимости науки и техники. Свою речь он закончил ехидным замечанием: «Господа! Раздаются голоса о вражде между учеными и инженерами. Я этому не верю. Я действительно убежден, что это неправда. Ничего подобного быть не может, поскольку ученые и инженеры не имеют друг с другом ничего общего».


«ВАЛЬДЕНОВСКОЕ ОБРАЩЕНИЕ» ВАЛЬДЕНА


Открытие «вальденовского обращения» — оптической круговой инверсии — было крупнейшим вкладом в стереохимию, сделанным физико-химиком П. Вальденом. Происходя из прибалтийских немцев, он жил в России и много сделал для популяризации и пропаганды работ русских химиков.

Эмигрировав в 1919 году в Германию, он, однако, изменил свою позицию и стал умалять роль наших ученых в истории химии. Но еще через 25 лет, то есть после окончания второй мировой войны, он снова пересмотрел свои взгляды и опубликовал ряд статей об успехах советской химии. Все это дало химикам повод говорить, что Вальден сам подвергся дважды «вальденовскому обращению».


«ТАК КУДА ЖЕ ТЕЧЕТ ВОЛГА?»


Знаменитый писатель Фонвизин поступил в гимназию Московского университета в самый год его основания, в 1755 году. И на первых же экзаменах был удостоен награждения медалью. На склоне лет писатель не без юмора вспоминал обстоятельства этого награждения. Экзаменуемых было всего трое.

— Куда течет Волга? — спросили одного из них.

— В Черное море, — твердо отвечал он. О том же спросили другого ученика. Он ответил:

— В Белое…

«Сей же самый вопрос сделан был мне, — пишет в своих мемуарах Фонвизин. „Не знаю“, — сказал я с таким видом простодушия, что экзаменаторы единогласно мне медаль присудили…»


ЛУЧШЕЕ ЛЕЧЕНИЕ


Доктор Бургаве, профессор Лейденского университета в Голландии, получил в 1730 году письмо от богатого вельможи. Тот жаловался на нервы и просил ученого помочь ему избавиться от болезни. Бургаве ответил, что согласен его лечить, но с одним условием: пациент должен прийти к нему пешком, без слуг и без кареты. Вельможа выполнил условие. Он отправился в дорогу пешком. Несколько дней он провел на солнце и в лесах, питался орехами, лесными плодами, спал у костра. «На что жалуетесь?» — спросил врач, когда богач наконец добрался до него. И тот с изумлением обнаружил, что он здоров.


ТРИ ВЫДАЮЩИХСЯ ВРАЧА


Знаменитый германский врач Гуфеланд, живший в 1762–1836 годах, перед смертью сказал своим коллегам: «Господа, я умираю, но оставляю после себя трех выдающихся врачей». Присутствующие захотели узнать, кто же это. Каждый надеялся, что будет назван он. «Эти трое, — произнес Гуфеланд, — вода, движение и диета».


ДОВОД ПРЕМЬЕРА


Не так давно в Англии принято решение о постепенном переходе на метрическую систему мер. Этот вопрос поднимался давно, но каждый раз консервативные поклонники доброй английской старины проваливали его в парламенте.

Так случилось однажды и в бытность премьером Ллойд-Джорджа. Выслушав соображения одного из членов парламента о достоинствах метрической системы, Ллойд-Джордж спросил:

— Можете ли вы представить себе английского рабочего, который пришел бы в пивной бар и спросил не пинту, а 0,56825 литра пива?

Довод оказался неотразимым. Никто из членов парламента не мог вообразить ничего подобного, и принятие метрической системы в Англии отдалилось еще на несколько десятилетий…


ЛЕГЕНДА ОБ ЭДИСОНОВСКОЙ ДВЕРИ


Вот уже около десятка лет по страницам наших журналов с чьей-то легкой руки кочует рассказ о том, что знаменитый Эдисон, соединив привод насоса с входной дверью, заставил каждого входящего к нему посетителя накачивать воду в расходный бак. При этом большинство авторов сообщало, что за одно открывание двери в бак накачивалось 20 л. Этой цифры достаточно для того, чтобы рассматривать всю историю как вымысел…

В самом деле, попробуем алгеброй поверить анекдот.

Только отсутствие водопровода в доме могло понудить Эдисона к такой уловке. Значит, вода забиралась из колодца, верхний уровень в котором был по меньшей мере на 1 м ниже уровня пола дома. Вода подавалась в расходный бак. Значит, днище этого бака могло находиться на высоте не менее 3–3,5 м над уровнем пола дома. Высота водяного столба в самом баке практически вряд ли могла быть ниже 0,5–0,75 м.

Таким образом, каждый открывающий дверь посетитель должен был поднять 20 кг воды на высоту не менее 5 м, то есть проделать «чистую» работу в 100 кГм. С учетом же к.п.д. всей установки фактически затраченная работа не могла быть меньше 150–160 кГм.

Для того чтобы войти, нет необходимости поворачивать дверь более чем на 75°. Обычная ширина входной двери от ручки до оси петель не превышает 0,75 м. При этом путь ручки, к которой приложена сила, получается не более 1 м.

Посетитель Эдисона должен был бы прикладывать к ручке двери силу, равную примерно 160 кг! Учитывая, что коэффициент трения подошв человека о поверхность пола или грунта не превышает 0,5, нетрудно убедиться: ни один из посетителей не смог бы приложить и ней даже половины требующейся силы.

Жаль, конечно, расставаться со столь любопытным эпизодом из жизни прославленного изобретателя, но, как некогда сказал мудрец: «Платон мне друг, но истина мне дороже».


«ВСЕГО ЛИШЬ ПОЛКИ…»


Немецкого филолога К. Дудена как-то раз пригласил в гости один богач, кичившийся своей образованностью. После обеда он провел гостя в свою библиотеку и с гордостью спросил:

«Что вы скажете о сокровищах, собранных в этой библиотеке?»

«В библиотеке? — с изумлением переспросил Дуден. — Это не библиотека, а всего лишь полки с книгами».


«ТОЛЬКО-ТО И ВСЕГО?»


В 1886 году в Париж к Л. Пастеру привезли из Англии четырех детей, искусанных бешеной собакой. Им угрожала смерть, поэтому знаменитый бактериолог срочно сделал им уколы и ввел спасительную сыворотку в кровь маленьких пациентов.

Когда опасность миновала, весь мир приветствовал замечательный успех науки.

Один только пациент Пастера — пятилетний Патрик Рейнольдс был разочарован:

«И из-за этого-то комариного укуса, — заявил он, — мы ехали в такую даль?»


«Я ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ЗВАЛ ЕГО ДЖОУЛЕМ»


А. Столетов, хорошо знавший английский язык, удивлялся тому, что во всем мире неправильно произносят имя Джоуля. По мнению Столетова, знаменитого открывателя закона сохранения энергии правильнее было бы называть ДЖУЛЬ.

Чтобы разрешить, наконец, свои сомнения, Столетов при случае спросил лорда Кельвина, как надо произносить имя знаменитого исследователя.

— Как вам сказать, — задумался Кельвин, — я тридцать лет звал его Джоулем — и он откликался.


«ОН НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ИДТИ»


Как-то на экзамене известный польский географ Э. Ромер, задумчиво глядя в окно, спросил у экзаменуемого студента:

— Как вы думаете, пойдет из этой тучи дождь?

Студент глянул в окно и ответил утвердительно.

Тяжело вздохнув, Ромер взял зачетную книжку и вписал в графу двойку.

Когда расстроенный студент выходил на улицу, хлынул проливной дождь. Он бросился назад, вбежал в аудиторию и радостно крикнул:

— Профессор, дождь пошел!

— Это ничего не значит, — возразил Ромер. — Он не должен был идти.


ИН СТАТУС НАСЦЕНДИ


Химикам известно, что некоторые элементы в момент выделения из соединений — ин статус насценди — отличаются особо высокой активностью. Этому понятию польский химик К. Яблчинский нашел любопытное применение.

Для принятия новых членов в руководимый им химический кружок в Варшавском университете он разработал целый ритуал. Кандидат, положив руку на потрепанный, изъеденный кислотами учебник химии, принадлежавший перу самого Яблчинского, должен был произнести присягу:

«Буду благородным, как гелий, буду поглощать знания, как хлористый кальций поглощает воду, и буду активен в науке, как водород ин статус насценди».


ЖЕРТВА СОБСТВЕННОЙ ИЗОБРЕТАТЕЛЬНОСТИ


Когда физик Джон Бардин был награжден второй раз Нобелевской премией, начальство Иллинойсского университета попросило его приехать на пресс-конференцию, устроенную по этому поводу. Ученый обещал, однако приехал с огромным опозданием.

Как выяснилось, подвели транзисторы — те самые, за которые Бардин получил первую Нобелевскую премию. Замок гаража с транзисторной схемой отказал, и создатель транзисторов не смог вывести машину.


ЛИБО Я СОШЕЛ С УМА, ЛИБО ВЫ СОШЛИ С УМА…


Выдающемуся английскому философу Г. Гоббсу было за сорок, когда ему на глаза впервые попались «Начала» Евклида. «Боже! Это невозможно!» — воскликнул он, прочитав формулировку теоремы Пифагора, и сердце его навсегда было очаровано геометрией.

Так и не став серьезным математиком, Гоббс опубликовал несколько работ, содержавших абсурдные рассуждения. Математик Валлис высмеял их. Гоббс отвечал, и между ними вспыхнула перепалка, длившаяся четверть века.

«Либо я сошел с ума, — писал Гоббс, нападая на Валлиса и его коллег, — либо все они не в своем разуме. Третьего быть не может…»

«Довод мистера Гоббса не нуждается в опровержении, — остроумно парировал Валлис, — ибо если он сошел с ума, то вряд ли его можно убедить доводами разума. Если же все мы сошли с ума, то мы не в состоянии даже пытаться опровергать его довод».


НЕПОНЯТНО, НО ВЕРНО!


Самые знаменитые в математике числа (1, 0, i = √–1, π — отношение длины окружности к ее диаметру и e — основание натуральных логарифмов) связаны между собой уравнением Эйлера: eiπ + 1 = 0.

Изумительная красота этой формулы так поразила американского математика Б. Пирса, что как-то раз, написав ее на доске, он обратился к студентам с такой речью:

— Джентльмены! Я уверен, что написанная формула абсолютно парадоксальна. Мы не в состоянии ее понять и не знаем, что она означает. Однако мы ее доказали и поэтому считаем, что она должна быть верной.


«Я ИМЕЛ ЧЕСТЬ РАЗРАБОТАТЬ ЭТУ ТЕОРИЮ»


В науке вдохновение играет не меньшую роль, чем в поэзии. И когда, по словам А. Пушкина, «божественный глагол до уха чуткого коснется», ученый преображается и создает такие теории и идеи, которые потом изумляют его самого. Поэтому-то знаменитый французский физик и математик А. Пуанкаре нередко говорил: «Я имел честь разработать эту теорию».


«У НАС ДОСТАТОЧНО МАЛЬЧИКОВ-ПОСЫЛЬНЫХ…»


Главный инженер британских почт и телеграфа сэр В. Праси был весьма грамотным и расчетливым человеком. Об этом говорит тот факт, что он одним из первых поддержал Маркони в попытках внедрения беспроволочного телеграфа. Но и он не избежал удивительных просчетов в своих пророчествах. Когда в 1880 годах его спросили, что он думает о недавнем американском изобретении — телефоне, он пренебрежительно ответил: «Ну, нет. Это американцам нужен телефон, а нам нет. У нас достаточно мальчиков-посыльных…»


«ПОЧЕМУ БЫ ВАМ НЕ КУПИТЬ СЕБЕ ПО МЯЧУ…»


Среди учеников германского физико-химика В. Нернста были братья Линдеман. Происходя из богатой английской семьи, братья так сильно увлекались теннисом, что научными исследованиями им приходилось заниматься по ночам. Нернст относился к этому виду спорта неодобрительно.

«Два взрослых человека гоняют один маленький мячик, — ворчал он. — Вы так богаты, почему бы вам не купить себе по мячу?»


КТО ЗНАЕТ, ТОТ ЗНАЕТ


Один из создателей польской нефтяной промышленности, химик С. Пилят, будучи весьма привередливым в одежде, почему-то не расставался со старой, потертой шляпой. Когда же знакомые удивлялись такому несоответствию шляпы и остального одеяния, он отвечал:

— Те, кто меня не знает, мне безразличны. А кому я известен, тот и так знает, кто я.


«ГРАФ, ПИШИТЕ ЛУЧШЕ СВОИ ПОВЕСТИ…»


Могучий, независимый мыслитель Лев Толстой не подчинялся никаким авторитетам, и всякий вопрос, всякую проблему передумывал по-своему. Некоторое время он сомневался в правильности учения Коперника и начал даже придумывать свою собственную теорию движения Земли и планет. Желая обсудить свои построения с кем-нибудь из специалистов, он встретился как-то с Ф. Бредихиным. Выслушав Толстого, знаменитый астроном сказал ему: «Граф, пишите лучше свои повести, а заботы о планетах предоставьте нам».


«ЭТО ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНОЕ ЧИСЛО»


О великом индийском математике Рамануджане говорили, что каждое натуральное число было его личным другом. И в это действительно можно поверить. Как-то раз к нему в больницу приехал английский математик Харди. Он ехал на такси с номером 1729.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги